Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 77 страниц)

Кольтира хотел увидеть его таким: когда слетит вся шелуха самоуверенности, отточенных манер и гонора. И остается только ужас и желание жить.

– Кольтира, пожалуйста! Отпусти, – взмолился Этас, испуганно округляя глаза.

Он попробовал разжать пальцы, стискивающие его предплечье – конечно же, не вышло. Кольтира дернул его за волосы, вынуждая запрокинуть голову, а другой рукой схватил за горло – Этас совсем ничего не мог противопоставить ему. Можно было делать все, что угодно. Кольтира поднял руку выше, чтобы Этас встал на цыпочки – неудобное, уязвимое положение, из которого невозможно атаковать. Ве-ли-ко-леп-но. Мальчишка судорожно втянул в себя воздух и почти повис, уцепившись за запястье Кольтиры обеими руками.

Сжать пальцы – задушить. Поднять руку выше – можно сломать позвоночник. А можно вообще голову оторвать, хотя не дело убивать такого красавчика столь неэстетичным способом. Пробить грудную клетку, вытащить горячее, еще трепыхающееся сердце – вот это уже интереснее.

Shorel’aran?

Наигрался?

Нет, Кольтира сам решит, когда будет пора прощаться.

С осязанием у нежити туго, но он остро ощущал, как чужая жизнь бьется в артериях под пальцами. Кольтира, не отрываясь, смотрел в глаза Этаса, полные всепоглощающего, такого вкусного и сочного страха. Так не умеют бояться мертвые.

Чтоб больше не было этих фокусов с «shorel’aran», ясно?

Кольтира хотел произнести это вслух, но поджал губы. Ну припугнул он Этаса, и что? Самый идиотский способ остановить, какой только можно было придумать. Этас сейчас просто уйдет, и больше не дождешься от него ни вестников, ни визитов.

Даже если он общался с Кольтирой только из каких-то непонятных соображений, по глупости, даже если его доверчиво протянутая рука была лишь рассчитанным жестом политика и манипулятора – лишаться этого не хотелось.

Но теперь, когда Кольтира уже дважды напал на него, напугал, помириться будет невозможно. Дружба не держится на страхе. Этас просто не даст ему шанса поговорить и все выяснить. Где его искать, во дворцах, в Даларане? Была только одна возможность заставить Этаса остаться.

Сделать его рыцарем смерти.

Этас, конечно же, взбесится, затаит обиду. Но без своей должности и кучи приятелей станет так же зависеть от него, как сам Кольтира от Тассариана. И как Туман от Кольтиры. Связь между убийцей и жертвой, между некромантом и его созданием, получившим новую жизнь, очень сильна. Почти как кровное родство.

У Кольтиры появится свой брат во смерти.

Он уже простил Этасу попытку уйти, избавиться от него. Это нужно оставить в прошлом. Будет безумно интересно приучать его обращаться с командиром с большим уважением – впрочем, теперь-то Этасу хватит ума не нарываться лишний раз. Нужно будет обучить его всему: владению оружием, тактике боя. Магической силы архимагу хватит, и Кольтира не поскупиться, отдавая ему некротическую энергию при поднятии рыцаря смерти. Со временем Этас станет восхитительно опасен и силен.

Вот у Тассариана рожа будет, когда Кольтира скажет, что Этас его ученик и будет жить с ними!

Кольтира сжал пальцы, сдавливая горло своей жертвы и будущего соратника, брата во смерти. Клинок за спиной настойчиво напомнил о себе, требуя разделить с ним добычу. Нет, Этасу не нужен шрам во всю грудь. И обойдемся без перелома позвоночника: чтобы не было потом проблем с шеей и целителями. Никакого обращения при жизни: шутка про красочные галлюцинации окажется совсем не смешной в реальности. Кольтира собирался по капле выпить всю его жизнь и весь этот страх. Поймать последний вздох, увидеть, как гаснет в зеленых глазах жизнь. А потом подарить другую.

Этас утроил усилия, пытаясь вырваться. Швырялся незнакомыми заклинаниями, безвредными для защищенного немертвого, да еще и под антимагическим куполом. Дергался, молотил кулаком по локтю держащей его руки, но стремительно слабел без воздуха. Его сердце панически билось в груди, и Кольтира слышал этот стук, но потом пульс начал замедляться. Покрасневшее лицо Этаса приобрело багровый, а потом синеватый оттенок.

Намеренно Кольтира его энергию не тянул, но пьянящие живительные волны во все стороны плескали от погибающего эльфа. И в центре этого источника жизни мрачным, похожим на паука, пятном явственно ощущался мощный темномагический амулет.

Подарок Сильваны.

Кольтира скрипнул зубами. Бесполезно. Как можно было забыть о ней?! У Этаса есть заботливая родственница, королева нежити. Он не останется с Кольтирой, уйдет в Подгород, к Сильване! Она не слишком доверяет магам, особенно, после предательства фармацевтов, но родственник будет верен ей. Он привык к высокому положению, и Сильвана поставит его над всеми магами Отрекшихся. Этасу нечего будет делать рядом с Кольтирой – тот просто не нужен ему.

Кольтира разжал пальцы, и Этас рухнул на траву. Чутье подсказывало, что он жив и даже дышит – хоть что-то хорошее. Вот только как теперь объясниться с ним?

Идиот. Идиот. Идиот. Почему же сразу не вспомнил о Сильване?! Почему вообще начал действовать, не продумав в деталях план? Остановился в последний момент, а то бы вообще напрасно убил его. Но после попытки убийства Этас жуткого рыцаря смерти за два квартала будет обходить. Кольтира понятия не имел, как теперь исправить ситуацию.

Соврать, будто не собирался его убивать? Не собирался сжимать его горло так сильно? Нежить плохо контролирует силу – Сильвана может это подтвердить, если Этас еще не в курсе. Да глупо это, можно не чувствовать, но видно же было, что тот задыхался.

Этас зашевелился, приподнял голову, оперся на локоть.

– Архимаг! Я больше предупреждать не буду, – заявил Кольтира и поморщился. Сам бы он вряд ли поверил, а уж политик, с его опытом распознавания лжи и уловок, точно не купится.

Этас сел на траву, но не удержал равновесие. Кольтира подхватил его, поставил на ноги и, как ему показалось, этим движением причинил ему боль. Мальчишке отлежаться бы, но он же сам пытался встать.

«Ты как?» – хотел спросить Кольтира, но слова застряли в горле. Этас, измученный и едва живой, с заметной сквозь Скверну кровью в глазах, надменно вздернул подбородок и выпрямил спину. Теперь точно никто не усомнился бы, что они с королевой родственники. Едва доставая макушкой до плеча Кольтиры, Этас смотрел на него, даже точнее, сквозь него, сверху вниз, презрительно.

Он сейчас походил на Сильвану, какой та была на аудиенциях с разъяренным Гаррошем. И почему-то подумалось, что именно такой ее видел и Артас. На заострившемся лице нельзя было прочесть ни мыслей, ни чувств.

Не подступишься. Не оправдаешься.

Пауза затягивалась. Кольтира не находил слов, а Этас не спешил бросаться обвинениями. Он теперь совсем не станет с ним разговаривать, да?

– Сам дойдешь?

Никакого ответа. Этас не собирался тратить слова на такого подонка, чуть не убившего его из-за нелепой ссоры.

Но Этас ведь жив, не ранен, и вот, даже стоит, королевское достоинство демонстрирует. Конечно, он напугался и ему пришлось пережить несколько весьма неприятных минут. Но не смертельно же! В Плети подобные стычки происходили постоянно, и даже миролюбивый Тассариан не считал необходимым вмешиваться, если никого не калечат и не убивают.

Но там нежить, а у живых порядки другие. Но вот среди Странников, еще при жизни, Кольтира от Дарнолда и его звена еще не так получал – и ничего, подружились же. А ведь выходки у них были такие, что нельзя было точно сказать, рискнут они убить не понравившегося им новичка, или нет. И Этас сейчас не может быть уверен. Но раз его никто больше не трогает – значит, бояться нечего, верно?

Вот только и в Плети, и среди Странников Кольтира изначально был готов к пакостям и нападениям, он никому не доверял и, значит, никто не предавал его доверия. А Этас – мальчишка, протянувший руку рыцарю смерти. Не монстру, а просто бывшему следопыту в его глазах.

Непуганный зверек, доверчивая белочка. Он смотрит на вещи иначе, чем Кольтира бы на его месте. Он в принципе не привык ни к опасности, ни к тому, чтобы испытывать боль, ни к тому, что вопросы решаются силой.

Неженка чародей. Гражданский. Кольтира едва не взвыл вслух в бессильном гневе на себя и собственную дурость. «Клянусь не обращать оружие против квел’дорайского народа»! Он нарушил присягу – по собственной воле, без приказа, без угрозы для собственной нежизни. Напал на того, кого клялся защищать. Чуть было не убил его – только за то, что тот не хотел его больше видеть. Если бы отец знал, он точно проклял бы недостойного сына!

О чем он думал вообще?! Если бы не сильванин амулет, в последние минуты напомнивший о ней, Кольтира бы убил гражданского, эльфа, посреди мирного Квель’Таласа. Словно он – проклятая Плеть.

Этас, будто услышав его мысли о Плети, брезгливо стряхнул руку со своего плеча, развернулся и нетвердым шагом направился прочь. Его шатало, но он, конечно же, не примет помощи. И вообще больше не захочет знать опасного монстра. Кольтира чувствовал, что потерял что-то очень важное. Не так много живых были готовы знаться с немертвым без необходимости и большой выгоды.

Какие бы причины не побудили Этаса начать общаться с Кольтирой, со временем они могли бы стать друзьями. Надо было не беситься из-за этого «shorel’aran», не упиваться своей властью над перепуганной жертвой, не наслаждаться выражением ужаса на его лице, а нормально поговорить. Тогда все можно было бы исправить, а теперь?

Кольтира стиснул кулаки, злясь на идиотскую ситуацию, рассорившую их с Этасом на ровном месте, и на самого себя. Сам все испортил.

Пройдя шагов двадцать, Этас вдруг остановился и обернулся. На его лице, прежде замкнутом и бесстрастном, теперь было слишком много чувств. Обида, боль – и непонимание. «За что? Почему?».

Ну же, спроси. Скажи хоть что-нибудь!

Этас покачнулся, но удержался на ногах. Бледный, под глазами тени, еле стоит. Ему нужно отдохнуть, а лучше – показаться целителю. А то пройдет на одной гордости еще пару десятков шагов и свалится без сознания.

Обвинений и вопросов не было. Этас шевельнул губами, но не издал ни звука. Чего он ждал? Давал еще один шанс извиниться и все исправить?

«Извини, я, похоже, не рассчитал силу». Да он не поверит! Но, по крайней мере, чтобы бросить обвинение во лжи, Этасу придется разбить выстроенную им стену молчания.

Кольтира решительно направился к нему.

========== Глава 68. Личный вопрос ==========

Кольтира впился взглядом в его лицо. Если бы Этас сказал не подходить или просто в страхе шарахнулся от того, кто только что чуть не убил его – Кольтира сразу бы остановился. Но Этас просто смотрел и ждал.

Нужно извиниться. Не затягивать объяснения – чем больше говорит, тем выше вероятность, что ложь распознают. Привести его в Анклав, к целителю.

Будут вопросы. Там Светлое Крыло, этасов дружок и бывший любовник, жаждущий стать и нынешним. И генерал Аллерия Ветрокрылая – еще одна заботливая родственница. Они непременно пожелают отомстить тому, кто покусился на их сокровище. В любом случае они – не Артас, и ничего страшнее казни с ним сделать не смогут. Сильвана сможет… Если обо всем узнает она, то масштаб грозящих Кольтире неприятностей будет просто невообразим. Но у него будет время поразмыслить об этом позже.

Этас вскинул руку. Кольтира замедлился, увидев в этом жесте запрет подходить ближе. Теперь их разделяло четыре шага – приемлемо для разговора.

«Слушай, Этас, похоже…»

Кольтира не успел произнести ни слова, как маленькая ослепительно-яркая сиреневая искра возникла между ними и понеслась к нему. Она не походила ни на одно заклинание, виденное им прежде – да и вообще не походила на сплетенные чары. Они больше, но тусклее, и в сиянии магии можно разобрать основные элементы плетения. Но еще несколько веков назад отец, обучая основам магии и защиты от нее, вдолбил в голову: не знаешь – уворачивайся.

Кольтира дернулся вправо, но вспышка мчалась быстрее. Она с тихим гудением взрезала воздух, прошла сквозь левый наплечик и впилась в тело тысячей длинных тупых игл. Магические иглы задрожали, проникая глубже и под разными углами. Казалось они рвут плоть на мелкие ошметки.

Троллья задница, что это?!

Кольтира сам не понял, в какой момент рухнул на колени и стал заваливаться вперед. Он едва успел выставить руки. От боли пальцы скрючились, вцепились в землю в тщетной попытке перебить ощущение. Темная магия Кел’Тузада не была такой мучительной. Ублюдок Орбаз, наградивший Кольтиру клеймом Плети, причинял намного меньшую боль.

Иглы-лучи расходились от правого плеча во все стороны, вонзаясь в тело глубже и глубже. Мука не стихала, а лишь набирала мощь. Антимагический купол – единственное спасение. Но пальцы не слушались, так и норовя сжаться в кулаки, и каждая попытка отдаляла его от цели. Приходилось мысленно перечислять доведенные до автоматизма движения и рисовать плетение в голове.

Купол раскрылся лишь на четвертый раз. Теперь Кольтира мог контролировать свое тело, но пытка продолжалась.

Кто вообразил, будто немертвые почти ничего не чувствуют? Король-Лич уверял, будто они, рыцари смерти – его совершенное оружие, не знающее боли. Он явно никогда не встречался с обиженным Этасом.

Кольтира и не знал, что маги так умеют. Архимаги.

Только чары Артаса, превратившие его в рыцаря смерти, были худшим испытанием, чем месть Этаса. Непуганного зверька, доверчивой белочки, беззащитного мальчишки, только что смотревшего на него с таким ранимым, беспомощным и потерянным выражением лица.

Сильванина кровь!

– Архимаг, сука, убью! – прорычал Кольтира, распрямляя спину.

Он сплел Хватку Смерти, и Этас даже не попытался увернуться от нее. Лишь скривил губы в презрении или отвращении – и исчез. Сбежал. Белая вспышка телепортационных чар перепуталась с лентами темной магии Хватки и медленно погасла.

Несмотря на антимагический купол, боль продолжала терзать всю правую сторону тела. Клеймо слева на груди не реагировало – значит, не темная магия, а обычная аркана.

Кольтира даже не заметил, когда Этас плел заклинания – ни чары смены формы, ни эту болезненную гадость, ни перемещение. Насколько же он силен и умел? И если он владел настолько мощной магией, способной подействовать даже на нежить под защитой рун и купола, – то почему сразу не дал отпор? Еще когда Кольтира заставил его изобразить перед Тассарианом поцелуй.

Боль не утихала. Хотелось растереть плечо, но сквозь доспех не достанешь – да и не поможет. Кольтира задействовал все известные ему защитные чары и руны – не помогло. Да и знал он не много: редко уделял внимание этому разделу магии, считая его неважным для нежити. Сейчас все было терпимо, но если купол развеется раньше, чем эта гадость…

Пыточные чары, запросто убившие бы незащищенного живого эльфа, даже тренированного, умеющего переносить боль. Какого упыря Этас, крививший нос на темную магию и любые незаконные заклинания, так легко и привычно сплел это?

Было ли в мальчишке хоть что-то искреннее?!

Кольтира пнул саронитовым сапогом по толстому стволу дуба, вымещая досаду и злость.

– Белочка, б…ь, безобидная! Архимаг, сука! Родственничек сильванин, чтоб вас обоих!

– Голубки поссорились? – злорадно усмехнулся голос Тассариана.

– Отъе…ь! – рявкнул Кольтира и обернулся.

Тассариан и Светлое Крыло, незамеченные им из-за боли и злости, стояли в паре десятков шагов. Чудно, просто чудно! Как много они видели? Да какая разница! Главное – что он и Этас знали, что тут произошло.

Нечасто кому-то удавалось поставить его на колени, и уж точно Кольтира не думал, что одним из этих «кому-то» окажется беспечный милашка Этас.

– Что случилось? – нахмурился Светлое Крыло. Кольтира невнятно пробормотал «ничего особенного».

Генерала так просто матом не пошлешь… Хотя после всего, что Кольтира сделал, грубое нарушение субординации ничего не усугубит.

– Где Этас?

Из воздуха соткался серебристый ястреб и сел на пальцы генералу, отвлекая его от расспросов. Тот принял сообщение, нахмурился и с подозрением оглядел Кольтиру и следы на земле.

– Он сказал тебе, что за срочные дела у него появились? Это из-за Сильваны?

Срочные дела? Готовящаяся месть рыцарю смерти, зверушке, осмелившейся укусить того, кто считал, будто приручил его?! Что он сделает? Потребует ареста? Генералу, похоже, ничего не сообщил – наверно, не рискнул подвергать того опасности.

– Нет, не сказал, – рыкнул Кольтира, вспомнив, что от него ждут ответа.

Светлое Крыло недовольно сощурился, но с вопросами отстал. Кольтира развернулся и пошел глубже в лес, подальше от тех, кто мог бы видеть его. Действие антимагического купола скоро закончится, и тогда боль снова скрутит его, сбивая с ног. Тассариан увязался за ним, но молчал. Кольтира хотел огрызнуться, прогнать его, но купол таял, и все силы уходили на борьбу с болью.

Постоянные сигналы от тела – это было так странно и непривычно. Точнее, привычно, но позабыто. Как у живых…

Чары архимага постепенно развеивались, но на это ушло больше часа. Боль стихала, и в голове прояснялось. А собственное поведение казалось все более и более глупым.

Неприятный сюрприз от безобидной белочки, да? Троллья задница, как можно было оказаться таким слепым идиотом?! Разве не знал Кольтира, что Этас – архимаг, причем один из самых талантливых, раз поучил этот ранг еще до совершеннолетия? Знал, конечно! И уже давно догадывался, что он родня королеве нежити, а, значит, обязательно отомстит за нанесенное оскорбление.

Чары были мерзкие, но Кольтира их заслужил. Как он вообще додумался назвать архимага слабаком, а потом еще и потешаться над его беспомощностью? Понятно же, что тот не за красивые глазки ранг получил. Этас много еще чего может, просто он дипломат, ему нельзя раскидываться убийственной магией направо и налево. Кольтира не раз видел силу могущественных чародеев – те же сан’лейн и верхушка Культа Проклятых, например.

И вовсе Этас не притворялся, разыгрывая из себя мирного и беспомощного дипломата. Нечего выдумывать чушь! Он просто не привык решать вопросы грубой силой. Но любое терпение и миролюбие закончатся перед угрозой смерти. Что в случае с поцелуем, что с удушением, Этас потратил первые мгновения на оценку ситуации, он же не привык быстро реагировать на опасность. А потом испугался, запаниковал, потратил силы на бесполезное трепыхание. И только опомнившись – ударил. Любой бы так поступил.

Глупо было принимать беззаботность и миролюбие за слабость. Кольтира знал, что маги могут сжечь немертвого своими чарами. Этасу хватило бы сил и умений прикончить его, пока он корячился перед ним на земле от болезненных чар. Он этого не сделал, потому что…

Потому что он хороший парень – в отличие от.

Кольтира сдержал порыв постучаться головой о ближайшее дерево. Идиот. Разве разозлить Тассариана стоило возможности иметь друга? Разве настоять на своем было важнее того, чтобы оставить себе шанс все исправить, помириться?

– Возьми оружие, – глухо сказал он Тассариану.

Должен же быть от него какой-то толк, раз торчит рядом, мелькая на периферии зрения и раздражая. Из-за него, из-за его нелепого флирта с генералом все началось!

Они сражались долго – обоим хотелось выплеснуть злость. Остановились только когда голод дал о себе знать. Продолжать – значит подвергать риску следопытов в Анклаве, чьи жизни вполне сгодятся в пищу одуревшим от жажды энергии чудовищам.

– Поссорились? – спокойно, уже без издевки спросил Тассариан, убирая оружие за спину.

Кольтира кивнул, отворачиваясь. Он не собирался откровенничать, но представив, какими словами мог бы описать случившееся, мысленно выругался от досады и стыда за свою дурость.

– Балбес, – мягко прогудел Тассариан, обнимая его за плечи.

Даже не сомневается, чья вина. Думает, что слишком хорошо его знает, да? И ведь прав же, зараза!

– Заткнись, – буркнул Кольтира.

Тассариан хмыкнул и поцеловал его – настойчиво, требовательно. Кольтира вывернулся из рук и покачал головой. Не до траха сейчас, абсолютно. Он опустился на землю, прислонясь спиной к толстому стволу дерева, и Тассариан сел рядом. Снова обнял. Кольтира откинул голову ему на плечо и уставился в небо.

Тассариан вечно пытался удержать его рядом с собой, но, если не считать обращение в нежить в битве за Элун’аран, не делал это насильно. Ну, с неприкрытым и явным насилием, по крайней мере. Свободу быть от него подальше приходилось отстаивать, но Тассариан все же отпускал его. И после Последней Надежды, и в Ледяной Короне.

Кольтира не собирался соревноваться с ним в благородстве, но результат-то налицо. Он оставался рядом с Тассарианом, в то время как Этас теперь боялся и ненавидел его самого. Тассариан, бывший фермер, не проживший на свете и полувека, оказался умнее.

Впрочем, невеликая это заслуга, быть умнее такого болвана, как Кольтира. Собственные действия казались все более нелепыми – хотя куда уж хуже-то!

Идиот.

Придурок.

Бездарно пролюбил такой шанс иметь друга. Напал на гражданского, на мирного мальчика, доверявшего ему.

И теперь никак не исправить это. Этас не согласится встретиться, поговорить. Кольтира бы извинился, даже вытерпел бы это мерзкое заклинание еще раз. Но Этасу это ни за каким упырем не сдалось. Он не желает его видеть.

«Shorel’aran»

Этас все-таки настоял на своем.

Держа мальчишку за горло, чувствуя биение его пульса, Кольтира был уверен, что он и только он владеет ситуацией. Он упивался этой властью – но не понял, что события уже вышли из-под контроля. И в итоге он потерял гораздо больше. Этас отделался испугом и парой синяков, а у Кольтиры больше нет права снова называть себя защитником Квель’Таласа и его народа. А в перспективе еще и проблемы с законом – ого-го какие! И нет ни друга, ни надежды на примирение.

И сам ведь, сам во всем виноват. Придурок. И-ди-от.

Из стычки победителем вышел Этас. Мысль настойчиво вертелась в голове, и Кольтира чувствовал, что должен сделать из нее какой-то важный вывод. Но какой?

Этас сильнее него? Спорный вопрос. Кольтира и раньше знал, что в чистой магической силе проигрывает любому архимагу. Но мальчишка не умеет быстро действовать в опасных ситуациях, он силен, но не боец. Ему и не надо, он гражданский. И это Кольтира тоже всегда знал.

Ему и не надо… У Этаса до упыря магической силы, но он обычно обходится без нее. Предпочитает несиловые методы. Вот оно, да?

Это для Кольтиры ситуация выглядела тупиковой. Сила и умение сражаться тут не помогут. А Этас, конечно же, и не такие проблемы умел решать. Он же политик, дипломат. Мирить рассорившиеся до насилия, кровопролития стороны – это его работа. Похитители Солнца отличились на Серебряном Турнире и вот, недавно, под Оргриммаром, когда не давали Орде и Альянсу схватиться. Этас и его последователи вернулись в Даларан после недавней резни и, если верить газетам, снова обрели там влияние.

Значит, сейчас Этас знал, что нужно делать после такой ссоры. От своих наставников в политической науке и по собственному опыту. У него наверняка были инструменты на такие случаи. Так же, как следопыт знает, когда нужно затаиться, когда пустить в ход лук или нож, а когда – обратиться к чутью.

Эти инструменты могли быть непонятны далекому от политики эльфу. Кольтира злился, думая, что рукопожатие в Элун’аране и беззаботное, не скрываемое ото всех приветствие у Анклава тоже были такими инструментами, но ведь это еще не означало неискренности Этаса. Ну, как сам Кольтира применял на охоте следопытские навыки, но это же не значило, что он объявлял лесным кабанам и оленям войну.

Или это мучительно болезненное заклинание, месть за унижение. Это ведь тоже могло быть способом сгладить конфликт. Этас не упивался торжеством над ослабевшей жертвой, не пытался его прикончить или позлорадствовать – атаковал молча, бесстрастно, расчетливо. Подпустил на расстояние удара, от которого некогда будет уворачиваться. Наверняка готовил еще одно заклинание на случай промаха – он же почти мгновенно плетет сложнейшие чары. Ударил с удивительным хладнокровием профессионала и ушел, не давая волю гневу. Хотя мог бы.

Наверно, в плане физической боли, причиненной друг другу, они были в расчете. Даже если Этас мстил, не планируя примирения, теперь-то шансы на него выше, верно?

Ага, выше! Очень умно было грозиться его убить и снова тащить к себе Хваткой Смерти!

Кольтира прорычал угрозу не думая, по привычке, борясь с болью и яростью. Он планировал только рявкнуть хорошенько, заставляя Этаса снять чары. Но тот мог воспринять все всерьез. Нужно дать ему знать, что не тронет его. Потом позволить ему остыть и успокоиться, чтобы он снова почувствовал себя в безопасности. Потом извиниться.

Мысль, что для Этаса ситуация не безвыходная, что тот знает, как им помириться, нравилась Кольтире, и он обдумывал ее с разных сторон несколько минут. Да, Этас может все исправить – главное, чтобы захотел.

Через неделю Светлое Крыло засобирался в столицу, и Кольтира попросил его передать Этасу несколько слов. Долго формулировал сообщение, не желая посвящать генерала в детали их ссоры, раз уж Этас не рассказал ему ничего. В итоге вышло довольно коряво и туманно, мол, пусть заходит, я не злюсь. Не говорить же «передумал убивать».

Светлое Крыло отсутствовал в Анклаве почти месяц, и как только он вернулся, Кольтира заявился к нему в кабинет.

– Вот скажи мне, Ткач Смерти, – медленно произнес генерал, прежде чем тот успел спросить, переданы ли нужные слова. – Почему при упоминании твоего имени и Сильвана, и Этас хватаются за голову и заявляют, что не хотят о тебе ничего слышать? Что ты такого натворил?

Не хочет слышать, да? Это было ожидаемо.

– Я просто придурок и баран, вам разве не сообщали? – мрачно скривился Кольтира.

– Вот только это и сообщали…

Он сам просил генерала поработать связным, но что тот полез не в свое дело – бесило. Не нравился Кольтире этот тип. Халдарону симпатизировали и Тассариан, и Сильвана. И он – друг Этаса, которому очень многое позволяется.

– Смиритесь, генерал. Они вам недостаточно доверяют, – Кольтира произнес это почти без издевки, но Светлое Крыло недовольно сверкнул на него глазами.

– Уверен, что хочешь поссориться со мной, Ткач Смерти?

В мягком вкрадчивом тоне вполне четко слышалась угроза. Кольтира сжал зубы и промолчал. Ему разрешили вернуться в талассийскую армию только потому, что Раниэн лично просил генерала. Ссориться с ним нельзя.

– Что ты вечно кривишься на меня? – сощурился Светлое Крыло. – Чтоб ты знал: я на твоего любовника не претендую.

Кольтира нахмурился, не сразу сообразив, что речь о Тассариане. Ну не об Этасе же!

– Мы не любовники, – буркнул он.

Любовник – тот, кого любят или хотя бы занимаются любовью, а какая, к упырям, любовь у кровожадных исчадий Тьмы?!

А кто тогда ему Тассариан? Бывший командир? Так-то бывший. Убийца? Но смерть от его руки давно была далеко не единственным, что связывало их. Соратник? Друг? Брат во смерти? К троллям. Тассариан – это Тассариан.

Кольтира вышел, повинуясь кивку генерала, и отправился выпускать разочарование и злость в спарринге с не-любовником.

Прошло два месяца после ссоры с Этасом, но никакого возмездия не последовало. Кольтире не предъявляли обвинений и санкций, генералы Светлое Крыло и Ветрокрылая не сверлили его ненавидящими взглядами. Похоже, Этас никому ничего не рассказал. И уж конечно не слал птичек, с предложением встретиться и поговорить. Вычеркнул его из жизни, как и хотел.

Но Кольтира не обещал соглашаться с его решением.

Короткий недельный отпуск в начале весны был отличной возможностью помириться – ну, по крайней мере, сделать первую попытку. Извиниться, пообещать, что это не повториться. Дать приманку – предложить познакомить с Туманом. Этасу ведь интересно все необычное, а таких красавцев даже у королевы нет.

План полетел к поганищу в задницу в первый же день. Кольтира понятия не имел, какого упыря Сильвана так долго откладывала свою месть: усыпляла бдительность или была занята более важными делами. Но вернувшись домой, он обнаружил разгром в комнатах, рассыпанного костями Лурида и гробовую тишину. А на столе три перекрещенных стрелы – одна с обломанным наконечником.

Похоже, королева решила повторить привет Тассариану лично. Сколько Кольтира не спрашивал у стражей и соседей, не рассматривал следы вокруг дома, так и не смог понять, куда увели Тассариана. Справиться с рыцарем смерти его уровня – не простая задача. Особенно так, чтобы не услышала вся округа.

Клеа, например, одна вряд ли бы справилась, а вот с поддержкой – запросто. Натанос бы смог, хотя это не его профиль. Не потому что он был особо умел и силен, просто у него же было зелье, замедляющее движения и реакцию нежити. Зелье, от которого у Тассариана не было амулета.

Обшарив все вокруг, Кольтира вернулся домой. Напитал энергией череп Лурида, но тот не добавил ничего нового: скелета нашли и вырубили первым. Обращаться к стражам не имело смысла – никто не станет ссориться с королевой. Можно было надеяться, что Тассариан придет в себя от действия зелья, перебьет похитителей и вернется сам, но к утру стало ясно, что ничего у него не вышло. Да и наверняка его сразу же телепортировали, как только сумели обезвредить! Нет смысла рисковать, таща пленника через весь Квель’Талас и половину Лордерона.

Если его вообще не убили. Кому как не Отрекшимся знать, как уничтожить окончательно, без шансов на воскрешение. Сжечь тело, добавить пару ритуалов…

Кольтира пнул безнадежно сломанный стул и выругался. Он не беспокоился за Тассариана, просто ему не нравилось, что в его нежизнь опять кто-то вмешивается.

Что нужно Сильване? Просто отомстить? Но почему Тассариану, а не самому Кольтире? Ждет, что он кинется спасать соратника, и сам окажется в ее ловушке? Но сразу захватить Кольтиру было бы ничуть не сложнее. Троллья задница! Если Сильвана ударилась в интриги, то угадать ее намерения нереально!

Самый простой способ разобраться – спросить напрямую. И гораздо быстрее, чем добираться до Подгорода, можно было здесь, в Квель’Таласе, встретиться с Этасом. Он или в курсе, или может быстро узнать. Сначала Кольтира отбросил эту идею как бесполезную. Этас не захочет встречаться с ним, и даже если Кольтира уговорит его и извинится, то просьба сразу сведет на нет все достигнутое. Этас решит, что Кольтира извиняется только ради выгоды.

Как не вовремя! Не могла Сильвана подождать со своими пакостями неделю?!

И все же, чем дольше обдумывал эту идею, тем разумнее она казалась. Пока он доберется до Подгорода, Сильвана может сотворить с Тассарианом что угодно. А фактора внезапности на стороне Кольтиры и так нет. К тому же, Этас, если верить газетам и собственному мнению, был миролюбивым эльфом и политиком, резко осуждающим насилие и убийства. Если он будет посвящен в ту историю, Сильвана дважды задумается, хочет ли предстать перед родственником в роли злобной мстительной стервы, убивающей по капризу.