Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 81 страниц)

И только один человек не имел ни одной черты бывшего возлюбленного Мако – Мамору Чиба. Как бы Кино ни пыталась найти в парне Минако хоть что-то, что напомнило бы ей о былой любви – бесполезно. В конце концов, Макото махнула рукой, признав, что Мамору – полная противоположность ее идеала, и Айно вздохнула с облегчением. Слава Богу.

– Ладно-ладно, проехали, – Кино похлопала Минако по спине и отстранилась. – Так ты поняла меня? Будь собой.

– Хорошо…

Раздался шорох, и средь изумрудной листвы пышного куста появилось любопытное личико Усаги Цукино.

– Эй, а что это вы тут делаете? Все уже вас заждались.

Подруги вздрогнули от неожиданности – звонкий голос девушки с оданго показался им чересчур громким.

– Мы идем, – ответила Минако, лукаво подмигнув. Усаги, ответив ей тем же, исчезла в кустах.

Пикник удался на славу. Погода, несмотря на опасения Айно, не помешала друзьям насладиться кулинарными изысками Мако и отдохнуть от городской суеты. Девушки удобно расположились в тени деревьев, переговариваясь между собой и закусывая многочисленными канапе и роллами.

Усаги на радостях принесла для пикника целый плетеный чемодан с закусками, накормить которыми можно было целую армию голодных. Впрочем, Кино высказала опасение, что половина всего этого, скорей всего, несъедобна. Цукино, бросив на нее уничтожающий взгляд, разложила по тарелкам чуть подгоревшее печенье, сандвичи, кривоватые роллы с тунцом и авокадо и махнула рукой:

– Угощайтесь!

– Пожалуй, я воздержусь, – буднично заметил Мамору, бросив насмешливый взгляд на Усаги и ее закуски. – А то мало ли что… Макото ведь предупреждала.

– Ну и ладно, не больно-то и хотелось, чтобы всякие пижоны вроде тебя ели мои сандвичи.

Услышав это, Минако закашлялась – от смеха сухое печенье Усаги встало ей поперек горла. Ами протянула ей бутылку с водой, и Айно, приведя свое дыхание в порядок, произнесла:

– Да что вы оба, в самом деле? Вполне сносное печенье, – девушка улыбнулась Цукино и взяла еще одну штучку. – Спасибо.

Усаги так и засияла, услышав ее слова, и, показав язык Чибе – мол, правда на моей стороне, потянулась за сандвичем с икрой. Парень же, презрительно фыркнув, отвернулся.

Несмотря на все советы Мако, Минако было невероятно тяжело вести себя как ни в чем не бывало. Мамору был с ней подчеркнуто вежлив, не пытался обнять или заговорить первым. В общей беседе они перебрасывались репликами, но не более того. И то, Айно выглядела настороженным зверьком, обращаясь к любимому. Она ловила каждое его движение, жест, мимику, пыталась в каждом слове, обращенном к ней, выловить хоть немного сердечности или нежности. Но Чиба, сидящий слева от нее, казался настоящим незнакомцем, случайным прохожим, зашедшим на огонек.

Минако сжала в руке краешек скатерти. Она всегда боялась того момента, когда в их с Мамору отношениях наметится прохлада. И Усаги Цукино тут была ни при чем. Несмотря на все сны, эта девушка с хвостиками оданго не отбивала у нее парня, более того, она с ним ссорилась из-за пустяков. О каких чувствах, кроме неприязни, тут может идти речь?

«Надо поговорить с Мамору с глазу на глаз, и как можно быстрее», – решила Айно, чувствуя, что отчаяние вот-вот захлестнет ее с головой, если она хоть немного потянет время.

– Что-то мне нехорошо… – прибегнула к излюбленному обману всех девушек Минако, опустив голову. Все взгляды тут же устремились к ней.

Ами, как будущий врач, заботливо поинтересовалась:

– Что-то болит?

– Какая-то слабость… Все тело ломит… – продолжала врать Айно, тайком поглядывая на Мамору. Он тоже был взволнован, и это отчасти успокоило Минако. – Мне лучше отлежаться дома.

– Да, ты и впрямь сегодня какая-то бледная, – заметила Рей, потирая подбородок.

– Мамору, отвезешь меня домой? – слабо произнесла Айно, положив ладонь на лоб.

– Конечно.

Чиба помог Минако встать, и она крепко вцепилась в его плечо. Не для того, чтобы не упасть, а для того, чтобы убедиться, что он никуда от нее не денется.

– Извините, что испортила вам отдых, – виновато произнесла она. – Опять.

– Ничего страшного, – уверила подругу Макото, заговорщически подмигнув. – На твоем месте мог бы оказаться каждый.

Айно поймала это подмигивание и чуть улыбнулась. Кино не проведешь. Да и, к тому же, она в курсе происходящего, так что…

– Пока! – помахала рукой напоследок Минако, и Мамору, осторожно придерживая, повел девушку к машине.

Всю дорогу до дома Айно лихорадочно обдумывала, что бы сказать Мамору, едва за ними закроется дверь квартиры. Девушка заметно нервничала, покусывая ноготь на большом пальце – совершенно дурная привычка, от которой девушка никак не могла избавиться. Вообще, могло случиться так, что все нужные слова в самый ответственный момент исчезнут из головы, и она будет с глупым видом стоять перед Мамору, требуя пояснений, как ревнивая жена. Но действовать определенно стоило.

Когда автомобиль подъехал к дому, Минако самостоятельно вышла из него и решительно, без тени напускной слабости, бросилась вверх по лестнице, игнорируя лифт.

– Минако! – Чиба бежал следом, нагоняя мнимую больную, но та не уступала ему, вкладывая все силы в бег. – Стой, черт побери!

Айно за минуту добежала до своего этажа и остановилась у двери, прислонившись лбом к холодному металлу двери, пытаясь восстановить дыхание. Девушка уже успела пожалеть о своей горячности и теперь мучительно размышляла, что же будет дальше.

– Минако… – ладони Мамору легли на ее плечи, горячее дыхание коснулось золотых волос, и Айно пронзила дрожь. Нет, надо довести дело до конца, иначе она растает прямо здесь, и разговора не получится.

Девушка вытащила из кармана шорт ключ и открыла дверь. Когда Чиба вошел вслед за ней, Минако, как разъяренная кошка, бросилась к нему и, прижав Мамору к стенке прихожей, проговорила, стараясь не заплакать:

– Что с тобой такое, Мамору? Как следует понимать твое поведение на пикнике? – нервы Айно от недопонимания и внезапно выросшей стены между ней и любимым были на пределе. – Ты же обещал, что между нами не будет секретов, и вот…

Чиба твердо сжал губы и отвернулся, стараясь не смотреть в умоляющие глаза Минако.

– Я не в силах дать пояснение тому, чему сам не могу найти ответа, – процедил он.

– Но почему ты отдаляешься? – воскликнула девушка, молотя кулачками по крепкой груди Мамору. – Я готова пойти за тобой и в огонь, и в воду, мое сердце принадлежит только тебе. И я не требую ничего взамен! Я всего лишь хотела узнать, что с тобой произошло, почему ты выскочил из постели среди ночи. Как ты вообще перепрыгнул через балкон, не сломав себе шею? И где был вообще?! Неужели мое беспокойство вызывает у тебя раздражение?

Парень устало вздохнул и перехватил кисти рук Минако, крепко сжав их:

– Поверь, я сам напуган не меньше твоего, но не имею права показывать это тебе. Это все гораздо сложнее наших отношений, – Чиба пристально посмотрел в блестящие от слез глаза Айно. – Я помню только как вышел на балкон. И чувство, будто я должен идти, спасать кого-то. Это как зов Ктулху. А дальше – провал. Ты даже представить себе не можешь, каково это – стоять в одном исподнем посреди улицы, не понимая, что происходит… Если бы я мог рассказать больше… Или хотя бы понять, в чем дело…

Минако порывисто обняла его, прижавшись щекой к груди. Потом, отстранившись, и положив ладони на его плечи, твердо произнесла:

– Никогда больше ничего не скрывай от меня. Что бы ни случилось, просто знай, что я никогда не осужу тебя.

– Обещаю, – последовал ответ, и Айно, вздохнув с облегчением, вновь забыла себя в объятьях любимого мужчины.

====== 10. История Усаги, или воспоминания о том, как плакса стала воином ======

Come on you’re the one to win the fight

All the fear has gone into the light

You’ll beat every single demon now

Come on, Sailor Moon

Sailor Moon!

Super Moonies_Come on, Sailor Moon!

Усаги шла по улице, беспечно размахивая изрядно опустевшей корзинкой. Несмотря на нелестные высказывания Мако и Мамору о ее стряпне, почти все приготовленное было съедено за милую душу, да еще и под дружескую беседу. Остатки девушка сложила обратно по контейнерам – дома братец Шинго доест, когда прибежит голодный из колледжа. Побурчит, поиздевается, бросит свой дурацкий комментарий по поводу качества приготовленного, совсем как тот несносный пижон Чиба, и все равно съест.

Ох уж этот Мамору!

От негодования девушка даже остановилась. Гневная волна поднялась в душе, заливая лицо нежным румянцем, и тут же опала. На смену ей пришло ноющее чувство раздражения. Усаги покачала головой, вздохнула и двинулась дальше, размышляя о прошедшем дне.

После того, как Минако, сославшись на внезапную слабость, вместе со своим парнем покинула пикник, он продолжался недолго, но уже в несколько ином русле. Ами углубилась в чтение какого-то учебника по физиологии, Рей и Мако болтали о чем-то своем, поглощая на автомате сухое печенье Цукино. Усаги пыталась хоть как-то расшевелить честную компанию: то заглядывала через плечо Мицуно, интересуясь содержанием книги, то перебивала девчонок, рассказывая случаи из своей жизни, схожие с теми, что обсуждали Кино и Хино… Гордячка Рей, как про себя окрестила брюнетку Усаги, то и дело бросала на девушку косой снисходительный взгляд, как на невоспитанного соседского ребенка. Мол, жаль, что чужой, иначе устроила бы ему сеанс воспитательной терапии. Ами, напротив, была рада, что кто-то интересуется ее чтивом, а потому принялась кратко пересказывать содержание прочитанного. Через минуту у Цукино уши свернулись в трубочку, а еще через минуту она едва сдерживала зевоту. Хорошо, что Мако выручила, задав ей и Мицуно какой-то незатейливый вопрос.

Заметно заскучав спустя еще несколько минут, девушки, собрав закуски и распрощавшись, разошлись по домам.

Жаль, что Минако ушла, – подумала Усаги, заходя домой. Почему-то с ее уходом пикник сошел на «нет», словно Айно своим присутствием поддерживала дружелюбную атмосферу. Неплотно прикрытая дверь противно заскрипела, и девушка, не оборачиваясь, закрыла ее ногой, оставляя на белоснежной поверхности пыльный след от балетки.

Бросив чемодан на кухне и не потрудившись разобрать его, Цукино двинулась прямиком в свою спальню, выполненную исключительно в розовом цвете. Луна спала в корзинке, свернувшись темным клубочком, и Усаги едва удержалась, чтобы не погладить ее. Лунная кошка не любила, когда ее трогали. То ли дело Артемис! Белый котик был еще тем подлизой и просто обожал, когда его гладили. Как же его сейчас не хватало… Но девушка знала почти наверняка, что он сейчас у Минако, ведет свое расследование.

Цукино буквально доползла до кровати и упала на нее, не раздеваясь. Глядя широко распахнутыми глазами в потолок, она в меру своих возможностей анализировала прошедший день. В голове то и дело мелькали сюжеты с пикника, но почему-то именно Минако Айно и Мамору Чиба занимали в них главенствующую роль. Именно их лица сейчас стояли перед ее мысленным взором.

Во время отдыха Усаги порой ловила на себе изучающие взгляды блондинки. Васильковые глаза Минако в такие моменты были словно подернуты туманной дымкой, и тогда по коже Цукино ползли мурашки. Создавалось впечатление, что Айно заглядывала ей прямо в душу, читая по глазам, как по открытой книге. Неужели Минако знает о ее маленьком секрете? Нет, это невозможно, она не могла видеть Сейлор Мун. А может, Минако уже стала одним из воинов? Но тогда бы Артемис сообщил бы об этом. Но кот уже давненько не выходил на связь с Луной, так что этот вариант отпадал.

Калейдоскопом пронеслись картинки из прошлого: потрясенный взгляд девушки там, на сцене, за секунду до потери сознания; полный страха и ненависти в кабинете менеджера; настороженный и подозрительный вчера, в клубе. Айно однозначно что-то знала. Иначе откуда такой спектр эмоций?

А может, все дело в тех снах?

Усаги закусила губу. Как утверждали Луна и Артемис, такие сны должны были сниться всем Сейлор воинам. Как и ей, воину Луны. Именно они изменили спокойную и размеренную жизнь Цукино, перевернув ее вверх тормашками. Картинки из прошлого и сейчас являлись ей в сновидениях. Они были неизменными: кварцевый полумрак, лучи лунного света, тихое дыхание ночи. Принцесса в белом платье, похожая на нее, и прекрасный принц. Каждую ночь Усаги следила за тем, как распускается их любовь. Ее сердце замирало в романтическом экстазе, когда она становилась свидетельницей их клятв в вечной любви и тайных свиданий. Каждый сон начинался одинаково: принцесса спускалась на Землю, словно сотканная из бледных лунных лучей, к тосковавшему вдали от любимой земному принцу. А дальше – сладкие поцелуи и нежные объятия. Клятвы и признания. Но конец… он был воистину ужасен. Вихрь, что нес хрупкие тела влюбленных, их сомкнутые руки… Дикая боль, пронзающая тело сотней раскаленных игл… И темнота.

Девушка всякий раз просыпалась в холодном поту – такие сны словно вынимали из нее всю душу своей контрастностью. Самое время тронуться умом. Ночь за ночью одно и то же, словно послание из далекого прошлого хотело что-то ей раскрыть. Но что бы это значило?

Неужели Минако Айно видит такие же сны? И нежную принцессу, и мужественного принца? Или ее ночами мучает нечто иное?

Вздохнув, Усаги поднялась с кровати и направилась в ванную. Открыла кран, вылила в воду несколько колпачков пены с ароматом роз и принялась вяло раздеваться. С тех пор, как она стала Сейлор Мун, блондинка перестала высыпаться, и это сказалось на ее былой активности. К концу дня Цукино была похожа на сонную муху и мечтала только об одном – о нормальном сне. Но ночные кошмары не давали ей впасть в желанное забытье, и Усаги не высыпалась даже тогда, когда не надо было стоять на страже добра и справедливости.

Обкрутив хвостики вокруг оданго и зафиксировав их шпильками, девушка шагнула в горячую воду и, удовлетворенно вздохнув, расслабилась, положив на лоб пропитанное водой полотенце. Из крана равномерно капала вода, в воздухе витали сладкие ароматы роз. Пар легкими облачками витал по ванной комнате, оставляя на кафеле и зеркале влажные дорожки конденсата.

Расслабление, уют, гармония…

Перед мысленным взором девушки вновь возник Мамору Чиба, и Усаги вяло поморщилась. Этот тип отчего-то вызывал у нее слабое раздражение, хотя она не могла не отметить, что одна из струн души начинала сладостно дрожать, стоило ему появиться на горизонте. Конечно, он был парнем Минако, но разве у нее был патент на взгляды в сторону Мамору? То-то и оно, что нет. Впервые встретив Чибу в клубе, Цукино увидела в его лице черты принца из снов. Только с тем условием, что черты Мамору были несколько тверже и грубее, чем у влюбленного Эндимиона. И вообще, он был язвительным пижоном, в то время как принц был нежен по отношению к своей любимой. Глупо было их вообще сравнивать. Вот кто и был похож на прекрасного земного принца, так это таинственный незнакомец в плаще и маске, что спас ее прошлой ночью.

Мысли Усаги тут же потекли в другом направлении.

Такседо Маск… Как сладко сжимается сердце, когда повторяешь раз за разом это имя. Такседо Маск, Такседо Маск… Каждая буква словно тает на языке, как изысканное пирожное. Перехватывает дыхание, душа замирает… Это ли называют влюбленностью? Если да, то сомнений нет – я влюблена! Как же хочется проникнуть за эту маску, раскрыть тайну, что хранит этот таинственный герой. Мой личный ангел-хранитель. Кто же ты? .. Кто?

С этой мыслью Цукино задремала в ванной. И снился ей уже не принц Эндимион, а Такседо Маск, что нес ее, Усаги, на руках, словно самое ценное сокровище…

…Пробуждение было внезапным.

– Усаги! Ты там утонула что ли? – раздался недовольный голос матери. – Выходи оттуда, ты живешь не одна.

Девушка испуганно села, всколыхнув вокруг себя изрядно остывшую воду с редкими ошметками пены.

– Уже иду! – дрожащим голосом крикнула Цукино и провела ладонью по лицу, прогоняя наваждение и томную полудрему.

– Давай быстрее, – послышалось из-за двери, и звук удаляющихся шагов подсказал Усаги, что мама ушла.

Закутавшись в нежно-розовое полотенце, девушка вышла из ванны и, протерев ладонью стекло от конденсата, вгляделась в свое порозовевшее лицо. Изучила глубокие синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, чуть подмокшую светлую челку, чуть вздернутый нос… После чего скинула полотенце и рассмотрела тонкую фигуру с осиной талией, длинные стройные ноги, высокую грудь…

– Эх, где же в реальной жизни набраться принцев… – вздохнула Цукино и потянулась за халатом. – Неужели все это пропадет или достанется какому-нибудь зануде?

Легкая меланхолия и недавний пикник никоим образом не повлияли на аппетит блондинки, и она с огромным удовольствием прикончила свою порцию салата с оливками и рис карри. Поблагодарив родителей за ужин и выслушав материнские нравоучения по поводу собственной халатности (мол, не убрала закуски с пикника в холодильник, пропадут ведь!), Усаги вернулась к себе в комнату.

Луна уже не спала, и теперь сидела на подоконнике, вымывая лапку.

– Привет, Усаги, – промурлыкала кошка, спрыгивая на кровать. – Как день прошел?

– Замечательно.

Девушка упала на кровать, чуть не придавив Луну, и та, зашипев, отпрыгнула в сторону. Она никак не могла смириться с тем, что один из найденных воинов в матросках – девчонка с упрямством осла, ленью пчелиного трутня и полным отсутствием каких-либо манер.

– Осторожнее! – прошипела кошка, но Цукино пропустила это мимо ушей.

– От Артемиса есть новости?

– Нет. С тех пор, как он ушел, от него нет никаких вестей. Странно.

Усаги вздохнула:

– Это плохо. Мне не помешала бы помощь. Или компания, на худой конец. Не очень-то легко уничтожать демонов в одиночку.

– Тут я тебя поддерживаю, – Луна рискнула подойти поближе и положить голову на плечо девушки. – Нам нужно найти принцессу и ее воинов как можно скорее.

– Кстати, а как ты нашла меня? – Усаги приподнялась на постели и, подложив под спину подушку, выжидающе уставилась на кошку.

– Я просто услышала твой телефонный разговор с твоей подругой.

– Точно… – глухо произнесла Цукино, прикрывая глаза. – Как раз в тот день, когда мне накануне приснился тот сон… Как же все хорошо начиналось!

– Алло, Нару? Привет. Не отвлекаю?

Усаги шла по улице, разговаривая со своей лучшей подругой. Ее хвостики подпрыгивали вместе с ней, точно живые. Настроение у девушки было просто отличным – и окружающий ее мир, казалось, поддерживал ее. Яркое солнце, безоблачное небо, ветерок, что нежно обдувал лицо, перебирая пряди волос. Девушка представляла себя героиней кино – все в лучших традициях: красавица, что идет спасать мир, а ей вслед смотрят восхищенные мужчины. Ветер развевал тонкое платье, небрежные пряди обрамляли нежное личико. Весь мир у ее ног.

– Все нормально, Усаги. Ты что-то хотела?

– Я просто хотела поделиться с тобой одним своим сном. Думаю, тебе понравится. Ты же любишь всякие душещипательные истории любви? – девушка села на скамейку возле одного торгового центра и изящно закинула ногу на ногу и встряхнула головой.

– Я заинтригована.

Цукино, захлебываясь от восторга и перескакивая с события на событие, во всех подробностях пересказала свой сон, не забыв упомянуть и то, что лунная принцесса была похожа на нее, как две капли воды. Нару слушала очень внимательно, не перебивая или возражая. Но Усаги не знала, что у нее есть еще один слушатель – черная кошка с полумесяцем на лбу. Она сидела аккурат под той скамейкой, на которой разлагольствовала Усаги, и держала ушки на макушке, впитывая каждое слово блондинки с оданго.

– Ну, как тебе?

– Очень романтично, – ответила Нару. – Жаль, что мне такие сны не снятся.

Девушки одновременно вздохнули. Они были очень романтичными натурами и до сих пор мечтали встретить того самого, единственного и неповторимого героя своих грез.

Они болтали и болтали, пока телефон Усаги полностью не разрядился. Бросив бесполезный девайс в сумочку, она поднялась с места. Раздался тихий треск, и девушка ощутила легкое натяжение под коленом. Посмотрев туда, она не сдержала возгласа: тонкие капроновые колготки зацепились за шероховатую шляпку чуть выпирающего гвоздя, и теперь от того места и до самой щиколотки шла тонкая «стрелка».

– Ну, блииииин, – простонала Цукино, высвобождая колготки и сквозь слезы рассматривая нанесенный ущерб. Представив на мгновение, как она будет идти по улице в таком виде, Усаги не смогла сдержать слез. Ее взяла такая злость, что она в сердцах пнула скамейку, вымещая на ней свое раздражение. Но сделала себе только хуже, больно ударившись мизинцем. – О-о-о!!! Больно!!!

– Вот дурочка! – тихонько вздохнула Луна и отползла поглубже в траву – на всякий случай.

Слезами горю не поможешь, и девушка, пару раз всхлипнув, бочком двинулась к торговому центру. В примерочной кабинке или в туалете можно было незаметно снять испорченную вещь, да и, при желании, купить новую. Луна тенью проскользнула за ней, следя в оба за охранниками. Животным ход был воспрещен – доказывай потом, что ты жрица храма погибшего королевства Серебряное Тысячелетие и работаешь под прикрытием.

Усаги чуть ли не бегом двинулась к дамской комнате, нервно оглядываясь – не заметил ли кто ее драные колготки? И только когда белая пластиковая дверь захлопнулась за ее спиной, она вздохнула с облегчением. Луне едва не прищемило хвост, но она ловко юркнула за корзину с мусором и затаилась, пока Цукино приводила себя в порядок.

Она выбросила колготки в мусор и достала пудреницу, чтобы скрыть следы от слез. Еще немного – и мир снова обретет яркие краски.

Внезапно раздался дикий грохот. Взвизгнув, Усаги отскочила к стене и выронила пудреницу, уставившись во все глаза на чудовище, что вынесло дверь в одной из кабинок. Это была двухметровая красноглазая женщина с литыми мускулами, как у атлета тяжеловеса. Волосы ее были стянуты на затылке в один большой пучок, сквозь губы отчетливо выступали клыки.

Увидев окаменевшую от ужаса Цукино, демон двинулась прямо к ней, тяжело ступая до дрожи в стеклах.

– Я ждала тебя… Отдай мне свою душу… – прохрипело чудовище, и девушка в ужасе закричала. Усаги обдало смрадом дыхания чудовища, и ей на мгновение показалось, что это все, конец. Лучше бы она вообще сюда не заходила!

– Возьми это! – раздался рядом чей-то голос и девушка, опасливо покосившись, увидела черную кошку с полумесяцем на лбу, а на полу, рядом у ее лап, лежала круглая брошь.

– Иди сюда… – протянула демонша, сделав еще шаг к Усаги, но та, извернувшись, бросилась к броши. Упав на колени и больно ударившись о кафельный пол, она подумала, что это, возможно, самая последняя безумная выходка в ее жизни. В голове пролетела еще сотня мыслей: «Эта кошка разговаривает!», «Хоть бы еще раз увидеть родителей…», «Я еще так молода…» Более того, перед глазами пролетела вся жизнь, когда чудище, нависнув над ней, протянуло когтистую лапу.

– Скажи: «Лунная призма, дай мне силу!» – вновь заговорила кошка, и Усаги, вытянув руку с брошью вверх, прокричала эти слова…

Остальное было как в тумане: превращение, бой… Пользуясь подсказками говорящего животного, девушка активировала лунную диадему и поразила чудовище, обратив демона в пепел. А после им пришлось спасаться бегством через окно, ведь охрана, хоть и запоздало, бежала к женскому туалету. А им ни к чему было видеть последствия битвы с демоном и ее саму.

Усаги лежала в кустах лицом вниз, мелко дрожа всем телом. Волшебная униформа исчезла, и теперь на ней снова было желтое платье в полоску. У Цукино был шок, она никак не могла успокоиться. Ее лихорадило, перед глазами все плыло, растворяясь в радужных пятнах. Подташнивало.

– Усаги, – раздалось над ее головой. Приложив все усилия, чтобы подняться, девушка уставилась во все глаза на кошку, что так невозмутимо смотрела на нее. – Ты в порядке?

– Нет, не в порядке, – в глазах Цукино вновь заблестели слезы. Нервно потирая грязные ладони, она отрывисто спросила: – Что ты такое? Кошки не говорят!

– Меня зовут Луна. И пока что тебе следует знать, что ты одна из пяти воинов в матроске, борец за добро и справедливость.

– Что? Я не хочу быть каким-то там воином! Я простая девушка, и у меня вполне простые желания. Я хочу встретить свою любовь, выйти замуж и создать семью, – истерично прокричала блондинка, но кошка в ужасе прикрыла ей лапой рот.

– Не кричи, нас могут услышать! К сожалению, ты не в силах что-либо теперь изменить…

Комментарий к 10. История Усаги, или воспоминания о том, как плакса стала воином Ваш автор создал собственную группу, в котором делится с читателями со своими планами и раскрывает некоторые секреты работы над этим фанфиком. Добро пожаловать!

https://vk.com/selia_meddocs_group

====== 11. Благотворительный бал ======

It’s a magic symphony,

Baby, when you’re lying next to me.

I hear violins, you know what it means

Just for tonight.

I hear a symphony of love.

I see the stars, the Moon above.

I hear your heart, I feel your touch

Deep down inside.

Blue System_Magic Symphony

Рассвет. Комната наполняется утренними оттенками. Она ещё по-прежнему серая, но уже кое-где скользят по простыни розоватые пятнышки света, прикосновения богини рассвета Эос. Полумрак потихоньку утекает обратно в мир теней, чтобы этим вечером вновь затопить своими темно-серыми волнами город. Циферблат на часах уже не светится – батарейка давным-давно села, а Минако до этого не было никакого дела. Счастливые часов не наблюдают. А сейчас она была счастлива.

Минако открыла глаза и повернула голову, чтобы убедиться, рядом ли Мамору. Он был на месте, как и всю ночь до того – уж она с него глаз не спускала. Айно бы точно заметила, если бы что-то пошло не так. Дитя Любви использовала для этого старый и действенный способ: свои объятия и поцелуи. Да, прошлой ночью было жарко. Очень жарко. Парень пытался доказать свою любовь, а Минако все требовала и требовала еще, расточая взамен медовые ласки. И только когда небо подернулось сероватой дымкой, влюбленные заснули на влажных и скомканных простынях.

Девушка сладко потянулась. Тело приятно ныло, как после занятий спортом. Мда, спортом, конечно же… Все-таки не зря ночные марафоны с ним сравнивают! Айно перевернулась на бок и пододвинулась поближе к любимому, чтобы полюбоваться им в неверном свете зарождающегося дня.

Его темные волосы спадали на подушку, открывая вид на идеальный профиль лица. А во сне он всё тот же, что и два года назад – заносчивый, самолюбивый, но все равно надежный и любимый до головокружения. Мамору, почувствовав, что за ним наблюдают, чуть приоткрыл глаза, взгляд которых менял полное представление об этом образе. Они излучали мужественность и тепло, а решительность читалась даже сквозь слегка опущенные сонные веки.

– Почему не спишь? – сонно проговорил он, поворачиваясь к влюбленной по уши Минако.

Та покачала головой.

– Просто. Не спится.

– Иди сюда… – Чиба протянул руку и подтянул девушку поближе к себе, прижав к своей груди. Айно положила ему на грудь ладошки и вздохнула, удобнее устраиваясь рядом. Она была окружена его мужским ароматом, пьянившим не хуже вина. Было уютно, хоть и жарко, но Минако предпочла оставаться на месте, чем перелечь в более прохладное место на кровати. Так она и заснула, в полной уверенности, что ничего дурного уже не произойдет. Мамору рядом, и это главное.

Нефрит сидел в глубоком кресле посреди пустынного зала своего особняка, впавшего в уныние и запустение. С хрустальных подвесок огромной люстры седыми космами свисала паутина; мохнатый черный паук на ней деловито сучил кривыми лапками, свивая все новые и новые нити. В грязное окно напротив стучался рассвет, бросая первые блики света на каменный пол, и от этого контраст между мрачным залом и зарождающимся днем был особенно разительным.

С тех пор, как единственный наследник рода Сенджойнов оставил современный Токио ради служения Темному Королевству, величественный особняк опустел. Но теперь, когда Масадо, возрожденный лорд Нефрит, вернулся для выполнения возложенной на него миссии, дом наполнился дыханием жизни. Не весь, конечно, как этот зал, но лорд приказал приготовить для себя спальню в западном крыле. Сейчас она пустовала, так как Нефрит всю ночь просидел в кресле, в кромешной тьме, глядя на слабое мерцание звезд. Он думал о том, как можно выполнить поручение Погибели, не прибегая к услугам Джедайта.

– Звезды знают все… – шептал он одними губами. – Как же мне избавиться от общества этого напыщенного болвана?

– Надеюсь, ты это не обо мне, Нефрит.

Джедайт вышел из тьмы и стал напротив хозяина дома, надменно скрестив руки на груди. Как всегда аккуратный и подтянутый, блондин, казалось, излучал особую энергию, выражающую готовность действовать. Эта напускная бравада бывшего союзника всегда раздражала лорда-звездочета. Пускай тысячу лет назад они сражались бок о бок, сейчас не то время и не та ситуация, чтобы находить компромиссы. Если даже Погибель пригрозит смертью – все равно. Нефрит привык работать один, он не собирался уступать своим принципам и на этот раз.

– Что ты здесь делаешь? – грубо поинтересовался демон, закидывая ногу на ногу.

– Не очень-то учтиво с твой стороны говорить такое на правах хозяина дома, – вздернул бровь Джедайт. – Вообще-то, я по делу. Королева требует результат.

– Я в курсе, – огрызнулся шатен. – Я работаю над этим…

– Как и в тот раз, когда тебе помешала девчонка в мини-юбке? – насмешливо протянул генерал.

Нефрит чуть приподнялся в своем кресле, крепко вцепившись в подлокотники кресла и вперив горящий взгляд в противника:

– Откуда тебе это известно?

Блондин беспечно махнул рукой:

– По Темному Королевству сплетни распространяются быстро. Королева негодует, но это пока что мелкие барашки пены на спокойном море. Время еще терпит – у Зойсайта и Кунсайта тоже пока нет результата.

– Зой… Противный мальчишка… – заскрипел зубами Нефрит, сжимая кулаки. Вот кого он ненавидел сильнее Джедайта, так это того паршивого рыжего, что вечно крутился вокруг генерала Кунсайта.

– Ну так что? У тебя есть план, чтобы реабилитировать себя и меня заодно в глазах королевы? – нетерпеливо переспросил Джедайт, постукивая ногой по полу.

– Есть, – нехотя признался мужчина. – Благотворительный бал в «Хилтон Токио Бэй». Уже сегодня. Соберется немало людей – есть откуда собирать энергию. Ты ведь любитель массовости, не так ли?

– Верно, – кивнул Джедайт. – Думаю, мы договорились. Я ухожу готовиться. И тебе советую. До скорого!

Взмахнув рукой, лорд-блондин удалился, а Нефрит вздохнул:

– На что только не приходится идти, когда твоя голова в миллиметре от плахи…

– Благотворительный бал? Ты серьезно? – вскричала Минако, подпрыгивая на месте. В руках она сжимала пригласительный билет, который ей только что вручила Ами. Находясь в неописуемом восторге, Айно перечитала написанное на билете еще и еще раз. – Поверить не могу! Как, как тебе удалось добыть билеты на это мероприятие?