Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 79 (всего у книги 81 страниц)
– А как Чинклы назвали девочку?
– Алессандра, – ответила Сюян, – они заранее придумали имя. А уменьшительное: Лэсси.
– Красивое имя! – сказала спецагент, и подняла кружку, – Ура! Пьем, за Лэсси!
За столом поддержали инициативу, а когда кружки опустели на четверть, Кайя спросила:
– Джоан, а ты что конкретно раскапываешь в своей археологии?
– Ну, если вкратце, то сейчас я работаю по ранней античности в Океании.
– Эпоха Мауна-Оро? – предположил Тойво.
– Нет! – Джоан покрутила головой, – Гораздо раньше, и ты даже не поверишь, если я скажу, насколько раньше.
– А ты все-таки скажи, вдруг я поверю? – завелся финский хакер.
– Я ищу затонувший континент Му! – объявила она, – Буду работать к югу от Рапа-Ити.
– Ты что, гло? – удивился Локки Карлсон, – Континент Му, это сказка, типа Атлантиды!
– Может, да, а может, нет, – ответила Джоан, – в любом случае, президент фонда «Скрытая историография» получил архив Говарда Лавкрафта, по которому тот писал мифы Ктулху. Координаты затонувшего города Р’лйех, взяты Лавкрафтом именно из этих бумаг.
– Брось, Джоан, – сказал Йерни Тинбэг, – все эти, будто бы, древние карты с координатами затонувших земель, полных сокровищ, состряпаны всякими жуликами лет триста назад.
– Йерни, – она улыбнулась, – ты классный парень, но давай, я не буду учить тебя бизнесу в робототехнике, а ты не будешь учить меня бизнесу в археологии.
– Э… – бывший аспирант университета Белфаста почесал свой твердый подбородок, – …Ты хочешь сказать, что президент фонда финансирует поиск города Р’лйех?
– В точку, Йерни! – объявила Джоан Смит.
– Это меняет дело, – рассудила Цао Сюян, и тут же спросила, – А какая смета у проекта?
Джоан Смит провела хорошо рассчитанную актерскую паузу, и объявила сумму, которую ассигновало руководство CIA на слежку за мнимыми искателями изотопных источников, затопленных на тихоокеанском кладбище космических кораблей.
– Ни хрена себе… – отреагировал Локки Карлсон, – …А каких результатов от тебя хотят?
Спецагент Смит убедительно пожала плечами.
– Прямо никто этого не говорил но, вероятно, президент фонда обрадуется, если я накопаю материал для исторического фильма про древнейшую исчезнувшую цивилизацию Му.
– Уф! – эксперт-лейтенант фыркнул, – А у тебя уже есть идеи, как накопать этот материал?
– У меня есть идея: поискать тех, кто технически организует продуктивную экспедицию.
– Ну, – сказал он, – тут как раз проездом ребята, которые любят такие приключения.
– Может, ты познакомишь меня с ними? – спросила она, – Я тоже люблю приключения.
– Легко! – он улыбнулся, – Знакомство с Тореро, Люггером и Отати, это уже приключение.
…Туземка с Увеа-и-Футуна, грациозная тинэйджерка Отати, евро-гавайский метис Люггер, среднего роста, зато плотного телосложения, лет около 25, и иберийский креол Тореро, ровесник Люггера, но повыше ростом и значительно более худой. Эти три персонажа очень быстро появились в плавучем ирландском пабе, и Люггер без предисловия, спросил:
– Какая тема, Локки?
– Надо найти Р'лйех, – лаконично ответил эксперт-лейтенант Карлсон.
– Которая у вас кружка по счету? – отреагировал Люггер.
– Нет! – Карлсон щелкнул пальцами, – Реально, вот, Джоан Смит из США, она платит.
– Дорого будет стоить, – невозмутимо заявил Тореро, – ведь надо договариваться с Ктулху.
– Кто такой Ктулху? – поинтересовалась футунианка Отати.
– Это, – пояснил иберийский креол, – такой бог, он похож на дракона, осьминога и человека. Ктулху живет в затонувшем городе Р'лйех, посредине между Полинезией и Антарктидой.
– Тореро, – вмешался Люггер, – не свисти! Про Ктулху выдумал один янки, сто лет назад.
Тут спецагент Смит решила, что самое время принять участие в разговоре:
– Этого янки звали Говард Лавкрафт, и Совет фонда «Скрытая историография», который я представляю в Полинезии, располагает архивными документами, из которых следует, что мистика Лавкрафта о Ктулху имеет реальный фундамент: историю гибели континента Му, существовавшего до конца последнего ледникового периода.
– Вот видишь! – сказал Тореро, толкнув напарника плечом, – реальный фундамент. Значит, реальные деньги на этом пилят. Может, хапнем свою долю? По-любому, мы на каникулах.
– Ну, – произнес Люггер, – если деньги реальные, и если до июня управимся.
– Денег много, – сказала Джоан, – и я хочу договориться с вами на год, а не только до июня.
– Так не пойдет, – ответила футунианка Отати, – в июне будет первый урожай цветов на той пчелиной ферме, которую мы сделали, и после этого начнется сбор меда.
– Короче, так Джоан, – подвел черту иберийский креол Тореро, – если ты платишь реальные деньги, то следующие два месяца мы ищем тебе Р'лйех. Если надо, то можем найти.
– Найти Р'лйех? – изумленно переспросила она.
– Ага! – весело сказал Тореро, а Отати пояснила:
– Видно, Джоан, ты не веришь, будто там что-то есть. Но, то, чего нет, можно сделать, e-oe?
– E-o, – в местном стиле ответила спецагент Смит, и задумалась.
Она уже успела (осторожно, на коммуникаторе, делая вид, что читает E-mails) посмотреть ориентировки на троих потенциальных экспедиционных подрядчиков. Список деяний двух молодых мужчин выглядел впечатляюще. Юниорка-туземка была «темной лошадкой», но некоторые данные имелись даже о ней. Отати успела повоевать на Западном фронте и, по неизвестной причине, стала центральной фигурой кибер-арт композиции «Ad erumpere!» (Вырваться на свободу!), скандально-знаменитой ноябрьской работы художника Вителло Фалерно. Это наверняка не случайность. В общем, спецагента Джоан Смит устраивал такой состав длительной экспедиции. Если решить проблему отвлечения на пчелиную ферму….
– Поставим вопрос так, – сказала Джоан, – сколько вы рассчитываете заработать за сезон на пчелиной ферме? Я имею в виду чистую прибыль.
– Ферма не сезонная, – ответил Люггер, – после первого урожая цветов сразу второй, потом третий, короче, непрерывное производство, если говорить по бизнесу. А к чему вопрос?
– Я, – пояснила Джоан, – могла бы платить вам за длительное участие в экспедиции намного больше, чем вы можете заработать на пчелах. А ферму вы пока могли бы сдать в аренду.
– А смысл? – спросила Отати.
– Вам будет выгоднее, – сказала спецагент, слегка удивляясь непонятливости этой девушки (кажется, толковой, и точно имеющей, как минимум, среднее техническое образование).
– Прикинь, Джоан, – вмешался Тореро, – мы понимаем выгоду, типа, комплексно. Но ты не беспокойся. Летом тоже у кого-нибудь из foa – профи будет отпуск, так что мы тебе найдем команду на замену. Мы не бросаем нормальных партнеров по бизнесу. Такой обычай Tiki.
– Спасибо, если так. Но, Тореро, я просто не понимаю, почему вы собираетесь отказаться от более выгодного бизнеса в пользу менее выгодного. Где логика?
Кайя Ниеминен, самая юная в группировке «Epakuolleet», хихикнула и заявила:
– Конечно, ты не понимаешь! Тут другая страна.
– Объясни, – мигом отреагировала Джоан Смит, вспомнив, что фраза «Это другая страна», произносимая «нези», неоднократно фигурировала в медиа-рапорте подполковника Томаса Томпсона о свободной разведке в северо-западной Микронезии.
– Тут другая страна, – повторила юная хакер, уроженка Суоми, – тут не все решают деньги.
– Este fuerte ammonal real que oro nominal, – добавил Локки Карлсон, и все «нези» за столом весело заржали.
– Это что значит? – поинтересовался Йерни Тинбэг.
– Реальный аммонал сильнее номинального золота, – пояснил Карлсон, похлопав по плечу робототехника из Белфаста, – такая поговорка была во время Алюминиевой революции. В смысле, тогда северо-атлантические, сингапурские и аравийские концерны пытались всю Океанию подмять под себя. У них была стратегия: купить весь местный истеблишмент, а остальных сделать рабами, или выгнать. Две тысячи лет везде срабатывало, а тут – fail.
– А при чем тут аммонал? – спросил Йерни.
– При том, что мы взорвали на хрен аммоналом эти филиалы концернов, и истеблишмент. Номинальные деньги им тут не помогли, поскольку ни бумажный доллар, ни электронный доллар, не защищает от взрывной волны. Научный факт физики. Такие дела, бро.
– Вы не о том говорите! – воскликнула Кайя.
– Я уже молчу! – Локки Карлсон артистично закрыл рот ладонью и выпучил глаза.
– …Конечно, – продолжила юная хакер, – я не очень хорошо объясняю, но Орвокки сейчас отжигает на Таити, и я попробую сама. Тут надо рисовать. Тойво, дай большой станок, а то прикинь: у меня с собой только гаджет с экраном хрен по диагонали.
– На, держи, – Тойво Рантало передвинул к ней свой ноутбук.
…Спецагент Смит сразу же вспомнила ориентировку на Орвокки Силтакиркко (гражданка Финляндии, 23 года, идеолог радикальной «Новой волны в Пиратском Интернационале», и участница группировки «Epakuolleet»). Вероятно, вся эта группировка рассредоточилась по акватории Меганезии. Разве что мифический Ктулху знает, из каких точек они оперируют, подсоединяясь к легальному Интернет через «шлюзы» свободной сети «OYO», и какую info скачивают. Сейчас они в выгодной позиции: неповоротливые службы сетевой безопасности гигантских корпоративных и государственных структур Первого мира еще не адаптировали методы охраны данных к условиям, когда хакеры атакуют из «абсолютной правовой тьмы». Меткий термин. Какой-то сетевой специалист не случайно назвал так Меганезию. Здешние «тоталитарно-анархистские власти» не признают вообще никаких международных норм, а попавшихся сотрудников иностранных или международных полиций и спецслужб судят по сокращенной процедуре и расстреливают через час. Кибер-пиратство в отношении «оффи-структур» считается тут уважаемым видом бизнеса. «Цирк ужасов», как сказал Витока.
На этой стадии размышлений Джоан Смит еще раз подумала, что ей здорово повезло быть «засвеченной» перед контрразведкой Меганезии до начала агентурной работы. Если бы это произошло позже… «Забудь это, – одернула себя Джоан, – обойденная угроза – не угроза». Между тем, Кайя Ниеминен завершила создавать на экране иллюстрацию к объяснениям, и постучала кружкой по столу, сообщая о готовности…
* * *
Полночь 26 марта. Юго-восток Аитутаки, бывший отель «Lagoon Resort», а теперь – мини– фабрика пиратских копий тайваньских роботов с мобильным поселком для сотрудников.
Джоан Смит предполагала, что ирландский (хотя, наверное, уже меганезийский) эксперт-робототехник предложит ей место в своем жилище на время, пока реконструируется дом с офисом и квартирой в «школьном квартале» на юго-западе. Она уже знала, как легко «нео-незийцы» (или «tiki-foa»), «вписываются» друг к другу на ночь, или даже на несколько дней. Номинальные ограничения и табу «выпилены», и даже та «неоколониалистская» лексика, в рамках которой эти табу описывались, в основном, исчезла из бытового употребления. Как можно настолько изменить не только быт, но и язык за каких-то полтораста дней (которые миновали от даты Алюминиевой революции)? Теперь Джоан примерно знала, как. Ни одна революция прошлого не была так нечеловечески-жестока к дореволюционной культуре. Те революционеры сохраняли (как говорил Витока) «какие-то ошметки идеализма». А эти…
…Эти тоже были идеалистами, но в своем смысле. В пространстве какой-то параллельной вселенной. Хотя, черта с два в параллельной. Скорее уж в перпендикулярной. В отличие от всяческих «миров фэнтези» с Гарри Поттером и прочим Гэндальфом, не пересекающихся с привычным миром, «нео-незийская» вселенная пересекалась и еще как! Линию пересечения можно было бы назвать по-военному: «линией фронта», но такое название не отражало бы настоящего положения дел. Эта перпендикулярная вселенная не стремилась ни воевать, ни строить «непроходимую границу» (по примеру северокорейского режима Кимов). Скорее наоборот, привычный мир пытался отгородиться путем войны и блокады – но безуспешно. Слишком грандиозна протяженность границы, и слишком многие крупные представители западного истеблишмента – «столпы миропорядка», уже нашли выгоду в работе сквозь эту границу. Парадокс: исходно-нищие «нези» купили западных миллиардеров, как те до того покупали недоумков-вождей стран Третьего мира. Хотя (подумала Джоан) дело даже не в миллиардерах (которые мечтают стать триллионерами – будто станут от этого в тысячу раз счастливее). Дело скорее в людях вроде робототехника Йерни Тинбэга.
Чего будет стоить Первый мир, если потеряет сто тысяч таких людей, как Тинбэг? Полгода назад такая мысль даже не пришла бы в голову спецагенту Смит, а теперь…
…Она чуть повернула голову и посмотрела на Йерни, спящего рядом. Везет же парню! Он замечательно заснул после хорошего секса и нескольких минут нежной болтовни ни о чем. «Почему у меня так не получилось? – с легкой обидой на саму себя подумала Джоан, – Вот, ворочаюсь, как идиотка, и думаю о политической философии, а на фиг она мне?». Но мозг упрямо продолжал думать вместо того, чтобы засыпать… Шепотом выругавшись, Джоан аккуратно (чтобы не разбудить Йерни) встала с койки, прихватила со стола его сигареты и зажигалку, и выскользнула на палубу. Да, на палубу. Поселок мини-фабрики не просто так назывался мобильным. Вместо обычных домов тут были хаусботы, небольшие самоходные понтоны, и ночью они расползались от причалов по лагуне Аитутаки – акватории в полста квадратных километров. «Перпендикулярная вселенная» сейчас жила вроде бы беззаботно, однако, оставалась настороже, готовая к внезапному ракетно-бомбовому удару. Конечно, в случае применения атомного оружия, подобная мера не спасло бы персонал ни здесь, ни на других атоллах. Но кто мог бы решиться нанести сотни атомных ударов по Океании?..
Джоан Смит прикурила сигарету (она вообще курила редко, только под особое настроение, например, как сейчас). «Нет, – подумала она, – столпы миропорядка теперь не те, что в эру противостояния с Варшавским блоком. Жадный, трусливый, безвольный сброд, к тому же безмозглый в большинстве. Они легко уступают настояниям лоббистов супер-концернов и подписывают приказы разбомбить какой-нибудь бантустан, не проявляющий достаточного благоговения перед Всемогущим Кредитно-Финансовым идолом. Но, они вряд ли решатся приказать то же самое в отношении Конвента, который воюет НЕ ПО ПРАВИЛАМ, всегда отвечая на удар своим непредсказуемым ударом, как на Гуаме, или даже как в Сингапуре. Поэтому задание совсем иное, чем выбор целей для внезапного удара по Меганезии. Оно безвольное и трусливое, и оно безмозглое. Но его придется выполнять – такая работа».
Задание состояло из двух частей:
«Выявить возможность подкупа действующей элиты Меганезии».
«Обеспечить канал поиска и передачи меганезийских военных технологий».
Сейчас Джоан Смит воспроизводила в своей превосходной памяти ту последовательную и логичную позицию, которую изложила за столом финская юниорка Кайя Ниеминен.
Кайя говорила: Законы Первого мира это информационная закрытость, лицензии, копирайт, патенты, и контракты для специалистов с запретом на профессиональные контакты в своей области знаний. Инфопространство рассечено станами, решетками, и колючей проволокой, причем ситуация становится все хуже, приближаясь к тому, что было в средние века, когда разрозненные полезные знания пылились в подвалах Монастырей под присмотром охраны, такой же невежественной в сфере прикладной науки, как нынешние политики, финансисты, адвокаты и «деятели культуры». А профессиональные конструкторы полезной информации психологически задыхаются в затхлой атмосфере мелочного тошнотворного контроля, и их эффективность падает. Они не могут реализовать себя и стремятся вырваться на волю. Все разговоры о том, что патентно-лицензионное право защищает интересы разработчиков, не выдерживают критики. Права на полезные изобретения всегда попадают в руки спекулянтов, которые совсем не заинтересованы не в прогрессе. Они не только назначают грабительские лицензионные платежи за «интеллектуальную собственность», но и блокируют дальнейшее развитие изобретения, чтобы удержать монополию каких-то олигархических кланов.
Далее, Кайя говорила: главный пункт лантонской хартии информационная открытость. Ни копирайта, ни патентного права. Любое ноу-хау и любую компьютерную программу может использовать каждый, кто способен в них разобраться и их воспроизвести. Специалисты в любой сфере (кроме, разве что, отдельных чисто военных секторов) общаются свободно, и обмениваются идеями. В силу естественной психологии конструкторов, они сотрудничают, чтобы эффективно решать задачи. И это в экономическом аспекте выгодно всему обществу, поэтому общество поддерживает конструкторов, добровольно отчисляя какие-то средства авторам полезных идей. Воспользоваться и не отблагодарить считается неэтичным, и если бизнесмен практикует такую неэтичную схему, то лишается доверия и подвергается некой разновидности остракизма в своем профессиональном сегменте. Вот таким естественным и необременительным для общества путем работает меганезийское инфопространство.
Конечно, Джоан Смит понимала, что это очень однобокое и в чем-то наивное объяснение меганезийской социально-информационной и экономической технологии. Финская юниорка, например, упускала из виду главный источник меганезийского презрения к номинальным статусам: войну, которая началась вовсе не с Алюминиевой революции, а шла уже долго, только незаметно, как и вся Вторая Холодная война, во время которой через Тихий океан пролегла сначала трасса трафика нелегального оружия, а затем Великая Кокаиновая тропа, породившая вокруг себя множество точек обслуживания логистики. «Новый Дикий Запад» говорил подполковник Томас Томпсон. Не любая война уравнивает участников, но такая партизанская война против стократно более сильного противника, уравнивает точно, и без всяких оговорок. Каждый ходит под бомбами «международных миротворцев», и каждый ненавидит «сложившийся миропорядок». Воспроизводить символы этого миропорядка в области роскоши, социальных статусов, морали, религии, это уже предательство в глазах товарищей. За это, наверное, убивают. Просто, без затей: «пуля в спину и мясо в море».
Вот почему бесполезно выявлять возможность подкупа действующей элиты Меганезии. Отсутствует здесь элита. Богатые люди есть, а элиты нет, и быть не может в этой схеме.
Вот почему бесполезно искать и передавать меганезийские военных технологии, и любые здешние технологии вообще. Не будут они работать в другой социальной среде, это так очевидно, что не требуется даже быть психологом или экономистом, чтобы понять.
Но, все это не следует указывать в отчет для Лэнгли.
Там не поймут.
«Что ж, – подумала Джоан Смит, – напишу то, что они хотят увидеть. Это их проблемы».
*61. Круиз с морскими номадами – каннибалами
28 – 29 марта 2 г.х. Архипелаг Кука. Маршрут Тинтунг – Сувароу.
Дюжина парусных катамаранов-каноэ спец-флотилии «Номад» рассекали волны узкими изящными поплавками, сделанными в стиле полинезийской античности. Негромко гудели натянутые тросы парусов, надуваемых умеренным боковым ветром. Деми Дарк, решила попробовать рассчитать среднюю скорость, используя механические наручные часы с зеркальной системой. Получилось 17 узлов. А какой правильный ответ?
– Ясон, – обратилась она к 20-летнему бирманцу, – я хочу кое-что проверить.
– Слушаю вас, сента Верховная судья.
– Ясон, давай просто по именам. Я же не называю тебя «сен штурм-лейтенант».
– Давай, Деми, – он улыбнулся, – так будет проще. А что ты хотела проверить?
– Среднюю скорость за час. У меня вышло 17 узлов, а что по корабельному спидометру?
– На каноэ людей рпонге нет спидометра, – с пафосом произнес он, – люди рпонге слушают Уунгура, Змея-Радугу, и не ставят на свои каноэ то, чего не ставили великие предки.
– Круто! – оценила верховная судья, – Надо полагать, великие предки ставили на свои каноэ солнечные батареи, электрические конденсаторы воды, и ультразвуковые локаторы.
– Змей-Радуга не говорит догм, – нашелся штурм-лейтенант, – если вещь полезная, то можно поставить ее на каноэ, даже если ее не было у великих предков.
– Ага! А спидометр, по-твоему, бесполезная вещь?
– Точно, Деми. Спидометр бесполезная вещь, потому что бортовой компьютер прекрасно справляется с определением скорости по эху ультразвукового локатора.
25-летняя француженка звонко хлопнула себя ладонями по бедрам.
– Вот это я понимаю: находчивость!
– Так ведь находчивость для нас, первобытных людей, это условие выживания, – сказал он, вдохнул как следует, и крикнул, – Йахе! Скажи среднюю скорость за час!
– Один шесть точка четыре три! – раздался слегка вибрирующий молодой женский голос со стороны рубки, напоминающей приземистый пирамидальный шатер.
– Mauru-roa! – крикнул штурм-лейтенант, – Ты хороший штурман, Йахе!
– Да, я хороший штурман, – с непоколебимой уверенностью ответила девушка-рпонге.
– Ага, – обрадовалась Деми, – шестнадцать и сорок три сотых узла по локатору против моих семнадцати по дилетантской оценке.
– А как ты оценивала, Деми? – спросил он.
– А так, – она сняла с запястья свои механические часы и протянула Ясону Дассу, – можно определять по солнцу координаты с точностью до четверти мили. Дальше арифметика.
– Ого, какая интересная штука… – удивился штурм-лейтенант, – …А где ты это взяла?
– Просто, сделала на программируемом станке. Я ведь механик не только по оружию.
– Слушай, Деми, это же бешено полезная машинка для моряков!
– Точнее, – сказала судья, – это была полезная штука для моряков лет триста назад, а теперь развивающая игрушка для школьников. Ну, и для всех, кто любит историю мореходства.
– Деми, а ты в курсе проблемы выживания после катастроф на море или над морем?
– Разумеется, да, но при чем тут эта игрушка?
– Но, – заметил он, – это же очевидно. Человек в море без средств коммуникации…
– …Блин! – перебила она, – Как-то это не пришло мне в голову.
– Держи, – он протянул ей механическую игрушку, – ты ведь судья, поставь вопрос, чтобы тиражировать эти часы-ориентир для стандартных персональных комплектов выживания.
Деми Дарк улыбнулась, подняла раскрытые ладони и покачала головой.
– Нет, Ясон, пусть это будет подарок. Ты дал подсказку, которая спасет чью-то жизнь.
– Mauru-roa, Деми – он тоже улыбнулся, а потом окинул взглядом двух юниоров рпонге, мальчишку и девчонку, усевшихся на палубе, – Туфе, Ауби, что вы наставили свои ушки?
– Мы не подслушиваем, – ответила девчонка, глядя на штурм-лейтенанта и на верховную судью честными янтарными глазами, – мы смотрим на волны, и думаем про Сувароу.
– Так, – сказал Ясон, – если вы сварите кофе, это не помешает вам думать про Сувароу.
– Да, командир! – откликнулся мальчишка, и оба юниора метнулись в сторону рубки.
– Колоритные ребята, – шепнула Деми, проводив эту парочку взглядом.
– Ага, – штурм-лейтенант кивнул, – может, ты знаешь капитана Пиркса-Металлику?
– Представь себе: знаю. Смешной парень с ушками как у Вини-Пуха, и играет на губной гармошке. Но, только если его покормят. Он совсем не похож на хищника неба. А что?
– А вот, – Ясон Дасс нарисовал пальцем в воздухе смайлик, – Пиркс сказал, что наша спец-флотилия «Номад» похожа на морскую пехоту из старого кино «Водный мир», а потом он поставил всей команде мороженое. Два ведра по три галлона. Мы чуть не обожрались.
– Я смотрела этот фильм, там нет морской пехоты, – заметила француженка.
– Точно, – подтвердил он, – я после того разговора тоже посмотрел. Там есть дикие панки-камикадзе с базой на ржавом танкере, но это не то. А все остальные персонажи – какие-то лишенцы, живущие на охеренной куче всякого плавучего строительного мусора.
– Да, – согласилась Деми, – действительно, странно, что капитан Пиркс так сказал.
– По ходу, – предположил Ясон, – это была пилотская шутка. Знаешь, у военных пилотов вообще необычное чувство юмора, а у пилотов из «снежного эскадрона» – особенно.
* * *
Ранее утро 29 марта. Атолл Сувароу.
В этой внушительной ромбической лагуне (10 миль в поперечнике) очень мало суши. Лишь несколько островков-моту с маленькими шапочками зелени (пальм и панданусов) торчат в северном, восточном и западном углах лагуны. В сумме их площадь около ста гектаров. Но, кроме такой «истинной суши» – на Сувароу множество субмержа: чуть погруженной суши, иногда даже выступающей из воды на низком отливе. Субмердж – это почти весь периметр атолла и множество мелководных банок, разбросанных по лагуне. Это результаты долгой биологической эволюции кораллового рифа. А, техногенная революция подарила атоллу Сувароу ПЛАФЕРЫ (их название произошло из обрезков слов «plankton» и «farmers»).
Пять плаферов представляли собой одинаковые структуры из плавучих барьеров, которые огораживали планктонные поля. Диаметр самого крупного плафера превышал милю, а все остальные были поменьше. Внутри загородок, по буро-зеленому болоту из фантастически-быстро растущего планктона ползали мини-траулеры – комбайны кирпичного цвета. Они вычерпывали планктон, отделяли лишнюю воду, а оставшуюся после этого плотную массу перекачивали через трубу, куда-то вниз, под воду. Куда именно – о том особый разговор.
Человеческое население атолла Сувароу обитало в четырех разновидностях объектов.
«Типа, виллы» – наземные жилища, внешне стилизованные под хижины-времянки маори.
«Типа, яхты» – разнообразные любительские морские суда небольшого размера.
«Типа, баржи» – малые баржи, кажущиеся давно брошенными (если не присматриваться).
«Типа, гнезда» – большие рафты с надстройками, имитирующими мусорную кучу.
Чтобы правильно идентифицировать все перечисленное, надо подойти довольно близко, а издалека все выглядело иначе. Тем, кто видел атолл Сувароу через камеру спутника, или из кабины высотного самолета-шпиона, пять плаферов казались бурыми пятнами водорослей, разросшихся на коралловых банках – субмерджах, а их ограждение – разнородным мусором, плавающим вокруг. Мини-траулеры комбайны (не случайно покрашенные в кирпичный цвет) выглядели, будто ржавые катера, брошенные на этих банках, зацепившиеся тросами и, под влиянием приливов и ветра, описывающие сложные траектории вокруг точки зацепа. Жилые объекты выглядели, соответственно своей разновидности – одной из четырех (см. выше). По данным справочников, на атолле не имелось постоянных поселений. Данные разведки США указывали, что на атолл Сувароу довольно часто заходят рыбаки-маори, натуралистические туристы, и всякие экологи. Ничего интересного. Фото-рапорт сдать в архив, и забыть.
* * *
На рассвете спец-флотилия «Номад» вошла в лагуну Сувароу, и первой реакцией штурм-лейтенанта Ясона Дасса было пройтись по недавней шутке пилота «Снежного эскадрона»:
– Что там Пиркс говорил про моих ребят? Это не у нас кино «Водный мир»! Это у него тут панорама из такого кино! Пост – блин – апокалипсис, нах!
– Хм! – откликнулась судья, – Я знала, что Рут Малколм – панк, но не думала, что до такой степени. Как вообще можно жить в этой гипер-помойке?
– Э… – произнес штурм-лейтенант Ясон, рассматривая плавучие объекты в лагуне уже при помощи бинокля, – …Деми, не все так просто, как кажется. Это камуфляж.
– Камуфляж? – удивилась она.
– Да, – он кивнул, – мне уже приходилось такое видеть. И даже строить. Правда, у меня так прекрасно не получалось, потому что времени, средств и техники было мало.
– Ты такое строил?
– Да, – снова сказал штурм-лейтенант, – еще до приезда в Океанию, я командовал взводом красных партизан «хуки» на малом архипелаге Сулу, между Минданао и Борнео. И мы там строили такие базы для рейдов против американо-филиппинских спецподразделений. Но, я говорю: у нас не было таких возможностей. А тут так здорово, я даже немного завидую…
– Рыба! – громким шепотом вмешался Туфе, мальчишка-рпонге, сидевший у леера.
– Рыба? – переспросила Деми.
– Да, вот же! – Туфе ткнул пальцев вниз, – О-о-о, сколько много рыбы! Богатое место!
25-летняя француженка всмотрелась в прозрачную толщу, стараясь отвлечься от мешающих бликов, создаваемых солнцем, еще только поднявшимся над горизонтом. И действительно: вблизи поверхности двигалась стая примерно метровых рыб. Это были японские ставриды – желтохвосты (вкусные, но очень прожорливые хищные рыбы). Их стая, будто привязанная, двигалась за внушительным косяком кальмаров. А сбоку от желтохвостов держалась стая сравнительно мелкой макрели. Всего одна или две ступеньки пищевой пирамиды океана. В основании этой пирамиды – креветки и планктон, но где они тут? Тот опыт, который Деми приобрела, живя несколько лет на Футуна, в провинциальной Полинезии, подсказывал, что экосистема лагуны сама по себе не может прокормить большие косяки промысловой рыбы. Следовательно, пища откуда-то поступает. Тут Деми догадалась, и сказала вслух:
– Плаферы! Вся эта прорва рыбы кормится вокруг плаферов!
– Точно! – Ясон Дасс кивнул, – Рут, подружка Пиркса говорила про плафер. Я сам не видел плаферы, не бывал в районах, где они уже сделаны, но по логике, вокруг них должна быть прорва рыбы. Как тут. А вот черный вымпел со снежинкой, на два румба правее курса.
* * *
…Черный вымпел со снежинкой (оговоренный указатель для гостей) гордо реял на тонком флагштоке над плавучим сооружением, размером с футбольное поле, составленном из трех стандартных плоских широких лихтеров класса «TMR». Поле было завалено, как казалось, разнородным крупногабаритным мусором. Среди них выделялись: два 10-метровых катера, лишенные надстроек. Помятая 4-метровая цистерна с приваренными ногами-опорами для установки в горизонтальном положении. Куча фрагментов кровли и каркасов, возможно, от разборного здания кафе-павильона. По этим руинам бродили двое мужчин. Возраст одного можно было оценить, как 30 с минусом, а другого – как 30 с плюсом. Их одежда – дешевые китайские спецовки серого цвета – была характерна для портовых разнорабочих всего мира, особенно – Юго-Восточной Азии. Один угол плавучего сооружения был приспособлен для нехитрого быта портовых бомжей в тропическом климате. И, кажется, тут готовили завтрак несколько персон из названного социального слоя. На большой переносной газовой горелке стоял котел, и девушка, креолка, одетая только в фартук, помешивала с помощью огромной ложки варево в этом котле. Рядом с ней две голые девушки-японки обрабатывали крупную рыбину, бросая отходы в воду, где собралась на поживу стая всеядных рыб и кальмаров.
– Так это Рут Малколм! – воскликнула Деми, присмотревшись в бинокль к креолке, которая возилась с варевом.
– Да, а что в этом странного? – отреагировал штурм-лейтенант.
* * *
Через 10 минут спец-флотилия «Номад» причалила к сцепке лихтеров и, как выражаются в подобных случаях TV-комментаторы, «состоялась встреча команд в теплой дружественной обстановке». Юниоры рпонге немедленно получили увольнительную на (условно) берег от командира, и разрешение на рыбалку от «администрации атолла». Еще минута, и все полста «чернокожих каннибалов» метнулись реализовывать это разрешение.
