Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 81 страниц)

– Звезды знают все, – проговорил Нефрит, обращаясь к звездному небу за помощью. – Так дайте же мне совет, как одержать победу без потерь.

Звезды мерцали на темном небосклоне, нашептывая повелителю советы. Он, казалось, различал их далекие голоса – тонкие, звонкие, манящие… Но ничего нового они не могли ему поведать. Нефрит отвернулся от окна и, пройдя к противоположному концу зала, сел в каменное кресло, подперев голову рукой.

Погибель не терпела проволочек. Иллюзионист и звездочет вызывали у Берилл глухое раздражение, и, если верить словам Джедайта, прощупывавшего почву частыми аудиенциями, уже начинала терять терпение. Зойсайт и Кунсайт тоже вернулись ни с чем, и это окончательно вывело королеву из себя. Она угрожала им всем расправой, если лорды в ближайшее время не исправят ситуацию. Нефрит переживал, в первую очередь, за сохранность своей нежной шкурки, оттого и мучительно размышлял, как бы выровнять ситуацию и ублажить злую Берилл.

Они – воины Серебряного Тысячелетия, лучшие из лучших. Но и у них есть слабости, ведь они прежде всего люди. Сыграйте на них – и победа останется за вами.

Эти слова короля Металии как нельзя кстати всплыли в памяти генерала, и в голове его словно зажглась яркая лампочка. Слабости! Как он сразу не вспомнил этот дельный совет! Они ведь простые девушки, у каждой из них есть свои мечты и желания. Почему бы не использовать их для достижения свой цели?

Полный возбуждения, Нефрит вскочил с кресла и принялся мерить зал широкими шагами. В голове теснилось множество мыслей, одна идея сменяла другую с бешеной скоростью, но все же лорд выбрал из них одну, самую дельную и правильную – уничтожить Сейлор Мун. Лишите тело головы – и оно не протянет и минуты. Эта заноза с оданго была лидером ненавистных сенши, и если ее вывести из игры (если повезет, то навсегда), остальные воины в матросках либо будут обречены на неминуемую гибель, либо ослабнут и не смогут более противостоять Темному Королевству.

Итак, какой козырь нужно держать в рукаве, чтобы план по устранению Сейлор Мун сработал? Этого Нефрит не знал. Он встречался с ней только на поле боя, а это не позволяло узнать воительницу ближе. Но ведь должно же быть хоть что-то! Хоть какая-то немаловажная деталь, которую он может обратить против сенши, что сорвала не один его план!

И он мысленно возвратился к вчерашней битве, к тому самому моменту, когда Такседо Маск выхватил Сейлор Мун прямо у него из-под носа. Хлыщ в плаще, фраке и маске, настоящий образчик благородного рыцаря. И тем нелепей смотрелась рядом с ним хрупкая блондинка в легкомысленном сейлор фуку с бантиками и в сапожках. Нефрит вспомнил, как трепетно прижималась к нему девушка, с какой преданностью и безграничной любовью она смотрела в его глаза. Наверняка Сейлор Мун неровно к нему дышит. Вот и ее слабость – любовь к этому Такседо. Ха-ха!

Нефрит щелкнул пальцами и ухмыльнулся. Вот и зацепка! Достаточно будет притвориться этим Дон Кихотом в плаще и маске, а остальное – дело техники. Наверняка Сейлор Мун, увидев его на горизонте, сама бросится к нему навстречу, прямо в объятия своей смерти. Но вот еще одна проблема: как найти воительницу Луны среди миллиона токийских девчонок?

Но и над этим вопросом Нефрит недолго думал. Решение пришло само собой, и лорд возблагодарил всех духов за то, что современный мир изобилует такими прелестями жизни, как компьютеры, Интернет и сайты знакомств. Что может быть легче, чем завести себе аккаунт на популярнейшей в Японии социальной сети и разослать всем подходящим под описание внешности Сейлор Мун сообщения от имени Такседо Маска? Да, рискованный шаг, но как иначе найти одну-единственную девчонку? Это все равно что искать иголку в стоге сена. Попробовать стоит. На худой конец, можно придумать план Б и выманить воина Луны, захватив заложника или заложницу. Она всегда мчится спасать невинных, и в этот раз это выйдет ей боком. Но у него еще будет время подумать об этом. А пока, ему, Нефриту, предстоит тяжелая работа. Давненько лорд не испытывал на себе прелести человеческой жизни.

О Джедайте он вспомнил в самый последний момент, и тут же отмахнулся от этих мыслей. Блондину не было места в его плане. К тому же, демон иллюзий словно залег на дно – видимо, тоже строил свои планы по массовому сбору энергии. Только вот догадаться сыграть на слабостях главной из воинов Джедайт так и не догадался. Может, это и к лучшему. Если эта затея выгорит – а в этом он не сомневался – ему, Нефриту, достанутся лавры победителя. А другому лорду либо ничего, либо быстрая смерть от рук Берилл. Королева обладала крутым нравом, и генералу-звездочету не хотелось испытать его на себе.

Уверенность в своих силах подстегнула Нефрита, и он, щелкнув пальцами, испарился, чтобы подготовить все необходимое для осуществления своего плана.

В их отношениях наметилась прохлада. Наверное, это начало конца…

Эта мысль не давала покоя Минако, заставляя голову раскалываться от пульсирующей боли. Она засела в голове ржавым гвоздем, отравляя былой оптимизм Айно тревогой и беспокойством за их с Мамору совместное будущее. Как же сильно изменились их отношения с тех самых пор, как в их жизнь метеором ворвалась реинкарнация лунной принцессы со своей миссией! Все изменилось: подруги, Мамору, она сама… Вся жизнь перевернулась с ног на голову, и как бы Минако ни хотела вычеркнуть из нее свалившуюся ответственность, выходило это из рук вон плохо. Не Сейлор Венера – так Сейлор Ви! У судьбы явно есть чувство юмора, только вот смеяться над этой иронией Айно не хотелось.

Куда ушла былая страсть? Мамору теперь предпочитал проводить ночи в собственной постели, прикрываясь тем, что ему надо рано вставать на работу. Раньше его это никоим образом не смущало. Чиба поднимался тихо, так же неслышно собирался и, едва заметно коснувшись поцелуем ее щеки, уходил по своим делам задолго до пробуждения возлюбленной.

Поцелуи стали не такими горячими – или это ей казалось? По крайней мере, забота его была прежней, объятия – такими же надежными, а встречи – частыми и долгими. С одной стороны, они любили друг друга так же, как и раньше; с другой – Мамору отдалялся от нее. Минако не могла найти этому ответа. Она была в растерянности. Айно вспоминала, как его взор скрывался за туманом мыслей, проникнуть в которые она была не в силах. Когда же девушка напрямую, не без лукавой кокетливой нотки, спрашивала его об этом, Мамору либо отшучивался, либо менял тему разговора.

Она утешала себя тем, что подобные периоды есть у каждой пары, сталкивающейся с проблемами в жизни. Сейчас у них был именно такой период, время перемен. Они больше не принадлежали сами себе, они были выше серой обыденности, окружавшей их. Минако продолжала верить, что все обязательно наладится, что это всего лишь временные трудности. Девушка цеплялась за эту веру, словно утопающий за соломинку, внушая себе, что новизна их отношений уже давно себя исчерпала, и что они с Мамору просто-напросто переходят на следующий этап, когда все будоражащее душу становится привычным.

Самое главное – верить. С этим девизом Минако, улыбаясь, шла по жизни, с ним же она и пойдет дальше, что бы ни сулило будущее.

Мамору пришел к своей девушке уже на следующий вечер после получения зеленого кристалла. Минако как раз вернулась из храма, где она немного помогла Сейлор Мун справиться с потерявшей контроль Мако, и теперь занималась ногтями, сидя на подоконнике. Пододвинув кресло поближе к окну, Чиба завел неспешный разговор, не решаясь сразу перейти к интересующей его теме.

В вечернем свете Минако была прекрасна. Догорающие лучи уходящего на покой светила играли в волосах Айно, превращая их в расплавленное золото. Кожа ее, казалось, тоже сияла изнутри. Магия заката благотворно влияла на девушку, делая ее настоящей чаровницей, неземным созданием. Недаром Минако любила это время суток – это было ее время, час ее расцвета.

Парень открыто любовался ею, ее женственностью и внутренним светом, что грел не хуже солнца, и на душе становилось теплее. Сердце сладостно сжималось от осознания, что эта богиня принадлежит ему одному. Мамору сразу захотелось заключить ее в свои объятия, целовать эти алые губы и зарываться пальцами в эти дивные волосы…

Найди… Семь… Кристаллов…

Эти слова прозвучали в его мыслях настолько внезапно, что Чибе показалось, будто его ударили по голове. Наваждение тотчас же развеялось, и парень поморщился.

– Что-то не так? – настороженно поинтересовалась Минако, заметив смену настроения парня и игру эмоций на его лице.

– Нет, все в порядке. Просто есть одна вещь, что беспокоит меня, – признался Мамору, делая первый шаг к своей цели. – Мне нужна твоя помощь, – добавил он со вздохом.

Айно отложила маникюрный набор в сторону и, повернувшись к нему, поинтересовалась:

– Вот как? Слушаю.

Чиба, внутренне подобравшись, рассказал возлюбленной о своем сне – о незнакомке, о ее просьбе, о радужных кристаллах. Ничего не утаил. Даже то, что вчера он заполучил один из них. Минако же слушала его очень внимательно, прикусив губу и слегка нахмурившись. Мамору не знал, как трактовать эту ее реакцию – беспокойством или недоверием. В любом случае, он завершил свою исповедь такими словами:

– Она сказала, что так и только так я узнаю свое истинное предназначение. Не знаю, для чего этой девушке нужны радужные кристаллы, и почему она просит именно меня, но ее слова не дают мне покоя. Минако, – обратился он к Айно, глядя в ее глаза с немой просьбой, – я знаю, что у тебя есть один из этих кристаллов.

Девушка вздрогнула, и кровь отхлынула от ее щек:

– Откуда? – едва слышно проговорила она.

– Незнакомка вернула мне память и контроль над перевоплощением, – пояснил Мамору. – И я вспомнил тот вечер у банкира Номуры.

Дальше он не стал ничего рассказывать, давая Минако шанс самой развить эту мысль. И ей это удалось, хоть решать логические задачки было явно не ее хобби. Айно помогло то, что она узнала от Артемиса гораздо больше деталей этого запутанного дела. Теперь все элементы мозаики складывались воедино, заставляя виски девушки пульсировать тупой болью.

Итак, Мамору вспомнил, что произошло на приеме у Кичиро Номуры, и сделал вывод, что демон, живший в сердце банкира – один из смертных грехов. А это значило, что Алчность был заточен в один из радужных кристаллов. И Такседо видел его в руках Венеры, когда отгонял от нее одного из темных генералов. И так как Минако отказалась войти в команду сенши под предводительством Сейлор Мун, было логичным предположить, что кристалл все еще у Айно. Что ж, разумный вывод. Не без оснований.

– Хорошо, – вдруг сказала Минако, вскинув голову и посмотрев Мамору прямо в глаза. – Я отдам тебе кристалл. Пошли со мной.

Девушка спрыгнула с подоконника и пошла в спальню, где на ее подушке бессовестно дрых Артемис. Это ему строго-настрого запрещалось, но сейчас Айно было не до этого. Она направилась к ящику с бельем и, открыв его, стала судорожно шарить рукой среди кружев и тонких лямок.

Мамору ничего не сказал на сей счет, лишь глумливо вздернул бровь. Девушки были удивительными существами, каждая со своими причудами, и Минако была такой же затейницей. Классика жанра – прятать нечто важное среди белья, словно злодей в поисках необходимого засмущается запустить туда свои крючковатые пальцы.

Но Айно, казалось, была встревожена не на шутку. Она перерыла все содержимое ящика на глазах у Мамору и только после этого повернулась к нему, едва не плача от отчаяния:

– Его нет! Кристалл исчез!

– Может, он в другом месте? – рискнул высказать предположение Чиба, не отрывая взгляда от свисающего с ручки ящика особо озорного комплекта из черного кружева. Поймав его взгляд, Минако закинула белье обратно и ответила, потирая лоб:

– Нет! Я точно знаю, что положила кристалл туда. О, нет! Куда же он мог деться? Неужели его кто-то похитил, пока меня не было дома?!

Айно заломила руки от отчаяния. Она дрожала всем телом от нервного напряжения, а парень не знал что и думать. Он привлек ее к себе, утешающе обнимая, и Минако, всхлипнув, уткнулась лбом в его грудь. Она неосознанно провела рукой по плечу Мамору, задев его рану, и Чиба не смог сдержать болезненного стона. Айно тут же отстранилась, с недоумением и тревогой глядя на парня.

– Что такое?

– Ничего, – отмахнулся Мамору, но Минако явно так не считала.

– Сними пиджак, – потребовала она, – и дай мне посмотреть на это твое «ничего».

Чиба подчинился и показал девушке повязку с выступившими пятнами крови, наложенную чуть выше локтя – там, где она по неосторожности провела рукой. Айно слегка побледнела и задержала дыхание, прикусив губу. В душе ее эмпатическим пульсированием отдалась боль, которую чувствовал Мамору, и Минако отвела глаза.

– Ты был ранен в битве? – догадалась она.

Чиба кивнул:

– Пустяки, заживет.

Но Айно была настроена решительно. Обхватив его лицо руками, она твердо посмотрела в глаза Мамору и тихо произнесла, стараясь сдержать внутреннюю дрожь:

– Пообещай мне, что станешь осторожнее и не будешь рисковать собой всякий раз, как того потребует твое призвание. Я знаю, что с этим нельзя ничего поделать и ты все равно будешь приходить на помощь Сейлор Мун, – тут она запнулась и сглотнула ком в горле, мешающий говорить, – но умоляю: береги себя!

– Обещаю… – пообещал Мамору и прижал к себе девушку, поцеловав ее в макушку.

Простояв так некоторое время, они, наконец, высвободились из объятий друг друга, и Чиба, чтобы отвлечь девушку, предложил:

– Как ты смотришь на то, чтобы сходить в парк аттракционов и развлечься?

Минако пришла от этой идеи в полный восторг:

– Положительно! – она лукаво подмигнула. – Это как раз то, что нам нужно. Подожди, я переоденусь и пойдем. Может, потом еще поищу кристалл, – добавила Айно, немного подумав. – Возможно, я его переложила и только зря беспокоюсь.

Мамору кивнул и вышел из спальни, оставляя Минако одну в спальне.

– Зачем ты его обманула? – спросил Артемис, приоткрыв один глаз.

– Ш-ш-ш!.. – шикнула на него девушка, приложив палец к губам, и подошла к гардеробу. Там, на верхней полке, где Айно хранила постельное белье, у самой дальней стенки, в коробке из-под духов, и лежал искомый кристалл, а также жезл Венеры и коммуникатор. Минако с задумчивостью повертела предметы в руках и снова вернула их на место. Артемис смотрел на нее с укоризной, и Айно вернула ему взгляд, в котором читался вызов.

– Расскажешь кому-нибудь – сделаю из тебя Котлету Сейлор Ви. Понял?

Шерсть на загривке кота встала дыбом и он поспешил согласиться – мало ли что. Минако хоть и была милейшей девушкой, но в те моменты, когда она гнула свою линию, Артемис ее побаивался.

Девушка, убедившись в том, что белый жрец правильно ее понял, вытащила из шкафа красное мини-платье и натянула его, напевая:

– …И принцессе той лунной надежду не отдам!

И вот только тогда Артемис понял, почему Минако обвела Мамору вокруг пальца.

Этот день Усаги еще давным-давно нарекла любимым праздником всех и вся. Пожалуй, в семье Цукино ни один праздник не отмечался с такой пышностью и торжественностью, как День рождения старшей дочери. С каждым годом новизна ощущений не притуплялась, хотя обычно, дойдя до определенного возраста, люди уже не считают этот особый день лучшим праздником в мире. Но, похоже, Усаги сохранила в себе ту искорку детской непосредственности, что позволяла ей искренне радоваться каждому мгновению жизни. Что уж говорить о Дне рождения?

Половину ночи Цукино не могла уснуть, думая о предстоящем празднестве. Все было продумано до мельчайших деталей – за исключением, пожалуй, подарков. Несмотря на терзающее блондинку любопытство, она все же решила потерпеть и не искать по шкафам презенты от родителей, как некогда в детстве. Сначала, да, интересно взглянуть на подарки раньше срока, но в день икс надо изображать неподдельное удивление, а это уже не то. Лучше уж сразу испытать всю гамму эмоций в положенный срок, а не выдавливать из себя лицемерные восторги.

Но самый большой сюрприз ей преподнесла вчера Нару – специально, чтобы Усаги смогла предупредить родителей и подруг о том, что празднество состоится не в доме Цукино, а в другом, более приятном месте. Это был воистину королевский подарок, и именинница уже и не надеялась получить что-нибудь круче внезапного презента Осака.

Нару позвонила ей вчера вечером, как раз тогда, когда Усаги вышла из ванной с пушистым розовым полотенцем на голове, повязанным на манер чалмы. Усевшись на постель по-турецки, девушка приняла вызов:

– Алло?

– Усаги, привет, – послышался на том конце провода хитрый голосок Осака. – Если ты еще не села, то лучше сядь.

– Уже, – нетерпеливо перебила Цукино, сгорая от нетерпения, – говори, не томи!

– Моя. Мама… – тут Нару сделала такую длинную паузу, что Усаги чуть не взвыла.

– Нару!

– …разрешила отметить твой День рождения в нашем загородном особняке! – торжественно и какой-то скороговоркой закончила Осака, и будущая именинница едва не свалилась с постели от восторга.

– Ты шутишь?! – завопила она в трубку, так что подруга едва не оглохла.

– Нет, вполне серьезно. Так что предупреждай всех, кого хочешь пригласить, что все переносится за город. И родителям не забудь сообщить, а то я тебя знаю.

– Ха-ха, Нару, – скептически произнесла Усаги, но вновь принялась щебетать от восторга: – Как же так тебе это удалось?

– Просто я умею убеждать, – авторитетно заявила Нару и хихикнула. Цукино ответила ей тем же и в эйфории повалилась на кровать. Полотенце на голове размоталось, и влажные волосы в беспорядке рассыпались по покрывалу. – В общем, завтра в девять за тобой и твоими подругами заедет машина. Смотри, не проспи! – дала напоследок указание девушка и, попрощавшись, отключилась.

Естественно, после такой новости Усаги находилась в приятном возбуждении, оттого и проворочалась полночи, уснув только под утро. Девушка предусмотрительно завела будильник, чтобы подняться за час до поездки, но Цукино, накрывшись с головой, игнорировала его до того момента, пока Луна не стала зубами и когтями стаскивать с нее одеяло. Вот-вот должны были придти Ами, Рей и Мако, а именинница все еще спала.

– Уйди, – пробурчала Усаги, вновь натягивая на себя практически отнятое кошкой одеяло.

– Вставай! Сегодня ведь твой День Рождения! Скоро девочки придут!

Это напоминание подействовало на Цукино получше любого будильника. Распахнув глаза и подскочив с постели, она сонно вытаращилась на будильник. До девяти часов оставалось сорок пять минут.

– Ты почему раньше не разбудила меня, Луна? – строго поинтересовалась Усаги, скидывая с себя пижаму и на ходу надевая белое платье в розовый цветочек. – Знала ведь, что мне очень надо было встать пораньше.

– Ты неисправима, – пробурчала кошка, укоризненно взглянув на именинницу, что второпях заплетала себе оданго, завязывая на них шелковые ленточки на манер бантика. И только после этого вышла из комнаты, весело подпрыгивая.

В гостиной ее уже ждали светящиеся от счастья родители и Шинго. Комната была украшена розовыми шариками, на люстре висел серпантин, на стенах – гирлянды из слов: «С Днем рождения, Усаги!». Девушка восторженно ахнула и захлопала в ладоши, точно маленькая.

– Поздравляем, доченька! – родители по очереди поцеловали именинницу в щеки и вручили подарки – набор бижутерии, новое платье и сверху еще том новой манги от брата. Шинго ломался, словно девушка на первом свидании, не зная, как бы преподнести сестрице подарок и при этом не выглядеть глупо, и в итоге сунул комикс ей в руки со словами:

– Поздравляю. Всего тебе самого хорошего!

– Спасибо, – Усаги была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на бормотание младшего брата. Она зашуршала обертками и на некоторое время выпала из жизни, рассматривая и примеряя свои подарки. Девушка громко восхищалась и не уставала благодарить родителей и Шинго до тех пор, пока в дверь не позвонили.

На пороге стояли ее подруги: Мако с многослойным тортом и свечами, Ами со связкой гелиевых шаров, что рвались ввысь, и Рей с пакетом, на котором был оттеснен логотип известного в Токио магазина одежды.

– Проходите, скорее! – нетерпеливо поманила девушек Усаги и замерла посреди гостиной с важным видом, раскрасневшись от комплиментов и пожеланий, коими ее завалили подруги.

– Так, Цукино, сколько тебе лет исполнилось? – с хитрым видом спросила Рей, делая шаг к имениннице.

– Двадцать один, – без задней мысли ответила та, засунув нос в пакет с подарком Хино. Она не заметила, как брюнетка подошла к ней сзади и принялась дергать за уши вверх, принявшись считать:

– Один!.. Два!.. Три!..

– Четыре!.. Пять!.. Шесть!.. – вторили ей Ами и Мако, покатываясь со смеху, пока Усаги, выронив подарок, орала благим матом со слезами на глазах.

– Семь!.. Восемь!.. Девять!.. – поддержал традицию Шинго, подпрыгивая на месте.

Цукино с трудом вытерпела двадцать два дергания, и когда Рей, наконец, отпустила ее, заревела в голос, накрыв ладонями пылающие адским пламенем уши, которые казались ей на данный момент не меньше слоновьих.

– А-а-а-а!!! Зачем ты это сделала, Рей?! Бо-о-о-ольно! – протянула она, продолжая хныкать.

– Ну-ну, такая большая, а все плачет, – наиграно покачала головой Хино, переглянувшись с другими. – Традицию надо соблюдать беспрекословно. Ты еще скажи спасибо, что не Мако дергала.

– А когда твой День рождения, Рей? – поинтересовалась в свою очередь Усаги и, убедившись, что уши уже точно не отвалятся, убрала руки.

– Семнадцатого апреля. А что?

– Ничего. Я запомню, – мстительно пообещала блондинка, а в следующий момент, вытерев слезы, пригласила девушек в свою комнату – подарки рассматривать.

И тут снова отличилась Хино.

– Что это?! – Цукино держала на вытянутых руках нечто миниатюрное, бело-розовое, кружевное, с кучей лямок.

– Ну, ты же уже взрослая девочка, должна догадаться! – хитро заметила Рей, и Усаги под ее взглядом покраснела, как помидор. Ами, кстати, тоже.

– Нет, не должна! – потребовала ответа именинница, и брюнетка, бросив на нее снисходительный взгляд, сказала:

– Это ажурный пояс для чулков. Вот так надеваешь его, а на вот эти резинки пристегиваешь чулки. Очень красиво и чувственно и, зуб даю, такой вещи в твоем гардеробе явно нет.

– Э-э-э… – протянула Усаги, заливаясь краской пуще прежнего и мысленно желая надеть это адскую конструкцию Рей на голову. – Спасибо.

Цукино поспешила отложить этот подарок в сторону и взялась за подарок Ами. Как и следовало ожидать, это была книга. Но, к облегчению именинницы, не какое-нибудь заумное чтиво, а роман о любви в красивой обложке, где в страстных объятиях сплелись загорелый брюнет и хрупкая блондинка. Усаги тут же усмотрела в этом тонкий намек на себя и Такседо Маска и даже представила их обоих на месте месте этих героев. Парень представлялся, но вот вместо себя любимой на изображение упрямо накладывалась Минако. Тьфу!

Поблагодарив Мицуно за подарок, Усаги переключилась на торт Мако, что выглядел весьма аппетитно и так и манил попробовать кусочек. Цукино даже потянулась к нему, но услышала тихий голос Ами:

– Может, потерпишь до пикника?

Девушка скосила взгляд в сторону подруги и недовольно поинтересовалась:

– Что, даже попробовать нельзя?

– Вот задуем свечи, тогда и и попробуешь. Не переживай, я отрежу тебе самый большой кусок, – по-матерински наставительно сказала Макото, и Усаги пришлось усмирить свои желания получить все и сразу.

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, заглянули.

– Привет!

Заметив рыжевато-каштановую копну волос, Цукино несказанно обрадовалась:

– Ты уже приехала, Нару? Проходи, я хочу познакомить тебя Рей и Ами.

Когда все, наконец, были представлены друг другу, и Нару рассмотрела все подарки, полученные Усаги, Осака подарила школьной подруге серебряное колечко, покрытое иероглифами.

– Я купила его в храме, – пояснила девушка. – Оно заговорено на любовь. У меня тоже такое есть, – она потрясла перед Цукино своей левой рукой, на которой красовалось точно такое украшение, только с небольшим ограненным цирконием. – Ведь это так важно – найти человека, которого ты полюбишь всем сердцем.

И снова Усаги вспомнила о своем дорогом Такседо. Ей казалось, что влюбленность в него крепла в ее сердце с каждым днем, с каждым недолгим мгновением, проведенным вместе. Цукино безумно хотелось, чтобы Такседо Маск или Мамору, кем бы он ни был, принял участие в ее празднике жизни, но, увы, нельзя получить все и сразу.

«В любом случае, всему свое время», – решила девушка и вслух произнесла, обращаясь к подругам: – Может, уже поедем? Я проголодалась.

Все горячо поддержали ее инициативу и направились в кухню, чтобы уложить все в корзинки для пикника. Мать Усаги уже приготовила много вкусностей, и Цукино к стыду услышала, как громко заурчал ее пустой желудок, реагируя на ароматные блюда в лоточках. К счастью, никто это никак не прокомментировал, и именинница, пользуясь небольшой суматохой на кухне, шмыгнула в коридор, чтобы проверить, не поступили ли какие-нибудь сообщения на ее аккаунт в Mixie*.

Пролистав цветистые поздравления, Усаги наткнулась на сообщение, оставленное вчера ночью. Сердце у нее сделало кульбит и подкатилось к горлу. Это было послание от Такседо.

Дрожащими пальцами Цукино провела по экрану, открывая сообщение, и прочла следующее:

«Дорогая моя Сейлор Мун!

Я не могу перестать думать о тебе. Ты осветила мой путь во мраке, словно Луна на ночном небосклоне. Моя роза без шипов, дай мне шанс увидеть тебя еще раз. Буду ждать тебя завтра вечером на причале. Дай надежду моему истосковавшемуся по тебе сердцу!

Навеки твой, Такседо Маск»

Усаги заалела, как та самая роза, о которой шла речь в сообщении и взволнованно задышала. Руки затряслись мелкой дрожью, над губой выступила испарина. Вот это да! Такседо послал ей любовное послание в Интернете! Цукино перечитала его еще и еще, а затем вошла на профиль отправителя. Да, это был точно он, только вот лица Усаги никак не могла разглядеть, как бы ни пыталась.

– Что ты там делаешь? – раздался за спиной голос Нару.

– Да так… Ничего. Какой-то Такседо Маск прислал мне сообщение, – как можно безразличнее протянула Цукино, махнув рукой.

– О, вот как? – произнесла Осака. – А мне он тоже вчера прислал сообщение.

– Что? – Усаги показалось, что она ослышалась и резко повернулась к подруге, задев ее хвостиками.

– Ну вот, смотри, – Нару что-то ткнула в своем смартфоне и показала Цукино.

Сообщение было идентичным. Блондинке даже сравнивать не надо было. С того же аккаунта отправлено, тот же текст. В душе Усаги взыграли недоумение и ревность – что это значит? Почему ее Такседо Маск рассылает сообщения всем подряд? Нет, конечно, Нару не всякая там, но все равно обидно. Он ведь знает ее имя, не так ли? Тогда почему не отправил послание от имени Мамору? Конечно, Чиба все еще раздражает ее своей манерой поведения, но он ведь все равно остается ее дорогим Такседо! Значит, это обман, и письмо отправлено не ее возлюбленным!

– Ах, а не все ли равно? Кто-то балуется, – раздраженно бросила Усаги и, с трудом совладав со своими эмоциями, улыбнулась: – Уже все готово? Можно идти? А то я таааак проголодалась, – она многозначительно похлопала рукой по животу и тут же направилась к выходу, где стоял автомобиль матери Нару с личным водителем.

Осака проводила подругу взглядом и пожала плечами:

– Тебе, может, и все равно, а для меня все серьезно, – с этими словами она открыла окошко нового сообщения и набрала следующий текст:

«Дорогой Такседо!

Я, твоя Сейлор Мун, буду ждать тебя в загородном поселке в окрестностях Токио. Вот адрес: … Мечтаю о встрече.

СМ».

Отправив сообщение, Нару прижала телефон к сердцу и счастливо улыбнулась. Впервые в жизни она оказалась втянута в любовную авантюру и, черт возьми, это непередаваемые ощущения!

– Посмотрим, к чему это приведет, – улыбнулась девушка и вышла из дома Цукино.

Загородный домик семьи Осака находился в живописном местечке на окраине Токио. Расположенный на берегу небольшого озера и окруженный высокими пихтами и белыми соснами, он был уютным и закрытым от посторонних глаз – самое оно для тех, кто предпочитает уединенный отдых. Здесь приятно пахло лесными травами и хвоей, воздух был свеж и чист, и им было приятно дышать.

Сам коттедж был построен из дерева, и в нем до сих пор пахло свежими опилками и лаком. Большие окна пропускали достаточно солнечного света, создавая внутри атмосферу тепла и уюта. На натертых до блеска полах лежали самодельные коврики и циновки, на окнах висели веселенькие занавески в цветочек. В домике было всего несколько маленьких комнат: кухня, душевая, одна спальня и гостиная, что выполняла еще и функции столовой. Был еще чердак, где держали много старых вещей и даже садовые инструменты. Остальные удобства были во дворе, но это нисколько не мешало.

Девушки отдыхали на берегу озера, разложив скатерть для пикника в тени огромной пихты, пустившей узловатые корни глубоко в песок. Вода в озере была теплая, и они сокрушались, что не додумались взять с собой купальники. Впрочем, им и без этого было весело. Наевшись до отвала вкусностей, приготовленных матерью Усаги, подруги сначала поиграли в фанты, потом порезвились у кромки воды, играя в догонялки. Ами даже чуть было не свалилась в воду от того, что Нару чересчур сильно толкнула ее. А потом Рей обрызгала Цукино водой из озера с ног до головы. Хвостики-оданго совсем растрепались, и Усаги распустила их, после чего отплатила Хино той же монетой, облив ее из пригоршни.

Время пролетело незаметно, и девчонки не заметили, как солнце, очертив полукруг по небосводу, спряталось за горизонт. На землю опустились сумерки, окрасив небо на западе в темно-фиолетовый и грязно-розовый цвета. Где-то в густой траве на склоне завел свою нудную песню сверчок, повеяло дымом.

Рей вызвалась разжечь костер, и когда сухие ветки и пучки травы были уложены в подобие небольшой пирамиды, она разожгла пламя, что, весело потрескивая, стало тянуть свои огненные языки к небу, на котором засияли первые звезды.

– Может, еще во что-нибудь поиграем? – предложила Мако, потянувшись.

– А давайте в бутылочку! На желания! – в вишневых глазах Рей, казалось, зажглись озорные огоньки. Или это так всполохи пламени отражались?

– Может, не стоит? – попробовала отговорить ее Ами, что не любила подобные игры.

– Да ладно, не будь занудой, – махнула рукой Усаги, подаваясь вперед. – Мы девчонки или кто? Можно и на секреты, – хихикнула она, прикрывшись ладошкой.

– О, класс! Ты еще не все разболтала? Не думала, что у тебя еще что-то осталось в запасе…

– Рей!

– Молчу-молчу, – засмеялась Хино. – Все-таки лучше играть на желания. Нару, – обратилась она к хозяйке коттеджа, – может, найдешь какую-нибудь бутылку в доме?