Текст книги "Я в любовь нашу верю...(СИ)"

Автор книги: Selia Meddocs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 81 страниц)

А утром Минако покормила Артемиса и показала ему вчерашний кристалл, из-за которого она едва не погибла. А взамен услышала историю о семи смертных грехах, которых королева Селена заключила в осколки Серебряного Кристалла и отправила на Землю для перерождения.

Минако сидела за столом, положив голов на руки. Ее задумчивый взгляд был сосредоточен на лежащем рядом мерцающем желтом кристалле. Артемис сидел рядом, нетерпеливо помахивая хвостом, ожидая, когда же Айно обратит на него внимание. Всего пару минут назад он рассказал ей, что за кристалл находится у нее в руках, и теперь ожидал вердикта. Одно из двух: либо Минако оставит его себе, либо отдаст воинам в матроске. В любом из случаев девушка оказывалась втянута в историю со сбором радужных кристаллов, и кот втайне надеялся, что Сейлор Венера сменит гнев на милость и вернется к своей миссии.

– Ну так что? Что скажешь? – Артемис решил подтолкнуть Айно к ответу.

Девушка медленно подняла голову и, выпрямившись, поджала губы:

– Знаю только одно: они не должны попасть в руки демонов. А вот насчет того, чтобы отдать его воинам в матросках – я еще подумаю.

– А я-то думал, что ты к утру изменишь свое мнение, – сокрушался Артемис.

Минако протянула руку и погладила его по голове:

– Я вчера говорила вполне серьезно. Эта жизнь не для меня.

– А как же… – начал было кот, но Айно прижала палец к его пышным усам, вынуждая умолкнуть.

– Мне кажется, это ненадолго. Если уж я смогла сказать „Нет!“, смогут и другие.

С этими словами блондинка решительно поднялась из-за стола и, схватив кристалл, спрятала его в надежном месте, подальше от любопытных глаз. Даже кот не был в курсе, где – Минако вполне справедливо посчитала, что Артемис может передать трофей Сейлор Мун, а это не входило в ее планы. Хотя… какой там план, Айно даже не знала, какую подножку подставит ей жизнь в следующий раз.

В этот момент ее телефон завибрировал, известив хозяйку о новом входящем сообщении. Минако провела пальцем по экрану и прочла следующее:

От кого: Rei_Hino

Тема: Встреча

«Привет! Встречаемся сегодня у меня, в часовне Хикава, ровно в полдень. Надеюсь, ты не забыла дорогу туда;) На повестке дня – борьба за добро и справедливость. Ну, ты понимаешь, о чем я. Жду!

Айно вздохнула и решительно удалила сообщение. Никаких воинов в матроске, никаких встреч. Все, что угодно – но без нее. Подумав еще немного, Минако сняла с запястья часы-коммуникатор и вышла из спальни, хлопнув дверью.

Дом Джедайта был ни капли не похож на „скромную“ обитель Санджойна. Небольшая квартира в тихом районе Токио, в которой было все необходимое для жизни, однако сказать, что блондин жил там, было нельзя. Большую часть своего времени демон-трудоголик проводил либо в пенатах Темного Королевства, либо в погоне за энергией, иногда встряхивая тяжелого на подъем Нефрита. Он не ленился сам, и другим не давал. А особенно своим юмам, которых он держал в строгости, порой даже чрезмерной, заставляя заниматься не только темными делами, но и более приземленными. Такими, например, как уборка той самой квартиры. Занятие хоть и не пыльное (местами), но держало демонш в узде.

Вот и сейчас, вернувшись с королевской аудиенции, Джедайт направился в свою квартиру, где вовсю хозяйничала юма Фурау – одна из его самых исполнительных и понятливых подчиненных. Приняв облик среднестатистической домохозяйки, она деловито смахивала пыль, слушая радио и что-то напевая себе под нос.

Демон вернулся мрачнее тучи. Несмотря на то, что они с Нефритом были гораздо успешнее в своем деле, чем Кунсайт и Зойсайт, выволочка от королевы всем генералам сразу дала ему понять, что усилий все же приложено недостаточно. А работать вполсилы Джедайт не любил.

Сбросив обувь у входа, молодой мужчина прошествовал к дивану и сел, подперев голову рукой. Нужно было срочно придумать, как собрать энергию. Много энергии. И при этом обойтись без компании Нефрита. В последнее время демон-звездочет своими глупыми выходками действовал ему на нервы. Как, например, на благотворительном балу. А ведь он предупреждал его, предложил просто отступить! Так нет, Нефриту ну позарез нужно было вступить в бой с воинами в матросках, чтобы показать, какой он крутой и как ловко он обращается с энергетическими сферами. И теперь они знают его в лицо. Вдобавок еще и Серену угробил. Хотя… за это можно было ему и спасибо сказать – она была на редкость нерадивой и ленивой юмой, и когда-нибудь он бы и сам ее наказал по всей строгости. Но все равно, она погибла, исполняя приказ Нефрита. Своих юм ему что ли мало?

Джедайт нервно потер подбородок и взъерошил свои волнистые платиновые кудри, вздохнув. Это не укрылось от проницательной Фурау. Она, прикрутив радио, подошла к хозяину и заботливо поинтересовалась:

– Что-то произошло? Вы сегодня не в себе.

Мужчина скривил тонко очерченные губы:

– Королева Погибель нами недовольна.

– Такого быть не может! – заявила юма, уперев руки в бока. – Я своими ушами слышала, как она отзывалась о ваших делах. Да и король Металия доволен количеством собранной энергии.

Джедайт повернул голову к Фурау, и сережка в его левом ухе сверкнула в лучах полуденного солнца.

– Это похвально, что ты пытаешься вернуть меня в прежнее расположение духа, но, увы, только дельный совет, как собрать побольше энергии и при этом обойтись без Нефрита сможет мне помочь.

Юма загадочно усмехнулась, бросив многозначительный взгляд на радио:

– А если я скажу, что это не проблема?

– Что ж, готов выслушать твои идеи, – мужчина выдавил из себя елейную улыбочку, практически не надеясь, что Фурау предложит что-то дельное. Однако после того, как юма посвятила его в свой план и высказала парочку соображений, легкое презрение Джедайта растаяло, точно кусочек льда в теплой воде. Наморщив лоб, он внимал подчиненной, добавляя от себя кое-какие детали и мысленно составляя пометки относительно того, какие меры следует предпринять. И только после этого он заметил: – Это ты здорово придумала!

Для Фурау не было похвалы лучше этой.

Воины в матросках удобно расположились на крыльце одноэтажного дома Рей, что находился позади храма Хикава, где Хино жила и работала вместе с дедушкой – маленьким, но шустрым старичком, падким на симпатичных девушек. Вот и сейчас брюнетка, отчаянно краснея за своего дедулю, пыталась убедить его, что они все пришли сюда к ней в гости, а не для того, чтобы поработать в храме. Или, того лучше, остаться в нем.

Шел второй час, несмотря на то, что встреча была назначена к двенадцати. Сначала ждали Усаги, что примчалась к храму только спустя полчаса, дико извиняясь; теперь тратили бесценное время, ожидая Минако. Но той отчего-то не было. Как и Артемиса. Это настораживало, особенно если учесть, что вчера Сейлор Венера выпрыгнула в окно за Такседо Маском и больше не вернулась. Это немного обидело воинов, а Мако – в особенности. Это она ведь послала Дух грома в спину душившего подругу демона.

– Да где же ее духи носят? – в сердцах воскликнула Рей, скрестив руки на груди и вглядываясь в знойное марево.

Ами оторвалась от книжки и, отметив пальцем место, где остановилась, ответила:

– Вероятно, на это есть веские причины.

– Да, но обычно Минако ставила нас в известность, что у нее назрели неотложные дела, – вздохнула брюнетка, откинув волосы назад и встряхнув головой. – А она даже на СМС не ответила.

– А вы звонили ей? – поинтересовалась Луна, сидящая на коленях Усаги.

– Несколько раз. Только голосовая почта.

– Попробую набрать ее еще, – отозвалась Мако, доставая из сумочки телефон. Нужный номер, кнопка вызова… Все напряглись, глядя на застывшую Кино. Гудок, другой…

„Привет, это Минако. Оставьте сообщение, и я обязательно вам перезвоню“.

– Ноль, – объявила девушка, сбрасывая вызов и задумчиво похлопывая телефоном по ладони.

– Странно, – Ами отложила книгу и с тревогой посмотрела на всех присутствующих, – это не в стиле Минако. Наверное, что-то случилось.

– Если не с ней, так с Мамору, – подала голос Усаги.

Рей вскинула голову:

– Да, кстати! Неужели Такседо Маск – это и есть парень Мины? Тогда почему он опровергнул ее слова?

– Мне бы тоже хотелось это знать, – проворчала Цукино. В ее груди теснилось неприятное чувство раздражения, словно осколки несбывшихся надежд больно царапали душу. Она-то думала, что Такседо принадлежит ей и только ей, а на деле оказалось, что это пижон Мамору Чиба, парень Айно. И вот теперь Усаги разрывалась на части, не зная, как теперь относиться к человеку под маской защитника в черном плаще. В некотором смысле она чувствовала себя третьей лишней в тандеме Минако-Мамору, но ведь влюблена она была вовсе не в него, а в Такседо Маска! Милого, заботливого, рыцарственного Такседо Маска, что всегда поддерживал в ней огонь на поле боя, не давая сдаться или угаснуть, затопив искорку храбрости слезами жалости к себе.

– Но если и так, – Ами ударилась в размышления, – то Минако могла бы поделиться с нами своими переживаниями. Мы ведь ее подруги, разве нет? Худшее, что я могу предположить – это то, что с Мамору или с ней что-то случилось и они сейчас в больнице.

От этих слов у всех присутствующих волосы стали дыбом. Даже у Усаги, казалось, оданго подпрыгнули.

– Не смей говорить такое в храме! – резко одернула Мицуно Рей.

– И правда, девчонки, не надо сгущать краски, – Мако рассеяно улыбнулась. – Так или иначе, мы узнаем обо всем. Время. На все нужно время.

В это время вдали мелькнуло белое пятно. Все напрягли зрение, всматриваясь.

– Да это же Артемис! – воскликнула Луна, поднимаясь на лапы.

И правда – кот мчался по весь опор, вздымая облака серой пыли. Сердца присутствующих забились учащенней – вот, сейчас хоть кто-то объяснит, в чем дело, развеет тревоги или, наоборот, внесет смятение в их мысли.

Артемис затормозил у порога, тяжело и рвано дыша после долгого бега.

– Где Минако?

– Почему ты один?

– С ней что-то случилось?

– Почему она не отвечает на звонки?

Град вопросов посыпался на белого кота, но все они сводились к одному – к его строптивой хозяйке.

– Она не придет, – произнес он. Воцарилась тишина.

– То есть как, не придет? – вкрадчиво поинтересовалась Рей, и белый жрец невольно сжался.

– Она не хочет больше быть воином в матроске.

– Что значит „не хочет“? – возмутилась Луна. – Это нельзя так просто взять и выключить. И это не одежда из магазина, которую можно просто вернуть.

– Я знаю, – с горечью заметил Артемис, крайне недовольный тем, что ему приходится теперь расхлебывать эту кашу. – Но у нее проблемы. Стресс. И множество других причин, побудивших ее отказаться от своей миссии.

– Но ведь и мы не железные! – воскликнула Усаги. – Почему она должна быть исключением?

Кот ничего не ответил, лишь головой покачал.

– Она дома? – резко спросила Рей.

– Да.

– Я поеду к ней.

Едва Хино развернулась, чтобы скрыться в доме, Мако перехватила ее руку:

– Стой! Ты сейчас не в себе, и вполне можешь наговорить Минако грубостей, даже не разобравшись, в чем ее проблема. Я поеду к ней.

– А как же собрание? – разочарованно протянула Цукино, поднимаясь с места.

– Без пятого воина его проводить бесполезно, – сделала неутешительное заключение Луна. – Так что… извините, что оторвала вас от дел. Мако, я искренне надеюсь, что ты заставишь Венеру передумать.

– И… вот что еще я забыл сказать, – как и всегда, Артемис самое интересное оставил напоследок. – Я не могу найти ее жезл и коммуникатор. Похоже, она спрятала их вместе с кристаллом.

Карие глаза жрицы Луны едва не вылезли из орбит:

– Что?! Кристалл? Один из семи радужных?

– Э… Разве меня одну волнует, что она спрятала часы и жезл? – робко заметила Ами, но черная кошка уже истерила вовсю.

– Как же это безответственно! Она подвергает свою жизнь опасности! Ты сказал Минако, что демоны наверняка будут охотиться за кристаллом?

– Естественно! Только кто меня слушает? Уперлась, как баран, и дальше своего носа ничего не видит.

Все дружно покосились в сторону Усаги, которая тоже подходила под описание упрямой и недальновидной девчонки.

– Что? – возмутилась она. – Не обо мне речь идет!

– Так, стоп! – Юпитер повысила голос, выставив руки вперед. – Я попытаюсь во всем разобраться. Успокойтесь. Если что, – она постучала пальцем по часам-коммуникатору, – я на связи. Пойдем, Артемис. Всем пока!

И Мако, прежде чем ей хоть кто-то что-то сказал, взяла кота на руки и быстрым шагом двинулась прочь от храма Хикава. Ее тоже терзала тревога за подругу, но она знала, что сможет во всем разобраться. И бутылка красного вина с черным шоколадом ей в этом поможет. Уж в этом Кино была уверена.

Близилась полночь. За окном давно стихли звуки большого города, коими был полон современный Токио, и теперь лишь далекий гул напоминал о том, что где-то там, в центре мегаполиса, по-прежнему кипит жизнь. Полуночники заседали в барах и клубах, потягивая коктейли и затягиваясь крепкими сигаретами. Запретные развлечения, раскрывающие любому желающему темные желания их души, манили к себе цветными неоновыми огнями. Ночь, дарующая свободу, ждала своих детей, игриво подмигивая вывесками, словно знойная южная красотка ярко подведенными глазами.

Минако и Мако укрылись от манящего шепота ночи в квартире. Закрыли окно, задернули занавески, включили инструментальное радио. Из динамиков его лилась дурманящая саксофонная музыка, заставляя и без того тяжелые веки подруг тяжелеть еще больше. На журнальном столике в гостиной стояли два бокала с недопитым вином и пустая коробка, в которой некогда были шоколадные конфеты. Рядом в хрустальной вазе лежали полуощипанные виноградные гроздья. Мягкий свет свечей колебался от легкого, невесть откуда взявшегося сквозняка, искрами отражаясь от рубиновой поверхности алкогольного напитка.

Айно лежала на животе, подняв ноги вверх и подложив под щеку сложенные руки. Ей удалось первой оккупировать диван, и теперь она победно взирала сверху вниз на Мако, что расположилась на мягком ворсе белого ковра. Та лежала на спине, заложив руки за спину, и от этого ее впечатляющая грудь казалась еще больше.

– Хи-хи, – издала вдруг Минако легкий смешок. Ее что-то позабавило.

– Что такое? – полусонно произнесла Кино.

– Я вот тут подумала, что у меня давненько не было романтики при свечах.

– Ну, это не романтика, – девушка с ленивой грацией потянулась. – Скорее, это девичник на двоих.

– Или же что-то более корыстное, – подозрительно протянула Айно. – Я вот жду, когда ты заговоришь о воинах в матроске.

Макото прикусила язык.

„Хм. Догадалась все-таки. Значит, пойдем другим путем“.

– А вот и нет, не угадала, – в глазах Кино засверкали лукавые огоньки. – Просто почувствовала, что у тебя проблемы. И дело не в том, что ты отказалась приходить на собрание.

– А в чем же тогда? – Минако лениво перевернулась на спину, вытягивая ноги, которые из-за коротких джинсовых шорт казались длиннее.

– Мы уже, помнится, говорили об этом. О Мамору.

Айно тяжело вздохнула. Слово „говорили“ предполагает равную беседу или обсуждение. А на самом же деле, чуть захмелев от вина, девушка начала вываливать на Мако все то, что скопилось в душе. Так сказать, перекладывала с больной головы на здоровую. Но подруга не жаловалась. Она лишь кивала головой в знак согласия, и в ответ Минако начинала все по новой.

Когда Мако появилась на ее пороге с Артемисом и пакетом из супермаркета в руках, девушка была близка к тому, чтобы сослаться на несуществующую головную боль и выпроводить экс-принцессу Юпитер восвояси. И потом устроить взбучку белому коту который, поджав хвост, скрылся на кухне и с тех пор не показывался оттуда. Знает, что напортачил.

Но Кино с хозяйственным видом вошла в квартиру, заперла дверь и заявила:

– Начинаем сеанс бесплатной психотерапии, – и достала из пакета бутылку сливового вина, которое так любила Минако. Тут уже Айно не смогла устоять, втайне признавшись, что вот таких вот моментов ей здорово не хватало. – Поболтаем?

Они пили вино в гостиной, закусывая шоколадными конфетами и виноградом. Мина выплеснула все свои переживания за Мамору: о том, что не может никак ему дозвониться – даже домашний телефон выключен; о том, что в образе Такседо Маска он поступил с ней не очень-то вежливо…

И теперь они вновь вернулись к этой животрепещущей теме.

– И почему, почему он утверждал обратное? – сокрушалась Айно. – Неужели он и впрямь думал, что этот маскарад сможет меня обмануть?

– Мы тоже не можем этого понять, – отозвалась Мако и потянулась за бокалом. – Но почему-то больше всего бесится Усаги.

– Мда? – приятная слабость, вызванная качественным алкоголем, разлилась по телу Минако. – Это еще почему?

– Потому что Такседо Маск уже не в первый раз приходит к ней на помощь.

Айно показалось, что она вмиг протрезвела. Резко поднявшись с дивана, Минако уставилась на Мако широко распахнутыми глазами:

– То есть как?

– Ну, – Кино выглядела по-прежнему беззаботно, – она говорила, что как только у нее возникает серьезная ситуация, связанная с атакой демона, Такседо Маск приходит к ней на помощь.

Минако вновь обессилено рухнула на диван и облизнула внезапно ставшие сухими губы. Выходит, ее самые потаенные страхи, связанные с Мамору, выходят наружу и воплощаются самым фантастическим образом. Как во сне, Эндимион защищал Серенити, так и теперь Чиба, приняв облик Такседо Маска, защищает Сейлор Мун.

Айно вся задрожала, словно в приступе лихорадки, ее внезапно затошнило. Кровь отлила от лица, стало как-то душно. Это открытие потрясло Минако до глубины души, и она почувствовала, как в душе закипает дикая смесь из ярости, непонимания, и обиды. Тугой комок застрял в горле, на глазах выступили слезы.

– Эй, ты чего? – от Макото не укрылась перемена в настроении подруги.

– Мамору скоро меня бросит, – всхлипнула она и разрыдалась.

– О Господи, Минако! Нечего плакать над тем, что еще не произошло и… – тут Кино набрала побольше воздуха в грудь, – вряд ли произойдет. Он ведь любит тебя, а с Усаги они только ссорятся.

– Тогда почему он спасает ее? А ко мне относится наплевательски? – слезы сверкнули в уголках глаз Айно, словно драгоценные каменья.

– Вот этого мне не понять. Мы и сами не до конца знаем, в чем секрет нашего предназначения. В любом случае, не стоит плакать понапрасну. Уверена, Мамору в скором времени объявится и все тебе расскажет… Ну же, вытри слезы! Все будет хорошо! Ты же наше солнышко и мы тебя все очень-очень любим, ты не одинока, – Кино улыбалась так чисто и искренне, что Минако не смогла не ответить ей тем же. Мако зажгла в ней светлый лучик надежды, и теперь девушка цеплялась за него, как утопающий за спасательный круг.

„Он ведь клялся мне“, – вспомнила она, вытирая слезы. – „Посмотрим теперь, чего стоят его клятвы“.

В это время часы показали полночь, и в эфире радио появились непонятные помехи. Они раздражали нервы своим скрипом и шорохом, и Минако показалось, будто в ее голове кто-то трет стекло наждаком. Поморщившись, она поднялась с дивана, игнорируя тупую боль в висках:

– Я пойду умоюсь, а ты поймай какую-нибудь другую волну. Эти помехи жутко раздражают.

Мако кивнула, с облегчением улыбнувшись, и когда подруга скрылась в ванной комнате, потянулась к небольшому приемнику. Несмотря на то, что большинство таких девайсов уже изжило себя, Минако очень им дорожила и слушала всегда только инструментальную или классическую японскую музыку, как объясняла она сама „для гармонии и вдохновения“. Чтож, наверное, это и вправду действовало – у Айно никогда не было проблем с вдохновением. И ее песни были тому доказательством.

Кино наудачу крутанула колесико поиска и тут же наткнулась на какую-то ночную передачу. Она могла бы переключить ее и поискать что-нибудь другое, но голос ведущего ласкал слух бархатными нотками и некой игривостью, с которой обычно герои-любовники нашептывают комплименты дамам сердца. Он словно гипнотизировал, завлекал… Мако даже в жар кинуло от этого голоса, и она зачарованно уставилась на радиоприемник, внимая каждому слову ведущего.

– Здравствуйте, прелестные дамы! Это снова я, Полуночный Диджей, и этой бархатной ночью мы вновь поговорим о любви…

Девушка дрожащими пальцами заправила прядь за ухо, почувствовав, как розовеют ее щеки.

– Всего несколько минут назад мне пришло письмо от мисс Томоё Сакигава. Признаюсь: оно затронуло меня настолько сильно, что я не могу не зачитать из него хотя бы пару строк. Прочувствуйте его вместе со мной!

„…Пусть ты и не со мной, но я всегда буду помнить каждое мгновение, проведенное вместе. До тебя я не знала, что такое любовь, но когда поняла, было уже слишком поздно…“ – с трепетом зачитал Полуночный Диджей, и сердце Макото сладко сжалось. Создавалось впечатление, будто бы она сама написала эти строки. Хотя… Мысли девушек, любящих безответно, схожи. Национальность или цвет кожи значения не имеют – сердце и душа одинаковы у всех.

Кино растеклась сладкой лужицей у приемника, глупо и по-идиотски улыбаясь голосу Полуночного Диджея.

– У него голос, как у моего первого парня… – мечтательно протянула она, прикрыв глаза.

– Что? – Минако вышла из ванной комнаты заметно посвежев и успокоившись.

– Ш-ш-ш! – приложила пальчик к губам Мако. – Я слушаю.

Айно, заинтересовавшись, присела на диван и вслушалась в то, что заинтересовало ее подругу. Через минуту она молча взметнула брови вверх, удивляясь, как голос Полуночного Диджея с мурлыкающими нотками мартовского кота мог заинтересовать Кино.

– Милые девушки! Если вы хотите, чтобы в следующем эфире я зачитал отрывки из ваших любовных писем, присылайте их на мою электронную почту: [email protected]*. Автора самого проникновенного письма я приглашу к себе… У вас есть реальный шанс попасть в эфир, помните об этом. С любовью к вам, Полуночный Диджей.

– А-ах, – вздохнула Макото, лениво потягиваясь. – Какой у него го-о-олос… Такой возбуждающий…

– Мако!

– М-м-м?

– Ты серьезно? – Айно откровенно забавлялась, глядя на подругу. – Неужели ты влюбилась в голос по радио?

– А что? – Кино чуть покраснела. – Очень даже красивый голос… Кстати, – она подскочила на месте и повернулась к Минако, загадочно улыбаясь. – Давай напишем письмо!

– Нет-нет, – замахала руками блондинка. – Это без меня. Я не настолько в отчаянии, чтобы мои признания в любви по радио услышал весь Токио. Если хочешь, бери ноутбук и пиши. А я, – Айно выразительно зевнула, прикрыв рот ладошкой, – пойду спать. А тебе постелю на диване. Не засиживайся до утра, хорошо?

– Оке-е-ей, – протянула Мако, уже хватая ноутбук, и ее ловкие пальцы забарабанили по клавиатуре, рождая самое проникновенное признание в любви, которое она когда-либо составляла. Несмотря на данное Минако обещание, она просидела за компьютером до пяти часов утра, потирая красные глаза, вновь и вновь перечитывая послание далекому и вероломному возлюбленному.

А уже утром Айно нашла подругу сладко спящей за тем же столом, а на экране ноутбука высвечивалось сообщение электронной почты: „Ваше письмо успешно отправлено!“

„Здравствуй!

Не знаю, зачем я вообще пишу это письмо. Видимо, три бокала микадо делают меня достаточно храброй для этого. Но, так или иначе, это мое первое послание тебе.

Ты ушел из моей жизни шесть лет назад. И все эти годы я не могу найти себе покоя. Средь миллионов чужих лиц я ищу одно твое, что заставляло мое сердце биться чаще. Меня преследуют неудачи, и начало им положил именно ты. Но я не виню тебя. Я искренне надеюсь, что ты нашел свое счастье; у меня же все впереди, хоть и нет уверенности в том, что я найду свой идеал среди этой серой и безликой массы.

Ты приходишь ко мне во сне. Улыбаешься, касаешься моей щеки ладонью, а потом таешь в промозглой дымке. А я бегу за тобой, мои легкие горят от нехватки воздуха, а сердце кровоточит, вновь потеряв надежду. Ты всегда был жесток ко мне, но я не замечала этого. Я любила, и мне казалось, что этой любви хватит на двоих. Как же я ошибалась! А ты и не думал разубеждать меня. Было бы ли мне больнее, если бы ты бросил меня раньше? Нет.

Мое сердце все еще бьется. Оно все еще любит, считая, что тот прощальный холодный поцелуй под дождем был обещанием чего-то большего. Я все равно верю. Надеюсь. Люблю.

Ты – мой идеал. А я, как Пигмалион, пытаюсь вылепить из других тебя, но терплю оглушительное фиаско. Я лишаюсь крыльев, но вновь обретаю их, едва в груди зажигается светлый огонек надежды. Мне повезет! Когда-нибудь, – слышишь? – когда-нибудь я вновь повстречаю тебя на своем пути. И тогда уже не отпущу…

Любящая тебя

Макото Кино“

– Бла-бла-бла… – Джедайт щелкнул мышкой, закрывая вкладку в браузере, и презрительно скривил губы. – Очередные сопли от очередной безмозглой девчонки.

– Не забывайте, господин, что они – наши потенциальные жертвы, – Фурау тихонько подошла сзади и положила руки на спинку кресла, в котором сидел демон иллюзий.

– Ты права, – согласился лорд и вновь щелкнул по значку браузера. – Но я уже столько их перечитал, что моему терпению приходит конец. Знаешь что, Фурау? Займись-ка ты этим, я подышу воздухом.

– Будет сделано, – кивнула юма и села в освободившееся кресло.

Сам же Джедайт, переступив через бездыханные тела работников ночного радиоэфира, вышел на улицу, попутно доставая из кармана своего мундира пачку сигарет. Оказавшись на улице, он закурил, устремив взгляд льдисто-синих глаза на серп убывающей луны. Несмотря на то, что прошедший день был теплым, ночь выдалась довольно прохладной и далеко не летней. Казалось, что от этого даже звезды сияли ярче, словно кто-то начистил их до блеска.

Мужчина выпустил облачко дыма и снова сделал затяжку. Огонек на конце сигареты вспыхнул, словно чей-то зловещий взгляд, а затем вновь потускнел, слабо потрескивая. Джедайт задержал во рту дым, чтобы почувствовать горький табачный вкус, а затем медленно выдохнул. Никотиновое облачко растворилось в пропахшем жасмином воздухе.

Макото Кино.

Почему ему знакомо это имя? Прямо до тревоги. Словно он, Джедайт, что-то упустил, какой-то фрагмент мозаики, без которого нельзя составить целостную картинку. Нужно одно-единственное воспоминание, чтобы все стало на свои места, а не выходит. Демоны, да что же это такое?!

Разозлившись на самого себя, молодой мужчина швырнул окурок на землю и яростно растер его носком сапога, словно это могло восстановить пробел в его памяти, а затем метнулся назад в студию.

– Фурау! – крикнул он с порога. – Ты поотвечала на письма?

– Да, лорд, – юма повернулась к нему.

– Ты ответила на последнее? От Макото Кино?

Фурау покачала головой:

– Нет. Ее письмо не так уж и хорошо написано.

– Позволь мне самому решать, какое письмо достойно ответа, а какое – нет! – взорвался Джейдат, в два шага пересекая помещение и останавливаясь у стола. – Будь добра, отправляйся за пульт, скоро будем выходить в эфир.

Юма молча повиновалась, скрывшись за стеклянной перегородкой, где находился вышеупомянутый пульт. Было видно, что она обижена на хозяина – Фурау не привыкла к крикам в свой адрес. Она была не только способной и исполнительной, но и очень мнительной.

Демон иллюзий открыл письмо Макото, пробежал его глазами еще раз и написал ей ответ:

«Дражайшая мисс Кино,

Спасибо за то, что рискнули и все же прислали свое любовное письмо по этому адресу. Оно тронуло меня до глубины души, и я с удовольствием зачитаю его завтра. А это значит, что вы выиграли шанс попасть ко мне на радиостанцию и ответить на мои вопросы в прямом эфире. Жду вас завтра в полночь на втором этаже радиостанции „10 FM“.

C нетерпением жду дальнейшей встречи.

Полуночный Диджей»

Отослав сообщение, демон откинулся на спинку кресла и улыбнулся уголком рта. Усмешка вышла коварной и жесткой.

– Да, до встречи, Макото. Надеюсь, ты откроешь мне свои секреты, прежде чем я высосу твою энергию, – побарабанив пальцами по столу, Джедайт обернулся и крикнул Фурау: – Все, готово! Выходим в эфир!

Мужчина надел наушники, пододвинул микрофон и заговорил, делая свой голос максимально соблазнительным и медовым. Как раз таким, от которого у девушек коленки дрожат.

Мако полила утку медово-горчичным соусом и отправила ее в духовку, выставив необходимое для запекания время, и со вздохом приземлилась на высокий барный стул, вытирая тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Когда дело касалось готовки, Кино забывала обо всем, отдавая всю себя любимому занятию. Результат зачастую оправдывал ожидания, и Мако по-детски радовалась всякий раз, когда подруги хвалили ее стряпню. Конечно, она не показывала этого, принимая комплименты как должное и тепло улыбаясь, но в душе ликовала.

Убедившись, что в духовке все печется как надо, девушка вытерла руки полотенцем и прошла в гостиную, где на почетном месте посреди рабочего стола стоял старый компьютер, купленный родителями незадолго до гибели. Всякий раз, когда Мако вспоминала об этом, ее сердце наполняла горькая скорбь. Она слишком рано стала самостоятельной, слишком рано пришлось повзрослеть. А так хотелось побыть такой же беззаботной девчонкой, как Усаги!

Вздохнув, Кино открыла почту, и сердце ее едва не выпрыгнуло из груди при виде входящего сообщения от Полуночного Диджея. Дрожащими от возбуждения руками Мако открыла письмо и прочла его. Потом еще и еще. И так до тех пор, пока не заучила его наизусть. Внутри все вибрировало от сладкой дрожи восторга и вкуса победы. Значит, из множества писем Полуночный Диджей выбрал именно ее!

Уиии!

Макото от радости подскочила с места и затанцевала по комнате, кружась и выделывая различные финты до тех пор, пока не запыхалась и не упала в изнеможении обратно на стул. Вспышка эйфории прошла, теперь надо было мыслить трезво. К примеру, нужно продумать, что говорить в эфире. И обязательно потренироваться перед зеркалом! Чтобы не заикаться потом и не опозориться.

За этими тренировками и последующими приготовлениями кулинарных изысков скорее для души, чем для тела, Кино совсем позабыла о том, что должна была серьезно поговорить с Минако насчет их миссии. Вчера она сознательно ушла от этой темы, позволив подруге выговориться, а сегодня ее занимала совсем другая задача – не ударить в грязь лицом перед Полуночным Диджеем и, что немаловажно, взять его номер телефона. Приятно будет услышать его голос вне радиоэфира.

А вот насчет реакции Луны Мако не подумала. А зря. Наверняка кошка устроит ей знатную головомойку, как только узнает, что она не удосужилась поговорить с Сейлор Венерой и убедить ее вернуться в команду. Но кого это будет волновать, если в перспективе – свидание с сексапильным ведущим ночного радиоэфира?

Мако добралась до студии за полчаса до полуночи. Неуверенно продвигаясь вперед, она отчего-то запоздало задумалась, как будет объяснять ночному сторожу свое позднее появление. Может, сам Полуночный Диджей выйдет ей навстречу?