Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 77 страниц)

Откуда берутся такие дуры? Подставилась под атаку! А если бы это были менее безобидные чары? А теперь свидетель мертв, и ниточка к посреднице потеряна!

– Я тебе помогла! Видел, как тому, лысому, в нос врезала?!

Лерисса попыталась спорить, но от вида разъяренного рыцаря смерти сдали нервы даже у дочери героя. Она развернулась и бросилась наутек. Недалеко убежала, Хватка Смерти подтащила ее обратно:

– Развлечение окончено. Едем домой, – прорычал Кольтира ей в лицо.

– Я буду осторожнее, обещаю, – заверила она.

– Едем. Домой.

– Знаешь что, дорогуша, – процедила она в ответ, привстав на цыпочки, чтобы казаться выше. – Мне плевать, сколько тебе лет. Я взрослая женщина, и не нуждаюсь в опекунах!

– Зае…ла выделываться. Рассказать, что с тобой сделают, если попадешься?

– Ты заразился занудством от Тассариана? – фыркнула Лерисса, упрямо выпячивая подбородок, и в этот момент как никогда походя на своего брата.

Кольтира сощурился, мысленно сжимая ее горло. Он бы не отказался увидеть ее испуганный взгляд и судорожные попытки вырваться, вдохнуть, выжить. Может, хоть это поумерит ее энтузиазм?

– Не зли меня. Ты затыкаешься, садишься на лошадь, и мы едем домой.

– Ты мне не отец, и не будешь мне указывать! Мы остаемся и продолжаем искать!

Наглая девица. К счастью для нее, все эти потуги строить из себя главную больше забавляли его, чем злили. Все-таки, в отличие от той же Линдси, Лерисса не имела никакой власти, полномочий и влияния. Максимум – могла Тассариану написать и пожаловаться, но что она скажет: что ее охраняли? Лерисса была безвредной, и поэтому желание придушить ее оставалось контролируемым. Кольтира презрительно оскалился.

– Указывать? Я просто притащу тебя домой за шкирку, как нашкодившую кошку. И сделаю это с удовольствием, дорогуша.

Кольтира хотел схватить ее за плечо, но Лерисса увернулась, а еще от души заехала ему пяткой в голень. Крепким кожаным сапогом с металлическими подбойками – по саронитовому.

– Ыыы! Гад! – взвыла она от боли.

– Сама дура, – злорадно ухмыльнулся Кольтира. Вот как за ней уследить, если она на ровном месте ухитряется вляпаться! Сломать ногу о рыцаря смерти – кому расскажи, не поверят.

Лерисса презрительно хмыкнула, выпрямила спину и направилась к агенту. Похоже, все-таки ничего не сломала – вон как бодро топала. Лошади оставались в той же стороне, и потому Кольтира не стал возвращать наглую женщину, а, не торопясь, последовал за ней. Но как только Лерисса скрылась за поворотом, раздался грохот, истошный женский вопль, а потом ругань мужских голосов. Во что она еще вляпалась?!

Кольтира бросился вперед, готовясь выпускать Ледяную Звезду – сковать чарами всех участников, а потом уже разбираться, кто кому угрожает. Лерисса стояла возле дома, испугано озираясь. Похоже, кричала не она, и на этот раз ей хватило ума не лезть туда, где опасно.

– Что произошло? Говори! – командовал смутно знакомый мужской голос. А, дознаватель, помощник лейтенанта.

Кольтира уверенно направился туда. Агент – точнее, его труп, – валялся на земле. Две дырки в груди, ноги босые, а сапоги кто-то зачем-то поставил на голову.

– Я ничего не видела! – запричитала женщина, над которой навис дознаватель. – Он умер… своей смертью!

Ей, разумеется, не поверили, но даже угроза ареста не заставила ее и других оборванцев изменить показания. Свидетели дружно сходились на том, что никого не видели. Впрочем, бродяг сложно испугать арестом – в тюрьме хотя бы кормят.

– Если бы ты поменьше спорил со мной, мы бы увидели, кто его убил, – зашипела Лерисса.

Вот именно! А в Западном краю это знание, похоже, было опасным. И если Кольтире, рыцарю смерти, бояться было нечего, то поведение Лериссы – гражданской, не обученной, – не назовешь иначе, чем глупым авантюризмом.

– Это была казнь, – лейтенант перебил своего рычащего на свидетелей помощника. – Те, кто это сделал, хотел что-то этим сказать. Хотели дать понять, какая судьба постигнет тех, кто донесет на этих злодеев. Хе. Похоже, бедняга не зря говорил: «В рот мне… ноги».

Лейтенант хмыкнул, а Лерисса вдруг оживилась.

– Ноги, точно! Не сапоги, а ноги! В это есть смысл… Ноги, они должны быть внизу, а тут они на голове, на том, что было вверху… Эй! Поставь меня немедленно!

Кольтира изобразил злорадный смех и продолжил переть ее на плече к лошадям. Лерисса брыкалась, пыталась вырваться, а потом поспешила выкрикнуть свои догадки:

– Помните письмо у мурлоков, лейтенант? «Противостояние угнетателей и угнетенных», помните? Это как-то связано, да? И…

Пришлось стряхнуть ее с плеча и зажать рот ладонью. Нет, эта женщина определенно жаждала смерти, если на всю округу осмелилась вопить о своих догадках и причастности к расследованию. Какого упыря он вообще с ней возится, потакая ее прихотям? Вообще сейчас дома ее запрет до возвращения Тассариана, и пусть сколько угодно скандалит!

Лейтенант шел следом за ними, но ничего не спрашивал – похоже, понял, что она имела в виду. А вот Кольтире ничего не было понятно. Как связаны ноги на месте головы, противостояние и убитые старики-фермеры? Никак!

– Доброго вам пути, – учтиво пожелал лейтенант. – Если будете ночевать у Сальденов, то спросите их заодно об этом деле. Оставьте отчет на Сторожевом холме.

Лерисса, первые минуты ехавшая на Тумане кверху задом, остаток пути сидела на своей лошади неестественно прямо. Поджала губы, надулась. Обдумывала месть, и на ферме Сальденов реализовала ее с блеском.

Сальдены привечали у себя сироток. У них на воспитании жило не менее пяти – это те, кого Кольтира успел увидеть. Чтобы кормить их, приходилось много работать на ферме, но к счастью супруги Сальден были молоды и полны сил. А еще они владели уборочными големами – примитивными механизмами для помощи на поле. Местные бродяги семью не грабили – то ли хватало совести не лишать хлеба сироток, то ли опасались этих самых големов.

Лерисса в гостях взбодрилась, оживилась. Все-таки зрелище запустения, нищеты и безнадежности действовало угнетающе, особенно на живую. Она напросилась на ночлег, перемыла кости лейтенанту, повздыхала вместе с хозяйкой дома о судьбе Верны Хмуробров. Супруги уже были в курсе, но ничего полезного сообщить не смогли. Только ставшее очевидным: не лезьте в это, темное дело, опасное.

Наутро Лерисса так горячо и искренне благодарила Сальденов за ночлег, так настойчиво предлагала свою помощь хоть в чем-нибудь, что те согласились. И послали ее с Кольтирой за продуктами для какой-то особо вкусной похлебки – сироток накормить. Лерисса собрала овощи, а потом потребовала, чтобы Кольтира добыл мясо: от кабанов-кровоклыков и местных птиц наподобие стервятников.

– Я не занимаюсь благотворительностью, – отмахнулся он и выразительно оглядел ее задницу: – Если так нужен окорок, предложи свой.

Лерисса погрозила ему кулаком, но не угомонилась. Принялась уговаривать, к ней подключились Сальдены и девочка-сирота – она единственная из всех набралась смелости подойти к немертвому. Все они были настойчивы. Не помогали даже доводы, что он – рыцарь смерти, плевавший на мольбы о пощаде, и, значит, жалобные и укоризненные взгляды на него не действуют.

Возражения перешли в бессмысленный спор о здешних бедняках. Наконец, Лерисса, не выдержав, топнула ногой.

– Просто. Пойди. И принеси. Мне. Мяса!

– С кррровью!

– Да!

– Кровожадная женщина! – одобрительно усмехнулся Кольтира. – Всегда знал, что из тебя выйдет отличная упырица.

Шутки шутками, а за мясом пришлось идти. Что-то нетипично добрым и покладистым он стал – не иначе как мирная жизнь, вдали от войны и Чумы, расслабила его. Попробовал бы кто-то помыкать им, пока он служил в Плети или среди Отрекшихся!

Чтобы точно не ходить дважды, Кольтира прикончил сразу нескольких кабанов и птиц. Сальден тут же взялся разделывать туши, и можно было бы попрощаться, но Лерисса решила попробовать знаменитую похлебку Западного края. И пока она обедала, Сальдены сварили еще огромный чан похлебки.

– Отвезите на Сторожевой холм, вам же по пути, – заявили они.

Приемная дочка Сальденов, юная Надежда, жила как раз на Холме. Официально в Дружину Западного края она не входила: слишком молодая, – но активно участвовала в их делах. А еще помогала бездомным. Накормить их мясной похлебкой – несомненно, хорошее дело. Но при чем тут Кольтира?

– Мы одолжим вам телегу, – пообещал Сальден, отметая возражения.

А когда Кольтира понял, что запрягать в телегу эти наглецы собрались красавца Тумана, он едва сдержал порыв кого-нибудь порубить и предложить коню в качестве закуски. Пришлось приказать Туману возвращаться на Холм одному. Кольтира лучше пешком прогуляется, чем так оскорбит своего напарника.

– А ножками ходить твоя эльфийская гордыня тебе позволяет? – ворчала Лерисса, запрягая в телегу свою лошадь.

С грузом эта кляча плелась медленно, они едва успели засветло к Сторожевому холму.

– Чувствую запах похлебки Западного края! Так вас мама прислала? – осведомилась Надежда Сальден, кидая голодные взгляды на кусочек кабаньего бока в чане.

Эту девчонку Кольтира считал довольно глупенькой и легкомысленной – что, в принципе, простительно в ее возрасте. В их первую встречу она восхищенно выдохнула «Ух ты! Никогда не видела таких красивых людей! Жалко, что ты мертвый», а узнав, что он вообще-то не человек, почему-то восхитилась еще сильнее. И начала флиртовать.

Интерес живой женщины Кольтире был бы приятен, но поведение Надежды раздражало. Молодая девица оттачивает свои чары на первом попавшемся мужчине – это понятно. Но он-то нежить! То ли она глуповата, то ли издевается – упырь разберешь. А может, и то и другое вместе. Зря все считали Надежду милой и безобидной. Кольтира чувствовал, что это та еще ехидна, подрастет – переплюнет Лерисску в язвительности.

А в этот раз она его удивила. Кормить бездомных похлебкой она решила собственноручно, вместо того, чтобы поручить задачу дружинникам. Надо же, какая ответственная. Поскольку оборванцев на Сторожевой холм не пускали, требовалось вынести чан за пределы крепостных стен. И кому же, такому сильному, мужественному и красивому, она решила доверить эту задачу?

Нормальные люди не едят то, к чему прикасался немертвый. Кольтира не намерен кормить бездельников. И вообще, отстаньте от него!

Но ни одно из возражений Надежду не впечатлило.

– Эти люди не ленивые, – возмущалась она, не давая ему вставить ни слова. – Они отчаялись! Знаешь ли ты, каково это, отчаяться настолько, что уже не заботиться о жизни?

Да какого же упыря все в этом тролльском Западном краю пытаются докопаться до его совести?! Если бы не обязанность охранять Лериссу, Кольтира бы плюнул на этих благотворительниц и ушел. А в итоге пришлось тащить проклятый чан за ворота и следить, чтобы бездомные не обидели Лериссу и Надежду, вооруженных лишь мисками и черпаками.

Судя по тем разговорам, что ему довелось услышать, если бы в Лериссе заподозрили государственную посланницу, ей бы не сдобровать. Разговоры в духе «Во всем виноват Ринн», «Ненавижу королевских прихвостней» и «Долой короля» звучали повсюду. Один из оборванцев, самый озлобленный или просто подстрекатель, даже посмел угрожать.

– Вас послал король? – прорычал он сначала в лицо Лериссе, а потом встрявшему между ними Кольтире. – Тогда…

– Похлебку сварила моя приемная мама, – пропела Надежда, и бродяга тут же утих.

Теперь стало ясно, почему она не доверила эту миссию дружинникам. И все-таки, смелая девочка. И самоотверженная. Кольтира относился к голодранцам примерно как к слабакам в Плети. Виновны они в своем положении или нет – в сущности, ему было безразлично. Главное, что они бесполезны и неинтересны.

Сочувствовать их положению? Это удел живых. Отрекшиеся вон разлагаются и ищут способы вытравить червей из своих тел – а у этих всего лишь сложности с работой, жильем и едой. Эти мысли он старался держать при себе, но не всегда хватало терпения.

– Говорят, в Подгороде это лечат, – огрызнулся он, когда какой-то хромой мужчина пожаловался, что кормят их редко, и они умирают от голода.

Лерисска же вздыхала, выслушивала претензии и нытье. А при виде измученной женщины с посиневшим от холода и тощим, похожим на скелет ребенком на руках, даже пустила слезу. В Луноречье-то все было не настолько плохо: по крайней мере, у людей оставалась крыша над головой.

Наконец, чан опустел, и надоевшая эпопея с убитыми Хмуробровами и добренькими Сальденами закончилась. На Сторожевой холм они вернулись втроем, Кольтира в подробностях расписывал Надежде и Лериссе, что сделал бы с ними, не будь они всего лишь двумя надоедливыми девчонками.

– Кольтира, уймись уже! Не переломился от работы, – воскликнула Лерисса и остановилась, едва не столкнувшись нос к носу с каким-то седоусым офицером. – Ой! Добрый вечер, маршал Гриан!

– Здравствуй, Лерисса, Надежда, – медленно произнес офицер, сверля взглядом Кольтиру.

Кольтира слышал об этом маршале Гриане Камнегриве. Лордеронец, перешедший на службу Штормграду, глава Дружины Западного края, ветеран войны в Нордсколе. В прошлые визиты на Сторожевой холм им встречаться не доводилось: тот был в Штормграде, а в другой раз – в башне. О том, что именно он был главным в Западном краю, Кольтира узнал недавно, и то случайно, в разговоре на совсем другую тему.

Кольтира видел Камнегрива, тогда еще не маршала, в Ледяной Короне после победы, но мельком. И не узнал бы, не назови Лерисса его имя. Тот тоже вряд ли тот запомнил какого-то ордынского рыцаря смерти. Вряд ли, но… У политиков натренированная память на лица и имена, а офицер такого уровня обязан быть политиком – Кольтира убедился в этом на собственном опыте.

Маршал продолжал сверлить его взглядом. Лицо Кольтиры было наполовину скрыто капюшоном, но если тот прикажет его снять… Упыриная задница, а Лерисса его только что еще и по имени назвала! Надо было придумать себе какое-то другое имя, а не фыркать на такое предложение Тассариана.

– Рыцарь смерти, – медленно произнес маршал. – Кольтира, значит…

Троллья бабушка, отлюби его тотемом! И что Кольтире в Луноречье не сиделось?!

========== Глава 63. Главарь ==========

Цепкий, внимательный взгляд Камнегрива останавливался то на рукояти меча Кольтиры, то на саронитовых перчатках без пальцев, то на капюшоне, слегка оттопырившимся над ушами. Узнал? Запомнил его по Нордсколу? Или что-то знал об эльфе, рыцаре смерти Сильваны? Тассариан же говорил, что пошли слухи…

– Лейтенант Лейн сказал, что вы с Лериссой помогали ему с расследованием. Я ценю вашу помощь Дружине, – степенно произнес Камнегрив. – Тассариан говорил, что ты хороший боец. Мы готовим операцию против гноллов. Ваше участие…

– Нет, – отрезал Кольтира.

– Не решай за меня! – возмутилась Лерисса, выступая вперед. На ее лице ясно читались рвение и решительность. – Что нужно делать, маршал Гриан?

– Нападения участились, и что-то тут не так. Нужно перебить гноллов и захватить одного из вождей, найти улики, приказы, хоть что-нибудь. Кто-то дергает их за ниточки, и мы должны выяснить, кто это и какова его цель.

– Я не нанимался на службу, – процедил Кольтира, вовремя успев одернуть себя и не добавить «Альянсу».

Он поднял голову, чтобы смотреть Камнегриву в лицо. Если тот узнал его, то пусть скажет об этом прямо. Маршал вправе изгнать ордынца со своей территории – и Кольтира уйдет без боя, несмотря на то, что они с Туманом на пару могли уничтожить весь гарнизон. А вот требовать его к себе в помощники – это уже наглость.

– Ну, я наймусь, – отмахнулась Лерисса.

– Нет. Это отговорка, – настаивал Кольтира.

Одно дело – помочь раскрыть убийство, это в определенной мере даже долг гражданского населения. А другое дело – вербоваться в регулярную армию или наемничать на нее.

Взгляды мужчин скрестились. Вопрос был принципиальным для Кольтиры, а этот-то что упорствует, не отвязывается? Неужели не хватает дружинников, чтобы разбить наголову стаю дикарей? Тут племена гноллов были большими, малой группой не справиться. Тогда пусть нанимает оборванцев! Наверняка среди них полно бывших солдат, все еще способных держать в руках оружие.

Но соль в том, что им всем нужно платить. А рыцари смерти – такие, как Всадники Страдания, – в бою стоили целого отряда. За одно, в крайнем случае, двойное, жалование. Но это Всадники Страдания. А обычные рыцари смерти, слабаки, набранные в последний год перед падением Плети, расклад сил не изменят. И Кольтиру тут, вообще-то, должны были считать именно таким.

– Как знаешь, – Лерисса пожала плечами и доложила Камнегриву о готовности. Она-то куда лезет?

– Женщина, ты сама недавно уверяла, что взрослая. Так что же бросаешься в любую опасность как девчонка? – упрекнул Кольтира, поставив чан на землю, чтобы не мешал перехватить неугомонную подзащитную.

– В том-то и дело! – она всплеснула руками, чуть не задев по носу успевшую шарахнуться Надежду. – У девчонок полно времени, а я упустила уже тысячу шансов. Я должна поспешить, чтобы стать кем-то здесь, в Западном краю. Кем-то, понимаешь?

– Кем-то или героиней?

Лерисса пожала плечами и потупилась, пряча многозначительную улыбку. Все с ней было ясно. Дочь героя, сестра военачальника – обидно быть простой фермершей. Сколько Кольтира на своем веку повидал ей подобных – не счесть. Птенчики. Слабые, неумелые, шумные и самоуверенные. Пытающиеся переплюнуть своих родных, старших офицеров, причем в самые краткие сроки. Забывающие о том, что те достигли высот не глупым риском, а упорным многолетним трудом и отточенными навыками. Подчиненных или напарников хуже не придумаешь.

Кольтира и Фальтора такими не были – они не соревновались друг с другом или с отцом и прежними успехами мамы. Ну, ладно, Кольтира был, но его быстро отучили. Такой не была Сильвана – вместо влипания в авантюры она оттачивала навыки стрельбы и управления. А вот Младшая, завидующая успехам Аниерры, жаждала именно подвигов и славы, но пыталась держать свою дурь под контролем. У нее это получалось – до Андорала.

Лучше всего на таких действует наглядная демонстрация нехватки их умений. Повалять по земле на тренировке, оставить деревянным мечом пару десятков синяков, передвинуть мишень чуть подальше, чтобы все стрелы пролетели мимо – и на какое-то время помогает.

– А что сначала нужно научиться владеть оружием, не приходило в голову? – вкрадчиво поинтересовался он, оскалившись.

Лерисса насмешку проигнорировала. Заверила, что жаждет учиться, и будет осторожна. И сейчас, конечно же, будет стрелять с безопасной дистанции.

– Отличное решение, Лерисса. Не позволяй ему подрывать твою веру в себя. Киллорен гордился бы тобой, – одобрил Камнегрив.

Вот ведь хитрая задница, понял, как вертеть ею! Этот тип был непосредственным командиром Тассариана и знал, что тот и его сестра – дети героя Лордерона. Пытаться переспорить политика было бессмысленно.

Кольтира уже отработанным движением закинул Лериссу на плечо и зашагал к воротам, где его дожидался Туман. Надежда вежливо попрощалась с обоими и поблагодарила за помощь. Пустой чан сама дотащит – или пусть тренирует свои женские чары на Камнегриве. Лерисса привычно обозвала Кольтиру упырем и очень осторожно пнула в живот. А Камнегрив… приказал отпустить ее.

– Я не позволю творить насилие над подданной короля! – заявил он.

Кольтира скривился. Он медленно развернулся и процедил:

– Какая забота. Лучше бы тех подданных накормили.

Он указал на каменные стены, за которыми толпились оборванцы. Камнегрив нахмурился, отчего изборожденное морщинами мужественное лицо сразу стало неприятным, отталкивающим. У Кольтиры мелькнула мысль, что этот тип может быть причастен к бедствиям Западного края. Он же здесь за все отвечает. Сначала был в Нордсколе, на войне – это понятно, но потом-то у него было немало времени навести тут порядок.

Он честно делал все, что мог – или нет? Процветание края ему выгодно, но что если он готовился выйти в отставку и пытался напоследок выжать из этой земли и своей должности максимум? Вдруг Штормград и ненавистный оборванцам король на самом деле выделяли деньги на помощь местным? Просто монеты оседали где-то по пути – не в кармане ли Камнегрива?

– Вот иди и запишись в охотничий отряд, – в тон Кольтире отозвался маршал. – Поставь Лериссу.

Разозлился. Кольтире было не с руки привлекать к себе внимание и наживать врагов, но как иначе-то от него отвязаться?

Кольтира скривился. Разве не этого он хотел? Ему казалось, что в Западном краю он словно ржавеет, как ненужное оружие. И вот его зовут, ему говорят: ты нужен нам. Солдат, защитник. Вот оно, исполнение желания, но оно выглядит издевкой. Начав служить Альянсу он станет предателем. Настоящим, а не просто заложником идиотских поступков Тассариана и недоверия Сильваны. Нет, идти у Камнегрива на поводу – не вариант.

Но дружинники уже косились на них. Получат приказ арестовать его, и без драки не обойдется.

– Тассариан будет расстроен твой идиотской смертью, – Кольтира поставил Лериссу на землю и попробовал переубедить.

– Я за него волнуюсь, и он побеспокоится, не облезет! – отрезала заботливая сестричка, выпячивая подбородок и потирая бок, которым ударилась о наплечник.

– Да тебя же просто пытаются использовать!

– Не зуди. И вообще, – Лерисса угрожающе качнула луком, едва не ткнув им Кольтире в лицо. – Я тебе уступила и перестала расследовать убийство Хмуроровов. Твоя очередь уступать!

– Будь по-твоему, – выплюнул Кольтира.

Он позвал Тумана и начал накачивать силой руну, создающую холод вокруг. Люди дружно сунули руки в карманы и отошли на несколько шагов. Трава покрылась инеем. Надежда ойкнула и выпустила из рук чан, мгновенно остывший на морозе. А вы как думали? Всадник Льда умел быть не самым приятным парнем, если его разозлить.

Выступали наутро. Лерисса и отправленные с ними десять бойцов старались держаться от Кольтиры подальше. Исходящий от него холод был не просто неуютным, а опасным: можно заболеть или повредить мышцы при движении.

То ли Кольтире послышалось, то ли и вправду Камнегрив, которому он нахамил при встрече, тихо бросил ему в спину «Отморозок ушастый». Тассариан говорил, что гилнеасцы и Седьмой Легион прозвали Кольтиру Ушастым Отморозком. Выходит, Камнегрив все-таки узнал его и сопоставил рыцаря смерти Сильваны с консультантом по Плети, служившим оркам? Или… Не мог же Тассариан ему все рассказать?

Тассариан-то? Мог. Собственно, Кольтира даже не удивился бы, если б узнал, что именно Тассариан предложил Камнегриву перевербовать его в Альянс.

Показалось или нет, но на всякий случай разумнее будет не показывать своих ледяных умений. Тем более, что для целей Кольтиры больше подходила темная магия: некромантия и чары Нечестивости, искаженного Света. Не особый он в них умелец, но против гноллов навыков хватит.

Поганища, действующего на живых устрашающе, у Кольтиры не было. Пришлось импровизировать на ходу. Первого из встреченных гноллов он притянул к себе Хваткой Смерти. Убил его Жнецом Душ еще в воздухе, не позволив дружинникам прицелиться. И сразу же начал ритуал поднятия вурдалака, игнорируя увещевания Лериссы: «Торелий рассердится».

О, всего лишь один вурдалак – это такая мелочь по сравнению с тем, что Кольтира намеревался устроить. Если бы Торелий увидел это, у него случился бы разрыв его синего дренейского сердца – или какого оно у них цвета?

Кольтира создал себе трех вурдалаков и натравил их на оставшихся бойцов. Они чувствовали волю создателя и не бросались на дружинников. Но люди услышали лишь короткое «Убить», и потому кидались от них прочь, подставляя спины под удары гнолльских дубин. Жалкие трусливые идиоты.

Обычно в сражении против толпы Кольтире помогала Ледяная Коса, рассекающая все и вся в определенном секторе. Однако сейчас он использовал Удар Разложения и Удар Плети, создающие уродливые гнойные язвы на теле и прорывающие их. С виду такая смерть напоминала действие Чумы Плети, и, судя по раздавшимся за спиной возгласам, навевала кому-то неприятные воспоминания.

Кольтира довольно оскалился, услышав молитвы Свету и вопли ужаса. Как там говорил Повелитель? «ПИРУЙТЕ, ДЕТИ МОИ». Сейчас Кольтира пировал битвой. Он ощущал себя тем самым монстром, созданным Артасом, и эта мысль не вызывала отвращения. Сеять смерть, упиваться страданиями живых, наслаждаться их ужасом и болью – в этом ведь цель и смысл существования рыцаря смерти.

При помощи чутья Кольтира следил, чтобы враги не подобрались к Лериссе, но больше никак не взаимодействовал с остальными бойцами. А те не лезли ему под руку, опасаясь тоже стать жертвой. Он чувствовал, что они боятся его. Закончит с гноллами и займется ими? Все может быть. В другой раз будут думать, как принуждать его!

Он – чудовище, смерть, машина для убийств. И больше не будет орудием чьей-либо воли. Только своей собственной!

Повсюду была кровь. Отсеченные конечности и неестественно быстро разлагающиеся, гниющие трупы. Искаженные мукой звериные морды, вой и скулеж. Гноллы не владели кузнечным делом и не носили доспехов – только трофейные, фрагментарные. Клинок проникал в живые тела, не встречая сопротивления. Кольтира мог бы буквально распотрошить их, просто повернув широкое лезвие. Но легкая, быстрая смерть – это неинтересно. Он не добивал раненых, позволяя им биться в агонии, скрести когтистыми лапами землю. Восхитительное зрелище.

Он пробовал допрашивать гноллов, но в глухом рычании с трудом различал слова всеобщего. Поэтому мучил их просто так. Ну, и для устрашения.

Кровавый Туман разделял его жестокое и мрачное развлечение. Бил копытами, кусал врагов, сминал их своим огромным, укрытым броней телом. Вожак гноллов достался ему, не Кольтире – но какие претензии между напарниками?

На броне Тумана болтались черепа убитых им врагов. Для всех не нашлось бы места, но по одному представителю каждой расы – самое то для коллекции. Сосредоточившись, Кольтира создал омерзительные на вид чары: Смерть и Разложение. Земля на десяток шагов от него начала гнить, пузыриться, как Чума в котле. Труп вождя за минуту превратился в скелет, и отделить от него череп теперь было нетрудно. Подвесив Туману на броню его трофей, Кольтира обыскал останки вождя.

Как и следовало предполагать, в сумке нашелся сложенный вчетверо лист бумаги с каракулями. Язык был не всеобщим – может, гнолльский, хотя Кольтира сомневался, что у этих дикарей есть письменность. Лист он отдал дружиннику, назначенному командиром группы. Тот шарахнулся от него, но, перебарывая отвращение, взял закованными в латы пальцами листок. Те магические аналоги Чумы, которые использовал Кольтира, не были заразны, но живой об этом не знал. Надо же, какой ответственный.

Кольтира упокоил вурдалаков и обернулся к Лериссе. Ее руки крепко стискивали рукоять лука, но колчан был почти полон. Что, зрелище настоящей битвы оказалось не по нраву?

– Что-то не так? – Кольтира насмешливо и зло оскалился ей в лицо, для чего пришлось наклониться. – Что-то ты побледнела.

Лерисса отпрянула и шумно втянула в себя воздух. Походило на всхлип. Неподалеку Туман громко хрупнул суставом еще живого, но покрытого язвами гнолла – тот хрипел, не в силах уже выть. Туману, как и всем Коням Смерти, которых знал Кольтира, нравилось поедать добычу заживо: в ней было больше энергии.

Лерисса, прекрасно знавшая, чем питается нежить, да и сама большая любительница отбивных и стейков, стрелой понеслась к кустам.

– Зачем так зверствовать? – выкрикнул какой-то сопляк-дружинник.

– Мы еще только разогревались, – лениво отозвался Кольтира, с удовольствием оглядывая позеленевшую, точно упырица, Лериссу.

Дружинники задержались, чтобы сжечь стоянку с полуразложившимися телами гноллов. Обратный путь группа проделала в молчании. Зато на Сторожевом холме возмущения и жалобы посыпались из них градом. Дружинники заявляли, что больше с этим противным Свету чудовищем никуда не пойдут, но Камнегрив на мольбы не поддался. Пристыдил их, а Лериссу по-отечески полопал по плечу.

– Дыши глубже, – посоветовал он. – Поначалу всем тяжело.

Кто-то из камнегривовых дружинников расшифровал письмо. Приказы гноллам отдавал некий Хеликс Отломчикс, и лейтенант Лейн о нем что-то знал. И потому еще несколько недель назад, сразу, как услышал о его появлении в Западном краю, отправил своего агента проследить. Последний раз агент сообщал, что Хеликс поселился в заброшенной башне на юго-востоке Западного края.

На такую простую миссию – добраться до агента и получить отчет, – у Камнегрива точно нашлись бы дружинники. Но он упрямо отправлял Лериссу. Что за интригу он тут закручивает?! Если в случае с гноллами было очевидно, что Лерисса – просто способ воздействовать на Кольтиру и выполнить задачу без потери бойцов, то сейчас-то зачем?

Ожидал проблем у башни? Или хотел завербовать Лериссу в Дружину? Не такое уж и ценное приобретение. Она опоздала с обучением лет на пятнадцать, отличный боец из нее уже не поучится. Хотя, лидерские навыки были… Но с чего такая честь, что сам маршал ее уговаривает? До столь высокого звания Камнегрив дослужился недавно, в Нордсколе, и еще не успел зазнаться. Но все равно подозрительно.

Лерисса, уяснив, что заставлять Кольтиру что-то делать против его воли – себе дороже, пошла другим путем. По-хорошему. С уговорами. Сетовала на уходящую молодость и загубленные шансы, на бессмысленность жизни и роль тени Тассариана. Еще десять лет – и здоровье начнет подводить. Поздно будет начинать новую жизнь. Кольтира сначала язвил и насмехался, но Лерисса была настроена серьезно. Не то что бы он не понимал ее…

Лерисса – живая, но тоже не находила себе покоя. Напивалась, когда никто не видит. Тяготилась мирной жизнью фермерши, отчаянно жаждала ощутить больше, почувствовать себя по-настоящему живой. И не могла. Как птица с подрезанными крыльями. Дочь героя, но провела детство в безвестности, а молодость – в нищете, изгнанная с родины. Не достигла в жизни ничего и теперь зависела от поддержки брата. Она уже могла бы быть героиней, защитницей своей страны и народа, если бы не Плеть. Если бы не Плеть, он бы тоже мог.

– А как же рассада? Тассариан что, зря теплицу тебе строил?

Лерисса заколебалась, но быстро выкрутилась.

– Заедем по пути домой, посадим. Попрошу Тину заходить поливать… А, нет, там же упырь. Ну, у нее рассада постоит…

– Не лезь ты в это. Может, это сам Камнегрив все устроил, нанял этого Хеликса, – прошипел ей на ухо Кольтира.

– Да ты что! – возмутилась Лерисса, и тут же нажаловалась на него Камнегриву, требуя подтвердить невиновность.

– Отчего же? Возможно, твой друг прав, – заявил маршал, вместо того чтобы взбеситься. – Поэтому я и прошу вас, как независимую сторону, все проверить.