Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 81 страниц)

– А теперь, – сказал он, по-прежнему омерзительно улыбаясь, – покажи мне свои сиськи.

Айно показала двумя пальцами знак «ОК» и, расстегнув молнию на платье, приспустила его, демонстрируя виртуальному сластолюбцу лифчик с синим бантом – тот самый, в котором она совсем недавно щеголяла на сцене. Но, не успела Минако потянуться к застежке, как Кино невольно выдала свое присутствие, издав гортанный возглас, в котором причудливым образом смешались возмущение и протест.

Минако так и подпрыгнула на месте, но все равно потянулась к застежке, не обращая более внимания на материализовавшуюся рядом с ней Мако.

– Стой, – произнес вдруг парень, развалившись в кресле, и ткнул пальцем в Кино, – Пусть лучше твоя подруга покажет – у нее сиськи больше!

Макото так и задохнулась от возмущения. Достигнув одним прыжком компьютера, она оттолкнула в сторону стул на колесиках, на котором сидела Айно и, вздохнув, окатила незадачливого сластолюбца таким потоком отборных ругательств, что даже стены комнаты, казалось, покраснели – не то что Минако, ставшая невольной свидетельницей инцидента. Она на собственном опыте убедилась, что метать громы и молнии Юпитер может не только в облике Сейлор сенши, но и в повседневной жизни – стоит лишь вывести Мако из себя. Недаром еще в школьные годы Кино пару раз отчисляли из учебного заведения за то, что она била парней, смевших плохо отзываться или дразнить ее.

Кино дала парню лаконичную и весьма нецензурную характеристику, прошлась по его семье, уделив особое внимание матери, а напоследок показала известный всему миру жест – комбинацию из одного пальца, и тут же разорвала связь, закрыв окно браузера.

– Что ты творишь?! – накинулась Мако на Айно, что с невиннейшим видом сидела на стуле, не потрудившись даже застегнуть платье. – Совсем что ли тормоза отказали? Я не узнаю тебя, Мина! Не думала, что ты пала настолько низко, раз связалась с видеочатом.

В ответ на эту тираду Минако лишь хмыкнула, и Кино стало не по себе. Да, это был дурной знак – под влиянием похоти у ее подруги начисто исчезли понятия о пристойном поведении, самоуважении и самоконтроле, и сердце Кино болезненно сжалось. Тяжело было видеть светлую душу, тонущую в пучине разврата.

– Я знаю, что Эйс где-то здесь, – произнесла Айно, лениво потягиваясь. – И что он хочет меня видеть. Пусть придет.

– Чтобы ты его изнасиловала? Ну уж нет! – покачала головой Макото, скрестив руки на груди и нахмурив брови, но ее собеседница лишь звонко рассмеялась, запрокинув голову:

– Не беспокойся, Кейто только об этом и мечтает.

– Вот и пусть себе мечтает, – отрезала Кино, вздернув подбородок.

Минако в ответ скорчила гримасу и подкатила стул к компьютеру, намереваясь вновь окунуться в бездонные глубины Интернета, но тут в голову Мако пришла воистину блестящая идея, которую она не преминула воплотить в жизнь. Прежде чем Айно вбила в строку поиска очередное непотребство, Кино схватила Wi-Fi роутер, лежащий неподалеку, и выключила его.

– Эй! – возмутилась Минако и попыталась отобрать у подруги девайс, но не тут-то было. Макото, угрожающе сдвинув брови, нависла над девушкой и завела руку с роутером за спину:

– Попробуй отними!

Айно не стала даже пытаться и, раздраженно вздохнув, отошла в сторону. Кино, удовлетворенно кивнув, вышла из комнаты с видом человека, попавшего в переплет, но одержавшего победу, несмотря ни на что.

– Ну что там? – бросились к ней Усаги и Рей, едва она показалась из-за двери.

Мако вкратце рассказала им обо всем произошедшем, не забыв упомянуть и о желании Минако получить Эйса в свою обитель разврата.

– Ну да, конечно! – в своей привычной манере хмыкнула Хино. – А то они в этой комнате как кролики…

– РЕЙ! – хором воскликнули Макото и Цукино, укоризненно взглянув на подругу. – Не хватало еще, чтобы ты уподобилась нашей развратнице, – добавила Кино.

Но, не успела повелительница огня сказать что-либо в ответ, как Усаги, вздохнув, произнесла:

– Я пойду следующая.

– Что?! – не поверила своим ушам Хино. – Ты серьезно?

– Вполне! – в чертах Цукино сквозила неприкрытая решительность. – Я хочу помочь ей, пусть даже мне придется перевоплотиться прямо в комнате и раскрыться перед Эйсом.

Девушки замолчали, уставившись во все глаза на подругу, и во взглядах их читалось обоюдное одобрение. Усаги сцепила пальцы и вздохнула, словно собираясь с силами.

– Предупреждаю, – сказала Макото, когда лунная воительница взялась за дверную ручку, – с каждым разом Минако ведет себя все хуже и хуже. Не могу даже представить, как она отреагирует на твое появление, так что будь готова ко всему. Хорошо?

– Спасибо, Мако! – беззаботно улыбнулась Усаги, заметно подбодрившись. – Я постараюсь.

Набрав в легкие побольше воздуха, точно ей предстояло погрузиться в резервуар с водой, Цукино шагнула в за порог и замерла, озираясь. В комнате, к ее вящему удивлению, никого не оказалось. Усаги с шумом выдохнула, недоумевая, куда же могла деться Минако.

«Неужели она спряталась под кроватью?» – мелькнула в ее голове мысль, и Цукино сделала еще пару шагов, остановившись посреди комнаты.

Внезапно ее сзади обвили нежные, сильные руки, и ухо воительницы опалил жаркий шепот:

– М-м-м, кого я вижу… Что ж, я и правда надеялась, что сюда придет Эйс, но разве хоть кого-нибудь в этом доме интересует мое мнение?

Усаги замерла, чувствуя, как рука Минако опускается ниже, скользя по нежным изгибам ее талии.

– Но, раз он не пришел, сгодишься и ты, – закончила Айно, и ее руки принялись с нежной лихорадочностью исследовать точеную фигуру Цукино. – Знаешь, есть в этом какая-то красивая симметрия. Мы так похожи, и это волнует меня, заводит… И я еще никогда не была с девушкой, – шепнула Минако еще раз, поглаживая Усаги по бедру, медленно, сантиметр за сантиметром, поднимая ее платье.

Вот тут-то лунная воительница и прозрела – точно пелена наваждения спала с глаз. Испуганно закричав, она рванулась из горячих объятий пораженной похотью девушки и, ничего не видя перед собой, выскочила за дверь. Вслед ей донесся заливистый смех Айно, еще долго потом звеневший в ушах. Руки у нее так дрожали, что Цукино не сразу смогла повернуть ключ в замке.

Наконец, когда девушке удалось это сделать, она в изнеможении привалилась к двери и в голос застонала. Усаги колотила нервная дрожь, а перед глазами вставали недавние события. Тело, казалось, до сих пор ощущало на себе руки Минако, а ухо все еще горело от ее горячего шепота. Сердце грозилось пробить грудную клетку – так сильно оно билось. Но самым жгучим было чувство стыда, ибо Цукино не могла не признать, что ей даже… немного понравилось. О боги!

– Что случилось? – накинулись на нее с расспросами девушки, в том числе и Ами, вернувшаяся с чаем.

Заикаясь и размазывая по лицу слезы, невесть откуда взявшиеся, Усаги поведала обо всем, сетуя, что вовремя не приняла во внимание совет Мако.

– Успокойся, – утешила ее Ами и протянула чашку с ароматным напитком. – Не стоит так переживать! Когда все закончится, ей будет безумно стыдно…

– Ты думаешь, сейчас это может меня успокоить? – взорвалась Усаги. На смену растерянности и стыду пришла злость на саму себя, и Цукино прямо-таки затряслась от гнева и бессилия.

– Я лучше пойду, – вдруг заюлила Рей, хватая сумочку и делая пару шагов к выходу. – Время уже позднее… Точнее, раннее.

Все так и замерли, точно громом пораженные. Даже Цукино – и та застыла на месте, – прямая, как палка. Мако округлила глаза в немом изумлении:

– Ты что, боишься? – обратилась она к дезертирующей мико.

– Нет, конечно, но мне не по себе, – призналась Хино, опустив глаза. – Минако сейчас возбуждена и очень опасна, и мне не хочется, чтобы со мной произошло то же самое, что и с Усаги. Так что пока, девочки! – с этими словами она ловко выскользнула за дверь, а вслед ей донесся истеричный вопль Усаги:

– Нет, Рей, нет!!! Ты не можешь так поступить со мной!!!

Девушка тут же заревела в голос – то ли от обиды, то ли от отчаяния, и Хино сразу же выглянула из-за двери, рассмеявшись:

– Я пошутила, успокойся! Это был розыгрыш, – она вернулась в дом, корчась от сдерживаемого смеха. – Разве тебе не было смешно?

Цукино вдруг подобралась и, сжав кулаки, уставилась на пунцовую от смеха воительницу Марса:

– Беги, Рей! Ох, беги! – угрожающе-медленно проговорила она и, утерев рукавом зареванное лицо, ринулась прямо на Хино, надеясь поймать шутницу и как следует надрать ей уши.

Впрочем, месть не удалась: ситуация была не та, чтобы с воплями носиться по дому и устраивать ссоры из-за одного-единственного розыгрыша. Да и Эйс находился поблизости, что тоже в немалой степени охлаждало пыл воительниц. Усаги и Рей, помирившись, вернулись к Ами и Мако, что терпеливо ожидали под дверью комнаты.

– Как бы мне ни было тяжело говорить это, – изрекла Ами со скорбным выражением лица, – но нам необходимо действовать. И чем скорее, тем лучше, ибо теперь каждая минута толкает Минако к пропасти. Время работает против нас, девочки.

– А как быть с Эйсом? Я уже и так жду-не дождусь, когда смогу, наконец, покончить с этим! – в сердцах ответила Усаги. – Понимаю, что все очень плохо, но… – она запнулась и выдохнула с каким-то бессильным отчаянием, всплеснув руками.

– Я поговорю с ним, – в своей привычной манере сообщила Мицуно, и Рей не преминула вставить свои пять копеек:

– Почему именно ты? А не я или, скажем, Мако?

– Потому, что вы можете сорваться и не совладать с эмоциями – а это будет подозрительно, – пояснила Ами. – Он может подумать, что мы что-то недоговариваем, и тогда пиши пропало.

– Я поняла. Его, фигурально выражаясь, надо гладить по шерсти, как кота, – задумчиво выдала Мако, внимательно посмотрев на Мицуно. – Что ж, остается только уповать на твои врожденные способности к дипломатии, – добавила она спустя некоторое время.

Ами кивнула и направилась в сторону гостиной, где Эйс сидел на том же месте, сжимая в руках чашку с остывшим чаем. Не моргая, он уставился в одну точку – очевидно, о чем-то размышляя. Кейто вздрогнул, когда Мицуно присела рядом с ним и несмело улыбнулась.

– Как она? – тихо осведомился он. – Мне ведь все равно в ту комнату ход заказан, так ведь?

Ами кивнула. Воцарилось неловкое, напряженное молчание, которое девушка все же рискнула нарушить своей небольшой, но продуманной речью:

– Послушайте, мистер Эйс, вам лучше вернуться к себе домой. Вы устали и неважно выглядите. Я все понимаю, – Мицуно подняла руку, выставив ладонь вперед, предваряя возражения, готовые сорваться с языка парня, – Минако дорога вам несказанно больше, чем вы показываете окружающим. Вы любите ее, Кейто.

Парень опустил голову. Ами попала в самую точку, и ему не осталось ничего иного, кроме как глухо ответить:

– Люблю.

– Тогда, – мягко продолжила Мицуно, – вы должны желать ей только счастья.

«А вот тут можно поспорить, – подумал Эйс. – Адонис готов всем пожертвовать ради этого, даже собой; но Данбурит… Действия его тяжело назвать благими».

А девушка тем временем продолжила:

– Неужели вы не верите, что мы тоже желаем Минако всего самого лучшего? Как ее подруги, мы любим Айно, несмотря на все возникшие между нами разногласия… Какие бы причины ни двигали вами, Кейто – отступитесь, – Мицуно твердо взглянула в глаза Эйсу. – Этим вы докажете, что действительно любите Минако.

Он кивнул, соглашаясь. Впрочем, Данбурит уже давно понял, что все потеряно. Еще до этого проникновенного разговора с реинкарнированной Амелией он перебрал в голове множество идей, касающихся проникновения в святая святых – комнату, где держали Минако. Идея с телепортацией была отвергнута темным Адонисом сразу же: воительницы не отходили от комнаты ни на шаг и, к тому же, частенько заглядывали к Айно, поверяя ее состояние. Если бы Данбурит рискнул объявиться там, то его неминуемо обнаружили бы: Минако вряд ли бы стала держать язык за зубами и выдала бы своего спасителя с головой каким-нибудь восторженным возгласом. И, даже если бы она не успела сказать и слова, все равно кто-нибудь из сенши мог войти в комнату, и тогда бы его темная демонская сущность была бы раскрыта.

Подумывал он всерьез и об убийстве воительниц. Данбурит мог напасть внезапно и умертвить девушек; но кто бы дал гарантию того, что он сам остался бы в живых после своей отчаянной атаки? Убил одну – тогда остались бы еще трое, и тогда главе Темного Агентства точно не пришлось бы наслаждаться обществом Темной Венеры. В общем, с какой стороны ни подходил офицер к делу, все заканчивалось провалом.

Наконец, Эйс принял решение. Он поднялся с места и произнес, скрепя сердце:

– Хорошо, мисс Мицуно. Вы, несомненно, правы – все мы устали и нуждаемся в отдыхе. Я, пожалуй, навещу Минако завтра, – он накинул на плечи пиджак и направился к двери. Ами шла следом за ним.

Пройдя мимо девушек, он кивнул им в знак прощания. Усаги отошла от подруг и тоже последовала за Эйсом – на правах хозяйки дома. Кейто поклонился Цукино, сухо поблагодарив ее за гостеприимство, и ушел, унося в сердце великую досаду.

Едва дверь за Эйсом захлопнулась, девушки вздохнули свободнее.

– Ну, пошли дела кое-как, – с облегчением произнесла Мако. – Зря ты, Ами, пошла учиться на доктора. Политика или юриспруденция выиграли бы несказанно, заполучив тебя в их славные ряды.

Мицуно лишь потупилась и скромно улыбнулась.

– Так, девочки, теперь шутки в сторону, – произнесла Рей. – Самое время войти всем вместе в комнату к Айно и провернуть то, что пора было бы сделать уже давно – очистить Минако от похоти. Мы не знаем, что она преподнесет нам на этот раз, поэтому прошу: не позволяйте себя смутить. Если понадобится, действуйте грубо, ибо это уже не наша Мина… – Хино судорожно вздохнула и передернула плечами.

– И, Сейлор Мун… Ты наша последняя надежда. Забудь обо всем и просто помоги ей. Пожалуйста, – тихо закончила Мако.

– Я готова, – с несвойственной ей твердостью заявила Усаги. В тот момент всем показалось, что глуповатую девчонку словно подменили – так сильно преобразилась Цукино в тот момент. На лицо ее легла печать спокойствия и уверенности – как и в тот раз, когда она раз и навсегда уничтожила Похоть. Девушка отдавала себе полный отчет в том, что ей предстоит применить Очищение в третий раз за сегодня – если считать исцеление Юшико и мистера Ямамото двойным. А уж то, как это потом скажется на ее физическом самочувствии, Цукино уже не беспокоило.

Усаги сняла с платья брошь и, сжав в ее руке, начала:

– Лунная призма…

– Меркурий… – подхватила Ами.

– Марс…

– Юпитер…

– ДАЙТЕ НАМ СИЛУ! – закончили все вместе, и холл дома Цукино озарился цветными всполохами, над которыми главенствовал чистый белый. Еще миг – и все четверо, облаченные в Сейлор фуку, подошли к двери.

– Что-то там подозрительно тихо, – заметила Марс. – Ну что? По уже сложившейся традиции, я пойду первой.

Она решительно открыла дверь и вошла. Не успели остальные и шага за порог сделать, как услышали гневные возгласы Рей и поняли, что по ту сторону их явно не ожидает ничего хорошего:

– Это что еще за …?! – ввернула крепкое словечко повелительница огня. – Ты! Держи руки так, чтобы я их видела! И поднимайся! Живо, позорница! Фу, позор какой! Омерзение! – продолжала она распыляться, и девушки за дверью со страхом переглянулись.

– Ну Ре-е-ей! – с развратными нотками простонала Минако.

– Так, а вы чего стоите? Входите, мне помощь требуется! – полный раздражения голос Марс словно снял со всех оцепенение, и сенши, толкаясь, ввалились в комнату.

Рей, не разводя излишних церемоний, рывком подняла с кровати Айно, которая лежала на разобранной постели в одном нижнем белье, и поставила девушку на ноги.

– Стой смирно! – рявкнула импульсивная воительница, но Минако, похоже, не была расположена слушать ее приказы.

– М-м-м, Рей, ты так сексуальна, когда злишься… – промурлыкала она и, обхватив Хино за плечи, попыталась коснуться своими губами ее. Но не тут-то было. В один миг пораженная похотью Венера получила такую увесистую оплеуху, что тотчас же отлетела в сторону. Она бы неминуемо упала, не подхвати ее Юпитер.

– О-о-о, Мако, – вновь сладко проговорила Айно, – и ты здесь? Вы все здесь? Зачем?

– Не для того, зачем ты, должно быть, подумала, развратница, – проговорила Юпитер, удерживая девушку спиной к себе, не давая вырваться. Но та даже и не делала попыток освободиться; вместо этого она принялась тереться спиной и пятой точкой о тело Кино, все так же продолжая мурлыкать и постанывать.

– Усаги, поторопись! – в панике воскликнула повелительница грома и молний, пытаясь хоть немного отстраниться от озабоченной Венеры.

– Очищающая сила Луны, помоги!!! – вновь был очерчен круг, вновь Сейлор Мун отдавала все свои силы на исцеление, подпитывая серебряный свет Очищения. Жезл дрожал в слабых руках, но воительница, закусив губу до крови, выдержала ровно до того момента, как Минако, судорожно выгнувшись дугой в сильных руках Мако, вдруг устало обмякла.

Юпитер бережно подняла ее и перенесла на постель, аккуратно прикрыв девушку одеялом, а Сейлор Мун вновь вернулась в земную форму и, устало вздохнув, привалилась к дверному косяку, отчаянно ища опоры. Меркурий приобняла ее и потрепала по плечу, улыбаясь:

– Ты молодец, Усаги.

В ответ Цукино лишь слабо улыбнулась.

С кровати вдруг донесся судорожный вдох – такой делают едва избежавшие утопления люди, когда над ними проводят реанимационные мероприятия по вентиляции легких. Все тотчас же напряглись и обратили свои взоры на Айно, что широко распахнула глаза, уставившись в белый потолок. Затем, привстав на локте, она обвела недоуменным взглядом всех присутствующих и, часто моргая, произнесла хриплым полушепотом:

– Что я… Что вы…

И тут девушку с головой накрыли воспоминания – абсолютно всё, начиная с того момента, как на горизонте появилась рыжая обнаженная девица и горящими фиолетовыми глазами. Кровь ударила Минако в голову, и мучительное чувство стыда затопило все ее существо. Это было настолько невыносимо, что на сапфировые глаза девушки навернулись слезы, и она, закрыв лицо руками, глухо пробормотала:

– Пожалуйста… Оставьте меня одну.

– Мина… – сквозь ком в горле проговорила Хино, сделав к подруге шаг, но та нервно, точно испуганный зверек, рванулась в сторону:

– Нет! Не трогай меня, Рей, прошу! Просто уйдите…

Подруги, переглянувшись, исполнили ее просьбу и тихо вышли прочь, прикрыв за собой дверь. Запирать Айно не стали, так как в этом больше не было необходимости. Они, расположившись на диванах в гостиной, молча следили за тем, как медленно ползет минутная стрелка, приближаясь к трем часам ночи. Тишина была настолько гнетущей, что Мако, наконец, не выдержала и негромко произнесла, разбивая затянувшееся молчание вдребезги:

– Как вы думаете, чем она там занимается?

– Ну, вряд ли тем же самым, чем и до очищения, – пожала плечами Рей, на этот раз не хмыкнув в своей привычной манере.

– Все равно теперь закрытые двери в ее комнату всегда будут навевать на меня определенные ассоциации, – попробовала было отшутиться Усаги, но разрядить атмосферу так и не удалось – никто не выдавил из себя и тени улыбки. Цукино, измотанная донельзя сумасшедшим водоворотом событий, вздохнула, положила голову на плечо Ами и задремала…

По прошествии некоторого времени Мицуно разбудила ее легким толчком в бок.

– А?.. Что?.. – сонно пробормотала Усаги, подхватившись. Однако дремоту как рукой сняло, когда она увидела перед собой заплаканную и полностью одетую Минако.

Девушки разом встали и подошли к Айно, окружив расстроенную до предела подругу плотным полукольцом. На лицах их читалось сочувствие, и для нее это было воистину невыносимо. Все они терпеливо ждали, пока Минако скажет им хоть что-то, и девушка не разочаровала их. Ей было просто необходимо высказаться – иначе бы не позволила совесть, колючим ежом свернувшаяся вокруг сердца.

Девушка, не смея смотреть окружившим ее подругам в глаза, заговорила, тихо шмыгая носом:

– Я… – хрипло произнесла она, фактически исповедуясь носкам туфель, – хочу извиниться перед вами за свое отвратительное поведение. Я причинила слишком много неудобств и создала каждой из вас огромное количество проблем. Особенно тебе, Усаги.

Минако вскинула голову и посмотрела прямо в глаза опешившей Цукино. Та, прижав ладонь к груди, молчала, ожидая, что последует дальше. Уголок ее губ нервно подергивался, выдавая внутренние переживания девушки.

– Никогда бы не подумала, что мне придется говорить это, но… я благодарна тебе за все, что ты сделала для меня, – Айно издала нервный смешок. – Да, я умею быть благодарной… Как оказалось, я много чего умею, – пробормотала она, вновь отводя взгляд, так как на глаза вновь предательски навернулись слезы. – Прошу прощения за неудобства. Я убрала в комнате, так что… Теперь ничто не должно напоминать вам всем, что я здесь когда-либо была, – закончила она и почтительно поклонилась.

– Мина… – прошептала Ами, но Минако вновь шарахнулась в сторону, словно не желая, чтобы ее, оскверненной, кто-либо касался.

– Я должна уйти, – выдавила Айно и попятилась к двери, опасаясь услышать просьбы остаться. И они все-таки прозвучали.

– Тебе не обязательно уходить, – вымолвила Усаги, неловко улыбнувшись. – Ночь ведь… Останься с нами.

– Нет! – практически выкрикнула Минако, закрывая лицо руками. Неужели они не в силах не понять, что ей попросту хочется сбежать, исчезнуть, скрыться с глаз долой?!

Развернувшись, она бросилась ко входной двери и, распахнув ее, бегом выскочила наружу. Ночь встретила Айно пронзительным осенним холодом, остужая раскрасневшиеся от рыданий щеки. Девушка, обхватив себя руками, бежала вперед, не разбирая дороги и моля богов о том, чтобы никто из девочек не решился последовать за ней. Впервые за долгое время ей так захотелось увидеть маму…

…Шел четвертый час двадцать третьего октября.

====== 36. Воссоединение Сейлор воинов ======

And Iʼm wondering why

I still fight in this life

‘Cause Iʼve lost all my faith

In this damn bitter strife

And itʼs sad,

Itʼs so damn sad.

Within Temptation_Shot In the Dark

Водоворот серых, безликих дней – вот во что превратился октябрь для повелителя иллюзий. Будни были неотличимы друг от друга, точно отражения в осколках разбитого зеркала. Что ни день – то муторная, зубодробительная рутина, практически доведенное до автоматизма повторение одних и тех же действий – ни дать ни взять временная петля в мире абсурда. Джедайт ощущал себя белкой в колесе, что бежит вперед, вытаращив глаза, пока ноги не откажут. Никакой цели, лишь бесконечный марафон в колесе однообразной жизни.

Так он и существовал (а иначе такую жизнь назвать было просто невозможно) с тех самых пор, как лишился напарника. Берилл запретила повелителю иллюзий в одиночку проворачивать грандиозные проекты по сбору энергии для Короля Металии, и лорд повиновался. Да, некогда Нефрит раздражал его одним своим видом; но теперь Джедайт отдал бы многое, чтобы вернуть былые времена. Темный Генерал ощущал себя мелким воришкой, отбирая энергию у отдельных людей без какой-либо системы или плана, – будь то почтальон или припозднившийся прохожий. Он выкачивал из своих жертв жизненные силы до тех пор, пока несчастные не падали замертво. Тем самым Темный Лорд не нарушал приказа Берилл – единичные случаи привлекали меньше внимания, чем, скажем, массовые сборы. Все проходило быстро, бесшумно и с малой толикой удачи, что приносило Королевству немного энергии. Однако это все равно являлись сущими крохами по сравнению с теми грандиозными идеями, что требовали немедленной реализации. Джедайт жаждал большего, но руки его, увы, были связаны королевским запретом.

Наконец, спустя почти месяц со дня гибели Нефрита, свершилось то, чего лорд так долго ждал – Берилл вызвала повелителя иллюзий на аудиенцию в тронный зал. Королева, как и прежде, горделиво восседала на троне, властно взирая на своих слуг; по правую руку от нее неизменно находился хрустальный шар, который женщина лениво поглаживала кончиками кроваво-красных ногтей. Тут же был и Темный Эндимион. Он стоял неподалеку от королевского трона, небрежно прислонившись спиной к гранитной колоне и согнув правую ногу в колене. В руках принц лениво вертел стилет из чистого золота с рукояткой, инкрустированной изумрудами. Эндимион, лицо которого не выражало никаких эмоций, наблюдал за тем, как тусклое освещение пещеры бликами ложится на сияющий тонкий клинок.

Когда Джедайт подошел к трону Берилл и опустился на одно колено, выражая таким образом свое почтение, принц даже головы не повернул в сторону генерала, сделав вид, что чрезвычайно увлечен своим нехитрым занятием.

– Вы желали видеть меня, моя королева? – осведомился лорд-иллюзионист, когда с церемониями было покончено.

– Верно, – царственно кивнула Берилл. – Я нашла тебе нового компаньона.

Мужчина приосанился:

– И кто же это?

Ухмыльнувшись, королева щелкнула пальцами, и из мрака, сделав пару шагов, появилась миловидная девушка с прямыми иссиня-черными волосами и в коротком обтягивающем платье голубого цвета. При виде ее мужчина невольно отпрянул, меньше всего ожидая видеть именно эту персону.

– Здравствуй, Джедайт, – поприветствовала она, сверкнув раскосыми темно-синими глазами. – Давно не виделись.

– Вы, должно быть, шутите, моя королева, – медленно произнес генерал, переводя взгляд на чинно восседающую Берилл. Он старался всеми силами не выказывать своего негодования. – Тетис?! Но ведь она ведь не демон, а всего лишь юма! Юма!!!

– И что же? – раздраженно вымолвила женщина, поджав губы. – Ты споришь со мной, лорд Джедайт? Смеешь оспаривать приказы? – она впилась взглядом в застывшего напротив мужчину. – Тетис – лучшая из моего окружения. Более того, она была первой юмой, созданной вот этими руками, – Берилл многозначительно пошевелила длинными тонкими пальцами, точно подкрепляя свои неоспоримые доводы.

– Ха! – изрек вдруг Темный Эндимион, впервые за все время нарушив молчание. – Чего еще, кроме пустых возмущений, стоит ожидать от капризного неудачника?

Генерал, моментально раскусив насмешку принца, повернулся и, сжав кулаки, процедил:

– А чего стоит ожидать от праздного бездельника, кроме голословных обвинений? Прежде чем критиковать других, – слова Джедайта так и сочились ядом, – поднимитесь на поверхность и займитесь для разнообразия делом. Потом и поговорим…

Лорд мог бы еще кое-что добавить в свою пламенную речь, но она была прервана Эндимионом, что безо всяких церемоний швырнул в лицо повелителя иллюзий золотой стилет. Джедайт едва успел среагировать и поймать клинок за миг того, как он вонзился бы ему в лоб.

– Вас это никоим образом не касается, – холодно отчеканил принц, скрестив руки на груди. Генерал поджал губы и отбросил стилет в сторону, взглянув на кровоточащий порез. Красная полоса, пересекшая ладонь, начала медленно затягиваться; лорд тут же спрятал раненую руку за спину. – И впредь следите за своими словами, когда обращаетесь к особе королевской крови, – добавил Эндимион, выразительно приподняв брови.

– Прекратите, вы, оба! – повысила голос Берилл, ставшая свидетельницей перепалки между двумя мужчинами. – Я не собираюсь никого уговаривать, лорд Джедайт, – обратилась она к иллюзионисту. – Это приказ. Вы будете работать в паре с Тетис – и точка! Металия нуждается в энергии, и те крохи, что вы приносите ему – всего лишь капля в море. У Тетис же созрел отличный план, и в ваших же интересах его выслушать. Свободны! – королева властно взмахнула рукой, и генерал, напоследок метнув в сторону Эндимиона полный холодной ярости взгляд, удалился. Юма последовала за ним, бросив в сторону Берилл легкую полуулыбку.

За всю дорогу до своих покоев Джедайт не обмолвился и словом с любимицей королевы. Тетис следовала за ним по пятам, не сводя глаз со спины в сером мундире, маячившей впереди. Но юма не огорчалась. Раз уж они стали с лордом напарниками, волей-неволей ему придется наладить с ней контакт.

– Что там у тебя? Выкладывай, – бросил генерал, едва Тетис аккуратно притворила двери кабинета, в который Джедайт превратил свои покои. Генерал подошел к столу и оперся о него обеими руками, склонив голову над кипой бумаг.

– А я уж было подумала, что ты забыл меня, – пропустив мимо ушей реплику повелителя иллюзий пропела Тетис, проводя затянутой в шелковую перчатку рукой по напряженной спине мужчины.

Тот резко выдохнул и повернулся к юме:

– Поверь мне, это было невозможно, – свои слова лорд подкрепил недвусмысленным смешком и вновь вернулся к своим бумагам.

С тех самых пор как Джедайт пополнил славные ряды генералов Темного Королевства, юма Тетис не давала ему прохода. Влюбленная по уши, она ходила за повелителем иллюзий по пятам, тенью скользила следом, глядя влюбленными глазами на статного красавца-блондина. Дошло уже до того, что генерал начал шарахаться по углам, стараясь избежать встреч с настырной юмой. Он брался за любые задания, лишь бы подняться на поверхность и не видеть Тетис, поджидающую его за очередным поворотом. Отчасти из-за этого за Джедайтом закрепилась слава первого трудоголика Королевства.

Однако вскоре юма прекратила преследования, и лорд вздохнул с облегчением. Тетис словно исчезла с его горизонта, не донимая генерала своими поползновениями; но все равно Джедайт продолжал держать ухо востро. И, как оказалось, не зря. Впрочем, теперь ему вряд ли удастся избежать общества первой юмы Берилл. Напарница, как же!

– А я все еще восхищаюсь тобой, мой лорд, – проговорила Тетис, с грустью улыбнувшись. – Это чувство осталось у меня неизменным. Впрочем, как и…

Джедайт раздраженно отмахнулся:

– Не тяни резину, будь так добра! Выкладывай свой план или убирайся прочь со своими сантиментами!

Слова лорда больно ударили по самолюбию юмы, и она тут же подобралась. От ее мечтательной меланхолии вмиг не осталось и следа. Тетис надела маску ледяной сосредоточенности и деловитости, отчаянно скрывая под ней жгучую обиду.

– Нам предстоит немало потрудиться, – из голоса девушки исчезли мягкие нотки, и в нем зазвенела холодная сталь. – Все, что нам требуется – это старый теплоход. А еще иллюзия – очень много иллюзии; плюс еще немного магии, – юма медленно прошлась по кабинету, загибая пальцы, и замерла напротив Джедайта, оперевшись кулаком о столешницу и выжидающе посмотрев на генерала.

Теперь лорд не скрывал своей заинтересованности, вглядываясь в холеные черты лица девушки:

– И что же все это выльется в конечном итоге?

– Это, мой генерал, даст вам возможность убедиться в моей безграничной полезности и незаурядных умственных способностях, – произнесла Тетис, откинув голову и с победой взирая на горячо любимого генерала снизу вверх. – А теперь слушайте внимательно…