Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 77 страниц)

Бесишь, сученыш!

Кольтира атаковал ударом слева. Таланор не сумел остановить его клинок своим, тот чиркнул по его доспеху, но прошел вскользь, не пробил. Только оставил бледную, мертвенно-зеленую царапину. Кольтира нанес новый удар, держа клинок одной рукой, а другой создал чары телекинеза. Магический удар снизу вверх и вперед – эдакая подножка, – свалил Таланора на лед. Воспользоваться полученным преимуществом Кольтира не успел. Застыл в глыбе льда с занесенным над головой мечом. Уязвимое положение. Таланор быстро поднялся на ноги и зашел ему за спину. Снимет чары и атакует в любой момент, а повернуться и защититься Кольтира не успеет.

Вспышки заклинаний тем временем привлекли еще зрителей.

– Мужики! Смотрите сюда! Эльфы дерутся из-за бабы! – завопил рыцарь смерти, которого Кольтира не узнал по голосу. Лед передавал звуковые колебания, но искажал их.

– Бабы дерутся из-за бабы, – поправил кто-то, вроде бы, Маргрейв.

Несколько фраз прокричала на талассийском Джейд – Кольтира расслышал “дуэль”, “судья” и угрозу кастрировать того, кто будет мешать. Раздор перевел ее слова для людей, и, насколько можно было увидеть сквозь слой синего льда, на площадку никто не лез. Да и зачем им? Наблюдать интереснее, а поиздеваться над кем-нибудь можно и потом.

Таланор стоял за спиной заключенного в лед противника и, наверно, продумывал дальнейшие действия. Кольтира тоже пытался составить план, но ничего лучше, чем сразу же падать вниз и в сторону, параллельно создавая между собой и чародеем Ледяной Заслон, в голову не пришло. В двух шагах от него подернулась тонкой коркой лужа из растопленного огненными чарами льда, и надо было как-то ее использовать, хотя бы заставить Таланора туда отступить, чтобы мог поскользнуться, но больше никаких идей не было.

У руны Жнеца Душ еще не прошел интервал между использованиями, необходимый для восполнения ее силы, но уже скоро пройдет. Хоть в этом пауза, созданная Таланором, была Кольтире на руку.

Глыба, сковывающая его, пропала без звука и каких-либо других эффектов. Кольтира бросился на лед, переворачиваясь в воздухе на спину и создавая Ледяной Заслон. Чары не помогли, а вот падение – очень даже. Воздух в горизонтальной плоскости рассекла вспышка сиреневой арканной энергии.

Таланор швырнул в него еще каким-то заклинанием – Кольтира закрылся лезвием меча. Ни с одним клинком, кроме широкого саронитового, такой бы номер не прошел. Таланор начал плести новые чары. Его лицо, на котором до этого отражалась лишь сосредоточение на задаче, теперь перекосилось от ненависти.

Не оказанная вовремя помощь и впрямь ослабила его. Он все-таки творил магию медленнее. Опытный маг способен создать Ледяную Звезду практически моментально, но Таланор теперь этого сделать не смог. Одного лишнего мгновения хватило Кольтире, чтобы создать чары телекинеза и толкнуть противника. Тот покачнулся и сумел устоять на ногах, но плетение ему пришлось начать заново. Кольтира успел подскочить, сломать щит и ударить мечом. Таланор блокировал и контратаковал.

С таким противником Кольтира бы и живой, без силы и неуязвимости немертвого, легко бы справился, если бы тот не использовал магию. Вот такой удар сверху, который только что нанес ему Таланор, полученный от Тассариана или другого человека, проломил бы у Кольтиры лед под ногами и вогнал бы его самого в снег чуть ли не по колено. Удар Таланора был, казалось, не более сильным, чем те, что Кольтира всю жизнь отражал на тренировках со следопытами.

Все-таки, Кольтире следовало сразиться с кем-то из эльфов-рыцарей смерти прежде, чем записывать себя в слабаки. Сейчас атаки оружием вообще не беспокоили его, что неудивительно. Таланор владел мечом неплохо для того, кто не являлся следопытом и привык полагаться на магию. Но не мог сравниться с Кольтирой ни в силе, ни в скорости и ловкости, ни в знаниях и опыте. Да даже и следопыты: Джейд, Керитоз Кровавый Клинок – они явно слабее, Кольтира же видел их всех в бою, хотя бы мельком. Эльфы в Плети держались вместе, но по отдельности Кольтира был сильнее каждого из них – если не учитывать магию. Вот только магию нельзя не учитывать.

Дуэлянты обменялись еще несколькими ударами, заклинаниями и атаками с помощью рун. Кольтире снова удалось обезоружить его, но Таланор отрастил при помощи ледяных чар себе огромные когти и полоснул ими в сторону лица Кольтиры. Пришлось закрыться клинком, и это дало магу возможность снова отбросить противника потоком ветра. Снова пришлось бежать к Таланору под градом цепляющихся за обувь ледяных осколков.

Очень не хватало руны Хватки Смерти – темномагических чар, притягивающих жертву к заклинателю. Кольтира не думал, что она ему пригодится – разве что только упырей и живых беглецов ловить, остальные-то рыцари смерти и не думали держаться подальше от слабака. Надо будет сделать руну, как у Тассариана, или лучше натренироваться плести эти чары быстро, они же довольно простые.

А еще Кольтире здорово не хватало знаний о магии. Он не умел распознавать чары при плетении и в полете, а потому не мог заранее узнать: по площади, по участку пространства или в одиночную цель придется атака.

В плане рун дуэлянты были примерно в равных условиях. У Кольтиры было больше подходящих для боя с рыцарем смерти, у Таланора же руны были сильнее напитаны магией.

Кольтира использовал заклинания в поединке редко, но все равно уже опустошил свой мало тренированный резерв. Но и Таланор стал экономить ману, старался ударить с ближней дистанции и прекратил тратиться на чары, воздействующие на большую площадь.

Не часто Кольтире доводилось сражаться с заклинателями. Отец тренировался с ним, используя магию, но он не был настоящим чародеем. Дед же только пару раз размялся от нечего делать. С тролльскими колдунами он сталкивался, но не один на один, а в битве все происходит не так, как на дуэли. Но нетрудно было сообразить, с чего вдруг противник меняет тактику, почему заклинания стали лететь в сторону Кольтиры все реже, а ругательства – чаще. Чародей, у которого мало маны – это еще хуже, чем утомленный боем следопыт. Если в начале схватки у Кольтиры мелькала мысль, что он может проиграть, то теперь сомнений в успехе не осталось – надо только не зазеваться и не сделать ошибки.

Есть что-то невыразимо упоительное в том, чтобы утверждать свою силу и значимость, побеждая других. Кольтира теснил Таланора, толкал его на лед, ломал ударами меча его доспех и наслаждался своей властью и унижением противника. Проклятый упыриный выродок, настроивший эльфов против их соплеменника – получи!

– В чем дело, Таланор? – злорадно прокричал Кольтира, нанося удар ему в плечо и разбивая саронитовую пластину, прикрывавшую тело. Еще одно попадание туда же, и кое-какой чародеишка останется без руки. – Не колдуешь, молчишь. Ничего не хочешь мне сказать? Твой длинный язык заплетается от страха? И ручки дрожат?

– Сука-а-а! – взвыл Таланор, безуспешно пытаясь блокировать следующий удар. Кольтира снова достал его. В этот раз доспех выдержал, но то ли еще будет.

– Ты расплатишься за все проблемы, которые мне создал! – Кольтира поймал себя на том, что прошипел это вслух, хотя не собирался.

– Что ты знаешь о проблемах, предатель? Ты подстилка че…

Закончить ему не дал удар по шлему. Будь Таланор живым, он потерял бы сознание, но немертвому сотрясение не грозит и даже сломанный череп не страшен, если конечно не совсем на кусочки раздробить, чтобы потом собрать не могли.

Зрителей тем временем собралось около полутора десятков – самые любопытные. Кольтире некогда было отвлекаться и разглядывать их, но в определенный момент ему показалось, что он чувствует спиной внимательный взгляд Тассариана. А через какое-то время один из рыцарей смерти прокомментировал:

– Эй, Тассариан. Куколка-то твоя налево собралась. То ли вон с той девкой, которая с хвостом, то ли уже с эльфом.

В хвост были собраны волосы у Джейд. Она стояла ближе всех к дуэлянтам, потому ее и приняли за причину конфликта. Тассариан не ответил или Кольтира не услышал его.

Таланор рухнул на лед от удара. Кольтира пнул его в лицо, надеясь шипами сапога разодрать плоть, чтобы остались отметины на память. Чародей закрылся рукой и выставил магический щит, но слабый, сумевший замедлить, но не отразить удар. Шипы чиркнули по металлу, и шлем, сдернутый с головы, отлетел в сторону. На щеке Таланора осталась всего лишь царапина, защитили шлем и наруч, но удовольствие видеть его искаженное бессильной злобой лицо было достаточной компенсацией. В Плети издеваться над слабым и проигравшим можно, даже нужно. Никто не подумал остановить поединок.

Кольтира воткнул клинок Таланору в бедро – там самое удобное место, больше расстояния между частями доспеха. Активировал руну Лика Смерти и сразу же потянул энергию чародея. Особой потребности в восстановлении энергии Кольтира не чувствовал, руны крови превосходно делали свое дело, да и не так долго шла дуэль, чтобы сильно потратиться. Но что может быть унизительнее для рыцаря смерти, чем низведение его до роли вурдалака? Только купание в кишках поганища или что-то в таком духе, но у Кольтиры был не настолько дурной вкус.

Тем более, напомнил он себе, что расправиться с Таланором он хотел ради возможности наладить отношения с эльфами. А убийство соплеменника они простят охотнее, чем такой позор.

– Кольтира, не увлекайся! – выкрикнула вдруг Сапфириэль. – Хватит, говорю тебе!

Нехотя, борясь с желанием продолжать пить такую безумно живую, вожделенную, пьянящую, насыщающую, но не способную надолго насытить энергию поверженного противника, Кольтира вытащил клинок и отступил на шаг. Сапф права. Слова проигравшего не будут стоить ничего, а вот в случае убийства Кольтире могут припомнить увечье Таланора и назвать дуэль изначально нечестной.

Кольтира приоткрыл рот, чтобы озвучить расстановку сил и сообщить, на каких условиях он сохраняет противнику нежизнь: тот больше не смеет что-либо вякать против него. Но в этот момент Таланор ударил по нему каким-то незнакомым заклинанием. Кольтиру откинуло на добрых два десятка шагов и крепко приложило об лед. Он тут же вскочил на ноги и призвал чарами телекинеза отлетевший меч. Больше ни на какое заклинание ему резерва не хватит – вроде бы.

Ублюдок Таланор, атаковавший, после того как ему позволили выжить, бежал к Кольтире, занеся над головой меч. На клинке ярко светилась руна Павшего Рыцаря – в нее можно заранее накачать много энергии, а потом подпитываться ею в бою. Таланор не мог смириться с поражением, но маны от этого у него не прибавлялось. Еще несколько ударов мечами и атак силой рун, и Таланор вернулся к своему положению – на льду, у ног победителя.

Кольтира пинком перевернул его на живот. Таланор пытался дотянуться до своего меча, но Кольтира опередил его. Поднял его клинок и вонзил в лед, пригвождая к нему кисть чародея. Немертвому выдернуть не проблема, но клинок к середине расширялся – Таланор останется без пальцев, если будет сильно дергаться.

Кольтира сел на противника верхом на уровне его лопаток. Вытянул вперед его правую руку, намереваясь раздробить пальцы навершием своего меча.

– Нет! – заорал Таланор. – Не смей!

Кольтира усмехнулся. Ты в Плети, слабак. Не рассчитывай на жалость и снисхождение. Теперь еще медленнее колдовать будешь. Зря столько лет потратил, обучаясь магической теории, растягивая резерв и оттачивая навыки.

А впрочем…

Таланор дернулся под ним, стараясь сбросить Кольтиру с себя и при этом не изранить еще сильнее пригвожденную руку. Вскинулся, поднял голову и приподнялся на локте. Кольтира продолжал правой рукой удерживать вторую руку чародея, но теперь не у запястья, а сжимая пальцы. А в левой держал свой меч, который и прижал лезвием к горлу Таланора. Надавил, надрезая плоть. Вытянул еще энергии, чтобы тот не сопротивлялся так бойко.

– Я не помог тебе тогда, потому что ты ни на что ни годный слабак, – тихо, чтобы не услышали зрители, проговорил Кольтира. – Нечего дуться.

Разумеется, он помнил, почему на самом деле не вмешался. Но Таланор был переполнен бессильной злостью и ненавидел всех, хоть как-то причастных к той истории, когда он потерял часть своих возможностей и стал еще слабее. Слова о каком-то там странном равнодушном состоянии после смерти, продолжавшемся целый год, не будут значить для него ничего, даже если он поверит Кольтире. А “ты слабак” – точнее, наглядно подтвержденное “ты слабак”, – в Плети оправдывало любую агрессию, подлость и вероломство. В том числе и неоказание помощи. Слабак, неспособный защитить себя, бесполезен, он не нужен ни Артасу, ни Королю Мертвых. С ним можно делать все, что угодно.

– Но только благодаря мне ты еще можешь колдовать, – продолжил Кольтира. – За тобой должок за тот раз и за то, что сегодня я тебя не убил и не покалечил. Как будешь расплачиваться: дашь тебя отыметь прямо здесь или будешь учить меня магии?

Люди плохо на него влияют. Встать на колени и вымаливать прощение – вот какая должна была быть альтернатива. Но вырвалось почему-то другое.

– Я отомщу, – прошипел Таланор.

Кольтира презрительно фыркнул.

– Кишка тонка.

– Ну конечно. Твой любовничек за тебя…

Кольтира надрезал ему горло сильнее, стараясь не рассечь поток некротической энергии, поддерживающий в рыцаре смерти нежизнь. Таланора не жалко, а вот с эльфами все будет сложнее.

– Не заговаривай мне зубы, Таланор. Я задал тебе вопрос. Твой ответ?

Чародей молчал. Сообразив, что он не может ответив, не насадившись горлом на клинок еще сильнее, Кольтира немного отодвинул меч.

– Буду учить, – зло прорычал Таланор.

Кольтира встал и отошел на пару шагов, чтобы не мешать ему подняться. Мелькнула мысль, что хотя в случае успеха этой затеи обучением, Кольтира когда-нибудь перестанет зависеть от Тассариана, на первых этапах потребность в его защите станет еще сильнее. Как только он начнет применять магию в бою всерьез, противники будут, как и в случае с Таланором, метить ему по пальцам, чтобы навсегда лишить такой возможности. Но выбора нет. Без магии ему не стать сильнее.

Таланор выдернул здоровой рукой клинок и поднялся на ноги. Осушил свою руну Павшего Рыцаря полностью, но все равно выглядел ослабевшим. Да и поломанный от пропущенных прямых ударов доспех ясно говорил всем, кто тут слабак и неудачник.

Расправив плечи, Таланор громко и четко, чтобы его расслышали не только приближающиеся к ним Джейд и Сапф, но и остальные эльфы, объявил, что Кольтира отныне является его учеником в магических искусствах. А потом повернулся к нему самому.

– А ты теперь будешь звать меня “наставник”, говорить почтительно и делать все, что скажу, – произнес он ровно, будто бы и без злорадства.

– Вы хорошо проведете время, – с чувством “поздравил” их Раздор, не подходя ближе.

Вот этот аспект плана Кольтире не очень нравился. Он знал от деда, что чародеи своих учеников могут гонять похлеще, чем наставники Академии Странников – будущих следопытов. Требуют почтительности, засыпают поручениями, в том числе и не имеющими никакого отношения к учебе – фактически превращают в бесплатную прислугу или работника. А за малейшую провинность или неуважение могут прогнать прочь из учеников.

Но не отказываться же из-за этого теперь…

– Наставник, – протянул он медленно.

– Простых путей не ищем, – фыркнула подошедшая к ним Джейд. – Все следопыты знают, что Ткач Смерти любит неприятности на свою задницу.

Кольтира хмыкнул в ответ. Впервые кто-то из эльфов, кроме Сапф, говорил ему что-то помимо “Ты сам по себе, вот и не лезь к нам”. Ну и репутация конфликтного и вечно ищущего себе проблем типа, хоть иной раз и раздражавшая его при жизни, нравилась ему все же больше, чем отведенная рыцарями смерти роль слабака.

– А чего они по-эльфийски лопочут? Чем дело-то кончилось, кто-нибудь понял? – вопрошал кто-то из людей.

Сапфириэль изящно выплыла из-за плеча Джейд. Она положила руки на локти недавним дуэлянтам и вслух восхитилась мудрым решением конфликта, которое они смогли найти. Она посмотрела на Кольтиру торжествующе, словно она это все спланировала и аккуратно провернула, ни на миг не сомневаясь в победе.

Правда, что ли, спланировала? Да нет, не могла. Как бы она позвала Таланора и остальных эльфов, если все время была с Кольтирой, на виду?

Рыцари смерти, глазевшие на дуэль, стали расходиться.

– Похоже, втроем они решили, – негромко, явно без цели быть услышанным самими участниками действа, предположил Стефан. И добавил таким тоном, словно это все объясняло: – Эльфы же.

– А что Тассариан? – спросил кто-то.

– А я тут вообще при чем?! – громогласно возмутился лейтенант.

Кольтира бросил быстрый взгляд на Таланора. Тот стоял с каменным выражением лица и никак не реагировал на реплики людей, хотя явно понимал их оскорбительный для него, по человеческим меркам, смысл. Рассудив, что тот сейчас все равно не в состоянии начать первый урок, Кольтира пошел привести себя в порядок.

В Плети к внешнему виду относились внимательно, особенно рыцари смерти. Не потому что были завзятыми модниками и аккуратистами, а по той простой причине, что неопрятность – первый признак слабака, которого только что кто-то повалял по полу и вывозил в его собственной крови. Грязным и в поломанном доспехе можно было только красиво проехаться на коне сразу после битвы, но Кольтира, злясь на насмешки, и в этом себе отказывал. Вот и сейчас не стал красоваться в роли победителя. Доспех был цел, только кое-где протереть надо, а вот рожа наверняка закопченная, да и одежда пострадала от огненных чар. Благо, не так давно Иллидари любезно доставили к Ледяному Трону не только бойцов для воскрешения, но и кое-какое обмундирование и снаряжение.

К Таланору пошел только на следующий день. Тот промурыжил его еще неделю, отговариваясь тем, что составляет программу уроков, но потом все же стал с ним заниматься. В присутствии Кольтиры он не пытался отделаться от договоренности или продолжить ссорить его с другими, но, по словам Сапф, не упускал случая сказать о нем какую-нибудь гадость, хоть целенаправленно и не призывал пакостить ему.

Впрочем, Таланор не только за глаза, но и в лицо Кольтире бросал немало оскорбительных высказываний по делу и просто так. Он же теперь наставник, ему все можно, а ученик должен молча слушать и мотать на ус. Таланор язвил, орал на него, срывал раздражение, придирался по каждому пустяку, осыпал обвинениями в бездарности и лени.

Тренировочных поединков на мечах и магии у них не было – только чары. Наверняка просто не хотел проигрывать. На одних заклинаниях он пока без особого труда уделывал Кольтиру и осыпал уничижительными насмешками. Или даже еще проще поступал. Объявлял урок распознавания чар в плетении и в полете и принимался обстреливать ученика заклинаниями. И не смей контратаковать, только отбегай, уворачивайся и защищайся, называя вслух, что именно в тебя летит.

Кольтира подозревал, что как-то так боевых магов в норме и обучают, не может же наставник, у которого еще и не один ученик, каждый раз выкладываться по полной и рисковать своей шеей на тренировках с оружием. Просто Таланор намеренно все преподносил как унижение и издевательство под предлогом урока.

За ошибки швырялся в ученика заклинаниями – поначалу боевыми, потом, осознав, что либо не причинит таким образом вреда, либо сорвет урок, стал превращать Кольтиру в животное. За первые же недели обучения, Кольтира успел и полаять, и пошипеть, и полопотать по-пингвиньи проклятья в его адрес. Но самым любимым у Таланора было превращение в овцу и комментарии о соответствии облика интеллекту.

– Таланор, а почему ваша программа обучения называется “Способы издевательств над бездарным ублюдком”? – ухмыляясь, спросила как-то раз Джейд, сунувшая нос в исписанные мелким почерком и изрисованные схемами и таблицами листы.

– Не обращай внимания, это такой чародейский жаргон, – оскалился тот в ответ, косясь на Кольтиру, терпеливо дожидающегося окончания действия чар превращения в парнокопытное.

Программа у него была продумана на несколько месяцев вперед. Таланор вообще подошел к делу с ответственностью и старанием, куда большими, чем можно было ожидать в его ситуации. В этом более чем честном выполнении договора была эдакая демонстративность, словно он хотел этим что-то доказать. Если свою полезность: пусть не как бойца, но хоть как наставника – то у Кольтиры в ней не было сомнений.

Таланор не углублялся в теоретические дебри, он был боевым магом, и учил именно тому, что нужно: самым простым чарам и их применению в битве и драке. А когда у Кольтиры заканчивалась мана, Таланор требовал не немногочисленные имеющиеся в Нордсколе учебники зубрить или лекции записывать, а давал задания, вынуждающие его чувствовать себя тем самым бездарным идиотом.

Например: садись и пиши сто способов использования в бою Ледяной Звезды и арканного толчка. Первые двадцать способов про толчок Кольтира написал сходу, давно уже применял его на практике. Упомянул и возможность подпрыгнуть выше, и подножку, и задерживание руки противника, и отбрасывание, и обманный прием с изменением траектории движения собственного тела в прыжке. Покорпев над листком, добавил отталкивание от противника выпавшего из его рук оружия. Предположил, что толчком по пальцам можно прервать заклинание, если противник не укрыт щитом.

Таланор над душой не стоял, ушел по своим делам, велев найти его, когда будет готово. Кольтира просидел над заданием трое суток. Тело не уставало, а вот разум – очень даже. И от сосредоточенности на одной и той же задаче, и от того, как медленно продвигалось дело, и от необходимости терпеть оскорбления, которые Таланор не замедлит озвучить, увидев результат. Сто способов про толчок Кольтира написал довольно быстро, а Ледяная Звезда заставила его постучаться головой о черно-зеленый камень скалы. Сковать ноги либо шарахнуть ею на уровне груди, если противник стоит возле стены, какой-то другой опоры или спиной к спине с напарником. Какие тут еще могут быть способы?! Ну, пусть поскользнется на льду – но это третий способ, а больше их быть не может.

Кольтире стало казаться, что смысл этого задания в том, чтобы его вынудить самого отказаться от обучения. Ну или хотя бы попросить о послаблении. Но он вспоминал Эредит, которая на одном усердии превратилась за год из новичка в приличного бойца, и запрещал себе отступать. Никакое свободное время и ясная голова не стоят того, чтобы оставаться слабаком, ковриком для вытирания ног рыцарей смерти.

Чтобы подогреть злость и желание разделаться с обидчиками, Кольтира специально вспоминал каждую мелочь. Например, как несколько дней назад новый приятель Рокира, вошедший в Плеть как раз перед отплытием в Нордскол, просто проходя мимо вдруг толкнул Кольтиру в кучу упырей и заявил, что с ними эльфу самое место. Тот в ответ тут же атаковал его силой руны Лика Смерти.

Завязалась драка, и она даже шла на равных – тот задира не имел способностей к магии и магического резерва, только вложенную в него при создании некротическую энергию. Она позволяла ему напитывать руны на клинке силой, но этому тоже нужно учиться, как и быстрой их активации. Пять рун на мече и отработанные с Таланором чары дали Кольтире возможность противостоять более крепкому и тяжелому новичку, но потом в драку вступил сам Рокир. Ему темная магия давалась хорошо, и он, будучи в Плети не первый год, уже в ней поднаторел – или и раньше что-то изучал. Да в любом случае Кольтира бы с двумя не справился.

Спас его, как водится, Тассариан. Лейтенант успел появиться прежде, чем Кольтира или его доспех получили существенные повреждения. Зато Таланор, разозленный опозданием на урок, на неделю отказался проводить занятия.

Кольтира вспоминал, как несколько рыцарей смерти вслух и намеренно громко обсуждали, в каких позах и какими противоестественными способами лейтенант трахает свою “девку” и делится ли ею с начальством. Тассариан находился там же. Достаточно далеко, чтобы не слышать их, но если завяжется драка – увидит и вмешается. Кольтира скрипел зубами и стискивал кулаки, представляя, как иссушает энергию всех четверых языкастых ублюдков по очереди. И презирал себя за то, что молчит в ответ. Ввязываться в драку одному против четверых только ради того, чтобы оказаться на полу у их ног, а потом быть спасенным “любовником” – еще более унизительно, чем делать вид, что говорившие – пустое место.

Будучи следопытом, Кольтира привык без необходимости и без хороших шансов на победу не лезть на рожон. Не пытаться показать себя особо смелым перед соратниками и слишком сильным противником, а отступить и ударить позже. Даже если враг, торжествуя, кричит в твой адрес оскорбления и обвинения в слабости и трусости. Следопыт должен быть умнее, хитрее и терпеливее своего противника. Такая тактика казалась Кольтире разумной, и, даже если у него иной раз и мелькала мысль, что надо было рискнуть, а не перестраховываться, он старался не позволять эмоциям и пустой браваде брать верх над здравым смыслом и эффективностью.

Но никогда еще ему не приходилось ждать возможности для удара месяцами и уже даже годами. Проигнорировать насмешки, избежать столкновения и поражения – но не сделать потом ничего, потому что все еще не способен противостоять своим врагам. Врагам, для которых он был просто потенциальной жертвой для издевательств, а не сколь-нибудь опасным противником. Победа над Таланором, которую они все видели, и звание младшего капрала, полученное после битв с Иллидари и нерубами, не изменили ситуацию.

Прокручивание в голове всех услышанных оскорблений и полученных тычков помогало. Кольтира злился на рыцарей смерти, на себя и на Таланора с его невыполнимыми заданиями. Мысленно составлял наставнику весьма экзотическую родословную, но продолжал ломать голову над этой проклятой Ледяной Звездой. Таланор, прочитав написанное, половину способов отмел как невыполнимые, малополезные, слишком рискованные или требующие особых, редких для боя условий. Вычеркнул, велел дописывать.

– Надо же, справился. А я думал тебя до следующего года не видеть, – презрительно фыркнул он, когда Кольтира закончил. – Ладно, теперь думай, как использовать толчок и Звезду вместе. Пощажу твои слабые мозги: от тебя требуется всего пятьдесят способов.

Ты ж выдра, орками трахнутая, наставник!

Желание высказать ему, все что о нем думает, становилось с каждым днем все сильнее. Но Кольтира уже видел первый эффект от занятий и, к тому же, напоминал себе, что Таланор тратит на него время не по своей воле, а потому что Кольтира его к этому принудил. Становилось легче.

Тассариан к появлению у Кольтиры еще одного наставника отнесся неоднозначно. Сначала поздравил с победой и похвалил за оригинальный выход из ситуации и стремление становиться еще сильнее. Но потом принялся ворчать.

– Этот Таланор на тебя злобу затаил, он этого и не скрывает. Опасно с ним уединяться. Занимайтесь у меня на глазах.

Разумеется, Кольтира отказывался. Да, он ожидал от Таланора мести, но не на уроках. Таланор проиграл на дуэли, и теперь должен либо взять реванш на другой, такой же публичной, или избавиться от врага тихо, не вызывая подозрений в собственной причастности. Не то что бы в Плети были какие-то свои неписанные законы чести, просто выживание в окружении враждебно настроенных иноплеменников заставляло эльфов в определенной мере доверять друг другу. Подленькое предательство пошатнет Таланору его и без того подпорченный поражением авторитет и переведет его в разряд и слабых, и ненадежных, бесполезных союзников.

Так что во время уроков Кольтира не слишком беспокоился за свою безопасность. И Тассариан, лишний свидетель его унижений, был ему там совершенно не нужен. Хватало и того, что Кольтиру в виде барана лицезрит ежедневно хотя бы пара соплеменников. Эльфы старались ходить группами, не меньше трех, и Таланор никогда не оставался с Кольтирой наедине. Лейтенант об этом знал, но все равно хотел все контролировать:

– Вот когда ты исчез, и вдруг где-то вдалеке огонь заполыхал. Мне откуда знать, это вы тренируетесь или тебя уже в обугленный скелет превращают? – возмущался он.

Кольтира злился. Подозревал, что лейтенант просто не хочет позволить ему обогнать в боеспособности его самого, чтобы не конкурировал за расположение короля Артаса, который, слившись с Королем Мертвых воедино, стал еще могущественнее. Но не скажешь же это Тассариану в лицо! Хоть тренировки с ним и дали заметный результат, Кольтира еще не мог отказаться от них и от его защиты. Вот и делал вид, будто верит, что попытки вмешаться в занятия чарами – это такая забота о нем. Продолжал молча и смиренно выслушивать упреки за то, что опять надолго пропал без предупреждения.

Тренировки с Тассарианом и Таланором (и “домашние задания” последнего) отнимали практически все свободное время. Но Кольтира хотел еще и темной магией позаниматься. На северную оконечность Нордскола опустилась полярная ночь, и боевые действия без целой армии, включающей в себя толпы факелоносцев и чародеев, теперь могли вести только эльфы, тролли и… некоторые некроманты. Оказалось, что темная магия позволяет им (не всем, но не только самым сильным, а большинству потрудившихся овладеть этим умением) чуять живых и мертвых. Не в смысле, чуять запах, а ощущать так, как Кольтира раньше чувствовал происходящее в лесу.

Эта замена следопытскому чутью была бы неполноценной, но живые и нежить, жертвы и бойцы – это же самое главное! Люди, да и большинство эльфов, никогда не обладавшие таким умением и не терявшие его, не считали это чутье таким уж необходимым. Полезно – да, но есть более полезные умения, которым проще выучиться. Кольтира же не мог выбросить из головы идею вернуть себе часть прежнего навыка.

Некроманты учить его не хотели, но он непременно найдет способ. Датура вон в темной магии разбирается. Эльфы к Кольтире пока присматривались. Не отвергали, но и не стремились общаться. Пока что, после Сапф и, вынужденно – Таланора, его признали только Джейд и Керитоз. Следопыты, которым не с кем было тренироваться, потому что маги их быстро обездвиживали и побеждали, а друг с другом им уже надоело. На них у Кольтиры времени было не много, но он все же его находил – надо налаживать отношения с соплеменниками, даже если наставник в магии у него теперь есть. Пока есть. Тот все еще чуть ли ни каждый день грозился прогнать его взашей за очередной проступок, недостаток, ошибку, за сам факт существования или за драку с ним, которую он же, Таланор, и начал.

Однажды, пребывая в расслабленном, после вытягивания энергии пленного существа, похожего на прямоходящего моржа – их называли теперь клыкаррами, – Таланор соизволил с учеником, закончившим выполнение задания, поговорить.