Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 77 страниц)

И эта женщина, яростно сверкающая на него глазами, тоже вправе пытаться его убить. Кольтира отпустил бы ее с миром, но она же снова на него кинется. Она не сбежала, когда увидела гибель своих спутников, хотя он давал ей такую возможность.

У Часовни Последней Надежды Кольтира просил Келтана убить его. Предпочел бы получить возмездие от руки соплеменника, не предававшего свой народ, но в целом ему было все равно, кто его уничтожит. Однако сейчас Кольтира не хотел отдавать этой женщине нежизнь – он собирался мстить. Он уже понял, что может сдерживаться и не убивать, и даже ее, человечку, не соплеменницу ему, он в горячке боя не придушил. Кольтира сможет быть не опасным для своих, и поэтому ему следует быть максимально полезным в борьбе с Плетью, а не тупо и бессмысленно сдохнуть.

– Ты убивал соплеменников, не зная жалости, – завыл голос прямо в голове. – Почему для нее, человечки – исключение?

– Убийца, убийца!

Несколько минут Кольтира стоял так, игнорируя горестные стоны и подстрекательства теней, ругательства своей пленницы и попытки вырваться, и раздумывал, как с ней поступить. Потом ощутил приближение двух живых существ и понадеялся, что сейчас можно будет отдать ее кому-то более благоразумному под присмотр. Потащил пленницу ближе к дороге, от которой они отошли во время сражения.

– Отпусти эту женщину, ты, мерзкое отродье… Черного Клинка, – разглядев кольтирину гербовую накидку провозгласил зеленоглазый эльф, восседающий на здоровенном, покрытом броней коне.

– Убей, убей… Его и ее, и никто не узнает. И ты сможешь и дальше притворяться хорошим и всех убивать, – зловеще захохотала тень, но ее смех перешел в плач.

Эльф тоже был обряжен в доспех, поверх которого развевалась полой на ветру черная накидка с красной отделкой по краю и алыми крыльями феникса на груди.

– Она сама на меня накинулась, – возмутился Кольтира, но тут же потерял интерес к претензиям.

Похоже, впервые за всю свою жизнь и нежизнь вместе взятые, он понял, что такое любовь с первого взгляда. Кольтира не был экспертом в лошадях, не разбирался в статях, но видел, что это животное, вывезшее сюда его собеседника, великолепно. Сумрак был самым внушительным и гармонично сложенным конем из всех, которых Кольтира видел – до сегодняшнего дня. Потому что этот конь был в тысячу раз лучше избалованного нахала Сумрака. Гора крови и мышц. В этом коне было жизненной силы больше, чем в обоих присутствующих живых вместе взятых. Темный, но не вороной, а скорее антрацитовый – по крайней мере, таким он казался в свете полной луны. Кольтира не знал, как правильно назвать такую масть.

– Все равно. Это заблудшее дитя Света. Она способна осознать свои ошибки и раскаяться…

Кольтира перевел взгляд на эльфа, продолжавшего вещать что-то о том, что он сам и его орден, тоже паладинский, недавно заблуждались в каком-то важном вопросе, касательно Света, а теперь прозрели. Кольтира мало что понял из его рассуждений, но название ордена – Рыцари Крови, – одобрил. Стало понятно, почему гербовая накидка такого цвета – паладины находились на государственной службе, но были отдельной от армии организацией.

– Я объясню ей, что Черный Клинок тоже борется с Плетью, – пообещал паладин.

Конь стоял, не шелохнувшись, но не как Стерва – свысока глядя на суету, – а готовясь ринуться в бой по малейшему знаку хозяина. Паладин восседал на нем гордо, во время своей речи явно красовался, не понятно только, перед кем.

Как у них, паладинов, по-разному: кто убивает Алых, кто спасает. Кольтира хотел передать ему пленницу, потом хотел позлить самоуверенного и излишне пафосного паладинчика, а теперь понял, что слишком сильно хочет заполучить этого коня. Этот красавец, гордый, сильный и опасный, должен принадлежать ему.

– Хватит трепаться, – оборвал Кольтира. – Если тебе нужна ее жизнь, то выкупи ее. Обменяю на твоего коня.

Паладин ошалело уставился на него. А что он такого сказал-то? Даже пленница, запыхавшаяся и раскрасневшаяся от натуги до цвета рисунка на своей гербовой накидке, застыла и вытаращилась на Кольтиру. Похоже, несмотря на принятую в их ордене неприязнь к инородцам, она кое-что понимала по-талассийски.

– Какая наглость, – выдавил, наконец, паладин. – Ты хоть примерно представляешь себе, сколько стоит этот конь?

– Жизнь бесценна, разве нет? Ты уж сам решай, что тебе дороже: собственность или идеалы, – пожал плечами Кольтира и, заметив, что паладин положил пальцы на рукоять меча, добавил: – Не надейся справиться со мной.

– Я тебя не боюсь! – вспетушился тот.

– Но девку-то я хоть как успею убить, – Кольтира встряхнул за руку притихшую на время пленницу, чем вызвал порцию брани в свой адрес. – Так что?

– Просто убей их всех, и возьми что хочешь, – подала неожиданно разумный совет тень. – Ты же всегда так поступал… в Плети.

“Я больше не часть Плети!” – мысленно рявкнул Кольтира.

– Ладно, будь по твоему, – с достоинством уступил паладин, спешиваясь и отстегивая седло и сумки. Алую броню с головы и крупа стягивать не стал, то ли не желая мелочиться, то ли чтобы не переть ее на своем горбу. – Забирай коня, грабитель!

– Не, так не пойдет, – заупрямился Кольтира. – Я не намерен тебя грабить. Или честная сделка или проезжай мимо.

– Сделка! – рявкнул паладин, зло сверкая горящими Скверной глазами.

– Какая? – уточнил Кольтира, наслаждаясь его пока контролируемой, но уже явной яростью. Он твердо решил, что никогда больше не поднимет оружие против соплеменника, но вот не злить эльфов он себе не обещал.

– Да ты достал меня, упырь недорезанный! – возмутился паладин. – Я, рыцарь крови Харис Дыхание Света, тебе, рыцарю смерти Черного Клинка, не знаю твоего имени и не желаю знать, предлагаю своего коня по имени Кровавый Туман в обмен на эту женщину, живую и невредимую.

– Кровавый Туман, – повторил Кольтира продолжая с восхищением пялиться на своего будущего боевого товарища.

Отличное имя для коня рыцаря смерти. Туман – наверно, за цвет. Кровавый – это потому, что был конем рыцаря крови, но он будет отлично смотреться, перепачканный кровью врагов.

Кольтира подвел женщину к паладину, не рискнув просто толкнуть в его сторону – вдруг ненароком сломает ей спину, и сделка не состоится. Паладин бросил ему поводья коня и подал даме руку, и в этот момент Кольтира вонзил клинок между пластинами брони, пробивая сердце Кровавого Тумана.

– Ты с ума сошел! – заорал паладин, глядя, как мгновенно погибший конь падает на снег. – Зачем?! Зачем так жестоко с невинной скотиной? Ты мог продать его за тысячу золотых и купить любую лошаденку, раз все равно убивать…. Это породистый конь, хилсбрадский верховой, у него родословная в десять раз длиннее твоей! Ты…

– Зато вурдалаки не сожрут, – равнодушно отозвался Кольтира.

Странный он тип, этот паладин. Как будто не знает, что живые звери боятся немертвых и, в особенности, рыцарей смерти. В Акерусе остался Саланар – рыцарь смерти, специализирующийся на создании и объездке Коней Смерти. После Последней Надежды, когда было решено отправляться Нордскол, он научил некоторым приемам наиболее умелых офицеров. Поднятие такого коня не слишком-то отличалось от создания рыцарей смерти. У самого Саланара получилось бы дать Кровавому Туману еще больше силы, но не искать же его теперь по всему Азероту.

Кольтира сосредоточился на ритуале, но продолжил при помощи чутья наблюдать за паладинами: вдруг накинутся на него, мстя за убитых соратников и лошадь. Но нет, наоборот, отошли от нечестивой магии подальше, и эльф залечил человечке сломанную руку при помощи силы Света.

– Восстань, Кровавый Туман, – наполнив убитого коня темной силой, позвал Кольтира. Он удовлетворенно кивнул, увидев, как Туман открыл вспыхнувшие ледяным огнем глаза.

Кольтира отнимал жизнь бессчетное количество раз, но впервые он убил кого-то не с целью избавиться, а ради того, чтобы оставить рядом с собой, сделать своим. Это ощущалось совсем иначе. С Вайей ничего подобного он не испытывал: убивая, не планировал делать ее рыцарем смерти, а потом не особо интересовался ею. Сейчас же… Кольтире пришли в голову сравнения с заключением брака или с первым сексом с женщиной, которую много лет безуспешно добивался – ни того, ни другого в его жизни не случалось, но он представлял себе это как-то так. Торжество. Безграничная власть. Какое-то собственническое чувство, которому Кольтира не мог подобрать названия. Желание подчинить и удовлетворение от отсутствия серьезного сопротивления. Восхищение и почти благоговение. Ревность ко всем, кто прикасался к его сокровищу ранее. И уверенность, что никому, кроме него, это самое сокровище не достанется – никогда. Мое.

В жизни или смерти – ты будешь со мной.

Тассариан, убивший Кольтиру, чтобы сделать его рыцарем смерти, своим соратником, учеником и братом во смерти, – испытывал ли он по отношению к нему то же самое хоть пару мгновений? Если да, то этого обнаглевшего гаденыша следовало все-таки обезглавить там, в Акерусе, когда тот давал такую возможность.

Кровавый Туман повернулся с бока на брюхо, подогнув под себя ноги, и поднялся легко, словно и не было на нем тяжелой брони. Мышцы перекатывались под кожей, шкура матово поблескивала в свете луны. Холодное бело-голубое пламя, охватившее его ноги от копыт до колен, отбрасывало блики на снег.

Конь Смерти из Тумана получился – загляденье. Кольтиру переполняла почти родительская гордость. Его творение, его напарник. С ним Кольтира с первых же мгновений ощущал связь куда лучше, чем со Стервой, которую убил и поднял не сам. Туман почувствовал его желание так ясно, словно читал его мысли. Кольтира чуть приподнял руку, и тот подошел, подставил шею. Заглянул в глаза, знакомясь. Умница. Кольтира погладил его по свободному от доспеха участку крупа. Победно, по-хозяйски ухмыльнулся.

Мой. Навсегда.

Паладина, заметившего этот оскал, перекосило. Завидуй, неудачник. Кольтира вскочил коню на спину – отсутствие седла не помешает ему. Туман обернулся, бросив вопросительный взгляд на прежнего наездника.

– Забудь о нем, – уверенно заявил Кольтира и тронул поводья.

Туман послушно двинулся на восток, куда направлял его новый хозяин. Довольный, Кольтира снова погладил его по шее. Он будет заботиться о нем и ценить его куда больше, чем этот паладин – и уж точно не в золотых монетах. Туману будет с ним хорошо.

Оставленный позади паладин тем временем на ломаном всеобщем предлагал спасенной даме сопроводить ее до какого-нибудь поселения. Та ответила сдержанным, но довольно неприязненным отказом, именуя спасителя не иначе чем “эльф”. Тот стал настаивать и услышал несколько куда более грубых выражений.

Кольтира остановил Тумана и обернулся.

– У людей служители Света часто обет воздержания дают. Ты в пролете, паладинчик.

– Я знаю! – возмутился тот и обратился к человечке: – Сударыня! Я ничего такого не имел в виду! Поверьте. И вообще я предпочитаю парней.

Вместо того, чтобы почувствовать себя в безопасности, человечка сделала брезгливую мину.

– Мерзкий мужеложец. Ты так же греховен и противен Свету, как это отродье Плети, – прошипела она.

Кольтира не стал слушать их препирательства, поехал дальше. Туман, безо всяких понуканий почувствовав его нетерпение добраться уже до цели, перешел на рысь. Через несколько часов задул ветер. Тело не ощущало холода, но, судя по тому, что повалил густой снег, можно было предположить, что потеплело. В Квель’Таласе должна была наступать весна, но здесь все еще не закончилась долгая, четырехмесячная зимняя ночь. Снег замел дорогу, и Кольтира несколько сбился с пути, но оно было и к лучшему: иначе мог проехать южнее крепости и не заметить ее. А тут чутье подсказало ему о близости большого числа живых, потом он услышал звуки, и, наконец, перед ним из-за снежной пелены вынырнула высокая, темная стена. Часовые не открыли по нему огонь только потому, что сами не видели ни упыря.

Кор’кронская крепость, о которой Кольтире говорили на корабле, была выстроена недавно – ее здесь точно не было, когда Акерус улетал из Нордскола. Но строительство было завершено, и выглядела эта крепость неплохо. Несерьезно, по сравнению с монументальными укреплениями Плети с их толстыми, непробиваемыми стенами, превышающими рост эльфа в сотню раз. Но в принципе – вполне себе надежный и добротный форт, особенно, если учесть, в каких условиях и в какие сроки его воздвигали.

Кольтира объехал крепость полукругом, отыскивая ворота, и, наконец, наткнулся на часового. Широкоплечее быкообразное существо, покрытое длинной шерстью, но облаченное в доспех и стоящее на двух ногах – таунка.

– Ты, – прорычал таунка, бешено сверкая налитыми кровью глазами и угрожающе поднимая огромный, с Кольтиру размером, двуручный топор. – Что тебе нужно в Молоте Агмара?

Кольтира не припоминал за собой участия в нападениях на ему подобных существ, да еще и в этих краях, но таунка смотрел на него так, словно имел к нему личные счеты. С одной стороны, неудивительно: нет смысла запоминать воинов Плети в лицо, они все имеют одну цель – нести смерть. За поступки одного можно мстить любому другому. С другой – если таунка не знал о Черном Клинке и принял Кольтиру за рыцаря смерти Плети, то почему задал вопрос, а не набросился сразу и не поднял тревогу? Значит, знал, но продолжал ненавидеть. Как Алые. Что ж, он имел на это право. Вот только куда податься Кольтире, если его и здесь не пожелают впускать? Устроить драку, как на тирисфальской границе, и надеяться, что кто-то из офицеров выйдет разобраться?

Где носит одно миролюбивое и вечно всех успокаивающее геройское отродье, когда он так нужен?!

========== Глава 31. Молот Агмара ==========

Молот Агмара – вот, значит, как называется это место. Через плечо часового Кольтира видел освещенный кострами и факелами двор крепости. Кони, волки, виверны, ящики, бараки, костры. Снующие по своим делам эльфы, Отрекшиеся, таунка, но в основном – орки. В самой крепости снег не падал – похоже, эльфийские маги расщедрились на климатический купол.

Здесь было шумно и непривычно оживленно после заснеженных пустошей Борейской Тундры и притихшего из-за густого снега леса. Кольтира, стоящий на границе между холодной ночной метелью и этой яркой, почти уютной суетой, ощутил себя совершенно лишним здесь.

Один из эльфов повернул голову и встретился взглядом с Кольтирой. Тут же в страхе шарахнулся назад и указал на рыцаря смерти другим. Многие вытащили оружие, но приближались медленно, не поднимая тревоги.

– Ты не ответил на мой вопрос, – на ломанном орочьем напомнил о себе таунка, отводя руку с топором так, чтобы сподручнее было атаковать.

Кольтира перевел взгляд с обитателей крепости на него. Вопрос, точно. И правда, что ему нужно тут, среди живых? Какого упыря он вваливается сюда из холода и тьмы, пугает всех, вызывает ненависть и напоминает о скорби по погибшим от рук Плети?

– Я… Я ищу, кому бы предложить свои услуги, – сформулировал он, наконец. Таунка вопросительно приподнял бровь, едва заметную на и без того мохнатой морде, и Кольтира уточнил: – Свой меч.

Как будто рыцари смерти еще на что-то способны.

Таунка молчал несколько минут. Кольтира, видя реакцию обитателей крепости на его появление, не решался настаивать. Это не Оргриммар, это передовая войны с Плетью. Здесь все видели, как немертвые и, в частности, рыцари смерти, умеют убивать. Кольтира мог бы сейчас уничтожить очень многих, если бы захотел напасть. А в паре с Туманом, будь тот уже натренирован сражаться с учетом своих новых возможностей, они смогли бы зачистить всю крепость – если не учитывать заклинателей.

– Хммм. Следуй за мной, – наверно, часовому пришла в голову мысль об уничтожении Плетью самой себя. Самая весомая причина рисковать связываться с рыцарем смерти.

Кольтира спешился и повел коня вслед за указывающим дорогу часовым. Туману тоже не нравились враждебные взгляды окружающих – он никак не проявлял этого внешне, но Кольтира почувствовал его беспокойство. Он похлопал коня по шее. Хорошо, что он сейчас здесь не один, и у него есть его Туман.

Привязав Тумана там, где было велено, Кольтира вошел в штаб крепости. Там о его прибытии доложили командиру Агмару. Кольтира во Вторую войну не слышал имени такого военачальника, а это, похоже, была важная шишка, раз в его честь назвали крепость. Наверное, выдвинулся позже.

Агмар восседал на массивном, но примитивно сколоченном деревянном троне. Он не побоялся безо всякой стражи впустить на аудиенцию рыцаря смерти – если не считать за охранников двух крупных воргов, скалящих длинные клыки по обе стороны от трона. Опасные зверюги и на самом деле неплохие стражи – но только против живых, которые не облачены в доспех полностью и которых можно вывести из строя укусом за лицо.

Кольтира завел привычную песню о рыцарях Черного Клинка, достал письмо от Серебряного Авангарда, но Агмар не стал читать и не позволил ему закончить.

– Меня много как называют, рыцарь смерти, но глупым или неосведомленным – никогда. Я слышал о Черном Клинке, – перебил он. – Но чем тебе приглянулось именно это место? В чем твои скрытые мотивы?

А какие у него еще варианты? Ему некуда пойти!

– Я собираюсь сражаться с Плетью. Насколько я понимаю, здесь занимаются именно этим, а не грызней между Ордой и Альянсом и прочей политикой, – пояснил Кольтира. Чем ближе к фронту, тем полезнее его навыки, и именно поэтому он не стал оставаться в строящейся крепости Песни Войны, бойцы которой уже готовились к стычкам с воинами крепости Отваги. – Если вам могут пригодиться мои…

Над жаровней, освещающей и обогревающий зал, возникла четкая густая тень, хотя в помещении не было видно ничего, что могло бы отбрасывать ее. Но Кольтира смутно чувствовал присутствие одного из тех существ, что преследовали его. Разве у тени может быть тень? Но она была, и вырисовывалась на стене рваным силуэтом, будто тянущим к огню кривые руки с изломанными, крючковатыми пальцами, и скалящим на него зубастый рот. Оно раньше было эльфом? Это он, Кольтира, превратил эльфа – в это?

– …таланты на поле боя, – запнувшись, продолжил он, отводя взгляд от силуэта на стене.

Он видел и более мерзких существ в Плети, но не чувствовал своей причастности к их созданию. Его, рыцаря смерти, дело заканчивалось на убийстве врага, если не было никакой дополнительной задачи. Он знал, что Плеть делала с телами убитых, а судьбой душ он особо не интересовался. Чьи-то возвращались в гниющие тела, чьи-то поглощались, а какие-то, наверно, искажались некротической энергией, но оставались блуждать неприкаянными. Навечно?

– Да? Начал, так говори, – рявкнул командир Агмар. – Мое терпение не бесконечно!

– Мои извинения, командир, – пробормотал Кольтира, сдерживая желание ткнуть пальцем в тень и указать орку, какой недоброжелательный сосед у него поселился, и посмотреть на его реакцию. Поубавится самоуверенности? Но нет, это лишнее. Тень пришла с Кольтирой, незачем о ней объявлять. – Если вы выделите мне комнату, мой меч будет в вашем распоряжении.

– Комнату? Общий барак эльфийскую неженку не устраивает? – ухмыльнулся Агмар с оскорбительно явным презрением. – У меня нет отдельных апартаментов для каждого ушастого. Тебе лучше поискать эльфийскую крепость… А, точно, их же нет в Нордсколе.

Да что ты выделываешься, орк? Мало тебе эльфов в Нордсколе, надо же! Эльфы уже отдали достаточно своих жизней в борьбе с Плетью, в Мстители даже гражданские шли – а чем в это время занимались орки? Вот перед тобой эльф, принимай под командование и отправляй в бой! Ты получаешь бойца, который не требует ни платы, ни еды, а еще чем-то недоволен!

Недоверие командира крепости, отвечающего за жизни всех ее обитателей, к бывшему воину Плети было понятно, простительно и разумно. А вот какого упыря он делает вид, будто не особо заинтересован в помощи рыцаря смерти и крутит носом на эльфа?

Кольтира мог бы ему рассказать, насколько полезен может быть бывший Всадник Льда и офицер Плети, знакомый с нордскольскими укреплениями и силами, способный сражаться на любом морозе и не нуждающийся в отдыхе. Но торговаться и уговаривать желания не было. Кольтира с ностальгией подумал о времени, проведенном в Плети, когда для того, чтобы научить этого типа обращаться к нему с большим уважением, требовалось всего лишь как следует избить его. “Мы не Плеть”, – как любит повторять Дарион. Надо быть вежливым, отсюда некуда уходить.

– Мне все равно. Если вы готовы поселить своих подчиненных с нежитью, пусть будет общий, – равнодушно отозвался Кольтира.

Тень двигалась, тянулась к огню в тщетной попытке согреться, но никуда не исчезала. Кольтира слышал шепот еще одной, находящейся где-то у него за спиной, но не мог разобрать ничего, кроме “смерть”.

Агмар хмыкнул, подозвал одного из подчиненных и отдал ему распоряжения насчет Кольтиры. Комнату ему выделили одноместную, но в том же здании, где размещали Отрекшихся и их алхимическую лабораторию. Вручили гербовую накидку Орды, велели ожидать приказаний командира Агмара.

Проблемы с обитателями крепости начались у Кольтиры в первый же день. Через два часа после того, как он разместил Кровавого Тумана в стойле, заявился орк и потребовал убрать оттуда “свою тварь”. На вопрос, чем же мог помешать такой спокойный и дисциплинированный конь, Кольтира получил гениальный ответ:

– Он смотрит на наших виверн. Их это нервирует.

Предложение отгородить стойло так, чтобы виверны не видели пугающего их взгляда коня, вызвало бурю негодования.

Осознав, что вот-вот сломает орку руку, которой тот на него замахнулся, Кольтира оттолкнул от себя этого придурка и вывел Тумана за пределы крепости.

– Нам тут не рады, Туман. Но ничего. Спасем пару раз от Плети их зеленые задницы, и они передумают, – сказал Кольтира коню, привязывая его к одному из шипов на наружной стороне стены.

Часовые, на которых теперь будет смотреть его конь, проводили Кольтиру ненавидящими взглядами, но промолчали. Кольтира старался почаще выходить, проведывать Тумана – единственное существо здесь, не видевшее в нем врага.

С Агмаром, любителем сказать гадость и унизить собеседника, Корльтира сдерживался, сколько мог. Тот быстро заметил, как много пользы может принести ему рыцарь смерти, и потому заваливал его заданиями. Однако этого типа не устраивало буквально все, что Кольтира делал.

Одного военного атташе нужно было сопроводить в клыккарскую деревню – Агмар потом отчитывал Кольтиру за излишнюю жестокость к клыккару. Тот попытался отомстить Плети, убив рыцаря смерти, и Кольтира всего лишь наглядно объяснил ему, что тот поступает глупо, нападая на превосходящего его по силе противника. Он даже не покалечил его! Но оказался виноват.

Потом на разведывательном задании Кольтира и навязанный ему в напарники тролль, направляясь ко входу в нерубские подземелья, наткнулись на кал’дорайского друида. Обезвредив и допросив его, Кольтира узнал, что тот изучал болезни местных медведей и оленей – да по нему сразу было видно, что гражданский, совсем не умел сражаться. Пытался улететь, обернувшись птицей, но Хватка Смерти не позволила ему этого.

– Убийца, – обвиняли тени, и Кольтире хотелось доказать им, что он больше не такой.

Несмотря на возражения тролля, Кольтира освободил друида и велел проваливать. Агмар снова был недоволен, и на этот раз – излишним гуманизмом.

– Я должен объяснять тебе разницу между представителем нейтрального народа и врагом, эльф? – процедил Агмар, не побоясь подойти к рыцарю смерти практически вплотную и, нависнув над ним, бросить это презрительное “эльф” ему в лицо. – Твои действия подозрительно похожи на готовность совершить предательство. Твой народ слишком много крутит шашни с Альянсом, и ты должен быть очень осторожен, чтобы я не заподозрил, что ты хочешь перейти на их сторону, как те ваши квел’дорай.

Кольтира на мгновение растерялся. Будь он живым эльфом, то мог с равной вероятностью присоединиться к син’дореям или квел’дореям. Насколько он понимал, все решил бы магический голод – тот факт, сумел бы Кольтира с ним справиться или нет. Да и сейчас, если бы Тассариан вместо того, чтобы развозить сопли, более настойчиво потянул его в Альянс, то, получив отказ у Отрекшихся, Кольтира мог пойти с ним. Он действительно не испытывал ненависти к Альянсу. Он так и говорил Агмару в их первую встречу, что собирается уничтожать Плеть. Вот только, похоже, не так уж и далека эта крепость от политики.

– Враг – это армия противника. А там был гражданский, который первым не нападал, – тщательно подбирая слова произнес Кольтира, но, глядя на высокомерную рожу Агмара, не сдержался и выплюнул: – Я думал, орки слышали о том, как сражаться с честью.

Кольтира ожидал взрыва негодования и требования проваливать из крепости, но Агмар лишь смерил его неприязненным взглядом и пригрозил дисциплинарными карами при повторении подобных глупостей.

– Если свои мозги совсем сгнили, так хоть у напарников в следующий раз совета спрашивай, – заявил он под конец разноса.

Кольтира вышел от него с мыслью, что совершенно разучился понимать живых. Плеть, в отличие от Альянса, готовит всем участь похуже смерти. Разве не должны живые срочно объединяться друг с другом, тем более что, вроде как, у них официальное перемирие?

Бойцы и работники крепости тоже не давали заскучать. Немногочисленные таунка, деревню которых как раз перед приездом Кольтиры разорила Плеть, и то были менее назойливы, чем зеленозадые, которые всю Третью войну отсиделись в Калимдоре и от нежити почти не пострадали.

На то, что на заданиях Кольтире доставались все вахты, он даже не обращал внимания. А отсутствие желающих прикрыть ему спину в бою воспринимал даже положительно – под руку не лезут, не мешаются, и на том спасибо. Но так и не лезли бы все время!

Кольтире в первые годы в Плети постоянно приходилось терпеть насмешки и оскорбления, зато в последние он привык отвечать на них сторицей. Здесь после первой же драки Агмар потребовал ничего подобного не устраивать, но потребовал он этого от Кольтиры, а не от цеплявшихся к нему орков. Кольтира вмораживал противников в Ледяную Глыбу и уходил, но в крепости не так просто избегать столкновений, а трусливо прятаться он не собирался. Даже усиленная руна, распространявшая вокруг него холод и делающая пребывание поблизости некомфортным, не останавливала орков. Одни боялись его, другие всеми силами пытались доказать, что не боятся.

– Ты и тебе подобные убивали наших друзей, – заявил лидер группы уже не раз “охлажденных” им головорезов.

– Ага, убивали, – оскалился Кольтира. – Десятками. Во Вторую войну. Когда вы приперлись в наш мир и напали на ничего не сделавших вам жителей. Жгли наши леса и убивали эльфов. Кто бы вякал насчет моих преступлений, но только не орки.

Один из эльфов, услышавших его, понимающе хмыкнул. Ну а правда, чего они строят из себя паладинов в сияющих доспехах? Кольтире казалось, что Орда, включавшая в себя Отрекшихся и некогда одуревших от демонической крови орков, должна с большим пониманием относиться к рыцарям смерти. Вот только оркам его замечание не понравилось, причем не только тем, что с самого начала пришли подраться. Кузнец отбросил заготовку и поднял свой молот. Повар и повариха схватились за кухонные ножи. Кто-то свистнул воргов.

Какой-то плечистый орк с шипастым знаком старшего сержанта на груди, предложил Кольтире взять свои слова обратно и извиниться.

– Только после него, – заявил Кольтира, указывая клинком на обвинявшего его в убийствах. И орки ринулись в атаку.

В образовавшейся свалке было очень сложно никого не убить, но Кольтира не собирался подводить весь Черный Клинок громким скандалом. Он раскидывал нападавших магией, и нескольких неслабо приложил о стены. Один грохнулся спиной на жаровню – от ожогов и травм спас доспех, но орал он на весь Драконий Погост.

Проклятые тени шептали под руку о правоте нападавших и подстрекали добавить к веселью фонтаны крови.

– Убей, ты же этого хочешь. Они первыми напали, тебе за это ничего не будет, – насмехалась одна из этих искаженных темной магией душ.

Жрецы и чародеи, опасные ему, в крепости были, но в основном эльфийские, и защищать честь орков не спешили. Порвав привязь, примчался его умница Туман, и Кольтира приказал ему отбежать от греха подальше. Еще на коня кинутся, а тот точно не будет задумываться о последствиях, затопчет, покусает или вовсе сожрет. На заданиях против Плети он показал себя весьма опасной зверюгой.

Потасовку остановил Агмар, и Кольтира, никого даже не покалечивший, опять оказался виноват.

– Их можно понять, они не любят эльфов и прихвостней Плети. Так что нечего их провоцировать, – заявил командир.

По сравнению с тем, что Кольтира – предатель своей родины, убивший множество эльфов и не один год служивший Плети, тот факт, что он был не одной с орками расы что, имел значение?! И как он, интересно, должен в таком случае своим эльфийским происхождением их не провоцировать? Уши спрятать, а рожу зеленым вывозить?!

Кольтира отбросил вежливость, вспылил:

– Слушай, командир! Не можешь держать подчиненных в узде и запретить лезть ко мне, так какого упыря ноешь, что я их обижаю? Давай я показательно отделаю одного, чтоб хоть пару месяцев в лазарете отдохнул, а остальные сами отвяжутся.

И только тогда до него дошло, что Агмар – не из тех, кто не смог бы справиться с ситуацией, если бы захотел. Орда – это не Плеть, и у орков дисциплина поддерживалась довольно строго. Агмар не поощрял драки между орками или с другими членами Орды, в том числе и с эльфами и нежитью. Но в их конфликте с одним немертвым эльфом почему-то делал исключение.

Орки нападали на Кольтиру с негласного разрешения командира. Но зачем ему это? Разве Кольтира не доказал свою полезность в разведывательных и боевых миссиях? Он был способен на большее, и, хоть ему этого пока не поручали, уже немало пользы принес Агмару. Да и потом, хотел бы избавиться – прогнал бы. Командиру что, просто нравится пакостить эльфу? Он готов терпеть эльфов и нежить, но не тогда, когда оба этих недостатка соединились в одном бойце?

– Много ты понимаешь, – скривился Агмар. – Будут еще больше лезть.

– Ну так пусть тренируются, сосунки, трахни их упырь. Мы в Квель’Таласе вчетвером рыцаря смерти убивали, а эти в два десятка не могут даже ранить.

Кольтира, конечно, лукавил. Он сейчас был куда сильнее, чем тот рыцарь смерти, которого он убивал вместе со Странниками. Однако разъяренный оскал уязвленного его словами Агмара стоил этой хитрости. Впрочем, Агмар быстро взял себя в руки:

– Готов быть им мальчиком для битья? – ухмыляется он. Бесишь, урод.