Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 77 страниц)

========== От автора ==========

Дорогие читатели!

Фанфик еще не дописан, поэтому могут появиться новые жанры и предупреждения: Даркфик, Ужасы, Гуро, Каннибализм, Нецензурная лексика, БДСМ. Не пугайтесь. Если что-то добавится, я предупрежу в примечании перед главой. И если кому-то покажется, что предупреждения не хватает – сообщайте, не стесняйтесь.

Если вы считаете, что у рыцарей смерти нет души и что они ничего не чувствуют, кроме жажды убийства, то считайте, что среди жанров стоит еще и Флафф))).

Фанфик – часть серии, но всю серию читать совсем не обязательно, там про других персонажей, а самое главное отличие от канона – возвращение принца Каэля в Квель’Талас – будет вовремя упомянуто и вообще на жизнь Кольтиры особого влияния не окажет.

В целом фанфик будет следовать канону примерно до событий Катаклизма, а потом уже пойдет собственно большое AU (как мы знаем, по канону Кольтира сидел в темнице у Сильваны от Андорала до пришествия Легиона).

На всякий случай привожу перечень талассийских званий, которые могут встретиться в фанфике (к канону не имеют никакого отношения):

Рекрут

Рядовой

Младший капрал

Капрал

Мастер-капрал

Сержант

Уорент-офицер

Старший уорент-офицер

Младший лейтенант

Лейтенант

Старший лейтенант

Капитан

Майор

Подполковник

Полковник

Генерал армии

Главнокомандующий

========== Глава 1. Служба в Ан’овине ==========

Кольтира уставился на пульсирующую жилку на горле разоряющегося лейтенанта. Жилка была почти полностью спрятана за стоячим воротом форменной куртки, но небольшой ее участок, как раз достаточный для тычка пальцем, оставался открытым. Когда капитан втягивал воздух для новой тирады, жилка эта становилась особенно хорошо видна. Если добраться до нее, то можно убить эльфа, даже не пользуясь оружием.

Покрасневшее от гнева лицо лейтенанта после смерти будет расслабленным и спокойным. Или нет, более интересно было бы придушить его – медленно, растягивая удовольствие, преодолевая сопротивление и наслаждаясь его хрипами? В глазах лейтенанта гнев и возмущение сменятся ужасом и обреченностью. Неплохо бы.

Такого рода рассуждения помогали сдержать желание немедленно заткнуть этого придурка хорошим ударом в нос.

– Это понятно, сержант Ткач Смерти?

Лейтенант Первый Луч рявкнул начало фразы, а звание Кольтиры произнес медленно, с издевкой. Лейтенант был старше его раза в два, но когда-то Кольтира ухитрился обойти его в звании. Они тогда служили не здесь, а у самого Зул’Амана. И когда позже Кольтира, уже разжалованный в сержанты, попал сюда, Первый Луч не упускал возможности подчеркнуть свое превосходство.

Не знаешь, к чему придраться – докопайся до внешнего вида, это знает каждый военный. Здравый смысл тут скорее помеха. Лейтенант пытался доказать Кольтире, что у того на рукаве плохо пришита пуговица, и оторвал ее от куртки “с мясом”. Еще бы, нитки-то магией были укреплены. Лейтенанта это не смутило. Он грозно сдвинул на переносице брови, велел Кольтире не позорить гордое звание следопыта и лучше ухаживать за формой.

– Так точно, лейтенант, – отрапортовал Кольтира.

Ему было что сказать этому не имеющему особых заслуг, но зато непомерно напыщенному типу. Кольтира редко испытывал проблемы с подбором слов или со смелостью высказать их в лицо сколь угодно высокопоставленной персоне. Более того, ему нравилось злить и выводить из себя всех, а вышестоящих – в особенности. Кольтира никогда не ставил себе целью сделать хорошую армейскую карьеру и заработать много наград и золота. Следопыт защищает родину, а не гонится за званиями – так учил его отец. Поэтому нажить себе недоброжелателя и осложнить карьерный рост Кольтира не боялся.

«Я перерос тот возраст, в котором мучают котят. Теперь мне нравится добыча покрупнее», – говорил Кольтира. Он, конечно же, шутил, но ощущение вседозволенности, торжества, было ярче, если противник стоил затраченных на него усилий. Кольтире нравилось видеть, как багровеет лицо эльфа, который понимает, что ничего страшнее пары нарядов ему сделать не может. Некоторые, впрочем, могли. Знакомые удивлялись, что на него не могут найти управу, и восхищались им, хоть и крутили пальцем у виска, услышав о его очередной выходке, стоившей ему звания и хорошего места службы.

А всяким глупым штабным крысам, получившим звание за связи и выслугу лет, но мнящим себя особо важными персонами, чуть ли не героями, Кольтира хамил не ради удовольствия. Просто презирал их и не пытался скрывать этого.

Но все это были не главные причины, почему у Кольтиры всегда было столько конфликтов с окружающими. Собственно, он сам не мог бы сказать, зачем нарывается – а он нередко не просто не молчал, но и затевал ссору первым. Ну, так получалось. Характер такой.

Первый Луч не был настолько ужасающе некомпетентен, чтобы Кольтира не мог удержаться от соблазна ткнуть его носом в его ничтожность. Но цеплялся он к Кольтире часто, и уже стал порядком раздражать. Вот в этот раз, например, вообще не по делу докопался.

Но Кольтира обещал обойтись здесь без конфликтов и последующего перевода на другое место, поэтому заставил заткнуться не этого типа, а себя. Лейтенант еще раз окинул его “я слежу за тобой” взглядом и отвязался, и Кольтира тут же выбросил разговор из головы.

Служба в рядах защитников Ан’овина была почетной, но довольно скучной. Не слишком далеко от этих земель проходила граница с территориями троллей, но находящиеся здесь бойцы не вправе вступать с ними в бой, даже если вооруженные отряды зеленых уродов будут проходить в сотне шагов от них и грабить близлежащие деревни. Их задача – охранять храм, в котором спрятан лунный кристалл, являющийся одним из элементов обороны Квель’Таласа, и они не могут отвлекаться ни на что другое. А враг не нападет на них сам, потому что магия Ан’овина скрывала это место от глаз, ушей и носов противника.

Такие правила были разумны. Выскочивший из ниоткуда отряд следопытов непременно заинтересует троллей, если кто-то успеет сбежать и рассказать о странном явлении остальным. Лунных кристаллов было несколько, и ни один следопыт званием ниже генерала не знал расположения всех. Кольтира служил в Ан’овине, значит, никогда его не переведут в Ан’дарот, например – где бы тот ни находился. Но вычислить места, где отряды следопытов прятались подозрительно успешно, со временем будет можно – аманийские тролли, как ни неприятно это признавать, не уступали эльфам в искусстве скрытности и обнаружения скрытого в лесу.

Ан’овин, несмотря на секретность, не был всеми забытой дырой. Здесь неподалеку была застава, к которой все следопыты, охраняющие храм, были официально приписаны. Можно было пешком добраться до деревни и нескольких небольших поместий местной аристократии. В самом храме периодически появлялись новые лица: сменялись бойцы и целители, а также маги, обслуживающие лунный кристалл и чары вокруг храма. Но вот уже пять лет Кольтира служил в этом тихом местечке, что после службы в рядах Странников, привычных стычек с троллями и сложных заданий было скучновато.

Он давно бы уже попросил о переводе или, что с его характером более вероятно, поцапался бы с кем-нибудь из старших по званию, чтобы от него пожелали избавиться, но отец просил его присмотреть за Фальторой, кольтириным младшим братом, который тоже служил здесь. А за Фальторой, и впрямь, следовало присмотреть.

Младший Ткач Смерти вовсе не был ходячей головной болью или постоянным источником неприятностей – скорее наоборот. Он был абсолютно беспроблемным парнем, а по сравнению с Кольтирой – так только белую мантию жреца оставалось нацепить. Фальтора, как потомственный следопыт, хорошо умел скрываться в лесу, неплохо управлялся с мечом и, в целом, мог за себя постоять. Но это – в целом. А в частности, Фальтора был склонен к мечтательности и рассеянности, был доверчив и мог попасть под дурное влияние, был слишком молод и неопытен, мог растеряться в момент опасности. При этом в настоящем бою он еще не бывал, а потому был излишне смел и самоуверен.

Отец, имеющий звание капитана и хорошие связи среди следопытов, похлопотал о назначении младшего сына в безопасное место намеренно, это Кольтира тут оказался случайно. И за эту случайность уцепился, чтобы была возможность Фальтору тренировать и воспитывать.

А заодно отгонять от него девиц, вечно слетающихся к нему, как пчелы на варенье. Фальтора был хорош собой, скромен и обаятелен, он легко мог поддержать любую беседу, мог развеселить самых угрюмых и занудных личностей – кто угодно пожелает окрутить его и женить на себе.

– Вот женится Фальтора, будет с новой семьей отпуска проводить. Что мы-то с тобой тогда делать будем? – вздыхал отец, глядя как соседские девчонки и дамы радуются приезду его младшего сына домой.

– Пить, – пожимал плечами Кольтира.

Именно так они с отцом и проводили отпуск до приезда Фальторы. После смерти своей жены отец изменился практически до неузнаваемости, потерял интерес к жизни, постарел и поскучнел. Кольтира хотел поддержать его, но душеспасительные беседы и излучение светлых эмоций – не его профиль. Напиться вместе с ним – это единственное, что он мог.

Пока мама была жива, Кольтира не верил ее рассказам, что до женитьбы на ней отец – веселый, язвительный, любящий жизнь во всех ее проявлениях, непоседливый эльф, – был сухим и неразговорчивым типом. Да никто бы на его месте не поверил. В их семье всегда звучали шутки, разговоры быстро перерастали в состязания в остроумии и безобидные подтрунивания. Ну, как безобидные? Того, кто переходил границу между ехидной шпилькой и злобным выпадом – а чаще всего это был сам Кольтира, – осаживали и высмеивали, объединившись, все остальные члены семьи.

Дома никогда не было тихо, скучно и уныло. Но во время нападения Орды на Квель’Талас мама решила вспомнить свое следопытское прошлое и погибла, скорее всего, во время пожаров – ее тела так и не нашли. С тех пор в доме поселилась тоска. Кольтира, всю жизнь слышавший, что характером пошел в отца, с детства проводивший с ним уйму времени на охоте, тренировках и вечерних посиделках у костра, вдруг обнаружил, что с этим эльфом ему вообще практически не о чем разговаривать.

Счастливую атмосферу в семье создавала мама, и если Кольтира все еще мог пойти и пообщаться с кем-то из знакомых, согласных терпеть его вредный характер, или еще как-нибудь поразвлечься, то отец замкнулся в себе. Другие эльфы и жизнь вокруг стали ему не интересны, он просто запирался в доме и сидел в одиночестве как сыч. Не то что бы прямо страдал и убивался по погибшей жене, просто ничего не хотел, словно бы его устраивала такая жизнь. Спился бы уже, если бы не служба.

Однако у них все еще оставался Фальтора. Он был похож на маму, и, в отличие от своего старшего брата, не внешне, а по характеру. В его присутствии отец оживал, а Кольтира чувствовал, что приезжает домой не только из сыновнего долга. Поразмыслив, они с отцом решили запретить Фальторе оставаться на каникулы в столице, потребовали возвращаться из кампуса Академии Странников домой и под его приезд подгоняли свои отпуска.

– Ты слишком юн и невинен для разгульной и полной соблазнов жизни в Элун’аране, – ехидно скалился Кольтира, в аналогичном возрасте и даже раньше близко познакомившийся со всеми видами столичных развлечений. Впрочем, Фальтора, казалось, даже не расстроился. По крайней мере, против этого требования не бунтовал.

А отец стал приходить в себя, вылез из своей скорлупы и даже помирился со своим отцом, кольтириным дедом, ссора с которым случилась еще пол тысячелетия назад. Отец был восстановлен в правах как наследник лорда Ткача Смерти, что благоприятно сказалось на его финансовом положении. Вскоре он купил дом в столице, перестал пить, и они все снова стали настоящей семьей.

Со смерти матери прошло тринадцать лет. Фальтора отпраздновал совершеннолетие, отучился в Академии, и теперь служил и ездил в отпуск вместе с Кольтирой. Кольтире к тому времени исполнилось четыреста семьдесят, и ему уже многие намекали, что в его возрасте пора привозить домой не только младшего братика, но и жену. Он отмахивался или хамил. Не то чтобы вокруг было мало хороших девушек, да только многие ли согласятся терпеть его характер? Кольтира своими издевками иной раз доводил знакомых до слез или до бешенства, сам того не желая. Ну разве он виноват, что они не могут вовремя сказать, что им действительно не нравится? Фальтора советовал ему развивать внимательность к другим и чуткость, Кольтира уверял, что у него не получается, но в глубине души понимал, что просто не желает утруждаться. А еще в нем все жило какое-то ощущение, предчувствие, что скоро его жизнь радикальным образом изменится, а потому смысла “работать над своим невыносимым характером и пытаться стать немного добрее” нет.

– Однажды ты встретишь ту, которая будет любить тебя таким, какой ты есть, – Фальтора пытался проявить проницательность и угадать его ожидания.

Кольтира только хмыкал. В отличие от младшего, он излишней романтичностью не страдал и ни о чем подобном не думал. Ну, разве что иногда. Впрочем, кто бы отказался от того, чтобы его принимали и любили таким, какой есть? Но в его случае это маловероятно. Хотя как-то же ухитрился отец жениться на их с Фальторой матери…

Словом, особого желания и потребности что-то в себе и в жизни менять Кольтира не видел. Вот влюбится в кого-нибудь сам – тогда и поймет, в какую сторону надо меняться. А пока он не питал серьезных чувств ни к кому – давняя полудетская влюбленность в сокурсницу во время учебы в Академии Странников и краткие увлечения не считаются. Недостатка в постельных партнерах он не испытывал: молодость, красивое лицо и благородное родовое имя давали ему достаточно привлекательности. А после его громкого ухода из Странников, о котором из слухов знали, казалось, все следопыты Квель’Таласа, многие тянулись к нему из любопытства. В целом же, Кольтира имел среди знакомых репутацию эльфа, в которого лучше не влюбляться.

А вот с Фальторой было полно желающих завести серьезные отношения. Он был мил со всеми, но никого не выделял – до недавнего времени. Несколько месяцев назад в Ан’овине появилась магичка по имени Мерриэль. Она была более чем на век старше Фальторы, спокойно реагировала на его восторженный взгляд, постоянно устремленный на нее, была дружелюбна, но не проявляла особой заинтересованности в юном воздыхателе. Эта Мерриэль была неглупа, но и не затевала ничего коварного. Вроде бы. Все девицы казались Кольтире расчетливыми стервами, стоило им обратить внимание на Фальтору. Впрочем, парни, которым нравился его брат, вызывали у Кольтиры еще меньше доверия.

Так вот, эта Мерриэль была, в принципе, меньшим злом. Женить на себе Фальтору, отбирая его у Кольтиры и отца, она явно не планировала. Казалось бы, можно не беспокоиться: ну, добьется ее Фальтора, появится у него постоянная любовница – плохо разве? Мерриэль обладала чувством юмора и мягким характером и даже могла переносить общение с Кольтирой. В умеренных дозах, но большего и не требовалось.

Но Кольтира все равно не хотел, чтобы Фальтора встречался с этой девушкой. Он сам не мог объяснить почему. Планомерно ссорить их или уменьшить шансы брата Кольтира не пытался, но при случае немного осложнял им сближение. И, конечно же, подколоть их обоих на тему очевидной для всех влюбленности Фальторы он никогда не отказывался. Братец смешно злился и смущался, Мерриэль закатывала глаза к небу и временами язвила в ответ, а атмосфера зарождения искренних и чистых отношений оказывалась разрушена.

Кольтира поумерил усилия после того как получил от Фальторы в челюсть за нескромный вопрос о постельных талантах его подружки. От второго удара уже увернулся, так же как от третьего и десятого – заодно и потренировались. Вспышка гнева от обычно спокойного и доброжелательного брата Кольтиру обеспокоила. У Фальторы к ней что, настолько серьезно? Поссориться с братом из-за какой-то девицы он не хотел, поэтому оставил их на некоторое время в покое.

Но когда Фальтора, заливаясь краской от смущения, поинтересовался планами Мерриэль относительно грядущего приема, вместо того, чтобы прямо пригласить и трахнуть ее уже, наконец, Кольтира просто не смог удержаться и не вмешаться.

– Что это будет за банкет, Фальтора? – поинтересовалась Мерриэль, которая всего час назад закончила свою смену бдения над чарами лунного кристалла, а потому не была в курсе разлетевшейся по Ан’овину сплетни.

– Очередной банкет леди Селлин, – пожал плечами Фальтора, безуспешно стараясь выглядеть небрежно. – Ты же знаешь, как она любит пускать пыль в глаза.

Фальторе никогда не была свойственна наглость или развязность, но и стеснительным он тоже не был. Спокойно общался со всеми, даже с понравившимися ему девчонками. А тут надо же, покраснел, глазки в землю опустил. И все из-за совершенно обычной девицы! Кольтира недовольно поморщился. Фальтора прокашлялся и выдавил:

– Ну, гм… А ты т-туда собираешься, Мерриэль?

Имя своей подружки он выпалил с надеждой, восхищением и страхом. Кольтира разозлился на Мерриэль, за то что та не делала ничего, чтобы разрядить обстановку и помочь влюбленному в нее юноше преодолеть смущение. Ему хотелось выругаться. И увести брата отсюда, чтобы избавить от неловкой ситуации, вынуждающей Фальтору столь отчаянно краснеть и заикаться. Но еще больше ему хотелось поиздеваться над любимым и единственным братиком. Кольтира крепко обнял его сзади за шею и, глумливо хохотнув, пояснил:

– Что на самом деле хочет спросить мой маленький братец, Мерриэль, так это не пожелаешь ли ты отправиться на этот преле-е-естный банкет вместе с ним.

На последних словах Кольтира выразительно ухмыльнулся и подвигал бровями, и теперь настала очередь Мерриэль краснеть. Она бросила на него мрачный и сердитый взгляд.

– Кольтира, я бы очень хотел, чтобы ты сейчас был где-нибудь далеко-далеко… – выдохнул Фальтора обреченно, не пытаясь выскользнуть из крепкого захвата. Однако Кольтире показалось, что брат в определенной мере рад его вмешательству и своеобразной, очень своеобразной, моральной поддержке.

– Еще бы ты не хотел! – оскалился Кольтира. Он хохотнул, шевельнув дыханием темно-золотую прядь у брата над ухом. – Я…

Он хотел озвучить собственные планы на завтрашний банкет, но вдруг оборвал сам себя и принюхался. Показалось? Или нет?

– Фальтора…

– Брат? Что это? – прозвучало напряженно.

– Ты чувствуешь запах? Западный ветер, – безошибочно определил Кольтира.

Он огляделся, но не заметил ничего подозрительного вокруг. И ничего, что могло бы вызвать этот странный запах. Сладковатый, тошнотворный и почему-то пугающий. Запах был совершенно не похож на те, что Кольтира он привык ощущать в лесу или в храме. И в то же время, он казался знакомым.

Прикрыв глаза, Кольтира позволил сознанию слиться с окружающим храм лесом. Он ощутил бегущий слишком далеко, чтобы его слышало ухо, ручей. Чувствовал, как теребит ветер высокие кроны, ощущал, как крупный зверь, скорее всего, рысь, резко меняет направление своего движения и убегает на север. И не она одна. Что-то приближалось, да, именно с запада. И это что-то пугало лес своей чуждостью и злобой. Совсем не похоже на реакцию леса и населяющих его существ на появление лесных троллей.

Мерриэль тем временем тоже запыхтела, принюхиваясь.

– Будто бы несет…

– Гнилым мясом, – закончил за нее Фальтора.

Верно, гнилое мясо, осознал Кольтира после подсказки. Он отпустил Фальтору и огляделся еще раз. Он увидел, как вдали, на дороге, ведущей на запад, приближается что-то странное. Фигура напоминала шар и была, казалось, в несколько раз выше эльфийского роста, если Кольтира правильно оценил расстояние до нее. От шара отходило нечто, что можно было бы принять за руки, не будь их так много. Кольтира пытался осознать, что видит перед собой, но у него никак не получалось. Оно что, ходит? У этого существа дыра в животе, а в руках оружие? Оно ранено? Как оно попало сюда, если защищенная магией территория простирается на сотни шагов вокруг Ан’овина? Странное существо приближалось, и оно было не одно. Заметив всадника, Кольтира очнулся от ступора. Кто бы и что бы это ни было – это враг!

– Защита храма не сработала! Они нас видят! – воскликнул он, и закричал во все горло, поднимая тревогу: – Нападение!

Часовые, стоявшие ближе к храму, только тогда заметили приближение врага. На несколько мгновений возникла суета и неразбериха, но лейтенант навел порядок и раздал команды. Вставая в строй, Кольтира проследил, чтобы брат оказался рядом с ним. Лучники дали первый залп.

Сощурившись, Кольтира подмечал все новые детали облика противников. Далеко не все бойцы были облачены в доспехи, кто-то был в обычной, рабочей одежде. Шли некоторые из них странно, будто с трудом волочили ноги. Огромных круглых чудовищ было несколько, и у некоторых из них действительно в животе были прорехи, из которых торчали гигантские ребра и вываливались склизкие ленты кишок. Как такое вообще может существовать?! Мерзость.

– Это нежить! – воскликнул кто-то, тоже их разглядев.

Кольтира сталкивался с нежитью во Вторую войну. Немного, но ему хватило.

– Старайся снести голову или разрубить тело пополам. Отрубленная рука нежить не остановит, но сделает менее опасной. Не позволяй себя окружить. Не бойся, это всего лишь враг. Они такие же кровожадные и вонючие как тролли, но ничего более того, – проинструктировал он Фальтору. Тот уже все это знал, ему рассказывали и Кольтира с отцом, и наставники в Академии Странников. Но напомнить и успокоить не помешает: это же его первый серьезный бой.

У Кольтиры мелькнула мысль, что это хорошо, что первым настоящим противником Фальторы окажется нежить. Он опасался, что в стычке с троллями или в приграничном конфликте с лордеронцами Фальтора может пожалеть противника и не убить при первой же возможности – а в битве такое благородство и неготовность отнимать жизнь могут стать роковыми. Но жалеть отвратительного, вонючего, чудовищного ходячего мертвеца никому и в голову не придет. Фальтора и другие неопытные бойцы, недавние выпускники Академии Странников, сейчас привыкнут убивать без лишних раздумий.

Кольтира и Фальтора недавно закончили дежурство и еще не успели снять доспехи и личное оружие – это хорошо. А вот неудачным было то, что луки оба уже сдали, и потому не могли атаковать с дальнего расстояния. Бежать за ними было уже некогда. В любом случае, хороший двуручный меч – лучшее оружие против мертвецов, которым почти не наносят вреда колотые раны.

Фальтора нервным движением перехватил поудобнее меч. Как и Кольтира, он был левшой, что в учебных поединках с эльфами давало ему преимущество, но против нежити, берущей не мастерством, а числом и малой уязвимостью, роли не сыграет.

Вел войско нежити всадник, закованный в черную броню. Он был без шлема и выглядел совсем как живой, но Кольтира сразу почувствовал, что именно он тут был самым опасным. Будь Кольтира тут без брата, он бы рискнул попробовать свои силы в бою с командиром. Сержант Ткач Смерти из-за всех случавшихся с ним разжалований уже давно был бы рядовым, если бы не его умение быть максимально эффективным в бою и, следовательно, частые повышения и награды. Но Фальтора же обязательно увяжется за ним, так что в этот раз придется обойтись без лишнего риска.

Первый Луч, как только навел порядок среди следопытов, велел магам зайти в храм и атаковать с его балконов огнем. Кольтира слышал приказ, а потому не стал оборачиваться и проверять, укрылась ли Мерриэль. И только когда прямо из-за его спины, а вовсе не сверху, вылетел огненный шар, сжигая лохматого мертвеца, вооруженного копьем, он понял, что она осталась тут. Дура. Конечно, ей же, чародейке, следопыты не указ.

Кольтира хотел повторить команду специально для нее, да погромче, чтобы уши заболели, но в этот момент вопль брата заставил его обернуться быстрее.

– Мерриэль!

Фальтора, встав на колено, обнимал свою магичку, осевшую на землю. Из ее правого глаза, войдя по рукоять, торчал кем-то умело пущенный метательный нож.

– Нет, – тихо, неверяще произнес Фальтора. – Не-е-ет…

Кольтира, метнув быстрый взгляд на врага и оценив расстояние, шагнул к брату. У него было еще немного времени, чтобы отвести того подальше – пусть сначала успокоится, а только потом вступает в бой. Взгляд у брата был совершенно безумным. Кольтира ухватил его за плечо и собрался залепить ему оплеуху, чтобы пресечь так не вовремя зарождающуюся истерику, но Фальтора вдруг резко сбросил его руку, выхватил меч и, покинув строй, бросился на врага прежде, чем он успел перехватить его.

– Стоять! – рявкнул Кольтира, но брат будто бы не услышал его.

Фальтора помчался вперед, замахнулся мечом и разрубил пополам мертвеца, подошедшего ближе всех. Кольтира, наплевав на дисциплину, бросился следом. Этот балбес сейчас очутится в окружении, и его шансы выжить упадут до нуля. Только что же предупреждал его!

Кольтира отсек голову бросившемуся ему наперерез ожившему трупу и увидел, как Фальтора, высоко подпрыгнув, изо всех сил пнул ногой того самого черного всадника в плечо, одновременно толкая его магией.

Кольтире и Фальторе магия всегда давалась легко – еще бы, внуки чародея. Собственно, именно из-за своего категорического нежелания становиться магом отец в свое время рассорился со своим отцом. Но сыновей многому научил, а в последние годы, после воссоединения семьи, дед тоже приложил руку к их образованию. За время отпусков многому не выучишься, но простой толчок арканной магией особых знаний не требовал – только магической силы и отработанных навыков плетения. Фальтора, удерживая меч в одной руке, другой сплел заклинание, и вместе с ударом ноги этой силы было достаточно, чтобы рыцарь в выглядящем очень тяжелым доспехе вылетел из седла на траву.

– Весьма смело, эльф, – медленно проговорил он на всеобщем, поднимаясь на ноги.

От звука его голоса Кольтиру продрал по коже мороз. Чем думает Фальтора? Этот противник ему не по зубам!

– Мелкий придурок! – выругался Кольтира и закричал ему: – Назад, Фальтора!

Тот проигнорировал его слова. Два мертвеца перегородили Кольтире путь к брату, а третий потянулся к Фальторе со спины. Кольтира разобрался со всеми тремя, благо длина клинка позволяла ему не подпускать их к себе близко. Но за это время возникли еще двое, а брат и тот, жуткий, сошлись в поединке. Кольтира видел, как рыцарь в черном нанес удар сверху, по диагонали. Фальтора выполнил защиту совершенно правильно и сумел удержать меч, но это ему не помогло. Его клинок сломался посередине, разрубленный мечом черного рыцаря. Фальтора замер, пораженно глядя на противника, вместо того, чтобы отступить.

Рыцарь поднял оружие, чтобы снова ударить. Доспех не поможет против клинка, с легкостью перерубившего добротный эльфийский меч. Два мертвеца вцепились Фальторе в плечи, заставляя его упасть на колени, и теперь отпрыгнуть, отбежать и скрыться в рядах соратников он не мог. Кольтира в отчаянии стиснул зубы. Он был совсем близко, но катастрофически не успевал к нему. Он разрубил одного мертвеца и оттолкнул магией другого, и оставалось сделать всего шаг, чтобы добраться до брата, но вот выдернуть его, все еще безвольно и неверяще смотрящего на своего противника, из-под удара – на это уже не хватало времени. Рыцарю достаточно было одного мгновения, чтобы обрушить тяжелый меч и отобрать жизнь Фальторы.

Но он почему-то медлил.

Кольтира всегда считал нерешительность слабостью. Но в эту минуту молча молился Солнцу, чтобы рыцарю хватило силы пощадить Фальтору. Какая бы злая воля ни нарушила покой мертвых и не повела их нападать на эльфов, сейчас этот рыцарь боролся с ней, медля с нанесением удара, отказываясь убивать.

Посмотри на него! Он же так юн, еще почти ребенок. Не трогай его. Пожалуйста, уходи. Кольтира был готов уговаривать рыцаря вслух, но не рискнул звуком голоса прервать это странное бездействие, нарушить временное затишье.

– Командир убит! – раздался отчаянный вопль где-то позади. Слышался треск и рев заклинаний, звон оружия, пахло гнилью и горелым мясом, но Кольтира не обращал на все это внимания. Все это было несущественным по сравнению с тем, что происходило здесь.

Рыцарь, опустив меч, мрачно смотрел на Фальтору или, скорее, сквозь него, а тот как завороженный уставился на него в ответ. Другие мертвецы не приближались, не вмешивались. Время будто остановилось, застыв в том холоде, что распространялся вокруг черного рыцаря. Кольтира боялся шевельнуться и привлечь к себе и брату его внимание, но тянуть было глупо. Он медленно, неслышно выставил ногу вперед и перенес на нее вес, делая тот последний шаг, что разделял его и Фальтору, наклонился и взял его за плечо.

– Давай, брат. Надо уходить, – прошептал он.

Фальтора послушно поднялся и побежал вместе с ним подальше отсюда. Через несколько десятков шагов Кольтира обернулся на бегу – черный рыцарь не смотрел на них, а повернулся к своему отряду. И только тогда Кольтира рискнул отпустить плечо брата.

На их пути возникли два мертвеца, одного Кольтира разрубил надвое одним ударом, а второй за это время подошел ближе. Сильный пинок позволил увеличить расстояние, но от удара мертвец не только отлетел на пару шагов, но и согнулся пополам, источая вокруг себя отвратительную трупную вонь: удар сапога, окованного вокруг носка сталью, пришелся ему в неприкрытый одеждой живот, который когда-то был распорот оружием. Несшитые края раны разошлись, выпуская из живота посеревшие комки внутренностей, но мертвеца это не остановило. Он снова кинулся на Кольтиру, с неожиданной ловкостью уходя от удара меча и замахиваясь коротким топором. Кольтира отскочил и атаковал снова. На этот раз ему удалось отрубить мертвецу руку – ту самую, что держала топор. Труп раскрыл рот – шире, чем это могла позволить нормальная челюсть, – и что-то невнятное проговорил-пробулькал. Он прыгнул вперед, словно хотел вцепиться в противника зубами, но Кольтира, наконец, расправился с ним окончательно.

Он не мог сказать, сколько мгновений или минут длилась их с братом схватка с нежитью, странный поединок Фальторы с черным рыцарем и эта вроде бы короткая стычка, но обстановка в Ан’овине изменилась сильно и была совершенно безрадостной. Храм был уже захвачен мертвецами, а значит лунный кристалл или уже был у нежити, или кто-то из магов успел перенести его в Элун’аран. Вспышек заклинаний не было видно. Маги, если они еще были живы, уже должны были все телепортироваться.

Выживших следопытов было слишком мало, чтобы пытаться переломить ход сражения и отбить храм обратно. Пора бы командовать отступление. Или хоть что-нибудь – гордое “стоять до конца”, например. Помирать, так героями. Ах да, отдать приказ некому: лейтенант убит. У него был заместитель, но от него толку не будет вообще: раз до сих пор не сориентировался, значит, или мертв или растерян. Что ж, Кольтире не впервой принимать командование на себя, когда старший по званию бесполезен. Как и отвечать потом за свои действия.