Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

* * *

Граф Крэтторн стоял в залитом ярким солнечным светом внутреннем дворе замка и любовался своей новенькой шпагой. Где‑то там, позади, остался убитый обломком шпаги телохранитель его покровительницы.

«Она сама сказала, иди и раздобудь себе шпагу. А этот болван слишком медленно двигался, он недостоин быть ее телохранителем!»

«Оставлять жизнь недостойному – отвратительно и достойно всяческого порицания!»

Граф стоял и смотрел, как солнечные лучи стекают по клинку. Он был прекрасен, этот клинок. Так же хорош, как и клинок этого паршивца Карвена.

«Ничего. Я еще увижу, как он станет умирать, этот мерзкий мальчишка! Этот грязный подзаборный щенок, погубивший меня!»

«Он, принц Ильтар, король Илген, королева Кериан, все они должны умереть, чтобы трон Ирнии очистился!»

Солнечный свет стекал по клинку, и графу казалось, что это течет нечистая кровь трусливых королей, предателей своей страны.

Он опять был графом. А как же иначе? Ведь он служит королеве! А тот, кто служит королеве, не может быть простолюдином. Как ласково струится свет по этому чудесному клинку… этот клинок не подведет, не сломается… его прежний хозяин просто не имел права им владеть… это же оскорбление естества, что столь отвратительный фехтовальщик мог иметь такой божественный клинок, да он даже смотреть на такую шпагу не должен был, не то что ее касаться!

А ее величество умна. Хитра, как то и подобает великой королеве. Она еще станет владычицей Вирдиса и Теарна. Обязательно станет. Граф Крэтторн ей в этом поможет. Все, кто встанет между нею и властью, – умрут. Умрут от этой вот чудесной шпаги. Их кровь солнечным светом стечет по клинку, и королева взойдет на трон.

Правда, кроме нее, есть еще и король. Граф всегда помнил, что он есть, и склонялся перед ним, как то и положено графу, но король его не интересовал. Не он спас графа из того положения, что хуже любой смерти для благородного человека. Не он дал ему надежду и оружие. Не он предложил союз. Если королева пожелает сохранить своего короля и разделить с ним грядущую императорскую власть – так и будет. Если нет – шпага графа, вот эта чудесная шпага, найдет королевское сердце. Кровь многих королей и принцев стечет по ней куда раньше, шпага станет достаточно благородной, чтоб пронзить и это сердце… если потребуется. С Теарном и Вирдисом будет покончено, они будут брошены под ноги великой императрице, а Ирния…

 
Крэтторн ухмыльнулся и чуть качнул шпагой.
Нет. Ирнию он своей благодетельнице не отдаст.
Это его земля.
Его.
Да, он покончит с выродившейся династией и железной рукой подавит любое сопротивление. Так надо. Так надо для будущего. Для блага родины. Он, именно он станет великим герцогом и наместником грядущей императрицы.
А вот потом, когда она решит, что все уже свершилось, и успокоится… вот тогда и настанет его черед действовать. Все это время он станет искать, искать со всею тщательностью нового ирнийского монарха. Он не посмеет сам надеть ирнийскую корону. Никогда. Он не король. Он всего лишь ирнийский граф и никогда не был предателем. Да, ему приходилось предавать людей, людей, которые и сами много раз предавали и заслужили быть преданными… но земли своей он не предавал никогда!
Он найдет. Он обязательно найдет кого‑нибудь из дальних отпрысков предыдущих династий. Не может быть, чтоб совсем никого не осталось. Они есть, обязательно есть, просто нужно поискать как следует! И вот когда он найдет, он тайно коронует своего избранника и возведет его на ирнийский престол.
А потом явится к императрице лично, якобы для доклада, и эта превосходная шпага омоется в крови еще раз. Это не будет предательством, ведь он проделает это не для себя лично, но для блага родной земли. Императрица должна умереть, чтоб возрожденная Ирния вновь могла быть. Новому ирнийскому королю нужно время, чтоб собраться с силами, и это время у него будет. Император не удержит империю без своей императрицы, все начнет рушиться, и ему станет не до Ирнии.
А некто герцог Крэтторн, ирнийский наместник… Вряд ли он выберется из императорского дворца после убийства императрицы, но ведь это и не важно, главное будет сделано. На троне Ирнии будет сидеть молодой, полный сил король, со свежей древней кровью, не пораженный трусостью своих предшественников. Ради такого и умереть не жалко.
А если все‑таки удастся выжить и вернуться – он опять станет графом. Снимет с себя герцогскую цепь и передаст ее более достойному. Видят пресветлые Боги, он же ничего не хочет для себя лично!
Крэтторн еще раз повел клинком, и новый поток света сбежал по его великолепной поверхности. Граф прикрыл глаза, вспоминая…
…отвратительная, невероятная вонь… жесткие деревянные нары… руки и ноги в цепях, и цепью он прикован к стене… спина горит огнем после омерзительного наказания плетью… страшно хочется пить, но никто из этих ублюдков, что воняют вокруг него, и не подумает дать ему воды… после того, как он убил одного из них за то, что тот посмел бросить дерзкий взгляд на потомка древнего рода Крэтторнов… за это вполне справедливое убийство его заковали в цепи и приковали к стене… за это убийство его и повесят… за убийство мерзкого подонка, который только и умел, что вшей на себе кормить, который и плевка не стоил… подумать только – наследника древнего рода, потомка знатной фамилии – повесят! Дед и отец в гробу перевернутся! Пить‑то как хочется… нет, нельзя просить… лучше сдохнуть… эти… они били его, когда он оказался прикован… пусть их проклянут за это Боги… их и короля, который все это устроил… опозорил древнюю кровь Крэтторнов… ухитриться бы так умереть, чтоб стать призраком… приходить к королю каждую ночь, приходить и душить его… душить…
Когда прямо посреди камеры открылся портал, Крэтторн не сразу понял, что именно произошло. Ледяная синева портала приятно резанула взгляд. У нее был цвет стали. Хорошей, боевой стали, невозможной в этом омерзительном месте.
А потом из портала стали выходить люди. Выходить и убивать. Всех. И тогда бывший граф Крэтторн, а ныне узник городской тюрьмы, обрадовался. Его убьют. Он умрет не от мерзкой петли, а от чистой стали, как и положено благородному человеку, наследнику древнего рода. Он перестанет хотеть пить. Ради одного этого стоит умереть. Крэтторн невольно залюбовался убийцами. Они убивали красиво. Как должно. Безжалостно, бездумно и эффективно. Ни одного лишнего движения. Ему самому нравилось убивать по‑другому, медленно и с наслаждением, но ведь это был он, человек благородного рода, а эти… наемники должны помнить свое место. Их дело убивать именно так. Быстро и безжалостно. Что ж, эти наемники, кем бы они ни были, помнили свое место и знали свое дело. Еще как!
Граф Крэтторн распрямился, готовясь встретить смерть презрительной улыбкой и гневным блеском глаз, но в руках склонившегося к нему наемника шпага сменилась флягой воды.
 

– Граф Крэтторн? – заботливо спросил он.

Оправившийся от изумления, напоенный и раскованный, он в немом оцепенении смотрел, как его неведомые спасители аккуратно подрывают стену здания изнутри камеры, расправляются со сбежавшейся охраной, подрывают внешнюю стену тюрьмы, после чего подхватывают его под руки и тащат к порталу.

«Ну да… подорвать стену – отличная мысль! Все будут искать конных, пеших или повозку, а мы ушли порталом! Пусть ищут!»

Ее величество потом все ему объяснила. И для чего она его спасла, и что она ему предлагает, каким видит их дальнейшее сотрудничество, все это и многое другое…

– Мы нужны друг другу, Крэтторн, – сказала она.

 
И он, разумеется, согласился.
Она думает, что он до конца своих дней будет ей благодарен. Что будет сражаться для того, чтоб вновь обрести звание благородного человека и даже превзойти свое прежнее положение – стать великим герцогом. Она очень умна, она и впрямь великая королева, она с легкостью читает в душах, но его души она прочесть не в силах. Она и представить себе не может, что ее ждет. Вся ее магия – ничто против одного‑единственного удара шпаги. Он и в самом деле будет ей благодарен до конца дней – вот только ее, а не своих.
Граф Крэтторн отвел глаза от клинка и словно бы очнулся. Мечтательное очарование покинуло его. Солнечный свет словно бы выцвел, и граф с изумлением увидел, что в руках его все тот же обломок шпаги, что и раньше. Дивный клинок, взятый им у убитого телохранителя, куда‑то исчез.
«Да я ж еще и не убивал его, – с легким испугом сообразил граф. – Только намеревался».
«Как же это я так… задумался…»
«Нет. Не стоит убивать ее человека. Это может ей не понравиться. Это наверняка ей не понравится. Она заподозрит меня раньше времени. И я не смогу осуществить свой план».
Граф отбросил обломок клинка и отправился в город. Убить кого‑нибудь и забрать его оружие. Он даже не подумал о том, что шпагу можно просто‑напросто купить. Ему выдали достаточно денег, чтоб он мог не испытывать никакой нужды, но деньги и оружие навсегда перестали совмещаться в его сознании. На деньги можно было купить еду, питье и женщину. Впрочем, женщины Крэтторна почти не интересовали. А оружие… оружие можно было только отнять. Вынуть из еще теплых пальцев.
 

* * *

Нэллен быстро шел по подземному ходу. Настолько быстро, насколько позволяло платье служанки.

«Пока я состоял при ее высочестве Лорне, оно было в самый раз, – с досадой думал Нэллен. – А вот сейчас я бы полжизни отдал за штаны, честное слово!»

Магические светильники на стенах вспыхивали при его приближении и гасли за его спиной.

 
«Я иду и несу свет. Забавно».
«Если кто‑то ждет в темноте, свет расскажет ему о моем приближении».
«Ну и пусть. Я же каменный истукан. Что он может взять с каменного истукана… особенно если сам такой же истукан?»
«А если там будет кто‑то живой? Кто‑то, способный понять, что ты никакой не истукан?»
«Ерунда. Я сыграю для него кого‑нибудь другого!»
«А если он не поверит?»
«Тогда я сделаю с ним что‑нибудь нехорошее из того, чему меня обучили».
«А если он окажется сильней?»
Нэллен усмехнулся.
«Если здесь окажется кто‑то живой, он, как и я, будет жертвой – и хватит об этом! У нас будут общие цели – сбежать отсюда как можно быстрей, и никаких причин для вражды. По крайней мере, пока не выберемся. А то, что я знаю дорогу, делает мою жизнь ценной даже для самого злейшего врага!»
«А знаю ли я дорогу? – тотчас пришла неприятная мысль. – Верно ли я понял этого каменного кровопийцу? Вот ведь тоже недоразумение природы! Ни рук, ни ног, ни головы… а крови и мучений – вынь да положь!»
«Так верно ли я запомнил дорогу?»
Задумавшись, Нэллен проглядел здоровенную яму в ровном полу подземного хода, споткнулся и, вскрикнув, полетел вниз. Успел сгруппироваться и приземлился на ноги, но при этом обо что‑то ударился головой.
Резко потемнело в глазах. Гулко застучали в голове маленькие молоточки. Мягкая сонная одурь навалилась, словно тяжелое теплое одеяло.
«Что‑то здесь не так, – успел подумать Нэллен. – Ударившись головой, люди обычно не засыпают, а ждут, пока голова болеть не перестанет…»
 

– А ты не мешай себе. Спи, – донесся до него незнакомый голос. – Сон для здоровья знаешь какой полезный?

– Знаю, – ответил Нэллен и зевнул.

«Кто это?! Где он?! – завопил где‑то в глубине души ирнийский агент четвертого класса. – Опасность!»

– Никто, – сам себе ответил Нэллен. – Он нигде. А я – спать хочу.

– Вот и спи, – проговорил бесплотный голос. – Самое лучшее, что ты сейчас можешь делать, это спать. Спи. Спи. Спи…

 
Нэллен согласно кивнул, свернулся клубочком на дне ямы и захрапел.
 

– Вот так, – довольно констатировал голос. – Спишь?

– Сплю, – сквозь сон ответил Нэллен.

– Молодец. Тогда вставай.

– Я же сплю. Как я могу встать? – резонно возразил Нэллен.

– Во сне, разумеется, – ответил голос. – Вставай во сне. Ни в коем случае не просыпайся!

– Тогда ясно, – ответил Нэллен и встал.

 
Его тело ворохом тряпья осталось лежать на дне ямы.
 

– Отлично! – обрадовался голос. – Подумать только, как легко у тебя это получилось! Признаться, я боялся, что ты провозишься с этим куда дольше.

– Эй! Что это?! – испуганно нагибаясь к своему телу, выпалил Нэллен. – А… как же так?

Он чувствовал себя странно… он чувствовал себя голым… он… он сам не понимал, что именно он чувствует. Ему хотелось как можно скорее поднять свое тело, надеть его обратно и больше никогда‑никогда не снимать… что это он, в самом‑то деле? Неужто ему женское платье до такой степени надоело? Или он просто‑напросто умер? Превратился в призрак? Что, вот так и выглядит то, что ждет нас всех после смерти? Или… не всех? Амулет зла его все‑таки распознал и уничтожил?

– Ты же спишь, – напомнил бесплотный голос. – Это не на самом деле все. Никуда твое тело от тебя не денется. Проснешься, пойдешь дальше, а пока… дай своему телу немного от себя отдохнуть.

– Э… ага… – отозвался Нэллен.

 
«А ты его тем временем займешь, мое отдыхающее тело?! Нет уж!»
 

– Зачем мне твое дурацкое тело? – усмехнулся голос. – У меня свое есть. Правда, далеко отсюда. Вот его бы я не отказался занять вновь.

 
«Мысли читает!» – испуганно смекнул Нэллен.
 

– А от меня ты чего хочешь? – спросил он.

– Помощи, разумеется, – отозвался голос.

– Ты меня усыпил, чтоб я тебе помог? – изумился Нэллен.

– А в бодрствующем состоянии ты мне абсолютно не нужен, – откликнулся голос. – Ты в нем до того беспомощен, что жалость берет. Ладно. Хватит болтовни. Иди!

– Куда идти? – спросил Нэллен.

– Куда хочешь, – последовал ответ. – Это не имеет никакого значения. Просто иди. Ты все равно придешь туда, куда следует.

– Сомневаюсь, – проворчал Нэллен, нагибаясь над своим телом и прикидывая, не сможет ли он залезть обратно, а потом проснуться, чтобы просто пойти дальше, оставив этот странный голос самого разбираться со своими проблемами.

Кажется, он все‑таки сделал шаг. Навстречу своему телу, разумеется, но… как и говорил голос, это не имело никакого значения. Шаг был сделан, этого и впрямь оказалось достаточно.

Нэллен с удивлением отметил, что все вокруг внезапно преобразилось. Длинный и узкий подземный ход, освещаемый скупым светом магических светильников, куда‑то исчез, вместо него был подземный зал, почти такой же огромный, как тот, в котором находился амулет зла, но другой, все‑таки другой. Зал был совершенно пуст, лишь только у дальней стены кто‑то висел на цепях, прикованный к стене.

– Давай, давай, шевелись, подойди ко мне! – приказал голос.

– Вот еще! – испуганно откликнулся Нэллен, смекая, как бы вернуться обратно. И где это самое «обратно» находится.

– Успеешь сбежать! – рассердился голос. – Я сказал, подойди ко мне! Живо!

– Да кто ты такой, что командуешь?! – возмутился Нэллен. – Мной даже здешний хозяин, амулет зла, не очень‑то смог командовать!

– Подойди – и увидишь, что я имею на это право, – сказал голос.

Нэллен… он и сам не понял, почему все‑таки подошел. То ли поверил, то ли любопытство замучило… ему казалось, что ноги переставляются сами собой. Впрочем, может, так оно и было.

 
Висящий в цепях мужчина поднял голову, и Нэллен задохнулся от изумления.
Святой Вион!
Даже уличные мальчишки знают святого Виона! Святой Вион – великий маг! Святой Вион – один из Архипастырей! Святой Вион…
Это королей можно не всех знать.
 

– Ну, теперь видишь, что я имею право командовать? – улыбнулся святой.

– Вижу, – прошептал Нэллен. – А… как…

– Как я сюда попал? Долгая история. И боюсь, не для твоих ушей, – вздохнул святой Вион. – Собственно, нет вообще никакой разницы, как я сюда попал. Дело не в том, что я сюда попал, а в том, что мне нужно отсюда выбраться. И чем скорей, тем лучше.

 
Нэллен посмотрел на здоровенные цепи, сковывающие святого.
 

– Не уверен, что смогу их как‑то открыть, – виновато промолвил он. – А сломать нечем… да и сил у меня не хватит, если честно.

– Да зачем тебе что‑то ломать? – с досадой поинтересовался святой Вион. – И силы свои побереги, пригодятся. Ты, кажется, окончательно забыл, что спишь? Посмотри на меня внимательно.

 
Нэллен присмотрелся и ахнул.
Тело святого было прозрачным. Почти призрачным. Таким же, каким сейчас было его собственное.
 

– Я же говорил, что мое тело – не здесь. И я бы очень хотел в него вернуться. Эти проклятые оковы держат очень крепко, но один способ все‑таки есть. Если ты, конечно, захочешь мне помочь.

– Как я могу не захотеть? – прошептал Нэллен, глядя в глаза одного из великих Архипастырей.

– Вот и хорошо, – довольно кивнул тот. – Признаться, я уже отчаялся спастись.

– Что я должен сделать? – спросил Нэллен.

– Убить меня, – ответил святой. – Кажется, твоя подготовка позволяет сделать это быстро и почти безболезненно?

– Позволяет, – ошеломленно откликнулся Нэллен. – Но…

– Как только ты меня убьешь, я освобожусь от этих цепей, что запирают мою магию и мало‑помалу пьют мои силы, – сказал святой Вион. – Я вернусь в свое тело, туда, где оно находится, сообщу кому следует о том, что здесь творится, и мы разберемся со здешним хозяином. Вот посмотришь.

– Но… если я вас убью, вы же того… умрете… – растерянно промолвил Нэллен.

– Рад бы, но у меня совершенно нет на это времени, – ответил святой. – Так что придется выжить. Поспеши, Нэллен.

– Но разве можно убить призрака?

– Другой призрак вполне способен на это. Поспеши, Нэллен. Моих сил пока хватает, чтоб прятать нас обоих от врагов, но если они нас все‑таки обнаружат… будет очень жаль, честно. Я намеревался прожить еще около пятидесяти лет.

«Убить святого Виона! Святого Виона, о котором столько всего слышал! Святого Виона, которого никогда не надеялся увидеть! Убить?!»

Нэллен кивнул. В последний раз посмотрел на одного из величайших Архипастырей в истории мира – и выпустил наружу секретного агента.

Призрачное тело старика безжизненно обвисло в цепях. Призрак и в самом деле может убить другого призрака, теперь Нэллен знал это наверняка. Может. Он вот только что убил. Святого Виона. А теперь‑то что?

 
Святой Вион, еще более призрачный, появился рядом.
 

– Спасибо, – сказал он. – Когда все закончится – будешь представлен к награде. Доживи только.

– Святой Вион, благословите меня! – преклоняя колени, попросил Нэллен.

И один призрак благословил другого. Убитый – убийцу. А призрачное мертвое тело медленно таяло в цепях.

– Просыпайся! – велел Архипастырь‑маг, ускользая в ближайшую стену.

 
И Нэллен проснулся. Проснулся, ткнувшись носом в стену.
 

– Надо же… это я на ходу заснул! – удивленно вымолвил он. – А что мне за сны снились – это вообще!

 
Он потрясенно замер.
 

– Или… это были не сны.

Но нигде не было той ямы, в которую он свалился. Ровный пол подземного хода.

 
«И должен ли я докладывать об этом маркизу Фальту?»
«Не стоит ему об этом докладывать», – тотчас прозвучал голос в его голове.
«Ага! Вот оно как, значит! – почти обрадовался Нэллен. – А может, все‑таки доложить? В конце концов, это моя обязанность, как ни крути…»
«Ну, доложи, – чуть насмешливо откликнулся голос Архипастыря. – Мне самому интересно, что он тебе скажет!»
А потом ощущение чужого присутствия исчезло, и Нэллен остался один. Один среди бесконечного подземного хода.
«Хорошо святому Виону, он небось уже дома. А мне… а мне еще топать и топать. И нужно срочно вспоминать, что я – каменный истукан, не то меня другие истуканы догонят».
Нэллен вздохнул, собрался с духом и пошел дальше.
 

* * *

Когда проклятый подземный ход кончился, Нэллен чуть не заплакал от облегчения. Сурово напомнив себе о том, что агенты секретной службы не плачут, он с наслаждением вдохнул нормального, не подземного воздуха. И расправил плечи. И шагнул наружу.

«Вот так. Теперь – украсть коня, хоть какую‑то мужскую одежду, и – к границе. Переплыть реку. А там любому магу агентский значок в нос – и в столицу. Во дворец. К маркизу Фальту. И нужно спешить. Ведь столько времени потрачено на это подземное путешествие! Где, интересно, я нахожусь?»

– Мне тоже интересно, – внезапно услышал он голос за своей спиной.

Вздрогнул. Обернулся. Красивая, неопределенного возраста женщина смотрела на него с такой злобой, что впору было бежать обратно, у каменных истуканов защиты просить.

– Мне очень интересно, как это вышло, что я тебя не заметила!

– О чем вы, госпожа? – наугад спросил Нэллен.

– Как ты посмел отпустить моего врага? – негромко, с угрозой поинтересовалась женщина. – Как ты вообще оттуда сбежал?

– Откуда это… оттуда? – похолодел от внезапного понимания Нэллен.

– Сам знаешь, – ответила женщина. – Как тебе удалось обмануть моих каменных мальчиков? Или ты маг?

– Я не маг… – Нэллен попытался придать своему голосу недоумевающий оттенок. – Я вообще‑то просто мимо проходил… О каких мальчиках вы говорите?

Он лихорадочно пытался придумать хоть что‑нибудь, чтоб вывернуться… но один взгляд на эту ужасную женщину лишал его всяческого разумения.

– Ладно, хватит, – проворчала она и подняла руку.

И мир померк. Краем сознания Нэллен понимал, что падает, но тела своего уже не чувствовал. А то, что не имеет тела, не может упасть. Разве нет?