Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 77 страниц)

– Ордынский ублюдок, – выплюнула она, посылая в него какое-то очень сложное заклинание. – Продажная тварь!

Кольтира мысленно подивился своеобразности логики. Похоже, его присоединение к Орде вызывало в соплеменнице больше ненависти, чем преступления под знаменами Плети. Этас ему рассказывал о сложностях в отношениях двух частей народов, но у Кольтиры создалось впечатление, что это просто бытовая неприязнь, не доходящая до настоящих конфликтов. Хотя Этас же уточнял, что в Даларане нейтралитет, и межфракционные стычки недопустимы.

С трудом обезвредив ее – не без помощи все того же тролля, – Кольтира прижал клинок к горлу соплеменницы. Он впервые за последние несколько лет видел вблизи эльфийку, у которой не было ледяного или изумрудного пламени в глазах, и понял, что отвык от нормального облика представителей своего народа.

– Ты немедленно телепортируешься отсюда в свой Штормград или становишься на голову короче, – прошипел он, с трудом сдерживая желание вытянуть часть ее жизненной энергии, чтобы восполнить потраченное в бою и закрыть раны. – Я сразу увижу, если будешь плести что-то другое.

Кольтира блефовал – он бы не отличил телепортацию от другого сложного арканного заклинания, но магичка поверила и через несколько мгновений исчезла с корабля.

На тролля и Кольтиру попытался броситься с двуручным молотом один из чемпионов, человек, которому не терпелось ввязаться в схватку с ордынцами настолько, что он был готов наплевать на приказ командира. Его резко одернул Фордринг, и, досадливо сплюнув на палубу, тот отошел за спину командира под негромкие, но едкие насмешки заметивших этот порыв кор’кронцев.

Уничтожить всех бойцов Альянса не вышло. Их дворфийский военачальник с горсткой оставшихся, загнанных в угол солдат сражались отчаянно, и тратить на их убийство бойцов не имело смыла. Пушки Молота Оргрима изрядно потрепали Усмиритель, державшийся в воздухе только на одном вращающемся механизме, и Саурфанг велел всем возвращаться. У оставшихся альянсовцев были реактивные ранцы, наподобие тех, что носили абордажники Орды, так что, возможно, они еще выжили при падении, несмотря на финальный залп носовой пушки Молота.

Чемпионы перешли на Молот Оргрима, когда орки объявили, что пустят Усмиритель на ледник. Чемпионы, чьи народы входили в состав Альянса, поднимались на борт ордынского судна с опаской, но Саурфанг подчеркнул уважение к нейтралитету Серебряного Авангарда, а обвинения в кровожадности пропустил мимо ушей.

Он пообещал недовольным чемпионам поддержку Кор’крона, включая тех бойцов, которые сейчас находились внизу и будут подняты парой рейсов Молота. Корабль приблизился к удобной площадке на втором этаже, чемпионы и кор’кронцы высадились. Кольтира предложил показать дорогу, и Корм отправил его с Саурфангом, а сам направил корабль за следующей партией солдат.

– Кор’крон, вперед! – скомандомал Саурфанг. – Чемпионы, оглянитесь. Плеть…

Что он хотел сказать чемпионам, Кольтира так и не узнал. Глава Кор’крона вдруг замолчал и дернул головой, словно получил хорошую пощечину. Кольтира чувствовал приближение сильного немертвого противника. Он повернулся, чтобы рассмотреть сверкающего ледяными глазами орка в саронитовой броне с символами Плети, и узнал его только соотнеся смутно знакомые черты клыкастой морды с реакцией главы Кор’крона.

– Присоединяйся ко мне, отец, – предложил Дранош Саурфанг, подтверждая обращением догадку Кольтиры. – Присоединись, и мы сокрушим этот мир во имя Плети! Во славу Короля-Лича!

Дранош, похоже, обладал неслабой силой воли, раз вскоре после воскрешения, наполненный силой своего Повелителя, смог сохранить память о семье и предложить союз вместо молчаливого уничтожения всех без разбору.

Повисла тишина. Ордынцы, уважавшие Саурфанга-старшего и наслышанные о геройской гибели младшего, замерли, не решаясь вмешаться в личный момент. Чемпионы неуверенно помялись, оказавшись в центре ставших как вкопанных ордынцев. Кольтира впился взглядом лицо главы Кор’крона. Он не раз представлял себе, что сказал бы его собственный отец, увидев сына таким – нежитью, Проклятым. И вот встреча отца и немертвого сына происходила у него на глазах.

– Мой мальчик погиб у Врат Гнева, – медленно произнес тот. – Я здесь, чтобы забрать его тело.

Кольтира невольно вздрогнул. Он ожидал другого ответа. Твой мальчик погиб, но кто же тогда перед тобой?!

– Упрямый и старый. Да на что ты надеешься? Я гораздо сильнее, чем любой из встречавшихся тебе, – фыркнул Дранош.

Он поигрывал двуручным саронитовым топором, покрытым рунами и черепами. У этого парня было несколько месяцев, чтобы овладеть новыми возможностями немертвого тела и научиться использовать руны и некротические чары.

– Мы назвали его Драношем, – размеренно продолжил Саурфанг-старший, словно не услышавший похвальбы рыцаря смерти. – Я не позволил чернокнижникам забрать его. Мой мальчик оставался в безопасности, скрытый у старейшин Гарадара. Я пообещал его матери перед ее гибелью, что пройду через Темный Портал без него. Выжил бы я или погиб, мой сын остался бы чистым. Незатронутым всем этим…

Кольтира параллельно с голосом орка слышал и голос своего отца, как тот мог бы рассказать о своем первенце. О любимом сыне, погибшем в Третью войну, защищая жителей Квель’Таласа. “Я обещал его матери, что приму любой его выбор жизненного пути, но он с самого детства решил быть следопытом, как его родители”. Отец не проклял бы Кольтиру за предательство – он бы, может, вообще не считал его им же, той же личностью. Просто какая-то тварь в теле его сына. Надо упокоить и похоронить тело с почестями, подобающими следопыту, верно служившему родине.

Стал бы Саурфанг-старший вести себя иначе, если бы Дранош был свободен от влияния Артаса? Он же знал, что Черный Клинок может освободить. Это не просто, нужно обезвредить и увезти в Свод, но Саурфанг даже и не пытался.

Может, это просто разные мнения, и Саурфанг всего лишь старый упрямец, каким назвал его Дранош? Может, хоть кто-то способен увидеть в Проклятых те же самые личности, а не монстров?

Тассариана же простила его сестра. Кольтира надеялся, что Этас действительно говорил о Сильване. Ведь это значило бы, что живые все-таки могут принять их, простить, позволить им существовать и в виде нежити, признать их теми же эльфами, а не незнакомыми сущностями, захватившими тела их родных. Фордринг вот Дариона при себе держит – не доверяет, не выпускает темную тварь из-под контроля или возвращает паладинчика к Свету, признал другом и соратником?

– Сегодня я исполню это обещание, – торжественно закончил Саурфанг-старший и бросился в атаку.

Мощные воздушные вихри взметнулись с площадки, окутывая бойцов и поднимая их в воздух. Кольтира успел прикрыться антимагическим куполом, под защиту которого попали и двое чемпионов. Так же поступил и кал’дорей. Кто-то из заклинателей использовал щиты, но в итоге всего десять бойцов остались противостоять Драношу. Большинство из них были из числа чемпионов, и потому шансы на победу оставались высоки.

– Жалкий старик, – оскалился Дранош и обратился к противникам: – Ну же, нападайте. И встретьте всю силу Плети!

Это ты-то – вся сила Плети, самодовольный орк?!

Схватка вышла долгой. Дранош использовал чары и руны Крови, постоянно подпитываясь энергией нападающих и залечивая свои раны. Для живых, неспособных вытянуть силы из него обратно, подходить близко было опасно. Кольтира и кал’дорей вдвоем были вынуждены навязать Драношу ближний бой и не подпустить к живым. Не самый приятный напарник, но он, по крайней мере, умел сражаться и не мешался.

Дранош призывал каких-то странных тварей, похожих на безглазых сухопутных осьминогов с длинными клыками и способностью выкачивать энергию из всех вокруг. Одна такая тварь опутала щупальцами человеческую магичку, не позволив ей вовремя сплести заклинание, и Дранош убил ее мощной руной Кипящей Крови. Кольтира этого не видел, занятый боем с ним, зато потом полюбовался на обезображенный труп.

Наконец, удачно посланные жрицей чары Света на несколько мгновений дезориентировали Драноша, и рыцари смерти лишили его энергии. Ослабев, тот рухнул на колени, а вихри, удерживающие отряд в воздухе, растаяли.

– Отойдите от него, – прорычал Саурфанг-старший.

Ловко приземлившись на полусогнутые ноги, он приблизился к сыну. Он что-то невнятно пробормотал на орочьем и отрубил ему голову, рассекая некроэнергетический канал. Отшвырнул саронитовый топор в сторону, и завернул тело и голову Драноша в свой сдернутый со спины меховой плащ.

Саурфанг держал куль с телом сына на руках, словно укутанного в одеяло младенца. Кольтира отвернулся, не желая смотреть на него. На душе было мерзко, хоть вся эта история и не касалась его лично.

“Мой мальчик погиб в битве за Элун’аран…”

Кольтира мог бы сейчас напомнить, что в Мрачном Своде все еще можно воскресить Драноша – но вряд ли Саурфанг пожелает пачкать его память снова. Он, похоже, любил своего сына при жизни и продолжал любить, скорбя о его смерти. Просто тот был для него мертв – безо всяких “не”. Или Саурфанг желал помнить его “незатронутым всем этим”.

Отряд двинулся дальше. В Чумодельне пришлось сразиться с большой группой тварей, и потом Оркус, хорошо показавший себя в этом бою, напросился в группу чемпионов заменить погибшую магичку. Кольтире показалось, что Фордринг согласился, лишь бы тот заткнулся.

Чемпионы Фордринга были действительно сильны. Они слаженно уничтожили Мерзоцида и двух его здоровенных тварей. Затем они направились к Багровым Залам разобраться с сан’лейн, а кор’кронцы остались зачищать многочисленные лаборатории и подсобные помещения Чумодельни от обитавших там монстров. К сан’лейн не имело смысла соваться большой группой, там многочисленные бойцы будут только мешать, позволяя противникам подпитываться их энергией за счет чар крови.

К кор’кронцам присоединился большой отряд, поднятый Молотом Оргрима. Далее им – и Кольтире вместе с ними, – пришлось зачистить логово немертвых пауков. Нагнать чемпионов удалось только в Залах Ледокрылых, которые прежде занимала Синдрагоса и прислуживающие ей драколичи. К этому времени там были уничтожены уже все немертвые драконы, кроме одного небольшого ледяного змея, запертого в саронитовой клетке. Оркус настойчиво требовал “не убивать его красавицу”.

Фордринг повел своих чемпионов наверх, к Ледяному Трону, а кор’кронцам было велено возвращаться на корабль. Нашлись недовольные, но Саурфанг быстро их успокоил. Кольтира, подчинявшийся лично Корму, мог бы возразить, но не стал. Разделаться с Артасом хотелось, и если бы ему приказали – он бы пошел сражаться с ним. Но глупо по собственной инициативе рисковать свободной волей – а что Король-Лич первым делом попытается взять под контроль его, можно было не сомневаться. И потому что знает о его восприимчивости, и потому что счет к Кольтире накопился уже приличный: за Тассариана, Фордринга, Сильвану и Ледяную Корону.

Бой длился долго. Кор’кронцы, заметно нервничающие и срывающие тревогу на слугах Плети, успели спуститься на несколько этажей, убив множество упырей и скелетов по дороге. Они добрались до Чумодельни, когда выжженная Орбазом татуировка вдруг запылала огнем, словно ее снова наносили именно сейчас. Кольтира на Молоте пытался содрать ее с тела вместе с мясом, но та снова проступала на окровавленной мертвой плоти и на новой коже, наросшей после поглощения энергии. А сейчас боль тонкими щупальцами, корнями проникала по всему телу. Кольтира с трудом сдерживался, чтобы не орать и не скрючиваться от боли. Ему будет очень сложно объяснить кор’кронцам, почему его так корячит во время битвы Короля-Лича.

Боль прошла мгновенно. Кольтира прислушивался к себе, пытаясь понять, существует ли еще его бывший Повелитель, но ничего особенного не ощущал. Артас был слишком далеко, чтобы чутье реагировало на его силу. Группа индифферентных упырей, никак не отреагировавших на появление живых врагов, внушала надежду, что Фордринг и его чемпионы все же сумели победить.

О победе точно узнали уже выйдя к площадке, на которую высаживались с Молота Оргрима. Воздушный корабль салютовал пушками, возвещая о гибели Короля-Лича, уничтожавшего народы и страны. Кольтира и кор’кронцы поднялись на борт, а через несколько минут сверху спикировал ледяной змей, на котором восседал Оркус, сумевший каким-то образом приручить его без помощи Раздора и некромантии.

– Я Оркус! Я сверг вашего короля! – радостно и гордо заорал он Кольтире, сходя на борт и сияя клыкастой рожей.

Кольтира молча выхватил клинок и прижал к его горлу. Упер в него тяжелый взгляд.

– В смысле, их короля… Нежити… – замямлил Оркус, на которого недовольство собеседника, казалось, произвело большее впечатление, чем угроза оружием. – В смысле, Короля-Лича.

Кольтира убрал меч, строго зыркнув на этого героя. И только когда тот убрался в капитанскую рубку хвастаться подвигами перед остальными, до Кольтиры дошло, что Король-Лич действительно свергнут, Квель’Талас, рыцари смерти и все погибшие в этих войнах отмщены, а его собственной свободной воле больше ничто не угрожает.

Мы все-таки сделали тебя, Артас!

Эльфийский народ заплатил за эту победу страшную цену. И все же теперь Король-Лич уничтожен.

Кольтира испытывал спокойное, мрачное торжество, но разделить его было не с кем. Команда праздновала, но портить им настроение напоминанием о Плети не хотелось.

Потом были орки и тролли из команды Молота Оргрима, которые признались, что не доверяли Кольтире, считая его шпионом Короля-Лича, а теперь убедились, что он “ничего так парень” и потребовали выпить с ними. Затем в хлам пьяный Келтан пытался что-то ему объяснить, но ни одной связной фразы у него не получалось. Кольтира согласился выпить с ним за Пепельный Союз, Келтан ушел за новой бутылкой вина, но так и не вернулся, отрубившись где-то на полпути.

Наутро Кольтира в очередной раз попытался поиздеваться над ним, но Келтан в ответ на запугивания лишь скорбно покачал головой, посоветовал поработать над своим характером и внаглую захлопнул дверь каюты перед носом рыцаря смерти.

– Ке-е-е-елтан, выходи, – вкрадчиво произнес Кольтира. – Мы с тобой не закончили вчера. Моя мерзкая и противная Свету магия опутала твое тело и потащила ко мне, помнишь? Давай продолжим с того же момента. Или тебе нужно глотнуть вина для храбрости?

– Вот почему, – раздался слегка приглушенный разделяющей их деревянной дверью голос паладина, – стоит мне подумать, что ты в глубине души неплохой эльф, ты тут же начинаешь вести себя как последняя сволочь?

– То-то ты от этого неплохого эльфа шарахаешься, как от чумы, – огрызнулся Кольтира.

– А должен был на шею кидаться? Может мне еще и переспать с тобой теперь, чтобы ты не дулся как малое дитя?

Невозможность видеть лицо и искажающая звуки дверь не позволяла понять, о чем думает этот тип, произнося такое. Но Кольтира был уверен, что в интонациях его живого собеседника была брезгливая надменность.

– Ты думаешь, что секс с таким скучным типом с невзрачной мышиной внешностью меня прельстит?

Келтан не был уродом, но маловероятно, что Кольтира при жизни обратил бы на него внимание. У паладинчика точно было больное место, связанное с неинтересной мордашкой, о чем вряд ли могли бы догадаться его человеческие соратники в ордене.

Несколько секунд Келтан молчал, а потом мрачно потребовал убираться и оставить его в покое. Прекрасно. Теперь они, по крайней мере, будут разочарованы друг в друге взаимно.

Потом были переговоры с очень злым за крушение Усмирителя Альянсом, на которых Кольтира присутствовал, но по приказу командиров молчал и не отсвечивал. Затем – ругань с Дарионом о правомерности действий Кольтиры на Усмирителе.

Перед возвращением на временную базу Орды у Корп’ретара Кольтира обыскал сверху донизу комнату Орбаза. Он не нашел тайника ни с кровью Сапфириэль, ни с орбазовой – было бы предусмотрительно с его стороны оставить такой. Возможно, и не было фиала вовсе, тот все придумал. Может, это и к лучшему, что и Орбаз, и Сапф обрели покой, не познав раскаяния и всепоглощающего, жгучего и разрушительного чувства вины.

После смерти Артаса Кольтира и остальные рыцари смерти ощутили резкое ослабление своих способностей. Похоже, его сила продолжала подпитывать их некротические чары даже после отделения от его армии. Теперь же, даже будь у Кольтиры этот фиал, он не сумел бы провести нужный ритуал. И вряд ли сумели бы выжившие некроманты – немногочисленные и ослабевшие, попрятавшиеся упырь знает где.

У Корп’ретара по случаю победы был большой праздник, на который пригласили даже немертвых. Сильваны почему-то не было, зато она послала одного из своих подчиненных в роли представителя. Агмар Кольтиру отрекомендовал главнокомандующему Гаррошу Адскому Крику как своего консультанта по Плети и помощника. Гаррош расхаживал по залу довольный, гордый, немного пьяный, но именно немного, как раз чтобы не выглядеть задавакой, но и не нажираться при всех, что для политической фигуры нежелательно.

– Я слышал о тебе, – благодушно кивнул он Кольтире. – Теперь ваша месть свершилась. Что будет делать дальше Черный Клинок?

Кольтира внутренне поморщился. В политических беседах и всяких дипломатических тонкостях он был не силен. Он же представляет Черный Клинок тут, сейчас как ляпнет что-нибудь… Адский Крик же не из праздного любопытства спрашивал.

Ответить только за себя? У Кольтиры не было планов на будущее. До победы над Королем-Личом он не загадывал далеко, не продумывал деталей. А теперь удовлетворение от свершившейся мести все чаще сменялось растерянностью. Цель достигнута, погибшие отомщены. И что теперь?

Зачем такому монстру и предателю, как он, продолжать существовать? Кольтира не видел смысла, но желания умереть не испытывал тоже. Официально он не объявил о том, что покидает Черный Клинок, но чувствовал, что с Дарионом ему не по пути. Хорошо, хоть Агмар понимал его возможную полезность и собирался оставить в рядах своих подчиненных.

– Кто как, – уклончиво отозвался Кольтира. – Я продолжу служить Орде.

Гаррош одобрительно кивнул и пошел дальше.

Через несколько дней Кольтира слетал в Мрачный Свод, забрал Тумана, доложился Раздору о своих планах продолжить службу под началом Агмара, чтобы его потом можно было найти и связаться. Раздор, уже знавший о ссоре Тассариана с руководством и довольный ослаблением влияния Дариона, излучал гостеприимство и соглашался сделать свою крепость эдаким информационным центром для рыцарей смерти.

Одно время, пока они еще служили Плети, Раздор властвовал тут безраздельно, но потом его сместил более сильный врайкул. Теперь же, разделавшись с ним, Раздор никому не собирался уступать Мрачный Свод. И власть над поселившимися тут рыцарями смерти, преимущественно – эльфийскими.

Кольтире тут остаться Раздор не предлагал – ему совершенно не нужен был превосходящий его по силе боец, не уступающий во влиянии на немертвых эльфов. А вот поддерживать контакты, при случае получать и оказывать помощь – это пожалуйста. Ну и перемыть кости начальству тоже всегда можно.

Многие рыцари смерти замечали, что нежить не особо похожа на бесконтрольную, слуги Плети вели себя так, словно им кто-то приказал собраться в самых отдаленных участках Ледяной Короны и не высовываться. Наверх, к Ледяному Трону, никого не пускали, и вопросов у рыцарей смерти становилось все больше.

– А Дарион нам говорит, что знает, почему так происходит, но дал слово никому не рассказывать, – поделился сплетнями Раздор. – Мы давай возмущаться, какого упыря они там вдвоем с Фордрингом нарешали. А Дарион сразу: “Я сам узнал постфактум”. И, говорит, что если у кого-то из вас будут конкретные обоснованные сомнения в безопасности нордскольских остатков Плети для мира живых, тогда говорите, а пока вообще не поднимайте эту тему. Ты представляешь?

Кольтира вслух согласился, что Дарион – козел.

Он провел в Своде всего несколько дней, но они оказались весьма насыщенными на события. Празднования победы рыцари смерти не устраивали, гордо сделав вид, что все эти развлечения живых их не интересуют. Но все ходили довольные и более общительные, чем обычно. Кольтира успел потренироваться и поболтать с Джейд и Керитозом, помолчать вдвоем с Минкс в память о ее бывшей ученице.

Кольтира пытался представить Мрачный Свод если не своим домом, то хотя бы местом, куда можно возвращаться во время отпуска на службе. Иметь дела с Дарионом он не желал, а вот с Раздором и некоторыми другими рыцарями смерти не отказался бы поддерживать контакты. Не получилось. Здесь никто не будет радоваться его приходу и скучать в его отсутствие. Да и слишком далеко это место, на краю Азерота. Весь отпуск на дорогу уйдет, особенно, если Агмара отправят куда-то из Нордскола.

Упырь знает, когда Кольтира бывших соратников из Черного Клинка еще увидит. Это не дом и не друзья. Просто крепость, где у него есть знакомые.

А потом Мрачный Свод содрогнулся. Рыцари смерти выскочили на ступени перед крепостью с оружием наготове – все ожидали нападения, какой-то отложенной мести Короля-Лича или нападения живых, решивших покончить с нежитью полностью. Однако снаружи никого, кроме часовых, не было. Подземные толчки случались в последнее время нередко, но этот был намного сильнее предыдущих.

Кольтира решил поспешить вернуться к Агмару, пока того в связи с этими землетрясениями не отправили кого-нибудь спешно спасать, укреплять границы или что-то в таком духе. Агмар собирался вернуться пока в свою крепость в Драконьем Погосте, но все еще могло перемениться. Но не успел Кольтира вскочить на спину Туману, как к Мрачному Своду прискакал на костяной лошади посланник Отрекшихся.

Для бывших подчиненных и бывших подданных Королева Банши сделала исключение, и готова принять их на службу. Так объявил он. Керитоз, Джейд и Кольтира – бывшие следопыты, служившие под ее началом, – переглянулись.

– Нет, я тут остаюсь, – покачал головой Керитоз. Ну да, ему в Мрачном Своде у Раздора, в роли его правой руки, было неплохо.

– Сначала выпнула из страны, а теперь, надо же, соизволила закрыть глаза на то, что мы рыцари смерти. Да пошла она! – фыркнула Джейд, которая, как и Кольтира, пыталась наняться на службу к Отрекшимся и получила отказ.

Кольтира не знал, почему Сильвана передумала. Предположил, что она остро нуждается в усилении своей армии. Отрекшихся и так мало, а теперь многие погибли в Нордсколе и во время нападения Альянса на Подгород. Люди могут пожелать уничтожить неживых бывших соплеменников, а в Лордероне еще не добита Плеть, соседствующая с Тирисфальскими лесами. Рыцари смерти на службе удобнее, чем ордынские наемники, которые за жизнь среди нежити будут требовать плату втридорога.

Но Кольтира уже пообещал Агмару…

– Кто из вас Кольтира Ткач Смерти? – уточнил посланник, никак не отреагировав на отсутствие энтузиазма от его объявления.

– Ну, я. И что? – сощурился Кольтира.

Для него, уже изъявлявшего желание служить Отрекшимся, как оказалось, были готовы конкретные указания. Прибыть в Лагерь Возмездия в Ревущем Фьорде, оттуда дирижаблем в Брилл и затем поступить в распоряжение капитана следопытов Тиалы.

Посланник не ждал ответов. Развернулся и уехал, провожаемый насмешливым взглядом Джейд. Пожав плечами, Кольтира отправился на юг, к Агмару и его войску. Это дурацкое указание-приглашение сбивало с толку. Он уже добился неплохого положения у орков. Отрекшиеся, едва согласные терпеть рыцаря смерти, точно не предложат ему такого. Кольтира обругал переменчивую Королеву Банши на сто рядов, пока добрался до цели.

Молот Оргрима доставил агмаровых бойцов в Драконий Погост. Здесь надолго задерживаться они не планировали: оставят небольшой гарнизон и через несколько дней отправятся в Крепость Песни Войны, а оттуда – куда прикажут.

– Королева Банши призывает меня на службу, – выпалил Кольтира, так и не принявший конкретного решения.

Агмар его отпустил. Понасмехался вволю, но понял, что это его бывшая генерал и что ей служат такие же, как он, немертвые эльфы.

Кольтира собирался отправляться верхом на Тумане в путь к Лагерю Возмездия. Через пол Нордскола, но для немертвых, не ведающих усталости, это не расстояние. Но воздушный корабль Корма все равно направлялся к Крепости Песни Войны, и Кольтира решил, что крюк по воздуху преодолеет быстрее. Из крепости теперь ходил дирижабль до Оргриммара, а оттуда – в Брилл. Благо, золота своему специалисту по Плети Агмар отвалил достаточно, на билеты хватит.

– Лететь над морем – так себе удовольствие, Кровавый Туман, – заметил Кольтира, пересаживаясь на дирижабль до Оргриммара. – Зато потом мы поступим в армию Отрекшихся. Там наша генерал и ее следопыты. Может быть, там…

Кольтира запнулся и в задумчивости погладил темную гриву своего коня, терпеливо дожидающегося продолжения. “Там мы найдем свой дом”? “Свой народ”? “Там все будет как раньше”? Что ему нужно-то? Ради чего он бросил теплое местечко у Агмара и приготовился рвануть через полмира в Лордерон? Кольтира не знал, как сформулировать ощущение правильности своих действий и правомочности своего существования, которое он испытывал, находясь на службе талассийским следопытом, и даже не задумывался над ним, принимая как должное.

– Может быть, там мы будем на своем месте.

========== Глава 41. Гилнеас (часть 1) ==========

Наученный неприятным опытом прошлого путешествия, Кольтира прихватил с собой сразу трех упырей. Пристально рассматривал пойманных кандидатов в попутчики и пищу, и не нашел в них признаков разума и свободной воли. Не вся нежить смогла, как Отрекшиеся, вернуть себе более-менее нормальный вид. К тому же, Черному Клинку, например, служило немало вурдалаков, ползунов и прочих существ, которые застряли между бессмысленным и нормальным состоянием. Оставались вменяемы и способны к простой работе, откликались на имя и узнавали своих, но не вернули себе способность говорить, читать и принимать важные решения.

Но эти трое точно были всего лишь кусками мертвой плоти, шевелящимися за счет некроэнергии и способными лишь подчиняться чужой воле. Этих упырей хватило Кольтире на путь до Оргриммара, а Туман, как и большинство Коней Смерти, мог поедать плоть заживо или довольствоваться вяленым мясом.

В Оргриммаре пришлось задержаться. Элементали, потревоженные землетрясениями и ураганами, все чаще возникающими по всему Азероту, вылезли со своего стихийного плана в реальность и принялись атаковать ордынскую столицу и прилегающие территории. Всех, способных сражаться, назначали “добровольцами” и в принудительном порядке направляли бороться с этой угрозой. Кольтирины способности оказались эффективны против водных и земляных элементалей, поэтому ему пришлось задержаться там на целую неделю.

– Я не нуждаюсь в отдыхе, но жрать-то мне надо! – возмущался Кольтира, увидев свое имя вписанным во все столбики расписания смен защитников врат города. – Я могу вытянуть энергию с живых и немервых противников, но не со стихий!

– Сейчас разберемся, – заверил его один из офицеров, командующих обороной.

Через полчаса Кольтиру привели к клеткам с пленными представителями народов Альянса и предложили выбирать. Кольтира уставился в фиолетовое лицо одному воину, чем-то напоминающему одного весьма раздражающего кал’дорея. В Плети Кольтира без лишних сомнений убил бы безоружного и беспомощного живого, чтобы получить его энергию. Сейчас угрызений совести тоже не испытывал… вроде бы. Он же рыцарь смерти, откуда у него совесть.

Но… “Не делать ничего, что может скомпрометировать Черный Клинок” и все в таком духе. А еще соплеменники этого кал’дорея входили в орден рыцарей смерти и в союзный Серебряный Авангард. А с другой стороны, теперь Кольтира служит Орде, скоро станет подданным Сильваны, а она, судя по слухам, не ограничивала своих бойцов в жестокости к врагам и пленным.

Насколько было бы проще, если бы на этот случай было конкретное указание, пункт армейского Устава. Может, у Отрекшихся станет понятнее?

Орк, сопровождавший Кольтиру сюда, хмыкнул, по-своему истолковал его заминку, отошел за каким-то видавшим виды мечом и отпер дверь клетки. Вручил оружие кал’дорею, предусмотрительно держа наготове свое, и ткнул пальцем в сторону Кольтиры. Пленнику не требовались дополнительные пояснения. Он бросился на рыцаря смерти, на бегу делая замах и с силой опуская клинок на саронитовое лезвие. При жизни Кольтира, уступающий этому парню в росте и ширине плеч, не сумел бы блокировать удар такой мощи. Сейчас же ему это не составило труда.

Он оттолкнул противника от себя и ухмыльнулся.

– Слабак, – произнес Кольтира на всеобщем.

Кал’дорей его понял, но не кинулся в новую атаку, а начал двигаться боком, выбирая наиболее удобный момент для атаки. Или для бегства. Невысокие одно-и двухэтажные орочьи домики для эльфа не были препятствием. Заберется на крышу, и орки не угонятся за ним. Кольтира в тяжелом саронитовом доспехе – скорее всего, тоже.

Сощурив серебристые глаза, кал’дорей провел обманный выпад, делая вид, будто начинает атаку. И когда рыцарь смерти поднял клинок, готовясь защищаться, тот широкими прыжками помчался прочь. Кольтира расхохотался ему вслед и сплел Хватку Смерти. Опутанного темными лентами кал’дорея приподняло над землей. Тот повернулся к противнику лицом, готовясь продолжить сражение, но подряд активированные руны Жнеца Душ и Лика Смерти лишили его сознания еще в воздухе.

Тело безвольно рухнуло на землю, и Кольтира вонзил в него меч, чтобы напоить энергией и его.

Всю неделю Кольтира был вынужден сражаться круглосуточно, раз в день в перерыве между сменами посещая эту своеобразную темницу под открытым небом.

Он был настолько занят все эти дни, что только перед отлетом дирижабля случайно узнал, что у Орды теперь, оказывается, новый вождь: кто-то утверждал, что временный, кто-то – что постоянный. Тралл глубоко погрузился в свои шаманские обязанности и уехал куда-то вместе с коллегами разбираться с разбушевавшимися стихиями. На свое место он назначил Гарроша Адского Крика, уже успевшего проявить себя в Нордсколе.

Путешествие до Брилла вышло довольно скучным. Элементали в воздухе не нападали, но разговоров среди пассажиров и команды на эту тему было много. Кольтира снова запасся упырями, а еще прихватил в лавке несколько книг, включая свиток с распространенными фразами на языке Отрекшихся. Фраз там приведено было не много. Придется общаться на орочьем или, если не все они там, как их предводительница, демонстративно отгораживаются от прошлого, то на всеобщем и талассийском.

Кольтира практически всю дорогу просидел то в каюте, то в трюме у Тумана, и был рад окончанию этого однообразного времяпрепровождения. В Брилле его тут же, ни о чем не спрашивая, отправили в гавань на севере Тирисфаля. Требовали спешить, пока корабль не ушел. И только на самом корабле Кольтира узнал, что Отрекшиеся начали военную кампанию против Гилнеаса – государства людей, расположенного юго-западнее Лордерона.