Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 81 страниц)

– Так-так-так… Вот это, бакалавр, ты пожалуйста, изложи в тексте.

– Ясно, коммодор. Когда надо сдать текст?

– Через три часа, – ответил доктор Упир.

– Хэх! Маловато времени, коммодор.

– Извини, бакалавр, но больше дать не могу. У меня для тебя есть следующая задача, к которой необходимо приступить сразу после обеда.

* * *

Через 3 часа, на том же месте.

Доктор Упир пролистал на широкоформатном гаджете 6 страниц «научно-прикладного рапорта», иногда изрекая многозначительные междометья «М-м», «Блин!» и «Хм-хм». Добравшись до короткого раздела «использованная литература», Упир в очередной раз произнес «Хм-хм», и повернулся к Бокассе.

– А что это такое: «Визард Оз. Партизанская война в поясе астероидов, v2.1»?

– Компьютерная стратегическая игра, – ответил лейтенант, – конечно, пояс астероидов условность, но там в игровых примерах показаны стратегии ассиметричной войны на широком пространстве, где разбросаны мелкие пункты возможного базирования.

– М-м! Астероиды, как космические атоллы? В этом что-то есть. А кто такой Визард Оз?

– Без понятия. Это не имя, а ник хозяина блога. Судя по диалекту и стилю, он австралиец, у него университетское образование, он моложе 25 лет, и он автор этой игры.

– Отлично, бакалавр. Если так, то найти контакт с ним будет несложно. Этим займется служба INFORFI. А мы с тобой, бакалавр, перейдем к следующему заданию. Ты видел в отеле японца?

– Какого японца, сен коммодор?

– Японского японца среднего возраста в спортивном костюме с логотипом отеля.

Лейтенант коротко кивнул.

– Да. Я заметил его за завтраком, и еще потом, пока сочинял рапорт. Бунгало, где этот японец обитает, практически, соседнее с двумя бунгало, где наш взвод.

– Правильно, – подтвердил Упир, – я договорился с администрацией отеля, чтобы вашу команду разместили по соседству с ним. Типа, для его безопасности. Это очень ценный японец. Из-за него комиссар Лонгерт уже поцапался с кланом Митиата. Едва разняли.

– Выставить пост охраны? – спросил Бокасса.

– Не отвлекайся на это. Там уже выставлен пост индейцев-ваовао из спецназа комэска Пикачу.

– Хэх! Странно. Мы их там не видели.

– На то они и спецназ. Вы их не видели, а они там есть.

– Ясно, коммодор. Тогда, в чем наша функция?

– Не торопись. Сначала я объясню тебе, кто этот японец. Его зовут Накамура Иори, он бухгалтер производственного участка в филиале «Fuji» в провинциальном городе Убе, возраст 50 лет, стаж работы 30 лет, и у него ни семьи, ни близких, ни друзей.

– Одиночество хороших специалистов, – заметил Бокасса, – прямое следствие японских трудовых традиций, и катастрофическая социальная болезнь Японии XXI века.

Доктор Упир многозначительно постучал пальцем по своей макушке.

– Я так и думал, что ты разбираешься в этой теме. Так вот, Накамура приехал на Таити отдохнуть. Что-то вроде приза к юбилею. И влип в историю. Детали можешь узнать в рапортах поисковой группы, это есть на общей ленте. Сейчас его взял под опеку клан Митиата. Они надеются, что Накамура методом японской экономической магии как-то вытащит их отель из жопы, в которую рухнул весь здешний туристический бизнес.

– Хэх, – вздохнул Бокасса, – им нужен не японец, а Гэндальф из «Властелина колец».

– Гэндальфа не завезли, – ответил Упир, – так что придется использовать Накамуру.

– Ну… – Бокасса пожал плечами. – …Японец-бухгалтер, конечно, лучше, чем ничего.

– Совершенно верно! Японец-бухгалтер лучше, чем ничего. Проблема в том, что он не рассматривает для себя вариант остаться на Таити. Понятно, что он здесь будет жить и консультировать некоторое время, пока мы не договоримся с властями Американских Гавайев об эвакуации пострадавших туристов. А потом, он сядет в самолет, и adieu.

– И, этот вариант нас не устраивает? – уточнил лейтенант.

– В том-то и дело, – сказал Упир, – нам надо, чтобы Накамура остался.

– Хэх. Но, это, по ходу, проблема клана Митиата, а не Конвента Меганезии.

– Ошибаешься. Это проблема Конвента. Если Накамура решит остаться тут, то в клане Митиата будет праздник, и они запросто разнесут по Океании, что главный бухгалтер концерна «Fuji» выбрал Таити, как место, более перспективное, чем Япония.

– Главный бухгалтер «Fuji»? Момент! Было же сказано: бухгалтер участка в Убе.

– Ты что, бакалавр, не знаешь принципы формирования и распространения слухов?

– Да, блин, пардон, сен коммодор. У меня просто мозг устал, и…

– …Понятно, – Упир махнул рукой, – aita pe-a, сейчас пойдешь и отдохнешь часок.

– Только часок? – переспросил Бокасса.

– Да. Я бы дал больше, но тебе надо сегодня распропагандировать Накамуру Иори.

– Что? Прямо сегодня? Ну ни хрена себе…

* * *

Ближе к вечеру. Бунгало-комплекс отеля «Sun-Pearl Beach».

Солнце, будто яркий желто-оранжевый аэростат, постепенно снижалось к океанскому горизонту, но до сумерек еще оставалось время, и Накамура Иори решил устроиться в шезлонге на маленькой веранде-балкончике своего бунгало – одного из сорока таких же домиков, стоящих на ножках-сваях вдоль дощатого пирса. Японский бухгалтер обещал новым друзьям – таитянам: Хиророто Митиата (олдермену команды отеля), его vahine Ареатиаре, двум их сыновьям Паиэрэ и Эпэрэрэ, и юной племяннице Рокки, поискать перспективы для бизнеса «Sun-Pearl Beach» в сложившихся не радужных условиях. У Накамуры пока не было конкретных мыслей на этот счет, однако, будучи почитателем традиции дзен, он верил, что решение обязательно придет, если погрузиться в задачу, и отпустить свое сознание на свободу, как птицу. Поэтому, он просто сидел в шезлонге и, слушая шуршание волн, читал на ноутбуке новости, касающиеся Полинезии.

*** 21 ноября. France-Press. Океания в огне. ***

В этом выпуске:

– Флаг Меганезии над Папеэте. Что будет дальше с Французской Полинезией?

– Пресс-конференция Улукаи, короля Сигаве. Что стало с Увеа-и-Футуна?

– Саммит на Новой Каледонии. Батакская партия НБП помогут Франции против Конвента?

– Президент США о мятежах в Океании. Договорятся ли Франция и Америка?

– Остров Науру за деньги поднял флаг Меганезии. Сколько золота в Лантоне?

– Острова Кука, Увеа-и-Футуна, Вест-Кирибати, Таити, Науру. Кто завтра?

– Трагедия севера Вануату. Кто привез красных корейцев на Эспириту-Санто?

* * *

Флот непризнанной Меганезии по просьбе мэрии Бора-Бора вторгся во Французскую Полинезию и разгромил корпус Иностранного легиона. Это подтвердили по SKYPE уцелевшие туристы на Таити. Лидер Конвента, команданте Угарте Армадилло, сказал: «туристы смогут вернуться домой, как только будут решены технические вопросы».

* * *

Улукаи, король племени Сигаве, объявил, что французская территория Увеа-и-Футуна поделена. Западный остров Футуна контролируют боевики короля, восточный остров Увеа – сальвадорские боевики флота Конвента. Король Улукаи подтвердил: все священники и чиновники французской администрации, а также почти все этнические европейцы и сингапурцы были уничтожены.

* * *

После саммита на Новой Каледонии, МИД Франции объявил о поддержке программы НБП по созданию батакских автономных районов в Микронезии, Меланезии и Полинезии, по образцу автономного района Мусульманский Минданао на юге Филиппин. Возможно, батаки помогут остановить продвижение Конвента Меганезии на запад и юго-запад Океании.

* * *

Президент США отреагировал на позицию МИД Франции по Национальной Батакской Партии. «Мы против двойных стандартов, – заявил президент, – отношение к Конвенту, захватившему часть Полинезии, и к НБП, захватившей часть поселков в Американском Самоа, должно быть одинаково жестким. Если у Франции иной подход, то она не может рассчитывать на американскую помощь в освобождении Французской Полинезии».

* * *

Микро-республика Науру (на острове к востоку от Папуа, и к северу от Соломоновых островов) присоединилась к Меганезии. Аналитики полагают, что это просто подкуп. Очевидцы утверждают, что Конвент держит несколько тонн золота на барже, которая затоплена в акватории порта Лантон на атолле Тинтунг (север Островов Кука)…

* * *

Дочитав до этого сюжета, Накамура заключил, что для общего понимания достаточно прочитанного, закрыл ноутбук и стал смотреть на море. И тут в поле его зрения попал самодельный рафт, любительское сооружение – квадрат 6x6 метров, сколоченный из длинных досок, и снабженный для плавучести рядами пустых пластиковых бочек по бортам. Над палубой на бамбуковом каркасе был натянут тент. В его тени на большой спиртовке стоял внушительный котел, в котором варился, кажется, густой суп. Вывод относительно консистенции супа можно было сделать, наблюдая за компанией (тремя девушками и четырьмя молодыми мужчинами), которые, сменяя друг друга, отважно экспериментировали, добавляя в котел всякие ингредиенты. Бататы, бананы, ломтики кальмаров и рыбы, фасоль, грибы, в общем – что придет в голову. В Японии подобные пикники (на суше или на воде) называются «imonikai», а суп, соответственно «imoni». Накамура был несколько удивлен: стиль «imonikai» именно японский (европейцы или американцы на пикниках готовят барбекю или печеную курицу, а не суп). Но из семи молодых людей не было ни одного японца. Три девушки были родом, скорее всего, из Австралии или с юга США, двое мужчин – с севера Европы, а другие двое мужчин, по видимости, негры из Карибского региона. Накамура Иори припомнил, что видел этих семерых сегодня за завтраком и за обедом, но в ресторане отеля они были в униформе Народного флота Меганезии, а тут – в ярких пляжных штучках, как мирные туристы.

Разумеется, эти семеро тоже вспомнили 50-летнего японского бухгалтера и, улыбаясь, помахали ему ладонями, а старший из негров крикнул:

– Иори-сан, можем ли мы пригласить вас?

– Иори-сан, – добавила одна из девушек, – нам решительно не хватает за столом одного человека, чтобы получилось самое счастливое число восемь.

– И мы соседи, – добавил старший из мужчин-северян, – мы сейчас разместились в двух бунгало, что почти рядом с вашим. И, может, вы что-нибудь насчет супа подскажете.

– В таком случае, наверное, да, – согласился Накамура, и…

…Получился отличный «imonikai». Последний раз Накамура был на таком пикнике так давно, что и не вспомнить. Корпоративные пикники не в счет – они (хотя и неявно), но составляют часть работы (такова традиция). А тут просто пикник (по крайней мере, так казалось Накамуре). Он чувствовал непривычную легкость сознания, и несколько часов пролетели незаметно. Солнце уже давно утонуло за горизонтом и, вроде бы, пора было расходится, но… Накамура не хотел сейчас оставаться один. И, старший из негров в команде «соседей», вроде, тоже не хотел оставаться один. По крайней мере, Накамуре показалось, что все остальные как-то разбились на пары «мальчик-девочка», а Бокасса (такое странное имя оказалось у этого карибского негра) вроде бы лишний в этот момент жизни. Почему бы, в таком случае, не пригласить его в бар отеля? Так и поступил Накамура.

* * *

Единственным человеком в баре оказалась юная карибская негритянка в униформе капрала Народного флота с эмблемой в виде силуэта пчелы над волной (фронтовая логистика).

– Aloha foa! – приветствовала она вошедшего японца и негра, – как бы, Рокки Митиата попросила меня побыть за бармена, все равно я сижу и учу уроки. Через месяц сессия.

– Aloha, Амели, – сказал Бокасса, – знакомься, это Накамура Иори…

– Я знаю, – перебила она, и обратилась к японскому бухгалтеру, – Рокки сказала, что вы немного расстраивались из-за отсутствия саке. Так вот, саке теперь есть, пять сортов.

– Странно, – произнес Накамура, – до всех этих ужасных событий саке здесь не было, а сейчас вы говорите, что есть пять сортов. Как такое возможно?

– Просто, революционная смекалка! На атолле Тетиароа был элитный отель, семь звездочек, и мародеры-легионеры не успели там выпить весь алкоголь. После боя я забросила туда паек для спецназовцев, и попросила загрузить мне то, что лишнее. Не пропадать же добру. Короче: есть простой «футсусю», есть крепленый «ходзедзо», есть очищенный «дзюммай», и есть два сорта «гиндзе», один с ароматом абрикоса, а другой премиум-класс, я не вникала. Вот, все на этой полке. Выбирайте сорт, и я подогрею.

– Спасибо, Амели, – сказал японский бухгалтер и спросил у Бокассы, – вы любите саке?

– Да, хотя я пробовал только самый обычный саке.

– В таком случае, я советую попробовать «гиндзе» с ароматом абрикоса.

– ОК, – лейтенант кивнул.

– Ну, я подогреваю? – уточнила капрал Амели и, не услышав возражений, взяла с полки бутылку, перелила в два керамических кувшинчика, и поставила на электроплитку.

Накамура Иори, наблюдая за ее действиями, спросил:

– Вы сказали, что у вас через месяц сессия. А где вы учитесь?

– Здесь, в УФП – Университете Французской Полинезии, на первом курсе факультета экологической биотехнологии. Продвинутая программа, такая есть только в Париже, еще в Кайене, во Французской Гвиане, и в этом университете на Таити.

– Но… – нерешительно заметил японец, – …Вы же не здешняя.

– Ага. Я с Гаити, из Доминиканской республики, и полгода училась заочно. А теперь, согласно логике революционных событий, перехожу на частично-очную программу.

– Но… Разве университет здесь уцелел?

– Ага. Он на юго-западе Папеэте, в Оутумаоро, всего 600 метров от «прим дот».

– Простите, Амели, а что такое «прим дот»?

– Типа, первый плацдарм при захвате территории с моря, – пояснила она, – там потом размещают оперативный штаб, типа того. Все радиальные направления на километр от «прим дот» сразу занимает спецназ. А штурмовые группы работают уже дальше.

Сделав это сообщение, молодая мулатка сняла кувшинчики с электроплитки и, вместе с керамическими чашечками, аккуратно поставила на столик.

– А где профессора и весь персонал? – спросил Накамура.

– Они эвакуировались, но я думаю, многие вернутся. Место ведь прекрасное. А кого-то можно пригласить из Университета Антильских Островов. Вот, у Бокассы там друзья в профессорском корпусе. Верно я говорю?

– Верно, – подтвердил лейтенант, и спросил, – А сайт УФП уже «подняли»?

– Да, конечно, – ответила Амели, кажется, даже слегка обиженная таким вопросом, – он «лежал» всего дня три. Мы «подняли» его вчера вечером, и уже залили туда новости.

– Ох-ох, – Накамура покачал головой, и налил себе немного саке, – я ничего не понимаю. Вокруг все разгромлено, пресса пишет, что вся Океания в огне, а вы тут рассуждаете об университетах, о сессиях, и о профессорах с Антильских островов.

– А что тут странного, Иори-сан? – спросил Бокасса, – Мы прилетели в Океанию, чтобы построить здесь такой стиль и образ жизни, какой нравится нам, и вообще всем людям, которые хотят жить и работать свободно, интересно, креативно…

– …И, – встряла Амели, – чтобы быть реально защищенными от наездов оффи.

– Кто такие «оффи»? – поинтересовался Накамура.

– По-японски это называется «якудза», – сказала она, но Бокасса погрозил ей пальцем и профессорским тоном поправил.

– В Японии оффи называются «дзайбатсу», а «якудза» – одна из форм их организации.

Накамура Иори окинул собеседников удивленным взглядом.

– Я не думал, друзья, что здесь так интересуются деталями жизни бизнеса в Японии. И, позвольте сказать вам вот что. Дзайбатсу, это финансовый клан, или даже финансовая империя внутри Японской империи. Дзайбатсу существуют легально, их названия даже совпадают иногда с брэндами концернов: Мицубиси, Мицуи, Сумимото. А якудза не считаются легальными. Кланы якудза, это империи криминального бизнеса.

– Вы сказали: «не считаются легальными», так, Иори-сан? – спросил Бокасса.

– Да, я сказал именно так.

– Не считаются легальными, – снова повторил Бокасса, – но легализованы по факту. Вы знаете лучше меня, что главные офисы кланов якудза в японских мегаполисах хорошо известны, они не скрываются, и даже снабжены наружной рекламой клана, судя по тем документальным фильмам, которые я смотрел. Так в чем разница, Иори-сан?

– Не знаю, – Накамура пожал плечами, – я бухгалтер, а не полисмен и не политик.

– Простите пожалуйста, – мягко сказал лейтенант, – но мне кажется, если нормальному человеку не видна разница между официальным финансовым кланом и криминальным, причем оба класса кланов совместно делят между собой контроль над политикой и над экономикой страны, то это значит, что в стране оффи-режим. Клептократия.

– Власть воров? – переспросил Накамура, – Вы думаете, такой режим только в Японии?

– Нет, конечно, – Бокасса улыбнулся, – такой режим почти во всех странах. У него даже существует геополитическое называние: «Билдебергский режим».

– В честь Билдебергского клуба? – спросил японец.

Лейтенант Бокасса утвердительно кивнул.

– Да, Иори-сан. Ведь Билдебергский клуб, это объединяющее название кланов якудза, контролирующих бизнес в разных районах. Только речь идет не о районах Токио, а о районах планеты. В остальном, система та же. Ежегодные сходки в дорогих частных притонах с мощной охраной, и тайная дележка воровской власти, которая выражается впоследствии в, как бы, демократически принятых решениях парламентов, и прочих декоративных лавочек… Судя по вашей реакции, я не сообщил вам ничего нового.

– Вы правы… – японский бухгалтер сделал глоточек саке, – …Это общеизвестно. Но в практическом смысле, это данность, которую вряд ли можно изменить. Вот, возьмем Континентальный Китай. Итогом их революции стала власть кланов номенклатуры.

– Естественно, – сказал Бокасса, – везде, где революция борется за то, чтобы захватить политическую власть, итогом становится власть воровских кланов над обществом.

– Вы снова правы, – сказал Накамура, – но тогда, ваша революция тоже обречена.

– Нет, Иори-сан. Видите ли, наша революция борется не за политическую власть, а за ликвидацию политической власти, как института вообще.

– Иначе говоря, за анархию? – спросил бухгалтер.

– Смотря что называть анархией, Иори-сан. Возьмем, например, кондоминиум. В него входят несколько сотен семейных жилых домовладений, и для организации общих дел учреждается правление. Это правление обеспечивает коммунальные блага, предлагает некоторые проекты благоустройства, и собирает на эти цели взносы с домовладений. В некотором смысле у правления кондоминиума есть власть, но не политическая, а лишь функциональная. Правление учреждается и существует только чтобы создавать набор сервисов для жителей, и не имеет ни средств, ни полномочий на что-либо иное.

Японский бухгалтер задумался, и почти минуту молча двигал по столу чашечку саке, а потом негромко и слегка грустно ответил:

– Красивая идея, но увы: тот, кто получит маленькую власть, сразу начнет стремиться к большой власти. Императоры вырастают из деревенских старост.

– Вырастают, если их не расстрелять вовремя, – встряла Амели, – а наша Алюминиевая революция сделана так, чтобы расстреливать императоров, пока они еще личинки.

– Хэй, Амели, ты бы сбавила резкость, – проворчал Бокасса.

– Ладно, я сбавлю резкость, но разве я неправильно объяснила?

– Ну… – протянул Бокасса.

– …Кажется, – заключил Накамура, бросив короткий, очень хитрый и проницательный взгляд на лейтенанта, – Амели объяснила правильно, и очень доходчиво.

– …Извините, – сказал Бокасса, – но я уточню: репрессии не самоцель, а гуманитарная самозащита. Мы это делаем, но удовольствия это не доставляет ни мне, ни…

– …Никому, – снова встряла мулатка, – ни Бокассе, ни мне, ни команданте Армадилло. Просто, понимаете, Иори-сан, есть субъекты, для которых власть, это как наркотик для морфиниста. Они дорвутся до власти, если их не шлепнут. Поэтому надо шлепнуть.

– …Мы, – продолжил лейтенант, – создаем условия, чтобы управление общественным сервисом было именно управлением общественным сервисом. Работой для настоящих специалистов, выбранных по конкурсу. Специалистов, для которых управление это не наркотик, а источник профессиональной самореализации и высокой оплаты труда.

– Достаточно, достаточно! – Накамура поднял вверх ладони, – Я понял, наверное, даже больше, чем вы оба сказали. У меня сложился паззл из событий, которые казались мне странными. И теперь меня не удивляет, что вы сразу занялись восстановлением сайта Университета. Но, я пока не понимаю, как будет устроена эта страна-кондоминиум.

– Разберемся в процессе, – легкомысленно ответила Амели.

– Нет, нет, – бухгалтер покачал головой, – так нельзя подходить к серьезным делам. Вы удивитесь, если задумаетесь над тем, какая сложная система даже этот отель, если его рассматривать, как автономную экономическую единицу, которая сама регулирует свое снабжение, труд, и сбыт услуг. У вас тут найдется ноутбук с сенсорным экраном?

– Конечно, Иори-сан! – воскликнула Амели.

Уже через каких-то пять секунд на столике появился ноутбук с 16-дюймовым экраном «active-matrix». Накамура задумчиво подвигал пальцем в миллиметре от мерцающего стеклянного прямоугольника, а потом быстро нарисовал ряд стилизованных домиков.

– Вот, это наш производящий кондоминиум: отель «Sun-Pearl Beach» вместе с деревней Ваирао, где живет персонал, где есть лодочная база и мини-электростанция.

– Еще есть несколько фермерских хозяйств, – подсказала Амели.

– Я помню, – Накамура кивнул, продолжая рисовать, – на самом деле, друзья, тут есть множество полезных хозяйств, надо просто правильно подключить их…

– Подключить? – переспросил Бокасса.

– …Подключить, – продолжил японец, не прекращая рисовать, – к другим автономным экономическим единицам. Я пока нарисую четыре такие единицы в углах экрана, но их должно быть гораздо больше. Теперь нарисуем у каждой единицы щупальца. Красные щупальца будут значить, что единице что-то нужно, а синие – что у нее что-то есть для продажи, обмена или кооперации. Подключить, это значит соединить красные с синими, чтобы получилась сеть. Но, какие-то щупальца останутся свободными. Это значит, что необходимо найти контакты за пределами системы кондоминиумов. Но об этом будем говорить потом, а пока вернемся к нашему первому кондоминиуму и его щупальцам…

Внешний наблюдатель, не знающий традиций Японии, удивился бы, что бухгалтер из периферийного отделения «Fuji» в провинции Убе, рассуждает так системно. Тут надо понимать, что в Японии должность бухгалтера занимает сотрудник, который до этого поработал на должности младшего ассистента по снабжению или сбыту, затем просто ассистента по этим вопросам, затем менеджера, и лишь затем, года через четыре, уже бухгалтера. Японский бухгалтер знает, что и почему он учитывает в своих регистрах. Правда, пространства для инициативы, чтобы использовать эти знания у него мало. В крупных корпорациях регламентирована каждая мелочь, и знания тут применяются, в основном для того, чтобы идеально (или почти идеально) соблюдать этот регламент. В данном случае (в «Sun-Pearl Beach» на южном берегу Таити) над Накамурой не было мелочного регламента, и его профессионально-отточенная инициатива (абсолютно не растраченная за 30 лет работы) начала выплескиваться в окружающую реальность.

Бокасса это понял, поскольку ранее он прочел несколько неплохих книжек о японской экономической и трудовой психологии. И еще, он понял, что задание доктора Упира выполнено. Накамура (настоящий японец, наверное, почти эталонный представитель среднего промышленно-офисного звена Страны Восходящего Солнца) взялся за некую профессиональную задачу. Это значило: Накамура не уедет с Таити, пока не решит ее.