Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 81 страниц)

Генерал не ответил, лишь усмехнулся и, взмахнув рукой, заковал в лед скромный букет из лаванды, стоящий в вазе неподалеку. Зойсайт замер, во все глаза глядя на чудо. Лорд взмахнул еще раз – и ледяная корка исчезла, словно и не было.

– Генерал Кунсайт, это… это… – не мог подобрать слов юноша, переводя взгляд с наставника на цветы. – Откуда у вас эта сила?!

– Не важно, – небрежно взмахнул рукой лорд. – Хочешь ли ты обладать подобной силой?

– Да! – с жаром воскликнул Зойсайт, вскакивая с места.

– Тогда, пойдем со мной, – мужчина протянул ему руку. – Доверься мне, и тогда ты сможешь отомстить Амелии, что бы она ни сделала.

Юноша с сомнением посмотрел на протянутую руку наставника и заколебался:

– Отомстить? За что?

– За боль, унижение… за то, что поставила свои потребности выше твоих… Да мало ли за что? – сказал генерал. – Серая мышь – вот кто эта Амелия! Она принцесса лишь по праву рождения, а на деле ее не отличить от сотен простолюдинок. И ты позволишь ей взять над тобой верх?

– Конечно же нет! – воскликнул юноша и принял руку наставника.

Снежный вихрь тотчас же закружил их, скрывая плотной пеленой снежинок, и Кунсайт направился вместе с младшим генералом прямиком в Темное Королевство…

…Где в тот же вечер Зойсайт принес клятву верности Металии.

О, не тревожь меня укорой справедливой!

Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:

Ты любишь искренно и пламенно, а я —

Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.

И, жалкий чародей, перед волшебным миром,

Мной созданным самим, без веры я стою —

И самого себя, краснея, сознаю

Живой души твоей безжизненным кумиром.

Федор Тютчев – «О, не тревожь меня…»

Литавра и Нефрит были самой счастливой и страстной парой из всех. Любовь между ними зародилась с первого взгляда, запылала, точно грандиозный лесной пожар – одной-единственной искры хватило, чтобы породить его разрушительную силу. Связь принцессы и лорда-звездочета казалось нерушимой, сердца влюбленных были прочно связаны крепкой нитью, разорвать которую было отнюдь не просто. И только сильнее полыхало пламя их любви на зависть окружающим и к бесконечной досаде недругов. Однако зло не будет злом, если въедливостью своей не обнаружит даже в самом неприступном монолите крохотную трещинку…

В тот знаковый для Литавры день Нефрит появился на тренировочной площадке при полном параде – сияющий и блестящий, точно начищенная монета. Его привычный серый мундир с желтой оторочкой был украшен золотыми и серебряными позументами, на плечах был закреплен безукоризненно белый плащ. Казалось, что все эти мелочи, вплоть до начищенных до блеска сапог, соблюдены по поводу особого случая.

Нефрит стоял за пределами площадки, сложив руки на груди и наблюдая за возлюбленной из-под полуприкрытых век. Губы его расплылись в легкой улыбке. Юпитер же, заметив присутствие лорда-звездочета, на мгновение отвлеклась, за что едва не лишилась головы – Луч Полумесяца просвистел в паре сантиметров от макушки Литавры, опалив несколько волосков, и принцесса едва успела присесть и ловко откатиться в сторону, тут же поднимаясь на ноги и посылая в сторону Венеры разряд молнии. Зная, что Нефрит рядом и наблюдает за ней, дочь вечно юной Гебы проявляла всю свою силу и ловкость, точно ощущая прилив новых сил.

Наконец, Луна, заметив особое усердие Литавры и ее истинную причину, переглянулась с Артемисом. Тот едва заметно кивнул, и фрейлина сделала знак принцессе Юпитера – можно покинуть тренировочное поле и направиться к ожидающему ее генералу. Воительница вздохнула и, отирая тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот, направилась к Нефриту. В тот момент они являли собой невообразимый контраст: одетый с иголочки лорд – свежий и благоухающий, и Литавра в сейлор фуку – покрытая пылью от макушки до носков обуви. Капелька пота медленно стекла по щеке, оставляя за собой грязный след. Принцесса торопливо вытерла его, еще больше размазав грязь, и в нерешительности остановилась перед возлюбленным, благоразумно подавив в себе порыв подойти ближе.

– Здравствуй, бесценная моя Литавра, – Нефрит, с неописуемой нежностью в глазах, в один шаг преодолел расстояние, разделяющее их, и трепетно взял принцессу Юпитера за руки. Та едва заметно отпрянула, стыдясь своего нелицеприятного внешнего вида, и опустила глаза. Но лорд, казалось, не замечал всего этого – он улыбался и смотрел на девушку, точно на величайшее сокровище во всем мире.

– Нефрит, я… – смущенно пробормотала она, – выгляжу не лучшим образом. Позволь мне вернуться во дворец и привести себя в порядок.

Однако генерал лишь крепче сжал ее руки в своих, словно упреждая таким образом ее попытку вырваться и в смятении убежать, и покачал головой:

– Нет. Я хочу, чтобы в этот момент ты была настоящей, такой, какой есть – без лишней мишуры и блеска. Дева-воин, внучка Зевса Громовержца, – сказав это, он опустился на колени, прямо в серую лунную пыль. Литавра издала протестующий, полный удивления возглас, и все, кто был на площадке, тут же с любопытством уставились на прелюбопытнейшую картину, забыв о тренировке.

– Любовь моя, – торжественно начал Нефрит, глядя снизу вверх на принцессу Юпитера, что, отчаянно краснея, делала попытки поднять крайне романтичного лорда с колен, – прошу, будь моей навеки!

Пауза. Долгая тишина, наполненная волнительным напряжением и вибрацией семи сердец присутствующих. Принцессы следили за тем, как генерал делал Литавре предложение руки и сердца, широко раскрыв глаза. Минория даже ахнула, вовремя прикрыв рот ладонью. Даже Артемис, казалось, не дышал.

Дочь Гермеса, казалось, обратилась в статую. Только лишь частое, взволнованное дыхание выдавало в ней признаки жизни. Затем девушку накрыла волна лихорадочной дрожи, поднявшаяся от ног к голове, и кровь еще пуще ударила ей в голову.

– Да… – сдавленно прошептала Литавра и, не думая более о своем внешнем виде, задыхаясь от счастья, упала в объятия Нефрита. Он, крепко сжимая принцессу в объятиях, поднялся на ноги под шквал и аплодисменты восхищенных сенши. Даже вечно строгая Луна улыбалась и не сдерживала слез умиления.

Когда влюбленные, наконец, вспомнили о том, что они не одни, Нефрит взял Литавру за руку и, сняв длинную белую перчатку, натянул на безымянный палец принцессы перстень с громадным зеленым камнем-талисманом лорда. Завороженно, словно не веря своим глазам, девушка смотрела на подарок генерала, а затем, подняв на его полные от слез счастья глаза, улыбнулась дрожащими губами:

– Я, должно быть, сплю…

Нефрит лишь покачал головой и, взяв Литавру под руку, повел прочь с места тренировки, прямо во дворец. Представ перед Селеной, они объявили о свершившейся помолвке и попросили разрешения спуститься на Терру – во владения лорда. Изумрудный Каньон уже ждал влюбленную пару. Королева, от души поздравив стоявших перед ней генерала и принцессу, дала на то свое согласие. Сущие условности для двух пылких сердец!

И вот она – Терра! Владения Нефрита – край кристально чистых горных рек и каньонов, покрытых изумрудной травой, край полупрозрачного неба, под которым раскинулись виноградники, где каждая ягодка пронизывалась солнечным светом. Даже дворец генерала – внушительное, но уютное сооружение, облицованное розовым мрамором – было увито виноградной лозой. Крупные темно-синие гроздья так и просились в руки, и слуги аккуратно срезали их, складывая виноград в плетеные корзины.

Литавра и Нефрит объехали на колеснице ближайшие к дворцу владения генерала, чтобы девушка смогла в полной мере оценить всю красоту и своеобразное очарование земель лорда-звездочета. Где-то там, на краю горизонта, в сизой туманной дымке возвышались скалистые горы. Склоны их поросли лесами – могучие кипарисы и сосны вздымались вверх, словно зеленые свечи. Чувство ностальгии пронзило трепетное сердце принцессы Юпитера – ей вспомнилась родная планета, поросшая бесконечными лесами, где каждое дерево было в три обхвата. Отчего-то вспомнила Литавра шепот зеленых листьев Древа Жизни, что росло в Божественном Саду Юпитера. Мать принцессы, вечно юная Геба, могла предсказывать будущее по этому невнятному шелесту острых листьев, каждый из которых был похож на лезвие ножа… Нет теперь Древа, нет былой жизни, равно как нет семьи.

Принцесса загрустила, но Нефрит, словно узнав ее мысли, приобнял любимую за плечи, прогоняя призраки прошлого. Литавра невольно подумала, что здесь, во владениях лорда-звездочета, она сможет обрести утерянное – ведь эти леса так похожи на те, что канули в небытие много лет назад! И тогда теплое, светлое чувство расплылось в груди юпитерианской наследницы, и она, счастливо вздохнув, положила голову на плечо генерала, прикрыв глаза.

Вскоре колесница остановилась у главного входа во дворец, и Нефрит помог Литавре спуститься на землю. Гравий захрустел под ее зелеными атласными туфельками, когда она, сопровождаемая лордом, вошла в дом возлюбленного.

– То, что ты сегодня увидела, далеко не все, любовь моя, – произнес генерал, когда они, сидя друг напротив друга, отдавали должное жаркому и лучшему вину из погребов Нефрита.

– Разве? – вскинула брови принцесса, делая крохотный глоток из хрустальной чаши. Тонкая морщинка прорезала ее лоб, когда Литавра увидела, как ее возлюбленный одним махом осушил второй по счету кубок хмельного нектара. Слуга тут же предусмотрительно наполнил хрустальный сосуд до краев и замер в немом ожидании за спиной господина. – Неужели дворец и его окрестности – это далеко не все?

– Ты еще не видела речную долину, водопады и моих лошадей, дорогая моя Литавра, – ответил лорд, отправляя в рот кусочек дичи. – Мои владения простираются даже за теми дальними скалами, и чтобы осмотреть их все, не хватит и недели. Завтра же мы отправимся вдоль Изумрудного Каньона на лошадях, – подмигнув, добавил Нефрит. – А сегодня тебе лучше пораньше отправиться в свои покои – завтра нас ждет довольно насыщенный день.

Принцесса кивнула. Вино ударило ей в голову, во всем теле образовалась приятная легкая сонливость. Нефрит же, несмотря на то, что приговорил еще и третий кубок, держался на удивление бодро – точно хмель не брал его. Мужчина проводил Литавру до дверей ее комнаты, получил взамен легкий поцелуй в губы и, пожелав доброй ночи, вернулся обратно за стол.

На следующее утро принцесса, одетая в некое подобие сейлор фуку – точь-в-точь как настоящая амазонка, ехала на белой лошади бок-о-бок с Нефритом. Лорд, одетый в штаны из мягкой оленьей кожи и холщовую рубаху с расстегнутым воротом, сидел в седле так изящно и уверенно, что Литавре даже показалось, что генерал вырос среди лошадей. Сама же она чувствовала себя немного неуверенно – опасалась, что лошадь встанет на дыбы и понесет; оттого судорожно сжимала коленями бока животного и крепко держалась за уздечку.

– Расслабься, любовь моя, – произнес Нефрит, спокойно улыбаясь, – кобыла эта смирная, опасаться нечего.

И правда – лошадь была покорна своей всаднице, повинуясь любому ее движению или натяжению узды. Постепенно Литавра осмелела и даже пришпорила животное, чуть ударив кобылу пятками по мягким бокам. Лошадь пустилась вскачь, и принцесса пришла в полный восторг от затопившего ее чувства свободы.

– Догоня-я-я-яй! – крикнула она, обернувшись к оставшемуся позади лорду и счастливо рассмеялась, запрокинув голову и подставляя лицо навстречу солнечным лучам и ветру. Нефритовый гребень, удерживающий ее волосы, выскользнул из прически, и густые каштановые локоны упали на спину принцессы, подпрыгивая в такт скачкам. Пригнувшись к шее лошади, Литавра снова пришпорила животное и пустилась в галоп. Девушка была пьяна этим дивным чувством – что могло быть лучше, чем скакать во весь опор, словно она и эта белая лошадь были одним целым?

Литавра спустилась в долину и помчалась дальше – туда, где покоилось серебристое зеркальце озера. Она оглядывалась лишь изредка, но отчетливо слышала за собой стук копыт коня Нефрита. Он нагонял ее! Вцепившись в уздечку, принцесса повернула лошадь и пустила ее вскачь вдоль пологого берега. Мириады брызг взметнулись вверх от лошадиных копыт, обрызгав одеяние Литавры, и у девушки перехватило дыхание. Хотелось визжать от восторга и обнять весь этот мир – так она была счастлива.

Но вот краем глаза она увидела, как Нефрит поравнялся с ей. Теперь его конь скакал в голову с ее лошадью, а сам лорд настолько близко подъехал к Литавре, что касался ее ноги своей. Он протянул руку и, прежде чем принцесса успела что-либо понять, крепко обхватил ее за талию и стащил с лошади, усадив боком перед собой. И все это не сбавляя скорости бега! У Литавры даже голова закружилась, и она привалилась спиной к крепкой груди генерала.

Нефрит же натянул уздечку, заставляя коня сбавить бег. Белоснежная кобылка, лишившись наездницы, тоже послушно сбавила шаг, и теперь трусила рядом с пегим, что под двойной тяжестью не мог мчаться так же быстро, как и прежде.

– Это было неожиданно, – заявила Литавра, едва отдышавшись.

– Нет, неожиданностью было увидеть тебя скачущей галопом, – ответил лорд, коротко рассмеявшись. – А ведь ты впервые в жизни села в седло.

– Я быстро учусь.

– Это я уже знаю, – подмигнул Нефрит и поцеловал принцессу в висок. – Давай остановимся здесь.

Лорд соскочил с лошади и помог Литавре спуститься. Руки его скользнули по плавным изгибам девичьего тела, и мужчина ощутил знакомое покалывание в ладонях, что импульсом отозвалось во всем организме. Принцесса не заметила волнения генерала, и медленно двинулась вдоль берега, приминая каблуками сапожек сочные листья травы и нежную россыпь мелких белых цветов. Озеро было спокойным, лишь легкий ветерок гнал по его поверхности золотистую чешую ряби.

Литавра опустилась на корточки и попробовала воду.

– Теплая, – сообщила она Нефриту, что поправлял подпругу.

– Хочешь искупаться? – поинтересовался он, оторвавшись от своего занятия.

– Почему бы и нет? – легкомысленно пожала плечами принцесса и сняла обувь. Отставив сапожки в сторону, Литавра осторожно двинулась к воде, медленно ступая по мелкой гальке. Когда ее ноги оказались по щиколотку, девушка была вынуждена признать, что вода вовсе не такая теплая, как ей поначалу показалось. Однако, чем глубже она заходила в озеро, тем быстрей ее разгоряченное после скачки тело приспосабливалось к температуре воды. Зайдя по пояс в воду, принцесса быстро погрузилась в воду по шею, ощутив, как миллионы мурашек пробегают по телу.

– Просто замечательно! – сказала она, вынырнув и вновь погрузившись.

Плеск воды позади послужил красноречивым доказательством того, что Нефрит решил присоединиться к ней. Литавра коварно улыбнулась – шальная мысль пришла ей в голову. Дождавшись, когда лорд подойдет ближе, она резко развернулась и подняла целый фонтан брызг, обливая возлюбленного. Остановившись, наконец, она захохотала – Нефрит выглядел более чем забавно. Его пышная каштановая шевелюра намокла, и теперь представляла собой спутанные темные пряди, облепившие лицо, шею и спину. Под мокрой рубахой выделялись рельефные мышцы пресса и груди, и Литавра, увидев это, сглотнула, приятно пораженная увиденным.

– Ну, держись! – вдруг прорычал Нефрит и бросился к принцессе, обливая ее пригоршнями воды. Девушка взвизгнула и поспешила выбраться на берег, заливисто хохоча. Короткая юбка и подобие фуку неприятно липли к телу, упавшие на лицо волосы мешали видеть все, что происходило впереди, но она старалась убежать подальше от воды и от мести мокрого лорда.

Однако не успела она добраться до лужайки, как сильные руки подняли ее в воздух, и Литавра заболтала ногами в воздухе.

– Пусти! Пусти! – засмеялась она пуще прежнего, когда почувствовала на ребрах легкую щекотку и начала извиваться на руках Нефрита, давясь от смеха. – Прекрати-и-и-и! – выдавила она из себя, упав на колени и буквально рыдая от смеха. Лицо ее стало пунцовым.

– Будешь брызгаться? Будешь?! – настаивал Нефрит.

– Нет… А-а-а! – взвыла Литавра, когда пальцы лорда в последний раз пробежались по ее ребрам, точно по струнам арфы, и сам Нефрит повалился рядом, тяжело дыша. – Ты смерти моей хочешь, – простонала девушка, едва переведя дыхание.

– Вовсе нет, – тихо произнес лорд и, оперевшись на локоть, стал внимательно изучать принцессу из-под полуприкрытых век. Литавра напряглась – а вдруг Нефрит вновь вздумает донимать ее щекоткой? Однако он, протянув руку, убрал с разрумяненной щеки девушки прилипшую прядь и кончиками пальцев нежно провел дорожку по разгоряченной коже. Литавра прикрыла глаза. Осознание, что они с ним сейчас одни, пронзило ее сладкой дрожью. Дыхание перехватило, пульс участился. Этот момент был бесценен.

Нефрит склонился над принцессой, так, что их дыхания смешались и припал к зовуще приоткрытым губам; рука его скользнула по бедру девушки, оголяя его. Литавра охотно ответила на поцелуй и притянула лорда ближе, чтобы чувствовать каждый сантиметр его тела, раствориться в нем без остатка… Мокрая одежда была отброшена в сторону, наступил желанный миг единения – нечто более откровенное и чудесное, что когда-либо происходило между ними. Крепкие объятия, сладкие поцелуи, переплетенные пальцы, бьющиеся в унисон сердца, оголенные души – и только небо было свидетелем их личной гармонии…

Литавра вернулась на Луну счастливая и полная надежд. Принцесса словно светилась изнутри, излучая гармонию и умиротворение. Она стала женщиной – именно это сокровенное знание изменило Литавру, окутав ее аурой женственности и изящества. Окрыленная, принцесса Юпитера более не походила на саму себя – сильную душой и телом. Рядом с Нефритом она чувствовала себя нежной и ранимой, и получала от него всю необходимую любовь и защиту. Всем сердцем Литавра теперь хотела вернуться в тот уголок Терры, где она провела лучшие дни в своей жизни, но обязанности хранительницы лунной принцессы задержали ее в Серебряном Тысячелетии на неопределенный срок.

Нефрит появлялся в лунном королевстве всякий раз, когда появлялась возможность – он не мог долгое время быть вдали от любимой. И причина была не только в пылающей между ними страсти, но и в более темном и разрушающем чувстве – ревности. Лорд-звездочет и раньше ревновал свою принцессу – будь то придворные королевы Селены или его собственные друзья генералы. С особым подозрением Нефрит относился к Джедайту – любой его взгляд, брошенный в сторону Литавры, или обращенное к ней в общей беседе слово заставляли лорда скрипеть зубами и сжимать кулаки. Он и сам понимал, насколько глупо это выглядит – сама принцесса Юпитера никогда не проявляла интереса к персоне Джедайта, равно как и сам блондин. Но Нефрит ничего не мог с собой поделать, и его ревность в скором времени стала предметом шуток в кругу принцесс.

Этим и решил воспользоваться темный лорд Джедайт, памятуя о бурной реакции генерала на любые поползновения к его драгоценной Литавре. Несмотря на то, что в его сердце поселилось зло, Джедайт был по-прежнему вхож в круг приближенных королевы Селены, и никто даже не мог заподозрить, что с этим молодым мужчиной произошли кардинальные изменения, и что он отныне их враг. Впрочем, как не могли подумать ничего дурного о других двух генералах. Оставался лишь Нефрит, но Джедайт надеялся исправить эту досадную оплошность в ближайшем времени, благо Литавра была отнюдь не уродиной.

В первый раз он подкараулил принцессу Юпитера в момент, когда она, уставшая после тренировок, пришла в пиршественный зал. Джедайт подскочил с места и ловко отодвинул перед девушкой стул. Литавра, смерив его недоуменным взглядом, молча села, решив не акцентировать на этом внимание. Нефрита в Серебряном Тысячелетии не было, поэтому узреть этот спектакль, в отличие от Рейаны, не мог. Принцесса Марса нахмурилась, так же недоумевая, почему ее возлюбленный так и вьется вокруг дочери Гебы, предлагая ей всевозможные сласти и напитки. Литавра на все предложения отвечала вежливым отказом, глядя на Джедайта с некой долей настороженности, точно лорд был сумасшедшим.

В другой раз он подловил принцессу Юпитера в саду, когда та гуляла меж розовых кустов. Всеми силами лорд пытался разговорить Литавру, предлагал немного прогуляться, но девушка, не понимая поведения Джедайта, ускользнула от молодого мужчины, придумав какую-то отговорку. Принцесса ломала голову в поисках разумного пояснения происходящему, но ответа так и не находила. Почему-то ей стало неловко смотреть в глаза Рейане, хотя совесть ее была чиста.

Но на третий раз Джедайту все же удалось добиться своего – Нефрит как раз прибыл в лунное королевство, чтобы забрать свою невесту в Изумрудный Каньон, и теперь повелителю иллюзий предстояло сыграть свою роль идеальнейшим образом – так, чтобы тот самый зритель оценил его старания по достоинству.

Литавра, увидевшая любимого еще издалека, неслась по колоннаде, подняв юбки. Собранные на затылке в изящный пучок волосы подпрыгивали в такт ее движениям; лицо раскраснелось, а глаза возбужденно блестели. Еще бы! Сегодня она вновь отправится со своим любимым мужчиной в их маленький уголок рая, и никто и ничто не сможет помешать им!

Замечтавшись, принцесса не сразу заметила Джедайта, что вышел ей навстречу из-за одной из колон, и налетела на него, едва не сбив с ног.

– Ох, лорд Джедайт, прошу простить меня, – торопливо извинилась девушка, – я не заметила вас.

– Не извиню, – последовал отрывистый ответ. Лицо Литавры при этих словах изумленно вытянулось, но когда генерал, грубо схватив ее за плечи, прижал ее к каменной стене, в глазах принцессы на пару мгновений заметался немой страх. – Пожалуй, только ваш поцелуй сможет послужить мне достаточной сатисфакцией.

– Вы с ума сошли, лорд Джедайт? – точно разъяренная кошка прошипела Литавра, услышав эти слова. – Немедленно отпустите меня, иначе вам не поздоровится!

Но генерал лишь ухмыльнулся и, просунув колено ей между ног, крепко перехватил кисти рук принцессы, и грубым поцелуем впился в тонко очерченные губы. Однако его трюк не продлился долго, ибо Литавра, больно укусив Джедайта за нижнюю губу, нанесла ему сокрушительный удар головой и, высвободив руки, оттолкнула лорда что есть сил. Но, увы, поздно. Повелитель иллюзий уже услышал разъяренный рев Нефрита, показавшийся ему лучшей музыкой.

– Нефрит! – истошно закричала Литавра, бросаясь к любимому за поддержкой, но тот, смерив ее разъяренным взглядом, грубо схватил принцессу за руку и оттащил за спину, буравя взглядом спокойного и довольного собой Джедайта. Усмехнувшись, лорд вытер стекающую по подбородку кровь и поспешил скрыться. – Это было не то, что ты думаешь! Он приставал ко мне! – умоляюще произнесла принцесса Юпитера, глядя на своего генерала. Но тот молчал, бурно дыша и сжимая кулаки до хруста. Он и сам не знал, что видел – акт насилия или сцену страсти. Видение того, как Джедайт целовал Литавру, так и стояло перед его мысленным взором.

– Разберемся потом, – прорычал Нефрит, скользнув взглядом по принцессе. Ревность жгла его каленым железом, и он не мог смотреть на возлюбленную и не думать о том, что произошло на его глазах. – Нам пора на Терру.

Литавра затаила обиду на лорда-звездочета и, пока они шли к выходу из дворца, не обмолвилась с мужчиной и словом. Она поняла, что Нефрит ревнует, и что чувство это достигло заоблачных высот, но его недоверие к ее словам резало душу не хуже ножа. Одно то, что любимый человек не пожелал ее выслушать и предпочел перенести разговор на потом, оскорбило Литавру, точно прямое обвинение в измене.

Едва переместившись в Изумрудный Каньон, генерал, с трудом сдерживая ярую ревность, прямым ходом направился в свой кабинет, где на столе уже стояла початая бутылка вина, а принцесса немедленно поднялась в отведенные ей покои, чтобы прийти в себя и немного поразмышлять о сложившейся ситуации.

Какие цели преследовал Джедайт? Для чего он донимал ее своим вниманием все эти дни, не обращая внимания на Рейану? И почему именно она? Всем ведь было известно, что принцесса Юпитера помолвлена с Нефритом и даже носит на безымянном пальце его перстень. Зачем вообще генералу нужно было компрометировать ее в глазах жениха?

От этих вопросов у нее разыгралась головная боль, и Литавра, свернувшись клубочком в постели, устало прикрыла глаза, забывшись беспокойным сном.

Ей казалось, что она проспала всего пару мгновений, прежде чем сновидение было прервано недобрым, назойливым предчувствием – такое обычно возникает у спящего, когда кто-то долго смотрит на него. Открыв глаза, принцесса увидела Нефрита – именно он смотрел на нее, не отводя глаз. Уже стемнело, и на столике, у которого сидел лорд-звездочет, стоял зажженный канделябр. Мороз продрал по коже Литавры, когда она взглянула на мрачное и напряженное лицо генерала.

– Нефрит? Что ты здесь делаешь? – с трудом сдерживая зевок, поинтересовалась принцесса, садясь на постели.

– Сижу. Думаю, – заплетающимся языком проговорил Нефрит, и до девушки донесся характерный запах винных паров.

– Ты пьян! – воскликнула Литавра, мигом подобравшись. Она никогда не была в восторге от того, что лорд злоупотреблял дарами Диониса, а в данный момент и подавно. Вкупе с недавними событиями это сулило крупные неприятности, и у принцессы засосало под ложечкой.

– Пьян. Чудовищно, безумно пьян, – оскалил зубы в неестественной улыбке генерал. – Все из-за тебя.

– Из-за меня? – принцесса не поверила своим ушам. – Значит, ты не веришь мне? Считаешь, что я была с Джедайтом по своей воле?

– О нет, дорогая моя Литавра, – пьяно хохотнул Нефрит, поднимаясь на ноги. Его закачало, и он схватился за край столика, чтобы не упасть. – Я почти уверен в твоей невиновности. Это все он, этот трижды проклятый Джедайт. Как он все время смотрел на тебя – словно хотел проглотить целиком, не жуя! Ты ведь такая… аппетитная!

Сделав пару шагов, лорд повалился на кровать рядом с принцессой и протянул к ней руку, проведя по открытой коже груди девушки. Литавра инстинктивно отпрянула, и Нефрит весело хмыкнул.

– Вся беда в том, любимая моя принцесса, что ты не отличаешься излишней скромностью. Эти твои… платья – почти все на виду. Да тут и святой не удержится и согрешит.

– То есть, ты хочешь сказать, что я спровоцировала его… своим внешним видом? – уточнила дочь Гебы, чуть отодвигаясь от Нефрита. От него так и разило вином и потом – убийственное, мерзостное сочетание.

– Да-а-а… – протянул мужчина и провел ладонью по ноге девушки. – А это еще хуже, чем если бы ты сама повисла на него. О, я ревную дорогая моя. Жутко, безудержно ревную. Ты ведь моя! И только моя! И как же мне хочется свернуть твою тоненькую лилейную шейку за то, что его губы касались тебя, а ты позволяла!..

Негодующе вскрикнув, Литавра вскочила с кровати и, сжав кулаки, нависла над безумно хохочущим Нефритом:

– Да как ты смеешь говорить мне такое! Неужели после того, что было между нами, ты считаешь меня неверной? Я отдала тебе свою честь – не это ли знак моей любви к тебе?

– Раз отдалась до свадьбы мне – смогла бы отдаться и кому-нибудь еще! – выпалил лорд, тоже поднимаясь. Ему было тяжело держаться на ногах, но он каким-то чудом удерживал равновесие.

От этих слов Нефрита принцесса отшатнулась, точно от удара. Шок, неверие, ярая обида – все смешалось в ней огненным калейдоскопом душевной боли. На глаза навернулись слезы. Вот что она получила в обмен на свою беззаветную любовь и искренность – необоснованные оскорбления и недоверие.

– Оставь меня, – потребовала Литавра, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. – И не появляйся здесь, пока не протрезвеешь.

– О-о-о!.. Да неужели? Хочешь ставить мне условия в моем же доме? Не выйдет! А ты… ты такая привлекательная, когда злишься! – Нефрит грубо схватил принцессу за талию и притянул к себе. – Иди-ка ко мне! Покажи, на что способна!..

Однако Литавра не стала потакать его прихотям и уперлась ладонями в его грудь, отодвигая мужчину от себя.

– Уйди! – повторила она, сжав зубы и сверкая зелеными глазами. – Иначе тебе не поздоровится!

– Отчего же ты не вела себя так с Джедайтом, милая моя? – сладко пропел Нефрит и, перехватив ее руки, извернулся и бросил принцессу на ложе, навалившись сверху. – Ну-ка, утешь меня, докажи, что любишь меня, а не этого… этого…

Литавра яростно сопротивлялась, царапаясь, точно дикая кошка, и пытаясь выбраться, но в лорда словно злой дух вселился. Он покрывал ее лицо и тело лихорадочными поцелуями, а у принцессы все внутри переворачивалось от отвращения.

– Я не хочу так… Только не так! – взмолилась она, наконец, подумав на мгновение, что этой просьбой сможет достучаться до того, которого любила, но это был уже не тот Нефрит.

– Замолчи! – прошипел он и отвесил принцессе увесистую оплеуху…

Звезды заплясали перед взором оглушенной Литавры, и она, не ожидая такого, даже перестала сопротивляться. Лорд не преминул воспользоваться этим, но не тут-то было. Гнев и ярость затопили девушку, напомнив ей, чья она дочь – не только юной Гебы, но и сильнейшего из героев Олимпа – Геракла. Отцовская сила потекла по венам принцессы Юпитера и она, собравшись, нанесла ответный удар – что есть сил. Он пришелся в скулу, и мощность его была такова, что Нефрит отлетел к дальней стенке, тотчас же протрезвев и осознав, что только что он сотворил.

Но поздно. На щеке его, наливаясь лиловым, зацветал синяк; генералу показалось, что у него опухла половина лица. Прижав руку к щеке, он смотрел, как Литавра приближается к нему, дрожа от плохо сдерживаемого гнева: платье смято, волосы растрепаны, на щеке алеет отпечаток его ладони…

Принцесса, не скрывая презрения, стянула с пальца перстень, подаренный Нефритом в честь их помолвки, и швырнула его прямиком в лицо лорда-звездочета:

– Я расторгаю помолвку, – холодно заявила она, грозно возвышаясь над съежившимся у стены мужчиной. – Я не смогу жить рядом с тобой дальше, зная, на что ты способно, пьяное чудовище. У нас все равно не было бы нормальной совместной жизни, ибо между нами нет доверия. Ревность сгубила наш союз, а вино подогрело низость и показало твою темную сторону во всей своей красе. Прощай навсегда! Надеюсь, ты больше никогда не напомнишь о себе, ибо я ненавижу тебя, Нефрит, слышишь? Ненавижу так сильно, как совсем недавно любила.

Вытащив изумрудный медальон с символом Юпитера, Литавра, задыхаясь от отчаяния и сдерживаемых слез, сбивчиво проговорила заклинание и исчезла.

– Нет… – простонал Нефрит и прикрыл глаза. Сознание ускользнуло от него вместе с принцессой Юпитера, и лорд обессиленно опустился на пол.

В таком нелицеприятном виде его и нашли люди, видеть которых он едва бы согласился. Благо, в силу своего состояния генерал ничего не видел и не слышал.