Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 81 страниц)

– Пожалуй, это был самый легкий способ переманить бывшего защитника Терры на нашу сторону, – проговорила Берилл, возникая из ниоткуда перед телом лорда-звездочета и касаясь его острым носком обуви с таким видом, точно мужчина был гниющей падалью. – Никаких уговоров и увещеваний. Джедайт, ты замечательно поработал!

– Благодарю, моя госпожа, – повелитель иллюзий, материализовавшись рядом, благодарно склонил голову перед королевой и обольстительно улыбнулся. Он прекрасно знал, что скором времени его будет ждать приятное поощрение.

– Надо переместить Нефрита в Темное Королевство, – распорядилась Берилл, взмахнув рукой. – Кунсайт! Зойсайт!

Лорды, до этого молча стоявшие в стороне, сделали шаг вперед и склонились над мертвецки пьяным генералом, коснувшись его. Миг – и комната опустела. А Металия получил в свое распоряжение очередную душу, сбившуюся с пути истинного из-за ошибки в любви…

Четыре генерала, четыре бывших защитника Терры, мрачные, со мстительным огоньком в глазах, теперь стояли посреди холодного тронного зала Темного Королевства. Берилл, как и подобает королеве, сидела на троне, с торжеством взирая на дело рук своих и улыбалась. Где-то вдали звонко пела капель, подтачивая камень пещер, где располагалось сердце королевства Металии.

Сам же король туманной дымкой витал меж генералами, злобно и торжествующе смеясь. Он чувствовал, как к нему возвращается прежняя мощь, как темная энергия, потраченная на обращение лордов, возвращается к нему сторицей. Эти молодые мужчины, некогда положившие все силы на борьбу со злом, воплощением которого являлся Металия, и даже одержавшие временную победу в этой войне, познали ревность, одержимость и боль утраты. Это сломало их, сделав легкой мишенью для влияния Берилл.

Король обратил взор огненных ромбовидных глаз и на нее. Куда девалась та молодая женщина, что с таким отчаянием просила подарить ей любовь одного-единственного человека? Нет, не та Берилл сейчас гордо восседает на своем троне – не слабая и мстительная особа, нет… Хладнокровная, расчетливая, проницательная и опасная – настоящая королева тьмы, достойная своего короля и занимаемого места.

– Любовь! Женщины! – пророкотал Металия, красным вихрем промчавшись над головами лордов. – К чему вас привели жестокие дочери небожителей? Все это туман, неопределенность, болотная почва под ногами, – король облаком застыл над спинкой трона, пристально вглядываясь в черты генералов, после чего продолжил, смакуя каждое слово: – Послушайте меня, темные лорды. Все это время вас подло обманывали, скрывали правду о вашем истинном наследии. Вам вбили в голову, что вы – генералы королевства Иллюзион, что вы – верные слуги принца Эндимиона, королевы Деметры и королевства Иллюзион. Чушь! Вздор!

– Что вы хотите этим сказать? – с равнодушным спокойствием спросил Кунсайт, заложив руки за спину.

– Вы не просто генералы, вы – Небесные Короли! – торжественно заявил Металия, взмыв до самого потолка. – Потомки четырех королевских родов Терры, ровня Эндимиону. В далекие времена Иллюзион подчинил себе одно за другим все королевства Терры, сделавшись мощной империей, и ваши владения стали ее частью. Чтобы сохранить себе жизнь, вашим предкам пришлось склонить головы перед императором и принести клятву верности Золотому Кристаллу.

– Так это правда! – воскликнул Нефрит, сжав кулаки. – Легенды не врут!

– Мне ни к чему кормить вас ложью, – хищно усмехнулся Металия. – Итак, Иллюзион стал мощнейшим королевством Терры, а вам дали лишь малую долю прежних владений – сущие крохи с императорского стола. Неужели это справедливо? Неужели особы королевских кровей должны влачить такое существование? До этого момента вы были всего лишь породистыми гончими королевы Деметры и ее сына. Пришла пора вернуть то, что у вас так подло отняли, друзья мои! И я помогу вам в этом. Заодно, – король метнулся к Кунсайту, – у вас появится отличный шанс отомстить.

– Что мы должны сделать для этого? – горячо воскликнул Зойсайт, сделав шаг вперед.

– Для начала – сущие пустяки: поклясться мне в верности, – сообщив Металия, вперив угольки глаз в рыжеволосого юнца.

– Считай, что наши клятвы уже произнесены и окроплены кровью, – выступил Джедайт. – Уже того, что мы стоим здесь, должно хватить, повелитель.

– И все же, – настаивал Повелитель Тьмы, – я должен быть уверен, что не столкнусь с предательством в самый решающий момент.

– Заветные слова были произнесены, мой господин, – подала голос Берилл. – В тот момент, когда лорды отдали души тьме.

– Да будет так! – пророкотал Металия. – В таком случае, нам предстоит немало дел, и время не терпит. Не стоит забывать, что нашей первоочередной целью является не только Иллюзион, но и Серебряное Тысячелетие.

Услышав два ключевых слова, генералы заметно воодушевились. А уж весть о том, что они являются прямыми потомками четырех великих королей Терры, и вовсе заставила их поверить в свою непобедимость и уникальность. Оттого озвученные планы Металии не показались им трудновыполнимыми или нереальными. Перед лордами были поставлены конкретные задачи и намечены определенные цели, направленные на постепенный захват всех земель империи. От всего этого голова шла кругом, но на стороне пораженных тьмой генералов была непоколебимая решительность изменить прежние устои, навеки переписать историю Терры и уничтожить Лунное Королевство.

Комментарий к 33. Восьмой сон Минако. Осколки былой реальности. Ну здравствуй, усталый путник! Если ты видишь эти строки – значит, все же честно и добросовестно прочел всю главу до конца, за что тебе низкий поклон и огромное человеческое спасибо) Надеюсь, тебе есть что сказать после всего того, что ты прочел, ибо те несколько строк, что ты, возможно, оставишь внизу, будут большей ценностью, чем равнодушное молчание. Ну там: “Автор, ты совсем с ума сошел – столько писать!” или “Это было чудно!”

Перевод эпиграфа:

Исчезающая надежда да разбитая мечта –

Всё это для меня.

Это всё, что у меня когда-либо было и когда-либо будет,

И я продолжаю падать всё ниже...

Мы потерянные в наших жизнях, ты и я,

Мы жили во лжи,

Время проносится мимо, и мы не можем отрицать,

Что всё это время мы были потеряны.

Все страны и имения – будь то Арабия, Изумрудный Каньон или Лавандовая Долина – вымышлены, хоть и располагаются в реальных частях света: на Дальнем и Ближнем Востоке, в Европе и Северной Америке.

Для справки: 1 дюйм = 2,54 см.

====== 34. Темное нутро защитника в белом ======

And it’s killin’ me when you’re away,

I wanna leave and I wanna stay

I’m so confused, So hard to choose.

Between the pleasure and the pain

And I know it’s wrong, and I know it’s right.

Even if I try to win the fight,

My heart would overrule my mind

And I’m not strong enough to stay away…

Apocalyptica feat Brennt Smith_Not Strong Enough

В Темном Агентстве стояла леденящая душу тишина. Где-то монотонно гудели гигантские вентиляторы, проветривая забытый всеми подземный бункер, и их зудящая вибрация давила на барабанные перепонки, раздражая и выводя из себя. А если добавить к этому зловещую атмосферу, грозовым облаком нависшую над всеми демонами и юмами Агентства, то вполне можно было понять, почему все обитатели подземного городка затаились в своих убежищах. Они, опасаясь разбить хрупкую тишину, сидели в своих комнатках-клетушках, и настороженно, точно зверьки, ожидали, когда же их глава сменит гнев на милость.

О да, Данбурит был зол. Вот уже больше недели он без крайней надобности не отлучался из своего кабинета, а когда все же покидал опостылевшие кирпичные стены, то ни одно из его созданий не решалось вставать у него на пути. Еще бы! Никому не хотелось испытать гнев главы Темного Агентства на себе – красавец блондин вполне реально мог обратить любого демона-шестерку в прах одним лишь взглядом.

Причиной тому был сон, увиденный темным офицером на следующий день после свидания с Минако Айно. Проснувшись от собственного крика и ощущения холодного хрусталя под ребрами, Кейто Эйс долго не мог прийти в себя и лежал, пока рваное, точно после долгого бега, дыхание не выровнялось, а покрытый испариной лоб не высох. В то же время в сердце рождалось новое чувство, полностью вытесняя мягкое и теплое сияние любви, проникшее в покрытую тьмой душу. То была ненависть, и после рокового сновидения она вновь проросла колючим сорняком и, пустив корни глубоко в сердце, отравила его своими ядовитыми соками.

Как он мог быть настолько глуп? Как он мог вообще во второй раз угодить в ту самую ловушку? Да, Венера ловко расставила свои сети, использовав в качестве приманки свое ангельское личико – истинная хищница! И он, тупица, попался – увяз, точно муха в медовом сиропе. Более того – кто мог дать гарантию, что события из сна не повторятся в будущем? Стоит Сейлор Венере (или Сейлор Ви, как она сама себя окрестила) узнать о его темной сути, как она тут же, не колеблясь, уничтожит его и глазом не моргнув.

Этот сон, как Данбурит успел убедиться, развеял наваждение о зарождающемся между ним и Минако чувстве. О какой, Металия дери, любви могла идти речь, если в прошлом она сгубила его? Ведь из-за нее, беспечной, равнодушной и жестокой, он перешел на сторону зла и погиб! Венера убила его! Адонис был слеп, раз поддался этой иллюзии и наваждению. Но он, Данбурит, не оплошает. Он уже не тот глупый мотылек, что бездумно летит на пламя, опаляя усики и кисейные крылышки.

Тогда-то офицера и осенило, почему Металия не стер его воспоминания о Венере и позволил видеть сны из далекого прошлого. Все было до смешного просто – Темный Адонис обязан был знать свою историю от начала до конца, чтобы иметь стимул отомстить, изменить ход истории и взять реванш. Воистину, Металия не зря носил титул Короля Тьмы – даже не обладая былой мощью, он сохранил острый ум и склонность к аналитике. И теперь Данбурит был благодарен ему за столь тонкий расчет.

С того момента глава Темного Агентства не поддерживал с Минако никакой связи, подпитывая тем самым ненависть к девушке. Никаких переписок в социальных сетях, никаких звонков и СМС-сообщений… Он даже перестал ходить в университет, лишь бы лишний раз не видеть реинкарнацию принцессы Венеры. Он заперся в своем кабинете, накручивая и убеждая себя в том, что Сейлор Ви виновна во всех его бедах, что именно от ее руки погибла добрая половина верных слуг. Но больше всего Данбурит злился на самого себя и на собственное альтер-эго – защитника в белом, что проявило себя так некстати в тот день, когда сестры Фонда едва не одержали верх над Сейлор Ви.

Тогда-то он и придумал свой идеальный план мести – настолько совершенный, что не нашлось места ни одной упущенной детали, даже самой мелкой. В каждой секунде его крылся определенный символизм, который понять могла лишь сама Венера. Она непременно раскроет его потаенный смысл, но только будет уже слишком поздно.

Данбурит искривил тонкие губы в зловещей усмешке. Перед ним больше не стояло дилеммы, что делать с Минако – убить или обратить во тьму. Первый вариант теперь казался ему наиболее предпочтительным, пусть даже его держало данное Берилл обещание сделать Венеру девой тьмы. Жажда крови, подогретая ненавистью, бурлила в нем, требуя своего. Убить, отомстить, не оставить ни одного упоминания о том, что Венера вообще появлялась на свет! Вот это было бы просто идеально! Но идеальный план требовал столь же тщательной подготовки. И Темный Адонис, не откладывая дела в долгий ящик, принялся за реализацию задуманного.

Первым делом он проследовал к двери и, широко распахнув ее, крикнул, призывая одну их своих юм:

– Лин-Лин! Ты нужна мне! Немедленно!

Легкий ветерок скользнул вдоль коридора, унося слова главы Темного Агенства в полумрак бункера, и офицер, удовлетворенно кивнув, вернулся за стол, принявшись деловито перебирать на нем бумаги и счета.

– Принцесса Лин-Лин, красивое сердце Темного Агентства прибыла, Данбурит-сама! – до неприличия громкий и звонкий голос юмы заставил парня невольно вздрогнуть. Он поднял на нее взгляд и произнес, едва заметно усмехаясь:

– Я понял это еще до того, как ты открыла рот, драгоценная моя. Прежде тебя выдали позвякивание бижутерии и запах дешевых духов.

Сказав это, Темный Адонис не покривил душой – Лин-Лин слыла самой безвкусной юмой во всем Агентстве. Возомнившая себя первой красавицей среди прочих созданий Данбурита, она не знала меры ни в одежде, ни в косметике, ни в бижутерии. Одежда у Лин-Лин была всегда самой яркой – в основном теплых оттенков – от бордового до солнечно-желтого. Даже сейчас она была облачена в алое шелковое кимоно с хаотичным узором из желтых листьев гинкго. У Данбурита так и зарябило в глазах. В добавок ко всему прочему, юма просто обожала всякие украшения, не делая особых различий между настоящими драгоценностями и дешевыми побрякушками. Лин-Лин отдавала особое предпочтение красным камням. Юма считала, что смешение красного и золотого оттенков – это истинно королевское сочетание, а так как она мнила себя принцессой, то и считала необходимым всячески подчеркивать свой статус. А дополняли образ четыре бамбуковые палочки с красными шариками на концах, которыми Лин-Лин закалывала темно-желтые волосы; отчасти из-за этого прическа казалась неким подобием короны. Красный шелковый шарф, повязанный вокруг головы юмы, был закреплен массивной рубиновой брошью красного золота, что притягивала к себе взгляды.

Услышав далеко нелестные слова в свой адрес, Лин-Лин возмущенно вскинула голову и скрестила руки на груди. При этом ее массивные серьги, качнувшись, звякнули.

– Это было грубо, Данбурит-сама! – произнесла она и тут же накуксилась.

– Ладно, не дуйся, красивое сердце, – смягчился глава Агентства. Он знал, что Лин-Лин была очень ранимой – резкая критика могла серьезно обидеть юму. Оттого он поспешил поменять тактику, воспользовавшись своим коронным методом – лестью. – Дело вот в чем. Я задумал одно крайне деликатное дельце, и мне требуется помощь крайне сметливой и проворной юмы. И я подумал: «А не попросить ли об этом Принцессу Лин-Лин?» Что скажешь?

При этих словах бледное лицо юмы, покрытое толстым слоем рисовой пудры и коричневыми пятнами румян, расплылось в широкой улыбке:

– О, Данбурит-сама! – восторженно воскликнула Лин-Лин, сцепив пальцы в замок и прижав к груди. – Я сделаю все, что смогу, и даже больше! Вы не пожалеете, что выбрали меня!

– Очень и очень надеюсь на это, – подмигнул темный офицер, и Лин-Лин едва не растаяла. Внимание главы Агентства немало польстило ей. – Итак, – перешел к делу Данбурит, усевшись в кресло, – слушай внимательно. Наш план состоит вот в чем…

Пока Адонис строил и воплощал свои грандиозные замыслы в жизнь, Минако и Рей второй час подряд разучивали новую песню, с которой Айно должна была на днях выступить в клубе «Moonlight Paradise». Создавалось впечатление, что Рей знает «La Soldier» едва ли не лучше, чем автор и исполнительница композиции в одном лице. Последняя сидела перед синтезатором с самым несчастным видом, едва сдерживая зевоту и всей душой желая прекратить это издевательство над собой. Хино, явившись ближе к обеду, самым бесцеремонным выдернула подругу из постели и, отчитав ее за бесцельное валяние в кровати, потащила в соседнюю комнату – разучивать песню. Поднять – подняла, но не разбудила.

– Минако, возьми на полтона выше и вытяни первый слог, вот так: ты – во-о-о-о-ин! – воздев глаза потолку, Рей пропела строчку из песни, вытягивая при этом руку, точно помогая себе.

– Ты – во-о-ин! – вяло и неуверенно спела Айно, с мученическим видом взглянув на подругу, и Хино раздраженно закатила глаза.

– Нет, опять не то! Ну что такое?! Я не узнаю тебя, – вздохнула Рей, всплеснув руками. Уперев руки в бока, она отключила синтезатор от питания и сняла наушники, бросив быстрый взгляд на часы. – Вот что: давай-ка ненадолго прервем твое блеяние и передохнем. У тебя найдется перекусить?

Айно, с готовностью кивнув, вскочила с места и вышла из комнаты, направляясь к холодильнику. Открыв его и поколебавшись с мгновение, вытащила оттуда миску с апельсинами, намереваясь сделать из фруктов сок. Конечно, приготовление чая заняло бы куда меньше времени, но Минако намеренно растягивала процесс приготовления ланча, дабы отдохнуть от тирании Хино.

Доведенными до автоматизма движениями Айно разрезала фрукты и пропустила их через соковыжималку; при этом ее мысли были далеки от столь привычных действий. Образы из далекого прошлого наводняли ее голову, миражами вставая перед мысленным взором и заставляя чувствовать себя несказанно больной и слабой. И причиной тому были видения из прошлой жизни.

Всякий раз ложась спать, Минако не без напряжения ожидала очередного сновидения. Провидение никогда не посылало ей знаков о том, когда именно наступит этот момент. А когда сон обрушивался на нее подобно морской волне, Айно впадала в забытье на долгое время. Порой видения держали ее в призрачном плену до двенадцати часов. По пробуждению Минако не чувствовала себя отдохнувшей, как и полагается после стольких часов крепкого сна. Она ощущала себя разбитой, весь день не могла ни на чем сосредоточиться и унять мелкую дрожь в руках. Создавалось впечатление, что Айно проживала жизнь Минории заново, хотя в сновидениях девушка была всего лишь сторонним наблюдателем – бесплотным духом, что мог лишь наблюдать за происходящим, не в силах двинуться с места, закричать или заплакать.

Восьмой сон был самым тяжелым за все время. Он вновь перенес Минако в прошлое, демонстрируя ей, пожалуй, самые трагические моменты из жизни Минории и трех ее подруг. Айно казалось, что она смотрит тяжелый фильм, зная заранее, что концовка его не будет светлой и счастливой. Другая метафора, пришедшая ей в голову по пробуждению, была менее приятной – девушка даже содрогнулась и яростно замотала головой, точно намереваясь вытрясти оттуда столь мрачные мысли: «Видеть эти сны – все равно, что присутствовать при пытке близкого сердцу человека и не иметь возможности помочь ему…»

На Айно накатила такая тоска, что хотелось волком выть. В эту ночь она словно заглянула в душу каждого, кто фигурировал в сновидении, прочувствовав целую гамму эмоций: от безудержного, пьяного гнева, до леденящей сердце ненависти. А когда видение растаяло, точно утренняя туманная дымка, все чувства – и хорошие, и плохие – покинули Минако, оставив внутри лишь пустоту. Айно забралась с головой под одеяло, намереваясь осмыслить увиденное во сне, но случай распорядился иначе, прислав полную решимости Рей.

За невеселыми мыслями Минако не заметила, как Хино тихо вошла на кухню, и вздрогнула, когда подруга мягко положила руки на ее поникшие плечи.

– Что случилось? – тихо и участливо, без резких командных ноток в голосе, спросила Рей. – Тебя что-то беспокоит?

Айно покачала головой и невесело улыбнулась:

– Это пройдет, не переживай.

– Не могу, – уже тверже произнесла мико и села на соседний стул, – ты же меня знаешь. Выкладывай, – потребовала Хино, и на минуту Минако почудилось, что она попала на допрос с пристрастием. – Это как-то связано с Кейто Эйсом?

Вот так поворот!

На мгновение Айно опешила, с изумлением воззрившись на подругу, и сердце ее неприятно заныло от одного упоминания имени белокурого парня. Сама того не ведая, Рей затронула еще одну больную для подруги тему.

– Ничего, – буркнула Минако, отводя взгляд.

– Как это – «ничего»? – пришел черед Рей изумляться. – Совсем?

– Угу, – мрачно кивнула Айно, отламывая кусочек рисовой лепешки. – Именно. Со времени нашего последнего свидания от него не было никаких вестей. Словно под землю провалился – ни звонков, ни СМС, даже в Сети тишина.

– Действительно странно, – потерла подбородок Рей, задумчиво глядя на подругу. – Мне казалось, что Эйс вполне серьезно настроен по отношению к тебе. Скажи: может, ты со своей стороны сделала что-то, что отпугнуло его? Не мог же Кейто без причины так кардинально изменить свое поведение!

Минако пожала плечами:

– Есть одна мысль. Когда он проводил меня до двери квартиры, я не позволила себя поцеловать.

– Ха! – тут же воскликнула Хино, щелкнув пальцами прямо перед носом Айно. – Может, как раз именно в этом и кроется вся проблема?

Минако залилась веселым смехом, чувствуя, как пустота покидает ее душу:

– А он принял мой отказ слишком близко к сердцу, да-да-да, конечно!

Рей тоже рассмеялась и, ободряюще похлопав подругу по плечу, произнесла:

– И из-за этой ерунды ты полдня ходишь как вареная? Переживаешь из-за молчания Эйса? Брось! – Рей взмахнула рукой и добавила: – Эх, будь я парнем… Не упустила бы своего! Веришь?

Айно хотела было открыть рот, чтобы возразить – мол, все дело вовсе не в Кейто, но внезапно передумала. Пусть все будет так, как есть. Зачем Хино ее проблемы? Вместо этого она так и покатилась со смеху, вытирая выступившие от смеха слезы:

– Верю, – выдавила девушка, давясь от смеха. – Поверь, это лучшая мотивация в моей жизни! Была б ты парнем… Ха-ха-ха!..

– Вижу, тебе полегчало. Что ж, раз так, – Рей решительно поднялась с места и воззрилась на Минако, – пошли репетировать.

– Опять?!

– Снова! – безапелляционно отрезала Хино и, схватив Айно чуть повыше локтя, потащила рыдающую от смеха подругу обратно к синтезатору. Она даже представить не могла, насколько сильно помогла Минако. Блондинка вернулась в прежнее расположение духа и, наконец, спела так, как того хотела Рей. Теперь она была вновь готова покорять весь мир своей красотой и талантом.

Этим же вечером Минако уселась у телевизора, бесцельно переключая каналы. Пять минут назад она нанесла на лицо насыщенную минералами маску, и теперь Айно нельзя было улыбаться, разговаривать и вообще каким-либо образом выражать свои эмоции, дабы темно-серый слой косметической глины не пошел трещинами и не осыпался, словно старая штукатурка. Артемис чинно сидел рядом, не решаясь попросить хозяйку выбрать что-нибудь одно, но Минако вскоре остановилась на музыкальном хит-параде, и кот расслабился.

Впрочем, лучшими видеоклипами недели Айно и ее пушистый друг наслаждались недолго – на экране замелькали яркие кадры, извещающие о наступлении рекламной паузы. С совершенно непроницаемым выражением лица девушка вновь взяла в руки пульт, чтобы вновь начать путешествие по телеканалам, но так и не нажала ни на одну из кнопок. Первый же рекламный ролик заставил Минако забыть о покрывшейся корочкой маске и разинуть рот от удивления.

Эйс. Вне всяких сомнений, это был он – в белоснежном костюме и с тщательно уложенной шевелюрой; на груди алмазным блеском переливалась круглая подвеска, ослепляя всех и вся. Кейто, улыбаясь, ленивой походкой шел на камеру и, нарочито небрежно засунув руки в задние карманы брюк, обращался к телезрителям (точнее, к телезрительницам):

– Вы красивы, молоды и амбициозны? Вы хотите покорить мир шоу-бизнеса своим талантом? Я, Кейто Эйс, даю вам шанс принять участие в съемках клипа из моего нового музыкального альбома. Все, что вам нужно – придти на кастинг завтра, в 9.00. Буду ждать вас завтра в концертном зале «Согэцу», – произнеся это, он подмигнул и добавил: – Возможно, мне нужна именно ты! – и указал пальцем прямо на нее.

У Минако тут же подпрыгнуло сердце, а по спине поползли холодные мурашки; ощущение было, мягко говоря, необычное – создавалось впечатление, что Эйс обращался с экрана телевизора именно к ней, а не сотням – если не тысячам – поклонниц. Но Айно тут же одернула себя: что это она, в самом деле? Подумаешь, ткнул пальцем в камеру – а она уже унеслась в мир фантазий. Избранной себя вообразила? Хотя… почему бы и нет?

– Нет, ну надо же, – скептически изрек Артемис, – как сияет! Рисуется! Тоже мне – звезда! Верно, Мина? Мина?.. – спросил кот еще раз, с недоумением глядя вслед хозяйке, что опрометью бросилась в ванную комнату. Спустя пару минут она вернулась, яростно растирая лицо пушистым полотенцем, и заметалась по квартире, бормоча себе под нос: «Где же, ну, где же ты?!»

– Что такое? Что случилось? – всполошился белый жрец, вскочив с дивана и потрусив следом за Айно.

– Я ищу купальник, – последовал краткий ответ, и Минако вновь наполовину скрылась в шкафу.

– Зачем? Неужели ты собираешься на кастинг?

– Вуаля, – довольно произнесла девушка, вытащив из груды вещей искомое, и с победой взглянула на пушистого друга. Артемис не понял, что же значит последнее сказанное блондинкой словечко – восторг по поводу чудесным образом найденного купальника или же издевка над дедуктивными способностями кота. – Собираюсь. Хочу взглянуть Кейто в глаза и деликатнейшим образом напомнить о себе, – Айно картинным жестом приложила руку ко лбу и томно вздохнула.

– И к чему тебе это? – проворчал кот, помахивая хвостом. – Ты же не его девушка, чтобы давить на совесть Эйса за его долгое молчание.

– Да что ты понимаешь! – нахмурилась Венера и поджала губы. – Хотя, – она пригладила волосы и задумчиво посмотрела на Артемиса, – ты все же в чем-то прав. Однако это не дело – сходить с девушкой на свидание, а потом просто перестать звонить. А на кастинг я все же пойду. Пусть даже не ради Кейто – ради себя.

– В целях спортивного интереса? – уточнил белый жрец.

Минако подмигнула ему, и улыбнулась уголком губ:

– В точку!

Несмотря на то, что Айно пришла на кастинг на полчаса раньше указанного срока, у здания, в котором размещался концертный зал, уже собралась внушительная толпа потенциальных соперниц, и Минако непроизвольно охнула. Однако, собравшись с духом, девушка начала пробираться ближе ко входу, аккуратно протискиваясь сквозь море красавиц, недовольных маневрами Айно. Она не уставала рассыпаться в извинениях, но упорно следовала к своей цели – дверям из толстого стекла, над которыми висел баннер с ослепительно улыбающимся Кейто Эйсом. Он служил ей своеобразным ориентиром, знаком свыше, маяком в долгожданной гавани. Добравшись до ступеней, охраняемых двумя мощного вида мужчинами в темных очках, Минако невольно поежилась и устроилась неподалеку, тайком рассматривая конкуренток.

Чем дольше она смотрела на них, тем сильнее у нее сосало под ложечкой. Многие из девушек, пришедших на кастинг, были моделями и манекенщицами, и Айно, ловя обрывки их пафосных речей, полных лести, зависти и похвальбы, понимала, что не хочет отдавать им победу. И чем дальше, тем сильнее в ней крепло чувство неприятия. Впрочем, тоненький голосок реальности упорно нашептывал девушке, что не стоит и пытаться участвовать в отборе – нечего ставить себя на одну чашу весов с моделями. Или хотя бы с той брюнеткой в песцовой горжетке и кроваво-красными ногтями. Но Минако упорно игнорировала его, веря в свою счастливую звезду, под которой была рождена.

Наконец, ровно в девять часов двери распахнулись, и перед горящими от нетерпения девушками предстала ярко разодетая женщина, точный возраст которой невозможно было разглядеть под толстым слоем пудры и румян. Она громко ахнула и всплеснула руками и, увидев, сколько красавиц откликнулось на предложение Эйса сняться в рекламе, быстро и громко заговорила, точно торговка, расхваливающая свой товар:

– Приветствую, уважаемые конкурсантки! Рада видеть вас всех здесь! Я – Лин-Лин, пиар-менеджер Кейто Эйса, – женщина хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и продолжила: – Сейчас вы все войдете в помещение, зарегистрируетесь и получите свой номер, под которым будете участвовать в конкурсе. Надеюсь, все взяли с собой купальники? Отлично, – не дожидаясь ответов, произнесла пиар-менеджер. – Всего немного терпения, и вы увидите Эйса. Все, что от вас требуется – это хорошее настроение и боевой настрой. Ну и, конечно же, то, чем обладает каждая из присутствующих здесь – милое личико и стройная фигура. Желаю всем удачи! – сказав все это, Лин-Лин торопливо удалилась, сделав охранникам знак следовать за ней.

Минако была подхвачена толпой оживленно переговаривающихся конкурсанток, ринувшихся внутрь концерт-холла, и спустя минуту она уже стояла в очереди к столу, где миловидная девушка лет двадцати пяти записывала всех желающих принять участие в кастинге. Лин-Лин стояла за ее спиной, изучая регистрационный список и пристально вглядываясь в лица моделей, словно пытаясь таким образом определить потенциальную победительницу. Когда глаза пиар-менеджера остановились на Минако, девушка почувствовала себя не в своей тарелке. Взгляд Лин-Лин был колючим, холодным и каким-то испытывающим, и никак не вязался с образом яркой бабочки, который женщина сама себе создала. Айно поспешно перевела взгляд, и наваждение рассеялось.

Наконец, Айно получила браслет с номером двадцать три и направилась в сторону гримерных. Большая их часть была уже занята – а в некоторых готовились и вовсе несколько конкурсанток сразу; впрочем, Минако все же успела шмыгнуть в одну свободную и закрыться изнутри. Там, переведя дыхание, она вытащила из сумки не аккуратно сложенный купальник, а пудреницу-полумесяц.

– Хорошо, что Артемис остался дома, – произнесла девушка вслух, обращаясь к своему отражению в зеркале. – Пришло время проверить еще одну функцию этой прелестной вещицы… Сила Полумесяца, перевоплоти меня в прекрасную фотомодель! – громко и отчетливо произнесла Минако, вскинув вверх руку с зажатой в ней пудреницей, и в тот же миг ее окутало золотым сиянием, настолько ярким, что узкая полоска света выбилась из-под двери гримерной. Проходящая мимо женщина из обслуживающего персонала на мгновение удивленно застыла, недоумевая о природе этого золотого свечения, а затем решительно постучала в дверь:

– У вас все в порядке? – с ноткой тревоги поинтересовалась женщина.

– В полном. Нет нужды беспокоиться! – с полной уверенностью заявили с той стороны, и сотрудница клин-сервиса, пожав плечами, отправилась дальше по своим делам.

Айно, тут же позабыв об этом небольшом недоразумении, с полным удовлетворением крутилась у зеркала, любуясь результатом перевоплощения. Закрытый купальник классического черного цвета идеально подчеркивал ее точеную фигуру, не скрывая плавных изгибов, а сияющие чистым золотом волосы были присобраны и закреплены с обеих сторон черными заколками, открывая взгляду изящную линию шеи и плеч.

Минако, удовлетворившись увиденным, чуть приподняла грудь в вырезе купальника, чтобы лиф выгоднее подчеркнул ее, и завернулась в халат, чтобы не замерзнуть к тому моменту, как придет ее очередь демонстрировать свои прелести. Направляясь в главный зал концерт-холла, Айно задумалась о том, какой будет реакция Эйса на ее появление в числе прочих претенденток на роль в клипе. Он наверняка удивится, но выкажет ли каким-нибудь образом свое замешательство? Или же сделает вид, что не узнал ее? В любом случае, Кейто придется встретиться с ней. Девушка была тверда уверена в том, что в нужный момент не спасует перед прочими моделями и манекенщицами – Сила Полумесяца сделала свое дело, подчеркнув красоту воительницы Венеры. Победа будет за ней – в последнем Айно практически не сомневалась.