Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 81 страниц)

– Что вам угодно, молодые люди? – с холодным достоинством поинтересовалась Деметра, с трудом сдерживая внутреннюю дрожь. – Что привело вас в столь поздний час в мои покои, и почему вы держите меня, точно преступницу?

Кунсайт подступил к женщине, нависнув над ней так, что королева была вынуждена вскинуть голову вверх:

– Вы обманывали нас слишком долго, Деметра. И вы заплатите за это, – процедил лорд, но королева и виду не подала, что обескуражена его словами.

– И в чем же состоит мой обман? – спокойно спросила женщина, бесстрашно взглянув в глаза генерала. О, это были страшные глаза! Холодные, точно клинок дамасской стали, с темными, точно колодцы, провалами зрачков.

– Хватит строить из себя невинную овечку, королева! – рявкнул генерал, не в силах сдерживать раздражение. – Все вы прекрасно знаете! Вы – узурпатор! Всю жизнь нас кормили ложью, точно ручных псов, полагая, что мы будем довольствоваться этим вечно! – Кунсайт отступил назад, нервно зашагав по комнате.

– Говорите прямо, довольно загадок! – в конце концов не выдержала Деметра, устав слушать голословные обвинения в свой адрес. – Чем я насолила лично вам?

Лорд резко обернулся и скривил губы в злой улыбке:

– Тем, что все это время скрывали от нас правду о том, что мы не просто первые генералы Иллюзиона, а Четыре Небесных Короля! Наследники четырех великих держав, что некогда правили миром наравне с Иллюзионом. И каждый из нас имеет право занимать престол своих королевств. Вы же с Эндимионом правите всем безраздельно, – с отвращением, точно предъявляя обвинение, выплюнул Кунсайт.

– Ах, вот в чем дело… – протянула Деметра, и глаза ее насмешливо блеснули. – Кто-то со злым умыслом нашептал о былом, и теперь жажда власти вскружила вам голову.

Генерал ничего не ответил, и королева, чувствуя, как ее захватывает благородное возмущение, продолжила говорить, и голос ее дрожал от едва сдерживаемого волнения:

– Да будет вам известно, что вы служите не Иллюзиону, а Золотому Кристаллу. Так же, как и принцессы Меркурия, Венеры, Марса и Юпитера служат Серебряному. Были принесены клятвы…

– Почему короли должны перед кем-то преклоняться? – вмешался в разговор Нефрит. Он не мог больше молчать, желая уличить Деметру во лжи и растоптать ее в отместку за долгие годы, проведенных в сетях обмана. – Мы не давали никаких клятв!

– Зато давали ваши родители! – Деметра повернулась к лорду-звездочету. Ее лицо в лунном свете выглядело бледным. – Они принесли клятву Золотому Кристаллу, дабы защитить свои земли и народ от посягательства темных сил и Металии. Ваши королевства стали частью империи, равно как вы стали хранителями моего сына. Это была вынужденная, но благородная мера. Все это должно было держаться втайне, пока не наступит мир. Фактически, у вас есть владения и земли…

– Это крохи по сравнению с тем, что у нас отняли! – воскликнул Зойсайт, и в зеленых глазах его сверкнула алчность. – И мы возьмем силой то, что принадлежит нам по праву рождения!

– Для этого вам нужно найти Золотой Кристалл, – запальчиво произнесла Деметра, словно пытаясь переспорить юнцов и доказать голословность всех обвинений. Лорды до боли сдавили ее плечи, заставляя умолкнуть, но королева, превозмогая боль, закончила с торжествующей улыбкой: – Но вам ни за что это не удастся, как бы вы ни старались!

– Вы недооцениваете могущество короля Металии и нас, его слуг! – мстительно произнес Кунсайт пару мгновений спустя, и улыбка, которая при этом коснулась его губ, напомнила оскал палача. Он выхватил из ножен на бедре кинжал и без колебаний и жалости вонзил его в сердце Деметры по самую рукоять.

Смерть королевы была мгновенной. Деметра лишь широко распахнула глаза, рот ее искривился в предсмертной муке, и она рухнула наземь, больше не удерживаемая Джедайтом и Нефритом. Кунсайт вытащил кинжал, и кровь из раны тут же пропитала белоснежную сорочку королевы, расползаясь уродливым багровым пятном.

Ледяной лорд бесстрастно вытер орудие убийства о край халата Деметры и поднялся на ноги:

– Уходим! – скомандовал он, и генералы быстро и бесшумно покинули покои, растворившись в чернильном мраке ночи.

Наступил самый прелестный и долгожданный день в жизни Серенити – день свадьбы. Лунная принцесса проснулась ранним утром, когда во дворце еще спали. Охваченная крайним возбуждением, она поднялась с постели и прошествовала к зеркалу, стараясь разглядеть в сером свете рождающегося дня свое взволнованное лицо. Отражение выхватило блестящие от предвкушения грядущего счастья глаза, нежный изгиб губ и длинную ночную сорочку, сквозь которую едва просвечивались изящные очертания тела. Принцесса присела на самый край низкого табурета и, подперев ладонью подбородок, мечтательно уставилась в зеркальные глубины, думая о возлюбленном и о бесконечном счастье, которым хотелось поделиться со всем миром.

Так, мечтах и самолюбовании незаметно пробежало время, и вот двери покоев Серенити распахнулись, впуская торжествующую Луну с подвенечным платьем на руках и четверых принцесс, румяных ото сна и еще не одетых.

– А вот и невеста, – улыбаясь, проговорила Луна, аккуратно раскладывая одеяние на кровати. – Уже на ногах. Небось, всю ночь не спала?

– Может быть, немного, – пожала плечами Серенити и окинула подруг сияющим взглядом. – Ах, как бы я хотела, чтобы вы разделили со мной эти мгновения! – воскликнула она, протягивая руки к принцессам.

– Но мы и так делим! – возразила Литавра.

– Нет, не так. Мое счастье было бы полным, если бы мы вышли замуж в один день. Чтобы все вместе стояли у алтаря и приносили клятвы любви и вечной верности…

Услышав это, девушки помрачнели и опустили глаза. Лунная принцесса невольно затронула их сердечные раны. Пусть лорды вновь вели себя как прежде, но это была лишь иллюзия, отголосок былой любви. Разбитую чашу можно склеить, но трещины все равно останутся.

– Что ж, самое время надеть платье, как ты считаешь, Серенити? – нарочито громко произнесла Луна, нарушая напряженное молчание. Девушка с готовностью кивнула.

Вскоре она уже стояла перед зеркалом, облаченная в белоснежное шелковое платье, сплошь отделанное кружевами. Тонкая ткань струилась до самого пола, поблескивая и переливаясь; на талии платье было перехвачено широким атласным поясом, обозначая талию. Расшитый жемчугом лиф подчеркивал высокую грудь принцессы. Руки и плечи оставались обнаженными, и держалось платье только за счет того, что плотно прилегало к телу, повторяя каждый изгиб. Застегивалось платье на ряд мелких жемчужных пуговок, практически незаметных среди кружев.

Луна накинула на голову Серенити фату – тонкую и прозрачную, как паутинка, – и отошла в сторону, любуясь красотой новобрачной. Принцесса взяла со столика букет невесты из белых и кремовых роз и вновь устремила взгляд в зеркало. Она словно светилась изнутри, рассматривая себя со всех сторон.

Минория каждым фибром души ощущала радость Серенити, разделяя его, но счастье это отдавало горечью. Казалось бы, уже давно пора смириться, но увы. Дочь Астарты не могла не признать, что лунная принцесса была чудо как хороша. Густые темные ресницы бросали стрельчатые тени на нежные щеки, покрытые легким румянцем. Нитка жемчуга – подарок матери – подчеркивала белизну кожи груди, шеи и округлых плеч. Воистину, Серенити была в тот момент совершеннейшим существом во всей Вселенной.

В этот момент двери распахнулись, и в комнату ворвались Селена и Артемис. Лунная принцесса сделала было им шаг навстречу, сердечно приветствуя мать и белого жреца, но осеклась, увидев их мрачные лица. Улыбка сползла с ее лица, и душа ее сжалась в недобром предчувствии.

– Что… случилось? – спросила она срывающимся голосом. Принцессы поднялись с постели и встали вокруг Серенити, разделяя ее растерянность.

– Свадьба отменяется, – отрывисто бросила Селена, выразительно глядя на дочь.

Сердце принцессы так и обмерло, ухнув вниз. В один миг блаженство развеялось, уступив место сосущей пустоте.

– Почему? Что случилось? – всполошились девушки, встревоженно взирая на королеву и ее спутника.

– Только что прибыл гонец с Терры. В Иллюзионе траур. Этой ночью была убита королева Деметра…

Если бы своды потолка рухнули на принцесс, они были бы ошеломлены меньше, чем этим трагическим известием. Амелия приглушенно охнула, прижав руку к груди, а остальные опустили глаза в пол, не веря тому, что только что услышали. Все это казалось нереальным, будто происходило во сне, а не наяву.

Серенити почувствовала, как слабеют ее руки, как кружится голоса и как подкашиваются ноги. Сердце бешено стучало, отдаваясь в висках, во рту пересохло, и она пару раз рассеянно моргнула, словно не понимая, где находится.

– Серенити, доченька, что с тобой? – словно сквозь вату донеслось до принцессы, и в следующий миг пальцы ее разжались. Букет упал на пол, а следом и она сама, как подкошенная, свалилась на мягкие и надежные руки подруг, в изнеможении закрывая глаза. Серенити уже не слышала поднявшийся вокруг переполох, уплывая на темных водах забвения. Она была сломлена.

Опьяненные своим успехом, Берилл и генералы перенеслись во дворец Металии на Северный Полюс, дабы отчитаться о проделанной работе. Они стояли у алтаря, раздуваясь от собственной гордости, и с важным видом пересказывали события, что произошли с момента проникновения в королевские покои.

– Как и полагалось ранее, подозрения о причастности к убийству нас не коснулись, – произнес Кунсайт, торжествующе ухмыляясь. – Хотя никто не отрицает, что Деметру убил кто-то из близкого окружения. Все с подозрением косятся друг на друга, словно пытаясь вычислить убийц… Поднялся целый переполох, но…

– Но это все ничто по сравнению с тем, что принес нам этот решительный шаг, – Берилл выступила вперед, прерывая Кунсайта взмахом руки. – Мы сделали все, как вы и приказали нам, король. Вместо свадьбы состоялись похороны и, в связи с трауром, бракосочетание отложено на значительный срок – возможно, где-то на год. Ибо это будет высшей степенью неуважения к покойной – сыграть свадьбу сразу после похорон, – королева издала хриплый смешок. – Что ж, принц соблюдет все приличия – сомнений нет. Но вот что меня беспокоит, мой король: время на исходе и работает против нас. Нужно действовать, и действовать быстро, потому что если на лордов падут подозрения, все наши планы о захвате Терры, Луны и прочих планет просто пойдут прахом… – Берилл умолкла, ожидая реакции Металии. Как он отреагирует на ее слова? Испепелит на месте за дерзость или внемлет доводам?

– Вы правы, – произнес Король Тьмы после долгого молчания. – Нужно действовать. Во мне достаточно сил, чтобы захватить и разрушить Серебряное Тысячелетие. Но как обстоят дела с моим войском?

Нефрит сделал шаг вперед и преклонил колени:

– Практически половина населения Терры, в том числе и воины Иллюзиона, пали под греховными соблазнами, – доложил он. – Алчность и прочие первородные постарались на славу. Природа смертных такова, что стоит им посулить власть, золото и женщин, как они тут же попадают в сети.

– Демоны тоже готовы выступить в любую секунду, – добавил Джедайт, склонив голову.

– Что ж, этого вполне достаточно, – проговорил Металия, внимательно выслушав доклады. – На подготовку нападения понадобится время, но в знаковый час мы будем готовы. Нападем, когда этого будут ожидать меньше всего. Скажем, в самый разгар веселья. И тогда каждый из вас получит то, чего так долго хотел, – с этими словами король зловеще расхохотался, и Берилл скорее почувствовала, чем поняла, что последние слова адресованы в первую очередь ей самой. Но она готова. Уж слишком долго женщина ждала этого мгновения! Еще немного – и Эндимион наконец-то станет ее.

Со дня несостоявшейся свадьбы прошло целых три месяца, и Селена, терзаясь от мук совести, решила устроить в Серебряном Тысячелетии бал-маскарад. Королеве было не по себе, когда она приняла столь нелегкое решение – Иллюзион был погружен в траур, и веселиться в столь тяжкое для союзников время было верхом цинизма и неуважения к утрате коронованной особы. Но, с другой стороны, жизнь продолжалась, и Селена больше не видела смысла предаваться скорби.

Ее мотивами, помимо всего прочего, двигала и любовь к дочери. Сердце Серенити было разбито в тот миг, когда жестокая новость коснулась ее души. День, который должен был стать самым счастливым в ее жизни, принцесса провела в кровати, свернувшись калачиком и предаваясь горьким слезам. Хрупкое тело ее сотрясалось от рыданий до тех пор, пока она не уснула, вконец обессилев.

Всю последующую неделю Серенити вела себя, как сомнамбула, потеряв интерес ко всему, что происходило вокруг. Лишь ненадолго она оживилась, когда в Серебряное Тысячелетие прибыл Эндимион, дабы уладить все формальности, связанные с несостоявшейся свадьбой. Лунная принцесса кинулась к нему на грудь, вцепившись в китель принца с отчаянием тонущего человека. Они еще долго сидели на скамье в саду, подальше от посторонних глаз и ушей, черпая силы и вдохновение друг у друга.

Когда решением Селены и Эндимиона свадьба была отложена на неопределенный срок, приличествующий соблюдению траура, принц отбыл обратно на Терру. Оставаться в Серебряном Тысячелетии на более длительный срок для него было непозволительной роскошью, равно как и частые визиты. После смерти Деметры Эндимион стал у руля империи, уверенно взяв бразды правления в свои руки. На него свалилось множество дел, требующих немедленного разрешения, и принц окунулся в них с головой, порой забывая об отдыхе. Не оставлял без внимания Эндимион и поиски убийц матери. Порой ему казалось, что он нашел ниточки, ведущие к преступникам, но они нежданно обрывались или заводили в тупик, доводя принца до немого отчаяния.

Селена пододвинула к себе очередной лист рисовой бумаги и задумчиво наморщила лоб. Словно решившись, королева, обмакнув перо в тушь, занесла его над бумагой, но вновь задумалась, застыв в нерешительности. Густая капля сорвалась с кончика пера и упала на рыхловатую белоснежную поверхность; уродливая черная клякса, словно ядовитый спрут, расползлась по бумаге, и Селена, отложив перо, решительно скомкала испорченный лист, выбросив его в плетеную корзину для бумаг.

Что ж, да будет так. Она не станет посылать Эндимиону приглашение на бал, дабы он не счел это за знак неуважения к покойной матери. Да и неудобство от сложившейся ситуации не желало покидать королеву. Все происходящее напоминало ей организацию пира во время чумы.

Как же она была недалека от истины!

Однако Эндимион все равно узнал о маскараде – не от Селены, так от ее дочери, когда та в очередной раз сбежала на Терру. Зарывшись лицом в грудь возлюбленного, она тихо плакала, сетуя на превратности судьбы, а принц нежно гладил ее по спине и волосам, прижимаясь щекой к макушке.

– Ее убивали, пока мы, мы… О, боги… – всхлипнула лунная принцесса, вновь вспомнив о свидании накануне свадьбы. Мысль о том, что Деметра умирала в момент триумфа их с Эндимионом нежности, была невыносима. – Обещай, что придешь, – Серенити вдруг подняла голову и, вцепившись пальцами в отворот мундира принца, с отчаянной мольбой посмотрела в дорогое и любимое лицо. – Мне тебя так не хватает… А эти тайные встречи – как капля воды в пустыне – их всегда мало.

Эндимион провел ладонью по щеке принцессы и тихо произнес:

– Обещаю.

И вот, в назначенное время принц облачился в парадный фрак с белоснежной манишкой, сунул в петлицу алую розу и надел на голову высокий шелковый цилиндр. Бросив взгляд в зеркало, Эндимион дополнил образ длинным плащом с красной шелковой подкладкой и водрузил на нос белую маску. Таким образом, благодаря цилиндру и маске половина лица принца оказалась в тени, и он был практически уверен в том, что попадет на маскарад неузнанным.

Эндимион принял решение покинуть дворец незамеченным, чтобы избежать излишних вопросов со стороны придворных, что могли встретиться на пути. Конечно, принц управлял целой империей и отчитываться перед кем-либо он не собирался, но что-то подсказывало ему, что лучше все же будет воспользоваться тайным ходом, ведущим из дворца к тайному гроту у моря.

Оглянувшись, чтобы убедиться, что его никто не видит и не слышит, Эндимион подошел к абсолютно гладкой и ровной стене в центральном коридоре дворца, и в определенном порядке постучал по трем одинаковым камням в кладке. С тихим скрежетом секретный механизм отодвинул каменный блок, и на принца дохнуло сырой затхлостью подземного коридора. Вниз, исчезая в темноте, уходили крутые ступеньки.

Не теряя времени даром, Эндимион поспешно спустился вниз и дернул в выпирающий из стены рычаг. Потайной ход тут же закрылся за ним, оставляя принца в кромешной темноте. Однако принц захватил с собой небольшой огарок свечи, которого было вполне достаточно, чтобы осветить путь до самого выхода из грота. Эндимион двинулся вперед, стараясь ступать как можно осторожнее из опасности наткнуться на что-нибудь в полутьме.

Когда половина пути уже была пройдена, до слуха принца донесся чей-то разговор, приглушенный каменной стеной. Люди говорили достаточно громко, не боясь быть услышанными, и Эндимион невольно прислушался к их беседе, подойдя практически вплотную к стене, из-за которой слышались голоса. К своему изумлению, принц узнал в говорящих четырех лордов и Берилл.

– Наконец-то свершится то, чего мы так долго ждали, – голос фрейлины перекрывал возбужденный шепоток мужчин, – и на что положили так много сил. Все ли готово?

– Спрашиваете! – хмыкнул Кунсайт. – Войска уже в полном сборе и готовы выдвинуться по первому сигналу.

– А где то заклинание, которое дал Металия, чтобы переместить всех этих людей? – полюбопытствовал Зойсайт.

Воцарилась недолгая пауза – видимо, Берилл демонстрировала любопытному лорду пергамент с письменами.

– Вот оно.

Раздался чей-то язвительный смешок, а затем голос:

– О да, с этим мы прихлопнем лунян, как мух…

Дальше Эндимион уже не слушал – он был слишком поражен, чтобы воспринимать дальнейшее. Ему не составило труда сложить два и два чтобы понять, кто и для чего убил его мать. Гибель королевы Деметры послужила поводом для отмены свадьбы, а вместе с ней и создания альянса двух планет. Враги помешали соединению магии Золотого и Серебряного Кристаллов, дабы расчистить себе путь для дальнейших козней.

Лицо принца исказилось в болезненной гримасе, и он до хруста сжал кулаки в бессильной ярости. Предательство! И самым болезненным и жгучим было осознание, что предали его лучшие друзья. Это был удар в спину, отозвавшийся острой болью в душе. А Берилл?! Мать верила ей, как себе самой! Эндимион с трудом поборол в себе желание вернуться обратно во дворец, найти врагов и покарать их на месте. Мысль о том, что планируется нападение на Серебряное Тысячелетие, придала ему сил и решимости двигаться дальше. Раз принц не смог спасти мать, он попробует защитить тех, кого любит.

«Нужно предупредить их», – решил Эндимион и перешел на бег, на ходу сжимая медальон для перемещения. Наконец, когда впереди забрезжил сероватый свет и в нос ударил острый запах соли и йода, принц шепнул заклинание и тотчас же исчез в золотистом мареве портала, переносясь в лунное королевство.

Эндимион возник как раз аккурат у входа в бальный зал, возблагодарив небо за то, что магическим порталом могут пользоваться лишь особы королевской крови. Было страшно представить, что случилось бы, попади такой артефакт в злые руки. Принц поправил маску и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, прошествовал в зал, где в танце кружились пары. Взглядом он искал Серенити, надеясь обнаружить ее среди пестрой толпы, но ни ее, ни других принцесс Эндимион не видел.

«Должно быть, – подумал принц, – воительницы несут службу вокруг дворца. Никогда не понимал эту часть их тренировки, придуманную Артемисом и одобренную королевой. Тем более, во время бала и танцев. Несправедливо!»

Однако вскоре эти мысли были вытеснены тревогой. Сердце билось в груди, причиняя боль, к горлу подкатывал нервный ком. Принцу казалось, если он сейчас же не увидит Серенити или ее мать, то разорвется на части. Однако ни принцессы, ни королевы не было видно. Белая маска отлично скрывала нервозность Эндимиона от посторонних глаз, хотя сам он был напряжен до предела. Впрочем, тревожное состояние не мешало принцу мыслить трезво, хоть сдерживать рвущиеся наружу эмоции было весьма непросто.

То, что он услышал – ужасно. Люди, что беззаботно смеясь проносились мимо него в танце, не подозревали об опасности, нависшей над ними грозовым облаком. А может, так было даже лучше? В противном случае поднялась бы паника, люди, обезумев, метались бы по залу в поисках выхода, затаптывая тех, кто упал и не смог подняться… Нет, здесь надо действовать разумно. Но где же, в таком случае, хозяева бала?

Словно в ответ на его мысли наверху широкой мраморной лестницы показалась Серенити. При виде ее сердце Эндимиона учащенно забилось, и он, дабы не привлекать внимания, скользнул к подножию ступеней – так, чтобы принцесса не сразу его заметила, – и притаился в ожидании подходящего момента.

Серенити медленно спустилась на пару ступенек ниже, положив руку на широкие перила, и обвела взглядом зал. Эндимион обещал прийти; тогда почему она не видит его среди танцующих гостей? В душу ее прокралась грусть. Нет, принц не мог подорвать ее доверия – он был выше этого. Тогда, возможно, она просто не может узнать его? В зале было так много людей, что у Серенити в глазах зарябило. Чуть приподняв одной рукой подол длинного платья из струящегося шелка, принцесса решительно зашагала вниз по ступенькам, намереваясь так или иначе отыскать возлюбленного в этом пестром море платьев, костюмов и масок.

Чья-то крепкая рука вдруг мягко схватила ее запястье, и Серенити невольно вздрогнула. Повернувшись, она тотчас же узнала Эндимиона, и сердце принцессы тут же подпрыгнуло от радости. Девушка открыла было рот, чтобы высказать свой восторг, но принц прижал палец к губам, принуждая ее молчать.

Он помог Серенити спуститься по ступенькам и, не говоря ни слова, повел в танце, влившись в поток кружащихся в ритме музыки гостей. Лунная принцесса, выдохнув, положила руку ему на плечо и отдалась на волю танца. Подняв глаза на горячо любимое лицо, Серенити обмерла, прочтя в синих глазах Эндимиона тревогу и напряжение. «Что-то случилось», – промелькнуло в голове девушки, и ей тотчас же стало не по себе.

Принц же, не теряя времени даром, двигаясь вместе с Серенити в ритме вальса, достиг балкона, который, к счастью, пустовал, и увлек девушку за собой. Там, подальше от посторонних глаз и ушей, он поведал ей все, сжимая стремительно холодеющие ладони принцессы в своих.

– Но… – принцесса со всем отчаянием вцепилась в мундир Эндимиона, не желая отпускать его. – Останься. Серебряный Кристалл защитит и Королевство, и тебя. Останься со мной, прошу.

Голос Серенити дрожал от непролитых слез, и принц порывисто прижал девушку к себе.

– Хорошо. Я буду с тобой до конца, моя принцесса…

Эндимион каждой клеточкой тела ощущал трепет и ужас Серенити и потому, держа ее в кольце своих рук, отчаянно пытался передать ей хотя бы капельку своих сил и выдержки.

А дальше все покатилось под откос, приближая к гибели. Лунная принцесса стояла спиной и не могла видеть, как с Терры поднялось угольно-черное облако и, двигаясь с неумолимой скоростью, стало приближаться к Луне. Эндимион напрягся и устремил вмиг похолодевший взгляд на пятно мрака и гнили, что грозило вот-вот накрыть лунное королевство.

– О, боги! Началось… – изрек он, и вместе с этим под балконом раздался какой-то шорох. В неясном освещении принц разглядел бледное и решительное лицо Сейлор Венеры.

– Бегите отсюда! – крикнула она, взмахнув рукой. – Спасайтесь, я задержу их!

Однако Серенити словно парализовало, и Эндимион, кивнув напоследок воительнице, потащил возлюбленную с балкона. Принц почти что нес ее на руках, и лишь одна мысль стучала у него в голове: лишь бы успеть. Он должен сохранить жизнь Серенити любой ценой.

Эндимион молнией взлетел на верхнюю площадку лестницы и оглянулся по сторонам, пытаясь вспомнить, где находятся покои лунной принцессы. В этот момент он увидел Луну и Артемиса, вбегающих в зал через главный вход.

– Беда! Беда! – воскликнула жрица, тревожно сверкая глазами. – На королевство напали с Терры! Зло уже близко и вот-вот обрушится на наши головы! Спасайтесь!

Слова хранителей были подкреплены глухими ударами, доносившимися извне. Люди, быстро переговариваясь между собой, сбились в кучу, со страхом оглядываясь по сторонам. Музыканты тоже умолкли, опустив смычки; напряжение в помещении достигло пика. Вдруг пол и стены содрогнулись, точно великан топнул о землю, и в тот же миг что-то треснуло – громко, с надрывом, и огромная люстра под потолком, не удержавшись на креплениях, рухнула вниз, чудом никого не похоронив под собой.

Людей это точно подхлестнуло, и они, обезумев, разом бросились к дверям, едва не задавив жрецов. Просьбы Луны и Артемиса вести себя осторожнее и спокойнее потонули в панических криках и невообразимом шуме. Вопили гости, снаружи вовсю бесчинствовали демоны и околдованные воины, убивая, круша и уничтожая все вокруг. В страхе некоторые гости открывали порталы прямо в бальном зале, и их случайные соседи тоже попадали в воронки, перемещаясь невесть куда.

Взглянув на царящую вокруг сумятицу, Эндимион подхватил Серенити на руки и помчался вглубь коридора. Сердце его колотилось где-то в горле, мешая дышать. Наконец, он остановился у двери покоев принцессы и ударом ноги распахнул створки.

– Будь здесь, – произнес он, опуская дрожащую Серенити на землю. – Закройся, и ни в коем случае не открывай. Никто не должен знать что ты здесь, – принц положил ладони на плечи девушки и легонько встряхнул. – Поняла?

– Ты обещал, что не покинешь меня! – всхлипнула принцесса, обхватив ладонями лицо Эндимиона.

– Да, обещал, но королевству нужна помощь. Я должен идти и сражаться.

– Я с тобой!

– Нет! – окрик принца показался Серенити грубым, и она вжала голову в плечи. – Я не могу рисковать твоей жизнью. Прошу, доверься мне и останься здесь. А я, – Эндимион обнажил меч, – буду сражаться.

С этими словами принц Терры широким шагом двинулся прочь, решительно и мрачно сомкнув брови на переносице. Он направлялся к дворцовым стенам где, судя по звукам, уже кипел ожесточенный бой.

Едва его высокая фигура скрылась из виду, Серенити, всхлипывая, выскользнула из покоев. Прижавшись спиной к стене, она зажмурилась и вознесла молитву Серебряному Кристаллу, а затем осторожно двинулась следом, то и дело оглядываясь по сторонам. Да, ей было отчаянно страшно, ноги отказывались двигаться, но принцесса заставляла себя идти. Серенити не могла оставаться на месте – ее трепетное сердечко чувствовало беду. Как Эндимион был готов отдать за нее жизнь, так и она готова была принести себя в жертву во имя любви. С этими мыслями лунная принцесса покинула дворец и бросилась навстречу своей судьбе.

Селена молилась в храме, когда услышала глухие удары и грохот осыпающихся камней. В недоумении поднявшись с низенькой скамеечки, королева открыла тяжелые дверные створки и выглянула наружу. Тотчас же сердце ее упало. Селена поняла все сразу, когда увидела в панике бегущих из дворца гостей и нападающих на них воинов в черных доспехах. Они ломали и крушили все вокруг себя, слепо орудуя мечом. Нападающим было все равно – уничтожить ценность или лишить человека жизни. Один из нападающих взмахнул рукой и хрипло что-то выкрикнул, призывая себе на помощь других варваров, и небольшая группа двинулась по направлению к храму с мечами наголо. С обнаженных клинков густыми каплями стекала кровь, и Селену от одного только этого вида замутило. С трудом поборов слабость в ногах и тошноту, женщина захлопнула двери и опустила засов. Это могло лишь ненадолго задержать противников, но королеве и не требовалось много времени.

Произошло то, чего она больше всего боялась. Металия вернул свои силы и напал на Серебряное Тысячелетие с твердым намерением уничтожить лунное королевство. Убийство Деметры было первым знаком, но Селена была слишком беспечна, чтобы понять это. Что ж, нет времени горевать о пролитом молоке. Пришел час вступить в битву против скверны и одержать верх.

Королева бросилась к алтарю и со всеми предосторожностями сняла с белой бархатной подушечки Серебряный Кристалл. В руках Селены артефакт ярко засиял, словно готовясь слиться воедино с силой лунной богини, и женщина увидела в этом добрый знак.

На дверь обрушилась лавина ударов и ругательств, но королева едва ли заметила это. Она переложила Кристалл в левую ладонь, а правую вытянула вперед, материализуя Лунный Жезл. Длинная перламутровая палица с полумесяцем на вершине скользнула ей в руку, и Селена едва заметно улыбнулась. Кристалл засветился еще ярче и воспарил над ладонью. Жезл тоже завибрировал, и королева отпустила его. Оба артефакта повисли в воздухе, притягиваясь друг к другу. Кристалл озарил помещение храма ослепительной вспышкой и слился воедино с Лунным Жезлом, в стократ увеличивая его силу.

Селена взяла Жезл как раз в тот момент, когда противникам удалось сломать засов и ворваться в храм. У алтаря они увидели высокую статную женщину в белом платье, что со спокойствием и достоинством взирала на них, не испытывая животного чувства страха, которое убийцы привыкли видеть в глазах жертв. Злорадно ухмыляясь, воины двинулись к королеве, и их главарь скорее прорычал, чем проговорил:

– Отдай Кристалл!

Селена, не меняя выражения лица и позу, произнесла, вскинув голову:

– Подойдите и возьмите, если сможете.

Мародеров не пришлось долго уговаривать. С воплями они бросились к королеве, но та отреагировала молниеносно, направив усиленный Кристаллом Жезл на врагов. Яркая белая вспышка осветила внутренность храма всего на миг, а когда погасла, на выложенной мозаичной плиткой полу лежали лишь пустые оболочки воинов Металии, устремив пораженный невидящий взгляд куда-то в потолок. Очищение убило их, выжгло их темное нутро, и когда Селена переступила через трупы нападавших, тела их рассыпались в пыль.

Королева поспешно выскочила наружу, успев отметить размер катастрофы, обрушившейся на Серебряное Тысячелетие. На небе планеты темно-красным силуэтом выделялся Металия, посылающий сгустки разрушительной энергии во все, что было создано руками лунных мастеров и зодчих, обращая в руины. Венерианцы во главе с Фениксом, отцом Адониса, отважно вступили в бой с приспешниками Металии, сражаясь не на жизнь, а на смерть. И пока что перевес был не на стороне смелых и честных воинов Венеры – уж слишком неравны были силы.