Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 81 страниц)
* * *
Впрочем, ни Рут, ни Иаои, не владели последней (военно-политической) частью этой информации, так что в их представлениях о Норне зиял существенный пробел. Они не представляли себе, в какой сложной и опасной ситуации оказалась мисс Джой Прест, поэтому недоумевали: почему она не отвечает по SKYPE-каналу? Впрочем, у них уже появилось нехорошее подозрение – поскольку Норна не отвечала и по телефону тоже. Выругавшись вполголоса, Рут Малколм набрала по телефону другой номер…
– Aloha, Хубал!
… – Слушай, ты не в курсе, где Норна?
… – Что за нах? Подожди, я включу конференц-связь, тут у меня еще foa, – Рут быстро нажала несколько точек на сенсорном экране коммуникатора, – Ну, излагай.
– Излагаю, – послышался молодой мужской голос из динамика, – Позавчера приехали американские федералы с двумя местными болванами-полицаями, упаковали Норну в браслеты, и утащили в тюрьму Таравы. Ну, под тот навес за оградой, ты видела.
– Хубал, я видела тюрьму Таравы с улицы, и думаю, внутри она выглядит еще херовее, поэтому надо что-то делать! Почему ты сам мне не позвонил сразу, позавчера?
– Рут, сама подумай: ты там, мы здесь, а при любом телефонном разговоре могут быть лишние участники, если ты поняла, о чем я.
– Я поняла. По ходу, ты прав. Но, друзья что-нибудь делают для Норны?
– Делают-делают, – уверенно ответил Хубал, – друзья нашли ей модного адвоката, и он старается, по крайней мере, не допустить ее экстрадиции в США.
– Подожди, Хубал, какая, на хер, экстрадиция в США?
– Такая. Ты меня слушаешь, Рут? Я же тебе сказал про американских федералов. Они прилетели потому, что Норну обвиняют в соучастии в теракте у берегов Калифорнии. Прикинь: они хотели забрать Норну сразу, но президент Джексон уперся: давайте, мол, бумагу из американского суда, а не ваш полицейский запрос, и будет разговор. Респект дядьке: живет на краденные западные субсидии, но людей просто так не сдает.
– Так, Хубал, я врубилась. А может, нам тоже поискать адвоката для Норны?
– Поищите, если есть зацепки. Но давай будем поменьше болтать про это в эфире.
– Принято, Хубал. Aloha!
– Aloha! – ответил ее собеседник и разговор завершился.
Будь здесь посторонний слушатель, он мог бы искренне удивиться: модный адвокат в Республике Кирибати – нищей стране со ста тысячами жителей, разбросанными на 30 островках и атоллах, протянувшихся на 4000 км вдоль Экватора? В такой стране вся юстиция, наверное, состоит из пары десятков чиновников. Но для «тех, кто в теме», эти слова о «модном адвокате», который «старается не допустить экстрадиции в США», означали конкретные действия, имеющие, вообще говоря, мало общего с адвокатурой.
– На западе Кирибати ведь только один крупный аэропорт? – быстро спросил Тореро.
– Да, на западе один, – сказала Рут, – прямо там, на атолле Тарава.
– Надо, чтобы не было ни одного, – невозмутимо объявил Люггер.
– Уже нет, – сообщила Иаои, читая новости на экране ноутбука.
*** ABC – Сидней. Подробности о пожаре в аэропорту Тарава ***
Как мы уже сообщали, сегодня ночью произошел серьезный пожар в международном аэропорту Бонрики (Баирики, Тарава, Кирибати). Загорелись емкости с авиационным топливом, которые были (вопреки обычным правилам) размещены около парковочной площадки, примыкающей к середине ВПП. Вообще, игнорирование простейших мер противопожарной безопасности в этом аэропорту давно внушало опасение. Но власти Кирибати не занимались этим, ссылаясь на невозможность выполнения стандартов на атолле, где в самом широком юго-западном углу едва хватило места, чтобы построить асфальтированную полосу длиной 2000 метров. Утром вице-президент федерации авиа-перевозчиков Океании назвал этот пожар «печальным, но закономерным событием». Президент Республики Кирибати заявил: «Ущерб, причиненный аэропорту серьезен, но давайте не будем драматизировать, и давайте поблагодарим бога за то, что этот пожар обошелся без человеческих жертв, и даже экологии атолла почти не причинен вред». В словах президента Кирибати есть свой резон, но этот случай надо считать тревожным сигналом: в аэропортах малых государств Океании царит беспечность. Судя по видео, присланным туристами, наблюдавшими пожар, там не было современных технических средств для борьбы с огнем. Пожар продолжался, пока не сгорело все, что могло гореть, включая самолеты и часть асфальта ВПП, успевшего расплавиться. Экология атолла не пострадала поэтому, что топливо и машинное масло не дотекло до лагуны, а сгорело по дороге. Как написали туристы: «нет худа без добра: все коралловые рыбки живы».
* * *
Эксперты считают, что пожар произошел по неосторожности и беспечности, но есть и альтернативное мнение в жанре «теории заговора». Дело в том, что за сутки до пожара агенты FBI арестовали на атолле Тарава некую мисс Джой Прест, соучастницу теракта против учебной радарной плавбазы у берегов Калифорнии. Мисс Прест, как полагают следователи FBI, была одной из ключевых фигур в ультралевой группировке «Красная капелла», созданной разведкой Северной Кореи для координации терроризма в США. Исторически, после получения независимости в 1979-м, Кирибати сотрудничала с КНР, получая от красных экономическую помощь. В 2003-м кто-то убедил власти Кирибати переориентироваться на союзников США, в частности, на Тайвань. Отношения с КНР разрушились, но агентура КНР и КНДР на Кирибати, вероятно, не исчезла. По мнению блоггеров, поддерживающих «теорию заговора», уничтожение аэропорта, это дело рук боевиков «Красной капеллы», решивших сорвать экстрадицию Джой Прест в США.
* * *
Дочитав сообщение ABC, и почесав в затылке, Люггер прокомментировал:
– Теперь начнется колбаса.
– Надо звякнуть доку Упиру, – добавил Тореро, – эта info важна для переговоров.
* * *
Несколько позже – на эко-барже «Вегетрон» в лагуне Сувароу.
Доктор Упир задумчиво просвистел себе под нос какую-то мелодию, и убрал в карман трубку, по которой говорил предыдущие несколько минут.
– Оперативная обстановка несколько изменилась, коллеги-революционеры.
– Что именно изменилось? – спросил Пикачу.
– Семья Хареб в Западном Кирибати начала террор против юстиции США.
– Хм… – произнес коммандос-индеец, – …А что такое семья Хареб?
– Идейно-свободные сомалийские пираты, – пояснил химик.
– Хм… Идейно-свободные, в смысле, беспредельщики?
– Нет, в смысле, не мусульмане. Они халфиты по религии, и стихийные анархисты по убеждениям. Папа Ашур Хареб – этнический юго-восточный суданец, его первая жена Мэрам – сомалийка, и старшие сыновья Хубал и Кабир родились в Сомали. Когда дети начали подрастать, папа Ашур понял: в Сомали перспективы нет, и уехал в Кирибати.
– Разбойничают? – лаконично спросил доктор Хейво Хийси Протей.
– Торгуют, – так же лаконично ответил доктор Упир, – но разбойничать тоже умеют.
– Так, – сказал Махно, – эти сомалийцы начали террор против юстиции США, но какое отношение это имеет к нашему проекту?
– Прямое отношение. Видите ли, эти ребята начали террор для спасения одной крайне позитивной девушки, с которой тут многие дружат. Ее зовут Норна, и она в числе тех персон, которые организовали свободную трансокеанскую компьютерную сеть OYO.
Варлок вздохнул и скрестил над столом указательные пальцы.
– Вы хотите сказать, что мы не можем оставаться в стороне?
– Примерно так, – подтвердил химик, – точнее, мы можем остаться в стороне, но тогда потеряем лицо, как выражаются японцы.
– Терять лицо нам нельзя, – произнес разведчик Li-Re, – значит, придется действовать. Вопрос: как именно? У вас есть конкретные предложения, сен Упир?
– Непростой вопрос, сен Варлок. Тот сетевой график, который мы рисовали в течение предыдущих двух часов, предполагал, что ни одной стороне из восьми участвующих, не приходится слишком сильно доверять другой стороне. Если мы сожмем сетевой график, уложив его во втрое меньший срок реализации, то придется положиться друг на друга в гораздо большей мере, чем это принято между малознакомыми партнерами. Еще одна проблема: начав работать по сжатому графику, уже невозможно будет остановиться. Я понимаю, что эта вторая проблема вас не беспокоит, но она беспокоит всех остальных.
– Почему это нас она не беспокоит? – спросил доктор Протей.
– Потому, что после экспроприации золота Махди, у вас и так билет в один конец.
– Откровенное, но не очень тактичное заявление, – прокомментировал доктор Протей.
Доктор Упир невозмутимо пожал плечами.
– Мы ведь не в куклы играем, и лучше воспринимать обстановку реально.
– Да, – сказал Варлок, – мы не в куклы играем. И реальность такова, что не только у нас билет в один конец. У вашей команды тоже, доктор Упир. У команды мистера Рулетки аналогично. У всех продвинутых команд, семейных фирм и клубных партнерств, здесь одинаковая ситуация. Все, кого я назвал, включая нашу команду, отступили на изнанку планеты. А та штука, которую по CNN обычно называется «цивилизованным мировым порядком», постепенно наползает сюда с востока и запада. Нам всем некуда отступать. Корабли на другие планеты пока не летают. Мы на последнем берегу, и если сейчас не объединимся против общего врага, и не дадим ему военный отпор, то умрем все.
Варлок замолчал. Возникла пауза. Доктор Упир прикурил сигару, и произнес:
– Браво, сен Варлок. Весьма рациональная и аналитически-корректная речь.
– Благодарю за комплимент, – без тени иронии ответил разведчик Li-Re.
– Не за что, – сказал Упир, – это действительно была хорошая речь. Вы правы. У наших команд сегодня общая задача. Но, вот в чем проблема: у нас разные цели и принципы, которые весьма плохо совместимы. Так, вам не по душе наш план воссоздать Великую Кокаиновую Тропу, а нам не по душе ваш план воссоздать город-деревню Li-Re.
– Мы вряд ли станем друзьями, – согласился Варлок, – но, люди Тропы говорят: «у всех морей один берег, и по-любому соседям надо договориться о правилах игры».
– Это так, – доктор Упир кивнул, – но говорят еще: «есть те, с кем нельзя договориться».
– Вы думаете, что с нами нельзя договориться? – поинтересовался Махно.
– Если бы я так думал, – спокойно сказал химик, – то этот разговор не состоялся бы. Но поручиться за вас перед foa было бы крайне неосмотрительно с моей стороны.
– Значит, – предположил Варлок, – сообщество Тропы поручило решать вам, сен Упир? Именно вам, а не сену Рулетке, который объективно опытнее в таких делах.
– Да, сен Варлок. И у сообщества есть на это свои резоны.
Разведчик Li-Re кивнул и улыбнулся.
– Я понимаю, и могу назвать эти резоны. Сообщество Тропы доверяет сену Рулетке не больше, чем нам. Тут мало кто доверят друг другу. Вы согласовали только конвенцию против беспредельщиков, потому, что без зачистки беспредельщиков нереально вести торговлю через океан шириной в пол-окружности планеты. Вот и все ваши успехи.
– Если даже так, то что из этого следует? – без особых эмоций спросил Упир.
– Из этого следует, что кому-то надо быть первым, показавшим пример доверия.
– Это типичная евангельская абстракция, сен Варлок.
– Нет, сен Упир. Это человеческое предисловие к конкретным действиям. Тут в плане-графике есть мероприятие, которое можно провести сразу, как только в кассе будет 20 миллионов долларов. Я имею в виду переброску четырех гаитянских полков.
– Есть такое мероприятие, – подтвердил доктор Упир.
– Ну, в таком случае… – тут Варлок переглянулся с тремя остальными представителями команды Li-Re, – мы готовы сейчас передать вам сумму в золотом эквиваленте. Это три с половиной центнера золота с учетом расходов на конвертирование. Я не ошибаюсь?
– Хэх… Экономический расчет приблизительно верен, но вы сильно рискуете.
– Да, – Варлок кивнул, – но мы руководствуемся нашими взглядами, и если эти взгляды ошибочны, то мы в любом случае проиграли. Такие дела, сен Упир.
*6. Зарисовки на пороге войны
15 сентября. Острова Кука. Атолл Сувароу.
Наблюдая издалека за действиями дюжины персонажей в центре лагуны, можно было подумать, что они выметывают с 60-футового катамарана кошельковый трал. Есть такой метод промыслового лова: длинная сеть, верхний край которой снабжен поплавками, а нижний грузилами, и выбрасывается с корабля по кругу. Если удалось поймать в кольцо косяк рыбы, то трал стягивают снизу, и рыба блокирована. Дальше, в общем, понятно.
А эти «рыбаки», выметав трал по кольцу диаметром в милю, никого не окружили, и не собирались окружать. Замкнув круг трала, они спустили на воду внутрь огороженной площади три надувных «зодиака» и погрузили туда по несколько больших пластиковых бидонов. Затем они медленно пошли расходящимися курсами, выплескивая по дороге изумрудно-зеленую густую субстанцию из бидонов прямо за борт. Сейчас создавалось впечатление, что они засеивают поле – и, в принципе, так оно и было.
Закончив «посевную», вся дюжина снова собралась на борту катамарана, и доктор Упир (возглавлявший это мероприятие) торжественно объявил:
– Теперь у нас есть повод выпить за будущий урожай на первом плафере в истории.
– Типа, выкатывать бочку, шеф? – уточнил евро-гавайский метис по прозвищу Люггер.
– А то ты не понял, – отозвался его напарник иберийский креол Тореро.
– Я зря спрашивать не стал бы, – рассудительно заявил Люггер, – вдруг шеф решит, что сначала дамы должны выбрать, что именно пить. Бочка-то не одна, прикинь?
– А что в ассортименте? – живо заинтересовалась флоридская креолка Рут Малколм.
– Ассортимент на борту такой, – сказала 30-летняя новозеландка доктор Эвери Дроплет, научная сотрудница доктора Упира, – шотландский виски, китайское шампанское, наш домашний абсент, наше домашнее фруктовое вино.
– В Китае уже делают даже шампанское? – поинтересовался Арчи Дагд Гремлин.
Близнецы Фнир и Ормр Малколм посмотрели на этого рослого 42-летнего ирландца с искренним удивлением.
– Ну, ты даешь, полковник! – выдохнул Фнир.
– Здорово тебя приложило по голове в той заварухе, – высказал свое мнение Ормр.
– Мальчишки, не будьте говном! – возмутилась этническая полинезийка Иаои.
– А что мы сказали-то? – удивился Ормр.
– А то вы не понимаете, – ядовито прошипела младшая полинезийка Утахе.
– Извини, полковник, – с улыбкой сказала Рут Малколм, и положила ладонь на плечо командира боевиков Li-Re, – мои младшие братики ребята, типа, простые, ага.
– Без вопросов, – Гремлин тоже улыбнулся, – меня действительно здорово приложило. Только почему вы называете меня полковником?
– Ну, – отозвался Темао, старший парень из полинезийцев, – ты так реально похож на полковника спецназа из «Апокалипсиса сегодня». Классный старый фильм Копполы.
– Полковника играет Марлон Брандо, – добавил Лефао, младший напарник Темао.
– Реальный фильм про войну, – продолжил Темао, – так говорит кэп Сегура, ему, типа, выпала такая кривая планида: попасть на войну в Индокитае, так что он знает тему.
– Вы совсем загрузили своим Копполой! – вмешался доктор Упир, – а ведь Арчи задал вопрос: делают ли в Китае шампанское. Я отвечаю: нет. С 2013 года в КНР запрещено называть «шампанским» игристые вина не-французского происхождения. Поэтому, с формальной точки зрения та бочка, которую Эвери назвала «китайским шампанским» содержит напиток, называемый «Qi pao jiu».
– Док Упир, – сказала Иаои, – может, чем говорить, лучше выкатить эту бочку?
– Если таков выбор прекрасных дам… – торжественно произнес химик-нелегал, затем сделал паузу (на случай, если кто-то из дам возразит) и, не услышав возражений, резко взмахнул рукой, – …Офицеры, тащите «Qi pao jiu»!
Тореро и Люггер двинулись в топ-трюм, и через минуту вернулись с грузом из одной маленькой бочки, емкостью в галлон, и набора стаканчиков из плексигласа. Началась палубная фиеста, в которой Гремлин постарался быть наравне со всеми. Последствия пулевого ранения в бедро и падения с надстройки на стальную палубу не могли легко пройти за полтора месяца. Доктор Протей резко возражал против участия командира в физической работе сборной команды фирм «Corallab» и «S.A.M.», однако Гремлин был непреклонен. Он просто устал от госпитального режима, устал узнавать обстановку из вторых рук, устал считаться тенью того здорового сильного мужчины, которым был до сражения за золото Махди на палубе транспорта «Надар» в конце июля…
…И доктор Протей сдался, решив, что для пациента сейчас важнее всего ощутить вкус здоровой жизни. Пусть даже будет не на шутку больно – это мелочи. Командир не тот человек, которого испугает обычная боль. Этого отчаянного ирландца вообще ничто не могло испугать, а остановить могла, пожалуй, только смерть, и то, наверное, не сразу. Правда, Протей взял с Гремлина три обещания: Не пить крепкий алкоголь. Не курить крепкий табак. Прекращать любое дело, если будет головокружение или одышка. Что касается танцев на палубе, то Протей про это ничего не говорил. Значит можно.
Наверное, дошло бы до головокружения, но Эвери Дроплет, потащившая Гремлина танцевать, проявила аккуратность, и вела своего партнера в танце так, чтобы снизить нагрузку на раненую ногу. А потом, сказав пару комплиментов его технике бачаты, предложила посидеть на поплавке со стаканчиком шампанского и легкой сигаретой.
– Сильно заметно, что я не в форме? – напрямик спросил он, поднося ей зажигалку.
– Угу, – сказала она, прикурив, – ты классно держишься, но биологию не обманешь.
– Биология, она такая, – согласился Гремлин, – а, кстати, что за биологию мы сеяли?
– Разве Малколмы тебе не сказали? – удивилась Эвери.
– Они сказали «хлореллина», но я понятия не имею, что это такое.
– Это одноклеточные водоросли, гибридная генная модификация морской хлоралы и спирулины. У хлореллины высокая урожайность, больше ста граммов сухого вещества с квадратного метра в день, и важно, что, она планктонная. Сама держится в верхнем слое воды, где достаточно плотный световой поток. Ее не надо искусственно перемешивать, как хлореллу, или как штаммы сине-зеленых водорослей. Достаточно засеять участок морской поверхности, и подсыпать туда минеральную подкормку.
– Значит, мы огораживали участок и сеяли? – уточнил командир группы Li-Re.
– Да, – она кивнула, – и через декаду можно начать собирать ежедневные урожаи.
– Так, стоп! Ты сказала больше ста граммов… А если умножить на… Сколько там?
– Примерно 340 гектаров. Это арифметика, Арчи.
– Арифметика, понятно… – Гремлин напрягся и перемножил цифры в уме, – …Но, это получается 340 тонн в день. Какая-то фантастика!
– Это биология, – возразила Эвери, – Для одноклеточных водорослей нормой является деление каждый час в течение светового дня. Световой день 12 часов, значит, за день биомасса растет в 4096 раз. Опять же, арифметика. Хотя, реально, все же, поменьше.
– Вот, черт… А как собирать этот урожай?
– Есть разные варианты, – ответила она, – самый простой, это откачка биомассы через гидроциклон, который концентрирует ее до состояния пасты. А пасту можно сгружать, например, в подводные самоходные цистерны, и вывозить к потребителям.
– Подводные самоходные цистерны? – удивился Гремлин.
– Объясняю на примере. Ты про карибские нарко-субмарины слышал?
– Да, слышал, но тут же не Карибское море.
– Верно, – она кивнула, – но на Великой Кокаиновой тропе логистика того же типа.
Он покачал головой, и задумался, следует ли сейчас высказать свое резко-негативное отношение к наркотрафику, или правильнее будет промолчать. Образовалась пауза, и Гремлин расслышал кусок разговора в юниорской компании, состоящей из трех молодых Малколмов и четверых их сводных родичей – полинезийцев.
– Если клоуны из правительства Островов Кука засекут нас на этом морском бизнесе с хлореллиной, то будет хреново.
– Да, по ходу, десять кило-баксов придется заслать на взятки, а то и двадцать.
– Брось! Не придется! Этому правительству жизни осталось с комариный хрен.
* * *
Через три часа Арчи Дагд Гремлин стремительно вошел в кают-компанию экобаржи «Вегетрон», и мгновенно окинул взглядом экраны планшетов и ноутбуков на столе.
– Дышите свободно, братья. Вы опять устроили без меня реввоенсовет?
– Дыши свободно, командир, – ответил Мэло Гереро Пикачу, – и прости, но доктор…
– Тебе, командир, – встрял доктор Хейво Хийси Протей, – надо больше спать и меньше работать, пока длится рекомендуемый реабилитационный период после ранений.
– А ему? – спросил Гремлин, похлопав по плечу Улата Вука Махно.
– Мне, – ответил авиатор, – медицина уже разрешила активный образ жизни.
– Пусть медицина и мне это разрешит. Прошло два месяца со дня ранения и травмы. Я чувствую себя абсолютно здоровым, и точка.
– Ладно, – со вздохом согласился Протей, – но ты, все же, приглядывайся к себе.
– Обещаю, док. А теперь, парни, введите меня в курс текущей разработки.
– Да, командир, – сказал Махно, – точка нашего первого удара: атолл Тинтунг, который расположен в 380 км к северо-западу от нас и в 80 км от Нгалеву.
Гремлин побарабанил жесткими пальцами по столу и коротко спросил:
– Почему Тинтунг?
– Мы долго выбирали, командир. И, получается, что именно на Тинтунге можно быстро добиться успеха, связав крупные силы будущего врага. Тинтунг не имеет значения для нашей команды, но туда вложены деньги империалистов, поэтому враг будет пытаться отбить у нас этот атолл. Пусть пытается. Пусть завалит атолл телами своих наемников.
– Хорошо. Я понял идею. Теперь покажи, как это выглядит на местности.
Махно кивнул и коснулся пальцем экрана ноутбука. Сразу прорисовалась карта-схема атолла, напоминающего сперматозоид-переросток, плывущий с запада на восток.
– У атолла Тинтунг треугольная лагуна со стороной 6 км. Лагуна окружена коралловым барьером, на котором три крупных острова: южный Мотуко, северный Вале и западный Катава. Крупные значит: около полста гектаров. Еще к западу от Катава тянется хвост барьера, на котором через 5 км есть островок Токо-Таоло, пять гектаров суши. На этом островке предлагается сделать наш командный пункт.
– Где конкретно? – спросил Гремлин, глядя на карту-схему.
Индеец-коммандос – Мэло Гереро Пикачу отодвинул кружку, из которой пил кофе, и аккуратно коснулся черенком ложки точки на экране.
– Вот тут. Это рыбацкие хижины наших друзей. Хорошее прикрытие.
– Понятно. А что на трех крупных островах?
– Северный, Вале, самый комфортабельный. Здесь было три поселка, которые сейчас срослись в один городок. Он называется Новый Южный Лондон, или просто Лантон. Каменная застройка есть только в Лантон-Сити. Там колониальные виллы, стадион и католический собор. Эти колониальные виллы принадлежат туземным аристократам, бизнесменам из Британии и приказчикам из Эмиратов.
– Пикачу, при чем тут Эмираты?
– Неоколониализм, – ответил индеец, – арабская компания «Alemir» купила почти весь Тинтунг. Туземные аристократы коррумпированы, британские бизнесмены выступили посредниками, и готово. Все туземные рыбаки с больших моту выселены.
– Понятно Пикачу. Продолжай.
– Про остров Вале я уже рассказал. Там аристократия, управление, обслуга и охрана, в сумме примерно 600 человек. На Мотуко идет строительство. Расширяется аэродром и морской порт, и сделана дамба поверх рифового барьера на север от Мотуко до Вале.
– Дамба, это важно, – заметил Гремлин.
Индеец-коммандос кивнул в знак полного согласия.
– Да, командир. Это важно. Теперь про гастарбайтеров. 2500 индонезийских батаков – чернорабочих размещены в бараках прямо на стройке на Мотуко. Еще 700 рабочих из Сальвадора живут на острове Катава. Им обещали нормальный быт и хорошие деньги, а поселили в хижины, из которых выгнали туземцев. Сальвадорцы там уже третий месяц, слушают пустые обещания. Их терпение на исходе.
– Сальвадорцы, хотя и небогатые, но не любят таких фокусов, – добавил Махно.
– Батаки тоже терпят не все, что угодно, – заметил доктор Протей, – сейчас на Мотуко настолько антисанитарные условия в поселке, что дизентерия в порядке вещей.
– Я не понимаю, – произнес Гремлин, – почему сальвадорцы не уехали?
– Их не отпускают, – ответил Пикачу, – есть охрана из военной корпорации «Groom», примерно 200 человек, в основном британцы, и локальная полиция, около полсотни.
– Понятно. А каков наш план?
– Про это лучше расскажет Варлок.
Пикачу повернулся к разведчику, и тот положил на стол яркую открытку: красивая смуглая девушка в бикини танцует на гребне волны. Надпись: «Мюзикл „Лаонируа, королева Полинезии“, новая волна. В главной роли Лайза Корн. Виртуальный театр Николаса Скиннера – это действительно то, что вы мечтаете увидеть!».
– Девушка изумительная, – оценил Гремлин, – а при чем тут наше дело?
– Посмотри, командир, – и разведчик положил на стол распечатку из Интернета.
– Так… Николас Скиннер, владелец Виртуального театра в Бостоне обвинен в ложном банкротстве и уклонении от уплаты налогов. Что дальше, Варлок?
– Мистер Скиннер оказался в сложном положении, – пояснил разведчик, – и некоторые почитатели его искусства решили помочь ему, пригласив на гастроли на Тинтунг. Эти гастроли благотворительные, в поддержку бедствующих гастарбайтеров и их семей в слаборазвитых странах. Формально, мистер Скиннер делает это за свой счет, и суд в Бостоне, разумеется, учтет такой благородный поступок. А неофициально мы платим мистеру Скиннеру сто тысяч долларов, что позволит ему уладить свои проблемы.
– Отвлекающий маневр? – спросил Гремлин.
– Отвлекающий и провоцирующий маневр, – уточнил разведчик.
– Так… А если этот Виртуальный театр не пустят на Тинтунг?
– Исключено, командир. У Скиннера и Корн официальное приглашение правительства Республики Островов Кука, по рекомендации председателя объединения профсоюзов и регионального уполномоченного по правам человека.
– Им тоже заплачено, так, Варлок?
– Да. Тут весьма развита коррупция, а Октпо-Рулетка знает, через кого давать взятки.
Гремлин покивал головой, соглашаясь с идеей, и спросил:
– Что с переброской наших сил?
Махно сменил картинку на экране и начал комментировать.
– Решительно настроенные сальвадорские рабочие, 700 человек, получат оружие. Мы договорились с их лидером, профоргом Робином. Это реальный человек.
Филиппинская бригада гренадеров – «хуки», 750 бойцов в нужный момент двинутся с Минданао на океанском пароме. Их лидеры: капитан Кресс и капитан Коломбо, имеют большой опыт таких скрытных морских бросков.
Отряд наших индейцев-ваовао, 900 бойцов загрузились на клипер в дельте Эссекибо и вышли в море. Им придется пройти по длинному южному маршруту через Магелланов пролив, но через две декады они будут здесь.
Гаитянская дивизия, четыре полка, 8000 бойцов вылетят из Порт-о-Пренса на большом десантном самолете, 30 сентября, по графику. Сейчас они комплектуются оружием.
– Так, стоп, Махно! Как могут 8000 бойцов поместиться в один самолет?
– Это «Pelican-ULTRA» образца 2019 года, – пояснил авиатор, – Проект сделан в США примерно в 2005-м, для операций по «установлению демократии» в Третьем мире, но машина пошла в серию лишь в конце Второй Холодной войны. Сейчас доминиканский шоколадно-кокаиновый дон Ломо Кокоро арендовал «Pelican-ULTRA». У дона Ломо есть связи в службе материального снабжения армии США.
– А кто сможет принять такой огромный самолет? – спросил Гремлин.
– Это сделают старшие Малколмы на атолле Тупаи. У них там свой аэродром.
* * *
30 сентября. Атолл Тупаи, 10 миль севернее курортного острова-атолла Бора-Бора
Тупаи – типичный кольцевой атолл габаритами 9x6 км. Формально он всегда считался необитаемым, хотя там присутствовала кокосовая плантация, а в 2001 году был даже построен аэродром (но, никто не мог толком объяснить, кому он принадлежит). Годы кризиса перед Второй Холодной войной подкосили полулегальный местный бизнес, и значительная часть атолла (с аэродромом) отошла к семейной фирме S.A.M. – «Simple Aircraft Malcolm», принадлежавшей двум выходцам из Флориды – 35-летнему мистеру Глипу Малколму и 30-летней миссис Смок Малколм. Фирма производила автожиры – легкие геликоптеры со свободным несущим винтом. Этот тип летательных аппаратов появился между Первой и Второй мировыми войнами, и привлек к себе внимание, как простая и дешевая машина с коротким разбегом и крайней устойчивостью к ветру. Но физические ограничения по размеру и скорости вытолкнули автожиры в любительскую область. Кому, кроме, любителей нужна машина с грузоподъемностью до полутоны и скоростью до ста узлов? Вроде бы никому. Но нелегалам периода Великой кокаиновой тропы эти машины пригодились как грузовые – в связи со спецификой товара и тайных аэродромов. За 10 лет работы семейная фирма Малколмов хорошо «поднялась» именно благодаря указанной специфике. Параллельно росли дети, прибавлялось число рабочих, расширялся ассортимент и охват рынка, но – ухудшалась политическая обстановка. Для продолжения работы фирмы, приходилось засылать все большие взятки французским колониальным бонзам, а по неформальным каналам усиливались слухи о том, что атолл Тупаи через год-другой продадут транспортному концерну (то ли американскому, то ли сингапурскому). Вот потому-то 45-летний Глип и 40-летняя Смок вошли в «оргкомитет путча», а теперь предоставили свой полулегальный аэродром для военной аферы.
* * *
На стене диспетчерской башенки был закреплен огромный постер с изображением знаменитой древнеегипетской королевы Нефертити на фоне силуэта острова Гаити, и надписью по кругу «Экологический шоколад Нефертити – Гаити». Под этой рекламной картинкой стояла 9-метровая «летающая рама» – «SkyMaster», раскрашенная ярче, чем попугай в джунглях Амазонки в брачный сезон. По сравнению с буйством анилиновых красок, окружающий ландшафт с пальмами, коралловым песком, и океаном, казался ненавязчивым фоном для TV-шоу. Кстати, поперек «попугайной раскраски» самолета ослепительно-лимонными буквами было начертано: «Antilles-Waves-TV».
На крыше кабины с изяществом циркового эквилибриста устроилась крепкая девушка монголка, одетая в шорты и футболку такой же «попугайной» раскраски, и с такой же надписью. Сейчас, разместив рядом с собой профессиональную TV-камеру, монголка рявкнула на весь аэродром:
– Туту! Что ты тормозишь? Надевай уже свою золотую корону, или как это называется!
– Я торможу? – возмущенно закричал атлетически сложенный карибский негр, одетый в блестящую юбку из золотой фольги и широкую шейную цепь из бижутерии – Это не я торможу, это Виолета тормозит!
– Туту, не мешай мне работать, ОК? – отозвалась молодая мулатка, изящная, как черная пантера из мультика про Маугли. Она выбирала место для TV-камеры на треноге, явно намереваясь снять с хорошего бокового ракурса чей-то лэндинг на этом аэродроме.
– Виолета! – проревела монголка Мэгги, – Время же! Ставь уже свой дивайс.
– Вот, все поставила! – отозвалась «черная пантера», зафиксировав треногу с камерой.
