Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 77 страниц)

– Вот что бы ты делал, если бы больше не смог стрелять из лука, а мечом стал ворочать кое-как?

Кольтира удивленно повернулся к нему. Он понял, что это аналогия с ситуацией самого Таланора, который теперь колдовал слишком медленно, чтобы быть боевым магом. Но надменный наставник не станет же спрашивать его совета. К чему тогда такой вопрос?

– Ну… Я примерно в такой ситуации и оказался. Следопытского чутья, которое меня здорово выручало, у меня больше нет. Силы по сравнению с людьми меньше. Умение изматывать противника не нужно, скрытность не востребована, навыки стрельбы из лука тоже не особо тут полезны, – объяснил он. – Но я стал учиться магии.

– “Стал учиться магии”, – передразнил Таланор, скривившись. – Это другое. Ты внук чародея, потомок нескольких поколений магов, тебе магия легко дается. А любой другой эльф на твоем месте куда дольше бы всего достигал, и не факт, что достиг бы хоть когда-нибудь.

– Что я слышу? – протянул Кольтира насмешливо. – Ты меня похвалил, наставник?

Он всегда произносил это “наставник” с издевкой, чтобы хоть как-то поберечь свою гордость, уязвленную необходимостью подчиняться указаниям этого типа. Таланор спускал ему это с рук, чтобы не быть совсем уж мелочным. Впрочем, ему не нужны были поводы для оскорблений и создания проблем на ровном месте. Вот и сейчас наставник возразил в своем привычном стиле общения с навязавшимся учеником:

– Идиот. Для потомка чародейского рода ты ужасающе бездарен и невежественен.

– Я следопыт, – заметил Кольтира.

– Ты в свое время позорно упустил шанс стать сильным магом. А в следопыты может кто угодно пойти, там талант не нужен.

Кольтира отмахнулся. Он не собирался распинаться перед Таланором, объясняя, какое замечательное у него было чутье и как он с детства обучался владению оружием и контакту с лесом. Не было смысла рассказывать, что он хотел служить Квель’Таласу – это было даже не то что бы осознанное желание, это был единственный образ жизни, который он мыслил как нормальный, разумный и приемлемый для себя. Защищать Квель’Талас и его народ… Сейчас это уже не актуально. Кольтира уставился на снег. Вспоминая о прошлом, он ощущал какую-то пустоту внутри, словно вместе с ролью защитника родины лишился чего-то очень важного для себя, но не мог объяснить, чего именно. Он же теперь служит королю Артасу. Более чем достойная замена…

– Ладно, речь не о том, – продолжил Таланор, отвлекая его от попытки разобраться в себе. – Кое-каким чарам ты сейчас выучишься. А если бы не мог? Если бы это не решало проблему?

Кольтира задумался. Обычно следопыт, получив неизлечимую даже Светом травму, выходил в отставку. Если не хотел уходить, то занимался наставничеством или любым другим делом в армии, не связанным со сражениями. Голодная, без обмундирования и вовремя полученных боеприпасов армия много не навоюет, так что работы по обеспечению бойцов всем необходимым хватало.

Но Таланор говорит не о том, как стать более-менее ценным специалистом, чтобы не опасаться быть убитым очередным жаждущим показать свою силу рыцарем смерти. Он хочет быть бойцом – настоящим, опасным и сильным, – может быть, чтобы самому поучаствовать в борьбе за влияние и авторитет или просто отомстить всем обидчикам. Если бы Кольтира не имел возможности улучшить свои навыки во владении оружием и плетении чар, то… Руны? Но Таланор их использует, и этого недостаточно. Какие-нибудь ритуалы? Демонология? Нет, чтобы контролировать демона тоже надо заклинания плести и, вполне возможно, это необходимо уметь делать быстро. Впрочем, есть вариант получше демона!

– Я бы выдрессировал бы себе какую-нибудь когтистую зверюгу типа пумы или мрачницы.

В Академии Странников способом приручения и дрессировки зверей учат. Кольтира даже периодически заводил себе птицу: то сокола, то ястреба – но просто для развлечения и охоты, а не для операций. Ему всегда казалось, что от зверя одни проблемы, только лезет, куда не просят, и может выдать на задании. Но это лучше, чем отсутствие боеспособности. В талассийской армии были отделения следопытов со служебными животными. Чаще с пумами и прыголапами – они хорошо поддавались дрессировке, обладали отличным нюхом и были эффективны против троллей.

– Зверя… – Таланор скривился. – Мы мертвы, какие дрессированные звери? Они нас боятся!

– Немертвые звери, очевидно, – пожал плечами Кольтира. – Вон у лейтенанта Тассариана Сумрак какой умный. Таких, конечно, мало, но мне был бы нужен всего один.

Он хмыкнул и добавил:

– И уж точно я не стал бы жалеть себя и скулить, как мне не повезло в нежизни.

– Чего вякнул? – рыкнул Таланор угрожающе.

Вокруг его пальцев засверкала магия. Ледяная Глыба – определил не один десяток раз попадавший в нее Кольтира.

– И уж точно я не стал бы жалеть себя и скулить, наставник – исправился он, готовясь выставлять Ледяной Заслон.

Таланор атаковал, завязалась схватка, но многоуважаемый наставник забыл, что начал драку, а не тренировку, на которой можно пользоваться только магией. Да еще и на близкой дистанции. Несколько ударов клинков друг о друга, использование рун, подножка – и вот Таланор уже грохнулся навзничь на лед. Кольтира оседлал его поперек груди – доспехи заскрежетали друг о друга. Перехватил одну его руку и внимательно следил за пальцами другой. И – ну как же без этого! – приставил клинок к его горлу.

– Слезь с меня, придурок, – зашипел Таланор.

– А мне и тут неплохо, – возразил Кольтира, торжествующе скалясь. Приятно побеждать, даже если это легкая победа над кое-как владеющим оружием криворуким чародейчиком. – Так удобнее за твоими фокусами следить.

– Отвали! И благодари, что я до сих пор не прогнал тебя, наглое и самодовольное ничтожество.

Очень хотелось поучить Таланора правилам поведения в обществе рыцаря смерти, который уже доказал, что сильнее него. Но Кольтире он все еще нужен. Все они: Таланор, Тассариан и Сапфириэль – ему нужны! Приходилось терпеть.

– Это наглое ничтожество уже не первый раз уделывает тебя, наставник, – холодно уточнил Кольтира, вставая и отходя на шаг в сторону.

И тут же мир вокруг него резко исказился в пропорциях, а лед оказался гораздо ближе к глазам. Кольтира сдержал порыв броситься на треклятого чародея. Бесполезно: мало того, что не сумеет ударить его, так и на скользком льду копыта разъедутся при первом же шаге.

Наставник, трахните его три тролля и одно поганище! Вот ведь подлый уродец!

========== Глава 14. Мрачный Свод ==========

– Маньячка. Мазохистка. Извращенка, – ворчал Кольтира, волоча за собой по льду перемотанного цепью клыкарра к конюшне. Пузатого и скользкого, у которого и талии нет, и шея толще головы, и щиколотки шире, чем ножные ласты. Пришлось оборачивать его цепью на несколько оборотов, как окорок для копчения.

– Что? – переспросил встреченный им пару минут назад Тассариан.

Повторять на всеобщем Кольтира не стал, отмахнулся. Он не горел желанием делиться увлекательной историей о том, как сегодня получил по мозгам от дурной девчонки. Начав больше общаться с соплеменниками в Плети, Кольтира перестал нуждаться в помощи Сапфириэль и, следовательно, перестал заставлять себя быть с ней любезным. Она в свое время здорово ему помогла, и он даже сказал ей несколько слов благодарности. А теперь не то что бы намеренно обижал ее, просто не особо сдерживал свой характер. Иной раз не отказывал себе в удовольствии сказать ей какую-нибудь гадость и посмотреть, как вытягивается и куксится ее хорошенькое личико. Сапф отшучивалась или обижалась и уходила, или выговаривала ему за грубость, но сегодня решила полезть в драку.

И повод-то был пустяковый. Она увидела, как Кольтира тащил своего живого пленника – куда более удобным, чем сейчас, способом, перекинув через спину лошади-скелета. Сапф подошла поговорить, и услышала, что он его выбрал среди жителей разоряемой деревни потому, что клыкарр напомнил ее. Кольтира имел в виду не внешнее сходство, а приветливую улыбочку, которой накурившийся какого-то дыма клыкарр встретил отряд нежити, явившийся уничтожать его соплеменников. Ну правда же Сапф часто улыбалась не по делу!

Конечно, Кольтира понимал, что без уточнения она истолкует озвученное сходство в аспекте внешности. Но в его представлении не было ничего особо обидного в намеке “у тебя рожа как у откормленного моржа”, не имеющем под собой никаких реальных оснований, кроме, разве что цвета кожи, который у всех немертвых далеко не абрикос и не молоко с карамелью. То есть, он ее еще даже поддеть-то не успел, только подготовил почву, а она вдруг как зарядила по нему ледяной магией. Чуть с таким трудом сохраненного живым клыкарра не прикончила!

Кольтира ответил на это заклинанием. В схватке с оружием он бы ее быстро уделал, но захотелось потренироваться. Минкс и Таланор, пришедшие с Сапф, но не приближавшиеся к Кольтире, смотрели на них, не вмешиваясь, и прочили победу даме. Обучавшаяся ледяной магии с чуть меньшим усердием, Сапф несколько уступала ему, но, продлись поединок дольше, она бы победила за счет более тренированного резерва и большего запаса маны. Однако тут ей шарахнула в голову идиотская мысль одержать верх при помощи своих прежних умений. И Сапфириэль обратилась к Свету.

Кольтира ощутил себя и парализованным, и дезориентированным, и изнасилованным тупой извращенкой в каждую клетку своего немертвого тела. Воздействие не принесло ему существенных повреждений, скорее всего только потому, что было очень коротким. Придя в себя, Кольтира обнаружил так же как и он упавшую на колени на лед бывшую жрицу.

– Великое Со-о-олнце, – проныла она, отчаянно дергая руками, словно хотела вытрясти из тела попавшую в него светлую энергию.

– Извращенка. Мазохистка. Маньячка, – процедил ошарашенный Кольтира, подбирая цепь и утаскивая клыккара и собственную тушку подальше от этой ненормальной.

Немертвая лошаденка, шарахнувшись от вспышки Света, сбросила с себя пленника и сбежала, поэтому переть добычу теперь приходилось самому. Хорошо, что Тассариан, отъезжавший раздать указания, встретился ему на пути, а то ведь живую добычу, которую медленно тащат мимо, запросто могли отобрать для своих забав другие рыцари смерти. Возможно, Кольтира и смог бы дать отпор, но клыккар вряд ли бы выжил.

Происходило все это в Мрачном Своде – крепости Плети, недавно возведенной на северо-западе от Ледяного Трона. Здесь был один из крупнейших выходов из Азжол-Неруба, и здесь же располагались поселения врайкулов. Лидер высоченных родственников людей, так же как и король Ануб’арак, был союзником Плети, но его подданные были в основном живыми, только некоторых превратили в немертвых. Врайкулы были слишком сильны, чтобы делать из них бестолковых упырей, но честь получить бессмертие и силу надо еще заслужить. На арене врайкулы отбирали достойнейших претендентов, которых потом превращали в рыцарей смерти. Однако среди подданных их короля было немало недовольных союзом с Плетью, и с ними периодически приходилось разбираться.

Мрачный Свод, как и прочие крепости Плети, был построен с размахом. И хотя домом большинства рыцарей смерти являлась Цитадель Ледяной Короны – гигантское сооружение, размером с Элун’аран, возведенное вокруг Ледяного Трона, – в Мрачном Своде легко можно было разместить крупный отряд, выделив каждому бойцу (кроме вурдалаков и им подобных, разумеется) отдельное помещение.

В Мрачном Своде Кольтире нравилось. Тут было и потише, и поинтереснее. Большая часть эльфийских рыцарей смерти располагалась именно здесь, поэтому тут Кольтиру гораздо реже кто-то осмеливался зацепить. А еще здесь было с кем потренироваться и пообщаться. Таланора взяли в отряд Тассариана (по настоянию Кольтиры, ухитрившегося требованиями и аргументами довести до белого каления своего всегда спокойного командира), поэтому тренировки продолжались, и теперь для них было больше свободного места. А еще Мрачный Свод был возведен на месте одного из поселений Культа Проклятых, изучавших у Короля Мертвых секреты некромантии, поэтому здесь можно было даже достать книги по темной магии. Кольтира понимал в них очень мало, но это лучше, чем ничего.

Кольтира не отказался бы в принципе тут остаться. Все равно Артас, носивший теперь титул Короля-Лича, не спускался с Ледяного Трона, а пребывал в странном сне, во время которого наращивал собственную силу и расширял возможности своей армии.

Говорили, что Король-Лич наблюдает за всеми своими подданными и на любом расстоянии видит, кто верно служит ему и приносит пользу. Кольтира хотел, чтобы это было так. За прошедший год усиленных тренировок в магии, использовании силы рун и в фехтовании он стал сильнее не только большинства соплеменников и больше не был одним из самых бесполезных бойцов в Плети. И пусть на фоне того же Тассариана или Рокира хвастаться было пока нечем, но ему уже не будет стыдно за себя, если Король-Лич вдруг обратит на него внимание. И именно поэтому Кольтире, как и большинству рыцарей смерти, было выгоднее находиться там, где есть с кем сражаться, а не у Цитадели, где никаких противников у Плети быть не могло.

Он знал, что во Мрачном Своде временно, поэтому старался использовать по максимуму все возможности от нахождения здесь. Ну, хотя бы со Стервой надо подружиться.

– Привет, Стерва. Как дела? – спокойным и даже почти ласковым тоном поинтересовался Кольтира переступая порог конюшни и подходя к стойлу. Стерва сердито топнула охваченным ледяным пламенем копытом и попыталась оттяпать кольтирино ухо. Мечтай, дорогуша.

Таких как она не зря называли Конями Смерти – как и Сумрак, она была не обычной немертвой конягой, а сильной, опасной и умной тварью со своими особенностями характера. Оные особенности отражала кличка, метко данная ей прежним хозяином, разрубленным на куски во время атаки на Азжол-Неруб.

С лошадьми в Нордсколе было туго. Кел’Тузад присылал кое-каких припасов из Лордерона – а учитывая, какую шикарную летающую крепость нордскольская часть Плети отправила ему, мог бы быть и пощедрее, – но этого было недостаточно. Если бы не Тассариан, теперь уже старший лейтенант, то Кольтире не видать Стервы как своей макушки, но тот попросту приказал ему взять ее себе. Нового хозяина она пока не признавала, но еще парочка аппетитных живых подарочков – и никуда не денется, прекратит из себя строить неприступную королеву.

Кольтира открыл дверь стойла и толкнул клыккара Стерве под ноги. Первый раз он принес ей угощение и ушел, а теперь оставался смотреть. Немертвая кобыла поначалу делала вид, что она не заинтересована, но поняв, что эльф опять не собирается уходить, обнюхала замершего в ужасе клыкарра и вырвала клыками кусок мяса из его плеча. Морж вопил громко, но недолго: Стерва не имела привычки играть с едой. Закончив с клыкарром – разумеется, она не стала доедать до конца и обгладывать остатки мяса с костей, кобыла уставилась на Кольтиру.

Тот доверительным тоном рассказал ей, как славно они могут провести время, атакуя поселения живых и убивая всех, кого захотят. Затем попрощался и вышел из конюшни. Тассариан все это время ждал его снаружи, чтобы не мешать установлению отношений.

– Талассийская речь так странно звучит, – задумчиво проговорил он. Кольтира пожал плечами, но от него и не ждали ответа. Тассариан, оглядевшись по сторонам, ошарашил внезапным вопросом: – Слушай, а правда, что у эльфов мужчины друг с другом спят?

Помрачневший, Кольтира покосился на него и скривился.

– И ты туда же…

– Нет, я просто хочу понять.

Кольтира остановился, и Тассариан был вынужден последовать его примеру. Лицо у него было серьезным. Наверно, и вправду не издевался. Тассариан же, несмотря на всю свою невозмутимость был, как и его Сумрак, весьма любопытным.

– Правда, – подтвердил Кольтира, подавив раздражение. Ладно уж, Тассариан не первый год высказывания на эту тему слушает, неудивительно, что ему захотелось разобраться. – Не все, но многие.

Тот кивнул в ответ ему или каким-то своим мыслям. И с нескрываемым теперь уже любопытством на лице уточнил:

– А ты?

– И я.

– А… – начал Тассариан.

Он наверняка хотел спросить: сверху или снизу был Кольтира – для людей это вопрос принципиальный. Интересно, Тассариан откажется с ним иметь дело, если узнает, что по-всякому случалось? Раздражение от неуместных вопросов прошло, и теперь Кольтиру так и подмывало рассказать, да еще и с подробностями. И посмотреть на его шокированную такими непристойностями рожу.

– Тебе рассказать как именно это делается? – насмешливо протянул Кольтира.

– Да нет, я понимаю… эмм… что куда.

– “Что куда”? Знаешь, старший лейтенант, если для тебя основой вопрос в сексе – это “что куда”, то ты был отвратительным любовником при жизни, – поддел Кольтира, развеселившись еще сильнее.

Если бы Кольтира был художником, то он бы это обалдевшее лицо Тассариана запечатлел бы на бумаге и повесил в своей комнате. Как раз пустой кусок стены над стойкой для лука имелся. Нет, серьезно, что Кольтира такого сказал, что напряженная работа мозга стала видна невооруженным глазом? Эльф сощурился, осененный внезапной догадкой.

– Старший лейтенант, а сколько тебе лет?

– Двадцать восемь, а что?

Конечно, Кольтира и раньше понимал, что Тассариану, человеку, не может быть много. И знал, что его волосы, светлые при жизни, в посмертии потускнели, а вовсе не были седыми, как у прошедших пик зрелости людей.

Но всего двадцать восемь! Три из которых он мертв. Ну правильно, Тассариан же рассказывал, что во время Второй войны был ребенком. В Третью он погиб, и даже если детство у людей считалось вместе с отрочеством, когда многие уже ведут половую жизнь, то все равно оставалось меньше четверти века. Достаточно для накопления опыта, но если только этим и заниматься, а он же на ферме работал, тренировался и служил.

Впрочем, если для людей секс – это вопрос власти, то неудивительно, что важно засунуть в какое-нибудь отверстие член и подвигать им туда-сюда, иначе будет не ясно, кто кого поимел. Так что возраст и опыт тут, возможно, не играли особой роли, а люди все такого подхода придерживались. Как только они тогда вообще находят сексуальных партнеров? Похоже, они и при жизни насиловать любят…

– А, ну тогда все понятно, вопрос снят, – развел руками Кольтира, вспомнив, что от него ждут какой-то реакции.

Тассариан набычился.

– Я не девственник, – пробурчал он.

– Разумеется. Я верю, – Кольтира хотел ответить серьезно, но ухмылка расползлась во всю рожу. Он вспомнил, как в свое время просвещал Фальтору, вгоняя его в краску. Хотелось подразнить Тассариана, поведя с ним беседу в стиле сексуального образования для подростков, но тот с каждым разом выдавал фразы все уморительнее.

– Я занимался сексом. С семнадцати лет, – уверил Тассариан и уточнил: – Но только с женщинами.

– Не может быть, – фыркнул Кольтира. Он хотел просто позабавиться, слушая его оправдания, но запоздало сообразил, что скепсис в таком вопросе для людей является оскорблением.

– Может, – возразил Тассариан спокойно и серьезно. – Потому что для мужчины спать с мужчиной у нас считается неправильным.

– То-то люди постоянно эту тему мусолят. Куда чаще, чем эльфы, – парировал Кольтира.

– Потому и мусолят, что это неправильно, и они хотят этим задеть.

Кольтира хмыкнул.

– Вы, люди, странные. Стали рыцарями смерти, убиваете живых толпами, наслаждаетесь мучениями и пытками, отринули сострадание и законы чести. А спать с мужчиной – неправильно?

– Н-да. Ты прав, в принципе, – задумчиво пробормотал Тассариан. Борода и татуировки мешали понять выражение его лица. – Но я считаю, что эльфы… Да и кто угодно вообще, хоть живые, хоть немертвые, все имеют право спать с теми, с кем им нравится. Ну, то есть…

Кольтира впервые видел, чтобы тот так мямлил. Тассариан косноязычием не страдал, хотя речь порой в нем выдавала человека, образованного кое-как. Кольтира кивнул, показывая, что понял его так до конца и не сформулированную мысль. Тассариан не презирает эльфов и не станет думать о нем лично хуже теперь, когда знает точно, что он спал с представителями своего пола.

В искренность этого уверения Кольтира, в принципе, поверил. Ну не походил всегда спокойный и надежный Тассариан на того, кто из-за подобной мелочи может резко переменить отношение. Тем более, что для людей роль пассивного партнера тем и позорна, что маркировала мужчину как слабака, которого можно унижать сколько угодно. А таким Тассариан Кольтиру уже видел целый год, да и частично до сих пор. И вообще все они мертвы, и тема сексуальных предпочтений давно не актуальна, все это прошлое.

Об этом разговоре, ничего не изменившем в отношении старшего лейтенанта к нему, Кольтира быстро забыл. И когда через несколько дней Тассариан внезапно поцеловал его, Кольтира никак – ни чуточки, – не был к этому морально готовым.

Произошло все это в отведенной Кольтире комнате в Мрачном Своде. Тассариан зашел к нему поговорить о делах, и когда беседа иссякла, шагнул ближе. Кольтира не ожидал от него нападения: Тассариан мог начать тренировку без предупреждения, но тесное помещение для этого не подходило. Потому и не шарахнулся назад, увеличивая дистанцию, а только вопросительно посмотрел на него. А тот, безо всякого злорадного торжества и предвкушения на лице, по которым легко распознать намерение устроить какую-либо пакость, спокойно глядя Кольтире в глаза, обнял его за талию и, притянув к себе, поцеловал.

Приглушенно стукнули доспехи, ударившись друг о друга. Какого…?! Кольтира врезал ему по челюсти, другой рукой сплетая заклинание Конуса Холода. Мощный поток воздуха откинул Тассариана к стене, давая время Кольтире шагнуть к столу и схватить с него свой меч.

Тассариан, ожидая новой атаки, выхватил свой клинок. Кольтира, пока позволяло расстояние, сплел чары Ледяной Глыбы и держал их невыпущенными, наготове.

– Не смей, – предупредил он. Прозвучало не угрожающе, а растеряно.

Непонимание, что происходит, не мешало действовать и защищаться, но Кольтира действительно не чувствовал возмущения и гнева. Только замешательство и недоумение. Словно он был тем самым треклятым детенышем крылобега, которого мать кормила и защищала от лис, а тут вдруг надумала поужинать им сама. Похоже, Кольтира все это время доверял Тассариану, а ведь доверие – это не то, что вправе себе позволять рыцарь смерти. Но какого упыря вообще? Тассариан три года игнорировал или пересекал разговоры об их якобы связи, и Кольтира уверился, что с этой стороны ему угрозы ждать нечего. Так почему теперь это происходит?

Он впился взглядом в своего бывшего защитника, отвечавшего ему сердитым прищуром. Что сейчас сделает? Нападет? Кольтире не справиться с ним. Пригрозит, что не будет больше защищать его? Достаточно ли Кольтира исправил отношения с эльфами, чтобы их солидарность начала распространяться и на него? Даже если нет – он все равно не согласится на такие унизительные условия.

Повисла напряженная тишина. Кольтира слышал сквозь толщу каменных стен Мрачного Свода голоса рыцарей смерти и стук их сапог.

– А нормально, словами сказать, что не хочешь – переломишься? – проворчал Тассариан и, спокойно повернувшись к вооруженному противнику спиной, вышел из помещения.

Кольтира ошарашено смотрел ему вслед. И все? Он не хочет – и этого достаточно? То есть Тассариан сейчас просто подкатывал к нему, как любой эльф, которому кто-то приглянулся в компанию для коротания ночи? Так предупреждать же надо…

Впрочем, даже если бы Тассариан соизволил сначала объяснить свои намерения и спросить разрешения, Кольтира все равно бы ему отказал. Чем меньше он зависел от своего защитника, тем быстрее проходили приступы злости в его адрес, а сила и хладнокровие Тассариана, его надежность – все это вызывало уважение, да. Окажись они в других обстоятельствах, Кольтира мог согласиться хотя бы даже из любопытства: он никогда не спал ни с кем, кроме соплеменников и соплеменниц. Тассариану ведь тоже наверняка именно из любопытства захотелось опробовать упущенное при жизни. Кольтира припомнил тот недавний разговор, когда сам сказал Тассариану, что прежние законы морали не имеют значения – вот тот и решил узнать, каково это.

Но они – нежить, а, главное, Тассариан – его командир, и Кольтиру и без того все считают его подстилкой. Это была бы крайне унизительная связь. Даже если на одну ночь, даже если никто не узнает, а сам Тассариан готов посмотреть на нее по эльфийским правилам.

Кольтира счел произошедшее всего лишь недоразумением, но когда Тассариан на следующий день попытался объясниться, ему захотелось поскорее закрыть неприятную тему.

– Мы можем не обсуждать это? – напряженно и даже как-то агрессивно оборвал он старшего лейтенанта на полуслове.

– Эмм… Ладно, – после короткой паузы отозвался тот и добавил: – Не заводись только.

– Я с тобой спокойно говорю! – рыкнул Кольтира.

– Ну-ну, – усмехнулся Тассариан. – Да ты вечно ершишься по каждому пустяку.

Пустяку?! Заняться кому-то нечем, лезет целоваться, ничего заранее не объяснив, хотя знает, как это все расценивается в Плети. А теперь “не заводись” и “по каждому пустяку”! Кольтира бросил на него разъяренный взгляд, но промолчал.

– Дикий ты какой-то. Ни поговорить с тобой, ни приласкать. Может, тебя, как Стерву, надо клыкаррами задобрить? – принялся рассуждать Тассариан, будто не замечая, насколько эта тема злит собеседника.

“Что за чушь ты несешь? Я всегда с тобой нормально разговариваю!” – хотел возмутиться Кольтира, но понял, что тот над ним попросту посмеивается, искоса поглядывая за его реакцией. Ему пришло в голову несколько весьма едких вариантов ответов, но все их можно было расценивать как провокацию продолжить начатое вчера. Тассариан, похоже, не станет этого делать, но давать ему еще одну возможность поддеть его, Кольтира не собирался.

Он молча развернулся и ушел искать Сапф, чтобы улучшить настроение, доведя ее до такой же ярости, как в тот раз, когда она попыталась атаковать его Светом. Тассариан вслед позвал его по имени, но Кольтира не стал оборачиваться и продолжать разговор. Разумный следопыт не ввязывается в поединок, даже словесный, в ситуации, когда каждый выпад можно обернуть против него же.

Сапф обнаружилась в компании человеческих и эльфийских рыцарей смерти, которые столпились вокруг еще живого врайкула, сидевшего на полу. Руки у него были связаны за спиной, но никто на него не нападал, все только внимательно смотрели на него, а тот испуганно вытаращился на них и морщился, как от боли.

Кольтира подошел к Сапф и поинтересовался, чем они все заняты.

– Тут некоторые считают, что если отрезать веки, а глаза не трогать, то живой все равно ослепнет. А другие не согласны. Вот, проверяем теорию практикой, – пояснила она, продолжая с любопытством поглядывать на врайкула.

Вот тоже кому-то заняться нечем. Кольтира мысленно покрутил у виска. Ему нравилось убивать и нравился страх. А вот чужая боль его не трогала, и садистские эксперименты не увлекали. Одно дело попугать жертву грядущей беспомощностью, пообещать дать ему пожить достаточно, чтобы успел помучиться. Насладиться его ужасом и беспомощной яростью. Так нет же, стояли спокойно и наблюдали, как будто ими и впрямь двигал научный интерес. Сапфириэль, бывшая жрица, обученная основам целительства и знакомая со строением тела, наверно, и впрямь по этой причине тут оставалась. А вот Рокир и не намного менее агрессивный человек с непроизносимым именем по прозвищу Чумопал точно не за знаниями тянулись.

А вообще, с чего бы врайкулу ослепнуть? Ну пересохнет в глазах, больно будет, но чтобы прямо навсегда вывести глаза из строя? Снега растопит в ладонях, намочит глаза водой и все пройдет. У этого не пройдет, его убьют раньше, но в принципе-то…

– А ты как считаешь? – просил он у Сапф негромко, чтобы не отвлекать “исследователей”.

– Что со временем все-таки ослепнет.

– А я слышал историю о следопыте, попавшем в плен к троллям, с которым так же поступили, и он не ослеп, – припомнил Кольтира.

Сапфириэль взяла его под локоть и повела прочь от остальных.

– Потом узнаем, чем дело кончилось, – пояснила она. – А того следопыта, наверно, магия Солнечного Колодца оберегала от потери зрения. Сейчас он бы так легко не отделался. Но упырь с ней, со слепотой. У нас с тобой еще с прошлой недели нерешенный вопрос остался. Я собираюсь нашпиговать тебя ледяными стрелами, заточить в куске льда и поиздеваться над твоей беспомощной тушкой.

– Сапф, дорогуша, ты же понимаешь, что если я возьму в руки меч, то у тебя не будет ни малейше…

– А ты не бери, – возразила она, ведя его к выходу. – Я хочу тебя уделать.

– Тогда вставай на колени и умоляй меня поддаться тебе. Так у тебя будут хоть какие-то шансы, – ухмыльнулся Кольтира.

Выходя на улицу, он заметил краем глаза Тассариана, но беседа с Сапф так увлекла Кольтиру, что раздражения он не почувствовал. Если по-честному, то он действительно не всегда разговаривал с командиром спокойно и вежливо, тот имел право немного поехидничать.

Эльфы вышли к удобной для тренировок площадке. Сражались долго и с переменным успехом. Оба использовали магию преимущественно ледяной школы, и вскоре ровный лед площадки оказался покрыт осколками, ледяными шипами, глыбами и прочими неровностями, в том числе и большими, которые можно использовать как укрытие. Здесь бывший следопыт имел преимущество в виде опыта, а потому славно развлекся, вынуждая Сапф ждать удара ото всюду. В итоге Кольтира победил, так и не достав меч. Свалил с ног ловкой подножкой, заломил за спину руки, предусмотрительно сжимая противнице пальцы.

– Для рыцаря смерти я непозволительно благороден, – заметил он, макая ее головой в сугроб, чтобы обозначить свою полную победу. – Мне срочно нужно сделать что-то очень жестокое, чтобы меня не посчитали мягкосердечным. Есть предложения?

Пытаясь вырваться, Сапф задергалась. Ее задница, прикрытая плотными штанами с накладками из саронита, оттопырилась кверху. Да и вообще, весьма пикантный открывался вид. У Кольтиры мелькнула мысль, что вчерашнее поведение Тассариана все-таки очень странное: даже если ему было любопытно, как он собирался получать новый опыт, если ни сексуального желания, ни удовольствия ощутить не способен?

Сапф выплюнула попавший в рот снег.

– Е-е-есть, – протянула она. Кольтира ослабил захват, чтобы позволить ей выпрямиться и повернуться к нему полубоком. – Anar’a…

Он резко дернул ее к себе и зажал ладонью рот.

– Молчи, маньячка!

– Аыа? – промычала она торжествующе, когда попытка укусить его за ладонь не удалась.

– С кем я связался, – посетовал Кольтира. – Нет, не боюсь. Но в твоих извращениях участвовать не намерен.