Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 81 страниц)

– Больно… – невольно вырвалось у воительницы. Венера не стыдилась этой жалобы, ведь была не такой сильной, как Юпитер. Магическое исцеление вряд ли могло излечить многочисленные внутренние повреждения – а судя по боли, их немало. Еще бы! Ее ведь едва не размазало по стенке.

Эндимион понимал это и, сцепив зубы, стрелой несся как можно дальше. Смерть подстерегала на каждом шагу, но принц не сдавался. Только одно сейчас имело значение: жизнь любимой. Главное вовремя добраться до Сейлор Мун и позволить Кристаллу исцелить Венеру.

Так, думая об этом, принц выбежал на просторный пятачок – пещеру, от которой во все стороны расходились коридоры. Эндимион выбежал из одного из них и остановился, с трудом переводя дыхание. С отчаянным напряжением он смотрел на лежащие перед ним три дороги, три нити липкой паучьей паутины, и пытался лихорадочно сообразить, куда же стоит обратить свои стопы.

Венера коснулась ладонью его груди и прикрыла глаза. Рядом с Эндимионом она чувствовала себя в безопасности, поэтому могла расслабиться. Так, ненадолго. Вдруг боль пройдет?..

Треск и оглушительный грохот прервали размышления принца и, прежде чем он успел хоть что-то сообразить и сдвинуться с места, огромный пласт промерзшей почвы обрушился на него сверху, сбивая с ног. В одно мгновение влюбленные оказались заживо погребены под тонной земли и камней, без единого шанса на спасение…

Когда стих последний звук сыплющихся камней, над импровизированным курганом засияло чистое небо, немое и торжественное, усыпанное мириадами звезд. А внизу, едва освещаемые холодным сиянием небесных бриллиантов, среди камней и суглинка, виднелась женская рука в испачканной белой перчатке да краешек плаща с красной подкладкой. Вдруг, судорожно дернувшись, точно пытаясь дотянуться до чего-то, рука задрожала, застыв на миг, а затем безжизненно обмякла. На этот раз навсегда…

День, которого Металия ждал вот уже больше тысячи лет, наконец-то наступил. Ненавистный сосуд, в котором Король Тьмы томился веками, был разрушен, и он выбрался на свободу. Пускай до былого могущества еще далеко, но Металия верил, что это поправимо – стоит самому взяться за дело и завладеть Серебряным Кристаллом.

Он парил над Темным Королевством, ликуя и наслаждаясь свободой. Подземелья рушились, шум падающих камней сливался в гулкую какофонию, но Король нисколько не унывал. Он упивался этим, наслаждался видом разрушения. Скоро, совсем скоро та же участь постигнет и Верхнего мира. Терра будет принадлежать темным силам, и уже никто не усомнится в могуществе великого Металии.

Взгляд Темного Короля упал на тело Берилл, и безумная идея тут же посетила его. Подлетев к тому, что когда-то было Королевой – по сути, всего лишь безмозглой марионеткой, – Металия обратился в темно-бордовый вихрь и проник в пустую оболочку, наполняя ее своей сущностью тотально и безвозвратно. Темное сияние тут же пронзило разрушенный тронный зал, и Металия обрел физическую форму. Вытянув вперед мертвенно-бледную руку, Король Тьмы с видимым удовлетворением пошевелил пальцами и улыбнулся, обнажая острые вампирские клыки. Затем, обратившись в фиолетовый вихрь, он поднялся в воздух и, окончательно разрушив полуобвалившийся пещерный свод, с диким ревом вырвался на поверхность – туда, где с робкой надеждой Сейлор Мун поджидала своих друзей.

Лунная воительница, обхватив себя руками, нервно ходила взад-вперед, то и дело поглядывая на провал – вход в Темное Королевство. С минуты на минуту она ожидала появления Венеры и Эндимиона, но те не давали о себе знать вот уже… Сколько? Час? Полтора? Или больше? Чувство фатальной обреченности накрыло Сейлор Мун удушающей волной, и плохие мысли то и дело закрадывались в ее голову, вселяя безотчетный страх и тревогу. Снова донимал холод, ледяными пальцами мороза пробираясь под фуку, однако теперь девушка считала его меньшим из зол, свалившихся на нее в эту ночь.

Вышагивая вдоль провала с Лунным Жезлом наготове, Сейлор Мун протоптала в снегу дорожку. То и дело в ней возникало желание спуститься в кратер и отправиться на поиски друзей. Вдруг им нужна помощь?

«Почему же вдруг? – подумалось Сейлор Мун. – Так наверняка и есть… Все! Решено! Надо вернуться в пещеры и найти Минако с Мамору. Все же лучше, чем томиться здесь».

Собравшись с духом, лунная воительница подошла к провалу и заглянула в его чудовищную глубину. Даже зная о его магических свойствах, Сейлор Мун не могла побороть накатившие вдруг слабость и тошноту. Она отшатнулась и закрыла глаза, мысленно выругав себя за малодушие.

«Ну же, всего один шаг!» – уговаривала себя девушка, но так и не тронулась с места. Интуиция, доселе дремавшая, заставила воительницу сделать шаг назад. И, как оказалось, весьма вовремя.

Земля под ее ногами вдруг содрогнулась, застонала – точь-в-точь как в тот раз, когда погибла Меркурий, – и начала обваливаться, проваливаясь в бездонно-черную пасть бездны. Сейлор Мун тут же сорвалась с места и помчалась прочь так стремительно, будто за спиной ее выросли крылья. Ноги едва касались земли, в голове молоточком стучала одна мысль: бежать и не оглядываться. Перед внутренним взором предстала Ами, неловко взмахнувшая руками, а затем упавшая в пропасть, и воспоминание об этом придало лунной воительнице сил.

Она бежала до тех пор, пока не ощутила под ногами надежную земную твердь, и остановилась, согнувшись практически пополам, чтобы перевести дыхание. Жуткий грохот, в очередной раз ощутимо сотрясший землю, заставил Сейлор Мун выпрямиться и подобраться, приняв боевую стойку. В пяти метрах от нее земля вдруг взорвалась кусками камня, земли и льда. Мощный темный вихрь вырвался на поверхность с жутким ревом, от которого кровь стыла в жилах, обращаясь в холодную водицу. Лунная воительница невольно сделала шаг назад, с замирающим сердцем наблюдая за тем, как вихрь, концентрируясь и уплотняясь, принимает очертания женской фигуры. Пара мгновений – и темно-фиолетовый смерч обратился в королеву Берилл. Вне всяких сомнений, это была она, хоть и не такая, как прежде.

В первую очередь, она поражала ростом, превосходя Сейлор Мун в десять раз. Берилл возвышалась над воительницей, точно оживший монумент, и это внушало трепет. Волосы королевы, некогда огненно-красные, стали фиолетовыми и извивались подобно диким змеям; кожа из фарфорово-бледной стала какого-то землистого оттенка, отдающего зеленью. Глаза полыхали безумным алым пламенем, а в уголках рта виднелись выступающие клыки, внушающие ужас и отвращение. Аура зла, исходившая от порождения тьмы, была в стократ сильнее той, что лунная воительница когда-либо ощущала. Она давила на грудь, заставляла кровь замедлять бег, и Сейлор Мун невольно почувствовала себя кроликом перед гипнотическим взором удава. Страшная догадка поразила девушку, молнией пронзив сознание.

– Металия… – одними губами прошептала она, крепче стиснув в ладони Лунный Жезл. Вот он, роковой момент, исходящий из вечности!

– Ага, вот и ты, принцесса! – пророкотал Король тьмы устами Берилл. – Вот и настал час, предначертанный давным-давно!.. Наш поединок, исход которого решит судьбу мира. Как же долго я ждал этого! – с этими словами Металия направил на Сейлор Мун ладони, и из них вырвались два потока темной энергии, призванных уничтожить воительницу, обратить в горстку праха.

На лице девушки не было ни кровинки, когда она подняла Жезл и мысленно призвала силу Серебряного Кристалла. Ослепляюще-яркий свет встретился с лучами тьмы, вступая в борьбу, идущую от начала мироздания. Сейлор Мун чувствовала вибрацию и жар, исходящие от Жезла и лишь крепче сжимала пальцы вокруг гладкой рукояти.

Металия стиснул зубы и усилил напор. Белое сияние потеснилось под давлением тьмы, и лунная воительница в отчаянии закусила губу. Ее сил явно было недостаточно, чтобы заставить темные лучи отступить; а уж о том, чтобы победить Короля, и речи не шло.

«Но я должна!» – подумала Сейлор Мун, чувствуя во рту солоноватый привкус крови – сама того не заметив, она прокусила губу. Вместе с тем нахлынули воспоминания из прошлой жизни – картинки, черно-белым калейдоскопом мелькающие в сознании: руины Серебряного Тысячелетия, сотни погибших, тьма вокруг и одинокая фигурка в белом, вскинувшая руки. В этих руках – последний шанс на спасение будущего. Губы едва шевелятся, а затем все вокруг заливает ослепительное жемчужное сияние, волнами смывающее тьму с лунного неба, точно грязь со стекла.

Вот оно, решение! Мысли Сейлор Мун прояснились, точно освещенные сиянием родной планеты, и она сразу поняла, что нужно делать. Что должна сделать.

– О Великий Серебряный Кристалл! – прошептала девушка, обращаясь к могущественному артефакту – ее единственной надежде. – Взываю к тебе, как когда-то взывала королева Серенити. Даруй мне силу, всю свою мощь, чтобы раз и навсегда расправиться с тьмой. Я… готова. Готова отдать все, принести жертву, лишь бы спасти этот мир…

Сияние тут же стало ярче, точно Кристалл и впрямь внял словам Сейлор Мун. Серебристая змейка света, отделившись от общего потока ртутным ручейком скользнула по рукояти жезла и коснулась кисти руки воительницы. Ощущение это было сродни прикосновения прохладного щелка к разгоряченной коже; завладев кистью, серебристое свечение двинулось вверх по предплечью, обволокло плечо, шею, грудь…

Сейлор Мун закрыла глаза, отдаваясь этому ощущению, при этом ни на миг не отпуская Жезл. А когда синие очи все же распахнулись, она уже не принадлежала себе. Мольба о силе разбудила в ней Серенити – деву в полупрозрачном платье, сотканном из лучей лунного света, – ту единственную, что могла противостоять нависшей над планетой угрозой; ту, что могла управлять Кристаллом по праву наследства.

Принцесса обхватила рукоять Жезла обеими руками, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Эндимион и Венера были мертвы – она чувствовала это. Не осталось никого, кем Серенити дорожила – все они погибли, чтобы она стояла здесь, у порога новых свершений и совершенной Вселенной без зла и темных сил. Душа ее опустела, как колодец в пустыне. Жертвы возлюбленных друзей осушили ее, оставив лишь безраздельное горе. И лишь внутренние силы, о которых принцесса не подозревала до этого момента, заставляли ее крепко держать Жезл и следить за ослепительным потоком чистого света, дюйм за дюймом оттеснявшего тьму Металии.

Свет против тьмы. Добро против зла. Финальное сражение. Миг, определяющий судьбу всего мироздания.

 – Я готова принести жертву… Прими ее…

Серенити прикрыла глаза и тихо выдохнула. Серебряный Кристалл засиял в сто крат ярче обычного, и свет этот резал очи даже сквозь смеженные веки. Принцесса чувствовала, как ее жизненные силы медленно, но верно перетекают в Жезл, и чистое сияние упорно теснит темный поток энергии.

Металия заревел, пытаясь яростью усилить напор и подавить сопротивление Серенити. Мало-помалу ему удалось вернуть прежнее положение, и лучи вновь слились воедино ровно посередине.

Тут она услышала голос Венеры в голове.

 – Мы с тобой, в твоем сердце…

Что? Уж не Венеры ли это голос? Грёза ли это? Или наяву происходит?

 – Пока ты веришь в нас и в свои силы, ты выстоишь…

Эндимион!

– Боги, конечно, верю!.. – прерывисто прошептала Серенити и крепко, до боли в глазах зажмурилась, выкладываясь на полную. Кристалл, подпитываясь жизненной и магической силой принцессы, засиял пуще прежнего, оттесняя тьму Металии; и он, как бы ни старался, побороть чистый свет не мог.

Серенити чувствовала слабость, пленившую ее тело. Голова кружилась, сердце колотилось быстро-быстро, точно у загнанного зверька, отдаваясь в висках, однако девушка по-прежнему делала все возможное, чтобы свет Серебряного Кристалла не угасал. Тьма луча Металии отступала, сдаваясь под напором сияния древнейшего артефакта. Король Тьмы изрыгал угрозы и проклятия в адрес ненавистной девчонки, что упорно сопротивлялась там, где другие давно бы пали. Собственное бессилие изводило его, наставляя неистово сопротивляться влиянию убийственного света… Но тщетно.

Серебряный луч ударил в грудь Металии, прожигая его насквозь. Дикий крик огласил ледяную пустыню, когда сияние полностью окутало Темного короля, испепеляя, обращая в угольно-черные ошметки золы. Падая на кристально-белый снег, они растворялись и исчезали, точно и не было ничего…

Сияние Серебряного Кристалла погасло, выполнив свое предназначение. Жезл тут же выскользнул из безжизненных пальцев Сейлор Мун, и душа ее отлетела в мир иной прежде, чем бездыханное тело упало в снег.

Рассвет. Белые снега Арктики озаряются розовато-золотистыми цветами едва проснувшегося солнца. Темно-розовая тесьма горизонта постепенно светлеет, переходя в нежнейшие оттенки пастели и золота. Небосвод постепенно становится ярче, прогоняя загостившийся в этих краях сумрак полярной ночи. Золотистая полоса на востоке становится все больше и больше, и вот, вспыхнув, из-за горизонта робко показалась кромка солнечного диска, тожественно яркого в честь рождения нового дня на Земле – нового дня без зла.

Солнце поднимается все выше и выше, разгорается все ярче, касаясь своим чистым светом и теплыми лучами остывших тел тех, кто отдал жизни за это удивительное мгновение. Полоса живого света касается снегов, и те переливаются мириадами бриллиантов, подчеркивая торжественность момента. Солнечные лучи скользят все дальше и дальше, пока по-матерински ласково не касаются изломанного тела Юпитер.

С самого детства я была для окружающих не такой, как все. Рано лишилась родителей, их любви и поддержки, что так много значат для каждого ребенка. Я часто ловила на себе жалостливые взгляды окружающих и злилась. Терпеть этого не могла, поэтому частенько поколачивала сверстников, вздумавших мне сочувствовать. Это подействовало, зато за глаза меня стали называть «невменяемой сироткой». Поговаривали и о том, что после смерти родных я совсем тронулась умом. Эти речи за спиной тоже выводили из себя. Не проходило и дня, чтобы я не подралась, отстаивая свою честь и правду кулаками. Жаль, не понимала, что этим делала себе только хуже… После одной из драк меня с позором перевели в другую школу. Что ж, пришлось стать сдержанней и женственней, чтобы начать другую жизнь там, где меня никто не знал. Я научилась вкусно готовить, дома у меня всегда был образцовый порядок, с удовольствием занималась садоводством… Казалось бы: есть все для того, чтобы от кавалеров не было отбоя, но… Рост. Слишком высокая и крепкая для среднестатистической японки, я вдруг оказалась парией. Парни относились ко мне либо подчеркнуто вежливо, либо как к своему парню, но не как к симпатичной девушке. Случалось, я сама брала инициативу в свои руки и давала понять объекту желания, что он мне нравится. Из этого не вышло ничего хорошего. Молодые люди либо деликатно давали мне понять, что не хотят иметь со мной дел, либо прямо заявляли, что с такой дылдой, как я, им стыдно появляться на людях. Я обжигалась раз раз разом, хотя мне так хотелось любви, так хотелось быть кому-то нужной!.. И только Джей увидел меня такой, какой я была внутри – мятежной и мягкой одновременно, жаждущей тепла и мечтающей дарить любовь, живущую в сердце нежной розой. С ним я была счастлива, хоть и недолго. Он разбил мне сердце, и теперь я знаю, что было тому виной. Позже я пыталась найти Джею замену, но увы. Создав его, боги разбили форму… Любой другой парень, к которому я привязывалась, вызывал лишь разочарование. Впрочем, это уже не важно. К чему я все это говорю? Обжигаясь раз за разом, я упорно продолжала искать свою любовь, но нашла ее, увы, слишком поздно… Отправляясь на войну с Металией, я уносила с собой надежду на скорое возвращение и… любовь. По возвращении уже ничто не удержало бы меня от того, чтобы быть рядом с Мотоки. Но теперь, когда этим планам не суждено сбыться, я верю, что встречу по ту сторону свою первую настоящую любовь… Моего Джея Дайто…

Солнце поднимается все выше и выше, заглядывает в провал, на дне которого едва виднеется хрупкая фигура в фуку с голубенькой юбочкой. Лучи касаются окоченевшего тела, словно отдавая дань памяти самой доброй, кроткой и умной из Сейлор сенши.

Всю свою сознательную жизнь я думала, что учеба – это гарантия успеха в будущем, поэтому уделяла ей все свое свободное время. Штудировала учебник за учебником, справочник за справочником, напрочь забывая о жизни, что бурлила вне стен моей комнаты. Я получала настоящее удовольствие, получая все новые и новые знания; мне нравилось засыпать с книгой в руках и очках на носу. Игнорировала завистливый шепоток за спиной, понимая, что мои успехи, вызывающие зависть одноклассников – это исключительно моя заслуга. Я стала парией, в некотором смысле изгоем; да, было больно и обидно. Поначалу. Но я нашла выход, еще глубже закопавшись в книги. Меня охватывала гордость, что я знаю так много, а окружающие меня люди – так мало. Но сейчас, когда у меня впереди целая вечность, я думаю: для чего все это было? Что и кому я доказала? Я потеряла столько драгоценных лет, потратив их на учебу, хотя могла бы с успехом совмещать ее с личной жизнью: прогулками по парку, походами в кафе и кино… Я поначалу не понимала стремления Мако и других девочек найти свою вторую половинку, а потом словно прозрела. Вкус древа познания сладок, но плод любви – еще слаще. Жаль, что я так и не успела влюбиться… Очень жаль.

Свет восходящего солнца осветил то немногое, что осталось от Марс – кучку темных, обугленных костей да горстку праха, из которого огненной птицей феникс поднялась нетленная душа самой непокорной воительницы.

Гори, чтобы светить… Мама, милая моя мамочка! Твои слова оказались пророческими, и твоя дерзкая, непокорная дочь вспыхнула, точно спичка. Как же тоскливо осознавать, что я ушла в цвете лет, едва научившись любить и быть любимой? Знаешь, мама, твоя смерть закрыла мое сердце на амбарный замок. Я боялась, что если полюблю кого-нибудь так же сильно, как тебя, судьба отнимет у меня этого человека… И этот страх за многие годы выражался в едкой иронии и грубых, насмешливых замечаниях в адрес тех, кто готов был открыть мне свое сердце. И так было до тех пор, пока чудаковатый юноша, чьих глаз невозможно было увидеть под копной густых каштановых волос, не подобрал ключ к увесистому замку на моем сердце. Он, далекий от идеала, научил меня смело смотреть в будущее и не бояться довериться кому-то, кроме себя. Научил сопереживать и прощать. Научил быть слабой… Увы, так поздно. Я просила его не плакать в ту последнюю ночь, но… Юичиро, мой милый! Прости меня за все…

Солнечный свет пробился в разрушенное подземелье и осветил груду камней, под которыми уснули навеки влюбленные. Даже смерть была не в силах разлучить Венеру и Эндимиона, ведь их любовь была намного выше, а узы – крепче.

Кем я была всего полгода назад? Сладкоголосой певичкой, у которой было все: родители, успешная сольная карьера, верные подруги, любимый человек рядом. Разве что конфликты с матерью тучкой пробегали по ясному небу моего существования и, пролившись парой слезинок незаслуженной обиды, таяли в бездонной синеве. Ценила ли я все это? Нет. Ни капли. Я брала от жизни все, не отдавая ничего взамен, жила легко и не думала о будущем. А когда прошлое ворвалось в мою жизнь, все то, что я любила и к чему привыкла за многие годы, стало вдруг утекать сквозь пальцы песком времени. Я потеряла любимого и подруг… Безоблачная жизнь пошла трещинами и потускнела, точно старое зеркало. Правду говорят: по-настоящему начинаешь ценить кого-то или что-то лишь тогда, когда потеряешь. Возможно, именно став Венерой и встретив Адониса, я поняла истинную цену сердечным чувствам и приняла произошедшие перемены. Любовь – это не только сладкие поцелуи, объятия и страстные клятвы; это не только переплетение тел и три заветных слова, слетающих с губ едва слышным стоном. Это единство душ, биение двух сердец в одном ритме, полное и безграничное доверие. А еще вера… И надежда. Выучив этот урок, я вступила в бой с самой судьбой, тем самым вернув себе любимого человека. Огонь, вода и медные трубы – ничто по сравнению с той тернистой тропой, что я прошла, намереваясь вырвать Мамору из лап тьмы. Видят боги, мне это удалось!.. А больше ничего и не надо.

Кем я был всего полгода назад? Эгоистом, который брал от жизни все. Брал то, что хотел, шел вперед, забывая о том, что оставил позади. Я был ослеплен гордыней еще до того, как первородный грех добрался до меня. Может, Темный Эндимион вовсе и не был темным? Может, я просто перестал скрывать эту сторону своей сущности? Порой, я сам не знал, что двигало моими поступками. Бросил Минако, чтобы переметнуться к Усаги, которую якобы любил. Потом оставил и ее. Я запутался. Был похож на человека, бегущего в лабиринте, что не в силах найти выход и натыкается лишь на бесконечные тупики. Тьма более-менее расставила все по местам, но от этого я не стал менее эгоистичным или желчным. Вопросов стало меньше – ведь ими не стоило даже заморачиваться. Я катился под откос, но всего одна ниточка держала меня. Она. Мина. Где-то глубоко внутри я был прежним – растерянным, одиноким ребенком, сиротой, и Минако была тем единственным лучиком, озарявшим мою жизнь. И как было отрадно осознать, что она борется за меня! Так ниточка стала крепким канатом, и я выкарабкался, стал настоящим героем. Для этого мне не нужны были плащ, маска или цилиндр, как бы парадоксально это ни звучало. Мне нужна была лишь любовь в сердце – выстраданная, и от этого крепкая, действующая целебным бальзамом на темную, израненную душу. Мина… Душа моя, сердце мое. Спасибо, что верой в нашу любовь спасла меня…

Солнце полностью выбралось из-за горизонта, торжественным ореолом осветив фигурку последней мученицы – Сейлор Мун. Снег, что стал ее природным саваном, блестел и переливался алмазной крошкой, сияя в лучах солнца мириадами маленьких радуг.

Что такое счастье? Счастье – это проснуться поутру, понимая, что никуда спешить не нужно, что твои самые родные и близкие люди уже ждут тебя внизу, за обеденным столом. Счастье – это солнечный день за окном или, наоборот, трепет снежной завесы и разукрашенное морозными узорами стекло. Счастье – это рожок подтаявшего мороженого в руке и смех подружек. Это томик новой манги, пахнущий свежей типографской краской, и долгие разговоры по телефону. Все эти мелочи и делают нашу жизнь по-настоящему счастливой. И как я раньше не понимала этого? Если бы я могла вернуться во времени и прожить всю жизнь с чистого листа, я бы никогда не устраивала истерик по поводу сломанного ногтя или плохой оценки в школе, не лила бы слез понапрасну и не дулась на Шинго, стащившего с блюдца последний пончик. Если бы… Если бы…

…Серенити стояла посреди белой пустыни, с умиротворенной улыбкой взирая на восход солнца, что торжественно поднялось из-за горизонта, показываясь во всей красе. Длинные волосы цвета лунного луча, уложенные в два хвоста, ниспадали до земли, практически касаясь снежного ковра чуть завитыми кончиками. В белоснежном платье из полупрозрачного шелка принцесса напоминала дивный эдельвейс – хрупкий, нежный цветок среди бескрайних снегов.

Чуть позади Серенити, сложив руки на груди в молитвенном жесте, стояли Амелия, Рейана и Литавра. В глазах принцесс, обращенных на солнце, блестели слезы – драгоценная роса радости и счастья. Умиротворение царило в каждой черточке четырех обращенных к светилу лиц. Девушки могли смотреть на него прямо, не опасаясь ослепнуть, ибо призракам уже ничего не страшно. Это только оболочка хрупкая – только тронь – рассыпется. Душа же вечна и бессмертна.

Позади раздались легкие, едва слышные шаги, и Серенити обернулась, с кроткой улыбкой глядя на приближающуюся к ней полупрозрачных Минорию и Эндимиона. Другие трое принцесс отступили назад, глядя на то, как влюбленные, держась за руки, плывут по воздуху, едва касаясь ногами снежного покрова.

Серенити ждала их.

– Почему ты не сказала мне раньше? – произнесла она, глядя в светлое и безмятежное лицо принцессы Венеры.

Минория знала, что дочь Селены имела в виду и не замедлила ответить:

– Не хотела рушить твое счастье.

Глаза двух принцесс встретились, и между ними состоялся молчаливый диалог, понятный лишь им двум. Только небо знает, сколь много можно рассказать одним лишь взглядом. В разговоре их не было ни боли, ни обиды, ни вызова – ничего, что причинило бы излишние мучения и без того настрадавшимся душам.

Наконец, Эндимион решил вмешаться.

– Так уж случилось, что я любил вас обеих, – произнес он, переводя взгляд с Серенити на Минорию. – Одной принадлежало сердце, с другой – летала душа. Скажете, невозможно? Не соглашусь, ибо так оно и было…

Сделав шаг вперед, принц протянул лунной принцессе руку, и та, поколебавшись с мгновение, приняла ее, крепко сжав. Эндимион улыбнулся. Впереди их ждал целый океан вечности, а это, как известно, очень много.

К Минории, земному принцу и Серенити присоединились остальные принцессы и, став в одну линию, взялись за руки. Сделав глубокий вдох, они прикрыли глаза и блаженно улыбнулись небесному светилу, щедро изливающему на детей своих благодатные лучи. В один миг принцессы и Эндимион обратились в шесть разноцветных шаров и, на мгновение воспарив над землей, улетели навстречу солнцу и вечному покою, который, видят боги, они заслужили давным-давно.

Комментарий к 50. Последняя битва. Часть вторая. Буду рада видеть вас в группе, посвященной фанфику: https://vk.com/selia_meddocs_group

Арты, иллюстрации и дополнительные материалы к “Я в любовь нашу верю...” – здесь.

Перевод эпиграфа:

Я никогда не смогу избавиться

От печали в моих глазах.

Ты знаешь, что ты в моем сердце,

Но нас разделяет расстояние.

====== Эпилог ======

There’s no chance for us

Its all decided for us

This world has only one sweet moment

Set aside for us.

Queen_Who Wants to Live Forever

Высокая белая фигура плыла сквозь время и пространство. Два длинных серебристых хвоста-оданго стелились за ней, словно легкий шлейф. Безвременье озарялось миллионами далеких звезд и галактик, что несли свой свет сквозь эры и тысячелетия, и эти цветные огоньки радужными бликами отражались от драгоценной короны королевы Селены. Устремив неподвижный, полный скорби взор вперед, в пустоту Вселенной, женщина, плотно сомкнув бледные губы, медленно двигалась к конечной цели своего путешествия.

История должна продолжаться. Все закончилось не так. Однажды она уже подставила юных принцесс, погубила дочь и ее любимого, и считала, что искупила свою вину их реинкарнацией. Но история сделала очередной виток, и Танатос вновь прибрал к рукам их всех. Она испортила их жизни, и она же должна все исправить. Любой ценой.

Щелкнув полупрозрачными пальцами, Селена остановилась. Повернувшись через левое плечо, она взмыла ввысь и растворилась в молочно-белой туманной дымке. Королева парила в ней недолго, чувствуя себя невесомым перышком. Вскоре ее ноги коснулись твердого пола и дымка исчезла без следа.

Сделав пару шагов вперед и вдохнув полной грудью, Селена позвала:

– Пеллар! Где ты, Хранительница Врат Времени? К тебе взывает богиня Луны Селена.

Раздался шорох, и перед королевой появилась высокая девушка с длинными темными волосами, отливающими зеленым. Облачена она была, как и прочие воины, в сейлор фуку. Только вот детали его, исключая красные серьги и брошь, были черными. Несмотря на ее очевидную молодость, в глубоких темно-бордовых глазах Пеллар плескалось столько же мудрости, что и у самой богини Селены – мудрость веков, проведенных в Безвременье. Время не было властно над ней, своей Хранительницей. В руках она держала посох, похожий на огромный ключ.

Казалось, девушка совсем не была удивлена появлению светлой правительницы Луны. Держась с воистину королевским хладнокровием, она произнесла звучным голосом, что эхом растекался по Безвременью, не находя конца:

– Я знаю, зачем вы пожаловали сюда, королева. Не вы одна просите за воинов в матросках, – взмахнув рукой, она указала потрясенной Селене группу богов, что стояли в стороне, сложив руки на груди в полном мольбы жесте. Арес, Гермес, Геракл… Астарта.

Если бы королева могла, она бы заплакала. Но она уже давно бесплотный дух, и слезы, увы, теперь удел смертных.

– Так каков будет твой ответ, дочь хранителя времени?

– Я верну их.

Три слова. Всего три слова, но как возрадовались убитые горем родители принцесс! Как ликовала Астарта, как на каменном лице бога войны зацвела улыбка…

– У меня всего одна просьба, – сказала Селена, делая шаг навстречу Пеллар. – Сделай так, чтобы они ничего не помнили. Прошу.

Хранительница напряглась, как и все остальные, ожидавшие ее вердикта. Но ее следующие слова вызвали дружный вздох облегчения:

– Я сделаю это, и даже больше. К тому же, мне придется вернуть и сына Деметры, хоть за него никто и не просил. Ведь целых две души будут тосковать, если Эндимион не вернется, – Пеллар многозначительно посмотрела на Селену и Астарту. – У судьбы свои законы. И если мы нарушаем один из них, нужно сохранить хотя бы остальные постулаты.

Все боги безмолвно кивнули, соглашаясь с зеленовласой Хранительницей. Парадокс: великие правители Вселенной просили милости у дочери Хроноса. Время… Древнейшая структура мироздания. Ничто не вечно, кроме времени.

– И снова одно «но», – продолжила девушка. – Моих сил не хватит, чтобы вернуть их всех из царства мертвых и стереть им все воспоминания…

– Тебе нужна жертва, знаю, – произнесла Селена, протягивая руки Пеллар. – И я готова на нее.

– Вы исчезнете без следа, – предупредила Хранительница, но тут все остальные правители планет подошли к ней, заключив дочь Хроноса в тесный круг.

– Мы все готовы пойти на это, лишь бы наши дети получили второй шанс, – прошелестела Астарта, кладя полупрозрачную ладонь на плечо девушки. – Просто дай им еще одну возможность жить так, как они сами того хотят. Никаких демонов, никакой борьбы. Счастливая мирная жизнь.

– Подойдите к вратам, – Пеллар, тронутая жертвенностью богов высшего пантеона, была готова исполнить самое заветное их желание.

Короли и королевы планет, взявшись за руки, стали напротив огромных каменных врат с затейливым сакральным узором на створках. Лица их были спокойны. Они были готовы отдать жизнь за своих детей. Жизнь за жизнь.

Хранительница трижды ударила посохом о каменные плиты пола, и врата стали медленно распахиваться. Все шире и шире… Полоса режущего глаз белого света коснулась Селены, и та прикрыла их, улыбнувшись безмятежно. И тут же растворилась, превратившись в легкую серебристую дымку.

Пеллар, коснувшись лбом красного кристалла на верхушке посоха, вполголоса читала какое-то заклинание. А дверь распахивалась все шире и шире, поглощая своим сиянием и Астарту, и Ареса… Последними исчезли Гермес и Геракл, когда врата Времени распахнулись полностью.