Текст книги "За последним вздохом (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 77 страниц)

Следопытов, которые Академию Странников не заканчивали, обычно обучают в гарнизоне, но этим занимается не тот, кто за них отвечает на поле боя. Точнее, и тот тоже, но не с нуля. Прежде, чем попасть к нему, рекруты должны были хотя бы год поучиться у специального опытного наставника.

Кольтира учился стрелять из лука настолько давно, что очень многое ему казалось очевидным и элементарным. Он и рекрут Эредит – та самая, которую он прозвал Мстительницей, – успели возненавидеть и обругать друг друга, прежде чем до Кольтиры дошло, что она действительно не понимает, что “да встань ты же нормально!” – это “не задирай так сильно правый локоть и не выпячивай вперед левое бедро”. Вроде бы уже и ставил ее в правильную стойку не раз, и на примере других следопытов показывал – но нет, действительно не издевалась, а сама не замечала, как меняет положение тела. Потом, выяснив суть ошибок, она сразу начала стрелять лучше – впрочем, Мстительница с самого начала была самой старательной и тренировалась до изнеможения, ее приходилось заставлять идти отдыхать насильно.

Если со стрельбой из лука у большинства кольтириных птенчиков все было терпимо, но с прочими боевыми навыками, например скрытностью и чувством равновесия ситуация была совсем печальная. Но в Элун’аране, несмотря на обилие парков, настоящего леса-то нет, не потренируешься толком. Нежить не войдет в столицу из-за Бандинориэля, но тренировал Кольтира их у специально выбранной стены между домами – это, конечно, совсем не то, но хотя бы общая физическая подготовка.

Заканчивать войну придется вообще не понятно в каких условиях. В лесах, но, вполне возможно, наполовину вырубленных и сожженных – Артас не станет оставлять эльфам преимущество в виде привычной местности. После Второй войны горелого леса было предостаточно, следопыты как следует отработали тактику боя и способы скрытного перемещения в таких условиях. А вот как посреди города объяснить птенчикам, что на обугленной, посыпанной пеплом земле след различим с большого расстояния и даже в темноте? Что ветка, кажущаяся надежной, легко может подвести, и что трещит под ногами все, как бы ни старался ты ступать мягче? Только теоретически…

Домой Кольтира так ни разу и не зашел, хоть и оказывался поблизости. В переполненной столице он встречал знакомых, но чаще уклонялся от разговоров или вообще делал вид, что не заметил. Он никого не хотел видеть. Деду, понятное дело, во встрече не отказал, но разговор вышел коротким и неловким.

Дед начал подводить дело к тому, что Кольтира теперь его единственный наследник, продолжатель рода, и это накладывает на него определенные обязанности. Мол, хочешь продолжать служить в армии – служи, но изволь поменьше рисковать (“а то твой отец рассказывал, что ты это дело любишь”) и удерживайся в подобающем аристократу звании (“я верю, что тебе это по силам”). И это не такие уж и высокие требования, потому что никто же не говорит, что он вот прямо сейчас должен бежать подыскивать себе жену-чародейку. Но прежде, чем Кольтира подобрал слова для самого тактичного отказа, на какой способен, дед уже перевел тему. Возможно, избрал тактику постепенного и осторожного капанья на мозги.

Также дед настаивал на том, чтобы продолжить их уроки магии и сделать их более интенсивными.

– Огонь не очень подходит тебе, но против нежити – это самое эффективное средство. И защитной магией придется заняться, она сложная, но теперь без нее никак.

Кольтира согласился и договорился о времени следующей встречи. Он не считал использование магии зазорным для следопыта и умело затыкал тех идиотов, которые пытались сравнить его с неженками-чародеями за использование чар в бою. Редкие для следопыта умения не раз спасали ему жизнь и становились залогом успеха задания – глупо задирать нос и привередничать. Сейчас заниматься магией и вообще учиться новому ему не особо хотелось: навыки все равно так быстро не отработать, чтобы от них был реальный толк в сражениях уже в ближайшее время. Но раз деду так спокойнее… Они были знакомы всего несколько лет, и Кольтире было странно думать об этом практически чужом для него эльфе как о своей семье. Но придется.

Дед при прощальном рукопожатии задержал его ладонь в своей, натурально вцепился в него, словно их кто-то собирался насильно растащить в разные стороны.

– Да ладно тебе, – неловко пробормотал Кольтира. – Я не планировал влезать во что-то опасное.

Он очень приблизительно мог себе представить чувства деда: только несколько лет назад обрел сына, от которого сам же в свое время и отказался, и внуков, а теперь потерял почти всех. Может, и не успел к ним по-настоящему привязаться, а может, наоборот, горько раскаивался, что не пошел на примирение раньше – кто ж его знает. В любом случае Кольтира действительно не собирался в ближайшее время умирать. Мысли о том, что хорошо бы до конца войны не дожить, навалившиеся на него после известия о смерти отца, уже оставили его. Квель’Талас будет нуждаться в защитниках и после победы над Плетью. Да и деда жалко.

По пути обратно Кольтира неожиданно встретил Раниэна – давнего приятеля, с которым они служили в рядах Странников. Раниэн, имеющий звание лейтенанта, был штабным офицером и в боях участвовал редко, но Странники его ценили за организационные таланты. Он и Кольтира долгое время были любовниками, но потом в очередной раз развязавшего конфликт с большой шишкой Ткача Смерти перевели в другой гарнизон.

Они стали переписываться. Кольтира частенько вспоминал его, но желания исписывать страницы, рассказывая о повседневных мелочах, у него не появлялись. Так, изредка черкал несколько строк или сообщал уже о чем-то действительно интересном, поэтому общение было вялотекущим. Раниэн неоднократно звал его провести вместе отпуск, но Кольтира предпочитал уезжать домой.

Позже случилось знаменитое чуть ли не на всю талассийскую армию выпинывание Кольтиры из Странников, что Раниэн воспринял практически как личное оскорбление и принялся искать способ все исправить, хоть Кольтира и писал ему не напрягаться. Пару раз им удалось пересечься в столице, и с последней встречи прошло уже немало времени.

А сейчас они встретились прямо посреди улицы. Раниэн издалека заметил его и позвал по имени. Подбежал, полез обниматься.

– Кольтира! Я рад, что ты жив!

Кольтира обнял его в ответ, одновременно и радуясь по аналогичной причине, и заранее раздражаясь, что сейчас его попытаются куда-то потащить, вынудят с кем-то общаться, рассказывать, откровенничать или делать вид, будто все в порядке. Раниэн лучился энтузиазмом. Не выпуская Кольтиру из объятий, он чуть отстранился, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Дай хоть погляжу на тебя. Семь лет, Кольтира! Ты ж, зараза такая, семь лет не удосуживался найти на меня время, – Раниэн говорил быстро, торопливо, но внятно. У него была хорошая дикция и приятный голос, он мог даже выдержки из Устава читать так, что заслушаешься. – Ты сейчас занят? Наши тут, кто жив. Пойдем посидим…

Кольтира помотал головой.

– Раниэн, я не…

Раниэн всегда был догадливым и проницательным парнем. С его лица исчезла улыбка, и он обеспокоенно спросил:

– Кто-то из твоих…?

Кольтира кивнул. Произносить это вслух не хотелось, как и говорить на эту тему вообще. Раниэн все равно не был знаком с его семьей, так какой смысл рассказывать ему о них теперь? Однако Раниэн не стал расспрашивать его. Потащил в таверну, заказал вина. В Элун’аране с продовольствием пока было неплохо, но в ожидании долгой осады уже сократили пайки. Многие следопыты, кому позволяли финансы, повадились заглядывать в таверны, но Кольтира уже поужинал с дедом, голоден не был. Впрочем, повод позволял обойтись и без закуски.

Много Кольтира не пил – завтра у его отделения дежурство, пусть и не с самого утра, поэтому наверх пошел с Раниэном хоть и без особого энтузиазма, но по вполне трезвому решению. Кольтире сейчас было совершенно не до секса, но ему не хотелось сбрасывать с плеча теплую руку бывшего любовника. Он проснулся на рассвете, но долго не вставал, чтобы не будить Раниэна, размеренно сопящего в позе морской звезды, закинув на Кольтиру руку и ногу.

Этой ночью он не видел снов про смерть Фальторы, а в прочие успевал даже не один раз проснуться оттого, что пытался вытереть рукой лицо: ему все казалось, что оно забрызгано кровью. Сны эти были всегда одинаковыми – просто воспоминания. И каждый раз Кольтира тянулся к брату, надеясь вовремя толкнуть его на землю, но не успевал, как и в реальности. Хлюпающий звук, треск и скрежет ломаемого доспеха, брызги крови во все стороны.

Кольтира видел и более жуткие смерти. Однажды у него было задание разведывательного плана: искали группу троллей, напавшую на пограничную заставу. Нашли, Кольтира отправил напарника за подмогой, а сам наблюдал как пытают и убивают следопытов. Одному не было смысла вмешиваться, вот тогда нагляделся. Мгновенная смерть Фальторы от серпа, да что там, даже быть заживо разорванным упырями на куски – а Кольтира в последние дни и на такие смерти насмотрелся вдоволь – было удачей по сравнению с тем. Способ, которым был убит брат, был совершенно не важен по сравнению с самим фактом, что его больше нет. И все равно Кольтира продолжал по ночам видеть момент его гибели.

А сейчас Кольтира неторопливо раздумывал о том, что так устроены эльфы, что физическая близость, прикосновения, тепло чужого тела, ласка, объятья – все это даже без особо страстных и возвышенных чувств помогает душе… отогреться, что ли. Как прыголапы любят спать, свернувшись кренделями друг у друга под боком – вот и все необходимые им отношения.

Кольтира, в отличие от многих своих ровесников, не был зациклен на сексе, а то это могло бы стать проблемой, с его-то характером. Но вчера ночью и теперь, утром, именно близость с другим позволила ему осознать и прочувствовать, что надо радоваться тому, что все еще жив. Не только потому, что остались какие-то обязательства перед родиной или перед дедом – жизнь достаточно ценная штука сама по себе, и глупо будет подарить ее врагу. И даже если нормальной семьи у Кольтиры больше нет, но вот так, в чужой постели, можно найти иллюзию привязанности и какую-то поддержку.

Кольтира все еще слабо представлял себе дальнейшую жизнь. Служба – это понятное дело. А кроме нее? Когда начинался отпуск, он всегда спешил домой – где бы тот в данный момент ни находился (отца переводили не часто, но застав пять на памяти Кольтиры сменилось). Кольтира всего на несколько дней задерживался в городах, чтобы купить какие-нибудь мелочи и чтобы развлечься. Но не надолго. Незачем было. Настоящая жизнь – вот она, когда приезжаешь после службы на заслуженный отпуск домой, тебя ждали, тебе радуются, тебя любят.

А теперь у него будет только служба, секс и удовольствие довести кого-нибудь до белого каления. Ну, не так уж это и мало! Да и вообще, рано думать о безрадостности будущего: война еще в самом разгаре. Плеть сможет осаждать столицу долго, очень долго. Маги и корабли не дадут помереть с голоду при отрезанности от основных источников ресурсов, но выйти за Бандинориэль и сразиться с нежитью однажды все равно придется, даже если эльфы найдут сильных союзников в этой войне.

Когда Раниэн проснулся, Кольтира пообещал зайти к нему завтра и попрощался. Потом занимался делами своих птенчиков, выслушивал уточнения распоряжений лейтенанта (в целом – все то же самое). А потом к нему внезапно подошел младший лейтенант Солнечный Полдень – тот самый, заместитель Первого Луча, убитого у Ан’овина. И чего он тут забыл?

Кольтира поприветствовал его по форме и услышал просьбу пойти туда, где они смогут поговорить. В переполненном Элун’аране с местами для приватных разговоров было мало, но младший лейтенант вряд ли что-то особо секретное хотел обсудить. Кольтира провел его к стопкам ящиков на заднем дворе дома, где было расквартировано его отделение.

Всего несколько дней назад один взгляд на этого эльфа приводил Кольтиру в ярость, но теперь это чувство прошло. Ну, растерялся эльф. Так он же и был штабным, а не боевым офицером. Кольтира очень приблизительно себе представлял, чем занимался Солнечный Полдень в Ан’овине. Может, на нем было сто тысяч обязанностей по обеспечению заставы – да мало ли! Зато потом не полез умничать и возражать. Словом, что мог, то и сделал, а больше взять с него нечего.

Да и вообще, младший лейтенант Кольтиру в Транквиллионе не сдал с этим превышением полномочий, а ведь мог ему припомнить еще и их с Фальторой выходку со сломом строя, если заметил ее. После ночи с Раниэном Кольтира пребывал в хорошем расположении духа, а потому был готов выслушать, что за дело у младшего лейтенанта к нему.

– Ты напросился на очень опасное задание, Кольтира. Я так рад был узнать, что ты остался жив.

Кольтира тихо хмыкнул. Теперь эта фраза стала одной из самых популярных в Квель’Таласе. Однако в чем смысл беспокоиться о бывших подчиненных настолько, чтобы потрудиться лично прийти? Кольтира перешел под командование капитана Рассветной Птицы, потом – ее лейтенанта, так что младший лейтенант мог с чистой совестью выбросить его из головы.

– Угу, – согласился Кольтира, чтобы что-то ответить. Да, он тоже рад, что остался жив.

– Я не успел тебе сказать тогда, в Транквиллионе. Ты так здорово все организовал, всех собрал и довел, а потом у генерала с инициативой выступил… В общем… – младший лейтенант замялся и повторил: – Это было здорово.

Кольтира усмехнулся. Ему не раз приходилось выслушивать подобные дифирамбы, правда, обычно за более серьезные поступки. Он не считал себя лишенным недостатков – в его случае надо быть совсем идиотом, чтобы мнить себя идеальным, – но не имел привычки скромничать и отрицать тот факт, что является хорошим следопытом. Кольтира бы отпустил пару ехидных комментариев по поводу столь откровенного выражения восхищения, но младший лейтенант, тщедушный и какой-то несуразный, повадками сейчас напоминающий ощипанного крылобега, был слишком неинтересной жертвой. Так что Кольтира в ответ лишь спокойно заметил, что это было его долгом.

Младший лейтенант мялся: явно желал продолжить разговор, но не мог собраться с мыслями. Кольтире уже пора было собирать подчиненных на дежурство – их смена сегодня начиналась с полудня, – а после он планировал устроить им тренировку. Он мысленно перечислил, что именно с кем хотел отработать, потом задумался, где бы все это лучше провести. Поэтому когда младший лейтенант вдруг выпалил, что Кольтира ему нравится, и предложил “быть вместе”, Ткач Смерти сначала даже не так понял его. Подумал, что тот хочет переманить его в свой взвод или куда там его самого сейчас определили. И только взглянув на покрасневшее от смущение лицо младшего лейтенанта сообразил, что тот не об армейских делах говорит, а о личных.

В такой ситуации уместнее обращаться по имени, но Кольтира не был уверен, что точно помнит имя собеседника (Норлен или Новарин – на “Н” точно, в документах видел сокращение, а вот как дальше?), слышал-то всегда только родовое, по которому надо обращаться.

– Младший лейтенант, я в этом не заинтересован, – сообщил он и, чтобы не затягивать неприятную сцену и успеть проконтролировать, не забыли ли птенчики взять с собой стрелы, перчатки, голову и все в таком духе, добавил: – Мне пора на дежурство. Разрешите идти?

– Да, но… – растерянно начал младший лейтенант.

Кольтире хватило и одного только “да”. Он развернулся, подошел к дому и громко, чтобы его услышали даже те, кто закрыл в комнате окна, объявил подчиненным трехминутную готовность к выходу.

– Правду говорили в Ан’овине, что у тебя нет сердца! – выкрикнул вдруг младший лейтенант ему в спину. – Ты как те проклятые рыцари смерти, только тебе даже умирать не потребовалось, чтобы стать бесчувственным!

Кольтира повернулся нему и картинно развел руками.

– Какой есть, – беззлобно ухмыльнулся он. Ну а что еще на такой выпад можно ответить?

– Ты… тебе лучше извиниться! – потребовал младший лейтенант, упорно не считавший разговор оконченным, а тему – исчерпанной.

– Не хочу, – ухмыльнулся Кольтира еще шире. Надо же, тщедушный штабной мышонок оказался посмелее и уже начал его забавлять.

– А знаешь, я все еще могу устроить тебе неприятности. Рассказать о том твоем нарушении, и у тебя будут большие проблемы, – обиженно и сердито засопел младший лейтенант. Кольтира перестал ухмыляться и сощурился. Что-то этот разговор перестал казаться ему забавным. А “мышонок” тем временем расхрабрился еще сильнее. – Тебе же этого не нужно, верно? С твоим-то званием, куда еще ниже падать. Так что… Я не настаиваю, чтобы мы немедленно…

Кольтире надоело слушать эту чушь, и он без лишних слов подошел и двинул ему в скулу. Не сильно так – младший лейтенант на траву осел, а не отлетел к ящикам. Можно было и еще добавить, но раненных в Элун’аране все еще было много, нечего добавлять целителям работы.

Врезал Кольтира ему с удовольствием, которого не испытывал уже пять лет. Служба в Ан’овине почти сделала из него дисциплинированного и почтительного следопыта. Но теперь нет причин сдерживаться: переводы ему не страшны, а дед на достойное его наследника поведение может хоть занамекаться.

В принципе, Кольтира мог бы дать младшему лейтенанту то, чего тот столь настойчиво просил. Другой вопрос, что тому бы это вряд ли понравилось. Хотя, как знать…

– Какого тролля! Знаешь, как больно?! Как можно быть таким жестоким?! – воскликнул младший лейтенант, прижимая к пострадавшей скуле сразу обе ладони. Нет, точно бы не понравилось.

– У меня нет сердца, как у проклятых рыцарей смерти. Забыли, младший лейтенант? – напомнил Кольтира язвительно.

Птенчики высыпали на дорожку перед домом и уставились на все еще сидящего на траве младшего лейтенанта. Вытаращились. “А я видела…”, “…старшего по званию”, “Во дает”, “Ну сержант вообще зверь”, – зашептались они.

Что сразу зверь-то? С ними Кольтира был невероятно добрым и снисходительным – в основном из-за просьбы погибшей мамы-Птицы. А что гонял их – так это для их же блага, чтобы пожили подольше. Это его обязанность. А так-то он ни над кем из них не издевался. Птенчики же, неинтересно. Ладно, вечером на тренировке покажет, что такое “сержант-зверь” – исключительно для расширения кругозора.

– Построились! Шагом, – скомандовал Кольтира и повел их на улицу, пока не опоздали на дежурство.

– Вот и вали за Стену, к себе подобным, – тихо буркнул младший лейтенант ему вслед.

Кольтира не стал оборачиваться. Если хочет успеть хоть что-то сделать до дежурства, то надо поторапливаться. Пройдя два квартала Кольтира все же осмотрел внешний вид “птенчиков” и не зря: один не взял с собой шлем.

– Все равно же Бандинориэль не даст им войти в город, так зачем на себе лишний вес таскать? – заявил Кольтире этот идиот. Удивительно, но им оказался не Недо, который Недоразумение, а казавшийся вполне разумным рекрут Ильтрен.

– Боец, который стоит на дежурстве, но не готов немедленно вступить в бой, бесполезен. Есть порядок, и изволь его соблюдать, – процедил Кольтира и отправил рекрута за шлемом. Вернувшись, Ильтрен сообщил, что младший лейтенант уже ушел. Понятное дело, не ночевать же ему на заднем дворе.

– У вас будут неприятности, сержант? – с сочувствием поинтересовался Недоразумение.

– Вряд ли, – равнодушно отозвался Кольтира. Младший лейтенант не походил на того, кто пойдет на принцип и поднимет шум вокруг компрометирующего теперь уже обе стороны инцидента всего лишь ради удовольствия сделать пакость обидчику.

До своего участка Стены они добрались быстро, нужно было пройти всего несколько кварталов. Осажденный уже четвертый день, Элун’аран был шумен и суетлив, но чем ближе к городской Стене, отделявших живых от немертвых, тем меньше народу попадалось по пути. Некоторые эльфы пытались делать вид, будто ничего необычного не происходит, но в этом их желании проглядывала нервозность. Смех был неестественно громок, разговоры же, напротив, чаще велись шепотом. Столица была неприступна и безопасна, но известия о множестве убитых и, наоборот, отсутствие вестей из некоторых районов Квель’Таласа, как и осознание близости отвратительной разлагающейся армии давили на гражданских. Да что там гражданские, Кольтире тоже было не по себе. Во Вторую войну под стенами хотя бы стояли живые орки и тролли.

Прибыв на место, Кольтира поприветствовал командира соседнего отделения и мага, который тоже пришел раньше них. Маг не был у него в подчинении, да и вообще он, наверно, никому по большому счету не подчинялся, но Кольтире было велено за ним приглядывать, а магу – держаться рядом с его отделением. Для мага приказы – пустой звук, но Кольтира в первое же дежурство вежливо, очень вежливо, его попросил предупреждать, когда надумает нарушать приказы.

Маг обещал вести себя хорошо, при обращении подчеркнув интонацией родовое имя собеседника. То ли из уважения к его деду, то ли наоборот, осуждая самого Кольтиру за то что не пошел по стопам родственника-чародея, то ли намекал, что имел от магистра Ткача Смерти конкретные инструкции насчет его внука – тролль его знает.

Их место – на центральной части Стены, чуть восточнее Врат. В Элун’аране находился дом, принадлежащий теперь уже одному только Кольтире, и стоял он не так уж и далеко отсюда, но не появлялось ощущения, что защищает его. Дом – это семья, а у него остался только дед, которого Кольтира знает совсем не долго. Так что он защищает Квель’Талас и его столицу, выживших эльфов и короля.

Сверху, со Стены, открывался вид на город и его окрестности. Нежить благоразумно не подходила близко, но все равно была видна. Они подготовились к осаде основательно. Притащили или прямо тут выстроили стенобитные орудия, несколько катапульт. Там, где стояли немертвые, земля начала умирать. Трава пожухла, почва как будто гнила.

– Как долго мы будем уничтожать из-за стен это огромное воинство? Как потом восстанавливать королевство? – причитал один из птенчиков в прошлое дежурство.

– Отставить скулить, – заткнул его тогда Кольтира, но ему и самому приходили в голову совсем не оптимистичные ответы на эти вопросы.

Принимая дежурство у другого сержанта, Кольтира услышал, что Плеть сегодня как-то более активна. Где-то через час он увидел, что нежить не просто шевелится, а строится в боевом порядке. Может быть, сегодня попробуют прорваться – хорошо бы, тогда у Кольтиры получится потренировать птенчиков на движущихся целях. Или просто пугают.

Кольтира мрачно изучал омерзительное войско. Даже с большого расстояния чувствовалось неправильность, неестественность этих существ. Среди них теперь было много эльфов. Какая воистину ужасная судьба – уничтожать собственную родину. Убивать соплеменников, сослуживцев. Родных.

Кольтире пока не довелось встретить на поле боя кого-то из знакомых, перешедших на другую сторону. А может, просто не узнал – смерть нередко искажает лица, да и рассматривать врага во время сражения некогда. Банши вообще имели сильно размытые черты призрачных лиц, и их очень сложно опознать. Впрочем, сейчас со Стены одно знакомое лицо Кольтира ухитрился разглядеть. К счастью, не эльф.

Рыцарь смерти Тассариан, бывший человек, держа под мышкой шлем, прогуливался верхом на своем черном коне вдоль относительно ровных рядов мертвецов. Похоже, кто-то хочет пойти в атаку в числе первых. Достойное рвение в служении злу. Кольтира оскалился и вытащил из-за спины лук.

Немертвые стояли слишком далеко для прицельной стрельбы – учли разницу в способностях человеческих и эльфийских лучников. Но попробовать можно: Стена высока, чары Лозы придают тетиве магическое усиление, да и ветра нет. Доспех из того крепкого черного металла точно не пробить, но ведь кое-кто расслабился и разгуливает без шлема по Квель’Таласу как по своему человеческому королевству.

Стрелы с зачарованными наконечниками теперь выдавались в больших количествах, но под строгий учет, и тратить их на затею со столь маловероятным успехом было глупо. И пример птенчикам подаст не лучший. Так что Кольтира взял обычную стрелу. Прицеливался долго, поджидая, когда Тассариан хотя бы несколько мгновений будет неподвижен. Горящие ледяным светом глаза помогали ориентироваться, но Тассариан больше смотрел на своих мертвяков, чем в сторону города. Наконец, Кольтира выпустил стрелу и проследил взглядом за ее полетом. Прицелился он хорошо, а вот силы немного не хватило: стрела потеряла ускорение и уже на излете неглубоко, только наконечником, воткнулась в круп коня Тассариана. Кольтира подумал, что целиться сразу в коня вообще-то было бы более рационально. Конь никак не отреагировал, а вот Тассариан вытащил стрелу и поднял голову, высматривая лучника. Кольтира махнул ему рукой, чтобы понял, кто его так поприветствовал. Вроде бы Тассариан увидел его, по крайней мере, слегка дернул головой, вроде как – кивнул, хотя Кольтира не был уверен, что люди так далеко могут рассмотреть и узнавать лица. Да и потом, Кольтира был шлеме, который хоть и оставлял открытой большую часть лица, все равно делал всех эльфов издали похожими друг на друга.

Дразнить рыцаря смерти, наживая себе могущественного личного врага – не очень умное поведение. Но обе армии были так многочисленны, что вероятность встретиться в бою невелика. Впрочем, если Тассариан в одном из сражений окажется поблизости или сейчас, при попытке штурма подойдет на расстояние прицельного выстрела – Кольтира обязательно попробует его убить. Он однажды Тассариана отпустил, так что больше ничего ему не должен. Пусть помнит, о чем они договорились.

Артас, благоразумно не подъезжая к Стене ближе, громко, усиливая магией звук голоса, снова предложил эльфам сдаться и пропустить его к Солнечному Колодцу. Сильваны в этот момент у Стены не было – не может же генерал круглосуточно тут торчать, – поэтому ответил Артасу кто-то другой, наверно, один из ее заместителей. На сей раз – убийственно-вежливо и высокопарно, в лучших традициях ритуальных оскорблений Высокорожденных.

Выглядел Артас так же, как и все его рыцари смерти: черная броня, дохлая лошадь, только еще более заметно разложившаяся. А глаза не светились ледяным огнем. Несколько лучников и магов попытались достать его, но их атаки не долетели – слишком велико было расстояние. Артас поднял руку с зажатым в ней каким-то предметом, но разглядеть его не удавалось. Впрочем, принц нежити сам объявил, что держит все три лунных кристалла.

Маг, приставленный к кольтириному отделению выругался, возмущенный, что к столь ценным артефактам прикасается отвратительное чудовище. А тем временем Артас сотворил какое-то заклинание и атаковал энергией кристаллов элун’аранскую стену. Бандинориэль отразил поток магии, став видимым – сверкающий прозрачный купол, на котором пробегали блики всех цветов радуги. Напор энергии из лунных кристаллов не ослабевал, и через несколько мгновений Бандинориэль, дрогнув, рассыпался тускло светящимися искрами.

Раздались возгласы удивления, неверия и страха. Кто-то ругался, кто-то верещал. Нежить ринулась в атаку цепочками, чтобы маги не могли выкосить одним заклинанием целую толпу. Но не все соблюдали такой порядок, видимо, не хватало нормальных командиров. Маги этим пользовались, а лучникам было и вовсе без разницы.

– Залп! – скомандовал Кольтира своим подчиненным, выпуская зачарованную стрелу летающей твари в брюхо. Та камнем, в прямом смысле камнем, рухнула вниз.

Он приказал птенчикам приготовить новую стрелу. Обычно это не требуется говорить, но вдруг кто растеряется и не сообразит сам не делать пауз между выстрелами.

– Т-только не паникуйте, – дрогнувшим голосом объявил маг. Прокашлялся и добавил увереннее: – Магистры сейчас восстановят Бандинориэль, нужно продержаться совсем немного.

Камни с катапульт полетели в город, ломая крыши и стены домов. Некоторые попали в окружающую столицу Стену, но та была слишком крепкой. Толстяки катили к Вратам стенобитное орудие. Врата должны выстоять, но маги на всякий случай усиленно поливали деревянное устройство и толстяков Огнем.

Кольтира выпустил еще одну стрелу в летающую тварь. Специально сосредоточился на них, им-то Стена не преграда. Попал, но та продолжила приближаться. Второй стрелой он пробил ей крыло у основания, тварь стала крутиться вместо нормального полета, но, вопреки законам природы, вниз не упала. Кто-то из магов добил ее заклинанием, но к их участку Стены уже летели еще несколько.

Кольтира выругался. Какого тролля! Если лунными кристаллами можно было провернуть такой фокус с разрушением Бандинориэля, то почему же командование не послало следопытов вдогонку отряду Тассариана и тем, кто нападал на другие кристаллы? Не знали?

БОМММ! – ударило что-то тяжелое во Врата. Докатили-таки одно из орудий. Стрелять по деревянному механизму или по толстякам, и без того утыканным стрелами как лиственница – иголками, было бессмысленно, да и угол для атаки уже неудобный. Против них теперь только магия поможет. БОМММ!

– Не понимаю, почему магистры все еще не восстановили Бандинориэль?! – с отчаянием произнес маг, выпуская с пальцев какую-то фиолетовую вспышку. БОМММ!

– Да прикончил, поди, кто-то твоих магистров! – буркнул один из кольтириных подчиненных, и это предположение было пугающе правдоподобным.

Без Бандинориэля Элун’аран оставался всего лишь крепостью. БОМММ! С толстыми стенами и зачарованными воротами, но он вовсе не являлся неприступным. БОМММ! Орудие еще несколько раз оглушительно шарахнуло, раздался треск, но Врата были не сломаны, а попросту сбиты с гигантских зачарованных петель.

Бесчисленная армия Плети ринулись в Элун’аран.

========== Глава 5. Поединок ==========

Когда-то, почти семь тысячелетий назад, Элун’аран возводился с расчетом на нападения троллей, осады и уличные бои. Потом город несколько раз перестраивался, но принцип планировки, изобилующей внутренними стенами с узкими арками и проходами между кварталами, сохранился. В том числе и на центральном проспекте, ведущем от Врат ко дворцу и к морю.

Под оглушительный гул горнов Плети, призывающих мертвецов в атаку, ровные ряды защитников в тяжелых доспехах и с большими, в полный рост, щитами были сметены толпами нежити в проеме рухнувших Врат. А вот дальше эльфы уже успели сориентироваться, перегруппироваться и задержали врага.

Внешняя Стена Элун’арана была выше внутренних, поэтому Кольтира мог атаковать вошедших в столицу мертвяков, несмотря на разделявшие их две стены и площадь. Какое-то время ему даже казалось, что они сумеют выбить Плеть из столицы и закрыть, завались чем-нибудь проход. Вон и маги уже сообразили поднять кусок стены дома, отбитый выпущенным из катапульты камнем, и уронить его как раз поперек оставшейся от Врат арки.