Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

Принц Ильтар не первый раз встречался с принцессой Лорной. Это вирдисского принца он встретил впервые. Смена династии – дело такое. То есть, может, он и раньше с Ферреном сталкивался, но не отметил для себя этот факт. А может, и вовсе не видел. А принцесса Лорна…

Он всегда отмечал, что она веселая и симпатичная. Вот и на этом балу отметил. Но лишь сегодня, сейчас разглядел, что она потрясающая. Вот как вошел в бальную залу, так и… аж дыхание захватило.

 
«Неужели это оно? То самое?» – смятенно подумал он.
Он склонился, приветствуя наследницу теарнского королевского дома, распрямился и посмотрел ей в глаза. Просто посмотрел…
Мир вокруг него рухнул, рассыпался в пыль и стремительно вознесся вновь. Но теперь это был какой‑то совершенно другой мир. Потому что в нем была она.
Он не знал, как себя вести. Как держаться с ней. Все прежние, старательно привитые наставниками правила поведения были при нем, но они больше ничего не значили. Они были из того, прежнего мира. Он говорил слова, и они бумагой шуршали у него во рту. В них была пустота. Он говорил пустоту и трепетал от какого‑то почти животного ужаса. Ведь нельзя же, чтобы люди говорили пустоту. Это неправильно. Нужны были какие‑то другие, новые слова, чтобы просто говорить с ней, вот только… он не знал, не знал их!
Когда он немного пришел в себя и все‑таки смог как‑то говорить с ней и даже понимать, что она говорит ему, он был потрясен, насколько умный и тонкий собеседник ему достался.
Однако сам он… что‑то было не так с ним самим… да что там – все было не так! Абсолютно все!
Когда старые слова, слова из того, прежнего, мира уже умерли, а новые еще не успели толком возникнуть, когда они рождаются прямо у тебя на языке… попробуй тут не запинаться! Он пробовал. Он очень старался, честное слово!
 

– Астрономия… – бормотал он. – Да. Я знаю. Это так же важно, как все остальное.

Принцесса Лорна посмотрела на него задумчиво и печально, как на тяжелобольного.

 
«О боги, что я такое несу!» – испуганно подумал Ильтар.
 

– Нет, – поторопился поправиться он. – Это важнее всего остального!

 
Принцесса вздохнула и заговорила о профессоре Шарнае.
 

– Да, – невпопад ляпнул Ильтар. – Он у нас сейчас послом…

Принцесса бросила на него невыразимый взгляд. Ильтар замер. Он явно что‑то сделал не так. Причем не в первый раз.

– Как я вам завидую, ваше высочество, – сказала наконец принцесса после недолгого молчания. – Вы, должно быть, много с ним общаетесь.

– Нет, – вновь ляпнул Ильтар. – Я не считал это… корректным.

Он хотел пояснить, что имел в виду, но лицо принцессы замкнулось. Холодно. Высокомерно.

– Я вижу, нам несут коктейли, – мстительно сказала она. – Давайте побеседуем о вирдисских коктейлях. Говорят, они и вправду хороши? Неправда ли, это гораздо более интересная тема, чем астрономия? И куда более важная.

 
Ильтар почти воочию увидел, как в ее глазах он превращается в ничто.
 

– Да, ваше высочество, несомненно, – исторгло из него хорошее воспитание.

«Да я же совсем не это имел в виду! Я не хотел оскорбить профессора и астрономию! Я говорил не то, что думал! Я хотел сказать не то, что сказал, не то, что вы услышали! Я вовсе не идиот, ваше высочество!» – хотелось закричать Ильтару, но этикет ловко придавил ему язык.

– Было очень приятно пообщаться, ваше высочество, – промолвила принцесса Лорна.

Еще мгновение, и она покинула его под каким‑то благовидным предлогом, даже не наказав беседой о вирдисских коктейлях. Не дав ему и крохотного шанса загладить свои ужасающие промахи.

 
Что ж, приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
«Я не идиот, ваше высочество, все гораздо хуже. Я – полный идиот».
Все было кончено. Новорожденный мир с ужасающим грохотом рушился внутрь себя самого. Горели руины, вопили от ужаса и муки гибнущие люди и животные, смрад, копоть и чад заволакивали пространство, а сквозь появившиеся в мирозданье прорехи заглядывала пустота. Она оказалась хищной, мстительной и всесильной тварью.
«Приеду домой и повешусь», – мрачно подумал Ильтар.
Через пять минут он вспомнил, что принцам неприлично вешаться. Нужно застреливаться или закалываться. Еще через пять – что принц вообще не имеет на это права, особенно если он наследник престола. И ему стало окончательно плохо.
Впрочем, нет, окончательно плохо ему стало еще мгновением позже, когда он заметил, как принцессу Лорну куда‑то уводит принц Феррен. И хотя вирдисский принц был предельно вежлив, хотя этикет у него разве что на ушах не висел, Ильтар почувствовал почти неодолимое желание броситься следом, чтобы… он и сам не знал, что он может сделать, ведь на принцессу никто не покушается? Она идет сама и, кажется, вполне довольна беседой. Вот если он бросится им вослед, то это уже можно будет расценивать как покушение. В лучшем случае удастся выдать это за глупую шутку, дурацкую выходку невоспитанного болвана.
Что ж, Его Величество Этикет все равно ему этого не позволил. Ильтар остался на месте, потягивая мерзкий вирдисский коктейль, который и раньше‑то казался ему отвратительным, а уж теперь и подавно.
«И на вчерашнем маскараде он за ней увивался! – мрачно припомнил Ильтар, глядя вослед этим двоим. – Ведь это она была под маской совы! Она! А Феррен нацепил маску барса!»
Ильтар остался на месте, по всем правилам хорошего тона приветствуя очередную дальнюю родственницу нового вирдисского государя, у которого оказалось подозрительно много родни. Юная родственница блестела глазами, драгоценностями, манерами, монологами и вообще всем, чем могла, стараясь очаровать наследника престола сопредельного государства, а Ильтар вежливо отвечал ей, стараясь дать понять красавице, что он с ней именно что вежлив, и не более.
«Самая правильная политика – никого особенно не приближать и в то же время никого особенно не отталкивать. Искусство государя состоит в тонком жонглировании мнениями и интересами подданных».
Ильтар украдкой смотрел вслед принцессе Лорне и принцу Феррену и понимал, что все очень плохо. Он не мог бы сказать почему. Никого ни в чем не мог бы упрекнуть, и дело было не только в том, что другой уводил его… любимую девушку?
Ильтар впервые подумал о ней так, и ему стало еще тяжелей, если это вообще было возможно. Потому что походка Феррена была походкой хищника, потому что спина Феррена была спиной хищника.
Принцесса Лорна в опасности? Или это просто ревность? Ревность неудачника к более везучему сопернику?
Он не мог объяснить свои чувства. Да он и сам их понять не мог! Просто все было очень плохо. А все, на что он был способен, – не кричать от ужаса. Вместо этого он вел светскую беседу… уже с тремя троюродными племянницами и двумя троюродными племянниками нового короля. Та, что подошла раньше других, бросала на остальных взоры, способные мгновенно испепелить дракона.
«Хорошо, что они здесь не водятся», – с мрачным сарказмом подумал Ильтар, под взглядами новых собеседников все больше ощущая себя желанным призом, упакованным и даже перевязанным ленточкой.
 

– Вы удивительно правы, графиня, – чуть склонился он, отвечая на очередную глупость и краем сознания понимая, что все это безобразие когда‑нибудь да кончится. Должно кончиться.

Впрочем, его это нисколько не утешало. В его сознании стоял неумолчный грохот рухнувшего мира.

Что ж, он мог бы даже ответить взаимностью этой хорошенькой хищнице. В конце концов, какое дело мертвецу, где его могила? Или… даже не этой, а вон той, у нее такая своеобразная манера растягивать гласные… Или обратить внимание на ту, она очень даже ничего, поинтереснее прочих… и так мило моргает. А молодые люди… куда‑то его приглашают… охота, говорите? Охота – хорошее дело, почему нет? Какая ему разница, если он уже умер?

 
Разница была.
Она заявляла о себе столь властно, что ее глас был слышен даже сквозь тот самый грохот. Ее глас доносился даже до мертвеца, сквозь всю толщу могильной земли, на самое дно его мрачной могилы. Эта разница подымала в атаку мертвых воинов и посылала вскачь убитых коней. Она делала походку твердой, взгляд уверенным, и поступки правильными. Она брала бразды правления в свои руки, когда несчастный мальчишка, сбитый с ног и ошеломленный своей первой любовью и тем, что из нее вышло, валялся на полу в корчах и рыданиях.
Долг. Служение. И только потом – смерть.
И все бесконечное время, пока очередной день бала не подошел к концу, в теле принца Ильтара ходил, говорил, кланялся, любезничал, шутил и танцевал Его Величество Этикет.
Ответить взаимностью? Этим? Это не выгодно Ирнии.
Но грубость тоже не выгодна.
Тонкая ложь. Пусть надеются. Быть может, когда‑нибудь…
Дипломатия, ваше высочество, дипломатия…
Все когда‑нибудь кончается.
Очутившись в отведенных ему апартаментах, принц Ильтар почувствовал, что когти этикета разжались. Он остался один, стал собой и вздрогнул от боли.
 

– Неужели ничего уже не изменить? – прошептал он.

 
И долг ему не ответил.
 

***

Принц Ильтар метался по комнате. Как загнанный зверь, как свихнувшийся с ума несчастный, чей бег способна прервать лишь смерть, как…

Стук в дверь прервал эти его метания. Он замер и постарался придать лицу подобающее выражение. Получилось не слишком. Ильтар вдохнул, потом выдохнул и провел по лицу ладонью.

«Взять себя в руки… хоть немного взять себя в руки. Ты должен, ты обязательно должен… Служение и смерть, ваше высочество!»

– Войдите, – властно бросил Ильтар.

Успокоиться… хоть немного успокоиться. Но как тут успокоишься, когда в голове темно, перед глазами плывет и все мысли об одном? Ничего другого попросту не существует. А новый мир, столь чудесно соткавшийся из всего того невероятного, чем была она… он рухнул, рухнул и придавил собой одного несчастного принца.

«Или… нет, как же это он мог рухнуть, если есть она? Она есть, а меня рядом нет. И никогда не будет. Потому что я… как я мог?! Как я мог наговорить ей такого?! Я не помню, чего именно, но то, как она на меня посмотрела…»

– Войдите, – повторил Ильтар, выныривая из сумбурных воспоминаний и пытаясь справиться с горем.

 
Она вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Не принцесса. Нет.
На какой‑то невероятный миг несчастному принцу показалось, что это Лорна. Он чуть не умер, но… это была не она. Другая. Девушка, которую подыскала для него ирнийская секретная служба. Та, в чьих объятьях он стал мужчиной. Та, что когда‑то откровенно и жестоко поведала ему о служении и смерти. Наставница Эйсиль.
 

– Все плохо? – спросила она вместо положенного приветствия.

– Заметно? – мрачно откликнулся он.

– Мне – да, – ответила Эйсиль, без спроса усаживаясь в кресло.

Впрочем, Ильтар никогда не обращал внимания на такие мелочи. Умея сам до тонкости соблюдать этикет, он умел не замечать, как его не соблюдают другие.

– Ты говори, – промолвила она, но даже оскорбительное обращение на «ты» никак не подействовало.

– О чем? – горько откликнулся Ильтар. – О чем я должен говорить?

– Рассказывай, – решилась Эйсиль на совсем уж откровенную грубость. – О мыслях, чувствах, переживаниях… о том, как безумно ты влюбился, каких глупостей наделал, разговаривая со своей избранницей, и как ее потом увели у тебя из‑под носа, а ты стоял как дурак, не зная, что и сказать.

 
Принц выпрямился.
 

– А ты потом меня пожалеешь, – негромко, но с отчетливой истерической ноткой выговорил он. – И утешишь, правильно? Прямо здесь? Или в спальню пойдем?

– Я тебе помогу, – просто ответила девушка. – Посоветую, как быть дальше. Если смогу, конечно. Любовь слишком тонкая материя. Ее невозможно просчитать, в отличие от ходов вероятного противника.

– Вероятный противник ее уже увел, – обронил Ильтар. – Может, ему и в самом деле нравится астрономия? Тогда у них столько общего, что…

 
Он начал говорить и уже не смог остановиться.
«Наверное, это плохо, – мелькнула мысль. – Плохо рассказывать одной девушке о другой… той, с которой я время от времени сплю, о той, которая так внезапно стала для меня всем».
 

– Это плохо, что я тебе об этом рассказываю? – напрямик спросил он.

– Плохо? – изумилась она. – Мы оба выполняем свой долг. И ты, и я. Что тут плохого? Продолжай!

Она слушала не перебивая. Была молчаливой настолько, что на какой‑то миг Ильтару показалось, что он говорит сам с собой. Он смешался и замолк.

– Ну вот что, – сказала, наконец, Эйсиль. – У тебя есть заметное преимущество, которого ты, похоже, просто не замечаешь.

 
Принц молча и жалобно посмотрел на нее.
 

– Ты ее действительно любишь. А твой соперник – нет.

– Откуда ты знаешь? – выдохнул Ильтар.

– Я читала его досье. Еще когда он не был принцем… он… словом, отцу пришлось спешно убрать его из столицы за все его художества. Их было достаточно, можешь мне поверить. Его тогда чуть не убили. А прямо перед тем, как стать принцем, он умудрился проиграть в карты герцогство своего отца. У того за спиной, разумеется. Не вполне понятно, как он собирался отдавать проигрыш, но что это за человек, я думаю, ясно. Когда он стал принцем, за него, конечно, взялись всерьез, но… Человек не может полностью перемениться за полгода. А значит, он врет. Потому что тот, кем он был полгода назад, способен любить только себя самого. Так что с вирдисской стороны явно идет хитрая игра с целью заполучить принцессу Лорну, а заодно и союз с Теарном. Король Ренарт наверняка очень на это рассчитывает. Возможно, весь этот бал изначально был задуман как ловушка для принцессы. Вот только ничего у них не выйдет,

– Откуда… такая уверенность? – спросил Ильтар.

– Принц Феррен – дилетант, – усмехнулась Эйсиль. – Пускай все остальные с той стороны – матерые профессионалы, но он‑то дилетант. Он не может не наделать ошибок. Раньше или позже принцесса все поймет, можешь не сомневаться.

– Ага. И принцесса будет моей, – мрачно усмехнулся Ильтар. – Секретная служба принесет мне ее на золотом блюдечке. Со связанными руками, разумеется, так как добровольно она не пойдет.

– Разве я это сказала? – изумленно приподняла брови Эйсиль. – Свою принцессу ты будешь добывать себе сам. В личную жизнь царственных особ секретная служба не вмешивается. У нас, знаешь ли, полномочий таких нет.

– А если бы были? – Ильтар немного ожил.

– Ух, как бы мы тогда развернулись! – с мечтательным выражением на лице девушка по‑кошачьи потянулась. – Вот станешь королем, даруешь нам такую милость, тогда и посмотришь, что из этого выйдет.

– Разве что тебе, – улыбнулся он. Совсем хорошо улыбнулся. Она поздравила себя с маленькой победой, хорошо понимая, как эта победа непрочна. Насколько хрупкое это достижение. В любой момент…

– А сейчас мне что делать? – растерянно спросил он.

– Ничего, – честно ответила она. – Понимаю, что это самое поганое, но… это правда. Принцесса должна разобраться сама. И в том, что такое Феррен… и в том, кто такой ты. Что касается Феррена, тут должно пройти какое‑то время, принцесса не полная дурочка, сообразит, тем более что незаметно было, чтобы он ее родителям понравился. Что же касается тебя… тут уж ты сам должен постараться. Главное – сейчас ничего не предпринимай. Что бы ты сейчас ни сказал, что бы ни сделал, все будет истолковано против тебя. Любые твои слова, любые поступки только усугубят ситуацию.

– Но… почему?

– Ты влюбляешься, теряешь слова, говоришь невпопад, говоришь глупости или даже гадости… так естественно для влюбленного, – сочувственно сказала Эйсиль. – Беда в том, что принцесса еще слишком маленькая, чтобы знать такие вещи. Опытный соблазнитель покажется ей куда более искренним, чем восторженный влюбленный. Поэтому самое лучшее, что ты можешь сделать, – исчезнуть на некоторое время.

– Это и так произойдет, – кивнул Ильтар. – Бал заканчивается.

– Думаю, это радостное событие. Предлог для поездки в Теарн сыскать не сложно, если захотеть, – подмигнула Эйсиль.

– А принц Феррен за это время… – обронил Ильтар.

– Окончательно себя скомпрометирует, – закончила она.

– А если нет?

– Если бы это был кто‑то другой, кто‑то, кто и впрямь мог бы понравиться принцессе… у тебя были бы серьезные проблемы. Но… Ведь ты бы не стал мешать двум действительно достойным людям, которые вправду полюбили друг друга?

– Нет, конечно, – вздохнул принц. – Просто… это было бы горько… но я смог бы… я бы смирился. Я бы не стал мешать. Как можно? Если бы они любили, если бы им было хорошо – это ведь значило бы, что она счастлива, правильно? Пусть и не со мной.

– Правильно. В этом случае мне пришлось бы настаивать на отказе от борьбы. Мы бы вновь поговорили о долге и смерти, а потом воспользовались твоей спальней, почему нет? Однако у нас совсем другой случай. Нужно просто немного выждать. Совсем немного. Вы уцепились за этикет, ваше высочество? Вот и держитесь за него. До самого конца этого бала, который, хвала богам, не за горами. А там… посмотрим.

– Ты опять перешла на «вы»? – печально улыбнулся принц. – Теперь‑то зачем?

– Затем, что наставление закончено, а подданной лучше все‑таки обращаться к своему господину на «вы». Это дисциплинирует. – Она улыбнулась и выскользнула из апартаментов принца.

 
Ильтар вздохнул и уткнулся лбом в стену.
«Повеситься? Как может повеситься тот, кто себе не принадлежит? Ведь это значило бы предать… предать всех. Предать еще до начала служения. Сбежать от того, что на тебя взвалила судьба, от того, на что тебя избрали боги.
А ведь ничего непоправимого на самом‑то деле не случилось. Ну, ляпнул он что‑то не то. Ну, обиделась на него принцесса Лорна. Да нет, не обиделась даже, просто приняла его за полного кретина. Ну, ушла она куда‑то под ручку с принцем Ферреном. Так ведь не под венец же! И в обиду ее здесь никто не даст. Тут службы безопасности одна у другой на голове сидят, не продохнуть от тайных агентов, что здесь может случиться?
«Вот только до того, как явилась Эйсиль, мне все это почему‑то не приходило в голову, – подумал он. – А то, что приходило, – детские глупости. Стыдно должно быть. «Повеситься! Заколоться!» Взрослый уже, чтобы о таких глупостях думать!»
 

***

– Ильтар, что случилось? – притворив за собой дверь, спросила королева Кериан.

– Ничего, мам. А что?

– Ильтар, я спрашиваю, что случилось? – повторила королева, делая шаг к сыну.

– И ты заметила, – огорченно промолвил принц. – Наверное, ничего особенного, но… я, видишь ли, влюбился.

– О! – воскликнула королева. – Но разве это повод пребывать в таком подавленном состоянии?

– Она меня в упор не видит, – мрачно пробурчал принц.

– Бывает, – сочувственно вздохнула мать. – С этим можно бороться. Если хочешь, можем вместе подумать, что тут предпринять. Конечно, если ты мне расскажешь, кто она.

– Принцесса Лорна, – убито ответил принц.

– Теарнская наследница? Девочка с научным складом ума? – покачала головой мать. – С ней и впрямь будет нелегко. Она тебя просто не заметит. Ты не звездное небо, не профессор Шарнай и даже не телескоп.

– Вот‑вот…

– Хм. Что тут можно сделать? Вряд ли у тебя выйдет притвориться профессором Шарнаем. Еще меньше шансов стать звездным небом. Может, попробуешь прикинуться телескопом?

– Увы, это место уже занято, – вздохнул принц.

– Вот как? Кем же?

– Принц Феррен старательно из себя оный телескоп изображает. Принцесса Лорна пока верит.

– Союз Теарна с Вирдисом? Отвратительный политический расклад для Ирнии, – раздумчиво сказала королева. – Особенно в будущем. Да уж, здесь есть над чем поразмыслить. Кстати, если не секрет, кто еще заметил твое состояние?

– Эйсиль, – ответил принц. – Больше вроде пока никто. Я очень старался, чтобы не заметили.

– Эйсиль – это та девочка, которую нашла для тебя секретная служба?

– Да, – ответил Ильтар.

– Ревнует?

– Она?

– Понятно. Извини.

– Она меня утешала.

– Ясно.

– Она сказала, что у принца Феррена все равно ничего не получится. Что он действует не сам по себе, а в интересах своего отца, которому нужен тот самый союз, про который ты только что говорила. Что он дилетант в таких делах и принцесса скоро почувствует, что ее обманывают.

– Мне бы ее оптимизм, – пробурчала королева Кериан. – Не знаю, Ильтар. Я бы предпочла, чтобы ты не дожидался, когда твоя любимая девушка сама поймет, что к чему, а все‑таки действовал.

– Я уже попробовал действовать, – уныло промолвил Ильтар. – И только все испортил.

– Испортил? Насколько сильно?

– Максимально.

– Что же такого ты натворил?

 
Принц вздохнул.
 

– Сначала я ляпнул, что астрономия так же важна, как все остальное… потом, когда увидел, что принцессе это не нравится, что она важней всего остального… – виновато проговорил он.

– И она тотчас сочла тебя невеждой, который совершенно не понимает, о чем он болтает, да при этом еще и стремится подстроиться под собеседника, на ходу меняя свое мнение. Если учесть, что она женщина, а ты – мужчина… она могла решить, что ты с такой легкостью меняешь свое мнение, потому что ни в грош ее не ставишь как собеседника. Отстаивать свое мнение, беседуя с какой‑то там глупой девчонкой? Вот еще! Пусть все будет как ей нравится, все равно ее мнение ничего не значит.

– О боги! – схватился за голову Ильтар. – То‑то она на меня так странно посмотрела! Но я же не хотел! Да у меня просто язык отнимается, когда я с ней говорить пытаюсь! Я же чушь какую‑то несу и остановиться не в состоянии!

– Это и все, что случилось?

– Не все, – с несчастным видом покачал головой принц. – Это только начало! Потом она заговорила о профессоре Шарнае, а я ляпнул, мол, знаю, он у нас послом… Вот словно Запретный меня за язык дернул!

– Она наверняка считает, что должность посла обременяет и оскорбляет столь великого ученого, – кивнула королева Кериан.

– Ну да… я так и понял… потом, – пробормотал принц Ильтар. – Потом! Когда уже поздно было!

– Мне не кажется, что все настолько непоправимо, как ты себе вообразил, Ильтар, – заметила королева. – Насколько я могу судить, ничего непоправимого ты не сказал и не сделал…

– Я еще одно ляпнул, – перебил ее Ильтар. – Она мне сказала, как это должно быть здорово, как мне повезло, что профессор теперь от меня неподалеку, и я могу много с ним общаться… а я, дурак, сказал, что не делаю этого, потому что считаю это некорректным! Я‑то имел в виду, что не считаю для себя возможным обременять и без того перегруженного чужими заботами гения своими мальчишескими глупостями, а Лорна подумала, что я заношусь! Считаю себя выше профессора Шарная!

– И это все? – усмехнулась королева. – Ильтар, но это же сплошные недоразумения! Ради этого так убиваться? Девочка, конечно, принципиальна и резка в своих суждениях до крайности, но я не вижу ничего особо страшного.

– Зато я вижу, – буркнул Ильтар. – Знаешь, что она мне ответила? Предложила обсудить вирдисские коктейли. Они, дескать, куда интереснее, чем астрономия, не правда ли? А как она при этом на меня смотрела! Как на пустое место!

– Обсудить вирдисские коктейли? Которые интереснее астрономии? Довольно жестоко, – кивнула королева. – Впрочем, болван, которым ты себя выставил, вероятно, заслуживал подобного наказания. Вот только ты‑то на самом деле не болван. Стоит немного постараться, чтобы в следующий раз не быть тем самым пустым местом, на которое бедняжке пришлось любоваться.

– Стоит, – вздохнул Ильтар. – Я постараюсь.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что невозможно исправить эту ситуацию немедленно? – спросила королева. – Нужно выждать. Пусть то дурное впечатление, которое ты умудрился оставить о себе, немного сгладится.

– Эйсиль то же самое говорит, – кивнул принц.

– Да? Ну, вот видишь. Может быть, для тебя не все еще потеряно, даже если Феррен и успел уже ей понравиться так, как это тебе показалось.

– В том‑то и дело, что может быть… а может, и нет, – горько промолвил принц.

– А как ты хотел? – откликнулась королева. – Любовь – это тебе не состязание в личных качествах. Любят не только благодаря, но и вопреки тому, что собой представляет тот или другой человек.

– Лучше бы я вообще не знал, что это такое – любить! – тяжко вздохнул принц.

– Не лучше, – возразила королева Кериан. – Вне зависимости от того, что ты сейчас чувствуешь, – не лучше. Знаешь, есть такая старая истина, которая, на мой взгляд, совершенно верна: если человек или эльф никогда не любил, значит, он и не жил вовсе. Если ты не любишь, ты все равно что мертв. А посему, вне зависимости от того, чем закончится твоя нынешняя влюбленность, считай это радостным событием в своей жизни.

– Пока от этой радости одни только мучения.

– Так часто бывает. Просто ты становишься старше, вот и все.

– Хорошо, что этот бал заканчивается.

– И в самом деле неплохо. У тебя будет время все как следует обдумать до того, как ты вновь встретишься с ней.

***