Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 77 страниц)

Дом встретил Кольтиру мрачными тенями в углах, серыми стенами и общим ощущением уныния. Словно дом делала уютным и обитаемым не Лерисса, полная жизни женщина, а один занудный рыцарь смерти, призванный на службу. Кольтира поморщился: что за ерунда лезет в голову!

Из кухни почти неслышно, словно призрак, выплыла Лерисса. Ее длинная белая сорочка – теперь дров хватало, и не было необходимости кутаться, – только усиливала сходство с привидением. Она медленно подняла на Кольтиру взгляд, словно только сейчас заметив его возвращение.

В ее глазах были пустота, отчаяние и безнадежность. Кольтира не сразу смог понять, кого ему напоминает этот взгляд, и только через минуту вспомнил, кто смотрел так же. Нежить, не обретшая воли, но осознавшая себя или просто полуразумная. Из Лериссы действительно вышла бы отличная банши.

«Ты чего?» – хотел спросить он, но сам заметил в ее руке почти пустую бутылку вина.

Нетвердой походкой Лерисса двинулась ему навстречу.

========== Глава 61. Нежизнь и неслужба ==========

– Ну давай, говори! Что молчишь, струсил? – пустота в глазах потенциальной банши сменилась злостью и вызовом.

– Что тебе от меня надо, женщина? – поморщился Кольтира.

Он снял и повесил на крючок плащ, и снова повернулся к ней. Делить кров с малознакомой, чужой для него женщиной было привычно: свое жилье в армии давали только семейным офицерам. И он также прекрасно понимал выражение «отбой». Вот только кто Лерисску у них дневальным назначил?

Он что, должен теперь оправдываться за долгую прогулку и спрашивать разрешения на отлучки? А не пойти ли уважаемой фермерше… на грядке кверху задом постоять?

– Нет, давай, выскажись. Что женщины не должны напиваться. Что у меня все хорошо, и я должна ценить то, что имею. Да что ты вообще знаешь о моей жизни, чтобы меня поучать?! – выкрикнула она ему в лицо. А, вот оно что.

Кольтира понятия не имел, почему Лерисса вечно ожидала от него нотаций и осуждения. То за бедность, привычку носить штаны и незамужний статус, то теперь за вино. Ну вот, сама дала ему очередную тему для издевок. Странная женщина. Неужели не поняла, к чему приводит такая болтливость?

Он осторожно, чтобы не свалить на пол, отодвинул от себя возмущенную Лериссу. Та презрительно фыркнула и отхлебнула еще вина прямо из горла.

– Кто-то уверял, что воспитание не позволяет пить в одиночку, – поддел Кольтира. Лерисса жаждала поскандалить, но эти слова, как ни странно, подействовали на нее умиротворяюще.

Она указала подбородком на дверь в кухню и полезла в шкаф за стаканами. Движения у нее были достаточно точными, значит, выпила она не так уж и много. Лерисса плюхнулась на стул, вылила из бутылки остатки в свой стакан, и тут же достала из-за занавески припрятанную вторую (или она до этого еще выхлестала?) бутыль. Запасливая дама.

– Я теперь редко пью, честно-честно, – вдруг хныкнула она. Тон был жалобным, извиняющимся. – Раньше да, были проблемы, а сейчас… Ты же сам видел, первый раз за целый месяц. Раз в месяц же можно, да?

– Можно, – кивнул Кольтира, чтобы от него отстали.

Он покрутил в ладони стакан и сделал пару глотков – ожидаемо не ощутил никакого вкуса. Он мог заставить спиртное действовать на него, но, во-первых, ему потребуется больше, чем одна бутылка вина, пусть даже и крепкого человеческого. А во-вторых, рыцарю смерти опасно терять над собой контроль там, где много живых и нет рядом никого, кто сумел бы остановить его.

Кольтира прикидывал, то ли поскорее отвязаться под любым предлогом от заливающей вином тоску от расставания с братом Лериссы, то ли проследить, чтобы она ничего не натворила и пошла спать. И вдруг вдумался в смысл ее слов. Раньше были проблемы? Со спиртным. Для людей, чье здоровье не поддерживает магия Солнечного Колодца, это же опасно, да? Знает ли Тассариан? Нужен ли Лериссе целитель? Или если теперь она напивается изредка, то все в порядке?

Кольтира смерил ее оценивающим взглядом. Дрожащее пламя дешевой свечи едва рассеивало полумрак, и в такой обстановке кто угодно будет похож на полумертвого. Но в принципе-то она всегда выглядела здоровой и полной сил. Нет, Лерисса определенно не походила на одного из тех пьянчуг, что во множестве населяли Луноречье и Западный Край.

– У меня никого не осталось, кроме Тассариана. А пока не узнала, что он… жив, я думала, что у меня вообще никого нет. Вообще. Знаешь ли ты, каково это?! – разговорилась Лерисса. Она периодически повышала голос, но не пыталась орать и скандалить.

Кольтира фыркнул. Ему ли не знать. Значит, Лерисса решилась принять в семью рыцаря смерти, чудовище, убийцу, потому, что ей было одиноко? Прежде Кольтира предполагал, что ей просто не хватало денег и рабочих рук. Странно, вообще-то. Лерисса казалась довольно общительной: у нее были подружки и в Луноречье, и на посту стражей, и на Сторожевом холме. Да плюс семейство Сальденов, до которых нужно целые сутки добраться, и еще она периодически кому-то писала в Штормград.

Но приятели – это не семья.

– Я так скучаю по маме, – пожаловалась Лерисса. – Она бы сейчас… Ой! Только Тассариану не говори, что я это сказала!

Кольтира кивнул. Как будто Тассариану и так не было очевидно, что раз их матери больше нет, то Лерисса по ней скучает. Вряд ли он настолько самоуверен, чтобы считать, будто сможет заменить сестре всю семью.

– Он обещал больше не лезть в самое пекло, а теперь опять уехал на войну. Если его убьют, я снова останусь одна. Как он мог согласиться? – всхлипнула вдруг она. – Он же знает, что у меня только он. Только Тассариан, понимаешь?!

Она залпом допила вино и стуком поставила стакан на стол. Рука дрогнула, и стук получился слишком громким. Лерисса поморщилась.

– А у тебя? Есть кто-то? – выпалила она. – Ну…

Есть ли кто-то у него?! Благодаря Тассариану, у Кольтиры никого не было – кроме самого Тассариана, чтоб его троллья бабушка пяткой в ухо…

– Есть. Тассариан, – скривившись, выплюнул Кольтира.

Если бы не Тассариан, Фальтора мог выжить в Третью войну. Если бы не Тассараин, мог выжить сам Кольтира. Дед не потерял бы всех родных и не сунулся бы вместе с Мстителями в самоубийственную кампанию в Нордскол. Если бы не Тассариан, у Кольтиры были бы Клеа, Алина… Сильвана.

Тассариан думал, что королева Отрекшихся держала Кольтиру под ментальным контролем, но в этом впору было подозревать самого Тассариана. Кольтира был в бешенстве от его поведения, но все равно потащился за ним, как солдат за командиром, как детеныш крылобега за матерью, как Туман за своим хозяином. А теперь торчит в какой-то нищей дыре, смотрит на тусклое пламя свечи и пьет с сестрой Тассариана дешевое винцо, больше похожее на разбавленный самогон. И ждет его возвращения с войны.

Лерисса смотрела на него с жалостью, будто вот-вот заплачет. Кольтира хотел бы, чтобы его судьба была кому-то небезразлична, но этот взгляд ему не понравился. «Не делай вид, будто все понимаешь», – хотел огрызнуться он, но промолчал.

Вздохнув, Лерисса налила им обоим. Кольтира думал, что будут поминать родных, но она стукнула своим стаканом о его.

– Ну, тогда за то, чтобы с нашим балбесом ничего не случилось. Чтобы он вернулся целым, невредимым и не обгорелым.

– Чтобы вернулся, – тихим эхом повторил Кольтира.

Утром эта вредная женщина проснулась с закономерным последствием возлияний: головной болью, слабостью, тошнотой. Бросив на бодрого собутыльника завистливый взгляд налитых кровью от полопавшихся сосудов глаз, Лерисса ушла на пост стражей. Вернулась через час, здоровая, но злая.

– Каждый прожитый день дарован нам Светом, – оскалился Кольтира, изобразив преувеличенный дренейский акцент.

Торелий частенько лечил местных, причем деньг не брал – утверждал, что лечит не он, а стихии, а потому платить нужно не ему. Целитель из него был посредственный, отгрызенные вурдалаками конечности он людям не выращивал заново, но с похмельем, похоже, справился. Вот только Лериссе пришлось выслушать нотации, поучения и разговоры о Свете – Торелий на них был горазд, как паладин, даром что вообще-то шаман.

Если бы занудство измерялось в тассарианах, то Торелию можно было бы смело присваивать значение три с половиной. Самому Кольтире тоже пару раз пришлось выслушать его разглагольствования. Торелий увидел, как Кольтира аккуратно и бережно держит за горло одного нахала, пытавшегося обчистить лерисскины карманы, и посоветовал ему проявлять милосердие к слабым. Как будто не оторвать пойманному с поличным вору руки на месте и не оставить умирать не было со стороны Кольтиры неслабым таким милосердием!

Лерисса кивнула, подтверждая предположение о личности целителя, и вздохнула. Наверняка там не обошлось без лекции о вреде спиртного. А тому, кто тебя лечит – в отличие от того, кто тебя охраняет, – не нахамишь, требуя заткнуться.

Придя в себя, Лерисса насела на Кольтиру с ремонтом покосившейся двери сарая. Полдня он посылал женщину с ее дверью к троллям, но через несколько часов понял, что проще разобраться с сараем, чем позволять этой упырице выедать ему мозги насмешками.

С каких пор починка сараев стала показателем зрелости, мужественности, самостоятельности, интеллекта и тому подобного?!

Словом, ему вручили ящик с инструментами и отправили отстаивать честь и достоинство эльфийских мужчин. Кольтира сказал себе, что старается не по просьбе Лериссы, а ради Тумана, которому сарай заменял конюшню. А Туман заслуживал того, чтобы потрудиться, создавая ему удобства.

Конь был рад видеть хозяина, а еще был доволен отсутствием Сумрака – надоедливого, нахального, избалованного, чрезмерно любопытного, прилипчивого и ревнивого соседа. Хорошее настроение Тумана погасило раздражение Кольтиры. Все равно тут заняться особо нечем: не с кем тренироваться, не у кого учиться, войны нет, а кочующих среди холмов гноллов еще найти надо, чтобы прикончить. А так хоть время убьет. Туман встал в шаге от хозяина и со спокойным интересом наблюдал за ремонтом. Составлял компанию, но не лез под руку и не фыркал, комментируя процесс. Просто сокровище.

А процесс шел так себе. Дверь, как оказалось, была в порядке – покосилась сама стена сарая. Поскольку перестраивать его сейчас Кольтира не собирался, он решил, что проще скорректировать наклон, уменьшив зазор между стеной и верхней частью двери.

Абсолютно немагический механизм петель он видел и раньше, именно так держались двери во многих строениях Плети. Ничего сложного, все вполне примитивно, а крепилось это дело на мелкие винты, которые почему-то очень плохо поддавались магии. Прежде, чем смог выкрутить все, а потом еще и снова закрутить, Кольтира истратил большую часть резерва маны, перематерился и даже ухитрился порезаться ножом, управляться с которым был обучен с детства.

А потом, как будто этого испытания терпения было недостаточно, Кольтира случайно наткнулся среди тассариановых инструментов на металлический штырь с деревянной ручкой, который имел наконечник, заточенный в виде креста – по форме паза на винтах. Явно эта штуковина как раз была придумана, чтобы откручивать такие винты – но Лерисса же и не подумала сообщить ему об этом!

Закончив возиться с винтами и прожигать взглядом найденный инструмент, Кольтира с неудовольствием отметил, что решил проблему лишь отчасти. Дверь теперь свободно открывалась и закрывалась, не царапая углом порог, но расстояние до него получилось минимальным. Через какое-то время ремонт придется повторить. Проще было чуть-чуть подпилить дверь снизу, но Кольтира решил поступить назло самому себе и снова открутил винты.

С инструментом дело пошло на лад. Привычные к плетению чар пальцы легко управились с мелкими винтами. Кольтира прижал дверь к косяку плотнее, закрутил пять винтов – и понял, что куда-то задевал шестой. Телекинез и поисковые чары притянули в его ладонь все, что угодно, кроме треклятого винта. Дверь удержалась бы и на пяти, но Кольтира решил сделать все, как полагается: чтобы лишить Лериссу шанса раскритиковать и потому что хотел победить эту тролльскую дверь окончательно, разгромно.

– Что так долго возился-то? – рассеянно пробормотала неблагодарная фермерша, когда Кольтира доложил ей об успешной починке. Она быстро и ловко шинковала лук тонкими полукольцами и даже не удосужилась взглянуть на собеседника. Она бесила Кольтиру еще больше, чем эти тролльские винты!

– Ну знаешь ли, наглая женщина! В ваших дурацких человеческих деталях и инструментах пока разберешься, весь белый свет проклясть успеешь! Поставить магические механизмы не судьба было?!

Лерисса захлопала глазами, пытаясь сообразить, о чем он, а потом встала и высыпала лук в кастрюлю.

– Магические наверняка стоят целое состояние, – выдала она, наконец, и усмехнулась. – Но не переживай, твой труд не будет забыт. Я выцарапаю на двери сарая надпись, что ее чинил настоящий эльфийский лорд…

– Да иди ты к упырям, упырица! Чтоб я еще хоть раз тебе тут помогал хоть с чем-то!

– Тихо! – погрозила она поварешкой, которой помешивала суп. – Мой руки, и за стол.

Терпение Кольтиры лопнуло. Он послал эту невоспитанную незамужнюю пьющую командиршу-простолюдинку в штанах за эротическими приключениями к варгулам, махнул рукой и вышел из дома. Взял Тумана и отправился с ним носиться по полям и оврагам до наступления темноты.

По пути они встретили двух охотящихся гноллов и всласть погоняли их по окрестностям, а потом поделили между собой и уничтожили, избрав весьма кровавые способы. Вымылись у небольшого озера, там же Кольтира вычесал гриву и хвост Тумана частым гребнем, а потом поделился с ним всем, что думает о Тассариане, его друзьях, коне и несносной сестрице.

Солнце село очень быстро. Только что едва касалось горизонта нижним краем диска, а уже через десяток минут наступили густые сумерки. Небо, вечно затянутое тут облаками, неожиданно прояснилось, освещая землю ярким светом луны и сотен звезд. Белая Леди в этих краях выглядела огромной, виднелись кратеры и горы – хоть сейчас астрономию изучай.

Вдвоем с Туманом они смотрели в ночное небо, усыпанное звездами. Кольтира думал о том, как огромна Вселенная, где Азерот – лишь один из сотни населенных миров. Западный Край и Луноречье были незначительны по сравнению с этим величием, и провести тут десятилетия, занимаясь никому не нужной ерундой вроде починки сараев – это совершенно не то, чего хотел Кольтира.

Он подумал, что путешествовать, смотреть на разные страны – это должно быть интересно. Ну, бывают же странствующие рыцари, а ему уж точно нечего бояться разбойников или тягот пути. Он хмыкнул, вспомнив, что в книгах о приключениях рыцарям обычно полагалось убивать чудовищ и спасать прекрасных женщин. Для такой роли больше подходят паладины.

А потом, как это с ним часто бывало при взгляде на звезды, Кольтира вспомнил о Сапфириэль и помрачнел. Сапф вряд ли стала бы переживать о бессмысленности и бесцельности собственного существования – она же бывшая жрица, наверняка знала, что делать в таких ситуациях.

У него не раз мелькала мысль вернуться в Ледяную Корону и еще раз поискать следы крови там, где погибли Сапф и Орбаз. Можно попытаться воскресить их с помощью силы валь’кир. Сильвана своих ангелов ему бы не доверила – а теперь и подавно, – но, может, там остались другие, не связанные с ней договором, валь’киры? У Короля-Лича их было куда больше, чем девять. Шансы на успех были невелики, но он все равно решил попробовать. Тем более что ему все равно нужно в Нордскол – к Этасу, за амулетом от ментальной магии. Вот и попутешествует.

Обратно домой Кольтира собирался ехать не торопясь, длинным кружным путем. Но по дороге его не оставляло предчувствие, будто что-то не так. Не чутье, не ощущение направленной на него угрозы, а что-то другое. Кольтира ничего не понял, но на всякий случай решил поспешить. Чувствуя его возрастающую тревогу, Туман ускорил бег и вскоре помчался, словно темный безудержный смерч.

Они въехали в Луноречье с восточной стороны, и им пришлось пересечь всю деревню, чтобы добраться до дома. Вокруг было относительно тихо и спокойно. Негромкие голоса, суета в каких-то дворах, но большая часть жителей уже спала. Свернув на нужную улицу, Кольтира легко хлопнул Тумана по шее, показывая, что можно уже и не спешить. В доме горел свет, но ничего опасного не происходило.

Кольтира подумал, что Лерисса, обиженная на «пьянчужку-простолюдинку» и прочие эпитеты, специально дожидалась его, чтобы от души поскандалить. Однако, подъехав еще чуть ближе, он понял, что в доме посторонние. У нее тут что, вечеринка с друзьями, пока он переживает?!

В гостях у Лериссы собралась странная компания. Ее подружка Тина Высиен, практически коллега Таланора, только дрессировать она предпочитала живых птичек, а не скелетов. Капитан Алперт, один из офицеров Дружины Западного края, мнящий себя красавцем и вечно пытающийся подкатить то к Лериссе, то к Тине, то к обеим одновременно. Хвостатый Торелий, воткнувший посреди комнаты странный цилиндрический тотем, испускающий вокруг какие-то магические потоки. И еще одна дружинница Эмма, о которой Кольтира не знал ничего, кроме имени и звания – сержант.

Лерисса, Тина и Алперт пили чай. Эмма что-то строчила карандашом, скрючившись на табуретке, а Торелий пялился в окно. Кольтира вошел, и взгляды обратились к нему.

– Их было четверо, – непонятным, то ли нарочито-спокойным, то ли просто усталым тоном сообщила Лерисса, прежде чем Кольтира успел спросить, в честь чего собрание. – Пытались выломать дверь, потом выбили окно, но я кричала, и дружиннники успели прийти на помощь.

– Хвала Свету, мы успели вовремя, – произнес шаман, внимательно глядя на Кольтиру. «А где ты шлялся, вместо того, чтобы охранять ее?»– ясно читалось в его светящихся глазах.

Кольтира нахмурился. Лерисса прожила тут год, и с ней ничего не случалось, а сейчас все Луноречье видело, что она под защитой весьма опасных рыцарей смерти. Он не думал, что кто-то решится не просто обчистить ее дом или карман, а напасть на нее.

Лерисса добавила, что бандиты успели сбежать, после чего повернулась к Алперту и продолжила отвечать на его вопросы об их внешности и голосах. Кольтира молча злился, слыша не озвученные обвинения от каждого из присутствующих. Для местных он был эдаким аналогом молчаливого Лурида, никому не известным рыцарем из Черного Клинка, соратником и подчиненным Тассариана, оставленным им для охраны сестры, а значит, не справившимся со своими прямыми обязанностями.

Наконец, Алперт выяснил все, что хотел, Эмма записала, и компания удалилась. Лерисса вышла во двор проводить их, а потом задержалась, разговаривая с Торелием. Тот бухтел, что ей нужно было соглашаться на предложение Тассариана уехать отсюда, а не полагаться на защиту ничем ей не обязанного эльфа. Лерисса возражала, а потом рявкнула, что сама разберется со свой жизнью, и вернулась в дом.

Кольтира уставился на нее, сложив на груди руки. Ну давай, выскажись. Лерисса закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, зеркально повторив его позу. Он не обязан защищать ее – но Тассариан его попросил, и он не отказался. Лерисса рассчитывала на него, но Кольтира ее подвел. Ситуация злила, но злиться следовало только на себя.

Они молча сверлили друг друга взглядами минуты три, не меньше. Ветер свистел, задувая в разбитое окно. Шаманский тотем тихо гудел, а потом пыхнул и растворился в воздухе.

– Научи меня стрелять из лука, – попросила вдруг Лерисса.

Кольтира нахмурился. Это предложение помириться или намек, мол, из тебя охранник настолько ненадежный, что придется самой осваивать боевые навыки? Впрочем, мысль научиться обращаться с луком была вполне резонной. Даже новичку не трудно с пяти шагов подстрелить грабителей, лезущих в узкое, покрытое осколками окно и представляющих собой удобную мишень.

Кольтира молча кивнул.

К разнообразным достоинствам Лериссы можно было смело причислить решительность и деятельность. На следующее утро она, едва позавтракав, быстро сшила примитивный колчан, а потом потребовала отвезти ее к Сторожевому холму, чтобы купить там подходящий лук.

Кольтирин лук ей не подходил, слишком тугой, да и вообще он был плохонький. Кольтира купил его еще в Гавани Менетила, но настолько примитивную вещицу язык не поворачивался назвать боевым оружием. Так, тренировочный снаряд, ну и для охоты на вепрей-кровоклыков сгодится, не более.

А в Подгороде у него остался неплохой костяной лук с чарами усиления, а еще Алина посоветовала ему отличного мастера, немертвого эльфа, на услуги которого Кольтира копил золото. Тот обещал сделать изумительное оружие, которое по пробивной силе превзойдет огромные врайкульские луки. Но теперь о таком оружии оставалось только мечтать.

Кольтира мог сделать себе лук сам, но на это, во-первых, требовалось время, материалы и инструменты, а во-вторых, с настоящим мастером ему все равно не сравниться. Вот только где в этих краях купить лук эльфийской работы? Кольтира бы и на тролльский согласился, но до ближайшего города троллей нужно было добираться не меньше недели даже на не ведающем усталости Тумане.

– Одно дерьмо, – прокомментировал Кольтира, оглядывая ассортимент оружейной лавки на Сторожевом холме. Почуявший обеспеченных клиентов, торговец разливался соловьем, расхваливая достоинства своих деревянных огрызков, пока Кольтира не велел ему заткнуться.

Осмотрев все предложенные луки, Кольтира остановился на более-менее надежном и гибком экземпляре из светлого клена. Сложнее всего было определить нужную силу натяжения. Он примерно представлял, какой лук нужен новичку, женщине комплекции Лериссы, привыкшей к физическому труду. Но немертвое тело с его крайне низкой чувствительностью почти не понимало силы сопротивления тетивы.

Натянув лук, Лерисса смогла простоять с ним больше минуты – значит, справится, но и силы в таком оружии будет кроколиск наплакал. Не то что кольчугу, а даже зачарованную кожаную куртку не пробьет. Впрочем, откуда у здешних мелких воришек и пьянчуг доспехи?

К Зимнему Покрову Лерисса уверенно попадала в сухой ствол дерева с десяти шагов. Еще через месяц – с пятнадцати, но на этом прогресс остановился. Она оттягивала тетиву вправо, из-за чего стрелы летели влево, и поэтому нормально стреляла, только когда Кольтира постоянно контролировал положение ее локтя.

– Да у нежити мышечная память и то лучше, чем у тебя! – возмущался он, вспоминая, как учил Сапф.

Лерисса злилась, огрызалась на насмешки, а потом начала отлынивать от занятий.

– Я теперь понимаю, почему у вас тут голод. Лентяи вы все! – подытожил Кольтира, которому пришлось тащить свою брыкающуюся ученицу к импровизированному стрельбищу на плече.

Это заявление почему-то возмутило Лериссу гораздо сильнее, чем путешествие по деревне кверху задницей. Едва почувствовав под ногами твердую землю она разразилась тирадой о том, как тут сложно добыть еду и как слеп и глуп сам Кольтира, если не понимает, что здешние бедняки и попрошайки достойны сочувствия и нуждаются в помощи.

– Ну ты же не попрошайничаешь, а репу с тыквами растишь, – возразил Кольтира. – И до возвращения Тассариана тоже ведь как-то дотянула.

Лерисса вздохнула и начала надевать тетиву – на этот простой процесс у нее почему-то всегда уходило много времени, пыхтения и безуспешных попыток. Если не научится быстрее, то как орудие самообороны лук будет ей бесполезен – десять раз успеют убить, пока она подготовится к выстрелу. Справившись с тетивой, Лерисса выдохнула и вытерла с носа выступившие капельки пота.

– Мне повезло, – заявила она, когда Кольтира уже решил, что спор о попрошайках окончен. – Вскоре после эвакуации из Лордерона я наткнулась на старого друга Тассариана. Вильям был солдатом, он разрешил мне жить в его доме и отдавал часть жалования. Но за это мне пришлось…

Лерисса поморщилась и замолчала.

– Ничего себе, «друг» называется! – возмутился Кольтира. Тассариан вообще не умеет выбирать себе друзей, что ли? То сволочной садист Орбаз, то пронырливый кал’дорайский ублюдок, то, оказывается, мерзавец, воспользовавшийся беззащитностью его сестры.

– Да не это! – обиженно рявкнула Лерисса. – Мне пришлось пообещать выйти за него замуж, хотя я не была в него влюблена! Потом я встретила еще одну знакомую, и та устроила меня помощницей в швейную лавку. Снимать мерки, принимать и отдавать заказы. За медяшки, но опять же, крыша над головой и обед. Потом Вильям помог мне найти Тассариана, но чтобы добраться до него, я продала все, что имела и даже залезла в долги. Если бы не нашла его, вообще не знаю, как бы расплачивалась. Тассариан дал мне денег, я в Штормграде его жалование получала, а потом он вернулся и купил нам дом. Вот и все.

– Ладно, тебе повезло. И я понимаю, что старикам и калекам тоже тяжело. Но вон смотри, те двое, – Кольтира указал на шатающихся без дела крепкого седого мужчину и средних лет женщину в оборванной и криво залатанной одежде. – Чего они-то? Понятно, у них было какое-то ремесло, ставшее теперь неприбыльным. Но когда речь заходит о том, чтобы не сдохнуть с голоду, уже не до гордости. Надо идти растить еду или охотится.

Лерисса закатила глаза.

– Семена стоят денег. Урожая ждать долго, и как только вырастишь, его украдут. Не у всех земля в двух шагах от поста стражи. Охотиться тоже не так просто. Звери ушли. Оружия нет, и вряд ли они умеют его делать. Денег нет купить.

– Копье сделать много ума не надо, – уперся Кольтира, раздраженный ее поучающим тоном.

– И что вон та женщина будет делать с копьем? Доить несуществующих коров?

– Охотиться!

Лерисса была права, зверей в округе и впрямь было не много. Но Кольтира же как-то находил добычу! Да, у него было преимущество в виде натренированного чутья, но зато он совсем не ощущал запахов и не мог воспринимать лес так, как при жизни.

– Охотиться? Женщина? – Лерисса посмотрела на него как на безумца.

– У нас эльфийки в армии служат.

– У нас тоже, но это очень редкое исключение. Ты не понимаешь… Оружием надо уметь владеть, охотиться тоже надо уметь.

– И что, ты, дочь Киллорена, разве не умеешь?

Лерисса двигалась не как воин, но Кольтира был уверен, что она умеет управляться с мечом, хотя бы одноручным. Луком-то, понятное дело, она не владела: у людей со стрельбой было плоховато. Даже Тассариан, обученный солдат, демонстрировал весьма посредственные умения.

Лерисса подняла на него странный взгляд.

– Не умею. Ты не понимаешь, – повторила она. – Девочек и женщин этому не учат. Отец учил Тассариана. А когда меч брата взяла я, отец только посмеялся и сказал, что я выгляжу мило, но это дело не для девочек.

Кольтира хлопнул глазами. Он знал, что у людей женщин часто оттирают на второй план, дают им меньше шансов проявить себя и тому подобное. У людей сравнить кого-то с женщиной означало нанести одно из худших оскорблений – а Кольтира в первые годы в Плети таких наслушался предостаточно.

Но Киллорен-то, прославленный герой, о котором Тассариан рассказывал с гордостью и теплотой в голосе! Киллорену, точнее, его духу, хватило великодушия простить Тассариана за все его преступления. И что же, этот почти по-паладински достойный и благочестивый человек просто так лишил свою дочь права на военное образование и самозащиту? С ее происхождением и боевым духом, она запросто смогла бы выбиться в командиры.

– Ты злилась на него за это?

– Нет. Я думала, отец прав, и это я хочу странного. Со временем перестала хотеть. А когда пришла Плеть, я, дочь героя, даже не могла защищать свою семью и родину, – Лерииса вздохнула и подытожила: – Так что эти женщины не умеют охотиться. Они знают, как ухаживать за скотиной и растить пшеницу. Но все это забрала армия для войны в Нордсколе. У мужчин тоже все не так просто. Что толку, что ты умеешь работать, если тебе не к кому наняться, ни у кого нет денег, чтобы тебе платить. У них нет наставника для обучения стрельбе, а с копьем охотиться еще сложнее, они же не эльфийские следопыты, чтобы уметь читать следы, красться и тому подобное.

Кольтира поморщился. Он чувствовал, что Лерисса не совсем права – ну не может же быть все так безвыходно! – но не находил аргументов, чтобы возразить. Они же все тут живые, у них есть семьи, возможность родить наследников. У этих людей есть право на существование – законное, неоспоримое. Они чувствуют прикосновение солнца и запах травы. Кольтира, которого смерть лишила всего этого, не понимал – не хотел понимать, – что живым может быть настолько плохо. Не в плену же у Плети они, в конце концов!

И вообще, он совсем иначе представлял себе жизнь в штормградском королевстве. Кольтира подумал, что подданным королевы Отрекшихся полагается гарантия бессмертия, а подданным короля людей – голод и нищета.

– Это совсем другое! – возмутилась Лерисса, и он понял, что произнес эти мысли вслух. – Ты хочешь вернуться к Отрекшимся?

Выпалив этот вопрос, она напряженно уставилась ему в лицо. Опасалась остаться без телохранителя?

– Поздно, – мрачно хмыкнул он. – Теперь-то меня кто туда примет?

– Ммм, – Лерисса кивнула, соглашаясь с доводом. – А Сильвана… Она красивая?

– Да.

– Очень?

Кольтира усмехнулся. «В Квель’Таласе нет прекрасней леди…», – так начиналась песня о Сильване Ветрокрылой, которую в талассийской армии знали все, от новобранцев до генералов. Песня была довольно-таки похабная, в казармах предпочитали именно такие, но восторженная и вполне правдивая. У Сильваны ведь действительно шикарная задница и такие изящные лодыжки, что никто не откажется увидеть их на своих плечах.

– Красивее, чем Надежда Сальден? – не унималась Лерисса.

– Да.

Куда там до Сильваны чернявенькой соплюхе Сальден, у которой еще грудь и попа-то толком не выросли!

– Ладно. Тогда давай поставим вопрос по-другому, – Лерисса подняла указательный палец, подчеркивая важность формулировки. – Есть или был кто-то красивее Сильваны?

Кольтира задумался. Наверно, если постараться, то можно было найти живую эльфийку, соответствующую канонам красоты больше, чем бледная и красноглазая королева Отрекшихся. Но немертвому, привыкшему к таким лицам, сложно судить. А если сравнивать ту Сильвану, какой она была при жизни, с живыми, а немертвую – с нежитью, то Кольтира не мог вспомнить ни одной женщины или мужчины, что смогли бы превзойти ее.

Но вслух назвать ее самой прекрасной в Азероте – это отдавало какой-то сопливой романтикой, достойной двухсотлетнего юнца. Поэтому Кольтира усмехнулся и с деланным возмущением вздернул подбородок.

– Конечно. Моя мама.

Лерисса рассмеялась и пошла с луком к черте, чтобы начать тренировку. Наверно, передумала срочно отправлять Тассариану письмо, предупреждая, что королева Отрекшихся усилила ментальный контроль.