Текст книги "Мауи и Пеле держащие мир"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 81 страниц)
Чтобы не выделяться слишком серьезным видом среди веселящейся публики, подполковник станцевал с Джоан Смит бачату, и купил литровую бумажную коробку легкого вина – оно тут продавалось какими-то китайцами прямо с борта грузового катамарана, под присмотром звена бойцов Народного флота. Томпсон воспользовался ситуацией, чтобы рассмотреть поближе их униформу: легкие композитные каски, камуфляжные бриджи, легкие жилетки на липучках, и треккинговые сандалии, и их вооружение: пистолет-пулемет и штык-нож.
Его интерес к экипировке «союзников» не укрылся от внимания спецагента Смит (которая устроилась в стороне, у самой линии прибоя, на толстом стволе старой рухнувшей пальмы).
– Вы чуть-чуть шпионили? – негромко спросила она, когда Томсон вернулся с покупкой.
– Да, – признал он, разливая вино в два бумажных стаканчика, – я хочу разобраться в принципе развития вооружений нези. Месяц назад я был в ФШМ, на Каролинах, и решил, что их базовое стрелковое оружие – продвинутая реплика «Маузера-96», 9 мм, модель 1896 года. Но тут у них пистолет-пулеметы «Кинетика-22», 5.6 мм, недавняя сингапурская разработка. Фирма-автор проектировала «Кинетику-22» для армейского конкурса, но проиграла, и разорилась.
Джоан Смит сделала глоточек вина, и предположила:
– Фирма проиграла, видимо, не потому, что оружие некачественное или слишком дорогое.
– Ты права, – подтвердил Томпсон, – фирма проиграла и разорилась по прямо противоположной причине. «Кинетика-22» слишком хорошая машинка для своей цены, к тому же, она использует дешевые боеприпасы, аналогичные нашим спортивно-охотничьим.22LR. Сыграла свою роль и молодость фирмы. Типичная трагедия сингапурских вундеркиндов. В колледже их готовят для инноваций, а потом они попадают в такое же гнилое коррумпированное дерьмо, как везде, еще помноженное на традиционный сингапурский фашизм высшей очистки. Результат понятен.
– Результат понятен, но не в этом случае, – снова предположила отстраненная спецагент CIA.
– Да. Что-то пошло иначе. Возможно, нези подпольно купили технологию, а персонал украли.
– Угон авиалайнера из Сингапура, якобы, бандой эмо? – спросила агент Смит.
– Может, да, – сказал он, – а может, этот угон из другой похожей темы. Но принцип таков.
Они помолчали, сделав по нескольку глотков вина, а потом спецагент Смит спросила:
– Ты хочешь знать, кто такие агроном Икаро Немо и артифисер Цао Сюян?
– Было бы интересно, – ответил Томпсон, – я пока слышал только твою пикировку с этим Икаро относительно «польского снежка». Как я понимаю, это что-то вроде кокаина.
– Не совсем, – ответила она, – скорее, это что-то вроде LSD. Его производит где-то на атоллах подпольное предприятие польских эмигрантов вместе с полинезийским клоном сицилийской мафии. Сеть пиццерий и мини-отелей «Чиполлино» принадлежит сицилийцу Николо Чинклу, мафиози и экономическому советнику Конвента. А Икаро Немо – туземный эксперт польского наркобарона Ежи Ковальского. Интерпол и FBI разыскивают Ковальского уже шесть лет.
– Интересные дела. А что за человек Цао Сюян?
– Она интересный человек, была призером нескольких студенческих технических конкурсов, и входит в совет сетевых лидеров «Пушечного клуба». Это клуб фанатов романа Жюль Верна «Из пушки на Луну». Во второй половине прошлого года, Цао сбежала из Гонконга от долгов. Банк-кредитор послал коллекторов, но люди Чинкла убили их. Видимо, Цао Сюян – человек Чинкла.
Подполковник глотнул еще вина, и кивнул головой.
– Ладно. А что могло привлечь Икаро и Сюян сюда, в ближний тыл военной операции?
– Боевое психотропное вещество CF, – ответила спецагент.
– CF? – переспросил Томпсон, – Что в нем такого, кроме того, что сегодня оно вошло в историю?
– Я объясню. Мощнейшие психоделики группы LSD действуют в дозе несколько сотых долей миллиграмма. CF, или «IceFire», как его называют химики, отправляет человека в психический штопор в дозе несколько тысячных миллиграмма. Но он почти нетоксичен в обычном смысле. Казалось бы, идеальное вещество для полиции в операциях по освобождению заложников, и в начале IceFire хотели использовать именно так. Но вот беда: его привлекательность в качестве галлюциногена так велика, что требуются громадные затраты, чтобы избежать его утечки на черный рынок. В итоге, IceFire был отдан военным, и были приняты меры, чтобы ни крупинки вещества не попало к наркомафии. Все следы были запутаны. Создано и запущено в Интернет множество ложных версий. А теперь мы сами отдали образцы IceFire в руки наркомафии. И…
Тут спецагент Смит заколебалась, говорить или нет.
– Если ты перешла грань, – сказал Томпсон, – то можешь остановиться, а я постараюсь забыть.
– Нет, какого черта! – воскликнула она, – Слушай! Мне кажется, идею применения IceFire – CF против батаков на Самоа подсказали нези. Они привели нашим воякам замечательный пример: операция Конвента против Французского Иностранного Легиона на Таити. Там был применен «польский снежок». Не важно, откуда я это знаю. А здесь – IceFire.
– Минутку, Джоан, а по-твоему, штаб не понимал, что здесь IceFire попадет в руки нези?
– Что ты! Конечно, штаб понимал! Но там кто-то в доле! Какие-то генералы, или адмиралы…
– Ты что, серьезно?
– Да! Да! Я серьезно! У нези есть очень эффективное информационное оружие: они никогда не обманывают в сделках. Генералам и адмиралам не надо беспокоиться, они получат свою долю.
– Fuck the World… – произнес подполковник, и наступила пауза…
…В которую вклинился непонятно откуда взявшийся мальчишка-индус лет 14, наверное.
– Милорд и миледи хотят побыть вместе! – заговорщическим тоном прошептал он, – Это можно отлично устроить! Очень-очень хорошая яхта-отель над очень-очень красивым местом, где есть светящиеся кораллы. Только сорок баксов за ночь, и все включено, даже лучшая индийская еда. Соглашайтесь! Вы точно не пожалеете! Это будет лучше, чем все, что у вас было до сих пор.
– Как тебя звать, гений коммерции? – спросил Томпсон.
– Меня звать Пранав, это значит: тот, кто радует. У меня карма: приносить радость.
– Пранав, – окликнула Джоан, – а ты не боишься, что конкуренты надают тебе по шее?
– Конкуренты? Сицилийские мафиози, да, миледи?
– Да, именно они.
– Нет, миледи. Я не боюсь. Наша семья приехала с Фиджи, и ведет тут честный бизнес, платит социальные взносы. Мы под защитой Великой Хартии нези, никакая мафия нас не тронет! Вот, жалко только, что пагода мафии на самом видном месте. У нас место красивее, но подальше, и поэтому приходится бегать, чтобы помочь таким хорошим людям, как вы, миледи, и ваш друг!
…
Это была не яхта, а старая 10-метровая рыбацкая лодка. Изобретательная семья фиджийских индусов переделала несколько таких лодок в нечто вроде плавучих бунгало, и поставила их на якоря на некотором расстоянии одна от другой. Получилось, по крайней мере, забавно.
«Похоже, – подумал Томпсон, – у меня сезон авантюрных ночей на странных плавсредствах».
Сейчас, правда, была еще не ночь, а вечер, идеальное время для сноркелинга в тех местах, где обитают светящиеся морские существа. «Яхта-отель» стоял точно над пятном живого света, и сверху казалось, что тут светятся кораллы на дне. Но, когда Томпсон и Смит не поленились и нырнули до дна, то оказалось, что кораллы обычные, а светится скопление каких-то маленьких улиток, которых (как сразу возникло подозрение) специально прикормили хитрые индусы.
– Но, все равно, это замечательно! – отфыркиваясь, объявила Джоан Смит, – Такие маленькие медлительные светлячки. Они трогательные, правда?
– Да, – согласился подполковник, ложась на воде на спину, – мне они тоже понравилось. И мне понравился этот мальчишка, Пранав. По-моему, он далеко пойдет в жизни.
– А мне, – отозвалась спецагент, тоже ложась на спину, – немного жалко эту индусскую семью. Сначала им пришлось бросить свой дом и бежать с Фиджи. Теперь им приходится мириться с обнаженной натурой клиентов вроде нас. У индусов очень строгие правила пристойности…
– Но эти индусы не мусульмане, их это не должно настолько волновать, – заметил Томпсон.
– В индуизме, – сказала она, – отношение к наготе почти такое же нетерпимое, как в исламе.
– Надо же! – прокомментировал он, – Даже не верится, что это индусы изобрели Камасутру.
– Не верится, – согласилась Смит, – а как насчет еще одной сессии среди светлячков?
…Они провели еще несколько погружений – «сессий», потом вернулись на борт яхты-отеля и, следуя здоровым инстинктам, немедленно перешли к той самой камасутре. Томпсон, в общем, догадался еще в кафе пагоды, к чему идет дело, только не представлял, какая бездна энергии накапливается у 30-летней женщины, находящейся в отличной физической форме, но из-за служебных ограничений вынужденной аномально долго обходится без секса…
Тайфун, землетрясение, цунами, и может быть, даже взрыв сверхновой звезды.
Гибкие движения играющей пантеры, рычание, визг, потом мурлыканье…
…И так несколько раз. Точно не скажешь, сколько – кто в такой обстановке считает разы?
…Аут. Опустошение. Гудящая пустота внутри сознания и внутри организма.
…Джоан Смит откатилась в сторону на широкой кровати, потянулась, и предположила:
– Кажется, я была несколько перевозбуждена.
– Может быть, так подействовало светящееся море, – заметил подполковник.
– Да, – сказала она, – подействовало светящееся море и многое другое. Знаешь, я всегда была целеустремленной девушкой. Меня так воспитали. Без карьеры человек, это пустышка. Вдруг, сегодня я поняла: это идиотская философия. Ты карабкаешься по карьерной лестнице, ты всем жертвуешь, ты ни черта не видишь кроме этой карьеры, и ты радуешься только одному: новой преодоленной ступеньке. Вдруг начальство случайно наступает ногой в дерьмо, и совершенно спокойно вытирает об тебя свою лакированную туфлю. Вот что со мной произошло сегодня, и только тогда я поняла, что означают все красивые слова о верной службе. Они означают, что в нужный момент у Отцов Нации всегда есть кто-то об кого можно вытереть ноги. Ясно?
– Ясно, Джоан, только, пожалуйста, не слишком переживай по этому поводу.
– Трудно не переживать, – ответила спецагент, – если семь лет жизни улетели псу под хвост.
Подполковник протянул руку и успокаивающей погладил ее по животу.
– У тебя семь лет улетели, а у меня девятнадцать. Первый раз, когда становится ясно то, что ты сказала, ты переживаешь, но оставляешь это за кормой. Потом, ты натыкаешься на то же самое второй раз, и воспринимаешь спокойнее. А третий раз ты уже ждешь этого и просто смеешься.
– И у тебя не возникает мысли все бросить и уйти? – спросила Смит.
– Куда? – откликнулся он, – На гражданской работе все то же самое, только меньше вероятность оказаться раненым или убитым. Но, за риск мне неплохо платят, и я пока остаюсь.
– Пока – что?
– Просто, пока. Откуда мне знать, что будет завтра?
– Понятно, – Смит улыбнулась, – я знаю эту пилотскую поговорку: «где мы, а где завтра».
– Так точно, мэм! – отрапортовал он, и тоже улыбнулся. Такой особый момент радости: молча улыбаться друг другу. Это длилось, наверное, около четверти минуты, а затем Смит сказала:
– У меня разыгрался аппетит. Может, попробуем обещанную самую лучшую индийскую еду?
– Давай, – согласился он, и позвонил в небольшой бронзовый колокол, висящей над дверью в «апартаменты» (или попросту в жилую рубку). Густой гудящий звон будто повис над водой.
– Вот это звучание! – восхитилась Смит. – Ну, посмотрим, с какой скоростью тут реагируют.
Прошло минут пять, и в серебряном лунном свете стало видно, что от деревянного причала на берегу отвалила маленькая весельная лодка. Гребец и официант оказались совмещены в одной персоне: девочке-подростке, лет чуть старше десяти, одетой только в набедренную повязку.
– Джоан, ты говорила про нетерпимость индусов к наготе, – иронично напомнил Томпсон.
– Видимо, коммерция поборола религию, – предположила спецагент, – ты заметил: индусы тут стараются воспроизвести стиль Бора-Бора, где бунгало-отели на воде, и молодые, минимально одетые полинезийки развозят завтраки и ужины на примерно таких лодках.
– В случае Бора-Бора, – сообщил Томпсон, – девушки-официантки, все же, совершеннолетние, а «минимально одетые» означает, все же, шорты и топик, а не набедренную повязку.
– Мм… – спецагент задумалась. – …Ну, возможно, они воспроизводят стиль курортов Фиджи.
– Нет, – Томпсон покачал головой, – в цивилизованной части Фиджи были строгие правила по отношению к наготе. Генерал Тимбер отменил эти правила, как наследие неоколониализма, но индусы не застали этого, поскольку Тимбер отменил их тоже. Потому-то они сюда и попали.
– …Доброй ночи! – громко поздоровалась девочка-официант, причалив к борту, – Меня зовут Кишори. Это значит: «маленькая лошадка». Я привезла еду, можно брать все, что нравится!
– Спасибо. Кишори, – сказала Смит, – а ты не боишься так одна ездить к незнакомым людям?
Маленькая индуска широко улыбнулась и покрутила головой.
– Нет. Чего бояться? Про нас знают полисмены нези, и мы под защитой Великой Хартии нези.
– Как интересно, Кишори! – воскликнула спецагент, – А кто тебе про это рассказал?
– Так написано в маленькой книжке, которую нам дал комиссар нези, когда мы сюда приехали с Фиджи. И полисмены нези так говорят! – маленькая индуска показала рукой в какую-то точку на берегу, и пояснила, – Вот эти полисмены нези. Их не видно, но они там есть.
…Индийский ужин действительно оказался очень вкусным. А потом, провожая взглядом лодку с девочкой, плывущую к берегу, спецагент Смит задумчиво произнесла:
– Кажется, я начинаю понимать, почему Америка проигрывает эту войну.
– Вообще-то, Америка выиграли войну не далее, как сегодня, – напомнил подполковник.
– Томас, я говорю не о батаках в Паго-Паго.
– Да, – он кивнул, – я догадываюсь, о чем ты. Но 29 января Госдеп заключил мир с Конвентом.
– Мир! – Смит презрительно фыркнула, – Президент Дарлинг просто откупился от нези, чтобы остановить финансовый обвал в Америке и в странах-сателлитах. Он спас Уолл-Стрит. Но, есть правило: кто откупается от террористов, тот будет платить снова и снова! Ты сам видел: у нези нет никаких тормозов. Вот, они расстреляли батакскую колонию в Паго-Паго, несколько тысяч человек, и поехали праздновать. Музыка, танцы, фиеста. Им наплевать на всех кроме тех, кто присоединился к их хартии. Тех они защищают, а остальные для них вообще не люди!
Подполковник протянул руку и ласково коснулся ее плеча.
– Джоан, не надо повторять текст агитки, которую ты сама же недавно опровергла.
– Я опровергла?
– Да. Ты сказала, я цитирую: «У нези есть очень эффективное информационное оружие: они никогда не обманывают в сделках». Отсюда я делаю вывод: нези будут соблюдать договор с Госдепом, если только американская сторона не нарушит этот договор первой.
– Мм… Кажется, ты прав. Что-то у меня с логикой… Но, Америке будет трудно не нарушить договор с такими условиями. Слишком велик негласный выкуп за спасение Уолл-Стрит.
– Вот уж, не знаю, – сказал Томпсон, – вероятно, отдана треть Американского Самоа. Америка получила назад только остров Тутуила, а нези забрали все остальные острова. Но, эти острова, объективно, не имели никакого значения для Америки. А твоя фраза про «наплевать на всех», наверное, не совсем справедлива. У меня есть кое-какой объем личных наблюдений, и во всех случаях, которые я видел, нези относились дружелюбно к любой публике, которая не лезет на рожон, и не учиняет бандитизм, рэкет, джихад, и всякое такое. Конечно, метод, которым нези зачистили Паго-Паго от батаков, не вызывает симпатии, но посмотри с их стороны.
– Со стороны нези? – переспросила спецагент Смит.
– Да, – подполковник кивнул, – представь, что ты живешь, например, на Оаху, а твои друзья на Большом Гавайи. Представила? Теперь представь: какой-то аятолла занял остров Молокаи, на полпути от тебя до твоих друзей, выгнал всех жителей, притащил иранцев и создал там корпус Стражей Исламской Революции. Какие у тебя будут предложения к армии США?
– О, черт, – проворчала она, – Ты так все повернул…
– Не забудь, – добавил он, – что ассоциация островов нези создана 20 октября прошлого года, и существует, соответственно, чуть больше ста дней. А вспомни теперь первые сто дней нашей, американской войны за независимость. Как там обстояли дела с гуманностью?
– Такое ощущение, что ты на стороне нези, – заметила Джоан Смит.
– Точнее, это нези на нашей стороне, – поправил Томпсон, – они ведь только что отвоевали для Америки остров Тутуила со стратегическим пунктом Паго-Паго.
– О, черт! Ты просто мастер все переворачивать!
– Я стараюсь, мэм! – шутливо отрапортовал он, и тут раздался негромкий мелодичный звонок спутникового телефона, – Извини, Джоан, кажется, начальство снова обо мне вспомнило…
Он подтянул к себе свою армейскую куртку и вытащил из кармана трубку.
– …Слушаю, сэр!
… – Я отдыхаю, сэр, и второй пилот отдыхает, согласно приказу, ведь завтра вылет…
… – Да, сэр, завтра после обеда мы будем готовы лететь на Кваджалейн.
… – Простите, сэр, но я не понял, при чем тут Тинтунг?
… – Конечно, сэр, мы можем долететь до Тинтунга, если там полоса в порядке.
… – Ясно сэр. Сделаем. Можно узнать, что случилось?
… – Простите, сэр, вы сказали…
… – …Да, сэр. Теперь точно все ясно.
Подполковник положил трубку на циновку и сообщил:
– Завтра мы все, включая «Зеленых беретов», летим не на Кваджалейн, а на Тинтунг.
– На Тинтунг? – изумилась спецагент Смит, – За каким чертом?
– Наши рейнджеры, – ответил он, – нашли на дне Лантонской бухты баржу с золотом Махди.
* * *
*52. О золоте, других металлах, и пользе неформальной дружбы с союзниками
Утро 25 февраля. Американские Гавайи. Оаху. Перл-Харбор. Штаб 3-го флота США.
Грузный пожилой араб, одетый в дорогой европейский костюм от «Armani» и в снежно-белый головной платок – куфию, сидел во главе длинного стола в зале совещаний. Он смотрел на трех присутствующих старших офицеров Тихоокеанского флота США, как на нерадивых рабов, не подоивших вовремя любимую хозяйскую верблюдицу. Араба звали Али-Нидаль Абу-Талха, он занимал должности советника Исламского Банка Развития, начальника отдела расследований Объединенного Национального банка Эмиратов, и члена Правления концерна «Alemir». Его немаленькая свита из титулованных арабских деятелей занимала весь дальний край стола.
– Так, кто же… – произнес он, – …Объяснит мне, почему вместо золота ваши солдаты привезли никчемные слитки вольфрама, обработанные медной пылью для золотистого цвета?
– Ионами меди, мистер Абу-Талха, – поправил вице-адмирал Ледроад, шеф разведки флота.
– Какая разница, ионы или пыль?! – воскликнул араб, взмахнув руками над столом.
– Разница существенна, поэтому я уточнил для протокола, – спокойно ответил вице-адмирал.
– Единственное существенное, – грозно сказал Абу-Талха, – что американский штаб пытался в очередной раз обмануть лидеров Исламского Мира. И это очень плохой политический шаг!
– Мы военные, и не занимаемся политикой, – твердо произнес 4-звездочный адмирал Бергхэд, командующий Тихоокеанским флотом.
– Вы не занимаетесь политикой? А чем вы занимаетесь? Мошенничеством? Подделкой золота? Сговорами с мафией и меганезийской хунтой за нашей спиной?
– Мистер Абу-Талха, – сказал Бергхэд, – изложите свои претензии более внятно.
Араб в дорогом костюме снова взмахнул руками над столом.
– Как еще более внятно изложить?! Вы привезли нам пять тонн фальшивых слитков! Крашеный вольфрам вместо золота! И это не первый раз, когда американцы так делают! Мы знаем, что в 2009 году в Америке была сделана партия в полтора миллиона таких вольфрамовых слитков, и правительство Америки попытались рассчитаться этими слитками с Красным Китаем, но обман вскрылся! Теперь вы хотели так поступить с нашим Советом Эмиров? Что, разве нет?
– Мы военные, и не занимаемся финансами, – ответил 4-звездочный адмирал, – поэтому, я снова предлагаю вам, мистер Абу-Талха, изложить ваши претензии более внятно.
– Ах, более внятно!? – воскликнул араб, – Ну, слушайте! Ваши люди подменили золото Махди, и подсунули нам фальшивку, а настоящее золото украли! Попробуйте, скажите, что это неправда!
– Вопрос сюда, – обратился Бергхэд к генерал-майору Клейтону, – у вас под рукой видеозапись?
– Да, сэр. У нас заснята вся процедура с момента обнаружения баржи методом ультразвукового сканирования, и далее, все этапы подъемных, погрузочных и транспортных работ до момента выгрузки слитков на специальное хранилище в литерном здании базы. В хранилище есть своя система постоянного видео-мониторинга, и ее записи тоже доступны для просмотра.
Командующий Тихоокеанским флотом улыбнулся и кивнул.
– Вот это хороший, правильный подход к делу. Я надеюсь, мистер Абу-Талха с удовольствием просмотрит эту запись длительностью… Сколько там?
– Примерно триста часов до разгрузки в хранилище, сэр! – ответил Клейтон.
– Отличный приключенческий TV-сериал, – добавил вице-адмирал Ледроад.
– Ваши шутки неуместны! – воскликнул Абу-Талха, – Скажите лучше: где наше золото?
– Я что, похож на вашего казначея? – холодно поинтересовался шеф разведки флота.
– Нет, вы похожи на человека, который или сам вор, или покрывает воров!
– Давайте-ка разберемся, мистер Абу-Талха. Это вы дали пять тонн золота взаймы йеменскому террористу Махди. Он присвоил золото, и отправил куда-то на Фиджи, причем в пути корабль пропал, и его никто больше не видел. Дальше, ваши эксперты опознали по клеймам те слитки, которыми тряс перед TV-камерой Угарте Армадилло, лидер конвента Меганезии, 20 октября. А дальше, вы заявили, что золото лежит на барже, затопленной в Лантонской бухте. Ни один наш источник не подтвердил это, но вы через какие-то свои связи в нашем Госдепе настояли, чтобы Тихоокеанский флот США занялся поиском и подъемом баржи. Наш спецназ нашел некую… Я подчеркиваю: некую баржу с металлическими слитками желтого цвета, имеющими плотность, характерную, в частности, для золота. Эти слитки доставлены сюда. Но, разве кто-то здесь вам гарантировал, что это то самое золото, и что это вообще золото?
– Вот что! – решительно произнес араб, – Я вижу, разговор с вами не имеет смысла. Сплошные увертки. Пусть слитки погрузят в мой самолет под наблюдением моих людей. Я отвезу все эти подделки домой и покажу их Совету Эмиров. И будьте уверены, вас заставят ответить, куда вы спрятали настоящее золото. Я хочу, чтобы эти слитки были погружены на борт моего самолета завтра к полудню! Разговор окончен!
– Завтра не получится, – невозмутимо сказал Бергхэд, – мы не успеем собрать подписи, которые требуются по регламенту. На это уйдут примерно сутки.
– Вы тянете время! – заявил Абу-Талха, – Ну, ладно! Пусть будет послезавтра к полудню!
– Вот это хороший, правильный срок, – заключил 4-звездочный адмирал.
– Послезавтра к полудню, и ни минутой позже! – повторил советник Исламского Банка Развития (привыкший, что последнее слово остается за ним), а потом поднялся и пошел к выходу. Следом двинулась свита из более мелких, но тоже титулованных арабских деятелей.
– Вот и поговорили, – подвел черту 4-звездочный адмирал, дождавшись, пока дверь за арабами закрылась, – а теперь приступим к рутинной работе. Вы, генерал-майор, немедленно вылетаете в Вашингтон за подписями.
– Да, сэр, – откликнулся Клейтон, который, хотя полагал, что можно подписать все по факсу, но понимал: для чего-то сейчас нужен этот чрезвычайный бумажный педантизм.
– …А ты, Хью, – продолжил Бергхэд, – летишь со мной инспектировать авиабазу Кваджалейн.
– Как скоро вылетаем, Рей? – спросил вице-адмирал – шеф разведки флота.
– Через час, Хью, и ни минутой позже, как выражается этот Абу-Как-Его-Там…
* * *
Вечер 25 февраля на Гавайях, и вторая половина дня 26 февраля в часовом поясе Камчатки, Маршалловых островов и Соломоновых островов. Атолл Кваджалейн.
Почти в 4000 км к вест-зюйд-вест от Гавайев, в архипелаге Маршалловы острова лежит атолл Кваджалейн, крупнейший на планете. Его гигантский петлеобразный прерывистый коралловый барьер включает сто островков-моту, а лагуна достигает ста километров в поперечнике. Самые известные островки: моту Баколз на юге, где размещен комплекс военной базы, и моту Мек на востоке, где построен экспериментальный ракетный полигон. Менее известен моту Энубудж – длинная песчаная коса в юго-восточной части барьера. Энубудж заброшен еще в эпоху Первой Холодной войны. В лагуне, в 200 метрах от берега этого островка, косо торчит из воды ржавый фрагмент перевернутого крейсера с огромным гребным винтом правого борта.
Сегодня, к этому военно-историческому объекту пришвартовался небольшой катер, и экипаж, двое крепких загорелых пожилых мужчин, одетые в шорты и футболки, начали обстоятельно готовиться к пикнику с пивом. Когда закуски уже были разложены, а из ведерка со льдом извлечены две бутылки из темного стекла с очень хорошим пивом, произошло отвлекающее событие. У самого борта их катера вынырнула симпатичная девушка topless, зато в ластах, маске и акваланге. Сдвинув маску и загубник, девушка обратилась к двум пожилым джентльменам:
– Отцы! У вас отвертка найдется? На чертовом подводном ружье разболталась ручка!
– Ты обратилась по верному адресу, красотка, – ответил ей один из джентльменов и, извлек из кармана своих шортов складной нож с множеством лезвий (одно из которых как раз оказалось отверткой), – ну-ка, дай сюда свою пушку.
– Вот, – сказала девушка, и протянула ему подводное ружье-арбалет.
– Ай-ай-ай, – сказал он, покрутив этот объект в руках, – Невнимательное отношение к личному оружию. Ты видишь, Хью? Это отличный «Sub-X-Dart», но в каком состоянии его натяжной механизм?
– Я вижу, Рэй. Ситуация непростая. Но, на поле боя и не такое случается.
– Верно Хью. Когда враг на пороге, надо решать задачу быстро и без болтовни. Ну-ка, подержи эту штуку здесь, рядом с моей ладонью… Прижми крепче.
– Готово, Рэй.
– Вот так, и не отпускай. Раз – два – три. А теперь с другой стороны.
– Я держу, Рэй.
– Отлично, Хью… Раз-два-три. Кажется, порядок. Оружие готово к бою. Держи свою пушку, красотка, и задай этим рыбам перца, чтоб они драпали до самой Японии!
– Спасибо, отцы! – прочувствованно сказала девушка, принимая назад свой оперативно починенный арбалет, – А вы военные, с этой базы, точно?
– Точно, – ответил Рэй, – Я командир всего Тихоокеанского флота.
– А я, – в тон ему добавил Хью, – командир разведки этого флота.
– Wow! – весело отозвалась девушка, – А я королева морских ежей!
– Мы рады знакомству, Ваше Величество, – серьезным тоном произнес Рэй, – Надеюсь, морские ежи позитивно относятся к целям Тихоокеанского флота по защите свободы и демократии, и воздержатся от массового внедрения в зону пляжей нашей базы.
– Ух… – выдохнула девушка, -..Еще бы! Ну, счастливо отдохнуть, отцы!
Девушка надвинула на лицо маску, продула трубку, и ловко перевернулась. Над водой мелькнули ласты – и порядок. Чистый уход в глубину.
– Мне кажется, Хью, – задумчиво произнес 4-звездочный адмирал Рэй Бергхэд, – что эта девушка нам не поверила.
– Мне тоже так кажется, – ответил вице-адмирал Хью Ледроад, – в конце прошлого века, девушки были гораздо доверчивее, а сейчас их восприятие испорчено TV-сериалами.
– Вот это хороший, правильный тезис, – одобрил командующий флотом, – Знаешь, Хью, прошлый век имел свои преимущества. А болтовня по TV о прогрессе сплошь и рядом оказывается враньем. Вот, взять, например, этот перевернутый старый корабль…
– Германский тяжелый крейсер «Prinz Eugen», – сказал шеф разведки, – Построен в 1938 году, на верфи Круппа в Киле.
– Совершенно верно, – Бергхэд кивнул, – Казалось бы, старая посудина, но посмотри на тактико-технические характеристики. 200 метров, 15 тысяч тонн, 32 узла скорость. Где современные боевые крейсера с более продвинутыми ТТХ? Их нет! А живучесть «Prinz Eugen»? Ведь он остался на плаву, дважды побывав в роли мишени при ядерных тестах, меньше, чем в миле от эпицентра! И, что ни говори, мне жаль этот корабль. Да, он был вражеским, но с ним поступили нечестно. Вот мое мнение!
С этими словами, 4-звездочный адмирал открыл две бутылки пива, одну протянул Хью Ледроаду, а из другой сделал пару глотков. Потом, вытер губы ладонью, и объявил:
– Хью! Ты к месту вспомнил TV-сериалы и в разговоре с этим надутым арабом, и сейчас. Вот я считаю, что TV-сериалы, это чума. От них плавятся мозги. Человек начинает путать жизнь и TV-сериал. А в жизни другие правила, и не предусмотрен режиссер, который следит, чтобы враги непременно были дебилами, чтобы мы их обязательно перехитрили и победили. Вот проблема.
– Да, Рэй, это проблема, – согласился Ледроад, и они оба приложились к бутылкам с пивом.
Некоторое время, старшие офицеры Тихоокеанского флота имели возможность без помех пить пиво и общаться на темы о жизни. А потом в южном секторе неба возникала серебристая точка, быстро превратившаяся в 9-метровую летающую раму класса «SkyMaster».
– Вот и они, – прокомментировал вице-адмирал Ледроад, глянув на экран своего смартфона.
– Интересно, кто будет номер второй, – произнес 4-звездочный адмирал Бергхэд, наблюдая, как «SkyMaster» заходит на лэндинг и затем, коснувшись воды, четко выруливает в их сторону.
– Я думаю, Рэй, что номер второй окажется хорошенькой девушкой.
– Почему, Хью?
– Просто, потому, что нам сегодня везет на девушек.
– Ну, врешь ведь! – с шутливым упреком сказал Бергхэд.
– Да, ты же знаешь, я люблю приврать на рыбалке. На самом деле, мне только что черкнули, что номер второй, это комиссар Норна.
– Вот это хороший, правильный контрагент, – одобрил командующий Тихоокеанским флотом.
* * *
Со стороны могло показаться, что к этим двум пожилым джентльменам приехали их молодые знакомые: мужчина лет 30 и девушка лет 25, обыкновенная парочка, ничего особенного. Даже самолет не вызывал подозрений, поскольку при беглом взгляде почти ничем не отличался от распространенной американской модели «Cessna-336». Кто бы мог догадаться, что в гости к командующему Тихоокеанским флотом и шефу его разведки прилетел Улат Вук Махно, консул Конвента Меганезии, и Джой Прест Норна, директор инноваций Народного флота. Возникшая компания из четырех персон начала общение с несколько шуточного тоста «за неформальную дружбу моряков-союзников», после чего адмирал Бергхэд перешел к делу.
– Можно было бы вас поздравить, коллеги-южане. Ваша веселая шутка со слитками вольфрама произвела фурор. Но, было бы неплохо, если бы вы предупредили нас заранее.
– Мы думали, что вы догадаетесь, – ответила Норна, – ведь не могли же вы поверить, что наша команда действительно отдаст пять тонн золота, если на это нет серьезных оснований.
