Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

* * *

 
Король Ренарт открыл глаза и вновь увидел своего сына.
 

– Пока ты спал, мы кое‑что выяснили, – объявил Феррен с самым довольным видом.

– Мы – это кто? – спросил король Ренарт.

– Я и твой главный маг, мастер Шенкит, – ответил Феррен. – Я подумал, что ты рассердишься, если я возьму с собой какого‑нибудь недотепу. Поэтому я взял твоего лучшего.

– Понятно. – Король Ренарт сел и подумал, что спал все‑таки слишком мало. Что надо бы еще десять раз по столько. Или даже двадцать. Вот только… война не ждет, а заставлять ждать тех несчастных в подземелье просто потому, что ты не выспался, – мерзость несусветная.

– Так что вы там такое выяснили? – спросил он.

– Уточнили ту информацию, которую сообщил тебе генерал Гламмер, – ответил Феррен. – То есть не всю, конечно, а только ту, что имеет отношение к данному случаю.

– Слушаю, – сказал король Ренарт.

– Во‑первых, мы проверили вход в подземный лабиринт, убедились, что он и в самом деле там, где сообщили. Во‑вторых, мастер Шенкит магически прощупал все это подземелье и нарисовал карту. В‑третьих – и это самое главное! – мы поняли, как именно каменные истуканы выбирают себе жертву и что нужно делать, чтобы такой жертвой не стать.

– Даже так?! – оживился король Ренарт.

– Именно, – кивнул Феррен. – Я подумал – а что, собственно, происходит с человеком или эльфом, когда он видит такую тварь? Что он ощущает прежде всего?

– Ну?

– Испуг, отец. Испуг, шок… все в таком роде. Даже самый храбрый человек пугается, просто у него хватает сил скрыть свой страх, справиться с ним.

– Так. И что из этого?

– Именно испуг и шок от подобной встречи и являются сигналами, определяющими этого человека как жертву, – убежденно сказал Феррен.

– Ты уверен? – спросил Ренарт.

– Более чем, – ответил Феррен.

– А как быть с теми агентами, на которых истуканы набрасывались внезапно, выскакивая из стен? – спросил Ренарт. – Вряд ли эти люди и эльфы успевали испугаться до того, как истуканы хватали их. Что в данном случае служило идентификатором?

– То же самое, отец. Агенты шли в бой, потому что выполняли приказ. Они знали, что идут, возможно, на смерть и что у них даже оружия против этих тварей нет. Они не могли не бояться. Просто их страх не так очевиден.

– Возможно, – задумчиво протянул Ренарт. – Но не наверняка…

– Думаю, именно так магичка и защитила свои собственные войска, – сказал Феррен. – Наложила на них заклятие бесстрашия. Каменным истуканам они стали совершенно неинтересны, потому что не реагировали должным образом.

– Однако же, когда мы им как следует врезали, драпали они еще как, – вновь возразил Ренарт. – Не слишком‑то логичное поведение для бесстрашных?

– Очень даже логичное, – ответил Феррен. – Вряд ли магичка наложила на них полное бесстрашие. Солдаты, которые совсем ничего не боятся, живут недолго, и ты сам это хорошо знаешь. Зачем это ей? Наверняка заклятье касалось только каменных истуканов. Впрочем, нет никакого смысла спорить, я уже проверил.

– Что именно ты проверил?

– Мы с мастером Шенкитом прогулялись ко входу в лабиринт, он наложил на нас заклятие бесстрашия, и мы немного пообщались с парочкой каменных истуканов. Должен заметить, они оказались совершенно неинтересными собеседниками. Поэтому я принял решение оставить их и вернуться к тебе с докладом.

– Понятно, – пробурчал Ренарт, думая, что ругать паршивца уже несколько поздно. Тем более что он, кажется, и впрямь справился с решением этой задачи. – Что ж, зови сюда мастера Шенкита, совещаться будем.

Через час небольшой отряд под водительством принца Феррена, усиленный двумя пушками и четырьмя боевыми магами, включая мастера Шенкита, отправился в разведывательный поход.

Поэтому, когда через два часа к Ренарту явилась делегация знатных жителей столицы с требованием как можно скорей предпринять меры по спасению их родных и близких, ему было что им ответить.

 
А принц Ильтар даже обиделся немного на своего нового приятеля.
«Меня просил, если что – зови, а сам даже словом об этой разведке не обмолвился».
 

* * *

Бархатная чернота хода… дыра, черная дыра… солнечный свет не заглядывает внутрь, ничего не освещает…

– Да… веселое местечко… – сам себе под нос бормочет один из городских стражников.

– Веселее некуда, – вполголоса откликается другой.

– Неужто туда полезем? – вздыхает первый.

– А что делать? – отвечает второй. – Надо лезть. Люди там. Кто ж, кроме нас, им поможет?

Принц Феррен внезапно ощущает, как от черной дыры, куда боятся лезть эти два стражника – да и он сам боится, чего уж врать‑то? – как от этой черной дыры тянет чем‑то жутким.

 
Нет, не запах… что‑то другое…
«Так вот как воняет зло», – думает принц Феррен.
«Интересно, почему я в прошлый раз этого не чувствовал?»
«В прошлый раз я не собирался туда лезть. Я боялся, что заклятие не сработает, что истуканы меня почуют… а когда понял, что могу ходить между ними, что главное – следить, чтоб они на меня не наступили… нет, никакого запаха я тогда не почувствовал».
«Зато теперь…»
Шенкит и трое других магов накладывают заклятие бесстрашия. Ограниченное, разумеется. Воины не будут страшиться истуканов и тьмы, но будут действовать предельно осторожно, как и положено разведчикам.
Генерал Гламмер расщедрился, выделил троих своих агентов. Они пойдут первыми. Пятеро самых опытных городских стражников, из тех, кого в городе знают многие, десять армейских разведчиков и семь гвардейцев, вызвавшихся добровольцами, четверо магов, включая Шенкита, и два телохранителя – вот и весь отряд принца Феррена, если не считать двух орудий, по пять артиллеристов на каждое, остающихся прикрывать возможное отступление.
 

– Готово, – говорит мастер Шенкит, заканчивая накладывать чары.

– Идем, – командует принц Феррен, в последний раз придирчивым взглядом окидывая установленное орудие. – Вперед!

Это сейчас он командует. В случае чего Шенкит возьмет командование на себя. Всей группе известно, кого следует слушать, если принц прикажет одно, а главный королевский маг – другое. Что ж, Феррен не обижается. Так ведь и должно быть до поры до времени. Любому делу следует учиться, а такому важному, как война, следует учиться под чьим‑нибудь присмотром. Ошибки слишком дорого обходятся.

«Если б тому же генералу Гламмеру пришло в голову, что мы имеем дело не просто с неведомыми тварями и чьей‑то злобной магией, но с началом войны, если б он распорядился эвакуировать из города не только людей, но и пушки… или хотя бы запас пороха… Если бы вместо того, чтоб строить временный лагерь на расстоянии ружейного выстрела, людей сразу уводили бы куда подальше от города… скольких потерь можно было бы избежать!»

 
«А если бы всем этим руководил я… не выжил бы вообще никто».
Агенты генерала Гламмера первыми ныряют в эту непроглядную черноту. Тянутся долгие, нескончаемые минуты ожидания. Наконец один из них выныривает обратно.
 

– Путь свободен. Можно обойтись без факелов, – коротко сообщает он и вновь исчезает.

Вслед за агентами секретной службы в густую черноту подземного хода направляются телохранители принца. В руках у них факелы. Что б там эти самые секретные ни говорили, а нормальному человеку или эльфу в такой тьме без факела не обойтись. Факелы освещают ровный, без единого шва каменный тоннель, наклонно уходящий вниз, под землю. Принц Феррен отмечает, что факелы горят как‑то странно.

«Словно бы в тумане», – думает он и делает шаг вперед. Во тьму. Туда, где ждут его телохранители.

– За мной, – произносит он, и весь отряд трогается с места.

 
Шаг, еще шаг… тьма внезапно сменяется приятным неярким светом.
Вдоль всего хода горят магические светильники.
Агент секретной службы с легкой насмешкой любуется на то, как телохранители гасят свои факелы.
«Все беды от того, что секретной службе не доверяют!» – словно бы говорит он всем своим видом, потом поворачивается и устремляется в глубь тоннеля, к своим коллегам.
«Не успели войти – уже магия, – думает Феррен. – Кажется, что темно, мрак непроглядный, вошел – а тут светильники. Ведь для кого‑то же их тут повесили! Кто‑то пользуется этим ходом. Или пользовался раньше».
 

– Ваше высочество, вы как? – негромко осведомляется мастер Шенкит.

– Нормально, – вполголоса откликается Феррен, проверяя шпагу и пистолеты. – Идем дальше. Кстати, наличие такого хода… со светильниками…

– Да, ваше высочество, – кивает мастер Шенкит. – Я уже подумал об этом.

– Каменные истуканы ведь могут ходить и сквозь стены. Им такой ход без надобности, – добавляет принц Феррен.

– Верно, ваше высочество, – соглашается Шенкит.

– Кто‑то пользуется, пользовался или будет пользоваться этим ходом, – говорит Феррен. – Но зачем?

– Возможно, мы узнаем это, ваше высочество, – пожимает плечами маг. – Возможно, нет.

– Мне кажется, мы должны это выяснить.

– Вообще‑то мы здесь не для этого, ваше высочество, – напоминает мастер Шенкит. – Сможем выяснить – выясним, но рисковать не станем. У нас есть совершенно четкая цель – спасти людей. Именно к ней мы и будем стремиться. Должен заметить, что в данном случае это не только добродетельно, но и политически выгодно. У его величества будут серьезные трудности, если куча знатных граждан Ирлассена останется в руках чудовищ.

– На политические трудности есть служба генерала Гламмера, – возражает принц, понимая, что Шенкит прав.

– Служба генерала Гламмера не является универсальным лекарством на все случаи жизни, ваше высочество, – отвечает маг. – На мой взгляд, его величество и так уже ею злоупотребляет. Если постоянно грозить одним и тем же, через какое‑то время угроза перестает действовать.

– Ух! А можно, я отцу это передам? – восхищается Феррен. – Не от вас, конечно, а просто как размышление?

– Я уже сказал ему это, ваше высочество, – усмехается маг. – От самого себя и сказал. Спасибо, конечно, за попытку уберечь меня от монаршего гнева, но король и не думал гневаться. Не могу не отметить, однако, ваше стремление к пользе государства. Похвально, ваше высочество.

– Я давно уж не такой дурак, каким был, – пробурчал обиженный Феррен. – А что отец сказал?

– Его величество сказал, что я прав. Что нельзя все на свете лечить слабительным. Просто так часто выходит, что, кроме слабительного, у него ничего под рукой не оказывается, вот и приходится пользовать оным средством все, включая переломы и насморк.

– А это уже я виноват, что у него ничего, кроме слабительного… да еще и сколько этого самого слабительного на меня самого было потрачено, – вздохнул Феррен. – Надо побыстрей исправляться. И действительно становиться помощником отца.

– Я рад, что вы так быстро и совершенно самостоятельно додумались до правильного решения, ваше высочество, – промолвил мастер Шенкит с хитрой улыбкой.

– Это ты к тому, что ничего об этом ходе мы выяснять не будем? – сообразил Феррен.

– Совершенно верно, ваше высочество, – кивнул Шенкит. – Слишком опасно. Этот ход может оказаться чем угодно.

– А что, если этот ход может иметь какое‑то стратегическое значение? Ну… или хоть тактическое?

– Отдельно посланная группа профессиональных разведчиков, несомненно, попытается это установить, ваше высочество, – ответил маг. – У нас же совершенно другая задача. А пытаться выяснить, кто, когда и для чего этим ходом пользовался… иногда я жалею, что не все люди и эльфы обучаются магии.

– А что, магия может как‑то помочь прояснить этот вопрос? – спросил Феррен.

– Магия помогает привыкнуть к мысли, что есть некоторые вещи, прояснить которые не представляется возможным. Иные и вовсе лежат вне пределов понимания. Они просто есть. Ими можно пользоваться. Вот как мы сейчас – идем по этому ходу, но вряд ли когда‑либо узнаем, кто, когда и для кого его здесь устроил.

– Ладно, – вздохнул Феррен.

«Идем здесь, болтаем… словно в дворцовом саду на прогулке… одно отличие – шепотом. Ну, ладно – я… а Шенкит? Или это так и должно быть?»

Вглубь… вглубь… шорох шагов, дыхание… магические светильники, загорающиеся впереди и гаснущие позади группы…

 
Опасность пришла внезапно и совсем не оттуда, откуда ее ждали.
 

– К стене! – раздается магически усиленный шепот мастера Шенкита.

Феррен вместе с остальными прижался к гладкой стене хода, и мимо него медленно прошествовали четверо каменных истуканов. Истуканы несли здоровенные бочки.

– Что это? – одними губами прошептал принц, созерцая, как странная процессия внезапно сворачивает и скрывается в ближайшей стене. – Что они несли?

– Пиво! – таким же шепотом отозвался один из его телохранителей. – Всеми Богами клянусь, ваше высочество, это пиво!

– Ну, если у них какой‑то праздник… не значит ли это, что наши шансы повышаются? – спросил принц.

– Если у них какой‑то праздник, это значит, что нам нужно поторопиться, – негромко, ничего не выражающим голосом пояснил мастер Шенкит. – Те, кого мы собираемся спасти, могут оказаться лакомым блюдом на этом самом празднике.

– Поспешим, – заторопился принц.

– Поспешим. Но осторожно, – откликнулся маг. – Мы не слишком поможем несчастным, если присоединимся к ним в качестве новых жертв.

Дальше… дальше… еще дальше… магические светильники загораются и гаснут по мере того, как группа людей и эльфов продвигается вперед… зажигаются и гаснут за спиной…

«Так далеко… так глубоко… удастся ли вывести хоть кого‑то? Смогут ли они пройти столь долгий путь? – мрачно думал Феррен, упрямо переставляя ноги. – Смогу ли я принять правильное решение, если случится что‑нибудь непредвиденное? А ведь оно не может не случиться. Не сейчас, так потом. На обратном пути. Много‑много людей… измученных… напуганных… Ладно, маги окажут помощь, наложат соответствующие заклятия, а потом? Вот мы идем по этому узкому ходу, длинная‑длинная процессия, и из стен начинают выскакивать истуканы… какой приказ я должен отдать? Всем слушаться мастера Шенкита? Хорошо. Именно это я и прикажу. А Шенкит? Знает ли он, что приказывать в подобной ситуации?»

 
Принц искоса посмотрел на мага.
«Спросить бы…»
«Но если кто‑то услышит…»
«Нет, раньше надо было спрашивать!»
«А кроме того, я очень боюсь услышать в ответ: не знаю, ваше высочество».
«Или увидеть удивленный взгляд и выяснить, что он о таком и вовсе не подумал!»
«Да нет, не может быть такого, чтоб не подумал!»
Дальше… дальше… еще дальше… все глубже и глубже, все ближе к неведомому… принц Феррен почти кожей ощущал чью‑то злобную волю, что, словно ровное дыхание невероятно огромного существа, струилась откуда‑то снизу.
Внезапно прямо перед ним из стены вдруг выступило нечто настолько неожиданное, что он совершенно растерялся.
 

– Ваше величество… что вы здесь делаете? – глупо брякнул он, уставившись на королеву Леронны. Она была такая же, как на том самом балу, где он пытался очаровать принцессу Лорну. Совсем такая же, как тогда. Настолько такая же, что он забыл, кто она теперь… кем она столь неожиданно стала.

– Что я здесь делаю? Охраняю это место от таких пролаз, как ты! – скривившись, откликнулась королева. – Поворачивай назад! Это место принадлежит моей хозяйке!

– Какой хозяйке… ваше… величество? – спросил окончательно ошарашенный принц Феррен.

 
«Какая может быть хозяйка у королевы?!»
К нему уже бежали агенты секретной службы, телохранители, заслонив его собой, выхватили пистолеты.
 

– Не твое дело! – откликнулась королева. Сорвалась с места и бросилась бежать в глубь лабиринта.

Попытавшегося ее схватить агента она просто‑напросто пробежала насквозь. Бедняга схватил пустоту.

– Не стрелять! – прошипел мастер Шенкит. – Не преследовать! Всем замереть!

– Что это было? – выдохнул принц Феррен, когда королева скрылась за поворотом хода.

– Она нематериальна, – негромко промолвил мастер Шенкит. – Это не сама королева Грэйн, а ее магическая копия.

– Призрак! – поплевал три раза через плечо один из телохранителей.

– Можно и так сказать, – согласно кивнул маг.

– Как бы этот самый призрак не переполошил наших больших каменных друзей, – озабоченно промолвил Феррен. – Прибавим‑ка шагу.

– Прибавим, – кивнул мастер Шенкит.

Но далеко уйти им не удалось. С десяток каменных истуканов вдруг выросли прямо из пола, преграждая дорогу.

 
Они не могут вас видеть, маленькие хитрые бестии, зато вас чувствую я , – медленный каменный шепот возник, казалось, одновременно и везде, он шел со всех сторон, он крался на мягких лапах, он был негромок, но мощен и всеобъемлющ. Он тек по стенам и полу, легким маревом дрожал в воздухе, он был везде.
 

– Агенты – назад! – тотчас приказал принц Феррен. – Маги – на линию огня! Ледяными и огненными шарами…

– Заткнитесь, ваше высочество, и немедленно в тыл! – рявкнул мастер Шенкит, пробегая мимо него.

 
Четверо магов встали перед надвигающимся строем каменных истуканов.
 

– Правому истукану. В правое колено. Огонь! – негромко приказал Шенкит, и двое более молодых магов метнули в указанную точку шары огня.

– Огонь! – повторил Шенкит, и два новых шара размазались по каменной плоти.

– Лед! – коротко отрубил Шенкит, делая магический пасс и швыряя сверкающий ледяной шар в ту же точку одновременно с другим магом.

– Огонь!

– Огонь!

– Лед!

Колено хрустнуло и разлетелось каменной крошкой. Каменная нога отвалилась. Истукан покачнулся и рухнул, нелепо взмахнув руками.

 
Ах, вот вы как ? – вновь пронесся каменный шепот, и истуканы внезапно всосались обратно в камень, исчезли. Только подбитый, обезноженный истукан какое‑то время еще оставался сиротливо лежать с краю тропы, но вот исчез и он. Отдельно лежащая каменная нога погрузилась в пол последней.
 

– Да, мы вот так! – злорадно усмехнулся Феррен.

– Ваше высочество, почему вы не в тылу? – не оборачиваясь, поинтересовался мастер Шенкит.

– Потому что! – откликнулся принц.

Шенкит дернул плечом, но ничего больше не сказал, он внимательно смотрел вперед, вытянув полусогнутые руки перед собой. Чуткие пальцы мага медленно шевелились, словно бы ощупывая воздух.

Но того, что произошло в следующую минуту, никакой маг не смог бы предвидеть. Ровный, слегка наклонный пол подземного хода внезапно дернулся и встал дыбом. Одновременно с этим он стал настолько скользким, словно его маслом смазали. Устоять на ногах оказалось совершенно невозможно. Задержаться и остаться на месте – тоже.

«Вот это да!» – подумал Феррен, со страшной силой скользя куда‑то вниз, упираясь сапогом в макушку мастера Шенкита. Чей сапог упирается в макушку ему самому, он увидеть не мог.

– Простите, ваше высочество, – расслышал он покаянный голос одного из своих телохранителей. – Если я уберу ногу, то просто съеду ниже и окажусь у вас на шее.

– Нет уж, чем сидеть у меня на шее, лучше стой на голове, – откликнулся Феррен. – Недаром говорят, что королевская власть есть основа и опора… а поскольку моего отца здесь нет, значит, я и должен быть основой и опорой.

– Интересно, почему вы тогда стоите на голове у меня? – язвительно поинтересовался мастер Шенкит.

– Ну, королевская власть всегда опиралась на магов, – откликнулся Феррен. – Впрочем, я тоже могу убрать ногу и оказаться у вас на шее, мастер. Если вам кажется, что так будет приятнее…

– Нет уж, спасибо! – пробурчал Шенкит.

И он и другие маги то и дело пытались произносить какие‑то заклинания, но на окружающей реальности это никак не отражалось.

– Проклятье! – с отчаяньем выдохнул Шенкит, когда после очередного произнесенного им заклинания быстрое скольжение превратилось в совсем уж головокружительный спуск.

– Разобьемся к демонам, – констатировал телохранитель. – Ваше высочество, – добавил он, невероятно изгибаясь, протягивая руку и ухватывая Феррена за шкирку. – Когда будем на что‑нибудь падать, я постараюсь выдернуть вас наверх… а вы постарайтесь лежать как можно более расслабленно, чтобы мне это и в самом деле удалось.

– Пока непохоже, чтоб мы на что‑то падали… – откликнулся Феррен.

– Раньше или позже все равно ведь упадем, ваше высочество, – резонно заметил телохранитель. – Раз уж начали лететь – упадем, никуда не денемся. Когда я выдерну вас наверх, тогда вы, наоборот, напрягите все мускулы, согнитесь, голову прижмите к коленям и закройте руками. И держитесь так изо всех сил. Мало того, что мы несемся, как Боги знает что, так еще и эти, которые сверху… особенно высоко мне вас не вскинуть, так что они все равно на вас посыплются, вот и надо, чтоб вы держались. Авось меня с магами хватит, чтоб смягчить ваше падение, а те, сверху, хоть частью пролетят мимо. Одним словом, держитесь, ваше высочество. Удачи вам!

Скоростной полет внезапно замедлился. Феррен вдруг обнаружил, что уже не стоит на голове у мастера Шенкита, а сапог телохранителя не касается его собственной.

– Да мы висим! – воскликнул телохранитель.

– Летим, – поправил его мастер Шенкит. – А вся доступная мне магия подавлена к Запретным! Я ощущаю себя столь же беспомощным, как новорожденный. И таким же бесполезным!

Не касаясь более каменного пола, они плавно скользили куда‑то вперед. Все так же загорались светильники при их приближении, все так же гасли за спиной.

 
Вашу полезность стану определять я , – вновь раздался каменный голос, сотрясая все сущее, пробирая до печенок.
 

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кому чего определит, – пробормотал телохранитель.

– Всем приготовиться, – сухим бесцветным голосом сказал мастер Шенкит.

 
Неведомая сила наконец доволокла их до цели.
Огромный каменный зал и здоровенное каменное колесо посреди, окруженное истуканами со всех сторон, источающее злобу и навевающее страх.
«Так вот он какой, амулет зла!» – подумал Феррен.
 

– Интересно, кого это он так боится? – одними губами пробормотал телохранитель, но амулет зла услышал.

 
Я никого не боюсь , – поведал каменный голос. – И ты… и ты никого не бойся. Поздно уже бояться .
 

– Поздно? – в голос насмешливо откликнулся телохранитель. – Вот и хорошо, что поздно. А то я чуть было не испугался. А раз можно не бояться, то и хорошо. Мне бояться по долгу службы не положено.

«Боги, как же страшно… до тошноты… до одури… до визга…» – думалось Феррену.

Растолкав телохранителей, оттолкнув с дороги мастера Шенкита, сжав зубы, нагнувшись, словно при сильном ветре, принц Феррен сделал несколько шагов вперед.

– Ваше высочество! – отчаянно вскрикнул кто‑то.

– Молчать! – не оглядываясь, бросил принц Феррен. И страх исчез.

 
«Шенкит наложил какое‑то дополнительное заклятие?»
«Да нет, он же сам сказал, что колдовать здесь не может».
Могучий каменный смешок прокатился по полу и чуть не сбил Феррена с ног. Он покачнулся, но устоял. Оскалил зубы в паскудной ухмылке и дерзко глянул на невероятное чудовище. Каменное нечто, до такой степени пропитанное злобной магией, что на него даже смотреть страшно. Впрочем, уже не страшно. Нет у него времени бояться. Ведь это он – принц, это он привел сюда остальных, это за ним они шли… а значит, именно он отвечает за всех, что бы там об этом ни думал Шенкит.
«Вперед, принц Феррен! Вперед!»
 

– Ну? – спросил он, стараясь смотреть прямо. – Ты нас поймал, так? Что дальше?!

 
Посмотрим , – ответил амулет зла. – Вы мне интересны. Та, что мне снится, советовала вас убить. Замучить. Насладиться вашими пытками. Я подожду. Не стану пока убивать. Вы мне интересны .
 

– Вот как? – спросил Феррен. – Чем же мы таким интересны?

 
Вы похожи на одного мудреца, бывшего здесь до вас , – ответил амулет. – Он был интересным .
 

– Что, правда? – спросил Феррен.

 
Он учил меня правильно питаться , – сказал амулет. – Вместо пыток, страданий, крови и смерти он рекомендовал мне пиво, вино и жаркое… он сказал, что я отстал от моды и все современные амулеты зла питаются исключительно пивом, вином и жарким .
 

– Да, это верно, – поддакнул Феррен, переставая понимать, что вообще происходит и на каком свете он находится. – Насколько мне известно, это так и есть.

 
Мудрец ушел от меня очень странным способом , – продолжил амулет зла. – Я не хотел отпускать его. Хотел еще расспросить, но он просто исчез. Его не стало. Вы пришли тем же способом. Вас не было, когда вы шли. И если бы та, кто мне снится, не открыла вашу хитрость, вас бы и сейчас не было. Я хочу узнать, не прислал ли вас тот мудрец, чтоб вы говорили со мной за него. Быть может, вы его слуги ?
«Что за бред он несет? Как мне лучше отвечать? Что сказать, чтоб не ошибиться?»
 

– Э‑э‑э… да! – решился Феррен. – Мы и впрямь его слуги. Мы здесь для того, чтоб ответить на ряд твоих вопросов и дать тебе ряд дельных советов по вопросам питания амулетов зла прежде, чем ты нас отпустишь.

 
Это если я вас отпущу. Сомневаюсь, что совершу такую глупость .
«Что ж, он сразу уловил ключевой момент в том, что я сказал».
 

– Но ты должен. Тот, кто добровольно пришел, должен добровольно и уйти, – возразил Феррен. – Мудрец не стал бы нас посылать, если бы мы не смогли вернуться.

 
Мудрец и сам не пришел добровольно , – заметил амулет. – Его принесли мои слуги .
 

– Вот видишь, – усмехнулся Феррен. – Все логично. Его принесли твои слуги, а ушел он уже сам. Мы, напротив, сами пришли, значит, обратно нас должны отнести твои слуги. И не только нас. В обмен на бесценные советы мы намерены просить у тебя всех наловленных твоими слугами людей. Тебе они вовсе ни к чему, раз ты теперь пивом и жарким питаешься, а мудрецу пригодятся.

 
Он все‑таки решил попробовать пытки и мучения ? – заинтересовался амулет.
 

– Нет, – ответил Феррен. – Просто ему нужны слуги. Много слуг. Таких же, как мы. Вот он и заберет этих бесполезных людей, которые только засоряют твое подземелье, в обмен на полезные советы, которые мы тебе дадим. Для тебя это – весьма выгодный обмен. Для мудреца – тоже. Именно поэтому он и послал нас.

 
Посмотрим , – промолвил амулет. – Пока я слышу лишь пустые слова. Я вовсе не уверен, что отпущу хоть кого‑нибудь. Пиво – хорошо, но вполне возможно, что мне все‑таки захочется пыток, крови и мучений …
 

– Тогда ты не услышишь наших полезных советов, – покачал головой Феррен.

 
Я думаю, вы все мне расскажете, когда я прикажу своим слугам вас пытать .
 

– А я думаю, что пережитые страдания навсегда разрушат нашу память, а вместе с ней все те бесценные сведенья о питании амулетов зла, что открыл нам наш хозяин мудрец, – нахально объявил Феррен.

 
Ну, хорошо, я не стану этого делать. Но ты должен мне доказать, что ваши советы хоть чего‑то стоят. Посоветуй что‑нибудь прямо сейчас .
 

– Какой совет ты хочешь услышать? – спросил Феррен, стараясь не поддаться панике.

 
«Ничего. Я справлюсь. Я что‑нибудь придумаю».
Пиво, вино и жаркое замечательно сочетаются друг с другом, но даже самая небольшая боль вызывает очень неприятный привкус , – пожаловался амулет зла. – Когда мудрец, с его полезными советами, скрылся, я рискнул провести самостоятельный опыт. Я решил подмешать к пиву с вином и жаркому немного человеческой боли. По моему приказу слуги причинили небольшую боль одному из пленников. Мудрец предупреждал, чтоб я этого не делал, но мне казалось, что должно получиться восхитительно. Восхитительно не получилось. Получилось омерзительно. Вкус вина и пива был безнадежно испорчен болью. Этого ничтожного человечка пришлось исцелять. Я, амулет зла, был глубоко унижен этой процедурой.
 

– Понимаю, – скорчив скорбную рожу, поддакнул Феррен. – Это и в самом деле ужасно! Что может быть отвратительнее, чем исцелять кого бы то ни было, будучи амулетом зла.

 
Посоветуй мне, что можно использовать к вину и пиву, – потребовал амулет зла.
«Вино с пивом? Ох и будет же у тебя голова потом трещать! – подумалось Феррену. – Хотя что это я? У тебя ж нет головы! Однако эту твою отсутствующую голову мне надо как‑то обдурить… вино и пиво… вино и пиво… что можно посоветовать к вину и пиву, да так, чтоб тебе понравилось? Что вообще может понравиться такому, как ты?»
Феррен лихорадочно припоминал, что такое он сам употреблял вместе с вином и пивом, когда ему случалось гулять в компаниях, где была в почете именно эта отвратительная смесь.
«Ничего! – с отчаяньем понял он. – Ничего мы там не пили. Только играли. На деньги. На девушек. На…»
«А что, если?..»
Феррен вдохнул побольше воздуха, задержал дыхание…
«Ну, будь что будет!»
 

– С вином и пивом мы употребляли потрясающую вещь, – промолвил он. – Она называется «игра»!

– Ваше высочество! – одними губами прошелестел Шенкит.

– Молчите, мастер, – обрезал его Феррен. – Дождитесь своей очереди. Кстати, очень рекомендую припомнить свои студенческие годы. Может пригодиться.

– Я даже в студенческие годы подобной дря…

– Заткнитесь, я сказал!

 
Феррен повернулся к амулету.
«Как же хорошо, что я сохранил на память коробку игральных карт!»
 

– Я не знаю, как объяснить тебе, – промолвил он слегка озадаченно. – Ведь у тебя нет рук.

 
Руки есть у моих слуг , – отозвался амулет зла.
 

– А ты меня каким‑то образом видишь, и соответственно, я смогу объяснить тебе правила.

 
Объясняй .
 

– Только есть одно условие, – сказал Феррен. – Ты должен смотреть на меня только со своей стороны. В мои карты не заглядывать. Карты – это вот эти цветные картинки, тебе видно?

 
Да. Видно .
 

– Значит, в карты противника не заглядывать. Иначе игра потеряет смысл и ты не получишь никакого удовольствия, понятно?

 
Понятно. Эти цветные картинки я могу видеть только с одной стороны. Со своей. Дальше .
 

– Слушай, – вздохнул Феррен, начиная рассказывать о том, чем еще не так давно была заполнена его собственная жизнь. Заполнена почти без остатка. Что ж, именно в эту игру ему удавалось выигрывать куда чаще, чем во все остальные. Так что есть надежда, что и сейчас ему повезет. Не то чтобы он был таким уж мастером, но… не обыграть новичка? Не выиграть у него все то, что надеешься спасти? Всех, кто иначе погибнет?

 
«У меня просто права нет проиграть!»
«А у него нет никакого права выигрывать!»
«Боги, вы меня слышите? Вы же все понимаете, правда?»
 

– Понятно? – спросил он, закончив объяснение правил.

 
Да, конечно. Это несложно , – ответила каменная махина.
«Еще бы, это абсолютно несложно! – подумал Феррен. – Вот только… если не знать некоторых тонкостей…»
«Боги, помогите мне!»
Один из каменных истуканов, тех, что поменьше, занял место напротив Феррена. У истукана были длинные и гибкие пальцы.
«Такое ощущение, что они не из камня, а из чего‑то другого».
Истукан вполне сноровисто взял свои карты, расположил их веером и устремил на Феррена немигающий каменный взгляд.
Играть нужно на что‑то, ты сам так говорил , – напомнил амулет зла. – Что будешь ставить ты ?
«Проклятье! – испуганно подумал Феррен. – Ставка! Я совсем не подумал… я ж не играть сюда шел!»
Он лихорадочно обшарил карманы, из которых сам выгреб все, что может звенеть, отправляясь на разведку.
Пусто.
Шенкит позади него выразительно кашлянул, после чего левый карман вдруг наполнился некоторым количеством монет разного достоинства.
«Он же колдовать не может!»
Феррен быстро обернулся к придворному магу. Лицо Шенкита было покрыто мелкими бисеринками пота, он был бледен и дрожал всем телом. Один из агентов генерала Гламмера подхватил его, чтоб маг не упал.
«У меня нет времени думать об этом!»
Едва заметным кивком поблагодарив мага, Феррен вновь повернулся к амулету.
«Деньги! Ставка!»
Феррен выгреб монеты дрожащими руками.
 

– Вот!