Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

* * *

Дюжий палач с ошарашенным видом осматривал обломки собственного топора. Потом указательным пальцем подцепил башмачок и уставился на него с глубоким недоумением.

– Это… как же так? – пробормотал он себе под нос и вновь посмотрел на то, что осталось от его топора.

 
Придворный сапожник мастер Эльчен просиял горделивой улыбкой.
Король Эркет и королева Айлин улыбнулись ему в ответ.
Придворные дамы дружно охнули от восторга, придворные кавалеры поддержали их ровным одобрительным гулом. Палач поглядел на сапожника с недоуменным укором.
 

– Время! – шепнул Ильтару на ухо Нэллен.

– Следующий! – промолвил ирнийский принц, и вперед выступил теарнский придворный алхимик.

Двое его помощников проворно вкатили изящный лабораторный столик, на котором покоились разного рода склянки с алхимическими реактивами.

Придворный палач с самым огорченным видом пожал плечами, поклонился их величествам, затем их высочествам, пожал плечами еще раз и, подобрав обломки своего топора, покинул место испытаний. Трое его учеников шустро укатили маленькую передвижную плаху.

– Ваши величества… ваши высочества. – Придворный алхимик был само изящество. – Я прошу вашего разрешения начать эксперимент!

– Начинайте, – благосклонно кивнул король Эркет.

– Благодарю, ваше величество, – поклонился алхимик.

 
А потом обвел собравшихся придворных взглядом прирожденного актера.
«Надо же, а ведь алхимик!» – удивленно подумал Нэллен.
 

– Белая кислота! – возгласил алхимик, наливая в широкий стеклянный сосуд некую прозрачную жидкость. – Растворяет все на свете, кроме стекла, дерева и драконьей шкуры!

 
Придворные дамы вновь издали восторженное восклицание.
 

– Желтая кислота! – Алхимик налил в следующий сосуд жидкость золотистого цвета. – Растворяет все, что не растворилось в белой кислоте, исключая магически обработанное стекло и некоторые специфические ткани, изготовленные посредством тонкого магического искусства.

Алхимик с его изящными жестами заработал еще одно восторженное восклицание от придворных дам.

– Черная кислота! – возгласил он наконец самым что ни на есть торжественным тоном. – Растворяет даже магически обработанное стекло и шкуру дракона. Сосуды для хранения этой жидкости приходится обрабатывать особым образом, и далеко не каждому магу это под силу. По правде говоря, работая с ней, я каждый раз немного рискую…

 
Жидкость серебристо‑черного оттенка полилась в сосуд.
 

– Приступим! – промолвил алхимик и бросил быстрый взгляд на короля с королевой.

 
Не последует ли высочайшего запрета?
Запрета не последовало.
Алхимик зажал башмачок алхимическим пинцетом и медленно погрузил его сначала в белую кислоту, потом в желтую и после всего – в черную.
Каждый раз, когда он вынимал совершенно целехонькие башмачки и демонстрировал их собравшимся, придворные дамы издавали мелодичное восклицание, а придворный сапожник расцветал горделивой улыбкой. Правда, улыбка тотчас сменялась напряженной гримасой ожидания, стоило алхимику погрузить башмачки в очередной сосуд. Впрочем, сосудов было всего три, так что очень скоро придворный сапожник окончательно расцвел, а придворный алхимик во всеуслышанье объявил, что алхимическая наука не знает средств уничтожить подобные башмачки, следовательно, с научной точки зрения они абсолютно неуничтожимы!
Откланявшись и сделав знак помощникам убрать столик, придворный алхимик подобрался к торжествующему придворному сапожнику.
 

– На самом деле я с легкостью мог бы их уничтожить… если бы погрузил в кислоты в обратном порядке, – шепнул он.

– Как? – Сапожник подавился торжествующей улыбкой.

– Очень просто. Самая сильная кислота не всегда самая действенная. Иногда слабой удается закончить то, на что оказалась не способна сильная.

– Но великий маг Орегар сказал…

– Он пошутил, разумеется. В природе нет ничего абсолютно неуничтожимого.

– Получается, я солгал?

– Улыбайтесь. Разве я это сказал? Я просто уточнил имеющие место факты. Будем считать, что башмачки неуничтожимы, но не абсолютно. Как и все на этом свете, они имеют некоторый предел. Впрочем, принцесса вряд ли когда‑либо соберется прогуляться по моим реактивам, да еще и в определенном порядке. Так что… зачем портить праздник? Улыбайтесь. Я никому не скажу.

– Скажете, – нахмурясь, пробурчал сапожник. – Вот сейчас пойдете и скажете.

– Э‑э‑э… вы настаиваете? – упавшим голосом поинтересовался алхимик.

– Да, – отрубил сапожник. – Настаиваю. Или я сам скажу. Вслух!

– Кому же я должен об этом сказать? – озабоченно и огорченно поинтересовался алхимик.

– Ее высочеству, разумеется! – ответил сапожник.

– Ну, будь по‑вашему… экий вы строгий… – пожал плечами алхимик. – Хотел сделать вам приятное…

– Хотел сделать меня сообщником в этой маленькой тайне, а потом шантажировать по мелочам, – в спину уходящему алхимику пробурчал сапожник. – Не выйдет. Я и сам потом к их высочествам подойду. Проверю, все ли ты сказал… и сказал ли вообще.

Алхимик то ли не расслышал этих слов, то ли сделал вид, что не расслышал.

Тем временем капитан дворцовой стражи продемонстрировал собравшимся смятую пистолетную пулю и обломанное острие шпаги.

– И что вы на это скажете, капитан? – поинтересовался его величество Эркет.

– Хорошо, что это не моя любимая шпага, ваше величество, – искренне ответил капитан стражи.

– И какое счастье, что это не его любимая пуля, – шепотом съязвил кто‑то из молодых придворных.

– Время! – шепнул Нэллен.

– Следующий! – промолвил принц Ильтар, и вперед вышел боевой маг.

С достоинством поклонился королю, королеве, принцу с принцессой, потом медленно провел ладонью над башмачками и улыбнулся.

– Ваши величества… ваши высочества… господа… Могу заверить вас со всею определенностью, что мое искусство окажется столь же бессильным, как и старания всех предшествующих мастеров, – промолвил он.

Придворные дамы огорченно вздохнули, решив, должно быть, что маг сейчас откажется что‑либо демонстрировать и зрелища не будет.

– Но! – Маг поднял вверх указательный палец. – Дабы не разочаровывать собравшихся и удовлетворить их любопытство, позволю себе – так же, как и предыдущие мастера, – маленькую демонстрацию…

Красивое, завораживающе точное движение кистью – и на ладони мага вспыхнул ослепительный язык бело‑голубого огня.

– «Пламя дракона», – спокойным тоном пояснил маг, словно сообщал название какого‑нибудь изумительно вкусного блюда, а не держал на ладони испепеляющее пламя.

Маг ухватил оба башмачка, внес их в пламя и, продержав там некоторое время, вынул обратно.

– Любой желающий может убедиться, что с ними ничего не произошло – промолвил маг.

После чего, отгородившись от зрителей прозрачным магическим щитом, подвесил башмачки в воздухе и испытал на них поочередно: огненный шар, молнию и ледяную стрелу. Снял щит и с поклоном передал башмачки его величеству Эркету.

– Отлично! – шепнул Ильтару Нэллен. – С театральной точки зрения все прошло просто безупречно.

– Не только с театральной, можешь мне поверить, – кивнул Ильтар.

– Ты об алхимике? – шепотом спросил Нэллен.

– И о сапожнике, – шепотом ответил Ильтар.

– Сапожник – молодец, ему можно доверять, а с алхимиком что?

– Пусть мой будущий тесть думает, – шепнул Ильтар. – Это его придворный, но… сам понимаешь.

* * *

 
Леронна для Карвена началась с небольшого симпатичного городка.
 

– Как городок называется? – спросил Верген.

– Келиар, – ответил Эрдан.

– Каменщики здесь хорошие живут, – заметил Карвен, оглядывая городскую стену, к которой они приближались. – А кузнецы – так себе, – добавил он, оглядывая оковку и петли городских ворот. – Я бы лучше сделал.

– Нисколько не сомневаюсь, – согласно кивнул Верген, доставая их подорожные. – А теперь забудь о том, что ты кузнец. Мелкие торговцы мы.

– А если кто спросит, чем торгуем? – спросил Карвен.

– Отвечай, что зерном. Они тут таким гостям рады. Опять же – меньше присматриваться станут.

– Понятно, – кивнул Карвен. – Торговать так торговать. Чем только солдату заниматься не приходится…

– Цыц, – скомандовал Верген. – Подъезжаем.

Карвен вздохнул и поправил пояс с пистолетами. Чудовищно неудобный пояс с чудовищно тяжелыми пистолетами.

А все секретность, будь она неладна! Торговцы, как известно, шпаг не носят, потому что обращаться с ними не умеют, так что шпагу пришлось снять, и теперь она ехала в одном из дорожных тюков, вместе со шпагами спутников. Туда же пришлось отправить и любимые пристрелянные пистолеты, заменив их теми, что носят торговцы. Пистолеты были, во‑первых, двуствольные, во‑вторых, их было аж четыре штуки. К каждому прилагалось заклятие для облегчения веса, но, как подозревал Карвен, оно здорово выдохлось, потому что пистолеты были тяжелыми, как утюги. А все потому, что торговцы не способны быстро их перезаряжать, а разбойники, охочие до чужих кошельков, редко ходят по одному. Вот и приходится мелким торговцам, не имеющим возможности нанять приличную охрану, таскать с собой целый арсенал.

Карвен посмотрел на Эрдана и усмехнулся. Эльф выбрал для себя всего два пистолета, зато четырехствольные. «Из них же вообще стрелять нельзя!» – воскликнул тогда Карвен. А Эрдан пожал плечами и ответил: «Зато они красивые!» Они свисали у него с пояса, словно запасные сапоги, и наверняка мешали еще сильнее, чем четыре двуствольных.

Воротная стража, услышав магическое слово «торговля», наскоро проверила бумаги и пропустила. Начальник воротной охраны даже указал ближайший постоялый двор.

– Там же и трактир рядом имеется, уважаемые, – добавил он. – Недорого и сытно. То, что порядочным людям требуется.

– Небось трактирщик ему приплачивает за доброе слово, – ехидно шепнул Карвен, когда они малость отъехали.

– А как же иначе? – фыркнул Верген. – И трактирщик, и хозяин постоялого двора.

Постоялый двор отыскался быстро, плата за комнату на троих была вполне умеренной, и скоро все трое уже сидели в трактире, вооружившись большими кружками пива.

– Пиво здесь какое‑то странное, – заметил Карвен.

– Лероннское, – пожал плечами Эрдан. – Наше не в пример лучше. Лучше нашего пива разве что отдельные заморские сорта.

– Ну, положим, наше еще получше вашего будет, – возразил Карвен.

– Ваше почти такое же кислое, как лероннское, – покачал головой Эрдан.

– Вот еще! – возмутился Карвен. – Наше совсем по‑другому кислое! И… на самом‑то деле оно и вовсе не кислое, а просто с легкой кислинкой, что придает ему особый аромат. А ваше, вирдисское, просто горчит. Вот.

– Ну что ты, – улыбнулся Эрдан. – Вовсе оно не горчит. А просто – с горчинкой, что придает ему особый аромат. Вот.

– Понятно, – усмехнулся Верген. – Мне вот любое пиво нравится. И здешнее тоже.

– Девушки здесь зато красивые, – продолжил Карвен. – Поинтересней наших будут.

– Смотри мне, – пробурчал Верген. – Никаких девиц, пока дело не сделаем. А то влипнешь в какую‑нибудь историю… выручай тебя.

– А разве не подозрительно выглядит, когда молодой торговец ни на одну смазливую служаночку не смотрит? – лукаво поинтересовался Карвен.

– Молодой скромный торговец очень тщательно считает денежку. И не тратит сверх необходимого раньше, чем заработает, – наставительно заметил Эрдан. И тут же улыбнулся: – Впрочем, это в теории. А в жизни… эти самые торговцы такое порой вытворяют!

– Эрдан, – задумчиво промолвил Верген. – Поскольку мне лень тратить силы, пытаясь дать тебе в ухо… как старший группы приказываю: займись этим самостоятельно.

– Чем? – удивился эльф. – Дать себе в ухо?

– Вот именно, – кивнул Верген.

Как бы то ни было, но Карвен решил прислушаться к мнению старших товарищей и никаких знакомств с девицами заводить не стал.

Быть может, поэтому, когда они отправились на постоялый двор и улеглись спать, ему нечто несусветное и приснилось.

Карвену снился огонь. Он куда‑то шел внутри огромного зала, и этот зал целиком состоял из огня. Пол, стены, потолок и держащие его колонны – все было огнем. Карвен смотрел сквозь огонь и дышал им. Смотрел и видел – огромные, под потолок зала, книжные полки. Нескончаемое количество книг. Горящих, нет, не так… книг, состоящих из огня.

«Я должен сгореть, – подумал он. – Я давно должен бы сгореть. Почему я не сгораю?»

«Ах, ну да, я же сплю!» – мелькнула следующая мысль, но даже тогда Карвен не проснулся.

Вместо этого он прошел в читальный зал, отодвинул огненное кресло и сел за огненный стол. Привычно, словно делал это на протяжении многих лет, открыл лежащую перед ним огненную книгу и внимательно вгляделся в огненные буквы.

«Это небось та самая библиотека, про которую Ильтар рассказывал! Та, которую безумный маг создал. Которую потом сожгли. Так вот, как все это выглядело!»

 
Или выглядит ?
«Тот сон, про графа Крэтторна, был таким же живым, но это был мой сон. А этот…»
Карвен посмотрел на свою руку. Это была не его рука. Это не могло быть его рукой. Даже во сне. Даже в кошмаре – не могло.
Рука была женской.
Проснувшись, Карвен даже вспомнил, что это за библиотека ему снилась.
«Ну да, Ильтар рассказывал! Та самая сожженная библиотека «Призрачной Империи»! Чего только не приснится на новом месте!»
Он повернулся на другой бок и вновь заснул. На сей раз ему снились лероннские красотки.
 

* * *

Принц Феррен тяжко вздохнул и взялся за ручку двери. Если бы у него был выбор, он предпочел бы сразиться с драконом.

«Дракону я ничего плохого не делал», – уныло подумал он и решительно открыл дверь.

– Здравствуйте, ваше высочество, – храбро произнес Феррен, приветствуя принцессу Лорну.

 
И попытался посмотреть ей в глаза.
Почему‑то это было страшно трудно сделать. Он сумел приподнять взгляд только до подбородка принцессы, а потом глаза сами собой опустились вниз, уставились в пол у самых ног принцессы. Он даже видел носки ее башмачков, странных, несуразных башмачков, по слухам, сшитых руками принца Ильтара. Он не мог поднять глаза… просто не мог…
Феррен почувствовал, что у него трясется голова. Дрожат ноги, дрожат руки, весь он трясется, словно кисель. Еще немного, и принцесса заметит, в каком он состоянии. Нужно собраться, успокоиться. Принцесса должна видеть, что он осознает свою вину, видеть его раскаяние и муки совести, а не отвратительный припадок, который сейчас с ним, похоже, сделается.
«У меня же никогда не было никаких припадков! Да что же это со мной?!»
«Она еще решит, что я опять собираюсь на нее наброситься!»
 

– Здравствуйте, ваше высочество, – тихо ответила принцесса.

 
И замолчала.
Ее голос прошелестел в его сознании и затих. Ее голос ничем ему не помог. Не за что было уцепиться, чтоб все‑таки поднять глаза и посмотреть… поднять глаза и посмотреть…
Глаза и голова превратились в тяжкую, неподъемную ношу, которую любой ценой следовало втащить на высокую гору, вот только сил не хватало.
«Еще немного, и она заметит, в каком ты состоянии!»
«Прекрати! Прекрати немедленно! Успокойся!»
Феррен упорно пытался поднять трясущуюся голову и все‑таки посмотреть в глаза Лорне.
«Ты виноват… виноват… виноват…» – грохотали барабаны в его голове.
«Но я же осознал! Я же понял! – попытался возразить он. – Я стал другим!»
«А это не важно, кем ты стал сейчас… не важно, что ты совсем другой… что этот другой никогда бы так не поступил… отвечать придется тому, кем ты был прежде… прежде… прежде…»
«Попытаться что‑то сказать, как‑то извиниться… она же добрая… умная… она…»
«Что?! Что можно сказать?! Какие тут могут быть извинения?! При чем здесь вообще она? Это сделал ты. И отвечать – тебе. Только тебе».
«Что ты ей скажешь?»
«Найди хоть одно слово, кроме «здравствуйте, ваше высочество!».
А голова кружилась, кружилась, уводя землю из‑под ног…
 

– Прости… – прошептал Феррен одними губами. А потом голова закружилась с невообразимой скоростью, пол нелепо вздыбился, выгнулся и ударил деревянным кулаком в лоб.

– Ой, – тихо сказала Лорна, когда принц Феррен покачнулся и рухнул ей под ноги.

Не упал на колени, не простерся ниц, моля о пощаде, – рухнул под ноги, словно убитый.

– Что это с ним? – вымолвила потрясенная Лорна, а Нэллен, переодетый служанкой, уже присел рядом с простертым принцем.

– Он… он не умер? – тревожно спросила Лорна.

– Нет, ваше высочество, – откликнулась ее «служанка». – Его высочество изволили упасть в обморок…

– У меня где‑то была нюхательная соль, – проговорила принцесса, приседая рядом с Нэлленом и пытаясь нащупать пульс. – И впрямь – обморок.

– Минутку, ваше высочество. – Нэллен мигом добыл нюхательную соль и протянул ее Лорне. – Ваше высочество изволите сами?

 
Принцесса выхватила соль у него из руки.
Короткое время спустя принц Феррен открыл глаза и посмотрел в глаза принцессы Лорны.
 

– Прости меня… пожалуйста… – прошептал он. – Я… многое понял с того… случая… правда понял. Я больше никогда… ни с кем так не… веришь?

 
Он протянул ей свою дрожащую руку.
Недолгое время принцесса пристально смотрела в его глаза. А он не отводил взгляда. Что‑то поменялось, и теперь он вновь мог смотреть ей в глаза.
 

– Ты… мне веришь? – тихо прошептал он.

– Верю, – ответила Лорна, на миг коснувшись его руки.

 
А потом, слегка переменившись в лице, добавила:
 

– А что такое? Я ничего не помню. И вы… вы ведь тоже ничего не помните, ваше высочество? И вообще, о чем это вы? Мы говорили о созвездии Двойной Щит.

– Да, – с облегчением выдохнул Феррен. – И впрямь, о чем это я? Действительно, давайте поговорим о созвездии Двойной Щит.

Он поднялся на ноги, кое‑как привел себя в порядок, и до самого конца этой недолгой беседы они говорили исключительно о созвездиях.

Феррен с удивлением обнаружил, что не в состоянии больше относиться к Лорне как к женщине, не может захотеть обладать ею. Она не перестала быть прекрасной. Как раз наоборот, разбуженная своей любовью, она была чудо как хороша. Но Феррен больше не мог позавидовать Ильтару. Для него Лорна стала чем‑то большим, нежели просто женщина, чем‑то недоступным для обладания. Нет, он не обожествлял ее, не преклонялся перед нею. Она была чем‑то вроде рассвета, заката или звездного неба над головой. Он мог любоваться ею, как все мы любуемся рассветами и закатами, но ведь никого из нас не охватывает досада, что мы не в состоянии их обнять.

* * *

«Ох, и злой же язычок у моей новой «служанки»!» – подумала принцесса Лорна.

На правах телохранителя Нэллен при ней присутствовал, а на правах служанки обсудил все стати несчастного принца Феррена столь подробно и метко, что оный принц со стыда бы сгорел. Причем проделано все было до того изящно и остроумно, что удержаться от смеха было попросту невозможно.

– Экая ты безжалостная, – хихикнула Лорна.

– Работа у меня такая, – в ответ ухмыльнулась «служанка».

«Вот и все, – думалось Лорне. – Это оказалось так просто. И никаких больше страшных снов. Хотя бы потому, что Феррен… он, кажется, и впрямь понял…»

«У меня теперь будут совсем другие сны, – думала принцесса, вновь припоминая их первый с Ильтаром поцелуй. – И все у нас будет хорошо!»

Она бросила взгляд в зеркало, проверяя, не нуждается ли ее прическа в заботах настоящей служанки. Нэллен, конечно, фантастически многое умеет, но парадная прическа принцессы – это нечто особенное. Доверить ее можно только очень опытным рукам.

«Да нет, кажется, все нормально», – подумала Лорна, слегка поправляя и без того безупречную прическу.

И тут зеркало внезапно качнулось вперед. Принцесса невольно отшатнулась от подавшегося к ней собственного отображения.

 
«Примерещится же такое!» – подумалось ей.
Тяжелое зеркало в раме, закрепленное на низеньком столике, качнулось еще раз.
 

– Нет, мне не померещилось, – промолвила принцесса, вставая со стула и делая шаг назад, подальше от странно раскачивающегося зеркала.

– Ничего себе! – присвистнул Нэллен у принцессы за спиной. – Ваше высочество, назад!

Зеркало качнулось еще раз и рухнуло на пол вместе со столиком, едва не задев Лорну.

– Проклятье! – выдохнул Нэллен. – Ваше высочество… покиньте помещение!

Стена позади зеркала чудовищно вспучилась, словно была мягкой, как воск, и что‑то надавливало на нее изнутри. Здоровенный каменный пузырь, выпершийся наружу, вдруг раскрылся чудовищным каменным цветком, жутким зевом, полным непроницаемого мрака. Из этого мрака наружу медленно вышагнуло нечто. Нечто, очень похожее на человека. Вот только это был не человек.

Принцесса Лорна сжалась от ужаса, глядя на приближающуюся к ней чудовищную фигуру.

 
Статуя.
Каменная статуя, вышедшая из стены.
Ожившая каменная статуя без лица.
Почему‑то это пугало больше всего остального. Плоская голая поверхность в том месте, где должно быть – ну хоть какое‑нибудь, пусть даже отвратительное или жуткое – лицо. И только два глаза, два поразительно живых каменных глаза торчали посреди этой пугающей пустоты.
«В стенах не бывает каменных статуй!»
«Статуи не могут оживать и двигаться!»
«Так не бывает!»
Статуя сделала еще один длинный, скользящий, удивительно бесшумный шаг к принцессе, каменные руки прянули вперед и сделали попытку схватить ее. Принцесса отскочила, пытаясь нашарить подаренный Ильтаром пистолет, и тут подоспел Нэллен.
 

– Не ее! – горделиво промолвил он, отодвигая в сторону наследницу теарнского королевского дома. – Она всего лишь принцесса. Это я здесь король!

И он храбро шагнул навстречу ожившему каменному ужасу. Шагнул, на ходу активируя защитный амулет, выданный маркизом Фальтом. Амулет, заряженный самим мастером Лиграном.

Амулет сухо щелкнул и рассыпался в пыль. Каменная статуя схватила Нэллена. Схватила, развернулась и почти мгновенно исчезла в стене, из которой появилась.

– Беги, дура! – успел рявкнуть ирнийский секретный агент четвертого класса, исчезая в стене.

Лорна стояла с пистолетом Ильтара в руках, как завороженная глядя на стену, в которой только что исчез ее негласный телохранитель, исчез, спасая ее жизнь от неведомой и ужасной участи, наверняка куда более ужасной, чем насилие или смерть.

 
«Это меня он от нее спас – а сам?»
По стене, словно по воде, в которую бросили камень, бежали круги, круги… все медленнее, все меньше, все незаметнее, еще миг – и рябь совершенно стихла. Теперь это была обычная стена, о которую хоть головой бейся…
 

– Да как же так… – беспомощно вымолвила Лорна.

 
«Что я скажу Ильтару?!»
«Кто мне поверит?!»
«Так ведь не бывает. На самом деле – не бывает».
«Что это вообще за бред такой?»
И тут стена вновь расплеснулась, разверзлась чудовищным каменным зевом, и новая статуя – или это была одна и та же? – вышагнула из нее.
 

– Да что же это такое?! – слабым голосом поинтересовалась Лорна.

 
Статуя не ответила.
Неподвижный каменный взгляд был прикован к Лорне. Лорна отступила на шаг, вскинула пистолет и выстрелила. Увы, прославленный, зачарованный великим магом «Этре» с возложенной на него задачей не справился. Пистолетная пуля отскочила от ожившего камня, не причинив жуткой твари никакого вреда. Статуя шагнула к принцессе. Ближе, ближе, еще ближе… и тогда Лорна дико, пронзительно завизжала. Собственный визг наконец заставил ее очнуться. Впрочем, броситься бежать, как того потребовал Нэллен, она все равно не могла. Ведь, чтобы убежать, нужно было повернуться к этой твари спиной. А повернуться спиной, перестать видеть, что именно делает позади тебя это чудовище, потерять хоть какое‑то подобие контроля над ситуацией… принцесса просто не в состоянии была на это решиться.
Лорна медленно пятилась от надвигающегося на нее невероятного каменного морока, не в силах оторвать взгляда от каменных глаз. Глаза были единственным украшением того, что заменяло статуе лицо, но вот чудовищным каменным цветком раскрылся дотоле отсутствовавший рот. Каменные губы шевельнулись:
«Ко мне», – прозвучал в голове Лорны беззвучный каменный голос.
Лорна отступила на шаг, еще на один, прижалась к двери спиной, нашарила ручку… и тут дверь толчком распахнули с другой стороны! Распахнули, едва не бросив принцессу в протягивающиеся к ней каменные руки. Лорна каким‑то чудом увернулась от каменных рук, споткнулась и упала лицом вниз, ударившись лбом о каменную ногу. Статуя стремительно нагнулась, но принцесса сумела откатиться в сторону. Каменные пальцы лишь скользнули по телу.
В открывшуюся дверь шагнули король Эркет, король Ренарт и королева Айлин. Шагнули и замерли на пороге, вперив потрясенные взгляды в каменного монстра. Вслед за королями застыли принц Ильтар и принц Феррен. За ними толпились, оттесненные в тыл и оттого нервничающие, королевские маги охраны и прочие сотрудники секретных служб аж трех государств сразу.
 

– Ваши величества, извольте немедленно нас пропустить! – гневно возгласил кто‑то из магов, но Ренарт, Эркет и Айлин недвижно стояли в дверном проеме, глядя на возникший перед ними каменный кошмар.

Каменное чудовище разогнулось и замерло. Каменная голова медленно повернулась, обозревая вошедших. Каменный взгляд на миг оледенил сердца даже храбрейших из храбрых, а потом статуя сделала несколько бесшумных шагов назад и медленно утонула в камне стены. Стена вновь подернулась рябью, словно вода, а потом застыла, превратившись в самую обычную стену. Принцесса Лорна медленно выдохнула, поразившись, как громко прозвучал ее выдох на фоне всеобщего молчания.

– Ваши величества! Назад! Назад! В стороны! Да пропустите же! – прозвучали требовательные голоса опомнившихся магов охраны.

Почти протолкавшись меж королей и принцев, маги Теарна, Ирнии и Вирдиса уставились на стену, сжимая в руках боевые жезлы, посохи и прочие орудия своего колдовского ремесла.

 
Стена безмолвствовала.
Стена насмешливо безмолвствовала.
 

– Ничего… – одними губами прошептал кто‑то из ирнийских магов.

– Совершенно ничего, коллега, – потрясенно поддержал его вирдисский чародей.

– Но ведь… это же означает… – растерянно пробормотал теарнский маг.

– Что оно в любой момент из любой стены вылезти может, – нагибаясь и помогая дочери подняться, промолвил король Эркет. – Ваше величество, Ренарт… я жду объяснений!

 
Это прозвучало так, будто он уже держал вирдисского монарха за горло.
Королева Айлин мгновенно оказалась рядом с дочерью, обняла, прижала к себе.
 

– Я так же потрясен случившимся, как и вы, ваше величество, – бесцветным голосом откликнулся король Ренарт.

– Совсем недавно ваша страна уже нанесла обиду нашей, – продолжил теарнский владыка. – И вашему величеству должно быть известно, что лишь заступничество принца Ильтара удержало меня от объявления войны! И вот, когда мы прибыли, дабы окончательно разрешить этот вопрос… мы наталкиваемся на такое .

– Клянусь! – прижал руку к сердцу король Ренарт. – Клянусь, что никогда ничего подобного не видел и ни о чем подобном даже не слышал! И уж конечно, у меня и в мыслях не было замышлять подобное! У меня нет объяснений, ваше величество, – горестно добавил он. – Но… может быть, они найдутся у наших магов? – Король Ренарт с надеждой посмотрел на копошащихся у стены магов.

– Моя дочь едва не погибла, – медленно, с угрозой промолвил король Эркет. – И у вас нет никаких объяснений, ваше величество?! Уже второй раз жизнь моей дочери, наследницы теарнского королевского дома, подвергается опасности по вашей вине, ваше величество, и у вас все еще нет никаких объяснений?! На вашем месте я бы потрудился их отыскать. И в возможно более короткие сроки.

– Ваше величество, – склонив голову, ответствовал король Ренарт. – Вы не можете не знать, как я стремился к союзу с Теарном. Как мечтал о женитьбе наших детей… Как вы могли подумать, что я хоть на миг, хоть на крохотное мгновение, мог бы пожелать зла вашей дочери? Той, кого грезил когда‑то узреть матерью своего внука!

– Теперь, когда ваша интрига расстроилась, почему бы и нет, ваше величество? – холодно откликнулся король Эркет.

 
Принцесса подняла голову и несчастным голосом промолвила:
 

– Нэллен! Они забрали Нэллена!

Принц Ильтар тихо, но вполне отчетливо произнес несколько слов, не предусмотренных никаким дипломатическим протоколом. А потом решительно подошел к принцессе Лорне и обнял ее при всех. Так они и стояли, все еще насмерть перепуганная принцесса Лорна и обнимающие ее с двух сторон принц Ильтар и королева Айлин.

– Они забрали его… – повторила принцесса.

– Кто, детка? – еще крепче прижимая к себе дочь, спросила королева Айлин. – Кто забрал? Что здесь произошло?

– Этот… эти… из стены вдруг вышагнул… нет, не так… зеркало упало на пол… само упало… а стена за ним набухла, словно что‑то давило ее изнутри, а она была мягкой… и надулся здоровенный каменный пузырь… и лопнул… будто каменный рот открылся… и оттуда вышло… что‑то вроде каменного человека… и он шагнул ко мне. И протянул руки. Я выстрелила в него. Нет. Это потом я выстрелила, а тогда… а тогда я словно сама окаменела. И ничего не могла сделать. Только смотрела. Я… мне так хотелось убежать, но почему‑то не убегалось. И тогда Нэллен отодвинул меня себе за спину. «Не ее, – сказал он. – Она всего лишь принцесса! Это я здесь король!» Он активизировал свой защитный амулет и шагнул к этому чудовищу. Вот только амулет рассыпался у него в руках и… и каменный человек утащил Нэллена! А из стены вышел второй и направился ко мне… вот тогда я и выстрелила, но пуля ничего ему не сделала!

– Стандартный защитный амулет агента просто взял и рассыпался? – не выдержал кто‑то из магов.

– Если учесть, что пуля из «Этре» тоже ему не повредила, что тут удивительного? – возразил другой маг.

– Все, – отрезал третий. – В этом удивительно все, коллеги…

– Вот там – то, что осталось от амулета. – Дрожащий палец принцессы указал на горсть песка, рассыпанную по полу.

– Амулет сначала окаменел, потом рассыпался, – потрясенно констатировал теарнский маг.

– Амулет мгновенно окаменел и тотчас рассыпался, – поправил его вирдисский маг. – Все произошло с невероятной скоростью. Так, словно амулет и не был наполнен магической силой. Словно этому чудовищу, кем бы оно ни было, вовсе не пришлось перебарывать вложенную в амулет магию.

– А кто заряжал амулет? – спросил один из теарнских магов.

– Я, – ответил мастер Лигран, и маги потрясенно переглянулись. Амулеты, изготовленные мастером Лиграном, славились почти так же, как пистолеты «Этре». Они никогда не подводили своих носителей, сломить их защиту было невероятно трудно, а уничтожить такой амулет мог лишь маг, сравнимый в мастерстве с самим Лиграном.

– И никакой остаточной магии, коллеги… никакой… – пробормотал мастер Лигран, неверящим взглядом буравя стену.

– А хоть какие‑нибудь объяснения? – почти попросил король Ренарт.

– Никаких, ваше величество, – развел руками мастер Шенкит, его главный маг. – Какие‑то выводы обычно делаются по остаточной магии, которая всегда присутствует в таких местах, но здесь… если бы я своими глазами не видел это чудовище, если бы меня пригласили лишь сейчас и спросили, что такого необычайного происходило в этой комнате, боюсь, я бы сказал, что ничего. Что принцессе просто дурной сон приснился, вот она и выстрелила с перепугу. Я бы еще и попросил ее высочество, во избежание каких‑либо неприятностей, не держать при себе заряженное оружие, она ведь не где‑нибудь, а в хорошо охраняемом дворце находится, так и зачем ей пистолет?