Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

Принц Феррен оглядел комнату, где ему предстояло при помощи математики и астрономии соблазнять теарнскую принцессу. Оглядел еще раз и презрительно покачал головой.

– Все, на что у папочкиных агентов ума хватило, – пробормотал он. А потом принялся за дело. Для начала выволок из тайников, где якобы хранил скрываемые от отца книги, все содержимое и живописно разбросал по комнате.

– Пусть думает, что у меня вдохновение. Девчонкам нравится, когда у парней вдохновение! Посмотрит, с какой страстью я предаюсь науке, и хоть на миг, а подумает, каков же я в постели! Не может не подумать! А тут ведь достаточно один раз подумать, а оно уже нипочем не отвяжется. А я что? Я ничего. Меня науки интересуют. Ни о чем другом я и не думаю. И даже намеков не понимаю. Мой удел – математика и звезды. Вот. Это отец гениально придумал, надо отдать ему должное, мозги у старика как у молодого работают. Даже и не знаю, догадался бы я сам или нет?

Феррен полюбовался разбросанными книгами, выкатил на видное место полуразобранный телескоп, позаимствованный у дворцового астронома и наскоро приведенный в негодное состояние кем‑то из отцовских помощников.

– Да, вот так хорошо, – довольно кивнул он, оглядев дело рук своих. – Чем только не приходится принцу заниматься, – добавил он чуть погодя. – А все ради блага отечества.

Он вновь подумал о принцессе Лорне. О тех мучениях, кои ему пришлось ради нее претерпеть. Быть может, заполучить ее – не самый худший способ ей отомстить? Вот тогда она у него попляшет!

***

Вирдисский королевский дворец потряс принцессу Лорну. Уже хотя бы тем, что снаружи и изнутри это были два совершенно разных дворца. Непохожие друг на друга настолько, насколько непохожи бывают близнецы, если приглядеться к ним повнимательнее.

Снаружи дворец был размашисто и аляповато уродлив. И это при всем при том, что каждый в отдельности элемент был выполнен просто превосходно. Вот только… ну не сочетаются гномьи массивные колонны с эльфийскими башенками, а по‑теарнски широкие лестницы не приемлют высоких вирдисских перил, да и со скругленными ирнийскими ступеньками они не смотрятся. О выборе материала и вовсе говорить не приходилось. Чем он, интересно, думал, этот архитектурный гений? Все, что должно быть по‑эльфийски изящным, выполнено из тяжелого даже на взгляд материала, а чему предписано быть по‑гномьи мощным и основательным – наоборот, из самого легкого. Словно кто‑то нарочно поставил своей целью сделать все неправильно. А уж цвет‑то, цвет… да если на такое долго смотреть, глаза отвалятся!

«А как же те, кто здесь постоянно живет и работает? – подумалось принцессе Лорне. – Привыкли они, что ли? Но разве можно к такому привыкнуть?»

Принцесса глубоко вздохнула, словно собиралась нырнуть, заранее представляя, что встретит ее изнутри, если снаружи все выглядит таким вот образом.

Теарнские гости, возглавляемые королем Эркетом и королевой Айлин, проследовали в гостеприимно распахнутые двери вирдисского королевского дворца. Ступая по заранее расстеленным коврам, наследница теарнского престола принцесса Лорна вошла сразу после родителей.

 
И попала совсем в другой дворец.
Строгое изящество драпировок окружало ее со всех сторон. Изумительно подобранные тона и расцветки… драпировки, драпировки… ничего, кроме драпировок. Никакой вульгарной роскоши, ничего помпезного, ничего нарочито легкого или, наоборот, необоснованно тяжелого. Все было невероятно соразмерным, уютным.
«Вот так, значит, выглядит смена династии, – подумала Лорна. – Дворец ведь еще при прежнем короле построен. Вот каким, оказывается, «художником» был ныне покойный вирдисский государь. Нет, нормальный человек такое построить не мог. И жить в таком – тоже. То ли король Эттон сначала свихнулся и потом такой дворец построил, то ли свихнулся, потому что в нем жил, но многие его поступки становятся яснее, стоит поглядеть на это жуткое строение. У нового же короля ни времени, ни денег на постройку собственного дворца просто‑напросто не было. А бал где‑то давать нужно. Да что там бал… жить ему тоже где‑то нужно. А жить в том, что осталось от прежнего короля… так и самому недолго рехнуться… Значит, все, что внутри, – по его приказу. Что ж, это несколько обнадеживает. По крайней мере, он хотя бы вменяем. И то ли сам отличается хорошим вкусом, то ли умеет приближать людей, обладающих оным».
«Сколько светильников!» – с изумлением думала Лорна, оглядываясь по сторонам.
Мягкий золотистый свет стекал по великолепным драпировкам бального зала, создавая совершенно сказочное настроение. По вирдисскому обыкновению спрятанный от гостей оркестр наигрывал тихую мелодию. Все было настолько чудесным, что Лорна незаметно для себя даже перестала досадовать, что ее отвлекли от важных научных наблюдений. Здесь было не просто красиво, здесь было хорошо.
 

– Ну и как тебе? – шепотом поинтересовалась королева Айлин.

– Изнутри здорово, – честно ответила принцесса Лорна.

– А снаружи будет здорово годика через три, не раньше, – добавил король Эркет. – Его величество Ренарт достоин уважения, он не станет тратить деньги на несущественное, пока не разобрался с насущным.

Вирдисский государь уже шел им навстречу со своей супругой, королевой Ингерен, и наследником престола, принцем Ферреном.

«Политика!» – со странной смесью трепета и отвращения подумала принцесса Лорна.

Чуть справа она приметила гостей из Ирнии – короля Илгена, королеву Кериан и наследника престола принца Ильтара. Еще правее размещались гости из Алтенны, южного соседа Вирдиса. Король Риортер, королева Файлесс, наследник престола принц Аринье, его младший брат принц Эйрис, их сестры принцессы Иннис и Эриллен. Левее и чуть дальше находились гости из Шеангера и Леронны, но их трудно было рассмотреть, тем более что их почти загораживали представители вольного герцогства Мелвис и небольшого вассального Алтенне княжества Вараи.

«Князя с герцогом я не перепутаю, – подумала Лорна. – А вот с остальными… Придется маму быстренько спросить, кто есть кто, а то неудобно получится».

Она оторвалась от своих мыслей как раз вовремя, чтобы вместе с родителями ответить на приветствие вирдисского короля и его семейства.

«Король Ренарт неплохо выглядит. И держится достойно, – снисходительно решила она. – Его жена потрясающая красавица, но спиной я к ней даже к мертвой не решилась бы поворачиваться, а принц Феррен… напыщенная дубина. Вот не повезло родителям! И ведь придется же такому остолопу королевство оставлять. Ужас… И как у такой красивой женщины родилась такая бестолочь? Боги, верно, что‑то перепутали. Или его в детстве подменили? Точно пьяница и бабник, на что еще с такой рожей и выражением оной можно быть способным?»

Принц Феррен поднял глаза и неожиданно улыбнулся. Лорна аж вздрогнула. Не ожидала она такой улыбки от этого остолопа. Хорошая была улыбка, совсем не похожая на самого принца Феррена.

«Ладно, посмотрим, – решила она. – Может, я просто чего‑то не понимаю? Но, однако, нет ничего такого, с чем бы не разобрался человек с научным складом ума».

Принцесса по молодости своей еще не знала, сколько на белом свете таких вещей, разобраться с которыми никакая наука не поможет. Что ж, мудрость приходит с опытом, а не ошибаются, как известно, только мертвые.

«Может, мне и не придется с ним общаться? – подумала принцесса. – Потанцует он со мной разок, и все на этом? Может же мне так повезти?»

***

Увы, общаться с наследником вирдисского престола принцессе Лорне пришлось в первый же день. О да, конечно, согласно этикету он должен, просто обязан был ее приветствовать, как наследник одного престола наследницу другого, как принц принцессу, как младший хозяин бала гостью, на оный бал приехавшую. Приветствовать и немного развлечь светской беседой, все правильно, кто спорит? Но кто сказал, что после этого он должен к ней прилипнуть?

«Неужели он всех остальных уже поприветствовал и развлек? – тоскливо думала принцесса. – Неужто он так и будет весь оставшийся день таскаться радом со мной и нести всю эту чушь?»

«А ты бы пожелала кому‑то такого собеседника? – внезапно устыдилась она. – Должен же он достаться хоть кому‑нибудь? Почему бы ради разнообразия именно тебе сегодня не потерпеть? Подумай лучше о той несчастной, которой этакое сокровище в мужья достанется!»

– Признаться, я не очень люблю все эти балы, ваше высочество, – вещал тем временем принц Феррен. – Предпочитаю что‑нибудь более серьезное.

«Ну да, напиться, что‑нибудь в карты проиграть и затащить в постель какую‑нибудь несчастную, которая сопротивляться не посмеет… Действительно серьезное, серьезнее не придумаешь», – ехидничала про себя принцесса Лорна.

– Да, ваше высочество? – вежливо мурлыкнула она, показывая, что внимательно слушает.

– Я больше к точным наукам расположен, – продолжал Феррен. – К астрономии там или к математике…

«Да что ты говоришь? Небось пустые бутылки с утра подсчитываешь? Проигранные деньги вряд ли, на это твоих способностей не хватит! А об астрономии ты вспоминаешь, когда очередную девицу соблазнить нужно? Читаешь ей печальные стихи, что‑нибудь там о луне, о звездах… а эта несчастная дурочка верит».

– Да, ваше высочество? – вновь повторила принцесса Лорна с подобающей случаю улыбкой.

«Когда же он от меня отцепится? – тоскливо думала она. – Должны же у него быть на этом балу еще какие‑то обязанности?»

– Но у меня так мало возможностей для того, чтобы всем этим заниматься, – печально сказал Феррен.

«И впрямь мало. Когда все время и силы на разгул уходят, какие уж тут занятия?!»

– Отец… наверное, он мудрый правитель, да. Но он совершенно не поощряет мой интерес к наукам.

«Вот так поворот. Он жалуется на отца! Мне! И, похоже, всерьез, если я что‑то в этом понимаю. И что ему отвечать? Мне никто не сказал, что делать в таком случае. Это провокация или как? Чего он на самом деле добивается?»

– Это… огорчительно слышать, ваше высочество, – осторожно ответила Лорна.

– А уж мне‑то как огорчительно, принцесса, – вздохнул Феррен. – Потому‑то я так и обрадовался, узнав, что на этом балу будете вы…

«Еще того хлеще! А это что должно означать?! Мало данных… мало данных для выводов! Сделаю вид, что я не заметила его последних слов! – решила Лорна. – Глупой девушке это простительно, не так ли?»

– Э… эти драпировки очень изящны, не правда ли? – выдавила она, сама чувствуя, что голос звучит несколько неестественно. – И этот свет… он так прелестно стекает…

 
Она запнулась и замолчала.
 

– Да, ваше высочество, – безупречно поклонился принц Феррен. – Но если вы только позволите… я бы хотел говорить не о драпировках, а о вас… и научном знании.

«Сейчас начнется новый тур танцев!» – с надеждой подумала принцесса. Она согласна танцевать с кем угодно, что угодно, сколько угодно, лишь бы не продолжать этот нелепый подозрительный разговор, от которого невесть чего ждать.

Принцесса скосила глаза на родителей, но те, занятые беседой с вирдисской и ирнийской королевскими четами сразу, не обращали на нее никакого внимания.

– Да, ваше высочество? – вновь повторила она фразу, которую уже начинала ненавидеть.

– Просто я слышал, – с робкой улыбкой молвил Феррен, – что вы, ваше высочество, сведущи в интересующих меня науках. Быть может, вместо этих нелепых танцев вы могли бы меня немного просветить? Хотя бы самую малость. Я бы с благодарностью принял любую помощь, способную развеять мрак моего невежества. Если, конечно, я не прошу слишком многого. Иначе – прошу меня простить.

Он склонился так низко, что это было даже несколько неприлично между равными.

«Да это же поклон ученика учителю! – оторопело поняла она. – Да он же это всерьез! Быть того не может! Или… может?»

Принц Феррен поднял на нее внимательный взгляд. И вот тогда до нее дошло по‑настоящему.

 
Он. Это. Всерьез.
«А может, все ложь, что про него болтают?»
Принц Феррен смотрел на нее таким открытым и честным взглядом…
«Не знать, не уметь, не понимать всего того замечательного, что я знаю, умею и понимаю… жаждать знаний и не иметь возможности к ним прикоснуться. Видеть воду и страдать от жажды… А если бы мне не давали учиться?! И кто‑то другой вот так же, глянув свысока, прошел бы мимо?!»
Принцесса содрогнулась от ужаса и сострадания.
 

– Ну разумеется, я помогу вам, ваше высочество, если, конечно, это в моих силах, – улыбнулась она.

 
Принц просиял.
 

– Как это благородно… да нет, что я несу! Как здорово, что вы согласились! – искренне сказал он. – Я уже прямо не знал, что и делать! Политика, экономика, военное дело – вот все, чему меня учат. Отец считает, что все остальное – удел министров, и нечего зря время терять. А я почти отчаялся получить ответы на интересующие меня вопросы. Прямо хоть из дому беги…

«И конечно же, ты не побежал, потому что единственный сын и наследник. Потому что долг превыше всего. Сжал зубы и покорился отцу. Покорился, продолжая страдать от жажды, понятной далеко не каждому, но от того не менее мучительной!»

«Вовремя же я приехала!» – подумала Лорна, тем временем куда‑то влекомая вирдисским принцем. Мимо королей и королев, мимо других принцев и принцесс, мимо герцогов и герцогинь, графов и графинь, баронов и баронесс, мимо самого разного придворного люда, ожидающего, когда начнется очередной танцевальный тур.

«Бедный, бедный принц Феррен! – думалось принцессе. – Сколько же можно – так… и что бы с ним сталось в конце концов? Ну ничего. Теперь‑то мы все поправим!»

Она всего на миг напряглась, когда он самолично распахнул для нее дверь какой‑то комнаты. На миг кольнули прежние опасения. «А вдруг он меня сейчас…»

Но опасалась она напрасно. В комнате ярко горели светильники, освещая книги, книги, книги… Огромный стол посреди комнаты, заваленный открытыми томами и исчерканными рукописями, пара удобных кресел. На редкость неподходящее место для альковных радостей. Книги на полу, все до единой, – открытые… нет, она бы не стала столь небрежно относиться к источникам знаний, но… но что, если не выходит, никак не получается добыть оные знания из этих источников?! Если не хватает какого‑то ничтожного толчка, чтобы сдвинуться наконец с мертвой точки? Если мечешься от книги к книге в тщетных попытках постичь ускользающую истину?

Принцессе воочию представился Феррен, ползающий на коленях от книги к книге, вскакивающий, бросающийся к столу, роющийся в очередном томе, роняющий его ради соседнего, что‑то торопливо записывающий, черкающий написанное и пишущий вновь. Вот он поднял на нее глаза от своих записей, полубезумные глаза истинного ученого, пребывающего в некоем другом мире, в мире своего открытия, глаза, не видящие того, на что в данный момент смотрят, ибо слишком ярок свет того незримого, что предстает им в эти мгновения во всей своей неизреченной красоте и величии.

Феррен из видения посмотрел на нее, и в его глазах отразились звезды. Настоящий Феррен шагнул сквозь это видение и робко улыбнулся. Лорна улыбнулась в ответ.

– Ой, что это?! – выдохнула она, углядев в углу какое‑то уродливое сооружение. Полуразобранное, кривое, неказистое, тем не менее оно напоминало принцессе нечто ужасно знакомое.

– Это? – Феррен густо покраснел. – Это… это я телескоп сделать пытался, – собравшись с духом, выпалил он. – Пытался, да вот… не преуспел. Что‑то я неправильно делаю.

«А мне отец купил самый лучший, – со стыдом подумала принцесса. – Такой же, как у профессора Шарная. И башню во дворце отвел, всю, целиком и полностью, под мои нужды. А у Феррена, бедняги, и телескопа нет. И башни ему не видать. И не потому, что король Ренарт не может себе этого позволить, а потому что он не хочет позволять это сыну!»

Она почувствовала, что начинает сердиться на вирдисского короля. Может, он и умный, может, и экономный, может, политика у него правильная, и все такое прочее, но нельзя же так!

«Что ж, мне он ничего запретить не может! – решительно подумала Лорна. – А сыну просто не успеет! Но как так вышло, что о нем столь грязные слухи ходят? Не иначе его оклеветали. Не может быть, чтобы человек, глубоко интересующийся наукой… Если я спрошу – он ответит. Нам, людям научного склада ума, не пристало стесняться и обходить острые углы!»

– А почему о вас ходят столь неблаговидные слухи, каше высочество? – спросила принцесса.

 
Принц Феррен не дрогнул.
 

– О том, что я пьяница, картежник и бабник? – грустно и как‑то устало уточнил он.

– Ну… да.

«О боги, да его уже не первый раз спрашивают! Он даже устал отвечать. И возмущаться устал. Просто смирился с этим! С такой клеветой!»

– Значит, до вас эта мерзость тоже докатилась, – спокойно констатировал вирдисский принц. – И вы не побоялись отправиться в уединенную комнату со столь мерзостным субъектом, ваше высочество? Это делает честь вашей отваге.

– Как я могла отказаться? Ведь вы позвали меня ради знаний, ваше высочество, – с искренним сочувствием ответила она. – А тот, кто ищет знаний, не может быть тем, о котором рассказывают подобные мерзости.

– Это была попытка очернить меня в глазах отца, – нехотя пояснил принц Феррен. – Нужно признать, удачная. Отец поверил. Картежник, пьяница, бабник, да еще и наукой увлекся… И это – наследник престола! Стыд и позор!

– Да при чем же здесь наука?! – воскликнула Лорна.

– Вот и я о том же, – кивнул принц Феррен. – Когда я понял, что доказать свою невиновность мне не удастся, я попытался отстоять хотя бы науку. Увы… не преуспел.

«Приравнять науку к пьянкам, картам и веселым девицам?! – с негодованием подумала Лорна о короле Ренарте. – Надо бы отцу рассказать об этом! Такой ли хороший политик этот Ренарт, если кидает подобные вещи в одну кучу? Пусть отец к нему повнимательней приглядится!»

– Приступим! – решительно сказала она Феррену. – Итак, что вас интересует, ваше высочество?

– Присядьте, принцесса, я сейчас, – откликнулся вирдисский принц, изящным жестом указав ей на самое уютное из имеющихся кресел и наклоняясь над грудой рассыпанных книг. – Это было где‑то здесь… сейчас… минуточку…

Когда вирдисский принц, позабыв о том, что на нем костюм для танцев, великолепный костюм в светлых тонах, опустился на колени посреди груды пыльных томов, принцесса Лорна поняла, что видит собрата по тому восхитительному безумию, что составляло смысл ее собственного существования.

 
«Он и думать забыл, что на нем надето!»
«Он сейчас безнадежно, окончательно перемажется!»
«И почему я считала его некрасивым?»
 

***

Граф Крэтторн пришел в себя на какой‑то улице. Он стоял, тупо пялясь в пространство перед собой; в его левой руке было что‑то зажато. Граф повернул голову. Это оказались поводья.

«Коня. Они оставили мне коня, – вспомнил Крэтторн. – Чтобы побыстрей убрался…»

Память вернулась. Она прихлынула столь резко, так мучительно и ярко, что он едва не лишился рассудка.

Он больше не граф. И земли у него нет. И замков. С женой его развели. Откопали какой‑то старинный указ о том, что заговорщик… это он‑то – заговорщик?! Он, всегда желавший Ирнии только блага?!

 
Крэтторн сжал кулаки и глухо застонал от ненависти.
Это все король. Коронованный мерзавец давно под него копал. Размышлял, как извести. Завидно ему было, что у Крэтторна все так хорошо. Спать не мог спокойно, мечтая о замках и землях графства Крэтторн.
Самое смешное, что королю ничего не досталось. Все расхватали другие.
Крэтторн сжал кулаки еще крепче, припомнив, кто были эти самые «другие».
Друзья. Соратники. Клявшиеся в вечной дружбе над трупами убитых врагов. И вот, стоило королю поманить их куском чужой земли – его, Крэтторна, земли, и они забыли о дружбе, о клятвах, о том, что чужая, от веку завещанная кому‑то другому земля священна и что никакой король не имеет права наложить на нее свои грязные лапы, что завтра они сами могут оказаться на его, Крэтторна, месте, его величество ведь может и во вкус войти, чужие земли раздаривая… Все они забыли! Ну как же! Получить хороший кусок чужой земли, приносящий немалый доход, да еще и с замком. Кому неохота?
Предали. Продали. Не господа – торгаши! Жалкие вонючие торгаши, чье место под плетьми, на конюшне!
Ограбили его до нитки. Ничего не оставили.
Крэтторн посмотрел на поводья в своей руке и сообразил, что конь к ним больше не прилагается.
«Украли? Да, наверное…»
Он оглянулся по сторонам в надежде, что конь сыщется где‑нибудь неподалеку, но улица была пустынна па всем видимом протяжении.
«Украли. Точно украли. Сволочи».
Сжать кулаки еще сильней Крэтторн был просто не в состоянии. Да и делу это не помогало. Впрочем, он вообще не знал, можно ли еще что‑то сделать. Если б его величество просто отнял у него титул и земли, тогда Крэтторн мог бы рассчитывать на своих союзников. Однако король рассчитал куда хитрей и первым делом отнял у него именно союзников. Заткнул им рты жирными кусками. И те приняли. И не подавились, сволочи.
Крэтторну представились бывшие союзники, с чавканьем пережевывающие земли и замки, и его передернуло от отвращения. Он машинально коснулся того места, где еще недавно была шпага.
Была.
Разоблаченным заговорщикам шпаги не полагаются. Даже простолюдинам на службе короля можно их иметь, а ему… Впрочем, он же теперь тоже простолюдин. Был граф Крэтторн, и нет его. Королям очень не по нутру, когда кто‑то пытается сравняться с ними в силе.
 
 
Крэтторн стоял и думал, что никогда не смирится. Никогда не привыкнет к тому, кем он стал.
У него отобрали все. Титул. Власть. Земли. Замки. Оружие. И даже коня свели… Что ж, раз так, он тоже примется отбирать. Не для того, чтобы выжить. Жить жалким подобием прежнего себя ему неинтересно. Нет, он станет красть, чтобы отомстить тем, кто лишил его всего, что у него было. Опозорил. Унизил. В клочья порвал его жизнь. Вот единственная достойная цель. А другой в его положении и быть не может.
Отомстить. Уничтожить врагов. Смять, скомкать, раздавить, увидеть, какого цвета их кровь… попробовать ее на вкус… на запах… на вес… почувствовать, как она высыхает на ладонях… а тогда и умереть не жалко.
Безумие распахнуло над бывшим графом свои черные крылья, и Крэтторн радостно потянулся ему навстречу, заворачиваясь в него, словно в плащ. В нем было тепло. Безумие успокаивало и грело, делая легким и свободным. Ненависть и ярость стали менее мучительны, покрывшись тонкой корочкой радости. Пьянящая сила наполнила Крэтторна. Рвать и терзать врагов будет очень весело. А потом… потом он умрет, конечно, ведь терзать будет уже некого, а разве можно жить, никого не терзая? Но это потом, а пока…
Крэтторн рассмеялся тихим, ласковым, шелковистым смехом и сделал шаг. Первый шаг навстречу неземным наслаждениям. Он знал, что запомнит каждый миг своей мести. Сполна насладится каждым ее мгновением.
 

– Я иду. Слышите? – прошептал он, и нежный мелодичный шепот, сорвавшийся с его уст, ничуть не похожий на скрипучий голос прежнего графа Крэтторна, скорей уж сравнимый с шепотом юной прелестницы на ложе страсти, напугал бы любого, когда б было кому его слышать.

 
Впрочем, самого графа подобные мелочи больше не беспокоили.
«Украсть шпагу. Убивать. Короля, друзей‑предателей, всех».
Крэтторн медленно шел по улице, крался, словно большой охотящийся хищник, касаясь окружающего мира всем телом и всеми чувствами сразу. У него не было конкретной цели, точнее, его целью был весь этот мир сразу, весь этот исторгнувший его мир. Ему необходимо было оружие и было безразлично, от кого и каким способом он его получит. Украсть так украсть, убить так убить… а вот потом…
«С кого начать?»
Вот тут вопрос уже становился серьезным. Чья кровь прольется первой, не так уж важно, он и не запомнит, но тех, чьими мучениями и смертью он будет наслаждаться, тех, чья кровь будет медленно стынуть на его руках, следовало выстроить по ранжиру.
И первый в ней…
Ненавистное лицо встало перед глазами как живое. Крэтторн медленно и с наслаждением вздохнул. Да, этот будет первым. Несомненно. Его проще подстеречь, чем остальных, это во‑первых, а во‑вторых… а во‑вторых, если бы не он…
 

***