Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 77 страниц)

– Тех, кто выживет, будут обучать, для того Разувия первым и воскресили, – лениво отозвался Тассариан. – Орбаз, чего ты так злишься, будто тебя заставляют лично в шахте киркой махать, добывая им саронит на доспехи?

– Увидев рыцаря смерти, живые должны терять разум от ужаса, а не предвкушать легкую победу! А этих крестьяне с вилами прикончить могут.

Орбаз продолжил возмущаться, но Кольтира больше не прислушивался к их разговору, принявшись разглядывать вид, открывающийся с балкона парящего в небе некрополиса. Крестьяне копошились, собирали пожитки и выдвигались за высокие стены Нового Авалона. А кто-то, наоборот, никуда не собирался из своего Тихоземья. И правильно. И тут, и там всех убьют, так зачем тратить последние часы жизни на глупую панику и бессмысленные телодвижения?

Пробудившись, Король-Лич объявил наступление на земли смертных, и Плеть оперативно развернула масштабную кампанию. В крупные поселения живых были посланы мешки с чумным зерном, которое превратило огромную часть жителей в послушных Королю-Личу зомби. Зараза распространялась, пока паладины Серебряного Рассвета не нашли лекарство. Смертные глупцы праздновали победу и готовились выступить в Нордскол, не понимая, что это была лишь отвлекающая акция. Пока они в панике сражались с собственными соседями, стремящимися разорвать их на части, Плеть без помех переместила свои силы.

В Нордскол отправился Наксрамас, крепость Кел’Тузада, в которой тот потерпел сокрушительное поражение от рук смертных. Нордскольская часть Плети знала, что их лордеронские соратники проигрывают, но приказа помогать им не было. Если те настолько глупы, что при имеющихся у них ресурсах ухитрились проиграть жалким остаткам сопротивления, то и нечего о таких слабаках беспокоиться. Однако за последние пару лет паладины Алого Ордена и Серебряного Рассвета неслабо укрепились в некогда отобранных у них землях, и потому Король-Лич решил начать кампанию по завоеванию Азерота именно оттуда.

В Наксрамасе остались тела лучших бойцов, их и стали заново поднимать некроманты. И вот однажды смертные проснулись и увидели, что летающий и “очищенный” ими Наксрамас исчез с горизонта. Зато чуть восточнее его прежней дислокации появился Акерус – крупнейшая летающая крепость Плети, полная жаждущих крови бойцов. Сначала планировалось покончить с паладинчиками, а потом Плеть собиралась вправить подгнившие мозги Отрекшимся – группе немертвых, отколовшихся во время восстания демонов пять лет назад.

Занятые борьбой с превратившимися в зомби подданными, лидеры Орды и Альянса никак не помогли паладинам, а Алые и Серебряные не сумели договориться и согласовать свои действия – впрочем, это бы их все равно не спасло. Несколько атак на Акерус были отбиты, и Плеть получила сотни свеженьких трупов. Крестьян превращали в вурдалаков, поганищ и упырей, а воинов – даже самых бесполезных, – в рыцарей смерти. Обучали наскоро, вооружали – и отправляли в бой. Многие шалели от новой силы, почти полной неуязвимости и жажды крови. Делали глупости и оказывались снова убитыми или и вовсе в плену. Орбаза это возмущало, а Кольтире было наплевать. Понятно же, что эти рыцари одноразовые, только для этой конкретной кампании. А если попадется кто поумнее и посильнее и сумеет выжить – так тот со временем всему, что нужно уметь рыцарю смерти, научится.

А пока же большим плюсом для новичков было знание местности – для тех из них, кто сохранил память. А то ведь в присутствии Короля-Лича некоторые превращались в машины для убийств, едва способные воспроизводить речь и делать что-то помимо непосредственного выполнения приказов. Но это и к лучшему – не будут лезть в голову ненужные мысли и сомнения.

Сам Кольтира поначалу тоже ничего лишнего не ощущал. Сапф, также получившая от Короля-Лича индивидуальную порцию силы, сразу заметила перемену в поведении Кольтиры и не замедлила ехидно прокомментировать его неустойчивость к ментальным воздействиям. Она, покачав головой, предупредила, что со временем это влияние ослабнет, а пока она ничем помочь тут не может. Но Кольтире и не нужна была ее помощь. Наслаждение от убийств и стремление стать сильнее и эффективнее – вот достаточный спектр мотивов для рыцаря смерти.

Спустя пару недель после того, как Король-Лич влил в него свою силу, эффект “замораживания эмоций” и впрямь сошел на нет, зато ощущение неправильности и пустоты не вернулось. Сексуальная связь с Тассарианом не возобновилась – им обоим это попросту было не нужно. По крайней мере, с тех пор как решили, что так будет разумнее, к этому вопросу они не возвращались.

Убедившись, что Тассариан так и будет трепаться с Орбазом, а не тренироваться, Кольтира спустился при помощи костяного грифона вниз. Прямо под Акерусом Плеть разбила небольшой лагерь. Укреплен он был так себе, что провоцировало глупых паладинов нападать и пополнять собою армию Короля-Лича. Но бойцов здесь было достаточно, и даже трясущиеся за свою шкуру некроманты, опасающиеся умереть до того, как заслужат честь стать бессмертным личом, а не безмозглым вурдалаком, не опасались разгуливать по лагерю.

Здесь Кольтира договорился с одним некромантом, что тот позанимается с ним ритуалами призыва. Не бесплатно, Кольтира должен будет ему услугу, но это мелочи. Некромант был в этот момент занят, и, ожидая, пока тот освободится, Кольтира неожиданно для себя заключил пари с одной валь’кирой. Валь’киры – призрачные девы из народа врайкулов, которым Король-Лич подарил власть над душами, были неразговорчивыми и надменными созданиями, бесшумно висящими где-то под потолком и действующими только по приказу самого Короля-Лича. Но вот конкретно эта Олрун была поактивнее остальных.

– Бесполезные слабаки. Смотреть противно, – бросила она в спину одному из новичков, и Кольтира вслух выразил с ней согласие.

И вот как-то так, слово за слово, они и решили выбрать самого перспективного, чтобы подбить его на участие в поединках с другими слабаками. Олрун поставила на орка, Кольтире же показался более многообещающим один высоченный кал’дорей. Слушая, как Олрун высокопарно призывает кал’дорея бросить вызов пяти новичкам, Кольтира и подумать не мог, какую головную боль себе приобретает, позволяя этому проныре проявить себя. А впрочем, этот тип и без его участия непременно втерся бы в доверие начальству – в этом состоял его главный, по мнению Кольтиры, талант.

Итак, кал’дорей победил в пяти поединках подряд, Кольтира выиграл у Олрун одно желание, но выяснил, что никаким полезным в бою умениям она его научить не может. Потом некромант, с которым у Кольтиры была договоренность, попросил его помочь в проведении экспериментальной проверки зелья, обращающего живых в сильных, выносливых вурдалаков. Кольтира направился в шахту Алого Ордена, где было много рабочих, которые не успеют позвать на помощь и не убегут далеко, а значит, отлично подойдут для эксперимента. Тем более, что все равно их следовало оттуда прогнать, нечего добывать ресурсы под носом у Плети.

– Вон тот парень, вроде бы, не совсем бесполезный. Возьми его в помощники, – предложил некромант, указывая на того самого кал’дорея, позволившего Кольтире выиграть у валь’киры желание.

Кольтира кивнул, загрузил этого парня баллоном с зельем и с распылителем и повел к шахте. Добрались до нее без происшествий: кал’дорей тоже умел быть не заметным в лесу.

– При жизни я был друидом, – сообщил он и тут же похвастался: – Меня даже называли Повелителем Пантер, потому что у меня хорошо получалось превращаться в пантеру и договариваться с животными. А теперь нет, не выходит, но я уже научился многому другому. А мое имя…

Кал’дорей говорил тихо, и можно было не бояться, что тугоухие люди услышат его, но вся эта информация была совершенно неинтересной. Этого типа, похоже, обращал в рыцаря смерти сам Король-Лич, а не его слуги, которые сейчас, когда поднять требовалось сразу много, не особо утруждались над каждым отдельным немертвым. Запихивали в тела чьи попало души, и рыцари смерти получались частенько слабые, без каких-либо черт прежней личности и без памяти о прошлой жизни. Кал’дорей, похоже, гордился, что на их фоне выглядел более разумным.

– Слушай, Повелитель Ежиков, умолкни, а? – оборвал его излияния Кольтира. – Знаешь, сколько вас тут таких? Ты выживи хоть пару недель, потом победим Алых и Серебряных, получишь звание, вот тогда я и буду забивать голову сведениями о тебе.

– О. Ладно, – растеряно произнес кал’дорей и заткнулся. И даже когда один из новообращенных вурдалаков бросился к Кольтире и вместо обычного “Мозги!”, “Жрать!” или нечленораздельного “Агррх!” завопил “Мамочка!”, бывший Повелитель Ежиков (или кем он там повелевал?) отпихнул бракованное существо сапогом и благоразумно воздержался от комментариев.

Они вернулись из шахты, доложились некроманту, Кольтира занялся с ним призывами, выбросив из головы своего случайного помощника. А шустрый кал’дорей тем временем поперся к Валанару – одному из принцев сан’лейн, который таких как он обычно без лишних затей направлял убивать всех, кто жив. Кал’дорей представился помощником Кольтиры и некроманта Готика и напросился на задание, которое позволит ему по-настоящему проявить себя. Или что другое он там Валанару наплел, чтобы тот счел его достойным – кто теперь знает. Но в итоге кал’дорея отправили совершить диверсию на корабле Алого Ордена. Тот задание выполнил и даже перевыполнил, ухитрившись перебить матросов и завладеть одной из пушек, из которой и попортил Алым корабли. А еще что-то взорвал и многих убил. В Новом Авалоне начались волнения, крестьяне, доверившиеся Алому Ордену, требовали гарантий безопасности от нападений Плети. И ушлый кал’дорей напросился еще на одно диверсионное задание, убил мэра Нового Авалона, опять перерезал кучу народу, поселив в умах выживших панический ужас.

Подробностей Кольтира не знал, но в итоге кал’дорей оказался в фаворе у сан’лейн, был лично представлен Дариону Могрейну, назначенному командующим лордеронской кампанией Плети. Инструктор Разувий теперь ставил его в пример остальным своим ученикам. А еще этим выскочкой заинтересовался Тассариан – начал с ним общаться и периодически тренировать его. Поначалу Кольтира не обращал на это внимания, а потом стал понимать, что это их общение нравится ему все меньше и меньше. В этом вопросе даже Орбаз – что было крайне редким явлением, – был с ним солидарен.

– Из четырех – двое остроухих. Мать вашу, куда катится мир, – возмущался тот.

Кал’дорей не нравился им обоим, но все шло к тому, что придется им его терпеть. Король-Лич, вдохновившись рассказами воскрешенного Кел’Тузада об эффективности его команды “Четыре Всадника”, захотел создать себе неких их аналог. В роли их лидера он видел своего верного Тассариана, а тот предложил в качестве Всадника Крови – Орбаза, а на роль Всадника Льда – Кольтиру. Для полного комплекта не хватало еще одного, желательно, владеющего силой искаженного Света и некромантии, чтобы представлять собой третью силу рыцарей смерти – Нечестивость.

Насчет четвертого члена своей команды договориться не получалось. Выдвинутую Кольтирой кандидатуру Зор’бе сходу зарубил Тассариан. Сражаться бок о бок с придурком-Чумопалом не хотел Орбаз, а Кольтире категорически не нравился Рокир, хоть тот и проявлял недюжинные таланты в некромантии. Король-Лич советовал Тассариану здесь, в Акерусе, присмотреться к новичкам и обучать четвертого уже с учетом потребностей всей команды. И теперь все шло к тому, что если в ближайшее время Орбаз и Кольтира не договорятся насчет другой кандидатуры, то этим четвертым Тассариан возьмет кал’дорайского проныру.

Попытки Кольтиры отговорить Тассариана от этой затеи дали противоположный эффект. Внятно объяснить, чем ему так не нравится этот тип, Кольтира не сумел, хотя пытался неоднократно.

– Да ты что не видишь, что он тебе в друзья набивается еще беспардоннее, чем Орбаз в свое время?! В доверие втирается. Какого упыря ты позволил ему обращаться к тебе просто по имени?

Тассариан в ответ бросал на Кольтиру странные взгляды, задавал какие-то идиотские вопросы и выглядел неуместно довольным его претензиями.

– Может, просто разберемся с ним по-тихому? – предложил Кольтира Орбазу, поняв, что Тассариан то ли преследует какие-то свои непонятные цели, то ли попал под влияние этого Повелителя Баранов.

– Да не волнуйся ты так, – ухмыльнулся Орбаз. – Тассариану нравятся ушастые, но он не променяет такую куколку, как ты, на этого верзилу.

– Бестолочь, – выплюнул Кольтира. – Ты понимаешь, что если будет продолжаться все в том же духе, то Всадником Нечестивости станет Тассариан, а нашим лидером будет этот кал’дорей?

Повелитель Зайчиков по приказу барона Ривендера возглавил бойню в Новом Авалоне, там добыл интересные сведения, потом помог Ноту Чумному с изготовлением болезнетворных зелий. Его влияние росло день ото дня, он уже носил звание капрала и спокойно заваливался к принцу Келесету в оборудованный в склепе кабинет, чтобы уточнить, нет ли для него новых интересных заданий.

Кольтира и Орбаз были не единственными, кого раздражала стремительная карьера выскочки-друида, но для всех остальных это не будет иметь таких же неприятных последствий, как перспектива подчиняться этому типу.

– Да не сочиняй. Он не настолько силен…

– Пока что.

И вообще, поскольку понижение в должности Тассариану, доверенному воину Артаса, вряд ли будет грозить, то кал’дорей, возможно, просто попытается избавиться от него, чтобы возглавить четверку Всадников Страдания. А как тогда Кольтира Тассариана превзойдет? И благосклонность и доверие Артаса куда проще заполучить, если позволить ему запомнить Кольтиру как соратника его друга, а не просто какого-то там бойца. Сильных воинов в Плети много, но даже не всех из них Повелитель помнил по именам. Быть в глазах Повелителя всего лишь учеником и подчиненным Тассариана, результатом его успешного проекта, было неприятно, но это лучше, чем затеряться в толпе безликих бойцов. Кал’дорей ставил план Кольтиры под угрозу.

Орбазу не нравилось, что Тассариан одним из четырех всадников назначит Кольтиру – мол, трахай его сколько хочешь, а с делами это не смешивай. Кольтира Орбаза не считал ближайшим конкурентом за благосклонность Короля-Лича, но все равно недолюбливал. Однако, похоже, им придется сотрудничать, чтобы решить эту долговязую фиолетовокожую проблему.

Посомневавшись, Орбаз решил вызвать кал’дорея на тренировочный поединок и посмотреть, на что тот способен. Кольтира с ним не пошел, чтобы это не выглядело эдаким экзаменом, в случае успешного прохождения которого они, вроде как, должны согласиться принять его в свои ряды.

Орбаз отправился вниз, в захваченное Плетью Тихоземье, где Тассариан планировал потренироваться с кал’дореем. А Кольтира пошел искать Сапф, чтобы сбросить раздражение в поединке с ней. В присутствии Короля-Лича все посторонние мысли и эмоции обычно оставляли его, но сейчас Повелитель был не в Акерусе, а тоже внизу – осматривал укрепления.

Сапф Кольтира нашел быстро, но ей было не до него. Она сражалась с изрядно подгнившим рыцарем смерти. Из ее яростных реплик Кольтира понял, что ее противника зовут Верет, что он – подонок и ничтожество, и что у них не тренировочный поединок, а обыкновенная драка.

– Тебе помощь нужна? – поинтересовался Кольтира, надеясь на положительный ответ. Ему хотелось кого-нибудь избить, и этот Верет выглядел вполне подходящей мишенью.

– Да! – выкрикнула Сапф, уворачиваясь от мощного удара чарами крови.

О, да этот тип не слабак! Кольтира схватил меч и бросился на него. Схватка была такой ожесточенной, что Сапф предпочла отойти в сторону, чтобы не попасть ему под горячую руку. Кольтира представлял на месте Верета кал’дорея и наносил ему удар за ударом. Тот пытался доказать ему, что Сапф напала на него сама, и что убивать ее он не собирался, и что против эльфов ничего не имеет. Но Кольтира продолжил обрушивать на него атаки клинком, рунами и чарами, пока обессилевший противник не упал на каменный пол у его ног.

Презрительно цедя слова, Кольтира объяснил ему, почему от эльфийских женщин следует держаться подальше, заставил вытерпеть пару пинков в лицо, которыми Сапф пожелала его наградить, после чего прогнал взашей на нижний этаж с глаз подальше.

Но не прошло и четверти часа, как Верет вернулся. Он привел с собой Маргрейва и еще двоих рыцарей смерти. Одного Кольтира узнал в лицо – однажды он хорошенько поучил правилам поведения этого слабака, – а другого вспомнить не мог. Их приближение он чувствовал заранее, но мало ли кто по Акерусу ходит – он и не воспринял это как подготовку нападения.

– Не только эльфы могут объединяться. Не думали об этом, слабаки? – заносчиво проговорил Маргрейв.

Кольтира медленно сделал пару шагов в сторону, чтобы балкон Акеруса, огороженный лишь низкими перилами, не был у него за спиной. Сапф последовала его примеру. Они чаще сражались друг против друга, чем в паре, зато хорошо знали свои возможности. С Маргрейвом Кольтира справится, Верета Сапф, как показала практика, может сдерживать достаточно долго. Она была сильным бойцом, но Верет ловко использовал в бою неизвестные Кольтире темномагические заклинания. Оставшиеся двое не так уж и сильны, но проблем доставить могут, а когда сражаешься сразу против троих, то даже следопытское чутье не позволит избежать всех атак. Кольтира счел расклад сил приблизительно равным. Он сделал себе мысленную пометку освежить в памяти Маргрейва прежний урок и провести аналогичный специально для Верета, которого недавнее отпускание с миром сделало излишне самоуверенным.

– На тебе Верет, – прошептал Кольтира тихо, чтобы не услышали люди. – Если что – беги и зови наших.

Сапфириэль кивнула. Верет пытался толкнуть какую-то речь, мня себя правым в этом конфликте, но Маргрейв не стал тянуть, атаковал одновременно с эльфами. Кольтира хотел сковать его хотя бы ненадолго Ледяной Глыбой, чтобы в это время разделаться с двумя путающимися под ногами слабаками, но Маргрейв ловко уходил от его заклинаний. Конусом Холода почти удалось сбросить одного вниз, но тот зацепился сапогом за балконные перила, и сумел перелезть обратно.

Одного Кольтира сумел сковать Льдом до полной неподвижности и изорвать ледяными шипами его тело изнутри. Некроэнергетический канал поврежден не был, но Сапф задействовала руну крови и, укрывшись от атак Верета за этим типом как за щитом, ловко иссушила скованного противника до потери сознания. Но затем Верет бросил в нее какой-то темной гадостью, похожей на огромный сгусток смолы, и пока Сапф пыталась освободиться от этой липкой массы, переключился на Кольтиру.

Кольтира сосредоточился на том, чтобы протянуть время и не подпустить к ней никого из противников. Но они к Сапф и не рвались, все трое бросились на него, и Магрейв, зайдя со спины, в один момент просто повис на левой руке Кольтиры, удерживающей меч. Стряхнуть этого клеща с себя оказалось не так-то просто. Эльф отбросил заклинанием одного из противников и попытался перехватить оружие правой, но в этот момент Маргрейв потянул его голову назад, и клинок Верета рассек Кольтире шею, в том числе позвоночник и некроэнергетический канал, поддерживающий в немертвых нежизнь. Отрубленная голова Кольтиры осталась в руках Маргрейва, и тот, недолго думая, размахнулся и сбросил ее с балкона Акеруса.

Пронзительно завизжала Сапф.

Комментарий к Глава 21. Выскочка

И вот, прервав повествование на таком скучном и тривиальном моменте как обезглавливание главного героя, Пумбрия объявляет о творческом отпуске.

========== Глава 22. Цепи ==========

Комментарий к Глава 22. Цепи

Ну вы помните, на чем мы остановились, да? Отрубленная балда летит с Акеруса.

Дух Кольтиры на пару мгновений завис над обезглавленным телом. Мир вокруг стал призрачно-серым, и он даже не сразу сумел узнать своих противников, видящихся ему теперь полупрозрачными и бесцветными. Но понять, чью голову держат в руках, а потом скидывают в скалы Разлома Смерти было нетрудно.

Кольтира рванулся вниз, в тщетной и, по большому счету, бессмысленной даже в случае успеха, попытке догнать и удержать некогда свою часть тела. Тяжелая, материальная голова падала быстрее, но потом откуда-то снизу и справа, взмахнув серебристыми крыльями, взвилась Олрун. Она поймала его голову и воспарила напротив зависшего в воздухе Кольтиры.

– Твое желание, – напомнила она. – Хочешь, чтобы я тебя воскресила?

– Разве не в этом состоит твоя задача? – возмутился Кольтира. Валь’киры не тратили время на слабаков, но это точно не его случай. – Я не обязан расходовать на это свое желание.

– Состоит. Не обязан, – согласилась Олрун. – Я непременно найду время вернуть тебя в твое тело. На досуге. Может быть, завтра. Когда твои враги над ним как следует поглумятся.

Поглумятся же! Или вообще уничтожат, чтобы скрыть свою причастность и избежать мести Тассариана. И Сапф убьют, чтобы не проболталась.

– Шантажистка. Давай быстрее, – пробурчал Кольтира жалея, что не может, будучи призраком, открутить ей башку.

Олрун сунула его голову себе под мышку, другой рукой подцепила его самого за пояс и парой мощный взмахов крыльев достигла балкона Акеруса, зависнув в воздухе на некотором расстоянии от него.

– Что там? – пытался разглядеть происходящее Кольтира, свисая вниз призрачной головой. Олрун подлетела выше.

Сапф, все еще склеенная черной веретовой гадостью, не переставала визжать.

– Не ту ушастую “Банши” прозвали, – хмыкнул один из их противников, осторожно подходя к ней ближе.

– Да уж, только орать умеют эльфы. Всех вас надо на банши пускать. Или на поганищ. Смазливые поганища получатся из эльфов, да, сученыш? – потешался Маргрейв, пиная тело Кольтиры. – Башку-то я зря выкинул, надо было пришить кому-нибудь. Ну ладно, мы и тушку в дело пустим.

Кольтира представил себе поганище с головой Маргрейва и такое же – Верета. Кто-то из поганищ как раз стал протискиваться по узкой лесенке к балкону, и рыцари смерти обратили свои взгляды на него, а не на Олрун. Валь’кира, в отличие от его духа, была видимой, и догадаться о причине ее появления с его головой будет нетрудно.

– Озорг, ты вовремя, – Маргрейв почему-то не ленился запоминать поганищ по именам, и те его обычно слушались более охотно, чем остальных.

Но прежде, чем Озорг успел ответить, на балконе воцарился полный хаос. Визги Сапф услышал, видимо, Таланор, потому что его костяные пташки заполнили все вокруг. Кольтире показалось, что он слышит голоса Зор’бе и Джейд, вопрошающие, что тут происходит. Воспользовавшись суматохой, Олрун зашвырнула его дух обратно в тело.

– Восстань, неудачник, и продолжи служить Повелителю! – напутствовала она.

Кольтира хотел напомнить ей, что голова-то сама не прирастет, как понял, что лежит на полу и ощупывает вполне прочно крепящуюся к шее голову.

С торжествующим воплем – мысленным, чтобы не привлекать к себе раньше времени внимания, – Кольтира вскочил и ударил отбивающегося от грифонов Маргрейва в бок, вгоняя клинок между пластинами доспехов. Тот сразу же шарахнулся от него, пытаясь снять свою тушку с меча, и Кольтира замедлил его Ледяными Оковами, чтобы это не допустить. Между ними вклинился грифон, и Кольтире самому пришлось отступить, уворачиваясь от бестолково бьющего крыла. Следопытское чутье в такой свалке помогало мало. Грифон повалил Маргрейва на пол, и убедившись, что Верет и его союзники не в состоянии вмешаться, Кольтира замахнулся, чтобы отрубить упавшему противнику ногу.

– Отставить. ПРЕКРАТИТЬ НЕМЕДЛЕННО! – заорал где-то в толпе командующий Дарион Могрейн.

Кольтира узнал его по голосу: скрипучему, словно Дарион нуждался в срочном вытягивании энергии, но еще более гулкому, чем у прочих рыцарей смерти. У него он почему-то был всегда такой, и кто-то утверждал, что прошлый владелец меча по имени Испепелитель разговаривал так же.

Раздался свист, и грифоны разлетелись, позволяя всем присутствующим увидеть, что тут происходит. Злясь, что не успел покалечить Маргрейва на пару мгновений раньше, Кольтира отступил.

Дариона он почти не знал, и его уважения тот заслужить не успел – да и вряд ли мог. Этому мальчишке было от силы два десятка лет, и мощный меч-артефакт едва ли мог компенсировать нехватку боевого опыта и умений. Однако Дарион, бывший паладин, не только хорошо знал местность и тактику Серебряного Авангарда, но и был знаком с лидерами обоих паладинских орденов, пытающихся противостоять Плети. Он, к тому же, являлся эдаким плевком в лицо доблестным святошам которые хорошо знали его и его отца и считали их обоих героями борьбы с Плетью. В целом было понятно, почему этого юнца назначили командующим, тем более, что в присутствии Короля-Лича и двух принцев сан’лейн явных глупостей ему никто наделать не позволит. Пока что он не проявил себя никак: ни хорошим командиром, ни плохим. По завершении этой кампании Дарион Могрейн, скорее всего, получит звание, но не останется командовать такой большой группой немертвых. Но пока что он командир, и его приказы должны выполняться.

– Вы что здесь устроили? – грозно спросил Дарион.

Он носил шлем, скрывающий лицо до самого подбородка и имеющий очень узкие прорези для глаз. Прятал юную мордашку. Если бы Кольтира не знал из рассказов других рыцарей смерти, откуда вообще взялся это тип, он бы и не догадался, что перед ним совсем зеленый мальчишка.

Несколько мгновений висело молчание. Пусть зачинщик признается. Кольтире потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что зачинщик – не Маргрейв, а Верет.

– Он назвал меня сукой, – звонко отчеканила Сапфириэль, указывая острием клинка на Верета. А потом повернулась к Кольтире и улыбнулась, показывая, что рада видеть его снова в строю.

– Она меня убила совершенно подлой атакой. А потом тело спрятала, – возмущенно стал оправдываться Верет, к которому обратились взгляды. – Я подгнить успел, пока меня нашли и воскресили!

Успел он, как же. Они всего две недели тут. В Лордероне тепло, но Верет явно начал разлагаться раньше, раз кости торчат.

– Руки при себе надо держать! – парировала Сапф.

– Это был комплимент, глупая женщина!

Кольтира презрительно фыркнул, слушая их перепалку. Для людей трахнуть эльфийку – предел мечтаний, признак роскошной жизни, неоспоримое доказательство мужественности и привлекательности. Но этот-то куда? Еще и с домогательств начал. На какую реакцию он рассчитывал? Что Сапф не станет защищаться? Новые и местные рыцари смерти правила нордскольских эльфов вступаться друг за друга не знали, Верет мог надеяться, что Сапф никто не поможет. Но если он такой слабак, что не смог с ней одной справиться, так чего лезть-то было?

– Сейчас тебе Озорг такой же комплимент сделает! – огрызнулась Сапфириэль.

Озорг с энтузиазмом булькнул кишками и изобразил толстыми пальцами щипок. Верет попытался что-то вякнуть, но не успел.

– Молчать, – процедил Дарион Могрейн. – Комплименты в Акерусе отныне запрещены. Разойтись.

Сапф показала Верету неприличный жест и удалилась. Кольтира отыскал взглядом парившую над балконом наглую шантажистку Олрун и кивнул ей, показывая, что они в расчете. И только в этот момент осознал, что вообще-то умер и был снова возрожден, так что сейчас у него начинается уже третья жизнь – в широком смысле этого слова. И это еще хорошо, что Повелитель не видел его поражения. Единственное, что Кольтира думал по этому поводу – это то, что кое-кто должен за это ответить. И пусть сейчас Дарион вмешался и всех разогнал, Кольтира рассчитается с Маргрейвом потом. И Верету, гнилому уроду, тоже не уйти от расправы!

Участники массовой драки принялись расходиться, и Кольтира, сосредоточившийся на том, чтобы не получить удар в спину от своих врагов, едва не столкнулся нос к носу с Тассарианом. Тот выглядел довольным, как и возвышающийся над ним на целую голову кал’дорайский выскочка, а вот лицо Орбаза было непроницаемым. Нетрудно догадаться, каким оказался результат проверки. Значит, когда Кольтиру тут убивали и расчленяли, Тассариан радовался успехам своего нового протеже. Просто чудно! Похоже, Кольтиру будут бесить все три члена их команды.

– Что тут произошло, Кольтира? – спросил Тассариан, хватая его за запястье.

Эльф заметил, что все еще крепко сжимает рукоять поднятого клинка, и этот жест выглядел угрожающим. Он дернул рукой, сбрасывая с нее ладонь Тассариана.

– Драка, – выплюнул Кольтира.

– А что у тебя на шее? Ты был ра…

– Немножко сдох. Тебе-то что? У тебя есть более важные дела, вот ими и займись! – прошипел Кольтира, плечом отпихивая его и кал’дорея с дороги и убираясь оттуда.

Нужно срочно становиться еще сильнее, чтобы даже объединившиеся Маргрейв, Верет и какое угодно еще количество других ублюдков не могли справиться с ним. И с кал’дореем тоже надо что-то делать.

Кольтира жаждал шанса проявить себя. Он уже получил от Повелителя бессмертие и новую порцию силы, но хотел получить еще. И для того, чтобы больше не оказываться побежденным и убитым, и чтобы все его боялись, и чтобы он мог лучше служить Королю-Личу. Да и сам процесс передачи силы…

Кольтира нередко ощущал нехватку некротической энергии и удовольствие от ее поглощения, но эта сторона нежизни походила скорее на потребность в пище у живых: была постоянной, зависела от затрат и не росла со временем. Сапф рассказывала Кольтире о магическом голоде эльфов и об упоении в моменты вытягивания магии из других, о зависимости от Скверны, которой легко поддаться. Получение силы от Повелителя не походило ни на то, ни на другое. Это было… Кольтира затруднялся сформулировать, но это было великолепно, и он хотел еще.

И вот шанс показать Повелителю свою полезность представился. Поначалу все шло по плану, но потом кое-кто совершил непростительную ошибку…

Кольтира открыл глаза и безрезультатно дернул руками. Ему не доводилось при жизни просыпаться прикованным к постели возжелавшим более пикантных развлечений любовником, но сейчас ассоциация была именно такая. Еще и полуголый. Чего это святоши с него рубашку стянули – татуировками заинтересовались или надеялись таким образом засмущать немертвого? Как бы то ни было, Кольтиру ожидали ощущения совсем не эротического характера.

Он дергался, пытаясь порвать цепи или выскользнуть из них. Бесполезно. Заведенными за голову и вытянутыми руками не удавалось ни размахнуться, ни вывернуть из сустава большой палец, чтобы кисть занимала меньше места. Даже дотянуться зубами до собственного плеча и отгрызть руку – прирастить же потом можно будет, все лучше, чем тупо помирать, – не получалось.

Он оглядел помещение внимательнее, надеясь найти что-то, что подскажет ему идею освобождения. Темная, без окон, просторная комната и лестница, ведущая наверх. Подвал это какой-то, что ли? Здесь был стол с алхимическими колбами и зельями, кандалы у стен, на видном месте красноречиво оставлены щипцы. Приподняв голову, Кольтира разглядел решетку в центре идущего под небольшим углом пола – наверное, для стока крови. Также здесь был небольшой то ли шкаф, то ли вертикально поставленный гроб, на приоткрытой дверке или крышке которого с внутренней стороны виднелись длинные шипы. О назначении такой штуковины догадаться не трудно.