Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 77 страниц)

– Сдохни, тварь! – прохрипел Отрекшийся.

Кольтира не мог воспользоваться чарами, но снова взмахнул мечом, однако клинок не встретил на пути никакого препятствия. Мерзкий Свет не позволял понять, где находится противник. Кольтира мысленно выругался. Что может быть тупее, чем ухитриться сдохнуть в схватке десяти тысяч против трех сотен?!

А Тассариан далеко, не увидит и не придет на помощь…

========== Глава 26. Сияние рассвета ==========

Комментарий к Глава 26. Сияние рассвета

Ну что, дорогие читатели. Вы готовы к переменам в нашей нежизни? Если да, то:

ПИРУЙТЕ, ДЕТИ МОИ!

*жалкие попытки изобразить голос Короля-Лича*

Вопреки ожиданиям Кольтиры, больше атак не последовало. С трудом он определил, где находится земля, начал вставать, и тут действие светлой магии закончилось. Он нашел взглядом напавшего на него Отрекшегося. Тот в кольце Ледяных Оков отбивался от атак Орбаза и встретил свою очередную смерть прежде, чем Кольтира успел к ним подойти.

Орбаз, отрубивший голову врагу, бросил на эльфа взгляд, значение которого было не совсем ясно, но что там могло быть кроме высокомерия или насмешливой снисходительности? Кольтира разозлился. Это он должен спасать Орбаза и издеваться над тем, что тому нужен защитник!

– Заразился у паладинчиков тягой помогать ближнему, Орбаз? – вырвалось у него.

Тот покосился на него и ответил раздраженно, но без насмешки:

– Не будь таким тупицей. Я сделал это не ради тебя.

Кольтира заткнулся и кивнул. Орбаз был прав. Они выполняют приказ командующего, сражаются во славу Короля-Лича, и тут не до гордости и личной неприязни, эффективность важнее. И вообще, они, вроде как, одна команда.

Они побеждают, побеждают с легкостью, но еще не факт, что Фордринг бросил в бой все силы. И где он сам, тоже не ясно. Чем больше рыцарей смерти сохранят боеспособность, тем лучше.

Кольтира свистнул Стерве, но та не появилась. Оглядевшись, он наткнулся взглядом на ее тело. Воскресить ее уже не выйдет: череп был раздроблен ударом молота. Гадский предатель! Кольтира порубил тело Отрекшегося на куски, но и это не успокоило его жажду мести. Стерва была умной лошадью, не раз бывала в боях. Ее никем не заменить!

– Небеса станут красными от крови павших! – раздался голос Дариона Могрейна. – Король-Лич взирает на нас, своих слуг! Оставляйте за собой лишь пепел и страдание!

Дарион – не Повелитель, способный придать силы и жестокости своим рыцарям одним только голосом. Нежить не нуждается во вдохновляющих речах, зато паладинчики, наверно, устрашались сильнее. В любом случае, именно благодаря этому призыву Всадники Страдания быстрее отыскали в толпе своих командиров.

Тассариан бросил на них быстрый взгляд, нахмурился, но не прокомментировал отсутствие Стервы и не задал вопросов, а продолжил осматривать поле боя.

– Фордринг не появился? – поинтересовался Орбаз.

– Прячется, – ответил вместо Тассариана Могрейн.

За убийство Фордринга Повелитель лично отметит – неудивительно, что многие жаждали расправиться с ним. Сидит где-то в норе, смотрит, как убивают его бойцов, но не выходит. Трусит – или готовит сюрприз. Ловушку? Подкрепление? А может, он внутри часовни стоит на коленях и молится Свету? Паладин же, от него всего можно ожидать.

– За Свет! – заорал кто-то справа, но прежде, чем Кольтира добрался до кричавшего паладина, того уже разрубила напополам Вайя. Противников было так мало, что ни насладиться убийствами, ни выплеснуть злость от потери лошади не получалось.

Кольтира отошел на несколько шагов левее, и тогда чутье подсказало ему, что поблизости есть кто-то живой. Приказав поганищам разойтись, Кольтира увидел орка, размахивающего огромным двуручным молотом. Клыкастое лицо было разбито в кровь, но орк ухмылялся хищно и нагло. Совсем не по-паладински. Он рычал, ругался на нескольких языках и подзадоривал всех нападать на него. Орка окружал яркий щит Света, но спустя пару мгновений Кольтира понял, что щит создает другой паладин – невысокий и худощавый эльф в жреческой мантии, поверх которой был надет стальной нагрудник и гербовая накидка Серебряного Рассвета. В глазах эльфа горело зеленое пламя. Кольтира знал, что его народ раскололся на тех, кто поглощает Скверну, и тех, кто презирает ее; на тех, кто остался на родине и вошел в состав Орды, и тех, кто решил служить Альянсу и нейтральным фракциям. Эльфы стали враждовать между собой – но скоро войдут в Плеть, все начнут поглощать жизненную силу других и помирятся.

Кольтира шагнул к эльфу, но на его пути возник орк. Пробить окружавший его щит Света не получилось, и Кольтира отшвырнул орка от себя Конусом Холода. Надо убить эльфа, и тогда щит угаснет сам собой. Подтащив к себе жертву Хваткой Смерти, Кольтира обрушил на него свой клинок. От удара эльф упал на землю, его нагрудник раскололся, изо рта пошла алая пена. Из груди брызнула кровь, но она тут же была остановлена золотистым свечением, распространившимся от руки паладина по всему телу.

– Келтан, держись! – заорал орк и ринулся на Кольтиру. – Иди сюда, тухлая сука, я тебя отлюблю пожарче, чем твой Артас!

Кольтира наступил на руку эльфу, чтобы не мешал, и запустил в орка серией заклинаний и рунных чар. Щит Света погасил большую часть, но Ледяная Звезда все же остановила его приближение.

– Дарион! … не победить! – закричал кто-то из живых. Мечтай, идиот. Плеть уже победила. Всех не убили только потому, что вас еще нужно суметь найти в этой гуще немертвых.

Кольтира опустил взгляд на придавленного к земле эльфа. Тот выглядел жалко. Левой рукой он плел заклинания, но все, что ему удалось сделать – это вылечить свою рану, а атаковать Кольтиру ему не хватало сил или, скорее, умений. Он явно не был слабым заклинателем, раз создавал такие прочные щиты и залечивал пробитое легкое.

– Ты хорошо послужишь Плети, – сообщил ему Кольтира, занося над его головой меч.

– Не надо, – прохрипел тот.

Из его рта шел пар, а не закрытые накидкой фрагменты нагрудника покрылись инеем. Всадник Льда распространял вокруг себя нордскольскую зимнюю стужу, что против живых являлось существенным преимуществом. Замерзшее тело не так легко и свободно в движениях, оно быстрее устает, а весь этот холод создается одной не требующей внимания руной.

Кольтира резко опустил клинок, но тот встретил на своем пути преграду из Света. Ничего, такой щит нельзя держать вечно. Усмехнувшись, Кольтира надавил ногой, оказавшейся внутри щита, на руку эльфа. Тот застонал и дернулся, но тут же снова исцелил себя. Кольтира бросил взгляд на все еще скованного льдом орка – тот должен был остаться без щита, значит, будет уязвим для атак. Но в этот момент прозвучало требование Могрейна срочно идти к нему. Кольтира мысленно выругался, но приказ есть приказ, и ждать, пока иссякнет щит эльфа – как там его орк назвал? Келтан? – нельзя.

– Чуть позже, Келтан, у меня дела.

Кольтира убрал ногу с окутанного сиянием тела эльфа и двинулся на голос Могрейна.

– Иди-иди. Полижи гниющую задницу своему дохлому командиру! – выкрикнул орк ему вслед на всеобщем с резким, грубым акцентом, и оттого слова звучали еще более нагло. Кольтира быстро обернулся и послал в него Ледяную Косу. Зацепил по пути трех упырей, но зато языкастый орк упал, обезглавленный. Что, святоша-Келтан, а такую рану своему приятелю сумеешь залечить?

Кольтира добрался до Могрейна позже, чем ехавшие верхом Тассариан и Орбаз. Дарион сражался с паладином, и его движения были какие-то странные, дерганные. Он отскочил в сторону и прохрипел:

– Испепелитель отвергает меня…

Отвергает? Меч? А кто его мнения спрашивает? Не понятно, но это не имеет значения. Всадники Страдания ринулись на того паладина, справиться с которым не удалось Могрейну.

Широкий круг сияющего Света вдруг поднялся из земли и сбил Тассариана со спины Сумрака. Орбаз успел дернуть поводья, отводя своего коня в сторону. Кольтира подумал, что столь сильный заклинатель Света может быть тем самым Тирионом Фордрингом, лидером Серебряного Рассвета, героем еще Второй войны. Тогда это шанс для Всадников Страдания принести его тело Повелителю!

Не входя в круг Света, Кольтира запустил в паладина серией ледяных чар. Ему удалось сковать противнику ноги, а еще он увидел, как медленно поднялся с земли Тассариан. Сейчас они вместе… Но сверкающий круг внезапно начал стремительно расширяться, заполняя все пространство перед часовней. Упыри и поганища разбегались, чтобы не попасть под его действие. Кольтира отпрыгнул назад, но круг расширялся быстрее. На десятки шагов вокруг теперь сиял этот Свет. Кольтира, попав под его действие, не был дезориентирован полностью, но его движения замедлились, словно он шел под водой. И никакие чары сейчас он сплести не мог – не то что темные, но даже вовсе не противоположные Свету ледяные.

– Назад, рыцари смерти! – скомандовал Могрейн.

Как будто это так просто, “назад”! Кольтира сделал шаг, но едва не упал. Тело слушалось плохо, некротическая энергия и Свет – понятия совершенно не совместимые. Ко всем “прелестям” дезориентации и замедления движений добавились слабость и боль. Настоящая боль, словно Кольтира был живым израненным бойцом. Вот ведь дрянь! Кто придумал этот уродский Свет?!

Проклиная себя за привычку в любой опасной ситуации ждать спасения от Тассариана, Кольтира нашел его взглядом. К его удивлению командир вместо того, чтобы выполнять приказ об отступлении, стоял и разговаривал с призраком бородатого мужчины в доспехе и гербовой накидке Лордерона. Окружившее их всех сияние слепило, и Кольтира не мог сейчас увидеть того паладина, который его вызвал – или это не его рук дело, а проявился тот самый эффект здешней земли, о котором Дарион предупреждал? Но в любом случае стоять тут столбом – это самоубийство.

– Нет. Нет! Тебя больше нет в моей жизни! – закричал Тассариан, обращаясь к призраку.

Чего это он? Любовник его, что ли, бывший? Да нет, Тассариан же раньше с мужчинами не трахался, по крайней мере, очень убедительно делал вид. И тут Кольтира вспомнил этого типа и мысленно обругал себя за недогадливость. Киллорен Бешенный Стражник. Отец Тассариана. Командир же говорил, что под Часовней перезахоронили тела героев прошлого.

Призрак уговаривал Тассариана “прозреть” и оставить службу Королю-Личу, тот отказывался, но продолжал стоять на месте.

– Тассариан! Что ты делаешь? – возмутился Кольтира. Он попытался подойти к нему и увести, но даже один шаг в сторону центра, из которого разрослось по земле это сияние, ухудшал способность Кольтиры двигаться и ориентироваться в пространстве. Боль усилилась.

– Тассариан, уходи оттуда! – заорал Орбаз откуда-то издалека. Тассариан даже не обернулся. – Ушастый, уводи его! Не давай ему слушать это! Кольтира, да очнись ты!

Если бы он мог взять и увести его! Кольтира сделал еще один шаг к Тассариану, но он получился еще короче предыдущего. Ему казалось, что невидимая рука сжимает его горло, пытается оторвать руку и выдавливает глаза, а клинок пронзает тело в нескольких местах сразу. Кольтира умел переносить боль, но она все нарастала. Разве мертвое тело может ощущать подобное?

Позади него выругался Орбаз. После этого он ничего больше не говорил, наверно, ускакал прочь, но в окружавшей их неразберихе, Кольтира не мог быть ни в чем уверен, а чутье из-за Света отключилось полностью.

– Привести их к Часовне! – скомандовал кто-то из живых.

Кольтиру окутал пузырь из Света, почти не различимый на фоне остального сияния. Никакие удары оружием не смогли разломать его, но немного ослабла боль. Шар поплыл к Часовне, и Кольтира увидел множество рыцарей смерти, по большей части потерявших сознание. Все были заключены в такие же шары, которые явно черпали силу из свечения земли – сами паладинчики такое создать не могли, иначе уже давно вот так захватили бы в плен нападавших. Им просто повезло! Но когда-то же это сияние иссякнет! Если не окажется к этому времени покойником, то Кольтира непременно выскажет Тассариану, что это из-за его тугодумства и сентиментальной болтовни с предком они оказались в такой ситуации! Хотя, наверно, они все равно не успели бы сбежать из этого Света.

У Часовни пузыри растаяли, и Кольтиру тут же толкнули в спину, вынуждая упасть на колени. К его горлу один паладин прижал клинок, другой занес над его головой тяжелый молот, который сумеет опустить быстрее, чем замедленный светлой энергией рыцарь смерти увернется. Еще один паладин стоял в нескольких шагах впереди – словно Кольтира встал на колени именно перед ним. Вокруг его рук оставалось свечение, но паладин только готовился атаковать или набрасывать на своих соратников щит. Посмотрев выше, Кольтира узнал по разбитому нагруднику и по безбородому зеленоглазому лицу Келтана. Тот поймал его взгляд и вздрогнул, но тут же расправил плечи. Какие мы самоуверенные под защитой мощной магии! Кольтира оскалился и показал жестом, как свернет этому парню шею. Келтан покачал головой: мол, не выйдет. Посмотрим. Посмотрим! Смерть не властна над воинами Плети. Кольтира умирал уже дважды, но и после этого мог убивать во славу Повелителя.

Потом Келтан обнаружил на земле раненного и убежал к нему. Он двигался достаточно резво для того, кому недавно прорубили грудную клетку и внутренности.

Фордринг – а судя по тому, кто отдавал здесь приказы, тот самый не уступивший Могрейну паладин был именно им, – исцелил нескольких своих соратников и начал обличительную речь. Кольтире очень хотелось заткнуть его, вцепиться ему в глотку, оторвать ему конечности и расшвырять их по этой идиотской светящейся земле. Но он, как и остальные рыцари смерти, был вынужден слушать его, покорно стоя на коленях. Бесит!

Кольтира снова поискал взглядом Тассариана. Тот находился в том же положении, что и он сам, только рядом с ним в воздухе парил почти сливающийся с окружающим сиянием призрак Киллорена. Наверняка промывал ему мозги отцовскими нотациями. Из того фрагмента их разговора, что Кольтира успел услышать, можно было уверенно говорить, что склонность к занудству у Тассариана от папочки.

– Твой господин знает, что скрывается под Часовней. Потому и не рискнул приехать сам, а прислал сюда, на верную гибель, тебя и твоих рыцарей смерти, Дарион! – вещал Фордринг.

В голове Кольтиры мелькнула мысль, как это хорошо, что Повелителя нет рядом, и он не видит своих рыцарей, Всадников Страдания и его, Кольтиру, в такой унизительной позе.

Ненависть и злоба душили все сильнее, и при этом все нестерпимей становилась терзавшая тело боль. Еще немного, и Кольтира не сможет стоять неподвижно, дернется, напорется на прижатый к его горлу клинок. Не страшно умирать в третий раз, но прежде, чем сдохнуть, он хотел успеть убить хотя бы одного паладина: хоть Фордринга, хоть возившегося неподалеку с раненными Келтана, хоть одного из тех, кто навис над Кольтирой с оружием в руках.

– То, что ты чувствуешь сейчас – это муки тысяч загубленный тобою невинных душ! – провозгласил Фордринг. Он обращался к Дариону, но сведения, скорее всего, были верны для всех.

Вот оно что. Но почему же тогда так больно глазам? Маргрейв – точно не невинная душа, загубленная Кольтирой. А, жрец в Зул’Драке еще был…

Фордринг продолжал упиваться победой и злорадствовать.

– Свет воздаст тебе по заслугам, Дарион!

– Цени каждый вздох, старик. Он может оказаться последним, – огрызнулся Могрейн.

– Сын мой! Мой дорогой, милый мальчик! – воскликнул кто-то позади. Кольтира не мог обернуться и посмотреть, кто еще явился на день семейных встреч, но, судя по расширившимся глазам Келтана, это был кто-то очень неожиданный.

– Отец, – прохрипел Могрейн.

Потом происходило что-то совершенно непонятное. Имея возможность только слышать разговор Могрейна-старшего с каким-то юнцом, Кольтира даже примерно не мог объяснить себе, что там происходит. Внимание паладинов было направлено туда, но Свет не позволил ему воспользоваться этим и освободиться. Он едва успел пошевелить рукой, чтобы оттолкнуть приставленный к горлу клинок, как сияние сгустилось вокруг и надавило на спину, едва не впечатывая его лицом в землю.

И вдруг воздействие этого ублюдочного Света ослабло.

– Трогательно, – с насмешкой произнес знакомый глубокий голос. – Теперь он мой.

Повелитель! Он поможет им – и увидит Кольтиру таким. После своего пробуждения Повелитель уже не смотрел на него как на пустое место. И пусть личного разговора с ним, даже короткого, а не мысленного приказа, Кольтира удостоен не был, зато он видел, что Повелитель его узнает в лицо и помнит, что это Всадник Льда, ученик и подчиненный Тассариана. Наверно, даже помнит его имя. А теперь… Кольтира не знал, радоваться его появлению или стыдиться поражения, но это он решит позже.

– Ты предал меня. Ты предал всех нас, чудовище! – завопил вдруг Могрейн.

Его слова удивили Кольтиру. Похоже, Повелитель намеренно появился в последний момент, таков был его план, но он вправе распоряжаться принадлежащему ему рыцарями по своему усмотрению. Дарион что, не знает, что такое военная хитрость? А, точно. Он же сопляк-паладинчик, а не военный. Ну и к упырям его! Всадники Страдания будут служить Повелителю куда лучше и вернее!

Раздался грохот упавшего доспеха.

– И плачевно, – добавил Повелитель. Наверняка расправился с тупым предателем одним ударом.

Пока Король-Лич объяснял Фордрингу, как глупо тот попался на его уловку, Кольтира снова попытался освободиться. Повелитель будет менее разочарован в нем, если увидит его боеспособным, расправившимся с пленителями, а не жалким, скрюченным, стоящим на коленях слабаком. Превозмогая боль, тоже ослабевшую с появлением Повелителя, Кольтира резко шарахнулся назад, одновременно отталкивая клинок рукой. Молот второго паладина опустился ему на плечо, разбив наплечник, но не повредив тело. Кольтира схватил его за ногу и свалил на землю, а потом, увернувшись от удара клинка, дотянулся до своего меча, упавшего в тот момент, когда растаял пузырь. Он блокировал удар, оттолкнул противника и смог, наконец, встать с колен.

Паладин с мечом бросился на него, и Кольтире удалось бы отрубить ему руку по плечо, но того вдруг окутал кокон Света. Келтан, гаденыш! Кольтира отскочил в сторону, чтобы видеть всех троих. Он легко расправился бы с ними, не будь тут этого ослабляющего не позволяющего ему колдовать сияния.

– Конец Света! – провозгласил Повелитель, подняв Фордринга за горло. Не рукой, а темной магией. Что всемогущему Королю-Личу какая-то там святая земля!

Его пример придал Кольтире сил. Он создал самые мощные ледяные чары, на какие был способен. Ринулся на паладина, который был с молотом, и Келтан ожидаемо перебросил свой щит Света на того. Но прежде, чем клинок Кольтиры коснулся этого щита, ледяное заклинание сорвалось с пальцев и вонзилось в грудь мечнику. Тот застыл, заледенев. Келтан попытался исцелить его, но Кольтира пинком толкнул получившуюся ледяную статую в бок. Та разбилась на мелкие кусочки, едва коснувшись земли. Точнее, разбились конечности, а вот корпус и голову исцеляющие чары Келтана успели отогреть. Мгновенной легкой смерти не получилось. Промерзший, четвертованный, но еще живой, мечник вытаращил глаза и захрипел.

– Ты точно хорошо послужишь Плети, Келтан! – ухмыльнулся Кольтира. – Я бы до такого не додумался!

Тот в ужасе всхлипнул. Едва изувеченный ими мечник испустил дух, Кольтира ощутил вспышку боли в плечах и в районе бедер. Муки загубленной души? К троллям! Удовольствие убивать стоит того, чтобы потерпеть! Кольтира кровожадно оскалился.

Паладин с молотом выругался и отступил на шаг. Он быстро огляделся. Двое уже спешили к ним на помощь, но остальные были заняты тем, что удерживали рыцарей смерти и следил за валяющимися в отключке. Надо перерезать паре пленных глотки, вот и найдутся свободные руки, но без приказа командира они не решались. Еще несколько паладинов пытались напасть на Короля-Лича, душащего Фордринга.

Рыцари смерти, пришедшие с Повелителем, не приближались к сиянию. Один, правда, медленно, преодолевая сопротивление Света, вышел вперед, и Кольтира узнал Орбаза. Тот сплел мощную, длинную Хватку Смерти, но та облепила Тассариана и растаяла в сиянии. Он попробовал снова и отступил. Нет, Орбаз, твоих сил не хватит. Всех спасет Повелитель – и Кольтира, Всадник Льда.

Король-Лич повернул голову, оглядев свое плененное войско. Все, кто не сбежал и не вернулся вместе с ним, сейчас были или распростерты на земле, или стояли на коленях. Все – даже его новый фаворит, пронырливый кал’дорей. Все – за одним исключением. Взгляд Повелителя на пару мгновений остановился на Кольтире, вооруженном, возвышающемся над трупом паладина. Повелитель теперь знает, что Кольтира не слабак, опустивший руки при первых признаках поражения!

То ли эта мысль подстегнула его, то ли присутствие Повелителя продолжало ослаблять воздействие Света, но Кольтира смог двигаться достаточно быстро. Он бросился к Келтану и схватил его за горло прежде, чем тот успел воззвать к Свету. Теперь его даже щит не спасет, рука Кольтиры окажется внутри него, и он успеет сжать пальцы.

– Назад, или он станет упырем! – гаркнул Кольтира.

Тип с молотом и два подбежавших к нему паладина остановились. Здесь, на святой земле, Кольтира не сумеет поднять труп ни упырем, ни рыцарем смерти, это блеф. Но они-то об этом не знают. Нужно только задержать их. Еще немного, и сияние ослабнет настолько, что Кольтире хватит сил разделаться со всеми тремя (четырьмя, считая взятого в заложники Келтана) или освободятся остальные рыцари смерти.

Раздались вопли: “Тирион!”, “Артас!”. Кольтира позволил себе бросить быстрый взгляд в ту сторону. Фордринг каким-то образом получил от Могрейна Испепелитель, наполнил его Светом, освободился из хватки Короля-Лича и теперь сражался против него на мечах.

Один из паладинов дернулся вперед в надежде освободить Келтана, пока рыцарь смерти отвлекся. Нет уж! Кольтира активировал руну на клинке, и паладин рухнул на землю. Убитый или раненный – чутье сейчас не могло этого подсказать

– Не подходите ближе, – рыкнул Кольтира.

Сила Повелителя, сейчас брошенная на поединок с Фордрингом, уже почти не ослабляла действие сияния, и Кольтире с каждым мгновением становилось все хуже. Боль возвращалось, глаза слепило. Келтан захрипел, и Кольтира немного разжал пальцы, чтобы не убить его раньше времени.

– Это еще не конец, – услышал он голос Повелителя. – В следующий раз мы встретимся не на священной земле, паладин.

Что? Нет! Эта троллями траханная святая земля оказалась настолько пропитанной Светом, что даже какого-то паладина с Испепелителем хватило, чтобы вынудить Короля-Лича отступить! Кольтира стиснул зубы. Война есть война, и здесь иногда приходится отступать и бросать своих. Он считал, что Повелитель непобедим, но это сияние все же подточило и его силы. Повелитель боролся с ним, сколько мог, а его тупые и трусливые рыцари смерти не пошевелили и пальцем, чтобы помочь ему. Так им и надо!

– Свет одержал великую победу! – кричал кто-то из паладинов.

Пусть радуются, пока могут. А Кольтире пора на выход. Он повернулся к Келтану.

– Свет… победил. Вы проиграли. Отпусти… меня, – прохрипел тот, с ужасом глядя на него.

Отпустить? Ни за что. Келтан был единственным шансом Кольтиры убраться отсюда, его щитом, живым обратным билетом. Чем дальше отходил Повелитель, тем ярче становилось сияние Света вокруг, и теперь, держа Келтана за горло на вытянутой руке, Кольтира видел зеленое пламя Скверны в его глазах, но уже не различал черт лица. Надеясь, что Свет слепит живых так же, как и немертвых, он с трудом сделал пару шагов. Направление выбрал по памяти. Но потом Свет заполнил все вокруг, и Кольтира уже не мог сказать, стоит он или уже свалился на землю, не сбежал ли “билет” и не порубили ли на куски его самого.

Боль, пронзающая разные части его тела то одновременно, то поочередно, вдруг сосредоточилась в голове. Кольтира не припоминал, чтобы засовывал кому-то в висок нож и проворачивал его в мозгу, но ощущение было именно такое.

Потом его охватило чувство, позабытое со времени пробуждения Повелителя. Будто он вот-вот осознает что-то важное о себе, заполнит пустоту откровением. Сейчас это было совершенно не вовремя, но Кольтира не мог удержаться от очередной попытки понять, и потому он напрягся в мысленном, волевом усилии, сосредоточился на этом ощущении, чтобы не дать ему снова, в тысячный раз, ускользнуть. Но оно и не думало ускользать в этот момент. Ощущение близости осознания и ясность мысли все усиливались. Усиливались до тех пор, пока Кольтира не понял, наконец, что было неправильным в его нежизни.

Всё.

Сторона, на которой он сражался. Поступки, которые он совершал. Сама нежизнь в виде ходячего трупа вместо вечного покоя.

Что же он наделал?! Как он мог не понимать всего этого раньше?!

Кольтире на мгновение показалось, что он слышит голос Фальторы.

– Неслабо тебя поимели, братец, – Фальтора, милый и воспитанный юноша, мог быть той еще язвой.

Вот только Фальторы тут на самом деле не было. Кольтира знал, что здесь не появится никто из членов его семьи. Не только потому, что все они мертвы, и их тела не были захоронены у Часовни Последней Надежды. Но и потому что им было бы отвратительно увидеть его. Отец убил бы его собственными руками, узнав о невообразимо вероломном предательстве. По крайней мере, точно пожелал бы никогда его больше не видеть. Мама… Если и мог Кольтира подумать сейчас о чем-то хорошем, так это было то, что мама не узнает, что ее сын натворил. И не узнает Фальтора, всегда восхищавшийся старшим братом.

Воспоминания накатывали порциями, пульсируя в мозгу куда сильнее сверлящей его боли. Кольтира помнил, как убивал своих соратников. Тех, с кем вместе служил, с кем делил кров и пищу. Битвы в Квель’Таласе сейчас припоминались ему смутно, но наверняка он убивал еще и гражданских – тех, кого клялся защищать.

Клялся…

Когда Отрекшиеся откололись от Плети, капитан Рассветная Птица напоминала ему о присяге, давала шанс прозреть раньше – он не воспользовался. Идиот. Сколько эльфов были бы живы сейчас. Вместо этого он остался в Плети и продолжил убивать. Он не хотел, его заставили, обманули… Но себя не обманешь. Кольтира помнил, как наслаждался страхом своих жертв, как жаждал их крови, как хотел убивать.

Кольтира хотел проснуться. Но воспоминания бурлили в голове, с беспощадной ясностью доказывая, что это реальность. Необратимая реальность. Прошлое не изменить, не исправить, не вырвать из него одного предателя. Все это было. Он предал свою родину, будучи в сознании, он убивал, понимая, что это его соплеменники и что он отнимает у них жизнь. Все это делал именно он. Он, Кольтира Ткач Смерти, талассийский следопыт, хороший, умелый следопыт, тролль его задери, не гнавшийся за карьерой, но верно служивший родине, защищавший ее, как учил его отец. Теперь все это не про него.

Он – Плеть. Он – та мерзость, что разрушила Квель’Талас. Он – убийца бессчетного числа соплеменников.

“Клянусь не обращать оружие против квел’дорайского народа…”

Сияние, как и вызванная им боль, исчезло внезапно, или Кольтира, ошарашенный осознанием, не заметил, как оно гасло. Он увидел, что по-прежнему сжимает горло Келтана – тот все еще был жив и даже пытался вырваться. Кольтира разжал пальцы, и Келтан, как раз в тот момент дернувшийся назад, упал на землю. Он тут же вскочил и шарахнулся от него за спину одного из своих братьев по ордену.

Кольтира опустил взгляд. Он видел руки в черных саронитовых перчатках, покрытых темномагическими рунами и символами смерти. Бледно-серые мертвые пальцы, сплетающие убийственные чары. Левая рука сжимала меч, которым Кольтира разрубил сотни эльфов. Руны горели ярко: сияние Света погасло, и здесь снова можно было применять магию и без проблем убивать. Кольтире было противно смотреть на свои руки.

Он вскинул голову. Встретился взглядом с настороженно замершим в нескольких шагах от него Келтаном, напуганным и потрепанным, но готовым продолжать набрасывать щиты из Света и исцелять. В бою и среди всего этого свечения было не до того, но сейчас Кольтира заметил, что этот эльф очень молод. Наверно, всего один век назад впервые примерил мантию жреца, а после разрушения Квель’Таласа надел тяжелые доспехи и пришел сюда, чтобы помогать бороться с Плетью. Бороться против Плети, а не сражаться за Плеть. Кольтира понял, что не может смотреть ему в глаза.

Тогда он уставился в землю, склонив перед ним голову по собственной воле.

– Чего ты ждешь, Келтан? – хрипло прокаркал Кольтира.

Ну же, убей. Сотри с лица земли ту отвратительную тварь, которой он стал.

========== Глава 27. Свои и чужие ==========

Опустив голову, Кольтира не видел лица Келтана. Только подол мантии и ноги. Келтан не подошел к нему. Даже если он умел обращаться к Свету только с просьбами об исцелении, на поясе у него висел хороший, длинный кинжал. Такого вполне достаточно, чтобы проткнуть шею до энергетического канала.

– Убивай, Келтан. Я убил троих твоих приятелей у тебя на глазах. Разве ты не должен отомстить? Или ты меня боишься? – Кольтира разжал пальцы, позволив мечу упасть на землю. – Смотри, я безоружен. Может, мне еще раздеться, чтобы тебе было удобнее?

Удара так и не последовало. Что, такой мирный целитель, что даже нежить прикончить не может? Кольтира скривился в отвращении к самому себе. На что он рассчитывает? На быструю смерть? Он убил бессчетное число эльфов, и одна смерть никак не возместит это.

Кольтира заставил себя поднять голову и посмотреть на чуть было не убитого им соплеменника. Тот сразу же отступил еще на два шага назад, а потом бросил быстрый взгляд на Фордринга и успокоился. Зря. Фордринг увидел, что от воли Короля-Лича освободился Дарион, видел, что остальные ошарашены и не нападают, но он не может быть уверенным в каждом, он не их проверял.

Келтан старательно избегал взгляда Кольтиры, словно не хотел спровоцировать бешеного пса на нападение. Нет, он не нападет и не попытается защититься! Он больше не служит злу, он больше не чудовище, несущее смерть!

– Нет, Келтан? Ножик для красоты носишь? – спросил Кольтира, пряча глухую тоску за насмешкой. Он повернулся к двум людям в гербовых накидках Серебряного Рассвета. – Вы двое, помогите ему.

Те тоже покосились на Фордринга. Тот не давал распоряжений насчет пленных, решал политические вопросы с исцеленным им Максвеллом Тироссом, лидером Серебряной Длани, и с Дарионом Могрейном. И что теперь? Глава ордена команды не дал, Свет не убил, а у самих кишка тонка? Недавно, вроде, посмелее были.

– Свет… не испепелил вас всех на месте, – произнес один сначала медленно и неуверенно, но потом его голос стал тверже, – а освободил от воли Короля-Лича. Значит, так надо. Это ваш шанс на искупление.