Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 77 страниц)

Плохо, что, занявшись Тассарианом, Кольтира забыл отдать в починку доспех. На груди он был сломан секирой Орбаза, но это не страшно. Трещина располагалась в таком месте, что до некроэнергетического канала не достать, а прочие раны немертвому не опасны.

Дарион не объяснял, в чем дело, пока все не собрались, поэтому Тассариан подошел к нему и негромко, чтобы не услышали те, кто не в курсе, произнес речь. По согласию и со взаимным уважением – это нормально, и вообще мыслить надо шире и все в таком духе.

– Я вообще молчал! – возмутился заподозренный в узколобии Дарион. – Нормально, так нормально.

– Более нормально, чем всю жизнь и нежизнь оставаться девственником, – вставил Кольтира, презрительно ухмыльнувшись.

– Тема моей сексуальной жизни что-то слишком тебя волнует. Займись лучше своей, – с каменным лицом отчеканил Дарион.

Явился Зор’бе, и всех, наконец, ввели в курс дела. Оказывается, паладинчики затеяли какую-то авантюру с внедрением разведчиков в ряды Культа Проклятых. Они узнали, что сегодня в Собор Тьмы явится некая процессия, а потом там будет проводиться ритуал с каким-то нужным Фордрингу артефактом – насколько Дариону удалось выяснить, речь шла о сердце Артаса.

Кольтира поморщился. Опять это сердце. Он думал, что слова Короля-Лича, которые тот не раз говорил рыцарям смерти в Плети, что он собственноручно вырвал сердце из своей груди – это метафора. Но Аниерра, когда была на Молоте Оргрима, вдруг заявила, что видела своими глазами это обледеневшее сердце и даже трогала его руками. Она сообщила, что после этого ей стал периодически являться призрак человеческого мальчика, который рассказывал о прошлом Артаса и насылал видения. Кольтира подумал, что это очередная артасова ловушка, и не стал соваться в мир теней разбираться с призраком, хотя первая мысль была именно такой.

Он посоветовал Аниерре обратиться к Келтану – раз она живая, то Свет должен помочь ей от воздействия темной магии. Молитвы и заклинания Келтана не помогли, и Аниерра сказала, что слетает к самому Тириону Фордрингу, потому что заслуживает “консультации наилучшего специалиста”. Это было недели три назад, но, похоже, веретовы задания ее задержали, и она обратилась к лидеру паладинов совсем недавно. И он принял ее видения всерьез.

Фордринг собрался похитить сердце и попробовать очистить его от темной магии? Кольтира слабо представлял себе смысл такого действия. Ну очистит, и что? Будет у него в руках кусок обычной мертвой плоти, уже не имеющей никакого отношения к Артасу. Даже если засунуть орган обратно, он не застучит и не очистит остальное тело. Вот какие-нибудь ритуалы магии крови могли бы дать эффект. Но Королю-Личу хватит силы снять с себя любое проклятье, наведенное через кусок его тела.

– И паладины думают, что сектанты их не раскроют? От них же Светом разит за версту, – проворчал Тассариан.

Кольтира при помощи своего чутья ощущал паладинов просто как живых, а среди некромантов мог почувствовать только очень сильного и часто творящего темную магию или имеющего при себе специфические амулеты. А вот Тассариан с его склонностью к искаженному Свету, говорил, что на близком расстоянии неплохо различает тех и других. Многие из Культа Проклятых прятали лица за масками или под глубокими капюшонами, но паладинчикам это поможет мало. Наверняка в Соборе Тьмы найдется хоть один достаточно умелый сектант, который, подойдя близко, поймет, что в их рядах затесались посторонние.

– Мы полетим туда же и при необходимости вмешаемся. Гербовые накидки снять, вперед меня не лезть, – распорядился Дарион, проигнорировав посыпавшиеся комментарии подчиненных о сложных взаимоотношениях паладинов и здравого смысла.

Рыцари смерти сели на грифонов-скелетов и взмыли в небо. Летели не слишком быстро – добраться раньше паладинов нельзя.

– Нам было велено не вмешиваться, – нехотя признался Дарион, который о планах в общих чертах узнал от самого Фордринга, а потом уже у других паладинов выпытал подробности.

– Будут знать, как не слушать твоих советов, – одобрил дарионову непокорность Крок.

Тот кивнул, а потом направил своего костяного грифона к кольтириному и велел немного отстать от остальных, чтобы поговорить. Кольтира, придержав поводья, поравнялся с ним и повернул голову, показывая, что слушает.

Не нравился ему Дарион. Не потому что сопляк – это не его вина, и не потому что излишне ориентировался на паладинов своих решениях – сейчас ситуация вынуждала Черный Клинок поступать таким образом. Лидерские качества у Дариона имелись, и рыцари смерти были готовы идти за ним. Он временами терялся в неопасных, но неожиданных ситуациях, иной раз излишне старался быть хорошим человеком и командиром, но это все были мелочи. Кольтира раньше нормально относился к нему.

Теперь же, хоть и понимал причины отказа дать Сапфириэль еще один шанс, не мог простить Дариону причастности к ее смерти. Рыцари смерти потеряют преимущество, если будут поддаваться эмоциям и паладинствовать. Но Сапфириэль уже была окружена, ее можно было без проблем схватить или воскресить до уничтожения тела. Сделать ее полезным бойцом Черного Клинка. Какого упыря Дариону нужно было любой ценой настоять на своем? Поверил байкам Верета о ее зловредности? Она была такой же бывшей заклинательницей Света как сам Дарион, но он с самого начала, еще с первых ее стычек с Веретом в Плети не принимал ее сторону. Тогда, в Маликриссе, он все же засомневался, но слишком долго упорствовал и тянул, и Сапф погибла окончательно. Он был виновен в ее смерти не намного меньше, чем гнилая сука Верет!

У Орбаза остался фиал с ее кровью, и Кольтира твердо решил сделать все, чтобы его добыть – они с Тассарианом уже составили план. Воскрешение Сапф все еще возможно, но будет сопряжено с большими трудностями и риском, а в итоге новое тело сделает ее слабее, и она будет в бешенстве. Однако шанс вернуть ее оставался, и Кольтира велел себе быть повежливее с Дарионом, чтобы тот снова не создал проблем в самый ответственный момент.

– Насчет Тассариана, – уточнил Дарион.

Кольтира поморщился. Кто бы сомневался! Все, что происходит в его нежизни, какого-то тролля случается по вине или во имя Тассариана.

– Ты можешь мне сказать, если он тебя заставил, – продолжил Дарион скучным и совершенно невыразительным тоном. – У нас не такие законы, как в Плети, и никто не имеет права…

– Я похож на того, кого можно заставить? – хмыкнул Кольтира, покосившись на него как на идиота. Ну надо же, спасать собрался. Хотя явно решил, что именно таким способом Тассариан на своего задиристого подчиненного влияет и держит под контролем.

– Я обязан был спросить! – проворчал Дарион.

Затем он уточнил, не слышал ли Кольтира во время плена в Цитадели что-нибудь о судьбе Верета. Вроде бы, поверил в искренность удивления “А этот урод что там делал?”.

– И будь так любезен, не изрекай непотребств в присутствии наших союзников из Серебряного Авангарда! – потребовал Дарион напоследок.

Кольтира ухмыльнулся во всю рожу и пообещал вести только праведные речи. Дарион не поверил, но отвязался. Добрались до Собора Тьмы они без приключений, а вот на месте пришлось оперативно уничтожать охрану и запугивать упырей и поганищ. Присутствие темной силы здесь ощущалось явственно. Рыцари смерти переглянулись, без слов поняв друг друга.

Он здесь. Король-Лич.

Дарион велел Кольтире и кал’дорею подобраться поближе ко входу в Собор и попробовать понять, что там происходит, но в этот момент их всех накрыла мощная вспышка темномагической энергии, каким-то образом соединившейся со Светом. Кольтира едва устоял на ногах, на несколько мгновений потеряв способность ориентироваться в пространстве.

Рыцари смерти бросились внутрь – светлую энергию точно не в ритуале Культа Проклятых использовали, значит, паладинов уже раскрыли, и битва началась.

– Убить их всех, – резко и зло прохрипел голос Короля-Лича. Он ранен?

Из-за толпы культистов, собравшихся в центре главного зала Собора, невозможно было понять, что там происходит. На ворвавшихся рыцарей смерти стали оборачиваться. Крок угрожающе зарычал. Зор’бе выругался на зандали. Торваль громогласно пообещал культистам отыметь их всех, если немедленно не скроются.

– Надеюсь, вы не возражаете, если мы немного испортим эту вечеринку! – рявкнул Тассариан, посылая Лик Смерти в ближайшего некроманта и разрубая мечом следующего.

Он теперь пользовался двумя клинками, что дало ему возможность применять в бою вдвое больше атакующих рун. За его спиной безо всякого портала, словно из ниоткуда появился скелет, защищенный фрагментарным доспехом и вооруженный мечом. Раньше Тассариан так быстро призывать помощников не умел.

– Мужайтесь, рыцари! Вы не будете сражаться одни! – выпустив в толпу Ледяную Косу, объявил паладинам Кольтира, буквально следуя данному Дариону слову. А вот о почтительном тоне они не договаривались. Он вложил в эту фразу максимум сарказма, и она прозвучала так, словно Кольтира насмехался над паладинами за слабость и трусость.

Но насмешки и угрозы ни на мгновение не отвлекали от ощущения близкого присутствия Короля-Лича, бывшего Повелителя. Одного его взгляда прежде было достаточно, чтобы на несколько недель от личности Кольтиры остались лишь незначительные черты, а все прочее застыло острым и непробиваемым льдом. Даже при разговоре с проекцией в мире теней ощущалось воздействие на разум и волю. Кольтира поставил антимагический купол и велел себе не искать взглядом в этой толпе Короля-Лича, а пробиваться к паладинам и уничтожать сектантов. Игнорировать самого опасного противника – идиотизм, но другого варианта не было. Задача Черного Клинка сейчас – добраться до паладинов и свалить, а не зачистить Собор.

После пробуждения Артас стал силен настолько, что в его присутствии чутье не работало, полностью оглушенное этой мощью. Теперь же Кольтира четко различал живых сектантов и присутствующих тут немертвых. Вспышка темной магии и Света, которая произошла тут недавно – она ослабила Артаса, как сияние у Последней Надежды? Тогда шанс на успех операции велик.

Дарион не зря набрал в команду сильнейших. Буквально за пару минут они всемером убили всех не успевших разбежаться сектантов, среди которых попадались и неслабые некроманты. Впрочем, с несколькими из них без помощи владеющих Светом паладинов пришлось бы возиться куда дольше. Расчистив себе путь к паладинам, рыцари смерти увидели и Короля-Лича.

Тот стоял, не принимая участия в битве, и просто смотрел, как убивают его подданных. Он начал говорить, и рыцари смерти как завороженные уставились на него. Время остановилось, мир вокруг застыл и подернулся дымкой. Кольтира не мог отвести взгляда от ледяного сияния в прорезах артасова шлема и едва понимал, что происходит вокруг.

– Тассариан. Дарион, – медленно проговорил тот, перекатывая “р” в именах своих бывших воинов. – Глупцы, посмевшие предать меня. Я давал вам обоим возможность вернуться добровольно.

– Уходим. Быстро, – приказал Дарион, с легкостью отводя взгляд, словно не ощущал никакого ослабления своей воли. Кольтира видел это краем глаза и понимал, что ему тоже нужно отвернуться и уходить, но не мог.

– А ты… наглый эльф.

Повелитель – нет, Король-Лич, – обратился к нему, и Кольтиру обожгло желание получить часть его силы, как это было во время служения Плети. Кольтира в этот момент прекрасно понимал, почему тот же Келтан, весь такой правильный паладинчик, не мог победить потребность в вытягивании магии и плевать хотел на общеизвестный факт, что Скверна противна Свету. К пленным сектантам он заходил первым, и возвращался через несколько минут, сверкая ставшими еще более яркими зелеными огоньками глаз, и пряча в меховом вороте плаща расползающуюся по лицу блаженную улыбку.

Кольтира сейчас не чувствовал энергетического голода, жизненная сила убитых сектантов наполняла его. Но жажда магии, влияющая на живых эльфов так сильно, что расколола их народ на части и стала причиной гибели и перехода на сторону демонов многих из них, была в определенной мере свойственна и немертвым. Эльфов, потерявших контроль над жаждой магии и свою личность называли “презренными”. Как назовут эльфа, который ради наслаждения магией и даруемым ею могуществом перешел на сторону Короля-Лича, отказавшись от собственной воли? Он и так – мерзость, чудовище, Проклятый. Живым нечего добавить к этим эпитетам. Зато Кольтира знал подходящее слово.

Слабак.

Кольтира оскалился. Он обойдется без артасовой силы! Он попытался отвернуться, но у него не получилось.

– Из-за твоего упрямства погибли твои друзья, – продолжил Король-Лич. Может, вспышка и ослабила его, но голос звучал все так же уверенно и подавляюще. – Ты не хочешь попросить меня дать им еще одну жизнь?

Друзья? Сапф и… Верет, что ли?

– Не воображай себя незаменимым, – огрызнулся Кольтира.

Он мысленно повторял армейскую присягу и имена родных. Все, что могло позволить ему остаться в своем уме. Мысли путались, и он не знал, за какую зацепиться, чтобы противостоять воздействию воли и темной магии Короля-Лича.

“… Перед лицом Солнца и моих братьев по оружию клянусь храбро, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни, защищать народ и интересы Квель’Таласа, всемерно способствуя его славе и процветанию…”

Когда-то это помогало ему бороться, давало надежду и силы на борьбу с чужой волей. Но он нарушил эту клятву, и эти слова больше не могли иметь для него никакого значения. Даже наоборот. Он уже не вправе был произносить их. Он предатель, убивший множество эльфов, и больше не достоин называться защитником Квель’Таласа. Именно это и прогрохотал ему голос, снова, как в годы службы в Плети, прозвучавший прямо в голове.

ТЫ УБИЙЦА, ТВОЕ МЕСТО ЗДЕСЬ.

Определив однажды его слабое место, Король-Лич старательно и планомерно бил именно туда. Он предатель и убийца, он виновен, ему нет прощения, его место в Плети – Кольтира тысячу раз слышал это от теней.

Он попытался представить лица родителей и брата, погибших до его вступления в Плеть и не успевших разочароваться и отречься от него. Но вместо них почему-то увидел Сапфириэль, раскинувшую руки, лежа на снегу, и мечтательно уставившуюся на пылающее синими и зелеными лентами нордскольское небо. Сияние Севера. А потом Сапфириэль погибла, потому что пыталась “спасти” его от свободы, которая, на ее взгляд, пошла ему во вред.

ТЫ РЫЦАРЬ СМЕРТИ. Я СОЗДАЛ ТЕБЯ, И ТЫ НАВЕКИ БУДЕШЬ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ.

– Иди к троллям! – выкрикнул Кольтира.

Его убил и сделал рыцарем смерти Тассариан, пусть и заимствуя силу Артаса, пока не хватало собственной и нужных умений. А вовсе не этот самодовольный безумный ублюдок! На груди Кольтиры остался шрам от клинка Тассариана, это по его мечу вошла в тело энергия смерти. Это Тассариан научил его выживать в Плети и защищал, пока Кольтира не научился справляться со своими проблемами сам. Однако до Тассариана уже дошло, что этот факт не дает ему никаких прав!

Разозлившись, Кольтира нашел в себе силы сделать шаг назад – но только один. Он слышал голоса, что-то говорили паладины и рыцари смерти, раздался резкий окрик, но Кольтира не вслушивался в слова.

ПОКОРИСЬ СВОЕМУ ПОВЕЛИТЕЛЮ. ТЫ СМОЖЕШЬ СНОВА УБИВАТЬ.

В этот раз воспоминания не искажались – хватало и реальных. Кольтира не забыл муки голода из-за нехватки энергии, усиливающиеся в присутствии живых. Помнил отвержение и неприязнь Отрекшихся, страх и враждебность эльфов, презрение орков. Желание убивать приходилось все время держать под контролем, оставляя в живых даже тех, кто смел пытаться оскорбить его. Живые не принимали и не примут такого как он.

Кольтира заставил себя сосредоточиться на других воспоминаниях. Агмар со временем стал ему доверять и пообещал позвать в свое войско, когда закончит на острове Завоеваний. Этас болтал с немертвым соплеменником как с приятелем. Всего двое – но этого достаточно, Кольтира никогда не испытывал потребности дружить со всеми.

И перед его мысленным взором вдруг возникло лицо Келтана. Этот полный паники и отчаяния взгляд, который Кольтира видел, когда попытался прикоснуться к нему. А еще – когда держал его за горло у Последней Надежды и запугивал на палубе Молота Оргрима. Это зрелище наполняло его мрачным торжеством. Кольтира словно наяву почувствовал под пальцами тонкое, хрупкое горло – безумно хотелось сжать, причинить боль, убить.

УНИЧТОЖЬ. ОТНИМИ ЭТУ ЖИЗНЬ, ПУСТЬ ЕГО КРОВЬ ОБАГРИТ ТВОЙ КЛИНОК.

Кольтира удивился. Но Келтана же здесь нет, он на воздушном корабле. Тут только его собратья по ордену. Живые, полные свежей, горячей алой крови.

Нет, нет, он справился с этим, он может контролировать себя! У него получалось, он не убил орков на корабле, ворчливую Альнарию, Алую фанатичку, задиравших его придурков в Молоте Агмара. Кольтира про себя повторил келтанову молитву Солнцу, которую тот бубнил по утрам, выискивая взглядом в зимней темноте примерное местоположение светила. Ни упыря не помогло.

Он рыцарь смерти, ему нравится убивать, его место среди ему подобных – здесь, в Плети. Это было так логично и правильно, и Кольтира никак не мог вспомнить, что именно тут не так.

– Быстрее, Кольтира, – зашипел Тассариан ему в ухо, разворачивая так, что контакт глаз с Королем-Личом прервался.

Кольтира тряхнул головой, прогоняя наваждение. Он заметил, что Тассариан уже успел, крепко держа за плечо, протащить его через главный зал Собора почти до самого выхода.

– Постой, – Кольтира вырвался и, замедлив бег, выпалил: – Дарион, что бы ни сделал Фордринг, похоже, он сумел ранить Короля-Лича. Мы должны добить его!

Раз Король-Лич уговаривал, воздействовал какой-то своей магией, значит, не имел сил всех убить и поднять как своих слуг.

– Тассариан, – коротко приказал Дарион, бежавший впереди и тащивший бесчувственного, но живого Фордринга.

Тассариан снова вцепился Кольтире в плечо и настойчиво потянул дальше. Голос Короля-Лича не звучал ни в ушах, ни в голове – для последнего ему, наверно, нужно было смотреть в глаза освободившемуся от его воли немертвому. Обернуться и узнать, чем занят этот тип, Кольтира не рискнул.

Оседлав своего грифона-скелета и устроив Фордринга так, чтобы удобно было его держать, Дарион соизволил ответить:

– Терпение. Скоро мы получим свой шанс. Довольствуйся тем, что на сей раз Серебряный Авангард в долгу перед нами, а не мы перед ним.

Он закрепил оба своих меча за спиной, чтобы одной рукой держать лидера паладинов, а другой управлять костлявой птичкой. Сияющий Испепелитель он прицепил рядом с ними, а до этого преспокойно держал в укрытой саронитовой перчаткой руке. Наполненный Светом клинок не обжигал его и не тускнел сам, словно не Проклятый держал его, а обычный паладин.

Как бы ни добирались сюда паладины, их летающих животных поблизости от Собора Тьмы не было. Тассариан и Кольтира сели на одного грифона-скелета, а освободившегося оседлали два паладина. Призванный Тассарианом скелет куда-то исчез. Третья соратница Фордринга – она скинула капюшон и Кольтира без особого удивления узнал взбалмошную авантюристку Аниерру, – свистнула непонятно где скрывавшегося черно-красного дракондора.

– Проклятый урод. Как он это делает? – выругался Торваль, летевший позади всех.

– А нечего было в глаза ему пялиться, – тут же отозвался кал’дорей.

– Да я вообще в его сторону не смотрел! – возмутился тот.

Кольтира криво усмехнулся, позлорадствовав, что не он один оказался неустойчив к ментальному воздействию. Даже сейчас, удалившись от Короля-Лича на приличное расстояние, он ощущал себя не в своей тарелке и не чувствовал никакого удовлетворения от успеха операции. А ведь они вырвали желанную добычу прямо из-под носа Артаса и ухитрились уйти живыми, оставив Короля-Лича в дураках, а паладинчиков – в должниках. Точнее, расплатившись за шанс, подаренный у Последней Надежды.

Поравнявшись с Дарионом, Кольтира заметил, как тот довольно скалится. Еще бы! Король-Лич так жаждал заполучить Фордринга в свою армию, что потрудился начать завоевание Азерота именно с него и его бывших коллег, явившись на передовую лично. И снова неудача, и снова сопляк-Дарион тому виной. Артас, хоть в этот раз и схватил Фордринга случайно, а не в результате сложного плана, все равно сейчас наверняка в бешенстве!

– Как ты себя чувствуешь, Кольтира? – наклонился к его уху сидевший сзади Тассариан.

– Этот… урод пытался еще раз поиметь мои мозги, и у него почти получилось! Как, по-твоему, я должен себя чувствовать?! – прошипел тот и выругался на трех языках.

Тассариан удовлетворенно хмыкнул:

– Хорошо…

Прибыв в Маликрисс, Дарион отдал начавшего приходить в себя Фордринга паладинам, которые тут же захлопотали вокруг своего лидера с молитвами Свету. А сам прицепился к Кольтире.

– С чего вдруг такое внимание Артаса к тебе? Что ему было нужно?

– То же, что и всем! – разозлился Кольтира. – От меня все одного хотят.

Тассариан, всем от него нужен Тассариан, влияние на Тассариана, месть Тассариану, заманивание Тассариана, помощь Тассариана – все что угодно, но всегда связанное с этим типом! Дарион, подумав что-то свое, недоуменно вытаращился, а потом усмехнулся.

– Неужели соблюдения субординации?

Кольтира скривился. Не смешно.

– Какого упыря у тебя опять проблемы с выполнением приказов, Ткач Смерти? – Дарион перешел на серьезный и резкий тон.

Желание навалять этому типу, требующему от него подчинения, но позволившему Верету убить Сапфириэль, становилось все сильнее.

– Я разберусь, Дарион, – пообещал Тассариан и со словами “нам надо поговорить” потянул Кольтиру за руку. Тот позволил себя увести подальше от соблазна начистить рожу наглому мальчишке.

– Ага, поговорить… – хмыкнул им вслед Дарион то ли скептически, то ли с похабным намеком.

– Мы бы не справились с ним, Кольтира, – покачал головой Тассариан, когда они скрылись от посторонних глаз. – Он не был лишен всех сил полностью. Когда мы убегали, он плел какое-то очень мощное заклинание. Еще пара мгновений, и упырь знает, чем бы все закончилось.

– Не зуди, – отмахнулся Кольтира.

Тассариан видел плетение этого заклинания, значит, оборачивался, смотрел на Короля-Лича и не терял волю. Как у него это получается?! Кольтира тоже хотел бы вот так бесстрашно и дерзко посмотреть Артасу в глаза и спокойно отвернуться, словно у того не было никакой власти над немертвыми. Вот только собственных сил ему не хватало, а секрет ментального щита, над которым работал принц Солнечный Скиталец, оказался утерян в постоянных войнах.

– Надо заняться Орбазом, – сказал Кольтира.

Его уже заждались на Молоте Оргрима, надо возвращаться. И хотелось бы поскорее решить проблему с кровью Сапф, чтобы искать способного воскресить ее некроманта уже будучи в рядах Орды, где в кольтирины дела никто особо не лез, пока его действия против Плети были эффективны.

Тассариан кивнул и снова принялся настаивать на том, чтобы взять с собой на встречу с Орбазом кал’дорея. Кольтира, поворчав, уступил, чтобы не тратить время на споры. Тассариан отправился ставить Повелителя Ежиков в известность. Подошел к нему, перебросился несколькими фразами – и вдруг с размаху врезал тому в челюсть. А вот это уже интересно! Кольтира поспешил к ним, чтобы посмотреть, как Тассариан подправит физиономию раздражающему выскочке.

– Как ты посмел, гад! – взревел Тассариан, атакуя кулаками, без оружия кал’дорея, тщетно пытающегося укрыться от него за щитом из поднятых в воздух костей.

– Но ты же сам говорил, что башку ему свернешь! – оправдывался кал’дорей, отступая и уворачиваясь, но не пытаясь ударить в ответ.

Тассариан выхватил меч и послал в кал’дорея Лик Смерти. Он выглядел жутко и грозно. Полный безграничной, но контролируемой ярости взгляд, темные полосы на лице – монстр и есть. Кольтира впервые видел Тассариана вышедшим из себя, и сейчас начал понимать, как этому рыцарю смерти хватило сил в одиночку вырезать половину Энкилы, перебить стражей Наксанара и отрубить голову могущественному принцу сан’лейн.

– Лурид, восстань, – приказал он, и справа от него возник тот самый скелет с мечом.

– Тассариан, остановись! – выкрикнул кал’дорей, отбиваясь от бешеного натиска чар и трех клинков. Он призвал прямо во время поединка крупного вурдалака, на некоторое время нейтрализовав скелета. Но против Тассариана все равно выглядел жалко, вынужденный защищаться и отступать не потому, что не хотел драки, а потому что возможностей для атак ему не оставляли. – Давай поговорим!

– Отставить! – рявкнул примчавшийся Дарион. – Вы-то с чего вдруг…

– Ты, – зарычал Тассариан поворачиваясь к нему. – Как ты посмел убить моего друга?!

– Он наш враг!

– Орбаз… убит? – медленно произнес Кольтира, до которого наконец дошла причина ярости Тассариана.

У Орбаза не было неприятностей с сан’лейн и Королем-Личом из-за побега пленника – не успели появиться. “Из-за твоего упрямства погибли твои друзья”, – сказал в Соборе Тьмы Король-Лич. Он имел в виду не Верета, а того, кто провернул сложную операцию по его поимке, а потом сохранил Кольтире нежизнь и даже позволил сбежать, чтобы защитить от мести сан’лейн и ярости Ребрада.

Орбаз мертв, и кровь Сапфириэль теперь не достать… Кольтира медленно потянулся к рукояти меча.

========== Глава 39. Укус насекомого ==========

Значит, это кал’дорей и Дарион убили Орбаза. Когда они могли это успеть, если они только что вернулись из Собора Тьмы, где все время были на виду? Вчера, пока Кольтира и Тассариан “наверстывали упущенное” за месяцы, что не видели друг друга!

Дарион повернулся и просверлил его возмущенным взглядом, как будто это Кольтира сейчас разозлил Тассариана или в принципе плохо на него влияет.

– Ты убил моего подчиненного, не посоветовавшись со мной, – процедил Тассариан, с ненавистью глядя на командира рыцарей смерти.

– Я имею на это полномочия, – парировал тот. И добавил, указав мечом в сторону кал’дорея: – Отстань от него, он действовал по моему приказу.

– Ты лжешь, – отрезал Тассариан. – Только он знал, где искать Орбаза. Он был инициатором этого убийства.

Значит, вчера кал’дорей, как только вернулся с Тассарианом и Кольтирой в Маликрисс, сделал вид, что тактично оставляет их наедине, а сам тут же на пару с Дарионом помчался разделаться с Орбазом. И они снова лишили Сапфириэль шанса на спасение.

Кольтира встал рядом с Тассарианом, сжимая рукоять поднятого меча. Нет, дуэли не будет. Они отомстят этим двум идиотам вместе.

– Уберите оружие, оба, – приказал Дарион. – Вам не справиться со всем Пепельным Союзом.

Кольтира оскалился. Весь Пепельный Союз еще не успел сюда сбежаться.

– Скажи спасибо, что я не стал предавать огласке твою сомнительную авантюру со встречей с представителем Плети! – прорычал Дарион, обращаясь к Тассариану, явно считая его главным. – Хватит. Мы не будем устраивать грызню под носом у Артаса. Не смейте портить все, когда победа так близко! Орбаз мертв, его тело уничтожено, а душа свободна от служения злу.

Тассариан с явной неохотой убрал за спину клинки. Артаса он ненавидел сильнее, и не сыграет ему на руку внутренними разборками в стане противников. Кольтира хотел крови, но почему-то последовал его примеру, хоть Тассариан больше и не являлся его командиром.

– Отныне не рассчитывай на меня, Дарион, – медленно проговорил Тассариан. – Я больше не один из твоего Черного Клинка.

Тот сжал зубы и кулаки. Приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, а потом передумал.

– Твое право, – коротко выплюнул он, развернулся и ушел, жестом велев кал’дорею следовать за ним.

– Тассариан… – начал кал’дорей, но тот мрачно перебил его.

– Прочь с глаз моих. Не желаю больше тебя видеть.

Кал’дорей с видом побитой собаки поплелся за Дарионом. Тассариан и Кольтира остались одни, не считая неловко застывшего в паре шагов от них скелета Лурида. Тассариан, только что нагнавший страху на бывшего артасова любимчика кал’дорея и гордо отшивший командира Черного Клинка, ссутулился и опустил плечи.

– Он от меня узнал, где будет ждать Орбаз, – тихо, бессильно проговорил он. – Это я виноват в его смерти. Снова.

– Не ты. Кал’дорей и Дарион, – отрезал Кольтира, крепко сжимая его плечо том месте, где заканчивался наплечник, и вынуждая стоять прямее.

Какого тролля Орбаз пришел на место встречи и ждал так долго, если понял, что Кольтира уже имел достаточно времени, чтобы перехватить и предупредить Тассариана? Ждал, что он передумает и вернется за фиалом? Или надеялся, что его брат во смерти придет и заберет его самого в Альянс?

– Ты просто не знаешь, – с горечью произнес Тассариан, утыкаясь лбом в его шею. – Это я…

– Убил его. Знаю, он говорил, – кивнул Кольтира и зашептал ему на ухо. – Полетели туда прямо сейчас. Возможно, что-то из его останков уцелело. Мы сможем найти некроманта и воскресить его в другом теле.

Тассариан вскинул голову. Отчаяние и боль в его глазах сменились безумной надеждой.

– Воскресить, да. Они уничтожили тело, но если во время боя он был ранен, на полу могла остаться кровь, – забормотал он, взмахом руки убирая скелета и стремительными шагами направляясь к птичкам.

– Тассариан, – требовательно обратился к нему ошивавшийся поблизости Дарион.

– Я занят, – отрезал тот, садясь на костяного грифона.

Кольтира оседлал другого, и они вместе поднялись в небо, правя в сторону Цитадели.

– Эй, вы же не собираетесь… – недоуменно забормотал Дарион им вслед.

Их постигла неудача. Без особых затруднений они добрались до нужного места у заброшенной саронитовой шахты, встретив по пути всего нескольких противников, с которыми быстро расправились. Нашли доспех Орбаза – покрытый рунами топор, похоже, уже забрал себе кто-то из воинов Плети. Увидели пепел, непригодный для ритуалов. Но никаких пятен крови на полу – или их и не было, или Дарион с кал’дореем предусмотрительно уничтожили все возможности воскрешения.

Кольтира обыскал все вокруг, но не нашел фиала. Орбаз мог не таскать его все время при себе, а хранить в где-нибудь в Цитадели. Кольтира дал себе слово найти и обшарить комнату Орбаза, когда Цитадель будет захвачена. Но надежда была призрачной. Сапфириэль, скорее всего, вернуть не удастся.

Кольтира сжал кулаки. Если бы он поступил иначе! Не позволил ей сбежать по пути к часовне, если бы рискнул отправиться на встречу с ней в Маликриссе один или с самого начала схватки прикончил бы Верета и увез ее. Или вчера, сбежав от Орбаза, сразу направился бы с Тассарианом на встречу – вместо того, чтобы трахаться и трепаться с ним целый день! У него было столько шансов спасти ее – и он упустил все.

Тассариан подошел и взял его за руку. Они рыцари смерти. Их сердца мертвы, а души не знают жалости. Они не могут испытывать настоящую привязанность, не могут любить своих друзей. Им не должно быть больно от потерь. Они же нежить. Какая, к упырям, скорбь о погибших?