Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 81 страниц)

Мамору чувствовал себя лишним в этой компании. Они разговаривали о странных вещах: планетах, воинах, борьбе с демонами… И вся эта карусель крутилась вокруг его девушки, что едва сдерживала слезы. Одна против всех. Бедная девочка! Чиба решил сам для себя, что самое время вмешаться в ситуацию, а не прикидываться предметом мебели. Так он переключит внимание девушек с Минако на него, а так же получит шанс узнать побольше из первых уст.

И вот, когда гнев Рей достиг своего апогея и она сорвалась на крик, Мамору поднялся с места и, возвышаясь над женским коллективом, громко и четко произнес, вкладывая в каждое свое слово лед:

– Мне кто-нибудь, наконец, объяснит, что за дурдом здесь происходит? Из-за чего все это? Я требую пояснений.

Все утихли, повернувшись к Чибе.

– Не валяй дурака, Мамору, – фыркнула Рей, отбрасывая привычным движением волосы за спину. – Ты и так в курсе.

– В курсе чего? – остатки его хладнокровия грозились испариться о жгучий взгляд Хино, но тут на помощь неожиданно пришла Мако.

– Я так и думала, что ты не в курсе происходящего, – ровно произнесла она, вздохнув. – Что ж, тогда я просвещу тебя. В этом скандале отчасти виноват ты, и Рей отрывается на Минако из-за тебя.

– Но что я такого сделал? – спросил Мамору, но подозрение уже холодной скользкой змей скользнуло в его душу.

„Неужели Кино говорит о моей второй ипостаси?“

Девушка коротко пересказала историю о том, как Минако вызвала их по коммуникатору, а затем перешла к самой интересной части своего повествования.

– Ты появился одновременно с Сейлор Мун, то есть Усаги, – Мако кивнула в сторону Цукино. – И в течении всего сражения вертелся в своем плаще и маске вокруг нее. А на Минако обратил внимание лишь тогда, когда Сейлор Мун попросила тебя позаботиться о ней. А потом…

– А потом ты заявил мне, что ты – не ты, и ушел, так ничего и не объяснив, – глухо проговорила Айно, вцепившись ногтями в мягкую обивку дивана. – Так и сказал: „Я не Мамору. Адью“.

– И вышел в окно, – закончила Мако.

Воцарилась тишина. Все наблюдали за реакцией Чибы на эту откровенность, и результат оправдал их ожидания.

Парень был потрясен. Впервые он узнал о том, что же происходит, когда его второе „Я“ берет верх над телом и сознанием. Поначалу Мамору испытал облегчение от того, что никому не навредил, даже наоборот – помогал. Но то, что он так по-свински поступил с Минако, не желало укладываться в его голове.

– Вы еще что-то знаете? – уточнил он, с трудом сдерживая волнение. – Расскажите мне. Это ведь не первый раз, когда вы видите меня… таким?

– Не первый, – подтвердила Усаги, мучительно покраснев. – Не хотелось бы признаваться, но ты несколько раз спасал меня.

Чиба полуобернулся и пристально посмотрел на Цукино. Ничего этого он не помнил.

– Повторите еще раз, как я себя назвал?

– Такседо Маск! – хором произнесли девушки.

Парень плюхнулся на диван и зажал голову меж ладоней:

– Ничего не помню. Совсем ничего.

Минако ласково коснулась его плеча. Мамору выглядел подавленным, и ей захотелось его утешить. Хоть девушку и терзало такое же чувство, она не могла видеть, как любимый мучается или чем-то расстроен.

– Мы справимся с этим, – пообещала она.

– Мы? – издевательски протянула Рей. – Или ты одна, как и хотела?

– Так, хватит, девочки! – Луна соскочила с коленей Усаги на пол и уставилась на Айно. – Мы не за этим сюда пришли. Минако, за тобой последнее слово. Ты с нами или нет?

Девушка сглотнула горькую слюну. На этот раз слезы все-таки брызнули из ее глаз – тяжело рвать нить.

– Нет.

Для многих в этой комнате отказ Минако прозвучал ударом похоронного колокола. Плечи девушек, даже воинственно настроенной Рей, поникли. Этот бой они проиграли. Айно одержала победу в нелегком сражении. Одна против всех. Но выиграла ли она от этого?

– Поймите… Я не могу… – губы ее дрожали, а слезы лились ручьями из широко раскрытых в немом отчаянии глаз.

– Прости. Не знаю, за что, но… Просто прости, – Ами сама едва сдерживала слезы. – Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе.

– Прощай, – Макото тоже была подавлена. – С этого момента наши пути расходятся, – девушка пулей выскочила в коридор, и оттуда донесся сдавленный всхлип.

Ами скользнула вслед за ней, и Минако осталась с Рей и Усаги. Ее всю трясло, в душе было как-то пусто, словно оттуда выкачали всю радость. Что теперь будет?

Хино медленно и с достоинством поднялась с места и молча, не говоря ни слова, покинула комнату, даже не посмотрев на лучшую подругу. Для Айно это был удар под дых. Она поняла, что Рей обижена на нее настолько, что готова вычеркнуть из собственной жизни. Импульсивная брюнетка считала ее предательницей, эгоисткой и бог знает кем еще, и это ранило Минако еще сильней. Она ведь так надеялась именно на поддержку Рей! Но все пошло прахом.

Осталась одна Усаги. Но и она не планировала оставаться здесь надолго. Когда уже все, в том числе и Мамору с котами, вышли в коридор, она поднялась с места и, подойдя ближе к расстроенной Айно, тихо проговорила, словно побаиваясь, что ее подслушивают:

– Ты молодец.

Минако, громко всхлипнув, потрясенно воззрилась на Цукино. Эти два слова огорошили ее не хуже, чем ведро ледяной воды, вылитое на голову.

– Что?

– Если бы я в свое время сказала это Луне, все могло бы пойти иначе. Но, если честно, я не жалею. Ни о чем. Совершенно. Хотя, все же мне грустно, что ты не хочешь присоединиться к нам, – Усаги громко вздохнула и выпрямилась, разведя руками. Увидев на кофейном столике вазу с фруктами, девушка взяла самое красное яблоко и впилась в него крепкими белыми зубами. Прожевав, она добавила: – Ты действительно замечательная девушка, Минако. Я была бы рада подружиться с тобой.

Подмигнув, она развернулась было, чтобы уйти, но Айно, подскочив, вцепилась в ее предплечье:

– Стой!

– Ай, больно! – вскрикнула Усаги, и Минако тут же ослабила хватку, но руку не убрала.

– Послушай меня, – Айно показалось, что ее голос звучит как-то по-иному – грубее и тверже, хоть и сдавленно, – как бы себя ни вел Мамору под маской, как бы он себя ни называл – он мой. Поняла?

– Да на черта он мне вообще сдался?! – воскликнула Цукино, вырываясь. – Терпеть не могу пижонов. Не претендую я на него, успокойся!

Минако не могла сказать, что ей от этого полегчало, но когда Усаги широким шагом вышла в коридор, рассерженно сопя, и присоединилась к остальным, Айно немного попустило. Закрылась дверь, тихо щелкнул замок, и Мамору, ероша волосы, появился на пороге.

– Ушли? – спросила девушка, уже зная ответ.

Чиба кивнул.

– Ты как?

Криво улыбнувшись, Минако вытерла тыльной стороной ладони слезы и шмыгнула:

– Я только что потеряла своих подруг. Как ты думаешь, как я?

Ни говоря ни слова, Мамору сел рядом и притянул девушку к себе. Та удобно устроилась в его объятиях, мирно посапывая. Было так тепло и уютно, а размеренное биение его сердца успокаивало, опутывая паутиной полудремы. Пальцы Чибы перебирали золотистые пряди Айно.

– Как бы то ни было, – нарушил он сонное молчание, – я тебя не оставлю. Не имеет значения, как я себя веду в образе Такседо Маска – просто положись на меня.

Минако ничего не ответила, лишь вздохнула, рассеяно проводя кончиками пальцев по промокшей от слез футболке Мамору.

„Да, ты пока у меня есть“, – вяло подумала она и только крепче прижалась к нему, чуть ли не свернувшись в клубочек.

– Кстати, ты куда-то собиралась идти? – Мамору погладил Айно по бедру, и в этом жесте не было ничего чувственного или возбуждающего.

Минако чуть отодвинулась от парня, глядя в его лицо широко распахнутыми глазами:

– Точно! – воскликнула она. – С этим скандалом я совсем уже позабыла, что собиралась к родителям в гости. И если всего час назад планировался визит вежливости, то сейчас мне жизненно необходимо попасть туда.

– Понимаю, – кивнул Чиба. – Родные стены лечат.

– Поехали со мной! – внезапно предложила Айно, встрепенувшись.

– Не думаю, что это хорошая идея, – осторожно заметил Мамору, положив ей руки на талию.

Минако удивленно вздернула брови:

– Почему? Из-за моей матери?

Парень кивнул:

– Она явно меня недолюбливает.

– Значит, у тебя будет шанс убедить ее в обратном, – улыбка вновь расцвела на губах блондинки. – Ну же, Мамору!..

Айно игриво провела ладонями по его груди и просяще заглянула в его глаза:

– Пожалуйста!..

„Ну как ей можно сопротивляться?“

– Хорошо, – скрепя сердце, согласился парень.

– Ура! – засияла Минако и, чмокнув Чибу в губы, слезла с его колен и направилась в ванную. – Я сейчас!..

Там, включив светильник на зеркале, она бросила взгляд на опухшее от слез лицо и потекшую тушь, и улыбка ее вновь увяла. Вспомнился напряженный разговор с подругами, и на сердце вновь лег тяжелый камень, душу защемило до боли.

На автомате Айно плеснула в лицо холодной водой, смыла размазанный макияж и наложила новый, добавив побольше пудры и румян, чтобы скрыть бледную кожу и покрывшееся красными пятнами лицо. Натянув на лицо вымученную улыбку, девушка вышла из ванной и позвала Мамору.

Впервые в жизни ей отчаянно хотелось домой, к маме.

Несмотря на опасения Мамору, обед прошел на редкость спокойно и миролюбиво. Мать Минако не бросала на него косых взглядов, а вполне дружелюбно интересовалась, как у него обстоят дела с учебой и поиском работы, чем он интересуется по жизни и так далее. Девушка, потягивая чай с жасмином, переводила взгляд с любимого на мать, крайне довольная сложившейся семейной атмосферой. Минако даже представила, что когда-нибудь они будут сидеть на этих же местах, только уже как муж и жена, и точно так же пить чай со сладостями.

Отца, к огорчению девушки, дома не оказалось – и его, и его заместителя отправили в очередную командировку в Соединенные Штаты, и вернуться они должны были не раньше следующего вторника.

Минако лишь вздохнула. Как бы ей хотелось побыть наедине с отцом, как в детстве, когда он не был таким занятым человеком и частенько проводил вечера с дочкой на коленях. Каждый вечер он брал книгу сказок, сажал ребенка на колени и читал сказки про ивовый росток, дурака Ётару и трех силачей. Для девочки не было моментов счастливей этих, и Минако до сих пор вспоминала их с теплом в душе. Она всегда была и останется папиной дочкой.

Допив чай и поставив чашку на столик, Айно задумчиво уставилась на мать. Ицуми Айно была отчаянной домохозяйкой, всю себя посвятившей сохранению семейного очага. Вместе со своим супругом она прошла сквозь огонь и воду, пережив нелегкий жизненный период с вечной нехваткой денег и безработицей. Но после рождения Минако дела молодой семьи пошли на лад, и мистер Айно твердым и уверенным шагом поднимался по карьерной лестнице, пока не стал успешным дипломатом. А его жена так и осталась хранительницей очага, хоть в молодости и была тусовщицей похлеще дочери. Она была ярким экстравертом, но когда жизненные обстоятельства загнали ее в четыре стены, Ицуми стала нервной и резкой. Ей, как птице, хотелось вырваться на волю, отдохнуть, развеяться. Но, увы, поздно. Раннее замужество не пошло ей на пользу.

Она была еще привлекательной сорокалетней женщиной с прямыми каштановыми волосами, присобранными широкой повязкой. Синие глаза, доставшиеся дочери в наследство, были живыми, хоть порой в них загорался огонек настороженности. В каждом человеке, в каждой ситуации Ицуми чувствовала подвох, о чем сразу же извещала всех, кто мог ее слушать.

Дочь она, несомненно, любила, хоть и по-своему. Она выражала свою заботу о будущем Минако в несколько ином русле, словно стараясь сделать так, чтобы та не повторила ошибок ее прошлого. Это Айно поняла уже позже, переосмыслив взбалмошное поведение матери по отношению к ее персоне. В школе девочка училась средне, а миссис Айно ругала ее за каждую плохую отметку в дневнике, хотя и сама училась совсем не блестяще. Тщательному материнскому контролю подвергались все ухажеры Минако, вплоть до совместимости по знаку зодиака. Девушку это изрядно раздражало, но она терпела. Правда, иногда материнские придирки доводили ее до слез. Но Минако не зацикливалась на этом, прощая мать всякий раз, тем самым ставя себя выше глупых обид.

К Мамору Ицуми Айно относилась предвзято с самого начала. Проведя свои астрологические исследования, она объявила, что они совершенно несовместимы по гороскопу древних майя; а вот о том, что по астрологическому гороскопу очень даже – умолчала. Но Минако лишь с улыбкой выслушивала материнские исследования и все равно поступала по-своему. Впрочем, так девушка поступала практически всегда, и миссис Айно это не всегда нравилось. Она ведь хотела как лучше!

Ближе к вечеру Мамору поспешил откланяться. Поцеловав смущенной Ицуми ручку, он повернулся к ее дочери:

– Ты как? Домой?

Минако покачала головой, безмятежно улыбнувшись:

– Нет. На этот раз я останусь здесь, на денек. Я провожу тебя.

Кивнув хозяйке дома еще раз, Чиба направился к двери. Блондинка плелась следом, нервно поправляя челку. Она знала, что мать сейчас держит ухо востро и наверняка слышит каждое их слово, и именно это придавало прощанию особую пикантность. Минако чувствовала себя школьницей, чей бойфренд уходит домой после чаепития со строгими родителями пригласившей его девчонки. Все было примерно так, если не брать во внимание возраст влюбленных.

Выйдя за дверь и чуть прикрыв ее за собой, Айно обвила руками шею Мамору и торопливо поцеловала, как и полагается на пороге родительской квартиры. Будто бы украла поцелуй, а не подарила один из многих. Отстранившись, улыбнулась и отчего-то покраснела.

– Чувствую себя четырнадцатилетним подростком, – призналась она.

– Хорошо иметь родительский дом, – заметил Чиба и погрустнел. Он слишком рано потерял родителей, и такая сторона жизни была ему практически незнакома.

Минако уловила его настроение и провела ладонью по щеке визави, успокаивая.

– Хорошо, что у меня есть ты. Спасибо за сегодняшний день, – прошептала она, вкладывая всю свою любовь в эти слова и нежное прикосновение.

– Спасибо за доверие, – в тон ей ответил Мамору и поцеловал ее в лоб, после чего спустился с лестницы.

И только когда его шаги стихли, Айно, прижав ладони к горящим щекам, вернулась в квартиру. Она и сама не могла понять, почему чувствует себя безумно влюбленной, словно в первый раз. Даже мать, казалось, загадочно сверкнула глазами и отвернулась, пряча улыбку, заметив блуждающий взгляд дочери.

Как давно она уже не была в своей старой комнате! Множество разномастных мягких игрушек, старые выцветшие обои, которые она выбирала еще будучи подростком; плакаты знаменитостей над кроватью и на дверцах шкафа, кое-где с жирными отпечатками губ в помаде; кровать, застеленная пледом ручной вязки – подарком матери на десятилетие; старый светильник в форме белой лилии, чуть оплавившийся по краям… Минако показалось, что она вернулась в детство, когда многие проблемы таковыми не являлись, а мама и папа казались самыми мудрыми людьми. Хоть и не всегда понимающими.

Девушка открыла стенной шкаф и поцокала языком, выбирая, что бы надеть из комплекта старых пижам. Все они, как она подозревала, были ей чудовищно малы. И почему мать не отдаст их в какой-нибудь благотворительный фонд? Но потом сама ответила на невысказанный вопрос – потому что это память. Вытянув наугад пижаму в бело-синюю полоску, Айно прикинула ее на себя. Должно сойти, благо этот комплект раньше был ей великоват.

Облачившись и улыбнувшись голым лодыжкам, выглядывающих на добрых пятнадцать сантиметров из-под коротких штанов, Минако сняла бант и принялась расчесывать густые локоны.

Вновь вспомнились события прошедшего дня, вернее, первая его половина. Ссора с подругами из-за нежелания кардинально менять свою жизнь, упреки, обвинения… Девушка почувствовала, как вновь закипает, как на глаза наворачиваются слезы обиды. Как же легко было разорвать узы дружбы, и как теперь нелегко собирать их в обрывки воспоминаний! Это все, что у нее осталось – воспоминания. Вечера в клубе, девичники, посиделки в кафе… Тогда казалось, что их дружба будет жить вечно, а теперь судьба отняла у нее подруг. Что дальше? Мамору?

Минако вздрогнула. Нет, не стоит думать об этом. Пока что он рядом, с ней, хоть и прыгает из окон в обличии Такседо Маска. Да… Перст судьбы коснулся даже ее парня. Неизвестность пугает.

„Мой выбор верен. Верен!“ – убеждала себя Айно, расстилая кровать и забираясь под одеяло. Постельное белье не было слежавшимся и пахло цветочным кондиционером, которым обычно пользовалась ее мать. Минако прижала к лицу краешек одеяла и вдохнула знакомый с детства аромат и чуть не прослезилась от распирающего чувства ностальгии. Ей было так хорошо сейчас… Если бы не камень на душе, связанный с уходом подруг, этот момент был бы одним из лучших в ее жизни.

Скрипнула дверь, и в спальню вошла миссис Айно. Девушка села на кровати по-турецки и несмело улыбнулась матери.

– Я ненадолго, – сообщила та и присела на краешек кровати. – Что произошло, Минако? Ты какая-то расстроенная.

– А что, разве заметно? – удивленно заморгала девушка, прикусив губу. Она-то бросила все свои актерские способности, чтобы мать ничего не заметила, а тут вот такой поворот.

– Заметно, – подтвердила женщина. – Проблемы с Мамору?

Минако покачала головой:

– Нет. С подругами. Мы… м-м-м… серьезно поругались.

– Со всеми? Даже с Мицуно? – переспросила миссис Айно.

– Даже с ней.

– А ну-ка расскажи!

– Мам!.. – девушка посмотрела полными мольбы глазами на мать. – Я устала. А это слишком тяжело рассказывать. Давай потом.

– Что, что-то такое, о чем мне знать не стоит? – моментально напряглась женщина.

– Нет, просто… потом. Ладно?

– Ну-ну… – миссис Айно с подозрением уставилась на дочь. – Ладно.

– Кстати, ты изменила свое мнение о Мамору? – поинтересовалась девушка, ловко сменяя тему разговора.

Ицуми покачала головой:

– Не совсем. Вроде бы он приятный молодой человек, но все же что-то меня в нем настораживает. А порой даже отталкивает. Я не могу понять причину этого, но мне он как-то не нравится.

Минако понурила голову и вздохнула:

– Странно. Почему же так? Что он сделал плохого тебе или мне?

– Я просто ему не доверяю, – отрезала женщина. – Считай это материнским предчувствием. Мне кажется, ты еще натерпишься с ним… Ладно, отдыхай. Спокойной ночи!

Миссис Айно провела рукой по макушке дочери и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя Минако наедине с головной болью и размышлениями о материнском предчувствии.

Комментарий к 16. Одна против всех Не знаю, что-то я этой частью недовольна. В ней нет особого действа, зато хреново мне наравне с Минако. Ни один персонаж еще так на меня не влиял, как Дитя Любви. Все-таки есть у нас что-то общее)

Кстати, упомянутые в главе сказки и в самом деле являются частью японского фольклора. Если интересно, погуглите :)

https://vk.com/selia_meddocs_group – заходим в группу, участвуем в опросе недели) Интересно узнать ваше мнение)

====== 17. C’est La Vie – Минако стала Сейлор V ======

Euphoria

An everlasting piece of art

A beating love within my heart

We’re going up…

Euphoria… euphoria…

Loreen_Euphoria

С того момента, как Джедайт потерпел поражение на станции «10 FM», о нем не было ни слуху ни духу. Демон словно исчез, растворился в воздухе, как одна из его иллюзий. Не то что бы Нефрит сильно переживал по этому поводу – совсем даже наоборот, он был бы только рад, если бы надоедливый компаньон сгинул навсегда. Но по Темному Королевству стали расползаться слухи, что генералы отлынивают от своих прямых обязанностей, и если сплетни эти достигнут ушей королевы, то им обоим несдобровать.

Пока Джедайт воплощал в жизнь свой коварный план по сбору чистой человеческой энергии, он, Нефрит, продумывал другое дело. Более рискованное, это да, но невероятно эффективное. И, так уж и быть, он поделится идеей с Джедайтом. Самому ему не потянуть это мероприятие. Только вот где его демоны носят? В Темном Королевстве его давно уже никто не видел, а это значило, что Джедайт наверняка сидит в своей дыре, которая гордо именуется квартирой на окраине Токио.

Лорд нахмурился, и его лоб прорезала неглубокая складка. Делать нечего, придется ехать к незадачливому компаньону. В самом деле, не одному ведь ему появляться без предупреждения в чужом доме?

Схватив со столика у входа ключи, Нефрит вышел из особняка и, резво спустившись по ступенькам, щелкнул пальцами. Тотчас же к нему подъехал красный кабриолет, просигналив и сверкнув фарами, точно приглашая хозяина поскорее отправиться в поездку. Удовлетворенно улыбнувшись, молодой мужчина сел за руль и завел мотор.

На Токио как раз опускался теплый летний вечер. Небо над головой еще сохраняло свой чистый голубой цвет, но ближе к западу приобретало розовый, оранжевый и малиновый оттенки. А у самого края горизонта, где раскаленной золотой монетой в море опускалось солнце, небо переливалось множеством цветов – от палевого до бордового. А там, где оно не полыхало огнем, а нежно розовело, словно смущенная красавица, словно великан-художник сделал уверенные мазки кистью, рисуя тонкие перистые облака.

Нефрит уверенно вел автомобиль по практически свободному загородному шоссе, намеренно делая крюк, чтобы не застрять в городской пробке. Погода его радовала, и лорд, откинув голову, наслаждался летним теплом и безмятежностью, не забывая, впрочем, смотреть на дорогу. Когда-то давно Масадо Санджойн обожал проводить свободное время на природе, играя в теннис или отправляясь на пикники с друзьями. Когда же раскрылась его истинная сущность, о развлечениях пришлось забыть. И сила демона-звездочета стала тому заменой.

На нужном повороте Нефрит выкрутил руль до упора и, переключив скорость, двинулся по дороге с односторонним движением. Замелькали частные дома с пышно цветущими клумбами и стрижеными газонами. По тротуарам прогуливались рядовые жители Токио, бросая жадные взгляды вслед шикарному кабриолету. Группа каких-то девчонок восторженно завопила, когда лорд просигналил им и, поддав газу, скрылся за поворотом.

Вскоре показались первые многоэтажки, и Нефрит напряг зрение, стараясь выискать тот самый дом, в котором проживал генерал Темного Королевства. Конечно, демон-звездочет мог бы просто перенестись в нужное место, но кто даст гарантию, что Джедайт не наложил чары на свое жилище? Или что он вообще там? Надежнее было действовать по старинке; к тому же, время еще терпело.

Возле нужного дома Нефрит затормозил и, заглушив мотор, вылез из автомобиля и застыл, уперев руки в бока. Запрокинув голову, он попытался сконцентрироваться, чтобы магия точно указала ему на месторасположение квартиры демона иллюзий. Сосредоточившись, он прикрыл глаза и прислушался к своей интуиции.

– Звезды знают все… – пробормотал он, и в голове его, словно картинка из паззлов, стала складываться информация. Да, Джедайт был тут. Второй этаж, квартира…

Неожиданный толчок разрушил все усилия Нефрита, и он открыл глаза, едва сдерживая себя, чтобы не уничтожить того, кто посмел ему помешать.

– Прошу прощения.

– Что? – переспросил он и повернул голову.

Перед ним, смущенная донельзя, стояла невысокая девушка с волосами цвета красного дерева, одетая по последней моде. В руках она держала новенький и, судя по всему, дорогой смартфон, динамик которого издавал кошачье мяуканье. Быстро проведя пальцем по экрану, девушка сунула девайс в плетеную сумочку и робко улыбнулась, пожав плечами:

– Я не заметила вас и потому случайно врезалась.

Нефрит окинул незнакомку оценивающим взглядом и ухмыльнулся, ничего не ответив. Та, смущенно что-то пробормотав, двинулась дальше, старательно пряча пунцовое от смущения лицо.

«Девчонка», – презрительно подумал демон и направился к дому. Теперь можно было и самому догадаться, где находится Джедайт, не прибегая к магии. Неловкий случай у дома уже полностью выветрился из его памяти, когда генерал поднялся на второй этаж. На площадке было всего три двери, и только из-за одной исходила едва ощутимая аура тьмы.

Вот оно!

Дверь в нужную квартиру оказалась незапертой, и Нефрит, уверенно открыв ее, шагнул внутрь. С порога в нос ударил специфический запах алкоголя, достойный, пожалуй, хорошего бара, а не среднестатистической квартиры. Пусть даже в этой квартире проживал один из четверых верховных демонов Темного Королевства. С каждым шагом демон-звездочет все больше и больше сомневался в том, что попал в нужную квартиру. Пустые бутылки из-под саке и вина небрежно валялись под ногами, и Нефрит едва не наступил на одну, негромко выругавшись.

«Разве Джедайт злоупотребляет выпивкой?» – недоумевал лорд. – «Он курит, это да, но пить?.. Что-то тут не так».

Мужчина вышел из полутемного коридора в небольшую светлую гостиную. Из-за того, что окно было закрыто, в воздухе витал сизоватый туман от сигаретного дыма вперемешку с парами алкоголя. Нефриту едва не стало дурно, и он поспешил открыть окно, чтобы это безобразие поскорее выдуло.

Удивлению его не было конца, когда он увидел лежащего на диване хозяина дома – тот развалился прямо в мундире и начищенных до блеска сапогах и курил, глядя бесцельным взглядом в потолок. Завидев незваного гостя, он даже не сделал попытки подняться и лишь ухмыльнулся, делая очередную затяжку:

– О, какие нелюди пожаловали! Зачем пришел?

Нефрит удивленно вздернул брови, игнорируя вопрос Джедайта:

– Как ты можешь объяснить все это? – спросил он, обводя рукой замусоренную обстановку.

– А-а-а… – протянул демон иллюзий, все-таки вставая. К удивлению гостя, тот вовсе не был пьян. – Да вот… Провалил очередную задачу. Оказывается, моя бывшая девушка – одна из этих воинов в матросках. Представляешь?

– Нет, Джедайт, не представляю. Разве это достаточная причина для того, чтобы вести себя вот так? – темный генерал убрал с кресла непочатую бутылку вина и сел, закинув ногу на ногу. – Не вовремя же в тебе взыграла человечность!

– Согласен, – кивнул блондин и щелкнул пальцами. Бутылки исчезли. – Я же вдобавок ко всему уничтожил Фурау. Вот этими руками, – Джедайт посмотрел на свои ладони и усмехнулся. – Столько провалов в один день! Для меня это слишком.

– И из-за этого ты забился в нору? – ехидно поинтересовался Нефрит. – Между прочим, Погибель еще чудом не узнала о твоем затворничестве и недавнем фиаско. Но ходят слухи. Надо срочно что-то делать. Мне как-то не хочется обратиться в камень из-за твоих… причуд, – с трудом подобрал последнее слово мужчина. – Неожиданно видеть тебя таким.

– Зачем пришел? – еще раз спросил Джедайт, скрестив руки на груди.

– Много причин. Я хотел предложить тебе осуществить один план по сбору энергии, пока нас не настигла кара королевы, но ты, видимо, уже начал готовиться к казни, – Нефрит откровенно издевался над генералом, и тот, почувствовав подкол, надменно подбоченился:

– Я в деле. Рассказывай!

Демон-звездочет коварно улыбнулся:

– Вот это уже совсем другой вопрос!

Минако вышла из душа, на ходу распутывая влажные волосы. Облаченная в одно полотенце, она села на кровать и принялась листать купленный на днях журнал, задумчиво покусывая губу. Артемис сидел тут же, что-то просматривая в ноутбуке. Белый кот очень любил сидеть в Интернете, чем порой раздражал свою хозяйку, и между ними велись ожесточенные споры, победу в которых обычно одерживала Минако, просто-напросто отнимая по праву сильнейшей у питомца предмет дискуссии. Пока что Айно ноутбук не был нужен, и Артемис вовсю пользовался этим.

Вот уже неделю Минако была в ссоре с подругами. И ни она, ни кто-либо из них не желал сделать первый шаг навстречу – все девушки были либо очень гордыми, либо уважали чужой выбор, каким бы он ни был. На душе несостоявшейся сенши скребли кошки, когда она вспоминала, что потеряла дружбу трех замечательных девчонок. Порой Айно жалела, что была столь категоричной в своем отказе, но в тот же момент твердо убеждала себя в том, что выбрала единственно верный путь. Но все равно тоненький голосок никогда не дремавшей совести твердил: «Ты хотела, чтобы твоя жизнь была прежней? Но ты наоборот разрушила ее до основания! И это еще не конец…» Это доводило Минако до отчаяния, но она еще держалась. В конце-концов, она жива, и не приходится всякий раз рисковать жизнью в борьбе со злом. Пока у нее есть Мамору и семья, она выстоит.

Мамору. Да, он пока был. Но все же что-то в их отношениях шло не так, как прежде. Уже не та горела страсть, в которой они забывали себя, и Айно этого не хватало. Но парень был по-прежнему нежен с ней, и она купалась в этой неге и заботе, забывая на несколько минут о тупой боли, терзающей ее душу. Чиба стал для нее и другом, и любимым, но все-таки другом в большей степени. Это тоже слегка напрягало, но Минако отмахивалась от этой мысли. Ей так не хватало человека, с которым можно было поговорить, и Мамору заменил ей и начитанную Ами, и эмоциональную Рей, и смешливую оптимистку Мако.

Сегодня Чиба был дома – к нему должны были прийти друзья из университета, и у них намечался небольшой мальчишник. Он зазывал с собой и Айно, но та отказалась, представив ситуацию, в которую она попадет, оказавшись одной среди практически незнакомых парней. Итак, Мамору получил свободу действий, а сама Минако подумывала о том, чтобы сходить куда-нибудь, развеяться.

Мысли ее были далеки от содержания модного журнала и девушка захлопнула его. Повернувшись, она легла на кровать вниз животом и подперла голову кулачками.

– Артемис! – позвала она.

Ноль реакции. Видимо, кот основательно влип во Всемирную Паутину.

– Алло, Артемис! Венера вызывает! – чуть громче произнесла Минако.

– А? Что? – заморгал белый кот, в недоумении уставившись на хозяйку-подопечную.

– Мне скучно, – надула губки Айно и улыбнулась.

– А что я? Похож на дежурного клоуна?

– Будешь дерзить – «Вискаса» не дам, – пригрозила девушка.

Видимо, это все же привело Артемиса в чувство, и тот с явной неохотой закрыл лапой ноутбук. Минако удовлетворенно улыбнулась.

– Это что, шантаж? – недовольно пробормотал белый жрец.

– Нет, просто так. Поговорить хочу. Помнишь, ты обещал рассказать мне больше о моей первой ипостаси?

– О Минории?

Айно кивнула, а кот почесал за ухом.

– Тебе лучше задавать конкретные вопросы, Минако. Иначе наш разговор затянется надолго.

– Хмм… Хорошо. Такой вопрос: что стало с моей матерью? Я имею ввиду мою первую мать… Настоящую мать… Тьфу, запуталась. Короче, что случилось с королевой Венеры, Астартой? – девушка перевернулась на спину, удерживая полотенце. Ее влажные волосы разметались по покрывалу, и Артемис отчего-то смутился. Отвернувшись и устремив взгляд на приоткрытый шкаф с одеждой, кот заговорил:

– Насколько я знаю, она не выжила. Она и другие правители планет.