Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 81 страниц)

«Берегись…» – услышала Рей сквозь сон за секунду до пробуждения, и эти слова еще некоторое время эхом звенели в ушах. Суеверная Хино мигом поняла, что мрачное сновидение несет в себе какой-то тайный посыл; а какой именно, ей предстояло разобраться гораздо позже.

В этом небольшом полутемном помещении всегда пахло сандаловым деревом и травами. Огонь, весело потрескивая в специальном очаге, отбрасывал неясные тени на стены и потолок, создавая особую, таинственную атмосферу. Загадки, тайны, трепет перед неизведанным – все это привлекало Рей. Приходя в хараидзё, она словно становилась ближе к богам и к самой природе. Медитируя, мико растворялась в теплом сухом воздухе, получая ответы на свои вопросы.

Вдохнув полной грудью горьковатую смесь ароматов дерева, трав и дыма, Рей сняла деревянные сабо и, преклонив колени перед очагом, села, откинув за спину густую массу непослушных темных волос. Потянувшись к небольшой белой пиале, девушка взяла щепотку трав и бросила ее в огонь. Тот, приняв дар мико, на мгновение вспыхнул белым светом. Это был добрый знак, и Хино улыбнулась. Сложив руки у груди в молитвенном жесте и закрыв глаза, Рей два раза негромко хлопнула в ладоши, прислушиваясь к треску сухих поленьев в очаге. Потом еще и еще, но с каждым разом паузы между хлопками были все длиннее и длиннее. Мико медленно погружалась в транс.

Лицо ее было безмятежно-расслабленным; густые темные ресницы, словно два веера, ложились на нежные щеки. Дыхание – едва различимым, а голова на удивление легкой. Даже тело, казалось, становилось невесомым, словно беловатый дымок, вырывающийся наружу через отверстие в крыше.

– Все… Что… Движется… Ко… Мне… Пусть… Движется… Обратно… Обратно… Обратно… – едва слышно произнесла мико заветные слова и распахнула глаза. Не мигая, она уставилась на пляшущее перед ней пламя, вглядываясь в причудливый танец огня. Оно отражалось в глубоких темных глазах Рей двумя живыми искрами.

– Сон… Что он означает? – прошептала она, вновь прикрыв на мгновение глаза.

Над очагом словно пронесся порыв ветра, и на мгновение Хино почудилось, что она видит среди языков пламени женское лицо, незабвенные черты которого навеки жили в ее сердце. Мико вздрогнула, но не решилась прервать сеанс. Едва дыша, она смотрела на сотканный из огня лик, ожидая чего угодно и, наконец, услышала слова, сливавшиеся с треском обращающегося в пепел дерева:

– Берегись… Гнев.

И вновь порыв ветра пронесся над Рей, ударив в лицо горячим воздухом, и девушка, словно во сне, увидела бешено мелькающий калейдоскоп картин будущего: сражение, демонов, кристалл, похожий на алый рубин… И багровую пелену, застившую глаза и сковавшую тело невидимыми оковами. Всего на долю секунды на Хино накатил горячий гнев и схлынул, подобно волне, омывающей морской берег. Сердце Рей бешено заколотилось, и она, не ожидая подобного видения, едва не упала на спину.

Но тут дверная створка, оклеенная тонкой рисовой бумагой, отъехала в сторону, и солнечный свет вместе с пением птиц ворвался в помещение, разгоняя марево:

– Мисс… э-э-э… Рей, мне нужна ваша помощь. Ваш дедушка сказал, что у вас есть антисептик, ну и… – раздался заикающийся голос недотепы Юичиро, и Хино повернула голову, уставившись на замершего у порога молодого человека.

– Итак, если ты все же стал учеником в этом храме, запомни первое правило: никогда не заходи сюда во время моей медитации, – медленно произнесла девушка, все еще находясь во власти тревожных видений.

– Хорошо, – поспешно кивнул Кумада, и Рей не удержалась от удовлетворенной улыбки.

– Что там у тебя? – поднявшись с места, мико подошла к Юичиро, оттесняя молодого человека от порога и задвигая створку – подальше от любопытных глаз.

– Э-э-э… ну… Я разбил лоб, – смущенно разведя руками, ответил горе-ученик.

Рей вздохнула:

– Все ясно. Дедушка учил тебя прыгать с лианы на лиану, так? И одна из них не выдержала?

– О, да! Он сказал, что ученик священника должен уметь все, вот я и… Точнее, я врезался в дерево… А как вы догадались? – прервал торопливый рассказ Кумада, во все глаза уставившись на брюнетку.

– Ты не первый. И, надеюсь, последний. Дай взглянуть на твой лоб, – махнула рукой мико, ясно дав понять, что сейчас не время для пространных пояснений. Подняв руку и откинув челку Юичиро назад, она, нахмурившись, уставилась на налившуюся лиловым кровоточащую шишку.

«Симпатичный…» – пронеслось у Рей в голове, когда она, убирая руку, быстрым взглядом окинула бледное, скуластое лицо молодого человека. Его карие, словно у щенка, глаза смотрели на Хино с немым обожанием, и это не могло не затронуть тщеславие красотки.

Позже, когда Рей со сосредоточенным видом промывала ушиб Юичиро и обрабатывала его антисептиком, она мучительно размышляла о видении, посланном ей матерью. То, что к ней пришла сама Риса, не вызывало у мико никаких сомнений. И раз даже мать с того света предупредила ее об опасности, уж точно стоит держать ухо востро. Грядет очередная битва, связанная с добычей радужного кристалла, и следует поберечь себя, чтобы не произошло такого казуса, как с Макото. Кстати говоря, Рей собиралась встретиться с ней и Ами ближе к двенадцати.

Бросив взгляд на часы, Хино сунула в руки Юичиро ватный диск, пропитанный перекисью и, отряхнув руки, выпроводила горе-ученика прочь со словами:

– Мне пора собираться. Иди-ка к дедушке, скажи, чтобы дал тебе какую-нибудь работу. Ушиб не смертельный, так что сегодня ты на собственном опыте узнаешь, что такое работа в храме, – закрыв за ним дверь, негромко добавила, обращаясь, скорее, к себе: – Надеюсь, быстро передумаешь и… – и вдруг, хлопнув себя по лбу, вновь распахнула дверь и выкрикнула вслед удаляющемуся молодому человеку: – Не забудь привести себя в порядок!.. От тебя ужасно воняет, – пробубнила она, чуть поморщившись. Хлопнув дверью и пару раз повернув ключ в замке, девушка принялась собираться на встречу с подругами.

Спустя час Рей, Мако и Ами сидели за тем же столиком в кафе, что и в прошлый раз, отдавая должное фруктовым коктейлям и соблазнительному ванильному мороженому с шоколадной стружкой. Усаги по каким-то фантастическим причинам прийти не смогла, и девушки подшучивали, что она еще долго будет от досады рвать оданго. Зато у подружек появилась возможность вволю обсудить Айно и грустную историю с любовным треугольником.

– Как Минако? – поинтересовалась как бы невзначай Мако, отправляя в рот ложечку мороженого.

– Странный вопрос, – фыркнула Рей. – Отчего бы тебе самой у нее не спросить?

– Ну, – протянула Кино, смущенно почесав нос, – я, откровенно говоря, запуталась в подругах. С одной стороны, мне жаль Минако; с другой – я рада за Усаги. Она ведь тоже моя подруга, и знаю я ее гораздо дольше – еще со школьных времен.

– Ну, это понятно, – проворчала Хино. – Я догадывалась об этом. А ты, Ами? Ты же была подругой Айно еще с начальной школы?

Мицуно потупилась:

– Мне стыдно, но…

– Ясно, – протянула Рей. – Ты заняла ту же позицию, что и Мако. Понятно. Хороши подруги, ничего не скажешь.

– Но это не значит, что мы любим ее меньше! – воскликнула Ами, словно пытаясь реабилитировать себя в глазах Рей. – Пойми же: тяжело сделать однозначный выбор…

– К тому же, Минако уже сделала свой, как бы это ни было печально, – вставила Мако. – И уж не ты ли, Рей, была больше всех обижена на нее?

– Не отрицаю, – вскинула голову Рей. – Но у нее наступил тяжелый период жизни, Айно требовалась поддержка. Нет, я все же немного злюсь на Минако и на ее никому не нужные принципы, но отвернуться от подруги в критический момент ее жизни я была не в силах.

– А как обстоят дела на сегодняшний день? – Ами пыталась мягко подвести Хино к откровенности.

– Понятия не имею! – картинно развела руками девушка. – Вот уже второй день Минако не отвечает на звонки. Либо она игнорирует меня, либо занята настолько, что некогда и головы поднять…

– Странно, – многозначительно протянула Кино, помешивая в вазочке подтаявшее мороженое. – На нее это не похоже. Хотя… Ты вроде бы говорила, что она вовсю ударилась в творчество?

– Чуть ли не в клубе живет, – утвердительно кивнула Рей. – Но работает только со старыми мотивами. Вот уже месяц у нее нет ни одной новой песни.

Ами горько улыбнулась:

– Неудивительно. После такого стресса…

– И все-таки, – перебила подругу Макото, – Минако молодец, что нашла себе занятие по душе. Правда, странно, что она не связала свою будущую карьеру с пением.

Хино, пожав плечами, высказала свой аргумент:

– Каждый отвлекается как может. Выходит, выступления приносят Минако больше удовольствия, чем спорт. Все-таки она поспешила, приняв решение связать жизнь со спортивной карьерой. Ты же, к примеру, идеальный пример человека, совмещающего любовь к кулинарии с приобретенной профессией.

– Ты думаешь, что предел моих мечтаний – это выпечка и приготовление всяких экзотических блюд? – Мако взмахнула ложечкой, словно подкрепляя свои слова. – Нет-нет. Я хочу работать в собственной флористической лавке и создавать цветочные композиции для букетов. Я даже оформила подписку на один из журналов по данной тематике.

– Вот как? – вздернула бровь Рей, поигрывая соломинкой. – Никогда бы не не думала, что твой интерес направлен на что-то несъедобное.

– О съедобном часами можно говорить с Усаги, – терпеливо напомнила Кино. – Я же более возвышенный человек.

Девушки рассмеялись, и разговор плавно перетек в другое русло. Исчезла неловкость, витавшая меж ними во время беседы о Минако, и подруги не заметили, как прошел целый час и настало время уходить.

Уже на пороге Мако бросила взгляд вглубь зала и застыла. Там, за угловым столиком, попивая кофе и мирно беседуя друг с другом, сидели Мамору и Мотоки. Кино смущенно покраснела. Она никак не ожидала увидеть объект симпатий в этом месте, оттого и не знала, как поступить.

– Вы идите, а я задержусь, – махнула рукой Мако, отпуская подруг. – Я тут увидела одного своего знакомого, хочу поболтать немного…

Рей и Ами обменялись понимающими взглядами и, загадочно улыбаясь, вышли из кафе, оставив Кино охотиться за очередным кавалером.

Затянув потуже хвостик и приложив ладони к пылающим щекам, Мако оценила свой внешний вид в одном из зеркал и, набравшись смелости, небрежной походкой подошла к столику, приветствуя Мамору и его друга. Получив приглашение присоединиться к их маленькой компании, Кино настолько изящно, насколько могла, села на свободное место, заправив за ухо выбившуюся из «конского хвоста» прядь. Краем глаза она следила за поведением Фурухата. Ни один его взгляд или жест не остался без внимания Кино.

– Познакомься, Мако, это Мотоки – мой друг и однокурсник, – представил друга Чиба. – А это – Макото, одна из подруг Усаги.

– Ну, мы вообще-то знакомы, – смущенно произнесла Кино, улыбаясь уголком губ. – Виделись в компьютерном центре.

– Угу, – подтвердил Фурухата, скользнув взглядом по груди девушки, и Мако невольно выпрямилась.

Мамору, заметив это, едва заметно усмехнулся. Зная Кино, он предположил, что девушка положила глаз на Мотоки. Не видя в этом ничего зазорного, Чиба, сославшись на то, что ему нужно позвонить, поднялся с места со словами:

– Скоро вернусь. Надеюсь, скучать не будете!..

Подмигнув напоследок слегка стушевавшейся девушке, Мамору вышел. Это его «скоро» затянулось на целых двадцать минут. За это время Мако успела вытянуть из Мотоки все, что ее интересовало – от хобби до забавных происшествий в школьные годы. Даже деликатно коснулась личной жизни парня, пытаясь выведать, свободен ли он. И утвердительный ответ не заставил себя долго ждать. Фурухата с легкостью удовлетворял любопытство девушки, ведь Макото откровенно забавляла его, вызывая ответный интерес своей открытостью, непосредственностью и душевной чистотой.

И вот, когда большинство тем для разговора были исчерпаны и воцарилась неловкая пауза, парень решил перевести разговор в более привычное для него русло.

– Кстати, – произнес Мотоки, проглотив кусочек бисквита с малиновым сиропом, – раз уж ты интересуешься играми в стиле махо-сёдзе, то на днях у нас появилась новинка.

Мако, что интересовалась подобными играми всего один раз в своей жизни, и то в качестве подарка для Усаги, все же спросила:

– И какая же?

– «Кодовое имя – Сейлор Ви».

Кино, что как раз делала глоточек зеленого чая, едва не поперхнулась, во все глаза уставившись на парня:

– Ты шутишь?

– Нет, с чего ты взяла? – удивился Фурухата. – Еще один экшн на основе реальных событий. Многие считают ее калькой с Сейлор Мун, но я так не думаю. Пусть девчонки и похожи, но все же…

– Говоришь, Сейлор Ви – реально существующий персонаж? – Мако осторожно перебила Мотоки, прощупывая почву.

– Естественно! В последнее время о ней ходит множество слухов. Поговоривают, что это та же Сейлор Мун, только с другой прической и в другом костюме – настолько они похожи.

– Да, что-то есть, – пробормотала девушка.

– Что, прости?

– Да так, мысли вслух, продолжай, – хихикнула Кино.

Мотоки что-то еще рассказывал о новой игре, но Макото слушала вполуха, поражаясь тому, насколько быстро кто-то пустил в оборот имя и внешность Сейлор Ви, зарабатывая на этом немалые деньги без ведома Минако.

«Никто из нас не застрахован», – подумала Кино, не зная, стоит ли бить тревогу по этому поводу или нет. Но вот Фурухата сменил тему разговора, и все беспокойные мысли тут же выветрились из головы Мако, благо тема была довольно волнующей и символичной.

Когда Мамору, вволю наговорившись с Усаги, вернулся за столик, Кино уже успела получить трофей – номер телефона Мотоки. Блондин, в свою очередь, тоже стал обладателем заветных цифр, но именно по довольной мордашке зеленоглазой красавицы было ясно, кто же из них первым выйдет на связь.

«День определенно удался!» – подумала Мако, выходя через полчаса из кафе в сопровождении парней. Дело сдвинулось с мертвой точки, что не могло не радовать влюбленную девушку.

Яркие вспышки света молниями били в лицо, ослепляя взбудораженных зрителей. На трибунах яблоку негде было упасть, и возбужденная публика, захлебываясь в восторженных воплях, ликовала, предвкушая незабываемое зрелище. Их гротескно искаженные лица казались одним размытым пятном, а крики болельщиков сливались в сплошную какофонию, раздражая слух. Человеку, попавшему сюда впервые, вполне могло показаться, что он находится в преисподней – настолько ирреальным было все происходящее. Все эти люди, орущие во весь голос и брызжущие слюной, проныры, делающие ставки на победителя, вспышки прожекторов и фотокамер… Пол дрожал под ногами зрителей, и эта вибрация, казалось, порождала нетерпение и жажду удовольствия от того, что будет происходить на поединке суматори.

Каждую пятницу в этом старом здании на окраине Токио проходили бои сумо. Участвовали в нем в основном новички или те, кого на этом поприще некогда постигла неудача. В любом случае, многие тяжеловесы, чьи имена гремели на всю Японию, начинали свой путь именно здесь; но звезды-суматори отчего-то старались вычеркнуть из страниц своей биографии сей неудобный для них факт. Они считали начало пути сумоиста позорным пятном на репутации и, давая журналистам интервью, старались не упоминать о трамплине, коим стало для них происходящее в этом невзрачном здании с кричащей неоновой вывеской.

Как бы то ни было, эти полуофициальные бои оставались надеждой для тех, кто хотел попасть в высшие эшелоны борьбы сумо, так как порой среди этой многоликой толпы обретались серьезные люди, во все глаза наблюдающие за исходом каждой схватки – тренеры, спонсоры, и прочие заинтересованные в поисках перспективных суматори личности.

Но вот на арену вышел зазывала йобидаси в вишневом кимоно и, поклонившись зрителям, прочистил горло, приготовившись к неизменной речи. Зрители тут же притихли и чинно замерли на местах – словно это не они всего пару секунд назад вопили что есть мочи. Пока йобидаси произносил цветистые речи, приветствуя зрителей и рассказывая историю возникновения борьбы сумо, за пределами арены кипела активная деятельность. Борцы разминались, готовясь вступить в схватку, и поглядывали на потенциальных соперников маленькими мутными глазками, словно оценивая их силы и потенциал.

Но вот зазывала завершил свое неизменное приветствие и начал протяжно, нараспев, объявлять первых участников. Они по очереди поднялись на арену, и толпа в экстазе взвыла, тут же утихнув под властным взмахом руки. Два титана остановились друг напротив друга, каждый у своей линии, аккуратно подведенной мелом. При этом они не сводили друг с друга глаз, сверля противника яростным взглядом. Это был чисто психологический момент древнего ритуала, направленный на деморализацию противника. Топая так, что каждый зритель ощущал легкую вибрацию, сумоисты разводили руки в стороны и сводили их вновь, упираясь ладонями в колени.

Зрители напряглись. Бой должен был начаться в любое мгновение, и йобидаси, терпеливо наблюдая за суматори, замер в стороне. Сейчас от него ничего не зависело. Но вот первый борец коснулся кулаками земли, показывая тем самым свою готовность вступить в схватку; второй участник последовал его примеру, и сумоисты столкнулись, словно две глыбы льда, стараясь обхватить друг друга руками и повалить наземь. Схватка продлилась не более четырех секунд, когда один из участников, оступившись, упал, едва успев выставить руки вперед. Трибуны взревели, приветствуя победителя. Тот, блестя от пота, приветственно махнул им рукой и спустился с помоста. Ушел следом и поверженный боец.

Возбужденные зрители не сводили глаз с арены, где йобидаси вновь объявлял следующих участников поединка; глаза болельщиков возбужденно блестели на покрасневших от напряжения и сдерживаемых эмоций лицах. И только двое человек, сидевших на западной трибуне, оставались спокойными и равнодушными к происходящему – сероглазый блондин и рыжеволосый женоподобный юноша. Последний, закинув ногу на ногу, искривил тонкие губы в презрительной полуулыбке:

– Может, вы все же объясните, зачем мы здесь, лорд Кунсайт?

Мужчина повернулся к нему, выдавив подобие улыбки:

– Не эстетики ради, Зойсайт. Здесь, среди этих суматори, находится носитель третьего радужного кристалла.

Глаза юноши вспыхнули от мрачного удовлетворения:

– Что ж, пожалуй, только ради этого я еще немного поприсутствую на этом омерзительном зрелище.

– Тебе не по душе сумо, друг мой? – поинтересовался лорд. Его явно забавляла реакция Зойсайта на все происходящее.

– Нет, конечно! – фыркнул младший из генералов. – Мне было бы гораздо приятнее смотреть на подкачанные мужские тела, натертые маслом, чем на этих дряблых толстяков с бледной кожей! – сказав это, юноша демонстративно прикрыл глаза и поморщился.

Кунсайт не смог удержаться от смешка:

– Тебе следовало бы родиться женщиной, Зойсайт.

Ничего не ответив на это замечание, юный лорд со скучающим видом уставился на помост, где выступала уже третья пара борцов. Равнодушным взглядом он скользил по заплывшим жиром телам сумоистов, пытаясь понять, в котором из них сидит один из первородных грехов. Но инстинкты молчали, и тогда Зойсайт решил довериться Кунсайту – вдруг, тот своим поведением даст ответ на этот непростой вопрос.

– Восток представляет Каташи Хара; Запад представляет Джуро Сасагава! – нараспев произнес зазывала, взмахнув веером, и ледяной лорд чуть подался вперед, выражая интерес именно к этой паре соперников.

– Кто из них? – тут же поинтересовался Зойсайт, заерзав на сидении.

– Полагаю, ты сам догадаешься, – последовал туманный ответ, и юноша, сдержав раздраженный вздох, вытянул шею, чтобы получше увидеть происходящее на арене. В самом центре ее стояли двое соперников: крепыш с седеющей косицей на затылке и еще молодой японец, что по объемам не уступал суматори напротив. Назревала схватка между опытом и юностью, и даже женоподобному генералу стало интересно, кто же выйдет из нее победителем.

Но вот седоватый суматори коснулся кулаками пола, молодой – за ним, и вот они, поднявшись в одно мгновение, схлестнулись в поединке, вцепившись друг в друга. Каташи Хара, более опытный борец, могучими руками обхватил корпус соперника, пытаясь вытолкнуть молодого борца за пределы арены. Но не тут-то было. Сасагава, заняв выгодную позицию по отношению к стареющему сумоисту, вцепился в его пояс, едва не приподняв Каташи над землей. Но тот, напрягшись, все же выровнял положение тела и начал наступать. Впрочем, его соперник не давал шанса вытолкнуть себя за пределы арены. Они еще некоторое время кружились в пределах круга, немилосердно молотя друг друга по плечам и бокам; и вот Хара, зарычав от накала эмоций, схватился за ногу Джуро и дернул. Молодой суматори, потеряв равновесие, завалился на бок, увлекая за собой без пяти минут победителя. Но тут йобидаси взмахнул веером, присуждая победу Каташи, и трибуны вновь разразились приветственным ревом и свистом.

– Ничего другого я и не ожидал, – удовлетворенно произнес Кунсайт, поднимаясь с места. Зойсайт последовал его примеру, и они, аккуратно пробираясь между рядами, вышли из зала. Оказавшись в темном коридоре, где даже летом тянуло сыростью, словно из подвала, старший лорд произнес, обращаясь к подопечному: – Надеюсь, ты понял, кто наша следующая цель – сумоист Каташи Хара. Темный Кристалл четко указал на него. Теперь надо действовать быстро. Выйдем через черный ход, что используется только лишь участниками состязаний и служебным персоналом, получим кристалл – и тут же исчезнем, пока не появился кто-нибудь из Сейлор воинов.

Зойсайт поспешно кивнул:

– Пусть будет так. Но позвольте узнать, лорд Кунсайт: какой же грех живет в сердце этого мужчины?

– Что ж, постарайся найти ответ в очередной шараде, – ответил генерал, спускаясь по ступенькам. – В молодости он был молодым и перспективным суматори, со всеми шансами стать птицей высокого полета. Он свято чтил все ритуалы и традиции, связанные с борьбой. Однако стоило ему выйти на арену, как в Каташи словно демон вселялся. Редкий поединок заканчивался благополучно – противники нашего сумоиста попадали в больницу с переломом ребер или сотрясением мозга. Вступая в схватку, он забывал обо всем, кроме желания победить. Суматори словно вымещал свою ярость на соперниках, и тренеры быстро поняли это. Мистера Хара дисквалифицировали, и он вернулся к самому началу. Больно было падать с вершины; злость ослепила его, и он выместил ее на своем спонсоре, когда тот возвращался домой. Мужчина чудом остался жив, а нашего суматори заключили в тюрьму. Совсем недавно он отсидел свой срок, и теперь его удел – вот такие поединки мелкого пошиба. Так что же за грех заключен в сердце Каташи Хара?

Зойсайт, щелкнув пальцами, ответил:

– Гнев.

– О да, – кивнул Кунсайт, неспешно прогуливаясь по внутреннему дворику. В свете полной луны его волосы казались серебряными. – Самый непредсказуемый и страшный из грехов. Освободив этого демона, мы обретем невиданную мощь и грубую силу.

Юноша промолчал, с обожанием глядя на своего наставника. Лорд сделал вид, что не заметил его взгляда, и негромко сказал, сжимая в руке Темный Кристалл:

– Ждать осталось недолго, и на этот раз радужный кристалл будет в наших руках…

Распахнулась дверь, и генералы словно по команде повернулись в ту сторону. Напевая себе что-то под нос, Каташи Хара вышел на улицу и прошествовал мимо лордов, не подозревая о поджидающей его опасности.

– Зой! – воскликнул юноша, и сильный поток воздуха, вырвавшийся из ладони Зойсайта, пригвоздил сумоиста к стене. Непонимающе хлопая глазами, Каташи дернулся всем телом, но тщетно.

– Что происходит? – процедил он, сверля взглядом две фигуры, вышедшие из тени. – Что вам нужно?

– О, самую мелочь, – сладко пропел младший из генералов, не опуская руки, – всего лишь кристалл твоего сердца.

Услышав это, Хара дернулся еще раз, но его грузное тело словно приросло к кирпичной стене, еще не успевшей отдать накопленное за день тепло.

– Ты будешь великим и грозным, – пообещал Кунсайт, подходя к сумоисту и протягивая Кристалл, – самым страшным и беспощадным демоном Темного Королевства!..

Темный Кристалл замигал и выпустил сноп пульсирующих волн, которые, дойдя до грудной клетки Каташи, разъедали ее, словно кислотой. Мужчина закричал от дикой боли и обмяк; только магия Зойсайта удерживала его на ногах. А Кристалл все мерцал и мерцал, продолжая свое разрушительное действие. Но вот что-то засияло, и демоны узрели красный радужный кристалл, медленно поднимающийся из дыры в груди сумоиста.

– Хватай скорей и уходим, – приказал Кунсайт, озираясь по сторонам.

– На вашем месте я бы не делала этого!

Мелькнула ослепительная вспышка, сбивая руку Зойсайта. Прошипев какое-то проклятие, юноша дернулся в сторону, и поток магии перестал удерживать суматори. Мужчина, скользнув по стене, упал на землю; дыра в его груди затянулась, скрывая кристалл от разъяренных демонов.

– Ты! – процедил Кунсайт, подняв взгляд вверх, откуда всего пару секунд назад звучало предупреждение. Прямо над их головами, освещаемая полной луной, стояла стройная девушка в маске и фуку Сейлор воина.

– Я! – в тон ему, словно издеваясь, ответила блондинка, одним движением поймав пудреницу-бумеранг, которой она сбила руку Зойсайта.

– Я же вспорол тебе живот! – Кунсайт с трудом сдерживал ледяную ярость, рвавшуюся наружу.

Озорной заливистый смех воительницы был ответом на его риторический вопрос, и это еще больше вывело хладнокровного Лорда из себя.

– К демонам треп! Зой! – юноша выпустил поток огня в Сейлор Ви, опередив атаку генерала, но она увернулась, сделав кувырок в сторону.

Взмахнул рукой и Кунсайт, применяя к Сейлор Ви свою способность к телекинезу. Его атака достигла цели, и воительница кубарем скатилась с крыши. Извернувшись в воздухе, точно кошка, она тяжело приземлилась на четвереньки, содрав кожу на ладонях и коленях. От саднящей боли из глаз брызнули слезы, но Минако, взяв себя в руки, подскочила, едва успев увернуться от сотворенного Кунсайтом ледяного копья.

– Призываю силу Венеры! – не поднимаясь с колен, воскликнула сенши, вскинув вверх руку с пудреницей. – Да прольется ливнем… Любовный свет полумесяца!

– Зой! – торопливо воскликнул младший из генералов, выпуская в Сейлор Ви поток темной энергии. Она задела плечо Сейлор Ви, отшвыривая девушку к дальней стене, но все же Минако успела произнести до конца ключевые слова атаки.

Пудреница вылетела из ее руки и, зависнув над лордами, раскрылась, залив внутренний дворик рассеянными брызгами света, что, концентрируясь, падали сверкающими каплями на генералов, обжигая их, словно кислотой. Мундиры зашипели и задымились, кожа на руках и лице мужчин покраснела и стала покрываться волдырями. А сияющий дождь только усиливался, грозя растопить незадачливых генералов.

Не сговариваясь, Кунсайт и Зойсайт поспешили ретироваться – кристалл сердца сумоиста мог подождать, и его добыча была делом времени. Вместе с тем, словно по мановению волшебной палочки, прекратился и ливень. Минако, поднявшись с земли, картинно откашлялась и отряхнула уже зажившие руки, после чего поспешила к жертве нападения. Легонько похлопав Каташи по щекам и проверив пульс, она устало улыбнулась: мужчина постепенно приходил в себя. Еще минута-две – и он будет в полном сознании. Подобрав разряженную пудреницу, девушка оглянулась и сделала шаг назад.

– Пора уходить, – сказала сама себе Сейлор Ви и, подпрыгнув, оказалась на крыше пристройки. Бросив напоследок взгляд на сумоиста, она двинулась прочь, с легкостью перепрыгивая с крыши на крышу.

Минако нравилось то самое ощущение недолгого полета, когда все тело становилось легче перышка, а в ушах свистел ветер. Волосы развевались за спиной, словно плащ из золотой парчи, дыхание перехватывало от безудержного восторга. В сердце воина Любви и Красоты сладостной волной растекалось упоение, в душе царило полное удовлетворение минувшим днем. Даром, что Босс предупредила ее о нападении как раз в тот момент, когда Минако собралась готовить ужин.

«Да, месяц антидемонской тренировки прошел не зря, – подумала Сейлор Ви, спрыгивая на землю неподалеку от своего дома и принимая прежний облик. – Жаль только, что телефон потеряла, сражаясь с сестрами Фонда. А гонорар за выступления в клубе дадут еще не скоро. Просить денег у родителей не хочется, пусть даже в долг… Ну, будь что будет! Не проблема!»

Решив так, Минако шмыгнула в дом и бегом поднялась по ступенькам, пока еще позволял бурливший в венах адреналин. Она не понаслышке знала, с какой силой накатывают усталость и апатия после такого накала эмоций, когда все тело напоминает туго скрученную пружину, готовую резко выпрямиться. Организм, казалось, задействовал все скрытые ресурсы, позволяющие воительнице принимать четкие, взвешенные решения, чтобы не только выполнить поставленную задачу, но и выжить. Все, как и в реальности – с ее взлетами и падениями, победами и поражениями. Ничего нового, только одно условие: на кону сама жизнь. Ни больше, ни меньше.

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…»

Рей раздраженно скинула вызов и отшвырнула телефон в сторону. Уже в сотый раз она набирала номер Минако, но неизменно натыкалась на голосовую почту. Это безумно раздражало. Присев на кровать, Хино сняла с головы полотенце, закрученное на манер чалмы, и принялась пропускать сквозь пальцы пряди влажных волос, чтобы те быстрее сохли. Между делом она вновь потянулась к телефону и нажала кнопку вызова, втайне надеясь, что непутевая Айно все же выйдет на связь и объяснит, где же пропадала эти несколько дней.

Но когда Рей в очередной раз услышала равнодушный голос голосовой почты, то вскипела. Подскочив с места, девушка заметалась по комнатке, выхватывая необходимые вещи из стенного шкафа и комода. Она решила лично наведаться к легкомысленной блондинке.

– Ну, Мина! – бормотала себе под нос Хино, швыряя джинсы и вишневого цвета топ на постель. – Я тебе устрою! Будешь знать, как не отвечать на звонки!

Воображение тут же услужливо подсунуло ей яркую картинку: вот она у дверей подруги, звонит в дверь. Айно открывает, и тут же получает от Рей роскошный апперкот, от которого отлетает на пару метров вглубь коридора. От этих мыслей у Хино даже кулаки зачесались, но она подавила в себе это неразумное желание и принялась переодеваться.

Едва она развязала пояс белого шелкового халата, как дверь без стука распахнулась, и задорный звонкий голосок Усаги заполнил комнату:

– Привет! А я к тебе с пирожными.

– Усаги! – раздраженно воскликнула Рей, торопливо запахивая халат. – Ты не вовремя.

– Ой, извини, – Цукино хихикнула, прикрыв рот ладошкой и, не спрашивая разрешения, зашла в комнату.