Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 81 страниц)

Кунсайт умолк на некоторое время, и лишь хриплое дыхание подсказывала, что он еще жив. Секунды капали вязкой жижей, прежде чем лорд вновь заговорил.

– Я вспомнил… – прохрипел он, чуть пошевелившись. – Вспомнил, откуда знаю тебя, Минако Айно.

Услышав это, девушка замерла, сглотнув ставшую горькой слюну. Откровение Кунсайта застало ее врасплох.

– Мы учились в одной школе, – произнес мужчина, глядя невидящим взором прямо перед собой. – Я был старше тебя на пять лет, уже взрослый, старшеклассник. Но часто видел тебя в школьном дворе – бойкую, веселую девчонку. Ты часто играла в классики с подругами и пела так звонко, красиво… Я думал, что когда-нибудь ты станешь первой красавицей школы. Не прогадал. Не только школы… в мире нет краше тебя, – Кунсайт запнулся, сраженный очередным приступом кашля, а затем прохрипел: – Я ведь мог быть твоим сэмпаем… Но что-то пошло не так. Зло и ледяное сердце дали о себе знать, и я забыл обо всем. Забыл семью, дом и все, что когда-либо любил, – тут он хрипло вдохнул, чувствуя, как раздробленные кости пронзают легкие. – По собственной воле. Хорошо было – не иметь чувств. Кроме холодной ярости…

Судорога вдруг пронзила тело лорда, заставив его выгнуться и задрожать. Невольный стон сорвался с плотно сжатых губ, дыхание стало частым, словно Кунсайт из последних сил старался удержаться и не сдаться на волю смерти. Широко распахнув глаза, он посмотрел на Венеру и тихо-тихо произнес, едва шевеля губами:

– Скажи, ты любила меня, тогда, в прошлом? Хоть немного?..

Девушка склонила голову и провела кончиками пальцев по лбу Кунсайта, покрытым холодным липким потом, после чего дала ответ:

– Да.

Лорд ничего не ответил, лишь растянул губы в блаженной улыбке. Судорога в последний раз пробежала по телу, и Кунсайт обмяк. Последний вздох со свистом вышел из изломанной грудной клетки, и первого генерала не стало.

– Мертв… – произнесла Венера и, прикусив губу, закрыла ему глаза, легко проведя ладонью в окровавленной перчатке по застывшему лицу Кунсайта. С улыбкой на устах он казался спящим; воительница, повинуясь вдруг заговорившему внутри материнскому инстинкту, стерла с лица мужчины следы крови, после чего убрала его голову с колен и осторожно положила на пол.

Венера встала и отряхнулась, не отводя взгляда от мертвого тела. Она не чувствовала ни скорби, ни уж тем более горя. Только пустоту. Страшную, гнетущую, черным пламенем выжигающую нутро и все чувства. Так ведь проще. Никакой боли. Иначе свихнуться можно, верно? Смерть Кунсайта затронула в ней боль от еще свежих ран, грубо напомнив о потере трех лучших подруг. Вот так просто: был человек – и нет его.

Сейлор Мун вышла из тени и взяла Венеру за руку, ободряюще сжав. Та никак не отреагировала на жест поддержки, лишь мрачно подумала, что теперь они остались вдвоем.

– Это правда? – нарушила мертвое молчание лунная воительница.

– Что? – глухо ответила Венера, подняв усталые глаза.

– Ты и правда любила его?

Воительница неопределенно качнула головой и отвела взгляд:

– Я сказала то, что он хотел услышать.

Посмотрев на Кунсайта в последний раз, Венера развернулась и двинулась дальше по коридору, рука об руку с Сейлор Мун – два огонька любви и надежды против царства мрака и вечного холода.

Комментарий к 49. Последняя битва. Часть первая. Буду рада видеть вас в группе, посвященной фанфику: https://vk.com/selia_meddocs_group

Арты, иллюстрации и дополнительные материалы к “Я в любовь нашу верю...” – здесь.

Перевод эпиграфа:

Кроваво-красные небеса, мне так холодно,

Невинность потеряна, мы играем свои роли,

Колесо воплощает в себе то, куда мы движемся.

В конце концов, ты ждешь от мудрецов большей мудрости,

Впав в немилость,

В конце концов, мне кажется,

Мы должны были знать об этом лучше, ведь...

====== 50. Последняя битва. Часть вторая. ======

I could never say goodbye

To the sadness in my eyes

You know you are in my heart

But the miles keep us apart

Enya – I could never say goodbye

Секунды. Минуты. Часы… Ход времени в Темном Королевстве был искажен, и Венера с Сейлор Мун не могли сказать с относительной уверенностью, как долго они бродили по коридорам подземелий. Тьма, разбавляемая неясным свечением сочащихся влагой стен, обволакивала воительниц погребальным саваном, питаясь чистой энергией сердец и оставляя по себе лишь липкое чувство страха. Нервы девушек напоминали туго натянутые канаты, готовые вот-вот лопнуть; волнение достигло апогея, заставляя воительниц чутко и с оправданной осторожностью реагировать на каждый шорох. Кулаки сжимались и разжимались; в любой момент сенши были готовы пустить свои силы в ход.

Так, трепеща перед неизвестностью, поджидающей за каждым поворотом, Сейлор Мун и Венера упорно двигались вперед. В сердцах их пудовыми булыжниками лежала скорбь по безвременно почившим подругам, горло сжималось от едва сдерживаемых горестных стонов, а глаза горели от непролитых слез… Но воительницы не позволяли себе пасть в уныние, понимая, что сейчас нет времени предаваться эмоциям и горю. Они молили богов лишь о выдержке и силах двигаться дальше, вперед, в хладный мрак сырых подземелий, навстречу победному концу.

Всю дорогу девушки единодушно молчали, понимая, что слова излишни. Здесь, в коридорах Темного Королевства, их линии жизни тесно переплелись, и они остро чувствовали настроение друг друга, улавливая каждое движение душевного нерва и читая мысли друг друга.

Но так не могло продолжаться вечно, и молчание все же было нарушено озвученной мыслью, невольно слетевшей с уст Венеры.

– Когда мы вернемся, то обязательно сляжем с пневмонией. Это как пить дать, – фраза, произнесенная вполголоса, нарушила гулкую тишину пещер, и Сейлор Мун, вздрогнув, вышла из ступора. Стало ясно, что мысль эта занимала лунную воительницу куда меньше ее спутницы; впрочем, сырость и холод, пробирающие до костей, невольно заставляли с собой считаться. Сейлор Мун тут же ощутила, как в горле запершило, и она поспешила прижать ладонь к губам, дабы подавить клокочущий внутри кашель.

– Или еще с чем похуже, – хрипло прокомментировала она, выражая таким образом солидарность с Венерой. Правда, в отличие от подруги, в ее мыслях грядущая болезнь связывалась не со словом когда, а со словом если. Если вернемся. После гибели троих сенши уверенность Сейлор Мун в триумфальном возвращении домой таяла снежинками на губах.

Вдруг Венера схватила лунную воительницу за запястье и сжала так крепко, что та едва сдержала крик боли.

– Т-с-с! Слышишь? – взволнованно прошептала девушка, и Сейлор Мун послушно замерла. Гулкое эхо подземелий донесло до ушей сенши звук приближающихся шагов. Кто-то шел воительницам навстречу. Но кто? Друг или враг? На первое, исходя из печального опыта, полагаться не приходилось.

Венера, сделав лунной воительнице знак держаться ближе, легко скользнула вдоль стены, едва касаясь носочками туфель каменистого пола, и замерла у поворота, вжимаясь спиной в сырую каменную кладку. Сняв с пояса Мерцающую Цепь, воительница натянула ее в руках и что-то прошептала, едва шевеля губами. Спустя мгновение девушка уже сжимала в руках верный Святой Клинок, закусив от напряжения губу.

Звук шагов нарастал с каждой секундой; ему вторило биение сердца Венеры. Все ближе и ближе; все быстрее и быстрее…

«Еще немного, – говорила себе воительница, с трудом сдерживая бурное, взволнованное дыхание. – Дай ему подойти ближе…»

Наконец, когда напряжение достигло своего апогея и сердце едва не выскочило из груди, Венера выскочила из своего укрытия и сделала выпад мечом. Раз – и хрусталь клинка встретила сопротивление; два – и удар был парирован. Вместе с тем раздался бархатный, знакомый до дрожи голос, от которого ноги воительницы стали ватными от мгновенного облегчения.

– Я знал, что ты поступишь именно так. Молодец, не теряешь бдительности!

– Мамору! – воскликнула Венера и, потянувшись к любимому всем телом, обняла его свободной рукой за шею, не выпуская при этом меч. Быстро прижавшись, она тут же отстранилась. Как бы ни хотелось Венере остаться в объятиях Эндимиона, на это не было времени.

Принц бросил взгляд через плечо возлюбленной, выхватив маячившую невдалеке фигуру Сейлор Мун. Девушка стояла, опустив голову и сцепив пальцы в замок, словно чувствуя себя посторонней при этой сцене встречи. В глазах Эндимиона на мгновение вспыхнула теплая искорка, но тут же погасла, сменившись мрачной решимостью.

– Где остальные? – спросил он, хотя интуиция уже шепнула принцу ответ.

– Они… – Венера опустила глаза, скрывая вновь навернувшиеся слезы, и Эндимион сразу все понял. Мстительный огонек сверкнул холодной сталью в синеве его глаз, и молодой мужчина сжал кулаки.

– Мы отомстим за них, обещаю, – произнес он и, обратив взор на лунную воительницу, добавил: – Впрочем, сейчас перед нами стоит проблема поважнее. Берилл отправила меня за твоей головой, Сейлор Мун.

Услышав это, воительница вздрогнула и невольно попятилась. Ей стало так страшно, что она едва не поддалась желанию бежать сверкая пятками, и Эндимион, уловив настроение Сейлор Мун, тут же поспешил заверить ее в своих благих намерениях:

– Успокойся, я не причиню вреда ни тебе, ни Венере. Но с этим надо что-то делать… – он тут же вкратце пересказал девушкам разговор с Берилл и сокрушенно покачал головой, подчеркивая тем самым сложность ситуации.

– И что теперь? – спросила Венера, повернувшись к принцу. Лицо ее в полумраке коридора казалось бледным пятном. – Надеюсь, у тебя есть какой-то план?

– Ну конечно! – Эндимион заговорщически подмигнул, вызывая вздох облегчения. – Пока я искал вас, кое-что придумал. Но без полного вашего согласия делать что-либо бесполезно.

Принц поманил девушек пальцами, подзывая ближе к себе. Головы заговорщиков сблизились, и Эндимион быстрым шепотом принялся излагать свой гениальный план.

Берилл тем временем металась по тронному залу, с нетерпением ожидая возвращения Эндимиона и демонических дев. Другие демоны, следуя поручениям Металии, сеяли смуту в верхнем мире. Прошло уже несколько часов, а никто из них так и не дал о себе знать. Королева жаждала новостей – добрых ли, дурных – не важно. Время, казалось, застыло, увязнув в паутине ожидания, и Берилл, издав очередной раздраженный вздох, заломила руки.

– Отчего мечешься, темная душа? – прогудел Металия, раздраженный нервозностью королевы. В этот момент ему, как никогда ранее, хотелось уничтожить женщину: испепелить, разорвать на части, иссушить – все, что угодно, лишь бы она прекратила носиться из стороны в сторону.

– Меня убивает неизвестность, – бросила в ответ Берилл, замедлив на мгновение шаг.

– Значит, не стоило разбивать хрустальный шар.

Берилл скривила губы в презрительной усмешке, но не ответила на этот выпад. В какой-то мере Металия был прав, но что сделано – то сделано. Былого не воротишь, а сторонние напоминания о промахах раздражали женщину, пусть даже они исходили от самого Короля Тьмы.

Шум у входа в тронный зал привлек внимание Берилл, и королева, резко развернувшись на каблуках, устремила жадный взгляд в сумрак коридора, откуда доносились всхлипы, приглушенные ругательства и глухие звуки ударов, сопровождаемые вскриками боли. Все эти звуки были музыкой для ушей Берилл, и женщина хищно усмехнулась, когда в зал вошел Эндимион, волоча за собой избитую и стонущую от боли Сейлор Мун. Принц намотал на кулак длинные волосы воительницы, и всякий раз, когда девушка пыталась сопротивляться, он резко дергал руку, приговаривая при этом:

– Угомонись немедленно, иначе я с корнями вырву твои уродские хвосты!

Сейлор Мун явно не хотела, чтобы Эндимион ее оскальпировал, поэтому ненадолго успокаивалась, давясь слезами и поскуливая от каждого резкого движения, причинявшего боль.

Приблизившись к трону, принц с силой толкнул лунную воительницу, и та, ободрав колени о выщербленные каменные плиты пола, кулем повалилась у ног ликующей Берилл.

– На колени! – прикрикнул Эндимион и, снова дернув за волосы, рывком поднял упавшую на бок девушку. Снова вскрикнув, Сейлор Мун мучительно простонала и опустила голову. Плечи ее содрогались от рыданий, тело колотил озноб.

Принц сделал шаг назад и сложил руки на груди, донельзя довольный собой. Так созерцают свои труды люди искусства после долгих часов работы. И Эндимиону явно было чем гордиться.

– Сейлор сенши уничтожены, моя королева, – с легким полупоклоном произнес Эндимион. – А Сейлор Мун я решил представить пред ваши очи. Возможно, вы захотите лично с ней расправиться.

Бросив на мужчину полный восхищения и одобрения взгляд, Берилл обошла вокруг павшей ниц Сейлор Мун и остановилась напротив, придирчиво рассматривая дрожащую девушку.

– Так-так, – медленно произнесла Берилл и, наклонившись, грубым и резким движением подняла подбородок лунной воительницы. Увиденное заставило женщину в очередной раз ликующе позлорадствовать. Пряди волос, неряшливо облепившие покрасневшее, залитое слезами лицо, искривленный в страдальческой гримасе рот… Лучшего зрелища и желать было нельзя!.. – Так вот ты какая, лунная воительница, хранительница Кристалла! – насмешливо пропела королева, с отвращением одергивая руку. – Жалкое, никчемное создание! Без своих защитниц ты ничто, и звать тебя никак. И ты здесь, у моих ног – избитая, ничтожная. Недостойная даже того, чтобы я тратила на тебя свои силы!.. – Берилл встряхнула копной огненно-красных волос и добавила с королевским снисхождением. – Но, так уж и быть, окажу тебе милость, коей не заслуживаешь. Ты умрешь от моей руки, а затем я получу Серебряный Кристалл – достойный приз, не так ли? И тогда придет мой звездный час.

С этими словами королева материализовала в раскрытой ладони темный энергетический шар. Сделав шаг назад, Берилл собралась было направить сгусток убийственной тьмы в цель, но голос Эндимиона заставил ее замереть и прислушаться.

– Позвольте мне с ней расправиться, моя королева.

– Тебе? – удивлению королевы не было границ.

– Почему бы и нет? – нарочито медленно протянул принц, вопросительно выгнув бровь. Смоляная прядь волос упала на его смуглое чело, и Берилл тут же позабыла все слова возражений.

Плотоядно ухмыльнувшись, Берилл сжала ладонь в кулак, уничтожая шар, а затем, поднявшись по ступеням, заняла трон, гордо выпрямившись на законном месте.

– О, это будет весьма занятно, – изрекла она, взмахнув рукой.

– Я полагал, что вы лично хотите убедиться в том, что голова принцессы слетит с плеч, – продолжал приводить доводы Эндимион, но королева, чуя кровь, облизнула губы и нетерпеливо воскликнула:

– Приступай! Убей ее!

– Нет, нет, Эндимион! – взмолилась Сейлор Мун, услышав роковые слова. Она обратила побледневшее, залитое слезами лицо к принцу. – Вспомни же меня! Вспомни нашу любовь! Это же я, принцесса Серенити! – протянув в мольбе руки, лунная воительница поползла на коленях к Эндимиону, оставляя на каменных плитах кровавые следы, но тот лишь отшатнулся от нее, точно от прокаженной.

– Поднимайся, мразь! – прошипел принц и, протянув руку, грубым рывком поднял Сейлор Мун на ноги. Девушка пошатнулась, но все же устояла на подгибающихся ногах, глядя блестящими глазами на Эндимиона.

– Прошу… Опомнись… – проскулила она, но мужчина едва ли ее слышал. Вытащив из ножен клинок, принц повертел его в руках, а затем швырнул к ногам воительницы. Ошеломленная, Сейлор Мун отступила, и меч упал на пол, наполнив звоном и лязгом гулкую тишину тронного зала. Берилл поморщилась.

– Что?.. Зачем?.. – пролепетала лунная воительница, переводя взгляд широко распахнутых глаз с оружия на Эндимиона и обратно.

– Просто снести тебе голову я всегда успею, – молвил принц. – А так… Бери меч и сражайся! Посмотрим, на что ты годишься.

Он материализовал для себя еще клинок и стал в стойку, похожий на взведенную пружину, готовый сражаться до победного конца.

– Послушай, Мамору… – Сейлор Мун все еще не оставляла попыток достучаться до мужчины, но слова эти потонули в холодном смехе Берилл.

– Дура! Он не помнит тебя! Его сердце принадлежит тьме!

– Нет, я не верю! – воскликнула воительница, упрямо тряхнув головой, но тут же едва ее не лишилась, успев пригнуться в последний момент.

– Ну так поверь этому! – хрипло хохотнул Эндимион. – Бери меч, иначе в следующий раз твоя нелепая тыква с оданго все же покатится по полу.

Сейлор Мун, все же вняв инстинкту самосохранения, наклонилась и подняла меч, слишком тяжелый для тонких рук. Неумело обхватив рукоять обеими ладонями, она выставила оружие вперед, направив острие на Эндимиона. Коротко хохотнув, принц ударил по клинку противницы, едва не выбив меч из рук девушки.

– Ха! Победа будет легкой. Ну же, сопротивляйся, если тебе дорога жизнь! Нападай!

Сейлор Мун, стиснув зубы, неловко взмахнула мечом, сделав широкий шаг вперед. Острие прошло по дуге, просвистев в нескольких сантиметрах от живота принца – выше оружие поднять не удалось. Ухмыльнувшись, Эндимион нанес ответный удар. Скрежет клинка о клинок – и меч упал на пол, выскользнув из слабых пальцев. Принц, издав победное «Ха!», пнул Сейлор Мун в живот и та упала, точно безвольная кукла, раскинув руки в сторону.

– Пожалуйста… – пролепетала она, и одинокая слезинка скользнула по щеке чистой росой. – Пощади… Мам-м-мору…

Берилл от возбуждения даже привстала с места, дабы лучше видеть разворачивающуюся перед глазами трагедию. Эндимион медленно подошел к девушке, что уже не предпринимала никаких попыток достучаться до света в душе возлюбленного, и навис над ней, глядя холодным, ничего не выражающим взглядом.

– Ну же! Убей! – неистовствовала королева, и в глазах ее мелькнул алый огонек жажды крови.

Принц потянулся к нагрудному кармашку и вытащил из петлицы розу насыщенного бордового оттенка. В полумраке тронного зала она казалась почти черной. Берилл, уже давно знакомая с возможностями безобидного на вид цветка, едва не потирала руки. Это, конечно, не отсечение головы мечом, но еще одна минута страданий ненавистной Сейлор Мун. О-о-о! Когда роза обратится в покрытую колючими шипами тонкую веревку и опутает все тело, на белой коже девчонки не останется живого места – все равно что сунуть воительницу в терновый куст.

Эндимион прищурился, целясь в Сейлор Мун, но в последний момент его рука изменила направление движения, и острие стебля, просвистев, вонзилось прямо в давно намеченную цель – белоснежно-мраморную грудь Берилл.

Все произошло так быстро, что королева не поняла, что случилось. Грудь ее покрылась зигзагообразными трещинами, расходящимися с характерным треском от эпицентра удара, словно Берилл была не женщиной из плоти и крови, а фарфоровой куклой.

– Что?.. К-к-как? – королева оправилась от шока лишь тогда, когда небольшие осколки стали осыпаться на пол с едва слышным звоном. Роза любви разрушала грудь, и вот уже сквозь отверстие, что с каждой секундой становилось все больше и больше, можно было увидеть пульсирующее живое сердце. Берилл подняла потрясенный взгляд на Эндимиона и, прикрыв ладонью дыру, выдохнула: – Это невозможно! Ты же ненавидишь Сейлор Мун!

– Верно! Но я – не Сейлор Мун!.. – раздался звонкий возглас со стороны воительницы, что всего пару мгновений назад казалась скорее мертвой, чем живой. Эндимион протянул ей руку, и девушка, ловко поднявшись на ноги, взмахнула рукой, снимая маскировку. Это была Сейлор Венера.

Берилл, не ожидая такого поворота, прошипела что-то нечленораздельное, по-прежнему судорожно хватаясь за разрастающуюся дыру в груди и с ненавистью глядя на пару у подножия трона.

– Твоя информация, кто кого любит, давно устарела, – произнесла воительница и переглянулась с принцем. В глазах друг друга они прочли воспоминания о событиях, предшествующих битве у трона Берилл, и тепло улыбнулись, поняв друг друга без слов.

… Впервые за все время воспользовавшись пудреницей-полумесяцем, Венера приняла облик Сейлор Мун, искупавшись в сиянии золотых искр, окутавших тело сверкающей дымкой. Мгновение – и перед Эндимионом стояли уже две лунные воительницы. Обе казались зеркальным отражением друг друга, и лишь самый придирчивый взгляд смог отличить оригинал от копии. Различия были незначительны, но Берилл смогла бы заглотить приманку вместе с крючком.

Осмотрев себя со всех сторон и бессознательно пригладив синюю юбочку фуку, Венера с тяжким вздохом произнесла:

– Да-а, в любое другое время я нашла бы этот маскарад весьма забавным, но не сейчас. Видимо, мне судьбой предрешено быть копией Лунной принцессы…

– Эй, – Эндимион приблизился к девушке и положил руки на ее плечи, мягко притягивая к себе. – Не будь столь категоричной. Вспомни, как много-много лет назад земной принц встретил прекрасную деву, что ради благого дела приняла облик своей лучшей подруги, и как наследник престола безошибочно распознал подмену. История эта положила начало великой любви…

– Но… – попробовала было возразить воительница, но Эндимион заставил ее умолкнуть, коснувшись пальцами губ.

– Ты – это ты. Какую бы маску ни надела, чей облик ни приняла, ты останешься все той же Венерой – дочерью богини любви. Других не составит труда обвести вокруг пальца, но я не обманусь никогда. Помни об этом!..

Венера с готовностью кивнула. Слова возлюбленного придали ей стимул сыграть свою роль как можно ярче и убедительнее, чтобы ни у кого не закралось даже тени подозрения в обмане. Сейлор Мун, правда, поначалу была шокирована идеей Эндимиона и яростно сопротивлялась, не желая воплощать столь опасный и рискованный план в жизнь, но у Венеры, как всегда, была своя точка зрения, и лунной воительнице пришлось смириться.

– Мне придется сказать тебе много грязных, отвратительных слов, – продолжил принц, крепко сжав плечи девушки. На лицо его лег отпечаток горького отчаяния и раскаяния. – Но знай: каждый удар, каждая грубость и боль, причиненные тебе, врежутся шрамом на моем сердце. Не забудь же, что все это притворство, жестокая игра, и что позже я заглажу вину ласками и поцелуями, воздам сторицей. Просто доверься мне и верь в нашу любовь…

– Верю… Всегда верила! – с жаром прошептала Венера и, поймав ладонь Эндимиона, запечатлела на ее внутренней стороне быстрый поцелуй. Увлеченные друг другом, они не сразу услышали демонстративное покашливание Сейлор Мун, когда она наконец решила напомнить о своем присутствии.

– Эм-м-м, простите, что перебиваю, – произнесла воительница, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, – но где в это время буду я?

– Там, где безопаснее всего – на поверхности, – ответил принц, поворачиваясь к девушке.

– Что? – Сейлор Мун не поверила своим ушам. – Я думала…

– Нет, нет, нет и еще раз нет, – на этот раз слово взяла Венера, встряхнув новообретенными хвостиками. – Твоя миссия слишком важна, чтобы подвергать тебя напрасному риску. Если Берилл увидит двоих Сейлор Мун, беды не миновать. К тому же, – с бодрым видом добавила воительница, стараясь не выдавать охватившего ее смятения, – если все пройдет как по маслу, тебе не придется ничего делать.

– Но я не хочу! – воскликнула хранительница Серебряного Кристалла и капризно топнула ногой. – Как я могу отправиться на поверхность, зная, что вы рискуете жизнями ради моего спасения?

– Поверь мне, – Эндимион словно невзначай взял руки настоящей Сейлор Мун в свои, – на морозе сейчас безопаснее, чем под землей…

С этими словами он обратился в тень и, подхватив лунную воительницу, в мгновение ока перенес ее на поверхность, к одному из входов в Королевство, а затем так же быстро вернулся обратно, дабы присоединиться к Венере и их отчаянному плану. Хоть на счет Сейлор Мун его душа стала чуточку спокойнее…

Берилл наблюдала за немым диалогом влюбленных с немым гневом и болью. Как же она могла так оплошать!.. Как могла купиться на хитрость Эндимиона!.. Ложь, все ложь! Его слова, его поцелуй – все обман! Все это время он играл на стороне света, находясь в рядах темных. Металия! Король тьмы! Что же ты молчишь? Почему не вмешаешься и не испепелишь изменника и его пассию?!

Но Металия оставался нем к немым стенаниям своей королевы; он словно затаился, выжидая решающий момент для грандиозного появления. Королю не нужна была Берилл – он жаждал единовластия в новом мире, что родится с восходом нового светила, укрытого червоточинами темных пятен, и женщина с горькой яростью поняла это, держась за разрушающуюся грудь. Терять королеве было уже нечего.

– Все равно… Вам… Не жить! – через силу прошипела она. В горле клокотало, перед глазами стояла красная пелена, но все же Берилл нашла в себе силы материализовать в руках огромный кусок камня и поднять его над головой. Накопленная ярость нашла выход в сильнейшем броске, и глыба полетела в сторону Венеры.

Девушка едва успела увернуться, и продолговатый обломок пролетел мимо цели. С оглушающим грохотом он упал на пол; во все стороны брызнули каменные осколки. Некоторые задели воительницу, больно царапнув щеку. Венера невольно вскрикнула, хватаясь за рану, и Эндимион тут же оказался рядом.

– Ты в порядке? – с тревогой в голосе поинтересовался он, пытаясь рассмотреть рану, но девушка упрямо качнула головой.

– Да, в полнейшем. Во мне еще достаточно сил, чтобы покончить с этим…

Мысленно призвав Святой Клинок, Венера решительно выпрямилась. Почувствовав в правой руке знакомую тяжесть, воительница тут же ощутила прилив сил. Боль в щеке стала глуше, и это лишь придало девушке отчаянной решимости.

Берилл, слабея с каждой секундой, никак не могла смириться с поражением. Едва держась на ногах, она материализовала в каждой руке по темному шару, при этом выставив на обозрение пульсирующее кровавым жаром сердце. Теперь его отчетливо можно было рассмотреть сквозь отверстие в фарфоровой груди королевы, и именно оно стало целью для Венеры. Самой важной в ее жизни.

Королева, стиснув зубы то ли от слабости, то ли от убийственной ярости, швырнула один шар в Эндимиона, другой – в Венеру. Оба раза мимо. Вернее, она могла бы попасть в воительницу, не отреагируй та и не выстави перед собой меч в качестве защиты. Темные разряды, пробежав по хрустальному лезвию, потускнели и исчезли, нейтрализованные магией Святого Клинка.

Венера, увидев в этом знак, решила: пора. Подобравшись, точно взведенная пружина, воительница оттолкнулась от земли и, взлетев в воздух, оказалась рядом с Берилл в считанные секунды. Еще мгновение – и хрустальное острие меча пронзило сердце Темной Королевы. Всего несколько секунд, но для Венеры они показались целой вечностью. Время словно застыло; словно со стороны девушка наблюдала, как мучительно медленно Клинок пронзает пульсирующую плоть, как конвульсивно сжимаются мышцы, как чернеет, умирая, сердце… И крик Берилл режет уши, яркой молнией ослепляя сознание. Нет, не молния; потоки мощной энергии – чистая сила первородного зла, – покидали погибшую оболочку королевы, расходясь в стороны темными протуберанцами. Завораживающее зрелище! Лучи казались такими тугими и реальными, что хотелось протянуть руку и коснуться их, впитать первозданную мощь в себя… Но Венера устояла перед соблазном. Крик Берилл все еще эхом отдавался в ушах, когда время вдруг решило наверстать упущенное и ускорило свой бег.

Темные протуберанцы на долю секунды замедлили свой бег и вернулись обратно в сосуд – уже мертвую оболочку Берилл. Грянул грандиозный взрыв, и Венеру, точно щепку, швырнуло через весь зал. Она находилась рядом с эпицентром, и девушка приняла на себя основную мощь взрывной волны. Пролетев несколько метров, она ударилась о стену и сползла на пол уже без сознания.

С криком Эндимион бросился к Венере и поднял ее на руки. Девушка едва дышала, но все же была жива. Это вызвало некоторое облегчение, но ненадолго. Взрыв, сотрясший Темное Королевство до основания, заставил заходить ходуном пол и стены. Недра спазматически содрогнулись, а это означало лишь одно: начало мощного землетрясения. Сор и мелкие камешки посыпались с потолка, раздался протяжный надсадный треск, сменившийся затем странным шипением. Принц повернулся в ту сторону и глаза его расширились от ужаса: взрыв и последующее за ним землетрясение повредили сосуд с Металией, в котором Король Тьмы томился много веков, и теперь первостатейное зло выбиралось на свободу.

– Пора выбираться отсюда. Скорее! Сейчас все здесь будет погребено! – произнес Эндимион, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к бессознательной Венере и, подхватив поудобнее свою ношу, бросился прочь из тронного зала. Как раз вовремя, ибо как только принц выбежал в коридор, как четыре сталактита тут же со стоном ухнули вниз, разбивая вдребезги сосуд Металии.

В других пещерах дела тоже обстояли не лучшим образом. Вниз падали целые глыбы, поднимая в воздух тяжелую пыль и каменную крошку. Эндимиону с Венерой на руках было нелегко уворачиваться от кусков породы, что бомбами падали вниз, так и норовя придавить. Это испытание требовало от принца максимальной выдержки, ловкости и внимания. Увы, обратиться в тень и выбраться на поверхность Эндимион не мог – принц обнаружил, что темный дар его бесследно исчез. По всей видимости, это произошло в тот момент, когда Святой Клинок пронзил сердце Берилл. Каким-то образом их силы были связаны, и Эндимион лишился их со смертью королевы. Оставалось полагаться лишь на собственные умения и инстинкт самосохранения.

Мощный рев сотряс все подземелье и чуть было не оглушил бегущего со всех ног принца. В голове его мелькнула мысль, что Металия вырвался на свободу и теперь камня на камне не оставит от своей темницы. Когда-то он так же, играючи, уничтожил лунное королевство. Картина давних разрушений предстала перед внутренним взором Эндимиона, и это придало ему дополнительных сил. Принц, прижав крепче к груди обмякшее тело Венеры, ринулся вперед с удвоенной скоростью, только ветер в ушах засвистел. Быстрее, быстрее, быстрее!..

…Венера открыла глаза, плохо понимая, что происходит. Последнее, что она помнила – это мощную воздушную волну, что невидимой рукой бросила ее через весь зал. Потом – сильнейший удар о стену, от которого душа чуть не рассталась с телом, и вспышку боли. Затем милосердная темнота поглотила ее. И вот, она снова в сознании. Тело болит и ноет, точно в нем изломана каждая косточка, и вдобавок ко всему ее нещадно трясло.

Стон вырвался из сомкнутых уст Венеры и, пытаясь заглушить его, девушка уткнулась лбом в китель Эндимиона. Принц, заметив этот жест, с облегчением выдохнул:

– Хвала богам, ты жива!..

– Что происходит? – едва слышно проговорила воительница, чувствуя, как тело горит огнем.

Однако мужчина не ответил, лишь еще прижал Венеру к себе, точно желая защитить ее от этого мира и прошептал:

– Потерпи… Еще немного, дорогая, потерпи…