Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 81 страниц)
*28. Игры вокруг рифов Неизбежности и терроризма
14 – 15 декабря.
Таунсвилл, Северо-Восточный Квинсленд, Австралия.
Есть такая расхожая бюрократическая фраза, которую обожают применять чиновники полиции и спецслужб: «Гражданин такой-то, мы просим вас задержаться». Это вовсе не значит, что чиновники вас о чем-то просят. Это значит, что они арестовали вас но, для упрощения работы себе любимым, не оформляют это, как арест.
– Мистер фон Вюрт, мы просим вас задержаться.
– Хм! – произнес Скир фон Вюрт, окидывая взглядом двух субъектов, загородившим ему выход из административного корпуса на территории базы ВМФ Австралии. Субъекты не выглядели как-то особенно. Один, судя по униформе, был майором военной разведки. Второй, в сером цивильном костюме с галстуком, напоминал «агента Смита» из фильма «Матрица» (хотя, он не дотягивал до упомянутого «агента Смита» ни по осанке, ни по четкости движений). И, этот второй суетился. Негодный стиль для спецагента всесильной Матрицы. Например, сейчас, вместо того, чтобы проигнорировать нелексическое «Хм» объекта задержания, и сделать полновесную актерскую паузу, этот цивильный субъект «потерял лицо». Он отреагировал на «Хм» глупым вопросом:
– Мистер фон Вюрт, вы понимаете?
– Нет, сэр, не понимаю, – съехидничал Скир, – вероятно, я в шоке, и вы у меня двоитесь, причем один из двойников в цивильном, а другой в военном костюме. Я боюсь, что от пережитых ужасов на территории Реннелл, оккупированной тоталитарными северными корейцами, я заболел раздвоением личности собеседника. Вы не могли бы пригласить психиатра, чтобы он оказал помощь, мне, или кому-то из вас, или вам обоим?
Следом, лицо потерял военный разведчик. Повернувшись к цивильному, он спросил:
– Мы обязаны вызвать врача по его требованию, или это не обязательно?
– Э… – тот на секунду задумался, – …Поскольку это, видимо, шутка, я полагаю, нет.
– Шутки шутками, – сказал Скир фон Вюрт, – но среди джентльменов есть такой очень правильный обычай: представляться человеку, с которым хотят поговорить. Когда разговор протокольный, принято еще предъявлять служебный ID, если только разговор не происходит в тоталитарном государстве. Там другой обычай: бить человека дубинкой по почкам в начале беседы. Так, я могу увидеть ваши ID?
– Да, конечно, – ответил цивильный, – давайте пройдем вот в этот кабинет, и спокойно присядем за стол. В кабинете мы предъявим вам ID, угостим вас кофе или чаем, если желаете, и зададим несколько вопросов.
– Сначала я задам вам вопрос, джентльмены. Вы специально подстроили так, чтобы за учеными-экологами приехал автомобиль из какого-то университета, причем прямо на территорию базы, за девушками из монастыря тоже кто-то приехал, и я оказался вдруг отделен от моих компаньонов по приключениям на Соломоновых островах?
– Да, мы решили, что так всем будет спокойнее, – признался цивильный.
– Ладно, – согласился Скир, – в таком случае, закажите мне чай с сахаром и сливками.
…В кабинете было просторно, а элементы мебельного и технического интерьера сразу наводили на мысль о тех деньгах, которые, вылетая из карманов налогоплательщиков, бурным потоком мчатся по извилистому руслу бюджетной машины, чтобы с грохотом обрушиться в бездонную пропасть Расходов На Национальную Безопасность.
– Нефиговый стульчик, – прокомментировал Скир, усаживаясь за стол в специальное эргономичное кресло швейцарского производства, – я подозреваю, долларов пятьсот за единицу. Поправьте, если я ошибаюсь.
– Это не входит в мою компетенцию, – ответил цивильный, и извлек из кармана некую карточку с эмблемой и фотографией, которую Скир тут же придирчиво изучил.
– Так, значит вы Эрнст Карлайл, советник первого ранга из Объединенного Комитета Национальной Безопасности, UCNS. А вы, майор?.. Вот, теперь вижу. Илайдж Ристис, Департамент Внешней Военной разведки, EIMD. И кто из вас тут главный? Советник Карлайл или майор Ристис? Попробую угадать. Советник Карлайл – главный. Точно?
Эрнст Карлайл, будто не расслышав вопроса, нажал клавишу селектора и произнес:
– Бэррими, принеси, пожалуйста, один чай со сливками.
– Да, сэр, – ответил женский голос из динамика.
– Итак, – произнес, тем временем, майор Ристис, – мы хотели попросить вас рассказать подробнее о том, что вы видели на острове Реннелл.
– Куда еще подробнее? Мы раза три рассказали все от начала и до конца тому офицеру, который летел с нами сюда в самолете после того, как нас сняли с попутного корабля.
– Я уточню вопрос, мистер фон Вюрт. Нас интересуют все детали вашей репортерской работы на Реннелле. Вы говорили экологам, что снимали документальный фильм о японской базе гидропланов «Zero-N» времен Второй мировой войны.
– Да. И, я повторил это офицеру, который с нами летел.
– …Вы, – продолжил майор, – сообщили офицеру также о том, что при досмотре меганезийский морской патруль забрал у вас отснятый материал, а затем вернул.
– Да. Нези забрали видеоматериалы и у меня, и у экологов-ученых.
– Нези? – переспросил советник Карлайл.
Скир фон Вюрт утвердительно кивнул.
– Сейчас все экстремальные журналисты их так называют, для краткости.
– Понятно. Значит, нези забрали все видеоматериалы, а потом быстро вернули. Как вы думаете, в чем смысл таких действий?
– Тут и думать нечего. Они сами сказали, что копируют файлы для своей разведки.
– Странно, – вмешался майор Ристис, – почему они потом вернули материалы?
– А какой смысл не возвращать? Может, вы не в курсе, но сейчас все экстремальные журналисты применяют технологию «flow-In». Видеоряд пишется на диск камеры, и одновременно закачивается через спутниковый интернет на удаленный сервер.
– Но, – возразил майор, – ведь последние три дня спутниковая связь на Реннелле была заглушена меганезийской системой радио-подавления, вы сами об этом говорили. Это значит, что они могли лишить вас этих материалов, но почему-то так не сделали.
– Да, – подтвердил Скир, – я не знаю, почему нези что-то делают так, а не иначе.
– А что конкретно вы снимали? – спросил советник Карлайл.
– Я десятый раз говорю: базу «Zero-N».
Советник с сомнением покачал головой.
– Мистер фон Вюрт, на острове Реннелл не было базы японских боевых гидропланов.
– Можете считать, что ее не было, дело ваше, – беспечно ответил германо-австралиец.
– Но, – заметил майор Ристис, – если ее не было, то вся ваша история под сомнением.
– Ах, вот в чем дело, – Скир оскалился, – вы хотите меня достать, да? Не получилось сфабриковать дело о расистском экстремизме, и тогда вы решили сфабриковать что-нибудь вроде дачи ложных показаний. Видать, много вам платят пакисы и хабиби за предательство Австралии. Короче говоря, этот гнилой заход у вас не прокатит. Я вам больше не скажу ни слова без протокола и адвоката. Шоу окончено, джентльмены!
В этот момент в кабинет вошла девушка-сержант с подносом в руках. На подносе была большая чашка с чаем, несколько пакетиков сахара и мини-баночка сливок.
– А, Бэррими, – обрадовался Скир, – вас же зовут Бэррими, правда? Спасибо за чай. Вы, наверное, не знаете, на кого работаете. Имейте в виду: ваши начальники с потрохами продались тряпкоголовым, и скоро на вас наденут хиджаб. Это такой черный мешок, в который запихивают женщину по законам Аль-Каеды…
– Что-что? – удивилась она, ставя поднос на стол.
– Спасибо, Бэррими, – вмешался майор Ристис, – не слушай этот журналистский бред. Возвращайся спокойно на свой пост.
– Да, сэр, – ответила девушка-сержант, развернулась и шагнула к двери.
– Бред? – возмутился германо-австралиец, – Как бы не так! Посмотрите, сколько стало унтерменшей в Сиднее, Мельбурне и Брисбене…
…Дверь за девушкой закрылась.
– Слушайте, фон Вюрт, – рассерженно зарычал советник Карлайл, – вы же ни черта не понимаете! Вы с вашими видеозаписями сейчас являетесь крайне важным, возможно, главным источником информации о секретной пушке, которая за полчаса расстреляла золотые рудники на Луизиаде с дистанции тысяча километров!
– Вот это да! – обрадовался Скир, – Монашки рассказывали про взрывы, и я прямо как чувствовал, что это работа той самой пушки! А при чем тут старая база «Zero-N»?
– Вот что, мистер фон Вюрт, – сказал советник, – давайте мы договоримся следующим образом. Вы сейчас добровольно разрешаете нам снять копии с ваших видеозаписей, и подробно излагаете обстановку на острове Реннелл, а мы помогаем вам в одной вашей проблеме, и никакой огласки. Все останется между нами.
– В какой моей проблеме?
– Дело о расистском экстремизме медиа-агентства «Belebung», мистер фон Вюрт. Оно возобновлено, поскольку ваши коллеги дали показания, что именно вы скрывались под псевдонимом «Эбр», которым подписана серия реваншистских текстов. Ознакомьтесь, пожалуйста, – советник придвинул к германо-австралийцу папку-скоросшиватель.
– Да… – произнес тот, медленно перелистывая подшитые копии, – …Измельчала наша нордическая раса. Зажралась. Подгнила местами. Но, это поправимо.
– Не пытайтесь подправить, – посоветовал майор Ристис, – а то действительно сядете в тюрьму, и не на год, как вам грозит сейчас, а на все десять.
– Вот только ваших советов мне не хватало, – огрызнулся Скир, – ладно, по рукам. Но никакой веры. Пишите бумагу. Я знаю, как оформляются такие сделки с властями.
– Не беспокойтесь, сейчас напишем, – спокойно ответил советник Карлайл.
– Вот сейчас и пишите, – тоже успокаиваясь, сказал германо-австралиец, – и, кстати, не ошибитесь в закорючках. Вам надо писать не «остров Реннелл», а «архипелаг Реннел». Видите, я с вами честен, хотя мог бы обмануть. Но, нордическая этика, в отличие от гнилой этики гнилого толерантного либерализма…
– Черт вас побери! – вышел из себя майор Ристис, – вы можете прекратить эту дурную фашистскую пропаганду, и говорить толком? Если вы о том, что запад острова Реннелл отсечен проливом, и там лежит Малый Реннелл, или остров Беллона, то мы в курсе.
– Учите географию, майор. В тридцати милях южнее Большого Реннелла, есть еще подводные атоллы, Рифы Неизбежности, или Роторото-те-Паоро, если на туземном языке.
– При чем тут какие-то рифы? – спросил советник Карлайл.
– Напишете бумагу – тогда объясню, – пообещал германо-австралиец.
* * *
Канберра. Кризисный кабинет министра обороны Австралии.
15 декабря 1 г.х.
Эдан Толхалл, министр обороны окинул собравшихся строгим взглядом, затем, потер кончиками пальцев лоб над кустистыми частично-седыми бровями, и произнес:
– Полчаса назад мне звонил Кэмерон… – тут министр сделал паузу, чтобы убедиться: присутствующие поняли, что речь идет о Кэмероне Дремере, премьер министре… – И знаете, он задал мне всего один вопрос: «Эдан, почему при военном бюджете тридцать миллиардов долларов, мы по уши в дерьме»!?
– Сэр, – начал адмирал Дуллард, – если вы о ситуации на архипелаге Луизиада, то мы в настоящее время работаем над этим. К острову Тагула уже направлены два десантных корабля класса «Тобрук» из Кэрнса, и завтра…
– …Сейчас, – перебил министр, – они должны остановиться и ждать нового приказа.
– Это из-за слухов о реннеллской пушке, сэр? – спросил адмирал.
– Слово «слухи» неуместно, – сказал Толхалл и повернулся к генеральному советнику Дживсу Миллсону из UISAG (Объединенной Группы Разведки и Безопасности), – следует немедленно ввести офицеров вооруженных сил в курс ситуации.
– Конечно, вы правы, – согласился Миллсон, и повернулся к Эрнсту Карлайлу, советнику первого ранга из UCNS (Объединенного Комитета Национальной Безопасности).
– Мне приступать к докладу? – спросил тот.
– Да, Эрнст. И пожалуйста, побольше иллюстративного материала.
Советник первого ранга из UCNS кивнул, и выложил на стол толстую стопку цветных фотографий и цветных схем из кружочков, квадратиков, ромбиков и стрелочек.
– У нас что, урок рисования? – проворчал себе под нос генерал Финчерли, командующий объединенным спецназом TAG-SAS.
– Оставьте свой юмор при себе, – строго сказал министр обороны.
– Да сэр, – дисциплинированно ответил генерал.
– Хотелось бы, – произнес Джонотан Лансинг, замминистра внешней торговли, – чтобы изложение ситуации было доступно для понимания невоенного человека.
– Я постараюсь говорить просто, – пообещал Эрнст Карлайл, – нам стали известны такие факты. Первое. Конвент Меганезии приобрел мобильное орудие, способное посылать снаряды дециметрового калибра на дистанцию тысяча километров. Скорострельность 4 выстрела в час. Ночью 13 декабря это орудие, установленное на острове Реннелл, тремя выстрелами уничтожило золотые рудники RMMG на трех островах Луизиады, в Папуа. Мощность взрывов по косвенным данным оценена, как одна пятидесятая килотонны в тротиловом эквиваленте.
– Нельзя ли просто сказать двадцать тонн? – спросил Лансинг.
– Да, можно, – ответил советник первого ранга, – но мощность ядерных и субъядерных зарядов принято выражать именно в килотоннах ТЭ.
– Э… Вы же не хотите сказать, что это были атомные снаряды?
– Нет, мистер Лансинг, наши эксперты полагают, что это были не атомные, а все-таки субатомные снаряды, точнее снаряды с субъядерной боеголовкой.
Замминистра внешней торговли сосредоточенно подвигал кожей на лбу.
– Минутку, дайте разобраться. Что такое субатомный снаряд?
– Это, – пояснил Карлайл, – снаряд, в котором используется не химическое взрывчатое вещество, но и не ядерный делящийся материал, а что-то среднее.
– Простите, мистер Карлайл, но это выглядит антинаучно. Я еще со школы помню, что существуют химические реакции, и ядерные реакции, а ничего среднего нет.
– Я тоже так думал, мистер Лансинг, но за вчерашний день наши эксперты составили предварительный отчет, ссылающийся на математические расчеты и научные данные. Анализ кадров видеозаписи выстрела пушки показал, что масса снаряда не превышает полцентнера. При такой массе, мощность даже самого эффективного из теоретически возможных химических зарядов была бы порядка тысячной доли килотонны. В нашем случае, как я уже говорил, мощность была около пятидесятой доли килотонны, значит, применялась не химическая взрывчатка. Такая мощность характерна для сверхмалых ядерных устройств времен Первой Холодной войны – например, таким был заряд для безоткатного орудия «Davy Crockett». Но, подобный заряд привел бы к значительному радиоактивному заражению местности, а этого на островах Луизиады не случилось. И, отбросив две эти версии (химическую и ядерную) эксперты заключили, что заряд был субъядерный, возможно, гидрогенно-никелевый E-Cat, известный с 2011 года.
– Брр! – машинально отреагировал Лансинг на эту мощную дозу физико-химической информации, запредельную для человека, далекого от естественных наук, – Знаете, эти экзотические версии не внушают доверия. И что это за штука, E-Cat?
Советник первого ранга подвинул к нему одну из тонких папок (которая лежала среди прочих бумаг в толстой стопке на столе).
– Вот это реферат наших экспертов о гидрогенно-никелевом E-Cat, известном еще как «субатомная машина Болонского университета» или как энергетический катализатор Фокарди-Росси. В нем ядра обычного водорода поглощаются ядрами никеля, которые деградируют до меди или до железа, с выделением энергии 40 мега-джоулей на грамм. Примерно в тысячу раз выше, чем для бензина, но в тысячу раз ниже, чем для урана. Я говорил в самом начале, что по энергетике такие реакции дают что-то среднее между ядерными и химическими реакциями, отсюда термин: субатомные, или субъядерные.
– Вот что, – ответил Лансинг, толкнув папку с рефератом назад к Карлайлу, – спасибо за интересную лекцию про снаряды, мега-джоули, и деградацию никеля. Но я должен вам сообщить, каков финансовый итог военных игрищ нашего флота за 4 дня, начиная с 11 декабря, когда ракетами «томагавк» был обстрелян Вануату с целью ликвидации Сэма Хопкинса, идеолога меганезийского террористического милитаризма.
С этими словами, замминистра торговли поиграл пальцами на клавиатуре ноутбука и, прочитав с экрана какие-то цифры, объявил:
– На сегодняшний полдень, это минус три с половиной миллиарда USD. Если ситуация будет развиваться в том же ключе, то, по мнению аналитиков, перед Рождеством на бирже произойдет массовый сброс ценных бумаг наших ведущих компаний. Это приведет к усилению тревожных ожиданий, и показатели нашей экономики на дату подведения итогов года будут на 7 процентов ниже расчетных, а начало нового года Австралия встретит в компании стран, балансирующих на краю пропасти. Экономика у нас и так в рецессии из-за третьего витка мирового супер-кризиса.
– Подождите! – министр обороны постучал авторучкой по столу, – У нас еще декада до Рождества, и нечего нагнетать панику.
– Я не нагнетаю панику, мистер Толлхалл, но за эту декаду по итогам биржевых торгов суммарная капитализация крупнейших компаний Австралии может упасть с одного и сорока пяти сотых триллиона долларов до одного и двадцати сотых, что отбросит наш бизнес с девятого места на двенадцатое, и «Moodis» снизит наш кредитный рейтинг…
Эдан Толлхалл снова постучал авторучкой по столу.
– Мистер Лансинг, нам понятны ваши опасения. Но, давайте мы вернемся к теме, ради которой сегодня собрались. Я напомню: мы говорим о реннеллской пушке. Если мы не уничтожим эту пушку в ближайшие дни, то она, как полагают эксперты UISAG, начнет тиражироваться в Меганезии, и возможно, продаваться другим режимам-изгоям, а это осложнит и так непростую ситуацию в регионе. Вам слово, мистер Миллсон.
– Да, сэр, я готов объяснить, – отозвался генеральный советник UISAG (Объединенной Группы Разведки и Безопасности), – начнем с полной неопределенности политической обстановки в Океании. Вот, мы говорим о Меганезии, а что это такое? Где ее границы?
– Так ведь Меганезия никем не признана, – заметил генерал Финчерли, – а раз так, то и никаких границ у нее нет. Просто, анархисты захватили власть на каких-то островах.
– Анархисты захватили власть, это впечатляет… – прокомментировал Лансинг.
– Не придирайтесь к словам, сэр, – ответил генерал, – я не сам это придумал, а прочел в «Herald Sun». Я бы сказал, не анархисты, а террористы, но будет путаница, поскольку в Океании есть еще батакские исламские террористы. А анархисты только меганезийцы.
– Позвольте, я продолжу, – мягко сказал Дживс Миллсон.
Генерал и замминистра синхронно кивнули. Генеральный советник UISAG кивнул им встречно, в порядке вежливости, после чего переключил свой новейший (и предельно дорогой) японский палмтоп в режим голографической 3D-презентации. Над столом возник сегмент Тихого океана, будто вырезанный из крупномасштабного глобуса.
– Интересная игрушку! – оценил адмирал Дуллард, глядя на это японское чудо.
– В политическом ключе, – произнес Миллсон, – обстановка на востоке, в Полинезии, и на севере, в Микронезии сейчас представляет собой полный бардак. И, в общем, нас это не должно интересовать. Давайте смотреть на то, что в радиусе примерно тысяча морских миль от нашего северо-восточного побережья. Пойдем от севера по часовой стрелке. В начале – Папуа. Это стратегически-важная для нас сырьевая территория, и никак нельзя допустить, чтобы сепаратисты отщипывали от нее куски. Там и так слабая власть.
– Все равно отщипывают, – заметил замминистра торговли, – вот, подальше Луизиады, Островная Автономия Бугенвиль. Признали же мы ее после четверти века конфликта.
– Это потому, – сказал генеральный советник, – что мы слишком поздно вмешались, и невозможно было уже подавить сепаратизм, пустивший корни в каждой деревне.
– Надо было, – поддержал генерал Финчерли, – сразу напалмом, еще в 1990-е годы.
– Вы сейчас тоже предлагаете напалм? – поинтересовался адмирал Дуллард.
– Смотря где, – ответил генерал спецназа.
– Благодарю, джентльмены, – произнес Миллсон, – О Бугенвиле вы сказали. Дальше по часовой стрелке идет соседняя с ним Республика Соломоновы острова. После разгрома франко-батаков, республика распалась по территориям племен, доминирующих на разных островах, и только главный остров Гуадалканал под контролем Конвента. Да, отдельные подразделения сил Конвента могут находиться на других островах, но это не контроль, а лишь присутствие. Дальше по часовой стрелке идет Вануату. Там такая же политическая конструкция. Конвент контролирует главный остров Эфате, и разместил отдельные подразделения на другом крупном острове – Эспириту-Санто. А остальные острова под контролем каких-то племенных вождей и команд авантюристов. С этими субъектами можно договориться, вот что, на мой взгляд, очень важно.
Дживс Миллсон сделал паузу, явно подразумевая желательность обсуждения последней сказанной фразы. Адмирал Дуллард встал из-за стола, подошел к голограмме, и ткнул пальцем во Французскую Новую Каледонию (лежащую на четырех пятых радиуса от Брисбена до Порт-Вила-де-Вануату).
– Почему-то, мистер Миллсон, у французов не получилось договориться ни с какими из субъектов на Вануату. Или вы думаете, что они не пробовали?
– У французов, – ответил генеральный советник UISAG, – ошибка была в самом начале колонизации. Они неправильно построили отношения с канаками, и установили режим апартеида. Посмотрите, ни на Новой Каледонии, ни на Увеа-и-Футуна практически не появились метисы. И в результате при мятеже короля Сигаве при поддержке Конвента, французы на Увеа-и-Футуна были поголовно истреблены. У нас другая ситуация.
– Извините, – возразил адмирал, – но у нас тоже отношения с канаками сложные. Мы за последние полвека столько раз пытались навести порядок на островах канаков, а потом бросали это дело, что нас там воспринимают не очень доброжелательно.
– А мне так не показалось, – сказал Миллсон, – я несколько раз бывал и на Вануату, и на Соломоновых островах и канаки ко мне относились очень дружелюбно.
Адмирал выразительно коснулся пальцем своих нашивок.
– Все потому, то вы были одеты цивильно, а будь вы в военной форме, на вас бы там смотрели совсем иначе, можете мне поверить.
– Интересное дополнение, спасибо, – генеральный советник UISAG кивнул, – а что вы скажете о тех фото– и видео– материалах, которые передал вам советник первого ранга UCNS? Вы успели ознакомиться с ними?
– Да, я успел, мистер Миллсон. Кроме того, я сравнил эти материалы с тем, что дала нам военно-космическая разведка, наблюдающая за Реннеллом последние сутки.
– Интересно, – сказал генеральный советник, – хотелось бы услышать комментарии.
– Да, сэр, – ответил Дуллард, – я начну с материалов этого репортера, фон Вюрта. Они выглядят достоверными, в частности потому, что закрывают известное белое пятно в истории битвы за Реннелл: происхождение японской авиа-группы, которая внезапно атаковала американскую эскадру, между Гуадалканалом и Реннеллом. В большинстве обзоров Тихоокеанской кампании Второй мировой войны можно прочесть, что все эти атакующие волны гидропланов «Zero-Z» летели из Рабаула, Новая Британия, но давно замечены противоречия этой версии с другими фактами. А теперь, когда этот репортер обнаружил два японских подводных авианосца в средней лагуне Рифов Неизбежности, логика тех давних событий восстановлена. Многие историки раньше отмечали, что вся картина битвы у Реннелла выглядит так, если бы у Рифа Неизбежности имелась тайная японская авиабаза или авианосец. Находка мистера фон Вюрта закономерна.
– Это весьма познавательно, – произнес Дживс Миллсон, – а могут ли сейчас эти старые подводные авианосцы использоваться флотом Конвента в качестве оперативных баз?
Адмирал Дуллард выразительно пожал плечами и посмотрел на генерала Финчерли.
– Смотря, в каком смысле, – отозвался тот.
– Пожалуйста, выражайтесь яснее, генерал, – попросил генеральный советник.
– Я бы рад выразиться яснее, сэр, но уж слишком непонятная картина нам дана. С одной стороны, на фото видно, что кто-то работал на этих двух подводных авианосцах совсем недавно. С другой стороны, они в таком ржавом и заросшем состоянии, что интересны, наверное, только подводным археологам, или тем экстремальным туристам-дайверам, которые лазают по затонувшим кораблям для развлечения. Версия, что Народный флот Конвента разместил там крупное диверсионное подразделение, никуда не годится.
– Ваше мнение понятно, генерал. Скажите, а вы смотрели серию спутниковых фото?
– Да, сэр.
– В таком случае, куда по-вашему исчезла пушка? Вы заметили, наверное, что пушка прекрасно видна на платформе у берега в лагуне острова Реннелл на всех снимках до полудня, но на снимках, делавшихся спутником после, с интервалом два часа, пушка отсутствует. Как это можно объяснить, если не учитывать подводную базу?
Генерал Финчерли взял в руки стопку снимков и ответил:
– Сэр, версия о базе на Рифах Неизбежности вовсе не объясняет исчезновения пушки. Большая лагуна на острове Реннелл не имеет выхода в море. Пушку такого размера из лагуны можно вытащить на тяжелом гидроплане, как ее туда привезли.
– Но, гидроплан улетел раньше, – напомнил советник первого ранга Карлайл.
– …Или, – продолжил генерал, – откатить по суше в джунгли.
– Но, – возразил Карлайл, – пушку с 20-метровым стволом не так-то просто спрятать в джунглях, я полагаю.
– Да, – подтвердил Финчерли, это не так просто, но это можно сделать. А вытащить эту ненормальную пушку из закрытой лагуны острова и спрятать на дне в рифовой лагуне, лежащей в полста км южнее, и сделать это в интервале два часа между спутниковыми сеансами наблюдения, это вообще невыполнимо.
– А подводные пещеры? – спросил советник первого ранга, – Судя по фото, сделанным репортером фон Вюртом, сеть пещер связывает лагуну острова Реннелл с океаном. И экологи подтверждают это, указывая на небольшую, но стабильную соленость лагуны, объяснимую именно такой связью с открытым морем.
– Мистер Карлайл, – сказал генерал, – если бы вы как-нибудь попробовали протащить обычную пушку с 5-метровым стволом через лабиринты пещер даже на суше, то вы не высказывали бы версию, что такой вот фокус можно сделать с ненормально-длинной пушкой, и под водой. Я скорее поверю, что ее перетащили по суше бегом на руках.
– Я полагаю, – вмешался министр обороны, – что пушка все еще на Реннелле. Во время Второй мировой войны японцы часто маскировали артиллерию в джунглях.
– Японцы, – сказал замминистра торговли, – это странная нация, мистер Толлхалл. Вы заметили на фото тех двух девушек-японок в одинаковых майках с логотипом «Fuji» и с надписью «Fuji-Drive»?
– Да, мистер Лансинг, я заметил. А вы считаете это существенным фактом?
– Не знаю, мистер Толлхалл, но я думаю, хорошо бы выяснить, нет ли какой-нибудь коммерческой связи у японской фирмой «Fuji-Drive» с меганезийским Конвентом.
– Разумно, – согласился министр обороны, – давайте включим эту задачу в план работы разведки. И надо в темпе планировать операцию на острове Реннелл. Адмирал Дуллард, генерал Финчерли зайдите ко мне завтра в это же время с общей концепцией десанта.
* * *
16 декабря, Фиджи.
Ливень, обычный для зимнего сезона, налетел на столичный город Сува внезапно (что, опять-таки, обычное явление). Только что сверкало ярчайшее обжигающее солнце, и по картинно-лазурному небу лениво ползли цепи снежно-белых облаков, вдруг – упс! Все стремительно почернело, публика метнулась в дома, под навесы или в павильоны. Кто замешкался – сам виноват. Огромная масса воды, рушащаяся с неба в виде плотного и тяжелого массива капель, ударила по ним, как из пожарного брандспойта. Сверкнула ослепительная молния, прогремел гром. Снова вспышка, гром повторился, и в квартале военно-административных зданий в центре города что-то вдруг вспыхнуло оранжевым сильно коптящим пламенем. Обильный дым расползался понизу, прибиваемый к грунту мощными потоками дождевых капель.
Меланезиец лет между 40 и 50, водитель умеренно-подержанного внедорожника «Land Rover Defender» посмотрел сквозь усеянное каплями боковое стекло на эту картину, и флегматично пробурчал себе под нос: «Ну, где же еще генералу-президенту проводить совещание военной хунты, кроме как в здании генерального штаба». Потом водитель заметил двух европейских туристов – парня и девушку, безуспешно пытавшихся найти убежище от потоков ливня под пальмой в сквере. Как же, как же! Пальма не собиралась защищать кого-то своей кроной. Ее длинные листья-перья, замечательное изобретение эволюции, отскакивали и пропускали массу капель вниз, на бедолаг-туристов.
Водитель улыбнулся, подъехал к скверу, затормозил и, открыв дверь, крикнул:
– Садитесь быстро, подвезу!
– Thanks, – сказал парень, проталкивая девушку на заднее сидение.
– Faafe, – на местный манер добавила она.
– Don’t mention it. Faamo, – ответил водитель, и спросил, – Откуда приехали?
– Из Нидерландов, – ответила девушка, – Меня зовут Марта, а это Юхан, мой друг.
– А я Марадона, – ответил водитель, и сразу пояснил, – Мои родители фанатели от этого парня. В то время он действительно классно играл в футбол. И вот, назвали меня в честь него. Конечно, в анкету вписали три имени, одно это, еще одно христианское, и еще одно фиджийское. У нас так часто делают.
– У вас интересная страна, – заметил Юхан, – хотя, нас так отговаривали ехать.
– Из-за путча 30 ноября? – спросил Марадона.
– Да, – подтвердил голландец, – но у нас уже были билеты на 10 декабря, и отпуск…
– …И, – добавила Марта, – хотя чертова KLM отменила рейсы…
– …Мы, – продолжил Юхан, – устроили скандал, и дирекция KLM купила нам вместо билетов на их рейс, тройные билеты с пересадками в Сингапуре и на Палау.
– …Жуть! – вклинилась Марта, – С островов Палау мы летели на военно-транспортном самолете, похожем на бумеранг, и вместе то ли с солдатами, то ли с террористами. Но получилось здорово! Такое приключение! Я сделаю из этого дипломную работу!
– Марта учится на журналиста, – пояснил Юхан.
– Да, – подтвердила она, – ой, извините, Марадона. Мы вас, наверное, заболтали.
– Нет, все ОК. Можете просто посидеть у меня в машине, пока дождь. А, если хотите, я подвезу вас, только не очень далеко. У меня через час встреча здесь, в центре города.
– Ой! Огромное спасибо, Марадона! Если вы подвезете нас на запад до Накара…
– Поехали, – сказал он и, лихо развернув автомобиль, выкатился на Квинс-Роуд.
– А вы не знаете, что случилось с тем зданием? – спросила Марта.
– Оно взорвалось, – лаконично ответил Марадона.
* * *
Он довез парочку голландцев до отеля в Накара. Симпатяга Юхан попытался было заплатить, но Марадона только улыбнулся и покачал головой.
– Я подвез вас, и все. Это для меня не бизнес. Просто, развлечение.
– Тогда просто, спасибо. У вас прекрасная страна.
– Самая лучшая, – подтвердил фиджиец.
– Еще раз спасибо! – сказала Марта, и толкнула плечом своего друга. Голландцы резко вскочили из машины, и метнулись под проливным дождем до козырька отеля. Там они передохнули, зашли в холл, и сразу поняли: случилось что-то критическое. В холле, у большого телевизора, столпилось человек двадцать. Все смотрели на экран.
