Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 81 страниц)

Мицуно скромно улыбнулась и выудила из своей сумочки еще пачку билетов, заставив подругу округлить глаза в немом изумлении:

– Вообще-то, я являюсь одним из волонтеров этого проекта. Медицинское учреждение, в котором я прохожу практику, выбрало меня и еще пару практикантов для помощи в организации этого бала. Я вот, например, распространяю билеты.

– Круто! – призналась Минако, сжимая в ладони заветную карточку. – Кто еще будет?

– Все, включая Усаги. Я встретила ее по дороге сюда.

Айно с сомнением покачала головой:

– А ей по силам благотворительность? Непохоже, чтобы ее интересовали благие цели.

– И тем не менее, – Ами лучезарно улыбнулась, – она восприняла приглашение с огромной радостью. Совсем как ты сейчас.

– Должно быть, она не заметила слово «благотворительный», прочтя сразу «бал». Ладно, не важно… Скажи, а для Мамору есть билет? – Минако с надеждой посмотрела на подругу, словно на волшебницу, что творит чудеса.

– Ну конечно! – улыбка вновь расцвела на бледном личике Мицуно. – Я же говорила, что будут все. Держи, – синевласка сунула Айно еще один билет и, подтянув сумочку повыше на плечо, двинулась обратно к двери.

– Спасибо, Ами! Ты лучшая…

Слова эти шли из самого сердца Минако, и она, вновь повинуясь мимолетному порыву, обняла школьную подругу.

С Ами Айно дружила с самого первого класса школы. Всегда неприметная во время перемен и активная на уроке, Мицуно испытывала определенные проблемы со сверстниками. Ей вслед вечно летели неодобрительные и язвительные возгласы одноклассников. Ее дразнили «заучкой», «зубрилой», «книжным червем», а иногда даже «гордячкой», хотя Ами вовсе не была таковой. Все нападки она терпела, делая вид, что ничего не слышит, и лишь неестественно напряженная спина говорила об обратном – о том, что девочке на самом деле очень обидно получать такие слова в свой адрес.

У Минако таких проблем не возникало никогда. Она с самого первого года обучения входила в так называемую элиту класса и имела много друзей как в школе, так и за его пределами. Айно была тем светлым человеком, к которому тянулись все, желая впитать в себя частичку солнца и тепла. С учебой у нее порой возникали проблемы – в основном из-за редких приступов лени, оттого она по-хорошему завидовала Ами, когда та в очередной раз рассказывала на уроке выученный назубок домашний материал.

Сердце маленькой Минако сжималось от чувства несправедливости, когда одноклассники вновь начинали пускать шпильки в адрес Мицуно, и тогда, устав смотреть на вечные придирки и насмешки друзей по отношению к Ами, открыто встала на ее сторону. Для многих это стало сюрпризом, но Айно упрямо гнула свою линию, требуя от одноклассников нормального отношения к лучшей ученице класса. Постепенно подковырки и оскорбления сошли на «нет», и Мицуно могла с облегчением вздохнуть. Но нить, что связала двух непохожих девчонок, со временем стала только крепче, и эту дружбу Минако и Ами пронесли сквозь школьные и университетские годы.

Единственной ложкой дегтя в их дружбе была постоянная придирка миссис Айно к собственной дочери. Вечно недовольная успехами Минако в учебе, она ставила ей в пример более прилежную Мицуно, и это доводило непоседливую блондинку до зубного скрежета. Ей никак не удавалось достучаться до матери, чтобы пояснить, что она лучшая из лучших в той сфере, где не надо ничего зубрить. А Ами – наоборот. Но безрезультатно. Минако хотелось зажать уши руками, когда мать начинала свои сравнения: «Мицуно – отличница, Мицуно – старательная, а ты – лентяйка и жалкая троечница. Мне стыдно за тебя!» После таких моментов Айно не хотелось иметь с подругой никаких дел, но потом все же со стыдом понимала, что Ами не имеет никакого отношения к материнским придиркам.

– Это что, прилив нежности? – поинтересовалась девушка, чуть покраснев. Минако любила высказывать свою привязанность или благодарность через объятия, а Мицуно это всегда отчего-то смущало.

– Очередной, – подмигнула Айно. – Настроение просто замечательное! Ты сделала мой день, Ами.

– Рада слышать, – отозвалась синевласка уже на пороге.

– Куда ты сейчас пойдешь?

– К Мако. Уверена, она оценит.

Лицо Минако мигом помрачнело.

– Я не считаю это хорошей идеей, Ами.

Девушка обернулась и с удивлением посмотрела на блондинку:

– Отчего же?

– Она живет совсем одна, без родителей. Откуда у нее лишние деньги на благотворительность?

Мицуно передернула плечами и вздохнула, принявшись пояснять Айно простые истины:

– Суть благотворительного бала состоит не в том, чтобы содрать со спонсоров как можно больше денег. Каждый может помочь в меру своей возможности. Можно принести старые игрушки, одежду, книги. Или же символическую сумму денег. Организаторы будут рады любой помощи.

Услышав это, Минако на мгновение представила, как будет выглядеть в шикарном вечернем платье и со старым плюшевым зайцем в обнимку – тем самым пожертвованием – и невольно улыбнулась.

– Довольно предусмотрительно, – заметила она, признавая свои доводы несколько предвзятыми.

Распрощавшись до самого вечера с Ами, Айно вернулась в спальню, где все еще нежился в постели Мамору и, поджав под себя ногу, села на кровати.

– Вставай, соня! Сегодня у нас бал, высокий бал!

– Благотворительный бал? – переспросил Чиба, читая протянутый девушкой пригласительный билет. – Вы приглашаете меня на бал, принцесса? – лукаво осведомился он, за что и получил едва ощутимый тычок в бок.

– Нет, глупый, это я тонко намекаю, что тебе пора бы домой, готовиться, – счастливо рассмеялась Минако.

– А если я не хочу? Может быть, я хочу пойти в чем есть? – Мамору решил поддержать игру возлюбленной.

– Пожалуй, тебя не поймут. К тому же, я не хочу, чтобы на тебя в таком виде смотрел кто-нибудь, кроме меня.

Брюнет вздернул брови:

– Ах, так ты мелкая собственница, да?

– М-м-м… Да. Очень мелкая и вредная, – скорчила рожицу Айно, и тут же оказалась поваленной на спину хохочущим Чибой.

– А это мы сейчас проверим…

«Хилтон Токио Бэй», внушающее благовейный трепет здание, в вечернем свете выглядело просто фантастически. Сотни окон гостиницы сияли теплым желтым светом, приглашая войти, играла приятная живая музыка, создавая праздничную атмосферу. Казалось, что даже в воздухе витало воодушевление, предвкушение чего-то непривычного, грандиозного. Люди, прибывшие на бал раньше, медленно и с поистине королевским достоинством поднимались по широкой каменной лестнице, а те, кому не досталось билета, жадно смотрели им вслед.

На стоянке яблоку негде было упасть, и Мамору с трудом припарковал свой автомобиль между серебристым Порше и черным кадиллаком.

– Просто невероятно, какому количеству людей не терпится распрощаться со своими деньгами, – произнес парень, помогая Минако выйти из машины.

Айно пожала плечами и оправила складки своего шифонового платья цвета кремовой розы:

– В этом вся суть благотворительности. Ничего удивительного.

– Позвольте вашу руку, – галантно предложил Мамору, и Минако с удовольствием приняла ее, попутно замечая:

– А тебе идет фрак. Он как будто дополнительно подчеркивает все твои джентльменские качества.

– Рад слышать, – отозвался Чиба, кивнув.

Вместе они поднялись по лестнице, ослепляемые торжественными огнями иллюминации. Айно шла рядом со своим кавалером, гордо расправив грудь и вскинув голову. Она знала, что ее провожают мужские восхищенные взгляды, и была этим очень довольна, хотя больше всего на свете она ценила восхищение всего одного человека. Того, на чье крепкое плечо она опиралась.

Отдав свои пригласительные начищенному до блеска швейцару, Минако и Мамору пошли в прохладный холл гостиницы, где уже горели тысячи свечей. Девушка знала, что они искусственные, но это нисколько не разрушала царящую здесь ауру волшебства и изысканности.

Всю стену напротив занимала огромная вывеска, призывающая принять участие в благотворительной акции, а под ней – несколько урн с пожертвованиями. Пара пожертвовала по нескольку сотен йен в охраняемый прозрачный бокс с деньгами, и могли теперь со спокойной душой отдыхать на балу: танцевать, развлекаться, участвовать в фуршете или вести неспешные разговоры с бокалом шампанского.

Айно не преминула взять один такой с подноса проходящего мимо официанта и немного пригубить. Острые пузырьки приятно защекотали в носу, и Минако улыбнулась, посмотрев на золотистую жидкость на свету.

– Ты не возражаешь, если я подойду к той компании? – Мамору кивнул в сторону одетых с иголочки мужчин в возрасте. – Это мои преподаватели, а один даже руководитель моей научной работы.

– Почему бы и нет? – пожала плечами блондинка, вскидывая голову и улыбаясь. – Я тоже пойду поищу своих девчонок.

– Не скучай.

Чиба запечатлел на руке своей спутницы галантный поцелуй и скрылся в толпе. Минако же глубоко вдохнула напоенный ароматами роз воздух и медленно двинулась по залу, кивая на каждое приветствие.

– Минако! Эй! – раздалось откуда-то слева и, обернувшись, Айно с удивлением узнала в хрупкой блондинке, что сидела в нише на белой оттоманке, Усаги Цукино. Минако замерла, всматриваясь в ее черты. У недавней знакомой не было привычных оданго. Вместо этого волосы были распущены и присобраны на затылке сверкающей заколкой – точь-в-точь, как у нее самой.

«Если бы не платье, – заворожено подумала Айно, – нас легко можно было бы спутать».

От этой мысли по ее спине табуном пробежали колючие мурашки, и Минако, двигаясь, словно во сне, подошла к Усаги, искусственно улыбаясь.

– Милое платье, – выдавила она из себя.

– Спасибо, – широко улыбнулась Цукино, расправив пышную розовую юбку. – Сядь, пожалуйста, со мной. Я чувствую себя не в своей тарелке среди всех этих людей, а ты первое знакомое лицо, что я увидела.

Айно села, чувствуя себя неудобно вместе со своим некстати объявившимся близнецом.

– Где твои оданго? – прервала она жалобы Усаги, многозначительно посмотрев на новую прическу блондинки.

– Для вечеринки решила сделать что-то из ряда вон выходящее, – заговорщически подмигнув соседке, проговорила Цукино. – Да так увлеклась, что чуть не опоздала. Кстати, тут классный фуршет. Была возле стола?

Минако покачала головой.

– Зря. Там подают обалденные тартинки. Пойдем, ты обязана их попробовать!

– Но… – попыталась было воспротивиться Айно, но Усаги уже дернула ее за руку, силком поднимая с дивана.

– Пошли, ну же!

Пришлось подчиниться, иначе ее неугомонный клон не угомонился бы.

– Я – Луна, мой код – 008, пароль – «Лунный кролик печет рисовый пудинг», – Луна сидела в темной комнате, освещаемой лишь светом планшета Цукино, что девушка небрежно оставила на кровати. По изображению шла рябь помех, но все же это не помешало кошке услышать строгий голос из хрипящего динамика:

– И как, получается?

– Не очень хорошо, но Усаги справляется, – отрапортовала лунная кошка.

Воцарилась пауза, разбавляемая лишь помехами в динамике.

– А что там у Артемиса? – таинственный Голос продолжал задавать вопросы, словно начальник подчиненному.

– У него есть подозрения насчет одной девушки. Мы считаем, что она одна из наших воинов.

– Хорошо. Продолжайте свои наблюдения. А где сейчас Сейлор Мун?

– На благотворительном балу.

– Почему вы оставили ее без присмотра? – Голос приобрел стальные нотки. – Связывайся с Артемисом и отправляйтесь туда. Разрешаю принять вам человеческие формы.

– Будет выполнено, – пообещала напоследок Луна, и связь прервалась, экран стал гаснуть. Но кошка тут же набрала кодовый номер своего соратника и кратко пересказала ему свой диалог с Голосом.

– Буду у тебя через полчаса, – отрапортовал белый кот, и на этот раз экран погас окончательно – Усаги постоянно забывала заряжать свой модный девайс.

А кошка ловко выпрыгнула в открытое окно и исчезла в сгущающейся темноте летней ночи.

Комментарий к 11. Благотворительный бал Изначально я планировала сделать одну большую главу, но событий оказалось так много, что пришлось разбить на две поменьше. Тут, конечно, не так много действия, самый сок перенесен на следующий раз.

Теперь объявление.

Сообщаю, что проды не будет две недели – я буду создавать запас глав, чтобы в будущем не было проблем с написанием проды и выкладыванием оной точно в срок. Думаю, вы поймете.

Ну а с результатами своего творческого отпуска буду делиться с вами вот здесь: https://vk.com/selia_meddocs_group

Заходите, смотрите, участвуйте в опросах. До скорого!)

====== 12. Возрождение Сейлор воинов ======

Так вперед, уходим в ночь, позабыв о всех мечтах,

В битве тяжелой сражен будет враг, если мы спрячем свой страх.

Это так! Мы устоим, этот мир мы защитим,

Так возродитесь вновь, воины любви!

Ishida Yoko – Ai no Senshi

Рей, Ами и Мако нашли Усаги и Минако спустя несколько минут после того, как блондинка в розовом потащила Айно к столу с закусками. Цукино уписывала за обе щеки все, что ей нравилось, не обращая внимания на неодобрительные взгляды других гостей бала. Минако стояла рядом, и ей отчего-то было стыдно, словно это она объедалась закусками, а не Усаги.

– Не спеши, подавишься!

– Так и знала, что найдем вас у стола.

– И вам добрый вечер, девочки, – ответила Айно, пропустив мимо ушей высказывания Рей и Мако. – Вы сегодня пришли поздно.

– Нет, не поздно. Просто они мне сегодня помогали, – Ами щелкнула по бейджику волонтера мероприятия, закрепленному на вырезе синего платья без бретелек, и не без гордости улыбнулась. – Вижу, веселье в самом разгаре, – многозначительно добавила она, посмотрев на Усаги.

– Угу, – проговорила та с набитым ртом и махнула рукой.

Хино картинно вздохнула:

– Ну-ну. Кто-то пришел благотворительностью заняться, а кто-то пожрать.

– Фу, как грубо! – возмутилась Цукино, наконец, прожевав. – Какая ты злюка, Рей.

– Может, я и злюка, а ты – инфантильная обжора, – парировала брюнетка. В своем фиолетовом бархатном платье она выглядела внушительней и солидней кипящей Усаги, что стояла напротив.

– Так-так, стоп, – вмешалась Мако, помахав рукой перед лицами девушек, готовых вцепиться друг другу в волосы прямо здесь и сейчас. – Успокойтесь. Неужели вы забыли, где находитесь?

– И в самом деле, – поддержала подругу Айно. – Из-за чего шум подняли? Смотрите: народ собирается у той сцены. Может, что-то должны сказать? Пойдем туда, отвлечемся…

Девушки кивнули и, ведомые толпой, остановились у дальней стены, где оставалось еще немного места. Сцену оттуда было видно гораздо лучше, чем возле столов с закусками, и подруги, вытянув шеи и привстав на носочки, обратили все свое внимание на высокого молодого мужчину в черном фраке и волнистыми каштановыми волосами.

– Кто это? – спросила Цукино. – Его лицо кажется мне смутно знакомым.

– Масадо Санджойн, – шепнула ей на ухо Ами. – Молодой миллионер, главный спонсор сегодняшнего вечера. И, к тому же, аристократ.

– А он симпатичный, – отметила Мако, оценивающе вздернув бровь, на что Рей, услышав это, лишь ухмыльнулась.

– Дамы и господа, – начал речь Нефрит, постучав предварительно ногтем по микрофону. – Я рад, что вы сегодня посетили наш благотворительный бал. Всех нас соединила единая, благородная цель – помощь тем, кому повезло меньше… – демон проследил взглядом за белокурой шевелюрой Джедайта, который ходил по залу, отдавая распоряжения закрыть все окна и двери, и удовлетворенно усмехнулся. – Прямо сейчас идет подсчет денег, собранных сегодня общими усилиями. Отдельно хочется поблагодарить тех, кто поделился с нашим фондом игрушками, книгами и одеждой. Уже завтра ваши пожертвования будут переданы в детские дома и больницы.

Масадо сделал паузу, и все зааплодировали, поддерживая его слова.

– А сейчас… Да будет бал! – мужчина сделал широкий, театральный взмах рукой и, еще раз убедившись, что Джедайт держит все входы и выходы в гостиницу под контролем, сошел со сцены и направился в небольшую комнатку, где его уже с повинным видом дожидалась юма Серена – девушка с такой же густой копной русых волос, как и у него.

– Давай, ставь диск, что тебе дал Джедайт. Быстрее, – бросил мужчина, опираясь на пульт управления.

– Я не могу, – юма виновато понурила голову.

– Что значит – не могу? – недобро сузил глаза Нефрит. – Твой хозяин уверял, что ты весьма исполнительная. Да и в чем проблема?

– Пока не могу, – оборвала Серена, возвращая себе прежнюю решительность. – Я потеряла диск, пока устраняла музыкантов оркестра. Но он здесь, среди сотен других.

– Поверить не могу! – выдохнул Санджойн. – Да я тебя в клочья за такое разорву! Ты же нам весь план испортила!

– Если я и буду отвечать перед кем-то, то только перед моим хозяином, лорд Нефрит, – холодно обронила юма. – Я сделаю все, что в моих силах. А пока, пусть потанцуют под вот это.

Демонесса сунула в дисковод первый попавшийся сборник песен и принялась перебирать футляры с дисками. Масадо, сцепив зубы, вышел из подсобного помещения, громко хлопнув дверью.

А в большом зале вовсю гремела клубная музыка. Сказать, что все обомлели – это ничего не сказать. Чего-чего, а на благотворительном балу такой музыки быть не должно. Люди возмущенно переговаривались, стараясь донести растущее недовольство до своих собеседников. Кое-кто даже пытался перекричать музыку, но это было подобно гласу вопиющего в пустыне.

Блондин резко развернулся на каблуках и нахмурился. Клубняк бил по барабанным перепонкам.

– Я же лично записывал вальсы! – прорычал Джедайт и двинулся к юме в музыкальную комнату, чтобы задать ей грандиозную трепку. Он застал Серену как раз в тот момент, когда она с торжествующим видом выудила необходимый диск.

– Ты что творишь?! – вскинулся демон, нависая над обомлевшей подчиненной. – Что за бедлам в зале?! Это бал, а не третьесортная дискотека!

– Простите меня, хозяин, – виновато склонила голову юма. – Сейчас все будет поправлено…

Джедайт бросил на Серену короткий холодный взгляд и направился к двери.

– Ну-ну, – бросил он, повернувшись. – Если у тебя ничего не выйдет, за твою жизнь я не дам и ломаного гроша.

Юма посмотрела вслед хозяину и, вспомнив о его мстительном и беспощадном нраве, передернула плечами. Затем, словно величайшую драгоценность, взяла диск и вставила его в дисковод. Нажатие кнопки – и зал наполнился звуками убийственного вальса.

– Теперь хозяин может мной гордиться, – удовлетворенно произнесла Серена и рассмеялась.

Луна и Артемис успели заскочить в гостиницу через вход для техперсонала и притаиться в темном углу еще до того, как двери стали закрывать.

– Тебе не кажется это подозрительным? – спросил Артемис, дождавшись, пока все посторонние уйдут.

– Не знаю, но мне отчего-то тревожно, – призналась Луна. – Давай перевоплотимся. Если мы будем выглядеть как люди, то вызовем меньше подозрений.

Белый кот кивнул, и животные, выйдя из своего укрытия, подпрыгнули как можно выше, чтобы попасть под слабый лунный луч, падающий из высокого окна. Их тела замерцали разноцветными искрами и растворились, явив вместо этого совершенные человеческие тела – голубоглазой брюнетки в пышном желтом платье и высокого зеленоглазого юноши с длинными белыми волосами.

– Кажется, я отвык ходить на двух ногах, – поделился Артемис, делая два неуверенных шага и путаясь в длинных белых одеждах.

Луна закатила глаза:

– Ой, только давай без этих шуточек о нашей двойной природе. Считай, что у нас нет на это времени. Я… – девушка совершенно по-кошачьи втянула воздух, – чувствую что-то недоброе. Нам надо спешить.

– В таком случае, идем.

Как только оглушающий клубняк сменился медленной и плавной мелодией вальса, все девушки и женщины выстроились вдоль стены, робко опустив глаза. Последовали их примеру и наши старые знакомые. Чинно сложив руки, каждая из них бросала изучающие взгляды на проходящих мимо мужчин и парней, пытаясь угадать, кого они пригласят в тот или иной момент.

Минако нетерпеливо постукивала туфелькой в такт мелодии, высматривая в толпе Мамору. Она не видела его с тех пор, как он отошел к своим университетским знакомым, и теперь сердце Айно неприятно и тоскливо ныло. С кем, как не с ним, ей танцевать на балу? Она ведь давно мечтала об этом!

Какой-то мужчина средних лет пригласил Мако, и она, краснея от удовольствия, пошла в танец. Ее темно-зеленое, под цвет глаз, муслиновое платье кружилось легким облачком вместе со своей хозяйкой, открывая взгляду стройные ноги в изящных босоножках на невысоком каблуке. Кино и так была самой высокой в их компании, оттого и старалась подобрать себе обувь на каблуке пониже, чтобы не выделяться еще больше. Вообще, увидеть Макото в платье – большая редкость. Девушка предпочитала так называемый уличный стиль одежды: потертые джинсы, кеды, толстовки «с чужого плеча», кепки с козырьком. Удобство для нее было важнее всего, в отличие от Рей и Айно, что покупали одежду из каждой новой коллекции.

Мамору аккуратно пробирался по залу, стараясь не задеть танцующих. Он бросал беглый взгляд на развлекающихся людей, пытаясь разглядеть в толпе точеный профиль Минако, но никак не мог найти ее. Парень чуть нахмурился и продолжил поиски. Отчего-то Чиба чувствовал себя неспокойно, он ощущал какую-то странную угрозу. Он не мог найти этому пояснения, казалось, что беда нависла над всеми этими людьми плотным грозовым облаком. Мамору так же заметил, что люди двигаются как-то вяло, едва переставляя ноги, и с каждым разом все медленнее и медленнее, словно засыпая на ходу. Размеренная, мрачноватая мелодия вальса туманила голову, веки словно наливались жидким свинцом, и парню внезапно захотелось прилечь прямо на пол и уснуть…

Но нет! Надо найти Минако как можно скорее!

Чиба встряхнул головой и ущипнул себя за кисть. Боль придала ему ощущение реальности, но эффект, как он чувствовал, не обещал быть долгим. Надо было торопиться, ведь с каждой минутой положение осложнялось. И если поначалу Мамору искал свою возлюбленную для того, чтобы пригласить на танец, то теперь он страстно желал найти ее, чтобы спасти, увести отсюда.

Голова кружилась, перед глазами все расплывалось цветным калейдоскопом пятен, и Чиба был вынужден схватиться за стену. Остановившись, он глубоко вдохнул и приказал себе внимательно осмотреть зал. Парень ужаснулся: многие из танцующих пар уже упали на пол без сил, и теперь лежали, словно в легкой полудреме.

Среди лежащих Мамору заметил знакомое лицо и тут же, превозмогая слабость, бросился к девушке:

– Мако! Как ты? Цела?

Девушка приоткрыла тяжелые веки и еле выдавила:

– Ага…

– Где Минако? – задал Чиба интересующий его вопрос.

– Там… – вяло махнула рукой Кино и попробовала было закрыть глаза, но Мамору насколько мог сильно встряхнул ее за плечи:

– Не спи! Давай я лучше помогу тебе…

Он взял ее под руки и подтащил поближе к стене, посадив так, чтобы Макото смогла прислониться спиной.

– Я найду остальных, – пообещал Чиба и двинулся дальше, едва не падая.

А в это время, стоя в отдаленной нише, Джедайт и Нефрит поглощали энергию гостей бала. Их кольца светились призрачным светом, принимая в себя все новые и новые потоки жизненных сил.

– Королева будет довольна, – ухмыльнулся блондин, удовлетворенно рассматривая свое кольцо. – Все-таки не зря все это было задумано.

Масадо пожал плечами:

– Это временная победа. Для Металлии понадобится гораздо больше энергии, чем мы можем собрать здесь.

– Все равно, – упрямо качнул головой Джедайт, – сегодня Фортуна на нашей стороне.

Нефрит был вынужден согласиться с его доводами. Все-таки их тандем принес свои плоды.

Луна и Артемис вошли в зал как раз в тот момент, когда практически все присутствующие лежали на полу, будто находясь в гипнотическом трансе.

– Неужели мы опоздали?! – ужаснулся жрец, потрясенно осматривая зал.

– Не думаю, – твердо ответила Луна, оценивая ситуацию. – Нужно как можно быстрее найти Усаги, пока не стало слишком поздно.

Служители погибшего древнего королевства решительно двинулись вперед, рискуя попасть в поле зрения отвлекшихся генералов. Но, к счастью, те были слишком увлечены наблюдением за кольцами; хотя, даже если они и увидели Луну и Артемиса, все равно решили бы, что мелодия смерти убьет их прежде, чем они успеют что-либо понять.

Темный вальс все играл и играл. Однообразный гибельный мотив гулким эхом разносился по помещению, не перекрываемый ни разговорами, ни звоном бокалов. Мелодия смерти дарила покой и умиротворение, хотелось спать вечно. Вечно…

Минако распласталась на полу, положив голову на мягкое бедро Рей. Тяжелая нега взяла в плен ее тело, даже мысли текли как-то вяло. Девушка лишь смутно фиксировала происходящее, но была бессильна что-либо сделать. А даже если бы она не была похожей на сонную муху, многое ли изменилось бы?

– Минако… – раздалось где-то рядом, и Айно сделала колоссальное усилие, чтобы повернуть голову в ту сторону.

– Мамору. О… – только и смогла выдавить девушка, увидев рядом родное лицо. За спиной парня маячила Мако. Сцепив зубы, она медленно, на четвереньках, двигалась к подругам и, достигнув своей цели, без сил рухнула рядом с Минако.

– Нам пора уходить. Тут что-то не так, – произнес Чиба, собираясь с силами.

– Я не могу… – прошептала она. – Тяжело…

– Мы погибнем! – отчаянно выкрикнул Мамору, и на этот вскрик ушло слишком много сил. Он рухнул на пол и, закрыв лицо руками, затрясся мелкой дрожью.

Этот крик и привлек внимание Луны и Артемиса.

– Вот она! – шепнула девушка и мелко засеменила, подбегая к Усаги. Та, казалось, уже спала, подложив ладошки под щеку.

– Очнись, Сейлор Мун! Времени мало! – прошипела Луна, опускаясь на колени перед блондинкой. Ноль реакции. – О, нет! Усаги! Очнись! – отчаявшись, девушка-кошка начала легонько бить Цукино по щекам. Та лишь застонала и чуть приоткрыла глаза.

А Луна уже начала поднимать ее, тянуть вверх:

– Ну же, Артемис, помоги мне!

Но тот стоял на месте, застыв, словно статуя.

– Поверить не могу! Взгляни сюда, быстрее! ..

Жрица посмотрела в указанном соратником направлении и пораженно ахнула:

– Быть того не может!

Зал гостиницы словно растворился перед ее взором, явив увитую серебристыми листьями плюща веранду, где юные принцессы коротали послеобеденное время. Изящные кушетки, на которых почивали красавицы, журчание фонтана, ленивые перебрасывания фразами, легкие смешки… Полуприкрытые веки, расслабление, нега… Но видение рассеялось, разбившись миллионами разрозненных фрагментов, и реальность предстала перед жрицей не в самых нежных и трогательных красках: возрожденные воины были обессилены. Однако это не помешало девушке-кошке поддаться эмоциям.

– Это они! Наши принцессы! Мы нашли их, Артемис, наконец-то нашли! – Луна едва не хлопала в ладоши от радости, но соратник прервал ее восторг:

– Пришла их пора перевоплощаться. Возможно, все вместе они найдут причину всего происходящего. Нужно поторопиться.

Юноша взмахнул руками, и в каждой из них материализовалось по жезлу – зеленому и оранжевому. То же самое проделала и Луна – тотчас же голубой и красный жезлы возникли словно из воздуха. Жрецы аккуратно вложили в безвольные пальцы обессиленных девушек соответствующие их планете-хранителю жезлы, после чего Луна вернулась к лежащей ничком Усаги – время было на исходе, а Сейлор Мун была необходима, как никогда – уже и посланники Серебряного Тысячелетия ощутили на себя губительную силу темной музыки.

Артемис же задержался рядом с Минако, с трепетом разглядывая каждую черточку ее лица. Да, это была Минория, принцесса Венеры – в этом он уже не сомневался. Когда лоск современности в облике девушки временно помутнел, белый жрец со всей ясностью увидел в Айно лукавую проказницу и подругу, что порой подбивала внешне серьезного Артемиса на необдуманные поступки. Порой ему даже казалось, что он влюблен в нее. Минорию невозможно было не любить. Но все-таки…

– Послушай меня, Венера, и вы, воины в матросках, – прошептал жрец, сжимая в ладонях холодные пальцы Минако. – Вспомните свои сны. Вспомните, кто вы такие. Вспомните и призовите силу своей планеты-хранителя.

Айно вздохнула, приоткрывая глаза. Какой-то незнакомец с длинными белыми волосами держал ее за правую руку, а пальцы левой в то же время ощущали полированную гладкость какого-то предмета, похожего на шариковую ручку. Пальцы чуть дрогнули, прикасаясь к нему. От предмета исходило какое-то тепло, искорками поднимающееся по онемевшей руке до самого плеча, в то время как остальное тело, казалось, превратилось в холодный камень.

«Сны? Планеты-хранители?»

– Прошу тебя, Минория! Восстань! Я в тебя верю… – вновь заговорил незнакомец, и в его голосе проскальзывали нотки неприкрытой мольбы.

В голове что-то щелкнуло, и разум словно наполнился солнечным светом. Далекие образы из сновидений вспыхивали и гасли, сменяя друг друга все чаще и чаще, проносясь пред мысленным взором со скоростью света.

Минория… Принцесса Венеры, служившая королевству Серебряное Тысячелетие, воин в матроске, что отдала свою жизнь, защищая его. Неужели это я? Но… Как? Как я могу быть Сейлор Венерой, это ведь невозможно! Это шутка, бред. Все это нереально…

Минако поморщилась, и ее лицо вновь превратилось в бесстрастную маску.

«Я должна игнорировать этот бред…»

Луна и Артемис, тщетно пытавшие пробудить Сейлор воинов и Сейлор Мун, не заметили, как перестала играть музыка и воцарилась тишина. Их возгласы и монологи гулко отражались от стен бального зала, возвращаясь назад раздробленными бусинками эхо. Естественно, это не укрылось от демонов, что уже давно выкачали всю необходимую энергию из присутствующих в зале людей.

– Это еще кто? – дернулся Нефрит, выглядывая из укрытия, но Джедайт успел вовремя схватить его за рукав.

– Стой! Не стоит показываться, нас могут заподозрить.

– Не смей меня трогать, Джед! – не очень-то любезно произнес демон, вырывая свою руку из захвата соратника. – Что же теперь? Бояться свидетелей вместо того, чтобы устранить их? К чему такие осторожности? Я разберусь с этим.

– Поступай, как знаешь, – пожал плечами как всегда осторожный блондин. – А я тем временем доложу обо всем королеве.

Демон щелкнул пальцами и растворился в воздухе, оставив Нефрита самого решать возникшие проблемы.

– Так-так, кто тут у нас? Что это за глупые птички влетели в клетку, м-м-м?

Жрецы замерли, словно громом пораженные, мысленно выругав себя за неосторожность. Поднявшись с пола и повернувшись к врагу лицом, они бесстрашно посмотрели на приближающуюся угрозу в лице демона-звездочета. Он шел прямо к ним, не торопясь, переступая через обессиленные тела жертв благотворительного бала с таким видом, будто он мог замараться малейшим прикосновением к ним.

– Нам следовало бы догадаться, что за этим стоишь ты, лорд Нефрит, – следя за тем, чтобы голос не дрогнул ни на мгновение, произнес Артемис, гордо держа голову.