Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 77 страниц)

– Но ты не предупреждала, что имеешь на него виды! – возмутилась Сильвана и озвучила тот самый аргумент: – У тебя же Натанос с языка не сходит!

– Вот именно! Все только начали сплетничать о том, что я и Ткач Смерти часто уединяемся. Когда мы вернемся в Подгород, или даже раньше, Натанос должен обо всем узнать и приревновать. А теперь?! Он будет думать, что я жалкая неудачница!

– Алина, да плевать ему на все это, – увещевала Сильвана. – Он не стал бы ревновать, пожелал бы вам счастья и забыл.

– Счастья?! С этим бесчувственным бараном?! Я тебе рассказывала историю про Ноэллина?

Кольтира представил, как медленно откручивает “местной прессе” излишне болтливую голову. Общаться с этой девицей было легко и весело, но, похоже, небезопасно. Хорошо, что он не стал пытаться скрыть свою причастность к исчезновению Ноэллина, а легально отнес его останки на воскрешение – а то ведь Алина запросто разболтала бы такой компромат кому угодно.

– Да, Алина, – терпеливо отозвалась Сильвана. – Ты меня уже достала историей про Ноэллина, так же как его привидение, вечно записывающееся на аудиенцию и отказывающееся сообщать цель беседы.

Кольтира не видел обеих эльфиек. Он не собирался подслушивать и не охранял в этот момент королеву. Он просто, прогуливаясь по Серебряному Бору, вдруг наткнулся на любопытную сцену из жизни леса. Принадлежащего нежити леса. Немертвая белка, погибшая, скорее всего, от Чумы Плети, и уже порядком облезшая, быстрым прыжком с ветки набросилась на вполне живую озерную жабу. Разодрала кожу когтями и принялась пожирать внутренности еще живого существа. Белке было плевать, что ее длинные передние зубы были назначены природой для разгрызания орехов, а не для разрывания плоти.

Кольтиру это зрелище натолкнуло на мысль, что лес, полный и живых и немертвых зверей, живет совсем по другим законам, в нем должны быть особые пищевые цепочки. И пока он перебирал в памяти все необычные виды животных, встреченные им в Серебряном Бору и Тирисфале, сюда пришли поболтать Алина и Сильвана. Его, стоящего неподвижно, они не заметили.

Воспитанный эльф дал бы знать о своем присутствии или тихо ушел – что сложно в обществе опытных следопыток. Но Кольтира решил, что от услышанного имеет право быть в шоке – он же узнал, что Алина так о нем отзывается. Поэтому дал волю своему любопытству.

– Ну, вот видишь! – продолжала тем временем несчастная влюбленная. – Натанос решил бы, что меня надо спасти от плохой компании. Ты не могла как-нибудь посекретнее с Кольтирой спать?!

– Я вообще думала, что это ты всем растрепала, – фыркнула Сильвана.

– Нет, не я. А кто тогда? – Кольтира их не видел, но слышал, что Алина ходит вперед-назад, обдумывая ситуацию. – Не важно. У меня идея. Давай ты с Кольтирой поссоришься, а я буду с ним гулять, ну, будто я его у тебя увела. Тогда Натанос…

– Будет думать, что ты стерва, обижающая меня.

– Нет, не так. А потом будто бы ты уведешь его обратно, – протараторила Алина. Кольтира едва успевал следить мыслью за ее планом. – И тогда Натанос поймет, что мы обе тут жертвы вероломного эльфа, и нас надо спасать.

– И пошлет к Кольтире убийц, – насмешливо возразила Сильвана. Похоже, ее забавлял процесс возвращения подруги, с энтузиазмом строящей нелепые интриги, в суровую реальность.

– И что? – фыркнула кольтирина добрая приятельница Алина. – Он от них отобьется. Главное, что мы заставим Натаноса действовать, вмешаться!

– Алина. Иди ты… лесом со своими планами. У меня нет времени на игры.

Судя по шороху, Сильвана направилась обратно к лагерю в Гробнице и выбрала путь, который проведет ее как раз мимо Кольтиры. Интересно, Алина будет оправдываться, когда поймет, что он все услышал?

– Ты должна мне помочь, Сильвана! – кинулась та за королевой. – Это же ты все испортила!

– Хватит, Алина, – “снисходительная Сильвана” закончилась. Теперь звучал голос ее величества Королевы Банши. Интересно, что ее разозлило: “должна” или “испортила”? – Ты сама виновата, что не предупредила меня о своих интригах. Теперь поздно жаловаться. Придумай что-то другое.

Алина была слишком умна, чтобы портить отношения с королевой, продолжая ссору. Она помолчала какое-то время, а потом заговорщическим тоном прошептала:

– Ну и как он хоть в постели-то?

Сильвана в ответ промолчала. Наверно, выразила впечатления жестом или выражением лица. Алина хихикнула и снова перевела разговор на Натаноса. Через пару минут подруги разошлись, каждая в свою сторону.

– Подслушиваешь? – хмыкнула Сильвана у Кольтиры за спиной.

Он знал о ее приближении благодаря чутью, но звука ее шагов до него не доносилось. В мертвом теле госпожа генерал не потеряла прежних навыков. И чутьем, судя по всему, обладала лучшим, чем Алина.

– Алину сложно не услышать.

– Да уж. Алина умная женщина, но ее иногда заносит. Совсем не умеет признавать поражение.

– А ты, моя королева? Умеешь? – поддел Кольтира.

Она хмыкнула и задумалась над ответом. Артас не раз говорил, что Сильвана – дура, раз не может смириться со смертью и превосходством Плети, которой теперь обязана служить. Однако, где теперь Артас и где Сильвана?

– Я действую эффективней, – сформулировала она разницу. – И всегда добиваюсь того, что мне нужно. А у нее так ничего не выйдет. Натанос совершенно неревнивый.

– То есть, я могу не ждать от него убийц? – хмыкнул Кольтира, вспоминая только что подслушанный разговор.

– Не теряй бдительности, – посоветовала Сильвана.

Она направилась дальше в сторону Гробницы, и Кольтира последовал за ней, хоть его и не звали. Не дело королеве шастать одной по оспариваемой территории. Он хотел съязвить на тему того, что теперь, зная о неревнивости Натаноса, может не подозревать Сильвану в том, что она занимается сексом с ним самим исключительно с целью спровоцировать своего советника на проявление инициативы. Но Сильвана в ехидстве Кольтире не уступала, и он знал, что в этом раунде ей будет слишком легко победить. Она обвинит в ревности его самого, и тут уже сложно будет отбиться.

А проявлений ревности в свой адрес Сильвана не терпела. Один раз уже ткнула его носом, когда он, обменявшись презрительными взглядами с Дашлой, спросил у посмеивающейся над ними обоими Сильваны, уверена ли королева, что валь’киры ее не используют?

Понятное дело, в ближайшее время им некуда переметнуться. Весь их выбор: Отрекшиеся или Черный Клинок, все еще состоящий в союзе с паладинами и ведущий мирную, если не сказать пассивную, политику. Пока валь’киры будут на стороне Сильваны, а вот когда-нибудь потом, если вдруг подвернется шанс усилить Плеть, которая в Лордероне медленно, но верно проигрывала под натиском Серебряного Авангарда…

Валь’киры полезны Отрекшимся, да. Они воскрешают нежить – и могут держать ее под своим контролем. Точно ли действие их чар заканчивается через несколько часов? А вдруг они, проведя нужные ритуалы или заполучив мощный артефакт, могут взять под контроль всех, кого однажды воскресили? Это немалая часть армии Отрекшихся. Кольтира невольно вспомнил сделку с Олрун в Акерусе – не потратил ли он желание на возможную потерю воли?

Он все эти соображения изложил Сильване, в ответ на что она лишь фыркнула:

– Так ты просто ревнуешь?

– Делать мне больше нечего, – пробурчал Кольтира, а потом передумал. Все-таки валь’киры пользовались необоснованно широкими привилегиями. Рыцари смерти, даже те слабаки, которых Кольтира без проблем уделывал на тренировках при их пятикратном численном превосходстве, приносили немало пользы в боях. И все равно отношение к ним было “мы милостиво дали вам шанс, будьте благодарны”, словно они не к Отрекшимся примкнули, а к непогрешимому Серебряному Авангарду. – Да, ревную, почему…

– Фи, как скучно, – презрительно процедила Сильвана, посмотрев на него, как на жалкое насекомое.

Кольтира едва сдержал порыв высказать ей пару фраз о благоразумии и логике, но с тех пор тему валь’кир не поднимал. И не произносил слово “ревность”.

Вот такие странные отношения, известные половине армии Отрекшихся, длились у них уже больше месяца. Алина – к слову, она обещала больше не сплетничать о Кольтире, и делала вид, будто обижается, что ее слову не верят ни на медяшку, – смирилась, но продолжала прилюдно виснуть на нем, все еще надеясь вызвать в Натаносе жажду действий.

Отрекшиеся, в массе своей, отличались редкостной флегматичностью. Натанос наверняка уже был обо всем в курсе, связь с Подгородом курьеры и маги держали постоянно. Но ничего в связи с этим не предпринимал. История о Ноэллине тоже разлетелась по всему Серебряному Бору, но никакой разницы в отношении к себе Кольтира не заметил.

О его статусе любовника королевы знали, казалось, все поголовно, но, обсудив эту тему единожды, Отрекшиеся потеряли к ней интерес. Мало ли какие фавориты у королевы, это ее дело. Впрочем, Алина утверждала обратное – узнав, что у ее величества есть личная жизнь, некоторые сочли это новой модной тенденцией и тоже завели себе пассию. Кольтира и впрямь начал замечать держащиеся за руки парочки. Может, они и раньше были, а он просто не обращал внимания – упырь знает.

Сильвана, осознав, что все уже в курсе, не пыталась держать отношения в тайне. Запросто могла задержать Кольтиру после совещания с офицерами, и плевать она хотела, что продолжительность приватной беседы ясно свидетельствовала о том, что ему вовсе не индивидуальную миссию объясняют.

Или вот сегодня – сначала выслушала отчет, а потом велела задержаться. Однако прежде, чем они успели хотя бы настроиться на процесс, их прервали. Секретарь – банши, не имеющая тела, – у королевы была смышленая, и по пустякам ее не беспокоила. Однако сейчас подлетела к двери так, чтобы край савана просочился внутрь кабинета, и объявила о визите полковника Синдии Рассветной Птицы.

– И правда примчалась, – хмыкнула Сильвана, отталкивая Кольтиру и приводя прическу в порядок.

Прическа, к слову, и так была идеальной. Однажды Кольтира намотал сильванины локоны на руку, чтобы удобнее было добраться до ее шеи, и она чуть не выцарапала ему глаза из-за этого. С тех пор, раз ее величество так нервно реагирует, он к ее волосам и не прикасался практически. Только намеренно, когда хотел разозлить.

– Сильвана. Кольтира, – кивнула им Синдия, входя в кабинет резкими, стремительными шагами, словно готовясь прорываться через строй стражников.

Сильвана кивнула ей, усмехаясь краем рта. Почему-то визит Синдии, примчавшейся сюда из Подгорода, ее веселил.

– Привет, мама-Птица, – махнул ей рукой Кольтира.

– Что?! – Сильвана ошалело переводила взгляд с одного на другого. – Почему он зовет тебя мамой? У тебя же не было детей… Я бы знала…

Синдия закатила к небу глаза.

– Ему нравится мое родовое имя, – фыркнула она. Сильвана ждала нормальных объяснений, и той пришлось продолжить: – А еще Ткач Смерти никак не может мне простить, что в Третью войну я дала ему под командование два звена птенчиков.

– И что он с ними сделал? – уточнила Сильвана, нахмурившись.

– Геройски сдох ради их спасения, – с каменным лицом ответила Синдия.

Сильвана быстро стрельнула глазами в сторону Кольтиры. Как ни крути, а приятно, когда королева и любовница слышит, что о тебе говорят как о герое.

– Нам надо поговорить, – заявила Синдия настойчивым, даже требовательным тоном.

– Две минуты, дорогая, и я тебя приму, – заверила королева.

Та кивнула и вышла, а Сильвана шагнула к Кольтире. Тот ожидал предложения продолжить начатое позже, но вместо этого королева подошла вплотную, привстала на цыпочки и яростно зашипела ему в лицо:

– Никогда больше не называй Синдию вот так, как ты ее сейчас назвал.

– Мамой-Птицей? – непонимающе нахмурился Кольтира. – Почему?

– Ты идиот? Она когда-нибудь сама просила так ее не называть?

– Ну… было вроде, – припомнил Кольтира. Кажется, в первые дни его появления в Подгороде она и вправду что-то такое говорила. Но ему всегда было плевать на такого рода просьбы.

Взгляд Сильваны представлял собой что-то среднее между “как можно быть таким тупым” и “Тень, пошли мне терпения не убить его собственноручно”. Эта странная вспышка эмоций была совершенно непонятной. Ну, Сильвана – непредсказуемая женщина, тем и привлекательна.

– Ты что такой баран-то? – возмутилась она шепотом, чтобы не услышала Синдия, если стоит недалеко от двери. Кольтира пожал плечами.

– Какой есть.

– Весь Подгород знает ее историю. Зачем ты напоминаешь ей о том, что ей неприятно?

Кольтира непонимающе уставился на нее. Мама-Птица, потому что дала птенцов, назвала их “нашими”. А ее проблема в том, что она убила своих подчиненных, ни упыря не птенчиков, кстати. А он не убил. Это, что ли, ее задевает? Да это же вообще никаким боком друг к другу не относящиеся обстоятельства!

– Чтобы больше такого не было! Ты меня понял, Ткач Смерти?

– Не особо, – огрызнулся он. И добавил с насмешливой почтительностью: – Но раз тебе так невтерпеж, я исполню, моя королева.

– Я тебя предупредила. Если еще раз… – начала она, медленно, выдумывая действительно внушительную угрозу, чтобы он понимал, что ему вовсе не неделя отдыха за решеткой светит.

– Да не буду я ее так называть! – проворчал Кольтира. Вот развели же драму на ровном месте! – Можно было и просто попросить.

Сильвана покачала головой и беззлобно выругалась на языке Отрекшихся. Она велела ему позвать Синдию. Когда та вошла, Кольтира ожидал приказа выйти: на беседах со своими подданными Сильвана не нуждалась в защитниках. Но его не последовало. Или Сильвана планировала закончить беседу быстро, или хотела, чтобы Кольтира ее услышал.

Синдию его присутствие не интересовало. Она встала прямо напротив королевы и уставилась на нее упрямо и… Кольтира затруднялся подобрать правильно слово, но выглядело это как-то трагично или драматично, в общем – излишне пафосно. Он не замечал за ней такой привычки при жизни, зато в посмертии обратил внимание, что так вели себя многие темные следопытки. Может, это общая черта всех бывших банши?

– Это насчет визита Халдарона, – заявила она.

Молодой следопыт Халдарон Светлое Крыло ныне занимал должность генерала талассийской армии. Кольтира был знаком с ним при жизни, но довольно поверхностно, на заданиях вместе не бывал. А в посмертии встречал однажды в Подгороде. Почувствовал присутствие живого в кабинете королевы и почему-то подумал, что это Этас явился навестить родственницу. В государстве Отрекшихся появление живых не было особой редкостью, но чаще всего это были путешественники, направляющиеся к дирижаблям в Брилле, или маги, срезающие путь через телепортационную площадку. До королевского квартала они не добирались.

У Сильваны можно было увидеть посла талассийцев, но тот всегда ходил с телохранительницей. Один мог прийти наемник за заданием, но, скорее всего, Кольтире просто хотелось увидеть своего знакомого, вот и подумал о нем.

Но нет, это был Халдарон, красавец в генеральском мундире. Он Кольтиру даже узнал, вежливо кивнул, уходя от Темной Госпожи в сторону магического устройства, соединяющего Элун’аран с Подгородом. Разгуливал без собственной охраны, его сопровождали обычные стражи смерти. Доверял Сильване.

Сам по себе визит этого типа не должен был стать причиной паники. Ну, пришел, не застал Сильвану на месте, пообщался с ее советницей. Эка невидаль.

– Это я уже поняла, – терпеливо произнесла Сильвана, тоже не находящая в факте посещения ничего необычного. – И что же он тебе такого сказал, что ты вся всполошилась?

– Квель’Талас узнал о действиях нашей армии на Острове Фенриса и после него. Об обращении врагов в Отрекшихся. О том, что их сразу же отправляли в битву. О том, что мы действуем как… – Синдия запнулась, не желая произносить это вслух или опасаясь разгневать королеву. – Как П…

Как Плеть. И здесь присутствовал тот, что лично применял такие методы. Убивал беженцев, зная, какая судьба ждет их в посмертии. Сам лично испытавший ужас от содеянного и безмерную вину перед соплеменниками. Кольтира сжал кулаки, но не отвел взгляда от расстроенного и обвиняющего лица Синдии.

– Я поняла, – сухо оборвала ее Сильвана. – И что конкретно Халдарон сказал?

– Квель’Талас пока не выдвинул никаких требований и не сделал официальных заявлений. Халдарон просто расспрашивал, ходил посмотреть на валь’кир, делал вид, что все в порядке, ну, как он обычно это делает. Но, Сильвана… мы ведь теперь окончательно стали монстрами для них. То, что мы делали – это чудовищно, и теперь нам нет оправданий, будто нас контролировала чужая воля. Квель’Талас откажется иметь с нами дело. Они… – Синдия жалобно посмотрела на королеву, – разорвут союз. Мы станем врагами нашему народу!

“Мы – Отрекшиеся. Мы убьем всех, кто встанет у нас на пути!” – воспоминание о словах Сильваны будто вживую прозвучало у Кольтиры в голове. Он перевел взгляд на королеву. Что она ответит на это?

========== Глава 48. Цели и средства ==========

Кольтира и впрямь все еще временами думал, что Сильване следовало бы подбирать методы тщательнее. Не то чтобы он сомневался в ней и правильности ее решений… Но услышать внятные аргументы из первых уст было бы неплохо.

– А ты что об этом думаешь? – мрачно спросила Сильвана, покосившись на Кольтиру.

– Я солдат, а не политик. А вопросы морали – это вообще к жрецам, – отделался тот.

Конечно, ему многое не нравилось, но лезть в это он не желал. Тем более, что – он ни капли в этом не сомневался, – Сильвана все равно не станет перед ним отчитываться, менять линию поведения и вообще легко докажет, что она права. Королева благосклонно кивнула ему, одобряя такой подход. А Синдия тем временем продолжила стенать.

– Это будет катастрофа! Я поклялась больше никогда не отнимать жизнь соплеменников!

– Синдия, не паникуй. Нам еще даже претензию не высказали, – резонно заметила Сильвана. – Лор’темар и его советники не те эльфы, которые очертя голову кинутся воевать за идеалы.

– Тогда мы просто обязаны воспользоваться этим шансом и вовремя остановиться! – воскликнула та. – Зачем мы вообще развязали эту войну?! Мы должны показать, что мы мирный народ!

– Это превентивный удар. Альянс расправится с остатками Плети и примется за нас. Это еще хорошо, что их Смертокрыл отвлек. Мы обязаны закрепиться в Лордероне прежде, чем они на нас нападут. Мы защищаемся, – настойчиво подчеркнула Сильвана.

Она сложила руки на груди и ссутулилась, обиженно отвернувшись от Синдии. Гордая королева в этот момент походила на нахохлившегося воробья. Мнение Синдии ей было важно, и та, похоже, принадлежала к числу тех, кто вправе требовать от королевы объяснений и употреблять в ее адрес “должны”. Впрочем, Кольтира не сомневался, что это право дано Синдии только до тех пор, пока та не переходит некую черту. Сильвана точно не была легко поддающимся влиянию лидером.

– Что скажут наши союзники? А Квель’Талас? – не унималась Синдия. Она нервно заламывала пальцы, и этот жест не казался наигранным. Действительно переживала. Ну, на то она теперь и политик, чтобы переживать по таким вопросам. – Ты ведь понимаешь, что наши действия бросают тень и на них тоже? На всю Орду, в том числе на наш бывший народ!

Кольтира думал, что Сильвана взбесится этим постоянным повторением “наш народ”.

“Ключевое слово – бывший. Мы – Отрекшиеся”, – зашипел в голове ее разъяренный голос. Но вместо этого Сильвана медленно развернулась к советнице и тихо проговорила:

– Я думаю о Квель’Таласе, Синдия. Мы все знаем, как мало осталось от эльфийского народа и как мала его армия. Зачем, ты думаешь, приходил Халдарон? Оценить угрозу с нашей стороны? Посмотреть, не висят ли в Подгороде знамена Плети? Не-е-ет.

Сильвана разомкнула руки и принялась расхаживать перед Синдией и Кольтирой как командир, вдохновляющий на битву, перед строем бойцов.

– Раз теперь в мое отсутствие с ним ведешь дела ты, – заявила она, нахмурив светлые брови, как она делала всякий раз, когда вспоминала о Лорален, своей советнице, погибшей в Залах Отражений. Именно ее должность теперь занимала Синдия. – То я хочу, чтобы ты хорошо понимала его цели и мотивы.

Синдия бросила на Кольтиру быстрый взгляд, словно ища его поддержки, хотя он уже озвучил нежелание влезать в подобные вопросы. Интересы Квель’Таласа не были безразличны ему, но он не считал, что действия Отрекшихся сильно влияют на положение эльфов. Может, Кольтира просто мало разбирался во всяких политических процессах, взаимосвязях, дипломатии и прочем. Этас в Молоте Агмара разжевывал ему некоторые моменты, и Кольтира понял, что в политике очень много неочевидного. Но Сильвана разбиралась – а ее мнению можно доверять, у нее опыта в подобных делах немало, она ведь и в Квель’Таласе в высоких кругах вращалась не один век.

– Халдарону плевать на то, что валь’киры делают в Лордероне, пока они не трогают тела павших эльфов, – продолжала свою речь королева. – Он приходил на них посмотреть, чтобы оценить не их действия, а их силу. Смогу ли я с их помощью закончить те войны, которые начала? Не потребую ли поддержки Квель’Таласа? А еще он прощупывал почву, не собираюсь ли я в связи с войной выводить отряды из Призрачных земель.

Сильвана остановилась перед Синдией и уставилась ей в глаза. Горящий алым пламенем взгляд гипнотизировал, даже будучи направленным не на Кольтиру. Напряженная, как натянутая тетива, решительная и яростная, Сильвана была прекрасна.

– Квель’Таласу нужны наши войска, им нужна наша сила. Они не любят это признавать, но они все еще очень сильно зависят от нашей поддержки. Иначе потеряют сначала Транквиллион и все земли к югу от Элрендар, а потому падут под атаками Амани и Альянса. Гаррош не поможет им, просто не успеет, даже если захочет. Или запросит за помощь слишком многое. Мы – единственная надежда эльфов на выживание и восстановление. Мы должны иметь максимум сил! Мы обязаны контролировать весь бывший Лордерон!

Синдия молчала, замерев перед королевой, как олень перед тигрицей.

– Только так мы можем защитить Квель’Талас, – уверенно отчеканила Сильвана и просто добила собеседницу заключительной фразой: – Считай это искуплением наших преступлений в Третью войну.

– Но такие методы… – попробовала возразить та.

– У нас нет других способов победить, – отрезала Сильвана. – Или такие методы, или падут и Отрекшиеся, и Квель’Талас!

– Ты права как всегда, Сильвана. Но мне это не нравится, – сдаваясь, проговорила Синдия.

– Я тоже это делаю не для собственного удовольствия, знаешь ли!

– Я знаю, – возразила Синдия примирительным тоном.

Сильвана – королева Отрекшихся, она в первую очередь беспокоилась о благе своего нынешнего народа. Скорее всего. Никто не мог знать точно, что у нее в голове. Акцент на интересах талассийцев наверняка был поставлен специально для Синдии, эльфийки. А Кольтире было велено присутствовать, чтобы он услышал именно эти слова, о благе родины, которой когда-то приносил клятву верности и перед которой все побывавшие в Плети следопыты ощущали вину. Кольтира был уверен, что Сильвана сказала все это им обоим намеренно.

Но она действительно много сделала и продолжала делать для Квель’Таласа. Кольтира подумал, что ему теперь уже совершенно точно плевать на ее методы. Она действует правильно, у нее самые благородные цели, какие только можно вообразить. И если она прикажет, он зальет кровью хоть весь Лордерон.

Ну вот, кажется, он стал настоящим Отрекшимся: начал боготворить Сильвану.

Ситуация в Серебряном Бору тем временем накалялась. Корабли Отрекшихся и орков, казалось, отрезали воргенов от помощи с моря, но Альянс, членами которого теперь стали гилнеасцы, отправил бойцов на гномских подводных лодках. Эти медлительные и малоэффективные в бою металлические “бочонки” передвигались чуть ли не по самому дну, а потому, оставаясь незаметными, легко миновали блокаду.

Узнали о них слишком поздно, и то почти случайно: Аниерре-младшей удалось подслушать переговоры альянсовцев по какому-то инженерному устройству. Отрекшиеся оправили отряды, но магия и мечи тут были хилыми помощниками. Требовались особые гоблинские мины, способные взрываться даже под водой. Сильвана отдала соответствующие приказы снабженцам, учла этот урок на будущее, а сейчас была вынуждена выкручиваться, сражаясь с уже высадившимся десантом.

Король Ринн прислал неслабую подмогу – Седьмой легион. Ветеранов войны с Артасом, весьма опытных в ведении боя против нежити, а еще потерявших немало соратников под Ангра’таром. Дрались они умело и яростно, почти не уступая воргенам в эффективности. Гилнеасцы воспряли духом и осмелились выдвинуть требование оставить эти земли им.

Сильвана отчаянно хитрила, чтобы не проиграть. Тайно подтягивала поближе к линии фронта новые войска и катапульты с Гнилью. Ослабленной Гнилью, имеющей малый радиус поражения – согласно официальной версии. Неофициальная Кольтиру не интересовала – и так понятно, что под действие этой дряни лучше не попадать никому.

По приказу королевы были найдены тела советников гилнеасского короля Седогрива. Лидер этих советников, лорд Годфри, рассорился с властью. Затеял заговор и проиграл, и в итоге покончил с собой, о чем прознали шпионы Отрекшихся. Сильвана предложила ему и его соратникам новую жизнь и шанс отомстить, и те с готовностью согласились.

Кольтира поначалу сомневался в разумности доверия таким людям. Рядовых солдат и гражданских, которые были подняты валь’кирами и уже не находились под их контролем, Отрекшиеся старались перебросить на другую границу, к Бастиону, чтобы им противостояла Плеть, а не бывшие друзья. А тут лорды, видные политики, с готовностью предающие родину. Не лучше ли и их тоже услать подальше, несмотря на очевидную ценность их знаний местности, сил и методов врага?

Но потом Кольтира услышал часть разговора их лидера с королевой, где тот вкратце поведал о своей ненависти к волчьей заразе. Похоже, личные счеты к Седогриву и воргенам были важнее, чем единство с бывшим народом. Логика была довольно странная, но, учитывая многолетнюю борьбу гилнеасцев с распространяющимся воргенским проклятьем, вполне допустимая.

Желая доказать правительнице свою полезность, лорд Годфри так и сыпал полезными сведениями и идеями. Предложил подорвать боевой дух Дария Краули, главы Освободительного Фронта Гилнеаса, убийством его дочери. Эта девица, Лорна Краули, была одной из военачальниц у гилнеасцев, не попавших под воргенское проклятье, и гражданским лицом не являлась. Об этом Сильвана равнодушным тоном сообщила генералу Кромушу, орочьему “наблюдателю”, посмевшему высказывать претензии из-за бесчестных методов ведения войны.

У Лорны был приличный отряд, но Сильвана решила отправить совсем небольшую группу бойцов, которые тихо расправятся с девицей, не привлекая особого внимания остальных и не начиная масштабную и шумную резню. Проводником вызвался лично лорд Годфри, а командовать королева поначалу назначила Кольтиру. Но Аниерра-младшая подняла шум, напросилась на приватную беседу с королевой и каким-то образом ухитрилась вырвать это задание лично для себя. Сильвана не особо поддавалась давлению, однако этой девчонке почему-то покровительствовала. Может, знала ее при жизни, может, за заслуги в этой кампании – упырь их разберет.

– Далась тебе эта Лорна, – фыркнул Кольтира. – Ты разобьешь сердце Кирин.

Младшая не ответила, только бросила на Кольтиру торжествующий взгляд, словно у них было ожесточенное соревнование по получению интересных миссий, и она одержала неоспоримую победу. Убийство дочки Краули его не особо интересовало: на войне найдется, чьей крови пролить, – и ужимки наглой девчонки тоже не задевали. Но, улучив момент, когда Сильвана не видит, Кольтира показал Аниерре-младшей неприличный жест, и та обиженно надула губы. Странная девица. А какой реакции она ожидала? Аплодисментов?

Младшая с командой отправилась за Лорной, а Кольтире было поручено сразиться с десантниками Седьмого легиона, отомстить за убитых солдат Отрекшихся и деморализовать противника. Пусть крепко задумаются, а точно ли они хотят отдавать жизни в чужой войне, за интересы народа, которому ничем не обязаны?

Сильвана разрешила и даже настоятельно посоветовала применять любые меры, в том числе и излишне жестокие и кровавые, чтобы припугнуть врага. Эта миссия была куда более увлекательная, чем та, что досталась бывшей соплеменнице.

Кольтира тщательно изучил отчеты разведчиков и уделил немало времени планированию операции. Воргены были зажаты между армией Отрекшихся и зачумленными землями Гилнеаса, так что вот-вот будут вынуждены дать решающее сражение. Перед ним необходимо сохранить как можно больше бойцов, валь’киры ведь не могут всех воскресить мгновенно.

Седьмому легиону помогали воргены. Их было не много, они больше выступали в качестве проводников, а не бойцов. Но учуять нежить сумеют издалека. Кольтира влил как можно больше энергии в руну, распространяющую вокруг него холод. Так запахи будут разноситься недалеко.

Уловка удалась, враги не заметили приближения, пока не прозвучал сигнал к атаке. Первые ряды живых Отрекшиеся смели быстро, но потом те сориентировались, не зря же Ринн отправил сюда ветеранов. У Кольтиры и его отряда не было задачи перебить всех в лагере Седьмого легиона, поставленном на бывшей заставе гилнеасцев и наскоро, но вполне прилично укрепленном. Отрекшимся нужно было посеять панику, заставить врага больше сил уделять защите и меньше думать о нападении.

Внезапность атаки и несколько следопытским ловушек позволили Отрекшимся создать впечатление, что их численность больше, чем на самом деле.

Ради устрашения Кольтира прихватил побольше поганищ – не любил он этих созданий, но в вопросе произведения нужного эффекта они были незаменимы. Огромные, мерзкие и почти неуязвимые из-за толстого слоя жира. Стрелки Седьмого легиона даже не пытались их уничтожить: не тратя патроны, разбегались прочь.

То обстоятельство, что нежить вел в бой рыцарь смерти, само по себе было неслабым устрашающим фактором. Кольтира был уверен, что после второй лордеронской кампании Плети и сражений в Нордсколе, когда рыцарями смерти делали всех подряд, их уже боятся гораздо меньше. Орбаз в Акерусе в свое время много возмущался, что теперь вид “мечей Артаса” внушает врагам не страх, а желание проявить себя. Но нет, Седьмой легион понимал, что появление всадника с ледяными глазами не светит им ничем хорошим.

– Здесь рыцарь смерти! – сообщали они соратникам, как будто он один был опаснее целого отряда вооруженных стражей смерти и поганищ.

Необходимость постоянно следить за обстановкой не давала Кольтире возможности убивать в ближнем бою. Он взял с собой лук – казенный, но хороший, костяной и с чарами прочности. Стены вокруг лагеря, его запутанная планировка и обилие вражеских стрелков мешали найти удобную позицию, и вскоре Кольтира перешел на заклинания. Больше помогал своим бойцам, чем находил собственных противников. Сковывал группы живых Ледяной Звездой, ставил Заслоны. Одному особо умелому воину проморозил тело насквозь, когда понял, что стражи смерти сами с ним не справятся.