Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 77 страниц)

Какое еще искупление в их случае? Но, похоже, малодушно сдохнуть, не возместив ущерба, сбежав от расплаты за свои преступления – это непозволительная роскошь для рыцарей смерти теперь. Что им уготовят?

– И вообще помалкивал бы лучше, – добавил второй паладин, за спиной которого прятался Келтан. – Раскомандовался тут.

Келтан нервным движением ощупал свое горло, воздействовал на него Светом, а потом пробормотал, что должен идти помогать раненным. И удрал подальше от Кольтиры. Тот проводил его взглядом и заметил, что Тассариан пялится на него самого. Призрак Киллорена пропал. Что он сказал сыну? Тоже что-то о шансе на искупление? С внезапной, острой и леденящий как саронитовый клинок завистью Кольтира вспомнил, что Киллорен с самого начала разговора не забрасывал сына обвинениями, не обдавал презрением, не называл предателем. Значит, простил или дал понять, что прощение возможно. Кольтира скривился и отвернулся от Тассариана.

Его взгляд наткнулся на Датуру, застывшую, словно ледяное изваяние, с высоко поднятой головой. Потом на кал’дорея. Тот так и стоял на коленях и обхватив руками голову, негромко, но горестно стонал:

– Язмина! О, Язмина! Я убил ее. Собственными руками. Уби-и-ил!

А ведь Кольтира слышал об этой Язмине. Одна из бойцов Серебрянного Рассвета. Она была пленницей Алых в той часовне, где должны были казнить Кольтиру и других рыцарей смерти. Серебряные после ухода Кольтиры и его помощников так и не сумели освободиться, и их казнил отряд Чумопала. И Чумопал провел кал’дорею внезапную проверку лояльности как раз с помощью вот этой Язмины, которая была тоже из народа ночных эльфов и наверняка знала кал’дорея лично, раз они когда-то служили одному ордену. Чумопал действовал по своей инициативе, но потом отчитался начальству и был награжден.

А кал’дорей проверку прошел успешно. Подробностей Кольтире не рассказывали, но там и так все было ясно. Метод, в принципе, стандартный. Когда-то Кел’Тузад спрашивал у него самого, кого он любит, и этот вопрос тогда показался Кольтире насмешкой. Но на самом деле в Плети именно так и проверяли, не осталось ли прежних привязанностей, которые могут подтолкнуть к предательству. Дариону такие же вопросы, говорят, задавали. И многим другим. Ну а кал’дорею пришлось еще и доказать на деле.

Кольтира понимал, что тот сейчас чувствует – сам же убивал своих соратников. Он мог назвать больше, чем одно имя. Накиэль. Станлод. Эйворн. Наверняка еще кто-то. “Перед лицом Солнца и братьев по оружию, клянусь…”. Эонис и Эредит, хотелось надеяться, сумели выжить. Нет, Эонис точно мертва. А до дуэли с Эредит осталось меньше года. Она-то точно не откажется от сомнительной чести замарать в его гнилой крови руки…

– Мы сразимся с Артасом, и стены Цитадели Ледяной Короны падут! – провозгласил Фордринг, только что объявлявший о реформах в рядах паладинов и создании единого Серебряного Авангарда, который отправится в Нордскол.

– За это же ратуем и мы, – проговорил Дарион. Теперь его голос звучал не столь хрипло, как в то время, пока он владел Испепелителем. – И хотя для нас нет места в вашем мире, мы будем биться за то, чтобы низложить Короля-Лича. Клянусь!

Дарион прав. Только ради того, чтобы отправить их на войну с Королем-Личом, им могут разрешить существовать дальше и не в виде запертых подопытных зверей. Связи этого бывшего паладина, возможно, позволят им… Позволят что? Выкрутиться? Не сдохнуть? Стать мирными соседями живым? Нелепо…

– Мы отомстим! – кричали рыцари смерти. Кольтира узнавал знакомые голоса, видел, как многие воздевают клинки к небу, произнося клятвы о мести.

– Мы отомстим, – повторил Кольтира, не чувствуя никакого смысла произносимых звуков.

Отомстим… Громко сказано. Кому они собрались мстить? Королю-Личу? Себе бы сначала отомстили. Артас не нарушал клятв, он просто враг, а Кольтира – предатель. Это еще хуже, так казалось ему. Он сам и другие рыцари смерти заслуживали казни. Но паладины… просто отпустили их.

Дарион отдал кое-какие распоряжения, наскоро договорился с Фордрингом о дипломатической поддержке и скомандовал рыцарям смерти идти за ним отбивать у Плети Акерус. Там оставались защитники, но не много.

По пути возвращающимся рыцарям смерти попадались упыри, зомби, варгулы и поганища, попавшие в зону действия сияния и потерявшие связь с Королем-Личом.

– Мы собираемся отомстить Артасу за все, что он с нами сделал – сказал Дарион группе таких ошарашенных существ.

Те присоединились к его отряду, и некоторые рыцари смерти стали повторять эти слова другим встречным. Кольтира сбился с шага, поймав взгляд одного из вурдалаков. Печальный и удивительно осмысленный взгляд, словно это была не безмозглая нежить, а разумный немертвый человек, наподобие Отрекшихся, только изуродованный темной магией. Услышав обещание отомстить, тот кивнул и поплелся в хвосте отряда. Может, действительно жаждал мести. Может, просто по этим словам понял: свои.

Помимо этого “мы отомстим” рыцари смерти не говорили ничего. Они все уходили из Акеруса торжествующими, предвкушающими кровавое развлечение. Беспощадной силой, готовой сеять страдания и смерть. Возвращались ошеломленными, раздавленными, жалкими. Как потерявшиеся, неприкаянные дети, и мальчишка Дарион – будто бы старший из этих детей.

Кольтире казалось, что они просто цепляются за эти слова о мести, чтобы скрыть растерянность, чтобы не думать о собственной вине. Месть – это приемлемый ответ на вопрос, что им делать дальше, раз благородные и доблестные паладины не хотят марать о них руки.

“Мы отомстим”, – мысленно сказал Кольтира себе. “Мы отомстим”, – повторял он на каждом шаге, чтобы вытравить из головы прочие мысли. “Мы отомстим”, “мы отомстим”, “мы отомстим”. Потом слова, многократно прозвучавшие в голове, потеряли смысл, и Кольтира начал в подробностях представлять себе смерть Артаса и разрушение его Ледяного Трона.

Это Король-Лич во всем виноват. Король Мертвых создал Плеть, Артас привел ее в Квель’Талас. Кольтира не знал, чья вина больше и кому нужно мстить первому, но, к счастью, сейчас это было одно существо. Существо, которое надо остановить, пока оно не уничтожило все государства в Азероте и не поработило всех жителей.

Мы отомстим. Несколько часов назад Кольтира считал, что обладает максимально боеспособным, почти неуязвимым телом, а сейчас очень остро осознавал, что является духом предателя, запертым в собственном трупе. Пусть этот труп благодаря магии не гнил и не разлагался, но думать о себе как о дохлятине было мерзко. Однако и он, и другие рыцари смерти были действительно боеспособными трупами. Они в состоянии мстить.

Кольтира не считал Дариона серьезным лидером, но сейчас именно он выпросил для них свободу. И в перевернувшемся с ног на уши мире, оказавшемся ложью, в котором они оказались предателями, Дарион дал хоть что-то понятное, определенное и ясное: приказ. Цель. Сначала Акерус. Потом Артас. Мы отомстим.

Когда они удалились от часовни на достаточное расстояние, Кольтиру вдруг охватила неуверенность. А если там, в Акерусе, их встретит Король-Лич, и одним своим взглядом снова подавит их волю? Там уже не будет очищающего сияния Света… Значит, нужно напасть и убить его прежде, чем он успеет произнести хоть слово и посмотреть им в глаза!

Смешно. Им не хватит сил. Им ли не знать, насколько силен их бывший Повелитель.

Когда отряд Дариона миновал Ядовитую поляну, из кустов выскочил Сумрак. Тассариан тут же схватился за оружие и уставился на него. Сумрак не может быть врагом, покорным воле Артаса, он же всего лишь лошадь… Или может? Сумрак обиженно заржал. Тассариан убрал меч и похлопал коня по боку, безмолвно извиняясь за недоверие. А Кольтира продолжил коситься на него. Паранойя? Что может конь? Может быть глазами и ушами Повелителя или его слуг. Надо будет сказать Тассариану, чтобы не обсуждал ничего важного при Сумраке, хоть это и кажется бредом.

Весь путь от часовни Тассариан шел рядом, едва не соприкасаясь с Кольтирой краем наплечника. Кольтира был рад этой ненавязчивой, молчаливой поддержке. Ему не хотелось думать о том, что этот человек напал на Ан’овин, привел туда убийцу Фальторы, помог Артасу взломать Бандинориэль, отнял его собственную жизнь, стал инициатором его превращения в рыцаря смерти, а потом приказывал ему убивать своих. И учил убивать эффективнее. Внушительный список. И что теперь? Ненавидеть его? Кольтира в какой-то момент почувствовал на себе его пристальный взгляд, но не повернулся, чтобы тот не заговорил с ним. Он не знал, что ему сказать.

Кольтира повернул голову в противоположную сторону и поискал взглядом Вайю, которую он сам убил и притащил в Ледяную Корону для воскрешения. Ее нигде не было видно. Пала у Часовни или, скорее, отступила вместе с Артасом, как Орбаз. Все равно он не знал, что сказать и ей, кроме этого единственного оставшегося у них “мы отомстим”.

В Разломе Смерти не было ни одного грифона-скелета и не работал телепорт, поднимающий наверх, в Акерус. Однако сама летающая крепость была на месте. Видимо, ее просто не успели переместить в Нордскол, дело-то это не быстрое. Рыцари смерти поднялись наверх группами, воспользовавшись оставшимися птичками Таланора.

Здесь, наверху, не было никого из начальства: ни Короля-Лича, ни сан’лейн, ни Ривендера. Зато рыцарей смерти поджидало не менее сотни поганищ во главе с гигантом-Лоскутиком. Сразить Лоскутика пожелал кал’дорей, Кольтира же предпочел сражаться с рыцарями смерти и валь’кирами. В паре с Тассарианом они быстро расправились с набросившейся на них на нижнем этаже толпой слабаков, а потом схватились с инструктором Разувием. Этот тип был силен, но излишне самоуверен – привык тренировать новичков, а не сражаться с равными ему по силе противниками. За исход схватки один на один Кольтира бы не поручился, но против него и Тассариана одновременно у инструктора не было шансов. Вот только крылатая Олрун выхватила и подняла в воздух Разувия на мгновение раньше, чем клинок Кольтиры разбил ему шлем. Темные ленты Хватки Смерти растаяли, едва коснувшись ее крыльев. От Ледяной Косы она увернулась, а пущенный Тассарианом Лик Смерти лишь заставил ее вздрогнуть при попадании. Украденную энергию Олрун тут же вытянула у висящего на ее локте Разувия.

– Прощайте, неудачники! – крикнула она. Обдав Кольтиру потоком ветра от широких призрачных крыльев, валь’кира взмыла со своей добычей под потолок, а потом вылетела с балкона Акеруса в небо.

Раздосадованный, Кольтира рявкнул им вслед непристойное пожелание уединиться с Королем-Личом и доказать ему свою верность известно каким делом. Тассариан, услышав эти слова, стремительно развернулся к нему. Взгляд у него был какой-то дикий, безумный. А, про него же тоже что-то наподобие говорили. Ну, Кольтира не имел в виду ничего такого про него, чего сразу так реагировать-то?

С первых мгновений, как оказался снова в Акерусе, Кольтира крутил головой, высматривая Сапф и вспышки ее ледяных чар. Как только было убито достаточно защитников, чтобы можно было свободно перемещаться по летающей крепости, Кольтира бросился ее искать по всем залам и коридорам. Сапфириэль не попала в войско, идущее к Последней Надежде, не получила шанса на освобождение от воли Короля-Лича. Надо это исправить и поскорее, пока ее не убили. Наконец, он нашел ее. Она сражалась с Веретом и еще одним новичком в комнате, где находились все элементы управления полетом Акеруса.

– Отойдите от нее! – рявкнул Кольтира. Новичок подчинился, а Верета пришлось отбросить Конусом Холода и сковать Ледяной Звездой.

– Сука! – заорал тот, не понятно, к кому из них обращаясь.

– Сапф, – произнес по-талассийски Кольтира, опустив меч, но держа наготове Ледяную Глыбу. – Послушай…

– Да вы что тут, свихнулись все?! – взвизгнула она.

– Нет. Нет. Наоборот. Артас нас всех обманул. Он подчинил нас своей воле и заставил сражаться против наших соплеменников, но мы обрели свободу, – все это было истинной правдой, но, прозвучав, почему-то показалось Кольтире бредом. – Пойдем, я…

– Отстань от меня! – Сапф крутила головой, переводя взгляд с одного противника на других, а тех становилось все больше. Растерянная и испуганная, она отступила к стене, чтобы не получить удар в спину. Да, это жутко, когда твои соратники, бок о бок с которыми вы сражались не один год, вдруг ополчаются на тебя.

– Сапф, успокойся. Никто тебя не тронет.

– За себя говори, – пробурчал кто-то у Кольтиры за спиной.

– Никто меня не обманывает, я знаю, что служу Повелителю! – воскликнула она. – И никуда я…

– Да заткнись ты и выслушай меня!

Кольтира начал рассказывать ей, как во время битвы за Часовню Свет освободил их от влияния темной магии Короля-Лича.

– Если вам всем мозги просветили, значит это ваши мысли контролирует чужая воля, – возразила она. – Кольтира… просто помоги мне выбраться отсюда. Я не буду ни на кого нападать, я только хочу уйти! Они же убьют меня! Пожалуйста…

Она умоляюще посмотрела на него. Кольтира торопливо изложил свой план поехать к Часовне, чтобы Свет освободил и ее, и Сапфириэль пришлось согласиться.

– Да сколько можно трепаться. Прикончить ее и все! – выплюнул Верет, уже освободившийся от ледяных чар.

Кольтира велел ему заткнуться. Тот не послушался, завязалась драка. К Верету присоединился Маргрейв, к Кольтире – Тассариан. Кольтира знал, что Тассариан, хоть и недолюбливал Сапф, все равно поддержит его. И даже не потому, что он всегда помогает ему, а потому что – Орбаз. Тассариан говорил, что доверил бы ему свою спину. И не зря. Там, у Часовни, Орбаз пытался его вытащить, рисковал, даже в сияние полез и отступил только когда понял, что все попытки обречены на провал. А теперь они враги. Тассариан точно попытался бы спасти его, будь он тут. Верет и Маргрейв ожидаемо проигрывали, но потом появился Зор’бе. Он начал возмущаться, что Кольтира, как последний идиот, из-за бабы, врага, ссорится с теми, кто на их стороне.

– Она столкнула вас лбами, а вы как тупые бараны и рады стараться. Да я сам ее убью, чтобы не создавала проблемы.

– Вот именно! – поддакнул Верет. – Ты что, не видишь, что эта девка вертит тобой, как хочет?! Что ты ей наобещал?

За соплеменницу и бывшую ученицу вступилась Минкс, но и у желающих уничтожать всех представителей Плети прямо сейчас тоже нашлись сторонники. Они просто желали выместить на ней гнев на самих себя и на Артаса. Но Сапф-то тут при чем?! Она вошла в Плеть уже после разрушения Лордерона и Квель’Таласа, к ней могли быть счеты только у каких-нибудь нерубов, врайкулов и Алых!

Все должно было закончиться кровью и трупами, но вмешался Дарион, велевший всем разойтись и помолчать.

– Чудо святой земли не появляется просто так, по желанию и не срабатывает всякий раз при появлении немертвых, – возразил он, выслушав план.

Однако Кольтира настаивал, что надо попробовать, и тот согласился, что Сапфириэль, как и все они, заслуживает шанса на освобождение.

– Не поможет – убей ее, – приказал Дарион напоследок. – Лучше смерть, чем оставаться марионеткой Короля-Лича. Она сама предпочла бы такой исход, будь в состоянии принимать решения.

Сапф, с видом оскорбленной чернью королевы протянула руки, позволяя заковать себя в саронитовые кандалы, в которых прежде по приказу Разувия держали недостойных: слишком слабых новичков и тех, кто не прошел проверку лояльности. Крок, массивный орк, не принимавший участия в драке, грубо дернул ее за руку, разворачивая, и сковал запястья ей за спиной.

Привычно кивнув на просьбу Тассариана быть осторожнее, Кольтира вскочил на Ледяную Ярость – лошадь Сапф, одну из немногих, оставшихся в Акерусе. Он усадил скованную эльфийку перед собой и поехал обратно к Последней Надежде.

– Если паладины тебе откажут, не вздумай там устраивать кровавые стычки. Сразу поворачивай обратно, – напомнил Дарион ему вслед.

“Да знаю я!”, – мысленно огрызнулся Кольтира, но промолчал и снова кивнул. Он придет и вежливо попросит о помощи. Милый мальчик Келтан наверняка не откажется помочь соплеменнице.

– И каково это, быть свободным от воли Короля-Лича? – спросила Сапф, когда они отъехали от Разлома Смерти на приличное расстояние.

Каково? Кольтира не сразу нашелся, что ответить. Если говорить именно об ощущениях, то ничего хорошего. Ужас от содеянного, вина, отвращение к себе. Но он ни за что бы не согласился снова задурманить свой разум всеми этими “Во славу Короля-Лича!”, “Плеть непобедима!” и “Уничтожим все живое!”.

– Нормально, – буркнул он.

– Нет, правда. Что вы приобрели или приобретете, уйдя от Повелителя? Муки совести? Презрение живых? Отверженность?

– Свободу, Сапф. Себя самих, прежних. Настоящих.

– Надолго ли? – фыркнула она. – Вас бросят в горнило войны с Плетью, а если выживете – избавятся от вас. И помоги мне повернуться боком, я не могу разговаривать с тем, кто находится за моей спиной и нависает надо мной!

– Пусть бросают и пусть избавляются, – сказал Кольтира, выполнив ее высказанную сварливым тоном просьбу. – Мы это заслужили. По крайней мере, осознав все это, мы можем остановиться и не убивать больше своих соплеменников.

– Так и в Плети можно не убивать, – она неловко, из-за скованных рук, пожала плечами. – Напросись в Калимдор, уничтожай тауренов с орками. С твоей-то силой и званием, у тебя есть возможность привередничать.

– Несерьезно.

Ледяная Ярость оступилась, и Кольтира прижал к себе Сапф крепче, чтобы она не упала.

– Кольтира. Эта свобода мучит тебя. И, уж прости за откровенность, друг, она делает тебя слабым. Безвольным. Неудачником. Проигравшим. Сдающимся без боя. Тряпкой. Размазней.

– Я понял твою мысль, – перебил ее Кольтира, усмехнувшись.

В Плети он убил или здорово потрепал бы любого, кто осмелился бы сказать ему такое. Долгое время на самом деле бывший слабаком, он все еще остро реагировал на подобные высказывания. Да и при жизни он бы такое с рук не спустил, разве что только калечить и убивать никого бы не стал. Но сейчас слова Сапф не задели его. Нет никакой слабости и безволия в том, чтобы признать свою вину и быть готовым к расплате.

– “Пусть бросают, пусть избавляются”, – кривляясь, передразнила она. – Настоящий ты никогда бы этого не сказал. Паладины не дали вам свободу, а просто промыли мозги на свой, выгодный им, лад.

– Неправда.

– Докажи! – парировала она. – Правильно, не можешь. Вернись к Повелителю, он избавит тебя от этой вины и этой слабости. Ты снова будешь силой, внушающей уважение и страх, а не мерзостью, к которой живые чувствуют презрение.

– Ты же Мстительница, Сапф. Вспомни, ты ненавидела Плеть и отправилась с Нордскол, чтобы сражаться с ней.

– О, Мстительница! Да, я помню! А лидеры, за которыми я тогда шла, теперь объявлены предателями. Принц убит инопланетными пришельцами и своими же подданными, а Сангвинар, говорят, вне закона, – с горечью проговорила она. – Да, я ненавидела Плеть. Но живые тоже нас предавали и тоже убивали, Кольтира. С кем мы только не воевали, и с кем только не заключали союзы. Нужно думать о будущем, а не о прошлом.

– Вот и думай. Не все живые будут ненавидеть нас. Орда приняла Отрекшихся, со временем примут и нас. Серебряный Авангард уже согласился нам помочь.

– Ты хочешь присоединиться к Отрекшимся? Отщепенцам? Кольтира, да Повелитель раздавит их одним плевком. И нас заодно, если мы будем с ними. Король-Лич и его Плеть – это сила.

Кольтира покачал головой. Он помнил, что нечто подобное говорил сам, когда мама-Птица звала его присоединиться Сильване. Плеть казалась ему непобедимой, но это были не его мысли.

– Артас не всесилен. Я собственными глазами видел, как его обратили в бегство.

– Угу, – скептически скривилась Сапф. – Выройте часовню, погрузите ее со всей святой землей на Акерус и гоняйтесь по Азероту, упрашивая Повелителя сразиться с вами именно там. Никто не всесилен, но Король-Лич и его армия сильнее армий его врагов. Именно поэтому надо быть на его стороне. А верить лозунгам о непобедимости, правоте, Тьме и Свете – вот этого не надо.

Кольтира не знал, как переубедить ее. Она была уверена, что остается на стороне Короля-Лича по собственной воле, в результате рационального взвешивания плюсов и минусов всех вариантов.

– Если быть в Плети – твой собственный выбор, то ты сможешь сделать его и после того, как Свет избавит тебя от темного воздействия, – произнес он наконец.

– И тогда ты убьешь меня, как приказал тебе Могрейн?

– Чтобы я ни сделал, это точно будет не потому, что мне это приказал или запретил этот зеленый мальчишка-паладин! – огрызнулся Кольтира. Он не знал, как поступит тогда. Но такого не может случиться. Сапфириэль не выбрала бы Плеть по своей воле, он был в этом уверен. А вот что делать, если освободить ее не удастся?

Сапф фыркнула.

– Давай вернемся в Нордскол к Повелителю. С твоей неустойчивостью к ментальным воздействиям, тебе достаточно будет постоять рядом с ним и одно мгновение, чтобы все влияние Света выветрилось из головы.

Кольтира сжал кулаки. Здесь он вынужден был с ней согласиться. Проклиная себя за трусость, он признал, что ему лучше сражаться с самой Плетью, ее бойцами и офицерами, участвовать в захвате укреплений, но не приближаться к Королю-Личу. Впрочем, паладинчики это им и сами, наверное, не позволят – должны же они предвидеть такой вариант.

– Сапф.

– Что?

– Заглохни, а? Достала уже мозг трахать.

Сапф надула губы и демонстративно отвернулась от него. Ее терпения хватило на полчаса, не больше.

– И что ты будешь делать, когда мы приедем? Прикуешь меня к столбу в надежде, что рано или поздно там засияет? Сдашь меня паладинам и вернешься в Акерус?

– Я останусь с тобой, – пообещал он. – Мы поговорим с паладинами, может, они уже разобрались, как эта штука работает…

– Возможно, нам придется убить нескольких, чтобы святая земля начала их защищать… – вкрадчиво подсказала Сапф.

Кольтира не ответил. Такой вариант приходил в голову и ему самому. Он не знал, как поступит, если сияние не сработает “добровольно”. Может, множества сильных светлых заклинаний от нескольких паладинов сразу будет достаточно? Контроль Короля-Лича над нежитью строится на темной магии, а светлая ей противоположна. Но не убить бы этим Сапф, если ее некроэнергетический канал будет поврежден.

Они ехали в молчании еще какое-то время. Сожаления о сделанном за годы служения в Плети и самоуничижение Кольтира отгонял от себя мыслями о мести и решимостью сделать все, чтобы спасти Сапфириэль.

Они миновали проход и дорогу в горах и выехали к небольшому лесу, за которым начиналась Ядовитая поляна. Лес был залит Чумой не на один раз, и все равно некоторые деревья были еще живы. Больны, ослаблены, отравлены, но живы. Кольтира теперь не чувствовал контакта с лесом, определял его состояние только на глаз, и все равно понимал, насколько отвратительны природе Чума, трупный яд, некротическая магия и такие, как он сам. Если здешними лесами срочно не заняться, не очистить их, то они погибнут.

Кольтира знал, что талассийские леса эльфы кое-где сожгли, где-то восстановили, а что-то не сумели и пока лишь сдерживали распространение порчи. Это рассказала ему Сапф, а она узнала от эльфов из числа новичков, воскрешенных в Акерусе. Кольтира видел этих своих соплеменников, но не расспрашивал их о новостях с родины. Сейчас он не мог понять, почему. Ему было не интересно или он уже тогда чувствовал, что не вправе задавать подобные вопросы после всего, что сделал?

– Эй, лорд Ткач Смерти, – оторвала его от размышлений Сапф. – Смотри-ка, мы в обнимку, на одной лошади едем в часовню. Романтика, правда? Прямо как в книгах про любовь. Правда, я скована. Это уже какие-то тролльские варварские обычаи напоминает. Похищение невесты из другого племени и все в таком духе. Нет, ты не подумай, я ни на что не намекаю, ты мне нравишься, но я никогда не рассматривала тебя в этом плане…

– То есть, ты меня сейчас безжалостно отшила? – усмехнулся Кольтира. Она хихикнула в ответ.

Сапф, несмотря на все эти ее неожиданно циничные рассуждения о необходимости выбирать сторону того, кто сильнее, была удивительно светлой и милой для рыцаря смерти. Надо просто помочь ей, и все будет хорошо. Она права, живые будут ненавидеть, бояться и отвергать их, каким бы полезными в войне с Артасом они ни были. То, что Орда включила в свой состав Отрекшихся, не означало, что они готовы считать их кем-то большим, чем пушечное мясо для борьбы с врагами. Но Кольтира и Сапф смогут быть друзьями. Сестра по оружию или сестра во смерти. Жрецы, они ведь нередко так и обращаются друг к другу: “брат”, “сестра”…

Ледяная Ярость вдруг встала на дыбы, сбрасывая с себя наездников. Кольтира предполагал, что она может выкинуть такой фокус, но Сапф это не поможет сбежать: со скованными руками она не заберется на коня и не защитится от его заклинаний. Кольтира упал на спину, так и не выпустив Сапф из рук. Она, как и сидела, боком, шлепнулась на него. Кольтира, продолжая тему романтики, хотел было пошутить насчет пикантности их позы, но Сапф внезапно атаковала его мощным заклинанием. Если бы не руны на доспехах и теле, он оказался бы скован льдом полностью.

Кольтира выставил антимагический щит и ударил Ледяной Звездой на уровне колен вскочившей на ноги эльфийки. Сапф не раз сражалась с ним на тренировках и предугадала этот ход. Она подпрыгнула выше и ловко приземлилась на упавший на землю лед, раскинув для равновесия в стороны руки. Кандалы брякнули, упав в нескольких шагах от нее. Как она сумела?!

Лошадь попыталась атаковать Кольтиру копытами в голову, но чутье подсказало ему, когда следует увернуться. Он бросил в лошадь чары Ледяной Глыбы. Достать из-за спины меч, чтобы использовать и руны, он не успевал, так быстро сыпались на него заклинания. Эльфы обменялись еще десятком чар. Сапф уступала ему в силе и скорости, зато компенсировала это применением куда более опасных заклинаний. Ее Ледяная Коса чуть не оставила Кольтиру без головы. Он усилил натиск, помня, что ее магический резерв больше, и затягивать поединок с ней опасно. Лошадь освободилась из Глыбы, и у Кольтиры снова стало две противницы. Он швырнул в Сапф Ледяным Копьем и пробил ей доспех на животе. Копье истаяло, и на его месте выступила темная кровь.

– Ты не сумеешь меня задержать, – холодно заметила Сапф. – Убить – может быть. А задержать и притащить к вашей Часовне – нет.

Это еще вопрос, можно ее задержать или нет. Сапф освободилась, способна атаковать, и одной Хватки Смерти будет недостаточно, чтобы пресечь побег. Зато ее можно лишить энергии. Но путь не близкий, и она снова нападет, даже если все время вести ее с заломленными руками. Наверно, Кольтира, и впрямь, не сможет. Глупо было ехать с ней одному, сейчас один рыцарь смерти на его стороне решил бы проблему.

– Убить так убить, – отозвался Кольтира, отбрасывая Конусом Холода ее лошадь.

– Как благородно, лорд Ткач Смерти, – холодно усмехнулась она. – Тогда к чему были все эти разговоры, что вы теперь на правильной стороне?

– Ты можешь пойти со мной, и тогда мне не придется…

– Нет. Я с тобой не пойду. И ты меня не убьешь. Ты отпустишь меня, – приказала Сапф, распрямив спину и приподняв подбородок.

Хрупкая, гордая, смелая… и запутавшаяся в сетях Артаса. Кольтира покачал головой.

– За тобой должок, Кольтира, – заявила она вдруг. Тот удивился и непонимающе приподнял бровь, но Сапф тут же пояснила: – За эльфов, за то что они тебя признали и научили рунам и магии. Если бы не моя помощь, ты так и был бы изгоем.

– Да не сочиняй! – возмутился Кольтира. – Таланор обучал меня, потому что проиграл на дуэли.

– Если бы не я, он подговорил бы всех не позволить тебе и на сто шагов к нему приблизиться. И с тобой бы никто вообще не разговаривал. Так вот, рыцарь смерти. Или следопыт, не знаю, как тебя теперь называть. Если ты помнишь, что такое честь, то ты отпустишь меня.

Кольтира растерянно уставился на нее. Она была, наверно, права, говоря о долге. Хотя, с другой стороны, он ее из лука научил стрелять и даже сдох ради нее в драке с Веретом и его помощниками. И он не думал, что между ними есть какие-то долги, он делал это для нее просто так!

– Да отпусти же ты меня! – выкрикнула вдруг Сапф. – Ты не сможешь меня удержать, только убить! Я этого не заслужила! Что я тебе сделала?!

– Я хочу тебе помочь!

– Тогда отпусти. Я… – она сжала кулачки и тихо произнесла: – Я не вернусь к Королю-Личу. Обещаю.

– Ты не можешь обещать такое, – возразил Кольтира. Он не знал, то ли постараться схватить ее, пока она отвлеклась на разговоры, то ли попробовать переубедить. – Он просто заставит тебя, и все.

– Да я даже не знаю, как отсюда добраться в Нордскол! – в отчаянии воскликнула Сапф. – Чужие земли на много дней пути, и одни враги кругом! И ты еще! Я думала, ты мой друг!

– Так и есть.

– Тогда отпусти меня, – почти шепотом попросила она. Если бы немертвые могли плакать, по ее лицу точно бежали бы слезы, до того жалобным оно было. – Не заставляй меня туда идти. Не убивай меня. Я же твоя соплеменница. Я же твой друг.

– Мы станем врагами, если ты уйдешь. Артас сделает нас врагами.

Ледяная Ярость подошла к своей хозяйке, и та положила руку ей на шею.

– Я никогда не подниму оружия против тебя. Я обещаю. Просто дай мне уйти.

Сапф бросила быстрый взгляд на Кольтиру, вскочила в седло и ускакала на северо-запад. Он проводил ее взглядом, не пытаясь задержать.

До Короля-Лича не добраться, не ослабив Плеть. Они с Сапф не станут врагами, только если она и впрямь не найдет способа добраться до Нордскола. Но остатки войска Короля-Лича, отступившие от часовни, где-то здесь, в Лордероне. Объединятся, построят корабль, вернутся к своему Повелителю и будут сражаться против тех, кто освободился от его воли.

Чудесно. Превосходно. Рыцари смерти будут грызться друг с другом – как Кольтира и мечтал когда-то в Квель’Таласе. Он со злостью пнул оставшийся от их поединка кусок льда, большой и круглый, как голова поганища. Увидел упавшие на землю кандалы и поднял их. Саронит с тихим треском раскрошился в стиснувших его пальцах. Похоже, Сапф проморозила его до хрупкости. А Кольтира был рядом, совсем близко, но мертвое тело не смогло почувствовать холод. Вот зачем ей захотелось ехать боком: чтобы он не увидел ее руки и не понял, что она колдует. Он швырнул сломанные кандалы в ближайшую засохшую ель.

Сапфириэль сбежала. Когда-то она выжила при разрушении столицы, стала одной из тех, за чье спасение Кольтира отдал жизнь в Элун’аране. Она отправилась сражаться с Плетью, и погибла в Нордсколе. Сапф никогда не говорила, кто ее убил. Может не успела понять, если ее атаковали на расстоянии или со спины. А может, это сам Кольтира был тем, кто это сделал. Он не припоминал убийства молодой жрицы, но всегда ли он запоминал в лица тех, чью жизнь отнимал?