Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 81 страниц)
*** CIA – отдел в NZ Служебная записка. Строго конфиденциально ***
Экологи из австрало-новозеландской группы «Moby-Dick» по ложному сигналу агентов US CGIA, были задержаны на яхте, принадлежащей Энтони и Арвен Роллинг, гражданам Новой Зеландии, и шедшей в нейтральных водах. При задержании имели место силовые эксцессы, в частности, в отношении несовершеннолетних. NZ сторона возлагает всю вину за инцидент на спецслужбы США.
Список задержанных с указанием гражданства и существенных особенностей.
1. Апферн, Энджел, NZ (сын известного ученого, Бантама Апферна, участника TV-передач о развитии новозеландского сектора Антарктики).
2. Блумм, Китиара, AU (дочь Аарона Блумма, адвоката, и Олимпии Патмос-Блумм, частного издателя серии «Romancero – антология любовного романа»).
3. Дроуер, Мэри-Леа, NZ (17 лет – несовершеннолетняя).
4. Форд, Сэтис, AU.
5. Ховорк. Лаклан, AU.
6. Макмагон, Патриция, NZ (дочь Освальда Макмагона, главного продюсера кинокомпании «Nebula» – фильмы-фэнтези радикально-экологической направленности).
7. О'Ши, Хейз, NZ.
Вероятные последствия для США: высылка ряда американских дипломатов из NZ и потеря поддержки антитеррористических инициатив, включая операции «Горизонт надежды».
* * *
Дождавшись, пока старший агент Ипсвич и агент Бигль прочтут эту справку, специальный помощник посла США по общим вопросам спросил:
– Есть ли у вас комментарии, джентльмены?
– Да, – сказал Ипсвич, – это провокация. Нас подставили. Новозеландцы подменили людей.
– Каких именно людей они подменили?
– Сэр, они подменили семерых подозрительных моряков с авианосца «Вудро Вильсон», на которых мы собрали материал, подтверждающий их причастность к спецслужбам КНР, и к гибели наших кораблей из АУГ-15 в акватории Южных Соломоновых островов.
– Моряки с авианосца «Вудро Вильсон»? – переспросил Петер-Джон Паттерсон, предельно достоверно изобразив удивление, – Вы что-то путаете, старший агент Ипсвич. Авианосец и ракетный крейсер подорвались на старых японских минах, оставшихся там с 1940-х годов. Выживших нет. Экипажи погибли полностью. Я знаю, что 6 января семеро американских туристов из тридцати шести заявили, будто они с «Вудро Вильсона», но это оказался просто некрасивый розыгрыш. Неудачливые шутники принесли извинения, и вопрос закрыт.
– Как?! – изумленно выдохнул агент Бигль, – Мы же разговаривали с этими моряками!
Паттерсон благосклонно кивнул.
– Да, вы разговаривали с этими фальшивыми моряками и несколько переусердствовали при допросах. Но, этот вопрос улажен. Семеро неумных любителей розыгрышей уже получили амбулаторную медицинскую помощь, и поехали отдыхать, кажется, в Крайстчерч.
– Но сэр, есть же видеозаписи допросов, – возразил Бигль.
– Вопрос закрыт, – повторил специальный помощник посла, – и, несмотря на вашу странную мнительность, вызвавшую скандал с задержанием международных экологов, руководством принято гуманное решение в отношении вас, старший агент Ипсвич, и вас, агент Бигль.
– Да, сэр, я понимаю, спасибо, сэр! – ответил Ипсвич.
– Очень хорошо. Объясните своему младшему коллеге, что если бы вы оба не состояли с 5-го января в дипломатическом корпусе США, и если бы вы незаконными методами допрашивали американских военных моряков, затем упустили их, и далее по этому сценарию, то вы сейчас сидели бы в новозеландской тюрьме, ожидая суда. Но до суда вы бы не дожили, поскольку ни Америке, ни Новой Зеландии не нужны люди, порочащие армию и спецслужбы. Вам ясно?
– Да, сэр, я обещаю объяснить это коллеге Биглю.
– Тогда идите. Во дворе машина, водитель которой сам подойдет к вам, и отвезет в аэропорт. Авиабилеты до Сингапура, и далее до Монровии, Либерия, заказаны на ваши имена. Это все.
…
Параллельные события. Утро – Вечер. Путь 1500 км на норд-норд-вест от Новой Зеландии.
Как уже ясно из рассказанного выше, трюк супругов Роллинг заключался в том, что семеро молодых новозеландцев и австралийцев – активистов экологической группы «Earth-First!» перешли на 8-метровый парусно-моторный «карманный тримаран», а семеро американцев перешли на 25-метровый экологический перехватчик. На перехватчике остался только один человек из исходной команды: жизнерадостная 30-летняя новозеландка Эвис Дроплет, доктор биохимии с атолла Факаофо – Токелау. Она взяла на себя роль капитана (или даже пилота – поскольку скорость превышала 40 узлов). Эвис управляла уверенно, и параллельно излагала занимательную историю экологических перехватчиков.
– …Леди и джентльмены, поскольку вы моряки, то уже поняли, что этот кораблик сделан по принципу меч-рыбы: длинный нос-лезвие, переходящий в основной фюзеляж. Такой дизайн называется «wave-piercing», и позволяет сильно снизить встречное сопротивление. А чтобы устранить проблему неустойчивости по крену, по бокам разнесены поплавки-стабилизаторы, слишком узкие, поэтому такую схему нельзя считать классическим тримараном.
– А чем же это считать? – поинтересовалась сержант Сэлли Кигэйт.
– Об этом есть разные мнения, – ответила доктор Дроплет, – одни эксперты предлагают считать подобный дизайн «стабилизированным тримараном», другие вводят отдельный класс судов: «Godzilla». Так звали первый 35-метровый эко-перехватчик, построенный в 1998 году. Схема оказалась удачной, и в 2005-м была создана машина меньшего размера, 24 метра, знаменитая биодизельная супер-марафонская лодка «Earthrace», более известная под именем «Aby-Gil».
– Та, которую протаранили японские китобои в 2010-м? – спросил Альф Сантано.
Эвис утвердительно кивнула.
– Та самая. После гибели «Aby-Gil» общества «Sea Shepherd» и «Earth-First!» долго не могли определиться с дизайном для «Aby-Gil-2», и построили несколько неудачных лодок. Но, в прошлом году наша австрало-новозеландская группа «Moby-Dick», входящая в Ассоциацию защиты морских млекопитающих заказала на Северном Самоа вот машинку «Panzerbjorn».
– Давайте, я попробую угадать, – встряла Энн Морс, – Это в честь тех бронированных белых медведей, которые в фильме «Золотой компас»?
– Абсолютно верно, – Эвис снова кивнула, – такой позитивный персонаж. Кроме того, фильм культовый, стимпанковский, а на верфи Северного Самоа сплошь работают стимпанки.
– То-то дизайн такой, – заметил Джуниус Горн, и осторожно постучал кулаком по ближайшей каркасной трубе, – никакой декоративной ерунды и косметики. Только сила и скорость. Мы в Америке называем такие машины «драгстерами», но у нас это для шоссе, а тут для океана.
– Да, – подтвердила Эвис Дроплет, – дизайн без изысков, в отличие от старого «Aby-Gil».
Энн Морс тоже постучала кулаком по каркасной трубе и предположила:
– Вот, если эта штука столкнется с китобойным кораблем, то будет совсем другой результат. Трубчатая жесткая сетка, с фасеточной обшивкой из простой композитной брони, верно?
– Ты специалист по таким вещам? – поинтересовалась новозеландка.
– Я вообще работаю по флотским железякам. А ты, Эвис, какой биохимией занимаешься?
– В основном, вирусной генной инженерией.
– Вирусы, что ли, конструируешь?
– Да, но я работаю и с более продвинутыми организмами, от бактерий до млекопитающих. Вирусная генная инженерия не столько конструирует вирусы, сколько использует свойство вирусов переносить фрагменты ДНК и встраивать их в гены высших организмов. Это можно сделать не только с яйцеклеткой, но и с взрослым существом. В 2009 году, вирусная генная инженерия впервые показала успешное устранение генетических дефектов у обезьян. Если говорить конкретно, то был устранен дальтонизм. И в том же году было показано, что после вирусной генной модификации обезьяны приносят здоровое потомство. Вам интересно?
– Интересно, – сказал Харви Болдуин, – но вдруг этот вирус перенесет что-то на людей?
– Просто, надо соблюдать правила безопасности, – ответила доктор Дроплет, – хотя, опасность подобного переноса сильно преувеличена. На самом деле, в природе постоянно происходит горизонтальный перенос генов. Человек заразился, например гриппом. Ничего страшного не произошло, иммунная система уничтожила вирус за пару дней. А в генах остался след: новые участки ДНК-кода, которые далее воспроизводятся в ходе нормальной регенерации клеток. И поэтому, любые разговоры о защите генома человека от инженерного вторжения, это просто пропаганда, отработка какого-нибудь коммерческого или политического заказа.
Матрос Болдуин почесал в затылке, и вздохнул.
– Ну, дела! Все лезут в твою личную жизнь, и даже вирусы что-то пишут в твои гены.
– А если, – спросил лейтенант Скопс, – кто-то специально перенесет что-то на людей? Не в смысле лечения дальтонизма, как у обезьян, про которых ты рассказала, а в другом смысле. Понимаешь, Эвис, любые новые технологии сразу попадают в производство оружия.
– Кстати, – поддержала его Кэрол Рамирес, – только что была эпидемия «гавайской чумы» на севере Островов Кука и на востоке Кирибати. По TV говорили, что это новое биологическое оружие. Не вирус, не бактерия, а какая-то другая микро-дрянь, которой диверсанты заразили американских миротворцев, работавших на восточной ветке операции «Горизонт надежды».
– Биологическое оружие, – сообщила доктор Дроплет, – применяется с античных времен. В те времена о бактериях и вирусах понятия не имели, а действовали по наитию: использовали измельченный материал трупов людей и животных, погибших от инфекции. Я приводила этот пример однажды на теледебатах по защите генома человека, когда фундаменталисты ушли от темы и начали обвинять науку в гонке вооружений. Дело в том, что пример описан в библии.
– Я там такого не помню, – заявил Джуниус Горн.
– Тебе зачитать цитату?
– Да, Эвис. И кстати, я бы мог постоять у штурвала. Я уже посмотрел, как ты рулишь. Это не слишком отличается от обычного океанского глиссера. Я справлюсь.
– Превосходно, – сказала она, – А я уже думала, как завести разговор про смену вахт. Ты уже приготовился? Садись на место пилота-дублера. Возьми второй штурвал. Я тебя подключаю. Готово. Ориентируйся по навигационному экрану: справа картинка локатора, слева картинка курсографа. Держишь? Вот, сейчас я отпустила свой штурвал. Управление на тебе.
– Wow! – воскликнул матрос Горн, – Я рулю «Панцербйорном»! А что за остров Лостайленд-Хантер, куда мы идем?
– Там надводная вершина вулкана, 60 гектаров площадью, самый юго-восточный надводный объект в архипелаге Новые Гебриды – Вануату. Раньше Хантер принадлежал Франции, как дальняя восточная необитаемая земля колонии Новая Каледония, хотя с 2010 года на остров претендовала виртуальная микро-нация Лостайленд. А в прошлом году, Лостайленд вошел в Конфедерацию Меганезия. Наша экспедиция идет туда по договоренности с Конвентом, для проверки экологической безопасности кустарно-устроенного уранового рудника.
– Итак, мы опять попадаем в Меганезию… – проворчал лейтенант Скопс.
– Конечно, – подтвердила Эвис, – а куда вам еще попадать при вашей ситуации?
– Получается, что больше некуда, – согласился он, – и это как-то не очень радует.
– Не делай из этого проблему, Рассел. Меганезия, в общем, симпатичная страна. Ладно, я же обещала Джуниусу цитату из библии про биологическое оружие…
С этими словами, она взяла с полки ноутбук, минуту пощелкала по клавиатуре, и зачитала:
«И сказал Господь Моисею и Аарону: возьмите по полной горсти пепла из печи, и пусть бросит его Моисей к небу в глазах фараона. И поднимется пыль по всей земле Египетской, и будет на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской». Исход. Глава девятая.
– Чума? – попробовал угадать Скопс.
– Нет, Рассел. Это оспа. Типичный способ распространения – зараженная пыль.
Скопс глянул через ее плечо на открытую страничку библии, хмыкнул и негромко пропел.
…Go down Moses
Way down in Egypt land
Tell all Pharaoes to
Let My People Go!..
Лейтенант Рамирес с любопытством посмотрела на него и поинтересовалась:
– Рассел, а ты в курсе, что это гимн Меганезии?
– Кэрол, – сказал он, – когда Луи Армстронг сделал эту песню хитом, ей было уже сто лет. Она появилась, как негритянский гимн борцов против рабства перед Гражданской войной. А если вспомнить детство, то я начинал с этой песни, когда учился играть на синтезаторе!
– Командир, ты умеешь играть на синтезаторе? – удивился Альф Сантано.
– Да, а что в этом такого?
– Вроде ничего. Но синтезатор простая штука, в любом айфоне есть, а ты никогда не играл.
– А, скажи, Альф, разве меня кто-то просил?
– Но, мы ведь не знали. А теперь, вроде бы… – матрос Сантано замялся, но тут доктор Дроплет протянула Скопсу плоский аппаратик: меганезийский «wiki-tiki-funny», и пояснила:
– Это примерно как американский айфон девятого поколения.
– Ладно, леди и джентльмены, – сказал Рассел Скопс, – какую музыку принято играть на этом дальнобойном скоростном экологическом корыте?
*40. Здесь другая страна, сэр!
Приключения янки в Федеративных Штатах Микронезии.
ФШМ (Каролинские острова) штат Йап, атолл Волеаи. 9 января 2 г.х. Вторая половина дня.
Томас Томпсон подполковник 390-го подразделения авиа-разведки США с базы Апра (Гуам) находился, формально в отпуске по «ожоговой травме, приравненной к боевому ранению», а фактически – на спецзадании согласно личному приказу адмирала Наттса. Конкретно сейчас Томпсон сидел за угловым столиком в салуне «Капитан Немо». Да, здесь был именно салун, похожий на декорацию «Дикого Запада», наскоро (возможно, за один день) возведенную для съемок малобюджетного боевика про ковбоев и индейцев. Стиль воспроизведен достоверно: первый этаж – сплошная веранда с простыми скамейками и столами, и стойкой бара. Ограда веранды снабжена маленькими воротцами. На второй этаж ведет деревянная лестница, и там расположены комнаты для невзыскательной публики. Правда, имеется отступление от стиля: вместо коновязи перед воротцами сделаны лодочные пирсы. Куда тут ездить на лошади, если островок (моту) чуть больше километра в поперечнике? Так что местные ковбои и индейцы перемещаются на лодках разных моделей (включая парусные, моторные, глиссирующие, на подводных крыльях, и на обычных крыльях – в смысле, летающие).
Но, если отвлечься от этой транспортной несообразности, то типажи вполне в духе вестерна. Помимо ковбоев и индейцев, имеются мексиканские разбойники, беглые негры с плантаций, китайские коммерсанты и (конечно!) девушки «нетяжелого поведения». Кстати, художник по костюмам оплошал: большинство артистов почему-то в шортах и рубашках-гавайках. И еще оружие не соответствует. Откуда в XIX веке пистолеты-автоматы? Впрочем, ладно. Главное, передана атмосфера эпохи. И даже мальчишка-тинэйджер, который уверенно идет к столику нового посетителя, вполне соответствует. Сейчас спросит, не надо ли покормить лошадь…
– Aloha, сэр! Белая лодка RIB на которой фиолетовое дельта-крыло, это ваш мотоплан?
– Да, парень, – подтвердил подполковник, – а что?
– Ну, может вам надо залить биодизель. У вас же там дизельный движок, e-oe?
– Точно, парень. Три галлона будет в самый раз, если сойдемся в цене.
– Думаю, сойдемся, сэр. Двадцать сантимов за литр, это значит: три с половиной бакса за три галлона, я вам перевел в баксы. В Калифорнии эта заправка стоила бы пятнадцать баксов.
– А на Гавайях или на Гуаме? – ради интереса спросил Томпсон.
– На Гавайях, по ходу, баксов сорок, а на Гуаме вы вообще вряд ли заправитесь.
– Это почему я вряд ли заправлюсь на Гуаме?
– Потому, что там теперь лимиты на топливо из-за морской войны. Вы что, не в курсе?
– Лимиты? Надо же! А с кем война?
– Хрен знает, с кем, – ответил тинэйджер, – но американские танкеры горят по всему морю.
– Гм… – Томпсон сделал вид, что удивлен, – …А ты точно знаешь про ситуацию с топливом?
– Точнее некуда, сэр. Правда, на Гуаме можно собрать топливо даром. Взять ведро, подойти к берегу, и черпать из гавани. Туда вылилось целое озеро нефти из супертанкера. Но эта нефть подойдет, разве что, для паровозной топки. Такие дела. Вы лучше заправляйтесь здесь, и еще возьмите с собой. 30 литров биодизеля вместе с канистрой всего за десятку баксов. Ну, как?
– Нормально, – американский подполковник кивнул, – и еще пинту пальмового пива.
– ОК, сэр, – тинэйджер тоже кивнул, – я так понимаю, сначала пиво, а потом все остальное?
– Парень, ты чертовски догадлив.
Тинэйджер весело подмигнул и пошел выполнять заказ. А Томпсон проводил его взглядом, и переключил внимание на 10-метровый круизный катер «SeaRay-Sundancer», украшенный американским флажком. Два парня, видимо экипаж, переваливали на него кучу канистр с топливом, привезенных на пирс на грузовом трицикле. Водитель – девушка лет 20, кажется этническая африканка – банту, быстро подавала им канистры по одной из кузова. Вот тут подполковник задумался о реальной политике. Думы получались не очень оптимистичные.
То, что сообщил мальчишка-тинэйджер, укладывалось в общую картину, которую Томпсон примерно себе представлял. США в Океании вели войну с призраком. Кабинетные умники в Вашингтоне строили планы разгрома Народного флота, разрушения экономики Меганезии, и уничтожения Конвента. Несложная задача для Вооруженных сил США – но при условии, что Народный флот, экономика Меганезии и Конвент существуют там-то, там-то и там-то. А они предательски отказывались существовать в каких-то конкретных, известных географических точках. Они были везде и нигде. Американские новогодние бомбардировки, конечно, что-то разрушили и кого-то убили. Неуловимый Конвент даже сообщил о гибели некоторых важных персон из меганезийской верхушки, в частности – Помарэ Алинги, председателя Трибунала.
Вашингтонские умники ликовали: еще несколько таких бомбардировок, и Меганезия будет обескровлена (как это до сих пор случалось со всеми режимами третьего мира, рискнувшими «открыто противопоставить себя мировой общественности»). Но (подумал Томпсон) каждый военный метод имеет пределы применения во времени и в пространстве. Эти бомбардировки превратились в стереотип «международных миротворческих операций», проходивших после «победы демократии» в Первой Холодной войне. «Буря в пустыне» (Кувейт, 1990 год) стала образцом, по которому далее строились операции в Югославии, Сомали, Ливии, Мексике. В вашингтонских кабинетах поверили идеологам, твердившим, что наступил конец истории, и достигнута окончательная (наилучшая!) форма управления миром. В будущем не ожидается никаких крупных революций и войн, а будут лишь мелкие проблемы на периферии планеты.
Периферия планеты… (подумал подполковник)… Советники-идеологи, видимо, верят, что планета плоская, вроде пиццы, и в центре торчит Нью-йоркская фондовая биржа, как залупа. Галилея не читали, долбоебы! Не знают что планета – шар, который, ****ь, крутится, и мир меняется, несмотря на то, что кто-то верит в окончательную глобальную пиццу с залупой…
– Сэр, ваше пиво! – объявил вернувшийся тинэйджер, и поставил на стол кружку.
– Спасибо, парень.
– Aita pe-a. А скажите, вам канистру погрузить прямо в мотоплан, или принести сюда?
– Сюда. Я сам распределяю груз в своей калоше. А как тут насчет рыбалки с девочками?
– Я попробую это устроить, сэр, если вы поставите задачу точнее.
– ОК, парень. Ты разберись с топливом, а я подумаю, как поставить задачу точнее.
– E-o! Я залью вам три галлона в бак, и принесу сюда канистру, а вы пока думайте.
Тинэйджер снова убежал. А подполковник отхлебнул пива и посмотрел в сторону круизного катера «SeaRay-Sundancer», уже отходившего от пирса. Палуба катера была плотно уставлена канистрами. На мачте гордо трепетал флажок США. Свои американские мелкие спекулянты, пользуясь военными проблемами, наживали барыши на товаре, вдруг ставшем дефицитным.
«Возможно, – подумал Томпсон, – скоро они будут возить на Гуам еще и продовольствие. На тихоокеанских трассах сейчас горят не только танкеры, но и сухогрузы. Меганезия не воюет с Америкой. Меганезия разоряет американский крупный бизнес и прикармливает мелкий. Вся политика США держится на крупном бизнесе, и Меганезия давит эту политику в Океании».
За три прошлых дня (6-е, 7-е и 8-е января) Томпсон побывал в западной части штата Йап: на острове Гранд-Йап в Колония-Сити, и на атолле Улиси, и увидел, что марионеточная микро-федерация на Каролинских островах стремительно распадается. ФШМ получили видимость суверенитета в 1986 году от США, и поддерживали эту видимость более сорока лет только благодаря помощи США. Конечно, ФШМ не смогли пережить военных катастроф США на Южных Соломоновых островах и в Апра-Харбор на Гуаме.
Офисы всех банков и крупных корпораций в ФШМ были закрыты. Половина государственных чиновников сбежали, а оставшиеся в спешке продавали все, что можно продать. Департамент внутренних дел штата стал похож на книжную лавку. Тут продавали паспорта ФШМ, и сразу вносили данные о «законных гражданах» в компьютер, датами прошлого года. В департаменте экономики так же продавали сертификаты об инкорпорировании – внося данные о созданных фирмах в компьютер опять же, с датами прошлого года. В департаменте природных ресурсов продавали земельные участки и целые маленькие островки, опять же, с прошлогодней датой.
Здесь же Томпсон впервые увидел меганезийские деньги. Это были тонкие золотые листочки размером с кредитную карточку, и номиналом 20 алюминиевых фунтов (около 25 долларов). Точнее, не номиналом, а ценой, поскольку это было действительно золото, и проверить его подлинность можно было на глаз. На листочке был отштампован ростовой портрет девушки, одетой в lava-lava. В области штампа золото было таким тонким, что просвечивало зеленым. Простое естественное средство защиты от подделки. А девушка на портрете, как сообщили Томпсону, была королева Лаонируа – она погибла от вражеской пули во время Алюминиевой революции. Последняя из рода ariki-roa Мауна-Оро, объединителя Гавайики… Судя по тону сообщавших, в историю королевы Лаонируа они верили не на сто процентов, зато верили в надежность золотых денег. На замечание Томпсона о том, что цена золотой двадцатки будет колебаться относительно биржевой цены двадцати фунтов алюминия, был дан ответ: «она, конечно, будет колебаться, но не будет с каждым годом дешеветь, как бумажный доллар»…
В аэропорту Гранд-Йап, единственном международном аэропорту штата, где раньше работала лишь одна авиакомпания (американская «Conti-Micronesia»), теперь не работало ни одной. 7 декабря маленькое здание аэровокзала украсила табличка: «закрыто по техническим причинам». Полуденной рейс 6 января, которым прилетел Томпсон, был одним из последних. Экипаж даже предупредил: «леди и джентльмены, если вы задержитесь тут более, чем на сутки, у вас могут возникнуть проблемы с вылетом обратно на Гуам или куда-либо еще».
В общем, подполковник поступил дальновидно, взяв с собой FRIB (flying rigid-inflatable boat – моторный дельтаплан с надувным шасси-лодкой). На нем можно было автономно прыгать по атоллам – при наличии топлива. А топливом тут торговали везде, даже на крошечном атолле Сорол (где Томпсон побывал транзитом по пути с Улиси на Волеаи). Торговцы топливом, в процессе бизнеса рассказывали интуристам о политических событиях местного значения. На Сороле главной новостью была директива Конвента Меганезии «о политической ситуации».
Переходный период Алюминиевой революции завершен, начинается процедура построения конфедеративных институтов, каковыми, согласно Хартии, станут:
* Оргкомитет из двух консулов (выбираемых конференцией Народного флота).
* Верховный суд из шести судей (трех, выбираемых по рейтингу, и трех по жребию).
* Команды координаторов правительства и социальных сервисов (выбираемые по конкурсу-тендеру на выполнение усредненного пакета социальных запросов граждан).
Подполковник Томпсон не вникал ни в процедуру построения, ни в будущие функции этих меганезийских институтов, но понимал, что началась серьезная многоходовая политическая перестановка. И, если лидеры Конвента пошли на эту перестановку, значит, они, во-первых, уверены в скорой военной победе, а во-вторых, совсем не стремятся присвоить плоды этой победы (как сделали бы на их месте любые исторически известные тираны). CNN уже успело отреагировать на эту новость, и объявило первое – «фанатичной самонадеянностью безумных лидеров анархистов», а второе – «жестом отчаяния гибнущей тирании, стремящейся обмануть собственный народ и мировую общественность». Несколько дней назад эти объяснения, быть может, удовлетворили бы Томпсона, но после потери главных кораблей АУГ-15 днем 4 января, после удара по Апра-Харбор в ночь с 5 на 6 января, после увиденного развала администрации штата Йап, после лавины сообщений о загадочных пожарах на танкерах и сухогрузах… Нет.
У каждого хорошего военного имеется интуиция, и сейчас интуиция подсказывала, что США проигрывает войну с призраком…
– Ваша канистра, сэр! – объявил мальчишка-тинэйджер, поставил около столика 30-литровую пластиковую емкость, и добавил, – с вас четырнадцать с половиной баксов, вместе с пивом.
– Держи, – подполковник протянул ему десятку и пятерку, – будем считать, в расчете.
– Ага, – тинэйджер улыбнулся, привычно запихнул деньги в карман шортов, и спросил, – а вы уточнили задачу про рыбалку и девочек?
– Я, – ответил Томпсон, – хочу дней на пять оторваться от цивилизации, и меня интересует не подделка для толстопузых бюргеров, а настоящий отрыв. Найдется тут что-нибудь такое?
– Легко, сэр! Традиционная дикая туземная рыбалка на великом атолле Лаллокаиток.
– И где такой атолл?
– В 70 милях на ост-норд-ост отсюда. На карте не ищите, Лаллокаиток это подводный атолл.
– Что ж, звучит неплохо. А что насчет девочек?
– А вам какие нравятся, сэр? Ну, приблизительно?
– Гм… Сейчас попробую объяснить.
Произнеся эту фразу, американский подполковник авиаразведки окинул взглядом публику в салуне. Вообще-то он все время незаметно наблюдал за публикой, в том числе, за девушками. Некоторые из них щеголяли только в набедренных повязках или в трусиках от бикини, или в пляжных накидках, ничего не закрывавших, а лишь привлекавших внимание мужской части коллектива. Томпсон выделил одну светлокожую креолку, видимо достигшую т. н. «возраста сексуального согласия» по законам Мексики или Филиппин, но никак не по законам США. Иначе говоря, возраст в интервале 12 – 16 лет, ближе к нижней границе. Эта юниорка, одежда которой состояла из яркого платочка, сложенного треугольником и завязанного узелком над правым бедром, сидела на высоком табурете у стойки бара, отхлебывала из высокого стакана оранж, и тихо подбирала какую-то мелодию на музыкальном планшете. Поведи она себя так в «цветном» баре где-нибудь в Калифорнии – имела бы высокие шансы на изнасилование…
– Нравится эта девчонка? – невозмутимо спросил мальчишка-тинэйджер.
– Ты что? – возмутился Томпсон, – Она же малолетняя!
– Так, я не про ее возраст спрашиваю. Я спрашиваю: на вид нравится, или нет?
– Она симпатичная, – проворчал подполковник, – и я не понимаю, куда смотрят ее родители. Знаешь, парень, если бы тут работала полиция, следовало бы вызвать полисмена, чтобы эту слишком юную леди отсюда увели, пока она не нажила себе серьезных проблем.
– Вообще-то, сэр, это моя младшая сестра… Алло! Элли!
– Чего? – откликнулась юная леди.
– Сыграй что-нибудь громко, а то как-то драйва нет.
– Ладно, – слегка капризно откликнулась она, и через несколько секунд послышалась немного переделанная мелодия ламбады 1989 года. Переделка состояла в том, что из оригинала исчез обычный эстрадный ударник, а вместо него появился гулкий африканский тамтам. И публика завелась с пол-оборота. Сперва пошли в пляс «беглые негры» и «мексиканские разбойники». Немного позже – «индейцы» и «ковбои». А потом и некоторые «китайские коммерсанты»…
– Слушай, парень, – сказал подполковник, – ты не понимаешь. Твоя сестра рискует, устраивая музыкальное шоу topless среди такой компании. Ты слышал про сексуальное насилие?
– Да, я слышал, – ответил мальчишка-тинэйджер, – но здесь другая страна. Такие дела, сэр.
Тут Томас Томпсон почувствовал некоторую обиду за собственную страну, которая, при всей мощности своего полицейского аппарата, не может обеспечить обычную физическую защиту гражданина, и не где-то в глухом лесу, а в общественных местах. Такой вот салун, если бы он находился в Калифорнии, регулярно подвергался бы полицейским рейдам на предмет поиска наркотиков, нелегального алкоголя, и нелицензированных видео-аудио дисков. А в остальное время, в заведении царила бы власть какого-нибудь мелкого криминального авторитета и его подручных, для которых насилие над гражданами – главное занятие, единственный источник дохода, и сложившийся образ жизни. Периодически они попадают в тюрьму, потом выходят, возвращаются в то же злачное место, и снова принимаются за насилие и мелкий разбой. Что может сделать с этим американское правосудие? Ничего. А что делают локальные трибуналы Конвента? Судят по короткой процедуре и, если убеждаются, что перед ними заведомо анти-социальный элемент, то немедленно ликвидируют его. Это называется ВМГС – высшая мера гуманитарной самозащиты. Не то, чтобы подполковник Томпсон одобрял эту практику, но и протеста она у него не вызывала. Другое дело – применение ВМГС к нормальным людям, в частности, к миссионерам, государственным чиновникам, адвокатам, банкирам… Подумав об адвокатах и банкирах, Томпсон мысленно запнулся. И тут его отвлек мальчишка-тинэйджер.
– Так, вам на вид нравится моя сестра?
– Не говори ерунды, я же сказал: она малолетняя.
– Да, но у меня есть другая, как бы, сестра, на десять лет старше этой. Вот, я и спросил.
– Минутку, парень, ты хочешь сказать, что твоя старшая сестра похожа на младшую?
– Ага. Что-то типа того. Так часто бывает в природе.
Подполковник Томпсон облегченно вздохнул, и сделал глоток пива.
– Парень, с этого и надо было начать. А твоя старшая сестра, она… Как это сказать?
– Никак, сэр. Здесь другая страна. Нет проституции, к которой вы привыкли.
– Что? С чего ты взял, будто я привык к проституции?
– Очень просто. Вы привыкли, что make-love за деньги, это позорная работа, но вы не хотели обидеть меня вопросом, проститутка ли моя старшая сестра, и не нашли, как это сказать.
– Черт! Парень, я просто хочу отдохнуть. Рыбалка, танцы, девушки. Что тут такого?
– Ничего такого. Если вы хотите познакомиться с Джой, то я ей позвоню.
– Подожди, парень. Давай определимся. Я хочу познакомиться с девушкой, для…
– …Для отдыха на рыбалке и секса за деньги, – спокойно договорил тинэйджер.
– В общем, да, – подтвердил Томпсон.
– Тогда все ОК, сэр. Я это передам Джой, – с этими словами мальчишка отошел от столика, вынул из кармана «wiki-tiki» (местный эквивалент сотового телефона) поговорил не больше пары минут, вернулся к столику и подмигнул подполковнику.
