Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 81 страниц)

– Что из вышеперечисленного тебе не ясно? – процедил Чиба, уперев руки в бока. – Я устал и хочу спать. Сегодня был неудачный день.

– Но… почему? – в глазах Усаги заблестели слезы обиды. Она была готова разреветься, но, несмотря на это, Мамору все же продолжил выплескивать на нее свой негатив:

– Сасаки получила грант за свой доклад о Фаэтоне и теперь будет писать научно-исследовательскую работу. Леико даже приглашают на стажировку в Канаду! И за что, собственно? – Чиба махнул рукой и отвернулся, задохнувшись от возмущения.

– Мамору… – Усаги встала с дивана и, обняв парня сзади, прижалась щекой к его напряженной спине. – Это все мелочи.

– Мелочи?! – брюнет развернулся так резко, что Цукино испуганно отпрянула. – Да что ты вообще знаешь! Тебе никогда не понять, что такое высшее образование! – Чиба перевел дыхание и провел рукой по волосам.

Пауза.

– Да, я не идеальна! – вдруг сорвалась на крик Усаги, словно уяснив негласное правило: лучшая защита – это нападение. – Я рассеяна и часто плачу, и – да, не люблю учиться! Но ведь всему есть свой предел!.. Неужели ты ставишь учебу выше заботы людей, любящих тебя? – девушка покачала головой, и по щекам у нее заструились слезы.

– Может и так, – последовал ответ. – У каждого свои ценности в жизни, – с этими словами Чиба развернулся и направился прямиком в свою спальню, не удостоив Цукино и взглядом.

– Мамору!.. – жалобно всхлипнула Усаги и, подскочив к нему, вцепилась в рукав рубашки, орошая тонкую ткань слезами. – Почему ты так груб со мной?

Чиба вырвал руку из захвата девушки и произнес, не скрывая презрения:

– У тебя есть хоть капля гордости? Ради бога, Усаги! Ты всегда лезешь ко мне со своими объятиями и поцелуями, ластишься, точно кошка, несмотря на то, что я весьма редко проявляю ответную инициативу!.. – тут он запнулся, точно осознал, что сболтнул лишнего, и продолжил уже тише и мягче: – Отправляйся лучше домой. Ты выбрала не самое лучшее время, чтобы провести со мной вечер.

Цукино отпрянула, точно Мамору наотмашь ударил ее, и прижала ладонь к приоткрытому в немой муке рту. Губы ее дрожали, а сердце колотилось так часто, что грозило вырваться из груди. Кровь стучала в висках, а от стоящих в глазах слез все расплывалось, превращалось в бесформенные цветные пятна, движущиеся, меняющиеся, точно смеющиеся над Усаги и ее доверчивостью.

Слов больше не было. Не осталось и сил, и девушка рухнула на колени, дав волю слезам. Она сама не могла сказать, отчего плачет: то ли от вселенской обиды, то ли от боли разбитого сердца. Чиба же, посмотрев на Цукино некоторое время, развернулся и открыл дверь в спальню, не сказав ни слова. Правда, он все же на мгновение замер, держась за дверную ручку, словно собираясь с силами, однако очередной всхлип Усаги точно утвердил его в своем решении и Мамору скрылся в комнате. Хлопнула дверь и все стихло.

Цукино еще некоторое время плакала, размазывая слезы по щекам, а затем поднялась на трясущиеся мелкой противной дрожью ноги и направилась в ванную, где долго умывалась ледяной водой. Когда она, наконец, вышла оттуда, лицо ее обрело прежний цвет, хоть глаза и остались красными.

Усаги медленно оделась и вышла из квартиры Мамору, аккуратно захлопнув за собой двери. Холодный октябрьский ветер ударил в ее разгоряченное от нездорового румянца лицо, когда она вышла из дома и беспомощно огляделась по сторонам. На улице уже горели фонари, подслеповато моргая в промозглой осенней дымке, и Цукино мысленно поблагодарила мать за то, что та заставила ее надеть шарф. Закутавшись в него по самый нос, точно в сильный мороз, Усаги медленно побрела прочь, куда глаза глядят. Домой идти не хотелось – чтобы мама не задавала лишних вопросов. Она и так высказала ей свои опасения, да еще и Шинго подлил масла в огонь своим дурацким комментарием. А что будет, когда она вернется домой в таком состоянии? Лучше не думать об этом.

«Это тебе наказание за то, как ты поступила с Минако. Прочувствуй теперь то же самое, что и она!»

От таких мыслей Цукино мороз пробрал до костей, и она невольно передернула плечами. Что это? Голос совести? Или попытка самобичевания? Ох, порой она задавалась этим вопросом, но в силу своего непостоянства тут же переключалась на что-то другое, более значимое. Но теперь, когда Усаги невольно представила, какую боль испытала Минако, расставшись с Мамору во имя древнего союза принца Земли и лунной принцессы, то стало как-то горько и неудобно.

Где-то в кармане пальто зазвонил телефон. Робкая надежда зажглась в сердце Цукино – а вдруг, это Мамору? Понял, что погорячился и теперь хочет, чтобы она вернулась? Но нет, на дисплее высветился номер Макото.

Вздохнув и шмыгнув носом, Усаги приняла вызов:

– Привет, не отвлекаю? – голос Кино показался блондинке добродушным и каким-то одушевленным.

– Нет, – Цукино сама удивилась своему беспечному тону. Привычка?

– Вот и хорошо! Так хочется просто поболтать с кем-то! – вздохнула Мако, и губы Усаги невольно дрогнули в улыбке. – Рей не отвечает, Ами готовится к экзаменам… Да и Мотоки занят чем-то. А я сижу одна и вешаюсь от скуки.

– Я приеду, – тут же отозвалась Цукино, ускорив шаг.

Кино опешила:

– Что? Так сразу?

– У меня тут совершенно случайно нарисовался свободный вечер, – слегка исказила правду девушка, выхватив взглядом припаркованное неподалеку свободное такси, и направилась к нему. – Так что, если ты не против потрещать на ночь о всяких девичьих штучках, то я скоро буду. Надеюсь, у тебя есть что-нибудь сладенькое?

– Безусловно! – уверила Мако.

– Тем более! Жди, – протараторила Усаги, залезая в такси, и сбросила вызов.

Пока она неслась в ночи в белоснежном автомобиле, откинувшись на мягкое сиденье, все проблемы с Мамору стали казаться не такими уж масштабными. Цукино потихоньку успокаивалась, думая о том, что причина столь отвратительного поведения возлюбленного кроется в том, что он просто переутомился. А новость о том, что его обошла Леико Сасаки, лишь усугубила ситуацию.

«Уверена, завтра все будет лучше. Я в это верю… Мамору ведь любит меня, – последняя мысль растеклась в груди Усаги приятным теплом, и девушка приободрилась. А то, что ее ждет подруга и куча сладких пирожных, и вовсе привело Цукино в прежнее расположение духа. – Что ни происходит – все к лучшему, панику поднимать не стоит. Но то, что он сравнил меня с кошкой, я все равно расскажу… Ну, может еще о чем-нибудь…»

В итоге, добравшись до дома Кино, Усаги не смогла смолчать и поделилась с Мако всем, что ее тревожило. Уплетая пирожное за пирожным и запивая все крепким черным чаем, Цукино рассказала о сегодняшнем скандале с Мамору во всех подробностях, благо царящая вокруг атмосфера располагала к откровенности. Девушка даже всплакнула пару раз – еще свежи были раны на душе, еще жива была обида; однако, выговорившись, Усаги почувствовала, что ей стало гораздо легче.

Кино слушала подругу очень внимательно, не перебивая и не вставляя собственных комментариев на сей счет. Она, положив руку на спинку дивана и поджав под себя ноги, смотрела из-под полуприкрытых век на заедающую тревогу Цукино и легкая, едва заметная улыбка играла на ее губах.

– Ну что ж, поздравляю вас с первой ссорой, – подытожила Макото, когда Усаги, наконец, закончила изливать ей душу. – Хотя, «поздравляю» – это слишком грубо и цинично сказано, прости. Но я на твоем месте не стала бы беспокоиться, ведь у всех пар, даже самых крепких, случаются такие моменты. Вот я и мой семпай…

Цукино закатила глаза:

– Что, опять? – хоть блондинка и знала грустную историю о том, кто же этот самый семпай, постоянное упоминание Мако о нем все равно уже набило оскомину.

– Я хотела просто сказать, что ссора была бы неизбежна в любом случае, Усаги, – Кино тут же вернула разговор в прежнее русло, – просто идеальных отношений нет, что-нибудь да нарушит идиллию. Видимо, Мамору воспринял близко к сердце превосходство Леико.

– Но он назвал меня кошкой! – воскликнула Цукино. – Мол, я слишком приставучая.

Макото смущенно почесала нос:

– Ну… Есть такое.

– Что?! – взвилась Усаги.

Кино выставила перед собой руки, точно защищаясь и вполне серьезно произнесла:

– Ты и впрямь виснешь на нем, и это правда. А парни не любят этого. Вот мой…

– …семпай первым проявлял инициативу, знаю, – кисло закончила Цукино. – Все равно обидно. Я же хочу показать, как сильно люблю его, а он же обвиняет меня в этом.

Мако вздохнула и чуть насмешливо посмотрела на подругу:

– Я больше чем уверена: завтра он выспится и приползет к тебе на коленях. А пока, давай посмотрим какое-нибудь аниме и ляжем спать.

И Усаги не смогла отказаться от такого предложения, благо пирожные были съедены до последней крошки.

Утро следующего дня выдалось довольно-таки ясным, и Мамору решил воспользоваться этим – прогуляться, пока погода еще позволяла. Воздух в парке был свеж и наполнен ароматом опавшей листвы – так пахла королева Осень. Небо было прозрачным, чистым, без единого облачка. Даль, казалось, звенела натянутой струной; полное безветрие лишь подчеркивала эту пронзительность.

Чиба шел по аллее, подбрасывая ногами опавшие кленовые листья. Шурша, они поднимались и тут же опадали вновь; а Мамору все шел и шел сквозь это желтовато-красное море осенней листвы. Кроны деревьев еще не вполне поредели, но сквозь просветы уже можно было увидеть небо. Печальные крики птиц, улетающих до весны в теплые края, резали слух своей тоской, и парень невольно проводил их взглядом их стройный клин. Было в их голосах что-то такое, заставляющее душу сжиматься от невысказанной грусти.

Внезапно поднялся небольшой смерч, взметнувший листья в паре метров перед Мамору. Закрутившись в спиралевидную воронку, они поднялись вверх, кружась в причудливом, диком танце. Чиба остановился, глядя на необъяснимое явление. Рука его тут же потянулась к внутреннему карману плаща, где лежала волшебная роза, обращающая его в Такседо Маска.

Тем временем в воронке вихря появилась чья-то фигура; за стеной из листьев было тяжело рассмотреть незнакомца. Но когда листья опали и Мамору увидел, кто именно стоит напротив него, руки его непроизвольно сжались в кулаки. Статный мужчина с военной выправкой и белоснежной шевелюрой по пояс.

– Кунсайт… – процедил Чиба, пронзая нежданного противника взглядом. Тот ответил тем же – словно два клинка скрестились, вышибая искры. – Вот это встреча!

– Я здесь не для того, чтобы обмениваться приветствиями, – произнес ледяной лорд.

– Еще чего не хватало! – фыркнул Мамору. – Уж лучше я жабу поцелую.

– Мне нет дела до твоей личной жизни, – отрезал Кунсайт, глядя на брюнета из-под полуприкрытых век. – У меня к тебе предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться.

– И почему я должен слушать тебя? – вскинул брови Чиба, презрительно ухмыляясь.

– Если хочешь заполучить радужный кристалл – выслушаешь, – безапелляционным тоном заявил генерал, скрестив руки на груди.

Кристалл! Ключевое слово было произнесено, и Мамору тут же напрягся. Восприняв молчание оппонента в качестве знака согласия, ледяной лорд заговорил:

– Мне известно, что у тебя есть Зеленый кристалл. У нас же – Кристалл Гнева, то бишь Красный. Желтый невесть где, Синий достался Сейлор воинам, – последние два слова он выплюнул с презрением, а затем продолжил прежним деловым тоном: – Поэтому я предлагаю честную сделку: сразимся за кристаллы, устроим своего рода дуэль. Если победа останется за мной – оба радужных осколка перейдут ко мне. Если же тебе удастся одолеть меня – а это вряд ли – что ж, они твои. Я в любом случае добуду Кристалл Зависти. Вопрос лишь в том, как: обманной силой или в равном бою.

Чиба все еще молчал, буравя Кунсайта взглядом. Он понимал, что предложение генерала подозрительно смахивает на ловушку, но не мог воспротивиться желанию заполучить еще один кристалл и стать на шаг ближе к разгадке тайны ночной гостьи, узнать о своей истинной сути. Гордыня играла в нем, требуя реванша и сладкого вкуса победы.

– Согласен, – отрывисто бросил Мамору, и Кунсайт усмехнулся:

– Верное решение! – издевательски протянул он. – Запомни: порт, склад номер пять, в два часа дня. Приходи один и не опаздывай, – и, прежде чем Чиба успел открыть рот, исчез так же внезапно, как и появился.

Вопреки словам ледяного лорда, Мамору в образе Такседо Маска явился на место дуэли с получасовым опозданием, чтобы подразнить соперника. Однако у Кунсайта было свое мнение на этот счет:

– Опаздываешь, точно девица на свидание, – подколол он, но Чиба благополучно пропустил это язвительное замечание мимо ушей.

– Ближе к делу, – оборвал он ледяного лорда. – Где твой кристалл?

Генерал вытянул вперед правую руку и разжал кулак. На раскрытой ладони переливался всеми оттенками красного Кристалл Гнева.

– Ответный вопрос, – процедил Кунсайт, издевательски вздернув бровь.

Такседо выудил из кармана брюк зеленый осколок могущественного артефакта и, зажав его между двумя пальцами, продемонстрировал противнику. Тот едва заметно кивнул:

– Положим Кристаллы ровно посередине – и по местам.

– Не указывай! – огрызнулся Мамору, но все же зашагал к указанному месту, не сводя пристального взгляда с генерала. Тот тоже двинулся навстречу, напряженный до предела, точно его тело было сплошным клубком нервов. Впрочем, его лицо не выдавало напряжения, оставаясь по-прежнему бесстрастным.

Наконец, когда между Такседо Маском и Кунсайтом осталось не более метра, они положили кристаллы на грязный дощатый пол и, бросив друг на друга предупреждающие взгляды, вернулись на прежние позиции. При этом ни один из них не рискнул повернуться к противнику спиной. Никакого доверия – вот их кредо, и оно было довольно оправданным.

Когда же они отошли на достаточно большое расстояние от кристаллов, произошло нечто, чего Мамору не мог предугадать, хоть и был внутренне готов к подвоху. Затхлый воздух заброшенного склада всколыхнулся, точно от дуновения ветра и, словно из ниоткуда, появился Зойсайт. Он возник рядом с кристаллами, схватил их и, бросив насмешливый взгляд на Такседо, так же внезапно испарился.

– Ты обманул меня! – прорычал Мамору, сжав кулаки, и глаза его налились кровью.

– Нет, просто утаил некоторые детали, – с плохо скрываемым ликованием ответил Кунсайт и отряхнул руки.

– Ты пожалеешь об этом! – воскликнул Такседо Маск и взмахнул рукой. Из-под полы его плаща вылетел десяток алых роз с заостренными стеблями. Рассекая воздух точно стрелы, они полетели к ледяному лорду, но тот лениво отмахнулся от незатейливого оружия защитника Земли. Розы вонзились в пол, не долетев до цели.

– Было бы о чем жалеть, – презрительно скривился Кунсайт и тут же ловко метнул в Мамору искрящийся бумеранг.

И снова закипело сражение не на жизнь, а на смерть. Точнее, именно так бился ослепленный гордыней Чиба, озлобленный обманом ледяного лорда и его подельника. Как он, единственный в своем роде, мог так глупо попасться на крючок? Как вообще мог поверить в этот бред с дуэлью?! Позор на его голову! Болван! Непроходимый тупица!

Вскоре в ход пошли не только розы, но и трость, которой Такседо успешно отбивал бумеранги и ледяные копья Кунсайта. Впрочем, генерал не особо старался поразить соперника, памятуя о приказе Берилл. Он думал о королеве, отправляя очередное копье, а также о Зойсайте, что непозволительно долго тянул время, в то время как юноша был нужен ему здесь и сейчас.

Но вот за спиной Такседо Маска мелькнула тень, и что-то тяжелое обрушилось на голову брюнета. Тот упал без вскрика точно подкошенный, раскинув руки, и Кунсайт с облегчением вздохнул.

– Почему так долго? – поинтересовался он у Зойсайта. Тот, брезгливо отшвырнув суковатую палку, теперь вытирал руки тонким батистовым платком.

– Не важно, – отмахнулся юноша, отшвыривая платок вслед за оружием.

Ледяной лорд кивнул и наклонился, чтобы посмотреть на поверженного врага, невесть зачем понадобившегося королеве. Лицо Такседо Маска было бледным, точно слепленным из воска. Вдоль виска скатилась капля пота.

– Ты не переусердствовал? Он едва жив, – поинтересовался Кунсайт, поднимаясь и глядя на Зойсайта. – Как бы Берилл не пришла в ярость! Если она заметит хотя бы один синяк или ссадину на этом неудачнике, нам точно не сдобровать.

Зойсайт вздернул бровь:

– Что ему будет, наставник? Он просто без сознания. А те синяки, что у него, возможно, имеются, были получены им отнюдь не сегодня.

– Ну, раз так – самое время перенести этого фокусника в Темное Королевство, – рассудил ледяной лорд. – Помоги поднять его.

Помощник из младшего лорда был никакой, и Кунсайт практически своими силами поднял отяжелевшее тело Мамору и закинул его безвольные руки на плечи себе и Зойсайту. Так они и переместились в Королевство, представ перед Берилл в столь красноречивом виде.

Без излишних церемоний сбросив Чибу на каменные плиты у трона, точно тот был ядовитой гадиной, Кунсайт передернул плечами и склонился в нижайшем поклоне перед вскочившей с места королевой:

– Ваш приказ выполнен, – произнес он. – Такседо Маск доставлен, как вы того и просили.

– Вижу, – довольным тоном произнесла Берилл и, спускаясь с трона, благосклонным жестом провела ладонью по груди ледяного лорда. Тот лишь провел женщину взглядом. – Вы с Зойсайтом можете быть свободны, – и, не обращая на них более никакого внимания, с неким благоговением опустилась на колени и провела рукой по смоляным волосам Мамору. Она была готова смотреть на него целую вечность, однако было еще кое-что. – Стойте, – вдруг спохватилась она, взмахнув рукой. – Положите его на каменный алтарь.

Кунсайт и его подопечный, еще не успевшие исчезнуть, подчинились. Чувствуя на себе внимательный и ревностный взгляд королевы, лорды уложили Такседо Маска на алтарь и поспешили исчезнуть.

– Кого я вижу? Неужели Эндимион? – подал голос Металия, и по телу реинкарнированного принца тут же побежала мелкая рябь темной энергии.

– Да, повелитель, – отозвалась Берилл. – Точнее, его земное воплощение, пораженное Гордыней.

– Вот как? – прогудел король, и рябь замелькала чаще. – Это значительно облегчает мне задачу. Я лишь закреплю начатое, раскрою сокрытые пороки и темные желания, обнажу потаенные струны его души. Покажу его темную сторону…

– Делай все, что считаешь нужным, мой король, – сказала женщина, проводя рукой над телом Мамору, словно желая коснуться его. – Моя мечта, наконец, сбылась столько лет спустя. Наконец-то он мой. Мой! – в исступлении выкрикнула Берилл, и бордовые глаза ее полыхнули огнем.

– А как же Сейлор Мун? Как же реинкарнация принцессы Серенити и их с Эндимионом вечная любовь? – словно насмехался Металия.

Глаза королевы сузились от гнева:

– Сделай так, чтобы он возненавидел ее всем сердцем, каждым нервом, каждой клеткой тела! И чтобы в его мыслях жила лишь я!

Ответом короля стал лишь смех – громкий, холодный, раскатистый, прокатившийся эхом по сырым пещерам флюоресцирующего подземелья. Берилл невольно вздрогнула и чуть отшатнулась.

– Легко заставить ненавидеть; но насильно полюбить – нет. Я не слащавый Купидон, женщина! Я – Король Зла, воплощение тьмы и хаоса на Земле, и я не могу вселять в сердца любовь. Однако я сделаю то, что ты просишь. Эндимион забудет Серенити, возненавидит ее и при каждой встрече будет жаждать ее смерти; однако не в моих силах заставить его воспылать к тебе страстью.

– Благодарю вас, мой король, – царственно кивнула королева. – Он ваш. А потом… потом настанет мой черед, – добавила она уже тише, медленно возвращаясь к трону.

А Металия уже принялся за дело. Легкая рябь темной энергии превратилась в частые волны и теперь обволакивала тело Мамору плотным коконом. Словно под влиянием кислоты растворилось одеяние Такседо Маска; таинственным образом его сменил мундир Эндимиона. Парень все еще был без сознания, но были видны его муки от проникновения изотопов зла – тело его было напряжено до предела, точно натянутая до упора тетива. Далеко не все хорошее в нем изменила Гордыня, и теперь остатки чести, добра и благородства безжалостно выжигались в нем злом Металии, точно каленым железом.

Вот уже пару суток Берилл не находила себе места. Она металась между алтарем и своим троном, почесывая вспотевшие от долгого ожидания ладони. Королеву словно трясло в лихорадке – она никак не могла дождаться пробуждения Темного Эндимиона. В ярких красках и всевозможных вариациях она представляла себе тот момент, когда брюнет откроет глаза и встанет со своего каменного ложа. Возможно, опустится перед ней на одно колено и поцелует руку в знак признательности… С чем Металия не шутит!

Однако реальность оказалась более прозаичной. Кокон из темной энергии опутал бессознательное тело темного принца таким образом, что сквозь причудливое переплетение разрядов с трудом можно было рассмотреть лежащего. Но вот разряды стали светлеть, и через них стал отчетливо проступать силуэт Эндимиона. Волны энергии обратились в легкую рябь, но вскоре исчезла и она.

Берилл остановилась неподалеку, во все глаза наблюдая за пробуждением темного принца. Она едва дышала от волнения, сжав кулаки и вперив взгляд в бледное лицо лежащего перед ней молодого мужчины. Некоторое время он не двигался, и всего на пару мгновений королева предположила, что он мертв; но вот Эндимион сделал резкий вдох и распахнул глаза, уставившись пустым, бездумным взглядом в потолок.

– Эндимион! – окликнула его Берилл, делая шаг навстречу. Принц медленно повернул голову и посмотрел на королеву. Ничего не шевельнулось в глубине его глаз, когда мучительно долгие секунды они смотрели друг на друга. – Все ли в порядке? Или, может, тебе что-нибудь нужно?

Он ничего не ответил, лишь сел на каменном троне и растянул губы в ленивой, коварной ухмылке.

«Идеальное зло!» – пронеслось в голове у королевы, когда она едва ли не со слепым обожанием смотрела на принца.

– Пошла вон, – вдруг четко произнес Эндимион. – Не стелись здесь. Мне ничего не нужно.

Однако королева лишь вздернула подбородок. Слова темного принца хоть и были грубы, но Берилл вовсе не расстроилась. Конечно, не этого она ожидала, но все-таки у нее впереди была целая вечность, чтобы заставить Эндимиона думать иначе.

– Грубишь? – спросила она и покровительственно улыбнулась. Женщина словно надела маску, скрывая от гордеца свои эмоции. – Что ж, таким ты мне нравишься еще больше, завоеватель Эндимион. Настоящий мужчина – сильный, решительный, волевой… И теперь – ты слуга короля Металии и королевы Берилл, коей я являюсь. Придется принять это, нравится тебе это или нет.

«Ты уже во власти тьмы, мой мальчик. И лишь вопрос времени, когда ты станешь моим и душой, и телом. Первый шаг сделан, а терпения мне не занимать», – подумала королева, грациозно шагая по направлению к трону и с истинно королевским достоинством занимая его. Эндимона Берилл не удостоила и взглядом – у нее тоже есть гордость!

– Мне надоело сидеть, сложа руки, – заявил Эндимион, входя в тронный зал и останавливаясь перед Берилл. Со времени его обращения прошло около суток, и с тех пор он не появлялся перед женщиной, предпочитая проводить время в своих покоях. Его слова немало удивили Берилл, что по привычке наблюдала за кипящей на поверхности земли жизнью через хрустальный шар.

Оторвавшись от созерцания манящих глубин, королева расхохоталась, запрокинув голову:

– Ох, какое рвение! Каков настрой! Воистину, прочим лордам стоит ставить в пример твое поведение! – вдоволь насмеявшись и насладившись видом насупленного принца, Берилл, наконец, посерьезнела и произнесла: – Что ж, так и быть – есть у меня одно дело, специально для тебя. Полагаю, тебе знакомо имя Сейлор Мун?

– Сейлор Мун? – переспросил Эндимион. – Я с трудом могу вспомнить ее лицо, но ненависть, которую я испытываю при одном упоминании этого имени, накрывает меня с головой…

– Она – наш враг, – королева нетерпеливо перебила темного принца и изящно закинула ногу на ногу, обнажая молочно-белое колено. Брюнет лишь вздернув бровь, увидев это чисто женское ухищрение для привлечения его внимания. – Из-за нее множество юм Темного Королевства канули в небытие, а доблестные генералы не только упустили два кристалла из четырех, но и потеряли навеки четырех великих первородных демонов.

– Они отнюдь не доблестные, королева, – возразил Темный Эндимион, – раз спасовали перед группой девчонок в мини-юбках. Я еще могу привести много доводов, и все они будут не в их пользу.

– Довольно! – взмахнула рукой Берилл. – Это и так ясно. Кто они? Лорды. Кто ты? Темный принц. И, надеюсь, во многом превосходишь их интеллектом. Вот и прояви себя, благо рвешься в бой. Уничтожь Сейлор Мун! И принеси мне ее голову!.. – произнеся эти слова, королева сжала кулак и, в эмоциональном порыве, стукнула им по подлокотнику трона.

– Уничтожить? Хм, – принц недвусмысленно хмыкнул. – Можно и уничтожить. Мне все равно, что делать с ней – хоть распять на солнцепеке и медленно поджарить.

– У тебя богатая фантазия, Эндимион. Вот и используй ее во благо Темного Королевства.

– Могу ли я взять себе в помощники кого-нибудь из лордов?

Лицо Берилл вытянулось, но она быстро скрыла свое изумление под маской непоколебимости:

– В помощники? Не беда. Джедайт как раз ошивается без дела – возьми его.

– Не-е-ет, – хитро протянул темный принц, прищурившись. – Не его.

– И кого же, позволь спросить? – будничным тоном поинтересовалась Берилл, подперев ладонью голову.

– Тех, кто обманом заманил меня в эти подземелья, – ответил Эндимион, и глаза его мстительно блеснули.

– А что? Неплохая идея, – кивнула королева. – Лорд Кунсайт отчего-то недолюбливает тебя; видимо, все дело в зависти. Но совместное дело – это идеальный способ заставить вас поладить между собой. Ибо я не потерплю ссор в Королевстве… Кунсайт! Зойсайт! – приказным тоном изрекла Берилл. – Явитесь сейчас же!

Привычный порыв ветра – и вот два генерала уже преклоняют колени перед королевским троном.

– Что угодно, госпожа? – пролебезил юноша, заглядывая в глаза Берилл.

– Мне угодно, чтобы вы, начиная с этого дня, находились в полном подчинении у принца Эндимиона. Он получил приказ уничтожить Сейлор Мун и ее воинов, а вы будете помогать ему в исполнении плана.

Повисла долгая, гнетущая пауза. Кунсайт метнул в сторону принца уничтожающий взгляд, а затем повернулся к Берилл:

– Полагаю, я ослышался. Вы сказали, что отныне мы подчиняемся… ему?! – голос ледяного лорда был вкрадчивым и обманчиво спокойным. На самом деле внутри него клокотала такая ярость, что он едва сдерживался, чтобы не обрушить ее на всех окружающих. И это несмотря на все его хладнокровие!

– Нет, не ослышался. Этот приказ обсуждению не подлежит, – безапелляционным тоном заявила Берилл, и Зойсайт с опаской покосился на старшего из генералов.

– Я не хочу, чтобы мной командовал какой-то жалкий червяк!..

В этот момент что-то звякнуло, блеснула сталь, миг – и острие меча коснулось шеи Кунсайта.

– Настоятельно рекомендую подбирать выражения в присутствии особы королевской крови, – процедил Эндимион, приложив чуть больше сил. Выступила капелька крови, но генерал даже не пошевелился. Более того, ни одной эмоции не мелькнуло на его высокомерном лице. – Особенно, если эти слова адресуются мне.

– Довольно! – молвила Берилл, и принц нехотя убрал меч в ножны. – Сейчас же беритесь за дело! Все трое!

Кунсайт молча поклонился и, по-прежнему не говоря ни слова, мрачно уставился на принца, мысленно желая тому скорейшей смерти, причем очень медленной и мучительной. Тот сделал лордам знак следовать за ним и направился к выходу из тронного зала. Генерал, сжав кулаки, подчинился. Больше ничего ему не оставалось.

Для него по-прежнему оставалась загадкой природа ненависти, испытываемой к Эндимиону. Это чувство не рождается просто так, для этого должен был быть какой-то импульс, толчок. Но какой? До недавнего времени они практически не пересекались – если не считать моментов, когда Такседо Маск исчезал раньше, чем Кунсайт успевал изучить своего противника. Маловато, чтобы воспылать смертельной ненавистью. Когда же оказалось, что этот красавчик не кто иной, как принц Эндимион, да еще и перешедший на их сторону, гнева не поубавилось, даже наоборот – возрос в разы. И сдерживать себя становилось все сложнее. Но истина где-то рядом и он обязательно отыщет ее, чего бы это ему ни стоило!

Ами, Рей и Макото спокойно отдыхали в кафе-мороженом ровно до тех пор, пока в помещение не ворвалась растрепанная Усаги и, всхлипывая, не упала на пустующее рядом с Рей место. Закрыв лицо руками, она застонала, точно загнанный в ловушку зверек и разразилась слезами.

– Что? Что случилось? – наперебой спросили девушки, всполошившись. Безмятежность как рукой сняло.

Цукино отняла ладони от лица и, дрожа мелкой дрожью, прохныкала:

– Мамору… Он пропал. Вот уже четыре дня от него нет никаких вестей!.. – тут она многозначительно шмыгнула и убитым взглядом посмотрела на каждую из подруг.

Сидящие за столом замерли. Что уж говорить, эта новость немного выбила их из колеи.

– Ты уверена в этом? – осторожно спросила Ами и, потянувшись через весь стол, сунула в руки Усаги бумажную салфетку. Кино сочувственно потрепала блондинку по плечу и выжидающе уставилась на нее.

Цукино с благодарностью кивнула Мицуно и шумно высморкалась в салфетку; затем, сжав влажный комок бумаги в руке, начала свой сбивчивый рассказ. Из него выходило, что Мамору, несмотря на все уверения Макото, даже и не думал просить у Усаги прощения за сказанные слова. Более того, все звонки и СМС Цукино остались без ответа.

– Ладно день, ладно два! Но на третий день у меня лопнуло терпение, – поделилась девушка, вытирая покрасневший нос. – И я решила сходить к нему лично.

– Задумала надавить на несуществующую совесть? – весело хмыкнула Хино.

– Вроде того. Однако дверь оказалась заперта, а на стук Мамору не отзывался…

– О, это и правда проблема. Зная, как ты умеешь стучать в двери…

– Рей, ради бога, прекрати! – не выдержала Мако, бросив на брюнетку сердитый взгляд. Та хмыкнула и припала губами к коктейльной соломинке, лукаво поблескивая темными глазами. – И что же дальше?

– Ну, я подумала, что он ушел на прогулку или еще куда, – продолжила Усаги, заерзав на месте, – написала записку и сунула ее под дверь – мол, если Мамору вернется, он стопроцентно увидит мое маленькое послание и, возможно, даст о себе знать. Но… ничего! – Цукино развела руками и с жалостливой миной развела руки. – Сегодня я опять пришла к дверям его квартиры.

– И? – перебила ее Ами, нервно сцепив пальцы в замок.

– Записка осталась там, где я ее оставила, – пробормотала девушка, понурив голову. – Вчера, когда я уходила, она чуть выглядывала из-под двери – всего уголочек. А это значит, что Мамору не читал ее, и не ночевал дома, и… Девочки, – глаза Усаги вновь наполнились слезами, – он в беде! Я чувствую это!..