Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 77 страниц)

– Отступаем! – громко скомандовал он.

Следопыты подчинились приказу Кольтиры, и он заметил среди отступающих младшего лейтенанта. Так, теперь надо добраться до леса, а по пути хорошо бы найти Фальторе другое оружие.

Перед братьями выскочил истлевший до самого скелета мертвец. Кольтира нанес удар сверху по диагонали, рассекая позвоночный столб и отрубая голову вместе с левой рукой. Обезглавленный скелет продолжил двигаться, не меняя направления – к Фальторе. Опасаясь задеть брата, Кольтира не стал снова замахиваться мечом, а сначала оттолкнул полускелет заклинанием.

– Фальтора! – прикрикнул он на младшего. Горе, не горе, но в бою некогда хлопать ушами.

Брат повернулся к нему, но не заметил еще одного приближающегося к ним мертвяка, вооруженного копьем, не догадался вытащить нож или покрутить головой, поискать у кого из павших соратников можно забрать меч.

Кольтира разобрался с новым противником и велел брату использовать нож и магию. Боевым заклинаниям только в магической Академии учат, но не все любящие родители соблюдают это правило. Пару сюрпризов Фальтора преподнести мог – если соберется. Получив конкретные указания, Фальтора немного приободрился и даже оказался полезен при нападении какой-то странной твари, напоминающей здоровенную гниющую собаку, напитанную магией. Прикончив ее, братья выбежали на пока еще свободный от нежити участок, отделявший их от спасительной стены деревьев.

В свой первый бой многие теряются и ведут себя глупо, но у Фальторы уж очень неудачно все вышло с этой смертью возлюбленной, произошедшей прямо у него на глазах. Чудо, что жив остался.

– Почему? – на бегу проговорил Фальтора все еще выглядевший совершенно ошарашенным. – Почему он меня не убил?

– Молчи, – одернул его Кольтира, отставая на пару шагов, чтобы не терять брата из виду. – Не трать дыха…

Огромный, с половину эльфа размером серп на толстой цепи вдруг вылетел со стороны храма. Фальтора заметил его и попытался упасть на землю, уходя от удара, но не успел. Обоюдоострое лезвие серпа рассекло его тело на уровне пояса, разрубив пополам так же, как недавно был разрублен его меч.

========== Глава 2. Черный рыцарь ==========

Кольтира вел выживших следопытов на северо-запад, к Транквиллиону. Догнать эльфа в лесу невозможно, мог бы попытаться разве что только тролль, а вот у нежити шансов не было – на первый взгляд. На больших расстояниях мертвецы, не знающие усталости и не нуждающиеся во сне и пище, имели преимущество. Тренированный следопыт добежит до Транквиллиона за два дня и без перерывов, но в пути могли встретиться и другие отряды.

Если нападение было затеяно некромантом-одиночкой, поднявшим себе какого-то павшего героя и небольшое войско, чтобы усилить свою магию лунным кристаллом, то следопыты расправятся с ним, как только Кольтира и остальные доложат о случившемся. Но если бы все было так просто! Как группа нежити, состоявшая преимущественно из бывших людей – Кольтира заметил длинные уши только у пары оживших трупов, – смогла добраться до Ан’овина, отделенного от человеческих земель практически непроходимой горной грядой и укрепленными вратами? Тут же нет людских кладбищ. Они что, пришли из Лордерона, где, по слухам, творилось нечто невообразимое и, как раз, связанное с нежитью? Но как они дошли? Выходит, величественный и неприступный Талассийский перевал, возведенный после прорыва Орды в Леса Вечной Песни, пал? Представить себе силу, способную это сделать, Кольтира затруднялся, но сломать, захватить и преодолеть, теоретически, можно все что угодно.

Поэтому следовало спешить изо всех сил. Кольтира бежал по лесу, не чувствуя усталости. Жажда мести гнала его вперед. Он не мог отомстить за смерть Фальторы там же, у Ан’овина, потому что сначала должен был довести выживших до безопасного места и проследить, чтобы о нападении командование узнало как можно скорее. Да и силы были настолько не равны, что Кольтира мог лишь разделить судьбу брата, никак не ослабив отряд нежити.

Доспех Кольтиры был залит кровью Фальторы, брызнувшей во все стороны, когда серп перерубил его тело. Кольтира при каждом шаге видел подсохшие багровые подтеки на зелено-золотых пластинах, защищающих его предплечья. И все равно не мог до конца поверить…

Проклятая нежить! Кольтира же видел, видел, что у огромных немертвых монстров были крюки, серпы и цепи, но не понял, что цепи настолько длинные и что их будут использовать так. Все внимание отвлек на себя Фальтора и его схватка с черным рыцарем.

Кольтира будет сражаться с ними снова, но он даже не узнает ту тварь, что убила Фальтору. Эти круглые горы мертвого мяса не имели нормальных лиц, чтобы их запоминать и узнавать. Только расплывшиеся рожи, растянутые на большой неровный череп. Значит, Кольтира будет уничтожать всех подобных тварей.

Привал все-таки пришлось сделать. Следопыты уже были утомлены сражением, а выдохшиеся окончательно после двухдневного бега, станут легкой добычей в бою. Кольтира с трудом заставил себя сесть на траву и поесть. К нему пытались обратиться с вопросами, Кольтира вроде бы отвечал нормально, а потом вдруг осознал, что держит собеседника за собранную у ворота в горсть ткань плаща и орет ему в лицо. Отпустил, вытер тыльной стороной ладони пот со своего лба и снова сел. Кто-то подогадливее шепнул всем об отсутствии и, следовательно, гибели Фальторы, и с тех пор Кольтиру никто не трогал.

Позже он сам сумел успокоиться. Расспросил остальных и по их рассказам более-менее внятно восстановил ход битвы. Маги, находясь в Ан’овине, построенном на точке пересечения линий леи, имели хорошую прибавку к силе их заклинаний, но нежити было слишком много. К тому же толстяки – так назвал огромных круглых существ один из молодых следопытов, и это именование сочли достаточно удобным, – были слишком крупными, а потому устойчивыми к магии. Они горели, но шли убивать дальше, так как не чувствовали боли, а огромный слой жира и мяса защищал тот сгусток некротической магии, который их оживлял.

Один из следопытов сказал, что видел, как толстяк разбил зачарованный храмовый алтарь и завладел лунным кристаллом. Плохо, Кольтира до последнего надеялся, что маги догадаются вовремя отправить одного из своих с кристаллом в столицу – разве не должны были их инструкции содержать что-то подобное? Возможно, не успели. Телепортация – дело долгое и требующие предельной концентрации.

Кольтира пару раз поймал брошенный на него взгляд младшего лейтенанта, но тот быстро отвел глаза и ничего не сказал. Он вообще-то сам должен был сейчас командовать, но с того момента, как Кольтира отдал приказ об отступлении, следопыты слушались и обращались как к командиру именно к нему. И младший лейтенант никак не проявлял своего отношения к этому нарушению.

Это могло стать проблемой. У Кольтиры в послужном списке уже была подобная история, но тогда его действия стали причиной успеха важной, но уже почти проваленной операции, поэтому его не наказали (хотя грозились), а даже наградили, правда, неофициально. А тут приказ об отступлении – это не только превышение должностных полномочий, это можно расценивать как дезертирство. Трибунал, разбирательство – это то, что Кольтире совсем не нужно сейчас, когда все его мысли занимает месть.

Младший лейтенант сейчас не возражал и не предпринимал ничего, чтобы восстановить правильный порядок командования – наверно, сам был рад, что кто-то взял на себя ответственность и принимает решения. Но когда они окажутся в безопасном месте, он, как и большинство тупых ничтожеств на его месте, может пожелать напакостить тому, кто задел его гордость. Надо бы подойти и поговорить с ним. Но если бы этот идиот не растерялся и сразу после смерти Первого Луча принял командование сам, и когда последний приказ – не давать войти в храм, – потерял актуальность, вовремя согласовал действия следопытов, возможно, битва пошла бы иначе. И кристалл смогли бы отбить. И Фальтора бы не погиб. Кольтира понимал, что обвиняет в смерти брата не того, но виновными ему сейчас казались все. Один взгляд на притихшего младшего лейтенанта приводил его в ярость.

Кольтира заставил себя медленно выдохнуть. Он взял мокрую тряпку и принялся стирать с доспехов черные пятна гнилой жижи от тел оживших мертвецов и бордовые подтеки крови Фальторы.

Они добрались до города за два дня и, наконец, смогли прояснить обстановку. Новости были неутешительными. Это не просто одиночное нападение. В Квель’Талас снова пришла война. Это лордеронцы, которых эпидемия чумы превратила в нежить. Талассийский перевал, действительно, пал. Нежить строила укрепления на юге от Транквиллиона, готовясь к штурму и подтягивая войска.

У Кольтиры не было времени обдумывать эти новости. Сразу же, по прибытии, младший лейтенант пошел доложиться и велел ему пойти с ним. Кольтира подумал, что в военное время самым вероятным наказанием будет отправка в отряд штрафников. Тоже сражаться с нежитью, но это все равно нарушит его планы отомстить именно тому отряду.

Кольтира направился штаб следом за младшим лейтенантом, злобно сверля его спину взглядом. В штабе женщина в звании капитана, услышав доклад о потере Ан’овина и лунного кристалла коротко кивнула и повела их обоих к генералу. У генерала младший лейтенант слово в слово повторил все тот же доклад, затем ответил на уточняющие вопросы, периодически бросая быстрые косые взгляды на Кольтиру. Но никак не упомянул о превышении полномочий.

Зачем тогда с собой брал? Для моральной поддержки, что ли? Весьма вероятно, потому что госпожа генерал выглядела очень сердитой. Охранять Ан’овин, лунный кристалл – потому и почетная служба, что ответственная и важная. А тут поражение. Кто-то мог бы сказать, что провалить такую миссию и вернуться живым – бесчестье.

Она злится не на них, внезапно осознал Кольтира. На себя. Пали двое великих Врат, внешние и внутренние, и если врага не смогли остановить там, то он может дойти до самого Элун’арана, как во Вторую войну. Ее бесит неудача, то, что она не сдержала врага у Перевала и то, что ее гонцы не успели предупредить стражей фрагмента Ключа. Возможно, у нее уже есть информация о нападениях на другие храмы. И та новость, что не сработала магическая защита Ан’овина – впору заподозрить предательство в собственной армии или среди магистров. Кольтира генерала понимал, его самого бесила и корежила мысль, что он не защитил ни брата, ни лунный кристалл.

– Рыцарь смерти, – с отвращением выплюнула генерал, когда услышала, что отряд нежити вел не некромант, а немертвый воин в тяжелой броне. – Один из этих верных псов Артаса.

– Госпожа генерал, разрешите обратиться, – выпалил Кольтира, мгновенно придумавший способ отомстить убийцам брата, как только услышал слово “верных”.

– Разрешаю! – сердито рявкнула она, и младший лейтенант вздрогнул от звука ее голоса.

Кольтире уже доводилось видеть генерала Сильвану Ветрокрылую. Она даже когда-то его награждала за успешную операцию и жала ему руку, но вряд ли помнила – сколько у нее таких следопытов в подчинении. Многие ее боятся, но не такая уж она и жуткая. Даже наоборот. В талассийской армии шутят, что когда смотришь на красавицу-генерала, самое главное – не превратиться в идиота, пускающего слюни на ее высокую грудь и розовые губки. Восхищение генерал любит, а идиотов – нет. Но Кольтире сейчас было не до сексуальных фантазий о генерале.

Он кратко рассказал о том, как черный рыцарь пощадил напавшего на него и обезоруженного молодого следопыта. Изложил свои мысли по поводу контроля этого принца Артаса над своими бойцами. Его власть не абсолютна, ей можно сопротивляться.

– Понятно. Не распространяйтесь об этом, – она покосилась на его знаки различия на форменной куртке, – сержант.

Кольтире показалось, что она не заинтересовалась его словами и не восприняла их всерьез. Запрет был понятен – в бою меньше всего надо думать, а не является ли враг невинной жертвой. Но попробовать переманить хотя бы некоторых на свою сторону-то можно. Кольтира очень хотел увидеть, как члены отряда, убившего Фальтору, будут уничтожать друг друга.

– Позвольте мне предложить тому рыцарю смерти перейти на нашу сторону, госпожа генерал!

Она сощурилась, недовольная его настойчивостью.

– Я не верю в эти глупости. Мы должны все силы бросить на защиту Квель’Таласа, нам некогда отвлекаться на эксперименты.

Кольтира стиснул зубы. Ветрокрылая превосходно передала интонацией свое мнение о нелепости этой затеи. Не верит она! Да, шанс успеха невелик, но если получится переманить хотя бы десятую часть бойцов – это уже станет весомым преимуществом в войне.

Тролль задери эту женщину! Кольтира считал генерала Сильвану более компетентной. Она и так уже допустила прорыв врага в Квель’Талас и не дала достаточно гонцов, чтобы известить о нападении всех. Кольтира не хотел думать о том, что она не виновата, делала что могла и силы были не равны. Очень хотелось высказать ей все и посмотреть, как перекосится от бешенства красивое лицо. Но сейчас ему лучше не нарываться, а тихо уйти и попытаться претворить новый план в жизнь. В таком хаосе и неразберихе никто самоволку не заметит, если грамотно это обставить. А заметит – и тролль с ним.

– Но вдруг, а? – внезапно хмыкнула она. – Попробуй, раз так неймется. Выследи и спроси, как он борется с волей Артаса. Доложи потом.

– Так точно, госпожа генерал!

Вот как надо командовать подчиненными. Чтобы выходили из твоего кабинета, горя нетерпением поскорее взяться за выполнение задания.

Кольтира дошел до здоровенного, довольно грубо выстроенного здания. Он не знал, какое назначение оно имело обычно, но при отступлении в Транквиллион здесь разместился временный склад армии. Тут он получил паек, выбрал удобный шлем и новый лук – прежний остался в Ан’овине. Когда-то у него был личный, подаренный отцом в день выпуска из Академии Странников, но около века назад Кольтира с напарником попали в засаду к троллям, и лук был утерян – хорошо, что сами спаслись. Хороший лук, ощутимо превосходящий казенные, стоил дорого, а в те времена у них в семье с деньгами было туговато, не шиковали. Трофейные луки троллей Кольтире не подходили, они все-таки на эльфа были не рассчитаны, и с тех пор он довольствовался теми, что выдавали следопытам в оружейной. Плохо сбалансированный мусор в талассийской армии не держали. Кольтира считал, что тщательный уход и навыки стрельбы важнее, чем богато украшенное и магически усиленное оружие, поэтому обзаводиться собственным не торопился. Этим летом он собирался заказать себе хороший лук у одного столичного мастера не потому, что очень хотелось, а просто за компанию с Фальторой…

Кольтира позволил себе поспать пять часов, после чего двинулся обратно на юго-восток. Нежить не умела передвигаться по лесу, не оставляя бросающихся в глаза следов. Да и незачем им это, если войско так велико, как говорили в Транквиллионе. Еще не добравшись до Ан’овина, Кольтира понял, что нежить уже покинула храм и теперь направляется на запад. Туда, где, как он теперь знал, располагалось основное войско.

Возле храма, осталось лежать тело Фальторы. Кольтира хотел бы сделать крюк и похоронить брата, но отомстить было важнее, а для этого необходимо догнать отряд прежде, чем он воссоединиться с остальными силами Артаса.

Догнав, наконец, нежить, перемещающуюся не слишком быстро, но все равно успевшую далеко уйти за то время, пока он добирался до Транквиллиона и обратно, Кольтира заставил себя остановиться и перевести дух. Впереди был участок довольно густого леса, и это играло ему на руку. Кольтира как голодная гиена кружил вокруг движущегося на запад отряда. Выпускал одну, максимум две стрелы и тут же менял свое расположение. Попробуй, найди его теперь. Против живых людей такая тактика была бы куда более эффективна, ожидание удара и вынужденная непрекращающаяся бдительность заставляли нервничать и быстро выматывали. А вот против троллей или эльфов, отлично передвигающихся по лесу, в одиночку так мало что можно сделать. Найдут после первых же двух-трех стрел.

Большая часть нежити не обращала внимание на происходящее с их соратниками, продолжая тупо переставлять ноги в нужном направлении. Однако некоторые мертвецы были более внимательны и сообразительны. Действия Кольтиры вскоре заметили и донесли о них командиру, тому самому черному рыцарю. “Лейтенант Тассариан” – так обратился к нему один из его офицеров. Это имя – звучное, запоминающееся, – ничего не говорило Кольтире. Ему приходилось сталкиваться с людьми по служебным делам, а во Вторую войну он воевал с ними бок о бок, но о таком человеке ничего не слышал. Возможно, тогда Тассариан был еще молод и не совершил ничего значительного – люди жили очень мало, и Кольтира понятия не имел, сколько может быть этому рыцарю лет.

Убитых стрелами соратников нежить не бросала. После распоряжения командира их стали подбирать и складывать на повозку, и Кольтиру злила мысль, что какой-нибудь некромант найдет способ снова вернуть их в строй.

Тассариан посылал за эльфом, посмевшим нападать на мнящую себя победителями нежить, преследователей. Сначала двух, потом, увидев, что стрелы продолжают поражать его вооруженных трупов, отправил целую группу. Много мертвецов искало в лесу Кольтиру, но он издали слышал их приближение и чувствовал как лес отвергает их присутствие. Нетрудно было следить за всеми, и он без проблем уходил от них.

Кольтира всегда хорошо чувствовал лес. Он и рос-то практически в лесу – на военных заставах на месте службы отца, а того редко переводили в город. Родители с детства приучали его быть в контакте с окружающей природой, получая максимум информации о происходящем, и именно этот навык был одним из важнейших условий успеха Кольтиры в сложных операциях. А люди, даже живые, не говоря уж о немертвых, в вопросах скрытности в лесу уступали и эльфам, и троллям, и лесным животным, превосходя разве что здоровенных столичных волшебных стражей.

Из всех преследователей проблем доставила только странная летающая тварь с длинными, загнутыми когтями. Она была достаточно юркой, чтобы лавировать среди деревьев, и обладала настолько сильными и прочными крыльями, что могла продираться сквозь переплетения ветвей. Кольтире пришлось убегать от нее на восток, и она каким-то образом чувствовала его и не отставала. Наконец, он сумел отрубить ей крыло мечом, внезапно выскочив из-за толстого ствола дерева. Она упала на землю и превратилась в камень. Кольтира удивился, но на всякий случай доломал ей второе крыло и когти – тело оказалось слишком прочным даже для укрепленного магией клинка.

Кольтира вернулся к отряду и продолжил стрелять. Он уже дважды специально позволил Тассариану заметить себя – пытался его выманить, чтобы поговорить, но тот не отъезжал далеко от войска, и даже отскочившая от наплечника стрела не заставила его погнаться за эльфом самому – послал то самое летающее существо.

Кольтира не промахнулся ни разу, но далеко не каждое попадание уничтожало оживших мертвецов. Он взял с собой несколько особых стрел, с зачарованными наконечниками, но их помногу не выдавали, и даже слова о задании самой генерала не позволили Кольтире получить больше десятка. Их он пока берег.

Во время этого “сопровождения” немертвого отряда Кольтира убил врагов больше, чем за короткую схватку в Ан’овине, но жажду мести утолить не удавалось. Вполне возможно, что он только злил командира необходимостью тащить трупы и заново напитывать их темной магией, а не приносил какой-то реальный ущерб.

Толстякам его стрелы, вонзающиеся в них по самое оперение, были нипочем, а подходить близко, для удара клинком, было глупо. Как бы ни превосходил живой эльф в скорости и ловкости мертвецов, от такой толпы ему не уйти. Уязвимых мест у толстяков, казалось, не было: зачарованные стрелы в глазу ослепили, но не убили такую тварь. Ну, хоть менее опасным стал. Омерзительно булькая разорванным брюхом, толстяк как-то раз попытался достать его серпом на длинной цепи, но эльф уже знал о такой возможности и успел переместиться. Эта длинная цепь была только у того, ослепленного, и Кольтира мог лишь надеяться, что это все же был тот самый толстяк, убивший его брата.

Кружить тут вечно Кольтира не мог. Рано или поздно он достанет рыцаря настолько, что тот заставит отряд рассредоточиться и всем искать назойливого эльфа. Он сделал перерыв, чтобы отдохнуть и позволить нежити подумать, будто он отвязался от них. Некоторое время следил за Тассарианом, но тот не оказывался один, вдалеке от отряда. Естественная нужда его не звала, на прогулки под луной немертвого рыцаря тоже не тянуло.

Кольтира зашел вперед по ходу движения отряда и, выждав момент, пустил стрелу прямо в гниющее сердце мертвецу, идущему в шаге от своего командира. И тут же перебежал на другое место, снова позволив Тассариану заметить себя. Тассариан негромко хмыкнул, но на этот раз понял намек. Он сделал нежити знак оставаться на месте и потянул поводья, направляя коня по той тропинке, на которую Кольтира и пытался его заманить. Теперь эльф поменял свое расположение беззвучно.

Ощущение холода, опасности и обреченности усиливалось. Он чувствовал все это поблизости от Тассариана и тогда, у Ан’овина, но в тот момент страх за Фальтору и желание спасти его вытесняли из головы прочие мысли. Кольтира долго добивался того, чтобы отвести Тассариана подальше от его отряда, но сейчас в голове замелькала назойливая мысль, что самым разумным поступком будет убраться отсюда поскорее. Он навлечет на себя большую беду, если будет продолжать в том же духе…

Кольтира разозлился на себя за этот страх. Тассариан – проклятая нежить, тварь, из-за которой погиб Фальтора. Если бы он не убил Мерриэль – а это явно был он, брат рвался к нему целенаправленно, значит, видел, кто решил с самого начала боя снять мага, как самого опасного противника, и метнул тот нож. Если бы не Тассариан, Фальтора не потерял бы голову и не бросился бы на врага один. Не оказался бы в отдалении от остальных бойцов, не стал бы удобной, бросающейся в глаза мишенью для того толстяка с серпом. Тогда Кольтира смог бы проследить, чтобы с Фальторой ничего не случилось. Погибло более половины эльфов, защищавших Ан’овин, но Кольтира вытащил бы брата хоть за шкирку, если бы тому вздумалось еще погеройствовать. В любом случае, это Тассариан привел нежить нападать на Ан’овин, это он был причиной смерти всех эльфов, погибших там.

Зло сощурившись, Кольтира крепче стиснул в пальцах вытащенную из колчана стрелу с зачарованным наконечником. У него есть задание. Поговорить, попытаться переманить на свою сторону. Эмоции здесь лишние.

В сумерках матово и жутко блестел черный доспех, отражая свет полной луны. Была мысль сначала убить немертвого коня, обвешенного черепами: и выкованными на броне, и настоящими. Это точно разозлит Тассариана достаточно, чтобы тот последовал за Кольтирой подальше от своего отряда. Но нет, не надо его отвлекать.

Кольтира, старательно прицелившись, выпустил стрелу. Та вонзилась в грудь Тассариана, сумев пробить неизвестный металл. Вошла в тело неглубоко, не больше, чем на ладонь, несмотря на мощный заряд магии. Чары должны были нанести вред не только доспеху, но и телу ожившего мертвеца, но, похоже, несущественный – Тассариан не выглядел раненным. Зато наконечник у стрелы был хитрый, с острыми лепестками, раскрывающимися при попытке ее вытащить.

– Опять ты, – равнодушно констатировал Тассариан, глядя на показавшегося Кольтиру ледяными глазами.

Он медленно обхватил пальцами торчащую из его груди стрелу и вытянул ее вместе со всеми раскрывшимися лепестками, даже не изменившись в лице. Мертвое тело не чувствовало боли и почти не кровоточило при ранении.

– Кажется, я узнаю этот запах, – процедил Тассариан, отбрасывая стрелу в сторону и вытягивая из-за спины меч.

Кольтира решил, что уже достаточно замотивировал его на продолжение беседы. Он побежал от него по тропинке, намеренно выбрав путь по земле, чтобы был соблазн броситься в погоню и отойти еще дальше от отряда. Туда, где их точно никто не подслушает.

– Это запах трусости! – рявкнул Тассариан.

Кольтира, чувствуя приближение всадника, жаждущего его крови, пробежал еще пару десятков шагов, а потом перепрыгнул высокие заросли малины и скрылся за деревьями. “Тебе ли говорить о запахе, дохляк?” – мысленно съязвил он. Однако, к его удивлению, этот дохляк, в отличие от своего отряда, не пах ничем – ни живым человеком, ни мертвечиной.

Тассариан, потеряв его из виду, остановил коня у края тропы.

– Сентиментальный глупец, поддавшийся эмоциям, забрался в раскрытую львиную пасть, только чтобы затем сбежать, как побитый мальчишка, – с явным презрением прокомментировал он, намеренно повышая голос, чтобы эльф его услышал, даже если бы отбежал дальше.

Кольтира усмехнулся. Тоже хочет разозлить и таким способом выманить. С мальчишкой-рекрутом или недавним выпускником, полным гордого осознания чести стать следопытом, обвинение в трусости, возможно, и сработало бы, несмотря на то, что и в Академии и в армии постоянно в головы вдалбливают не попадаться на такого рода провокации. Но Кольтира-то точно не собирался выскакивать на видное место и предлагать дуэль рыцарю, на его глазах с легкостью перерубившему добротный эльфийский клинок.

Тассариан тем временем устал ждать и попытался сунуться в лес там, где между деревьев можно было проехать на лошади. Под копытами тихо потрескивали прошлогодние иголки, сброшенные хвойными деревьями. Толстая ветка стукнула о металл доспеха – рыцарь видел в темноте плохо, как и все люди.

– Неважно, чего он хотел. Он заслужил кару более страшную, чем простая смерть, – сказал он негромко. Вроде как самому себе, но явно с расчетом, что его услышат.

“Ага, после такой угрозы враг задрожит от ужаса и выдаст себя клацаньем зубов”, – скривился Кольтира. Он мысленно насмехался, но на самом деле ему было очень страшно. Он видел сквозь переплетения веток силуэт Тассариана и его светящиеся голубым пламенем глаза, поэтому знал, что тот его не заметил. И все равно не мог отделаться от ощущения, что на него в эту минуту пристально глядит сама Смерть. Это какая-то особая магия у рыцарей смерти или личная способность самого Тассариана?

Тассариан отодвинул от лица разлапистую ветку лиственницы и еще раз оглядел окрестности. Своего противника он не увидел, пожал плечами и развернул коня кругом. Кольтира повесил лук и колчан на ближайший сучок и, неслышно переступая с одной толстой ветки на другую, переместился ближе к тропе.

– Хотя, все не так просто. Возможно это не трусость, а безрассудство, – задумчиво произнес Тассариан, закидывая меч себе на плечо. Совершенно идиотское положение, удобное между боями, но из которого невозможно мгновенно начать атаку. Похоже, он рассчитывал таким способом спровоцировать Кольтиру на новую попытку нападения. Хорошая тактика.

Продолжая вертеть головой, Тассариан направил коня обратно к тропе. Он высматривал эльфа в основном внизу, предполагая, что тот прячется у подножия деревьев, за толстым стволом. Также разглядывал более дальние деревья, ожидая новой стрелы. А вот задрать голову не догадался.

Как следует зацепившись коленями за толстую ветку, Кольтира беззвучно свесился вниз головой прямо за спиной только что миновавшего его Тассариана и приставил меч к его горлу, вынуждая остановиться. Тело пробрал холод, окружающий рыцаря смерти.

– Нет ничего трусливого или безрассудного в простом желании бороться за свою жизнь, – возразил Кольтира, стараясь произносить слова как можно четче. Он изучал всеобщий, как и зандали, дома и в Академии Странников, но говорить на нем доводилось редко, и он не был точно уверен, что собеседник хорошо понимает его.

– Может быть, – процедил сквозь стиснутые зубы тот. – Но нападать на меня в одиночку – это, несомненно, глупая авантюра.

А то я без тебя этого не знаю. Однако сейчас клинок не у моего горла, не так ли, Тассариан?

– Слушай меня, – оборвал посторонние разговоры эльф. – Меня зовут Кольтира. Я преследовал тебя от самого Ан’овина. Следил за тобой. Я знаю, что твое имя Тассариан. Ты мог убить моего брата там, в храме. Более того, ты почти сделал это.

Находясь у рыцаря смерти за спиной, Кольтира не мог видеть его лица и понять реакцию на свои слова, да и у людей, тем более, нежити, мимика другая. Он не знал, понял ли Тассариан о каком случае идет речь, задержался ли в памяти тот его поступок.

Контролировать ситуацию, держа лезвие меча у горла столь опасного противника, Кольтире нравилось. Но вот все возрастающая тревога вблизи от него мешала насладиться кратким моментом власти над виновником смерти брата. Это было странно и непривычно. Тассариан выглядел огромным на этом своем коне и в глухом доспехе, да еще и эти символы смерти везде, но ведь Кольтира никогда не был особо впечатлительным. Впору и впрямь заподозрить самого себя в трусости. Кольтира чувствовал, как выступили на лбу капли холодного пота, но не позволил себе отвлекаться.

– Но что-то заставило тебя колебаться, – продолжил он тихо, говоря почти в самое ухо Тассариана. Люди слышали гораздо хуже, чем эльфы, но Кольтира не хотел, чтобы их разговор потерял приватность. – Какая-то часть тебя воспротивилась этому. Я верю, что твоя душа еще жива. Она изо всех сил сопротивляется тому, что навязывает тебе твой принц.

По пути к Ан’овину Кольтира подбирал слова, которые скажет рыцарю смерти. Если предлагать сотрудничество, то делать это нужно без ненависти и прорывающейся жажды мести. Он был уверен, что сможет удержать свою злость под контролем, ведь согласие Тассариана заманить в ловушку и уничтожить его собственный отряд – а потом и другие, – обеспечит самое лучшее возмездие. Однако, начав говорить с Тассарианом, Кольтира понял, что действительно хотел бы помочь ему обрести свободную волю. То, что Артас сделал с ним, было еще ужаснее, чем судьба погибших в Ан’овине эльфов.

– Вырвись из-под его влияния, Тассариан. Присоединяйся ко мне и сражайся на моей стороне. Сражайся за то, что в глубине души ты считаешь правильным и справедливым.

– Ты не знаешь, о чем просишь, эльф, – медленно, тяжело проговорил Тассариан после короткой паузы. – Я… позволю тебе уйти в этот раз… вместо того, чтобы забирать твою жизнь. Но, поверь, в следующий раз тебе нечего рассчитывать на пощаду.

Кольтира скривился. Он и не просил его о пощаде – просил, да не за себя, там, у Ан’овина. А сейчас это он был тем, кто может позволить или не позволить противнику уйти.

Неудача злила его. Кольтира не очень-то умел убеждать. Взбесить Тассариана, найти его больное место, чтобы посильнее оскорбить – это да, запросто. А тут другое. И не получилось. А еще в глубине души Кольтира надеялся при встрече – вне зависимости от результата переговоров, – попытаться забрать обратно фрагмент Ключа. Но специфической магии, окружающей лунный кристалл, Кольтира не чувствовал. Тассариан дал его на хранение кому-то другому?