Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

Король Илген смотрел из окна своего кабинета на крышу гвардейской казармы и думал о Карвене. И о том, как на самом деле повезло его сыну. Невероятно повезло. Ильтар просто не способен пока в полной мере оценить, какой потрясающий дар преподнесла ему судьба руками сержанта Вергена. Подкову он себе на дверь приколотил, шалопай! Словно она и без того там не висела, с того самого момента, как седьмой сын кузнеца переступил дворцовый порог!

Илген поймал себя на том, что завидует сыну, У Ильтара будет такой потрясающий друг и советчик. Эх, ему бы такого… тогда. Раньше. Скольких глупостей, ошибок и откровенных мерзостей он бы не совершил!

Конечно, Карвен многого не знает. Быть может, слишком многого, чтобы занимать место подле принца. Но он умен, талантлив и быстро схватывает. И как же правильно поступил Верген, что не оставил Карвена ни при себе, ни во дворце.

Останься Карвен при Вергене – и он старательно превратил бы себя самого в копию учителя. А он другой. У него другие задатки, другие таланты. Важно было подтолкнуть его в правильную сторону, а дальше… дальше он должен сам, не то окажется совсем не там, где нужно, и никто потом не скажет, когда же это случилось и где была допущена ошибка.

Еще большей ошибкой было бы оставить его во дворце, рядом с Ильтаром. Нет уж, пусть лучше Ильтар к нему в гости ходит, когда Карвену будут позволять увольнительные. А дворец… Дворец – зубастое место. Опомниться не успеешь, как пережует и выплюнет. Был хороший честный парень Карвен, а вышел… наглый самодовольный хам, от имени принца требующий для себя привилегий? Умный расчетливый карьерист, осознающий дружбу принца как мост к достатку и успеху? Пустоголовый бабник, не пропускающий ни одной юбки, потому что ему отказать бояться? Или кто‑то еще похлеще?

Нет, правильно поступил Верген, отдав его в гвардию. Там у них сейчас в качестве воспитателя новобранцев, говорят, совершенный зверь. Карвен, следовательно, не может не возмутиться, натура его не такова. Он и вообще на удивление независим, этот седьмой сын кузнеца… Вот и поглядим, кто кого перевоспитает, сержант Карвена или Карвен сержанта. И сравним доклады секретной службы и то, что расскажет генерал Кланден.

В исходе предстоящей дуэли между Карвеном и сержантом его величество не сомневался. Каков бы ни был этот сержант, а тот, кто прошел школу Вергена, тот, кто сам того не зная, является приемным сыном третьей гвардейской…

Его величество не мог знать, насколько он прав в этой своей последней мысли. Она просто пришла в его голову. Мимоходом. Он бросил еще один взгляд на крышу казармы и вернулся к собственным делам, коих у толкового короля не счесть.

***

Когда отпущенные сержантом полчаса истекли и прозвучала команда строиться, Карвен был внутренне готов к самому худшему. А к чему еще нужно готовиться, с первых же мгновений вызвав неудовольствие вышестоящего начальства, а всеми последующими попытками загладить свою вину – уже настоящий гнев?…

 
А все муха проклятая! Если б она в глаз не попала…
«Сейчас начнется!» – мрачно подумал Карвен, ощущая, как все громы и молнии мира собираются над его несчастной головой и ждут только сержантской команды, чтобы разразиться. Вот сейчас… Вот прямо сейчас сержант посмотрит на него, и…
Он ошибся. Сержант вовсе перестал его замечать. Словно забыл о его существовании.
Конечно, на самом деле это было не так. Просто Карвену уделялось ровно столько же внимания, сколько и всем остальным. В самом деле, ну что он за птица такая, чтобы гвардии сержант Йанор какую‑то там обиду на него затаить изволил. Много чести сопливому новобранцу!
Карвен старательно выполнял предписанное. Шагал, тянул ногу, сохранял правильную осанку, выхватывал и вкладывал в ножны шпагу, замирал неподвижно. Рядом с ним пыхтели другие такие же, и золото гвардейских пряжек ярко блестело на солнце. Скоро Карвен втянулся и перестал думать о «страшном сержанте». Монотонный ритм занятий уносил мысли. А сержант… чего о нем думать? Он и без того рядом. Это его голос подает команду за командой. Он как река, этот голос, а они все – как лодки в этой реке. Лодки, которые плывут куда‑то, повинуясь течению, и можно, ни о чем не думая, лечь на волну и расслабиться. И ничего не делать. Зачем что‑то делать, когда все делается само? Раз‑два… раз‑два… нале‑во… напра‑во… Тело само повинуется чужой воле.
Разве может лодка бояться реки? Лодок, которые боятся реки, не бывает, потому что они тут же тонут.
 

***

Обед Карвену совершенно не запомнился. То есть смутно помнилось, что он был, и вроде бы даже вкусный, впрочем, Карвен ни за что не мог поручиться. Он старательно что‑то пережевывал, пока властный голос сержанта не поднял их из‑за стола.

 
Короткая передышка. Привести себя в порядок, посетить сортир, и…
Занятия. Властный, околдовывающий ритм армейской дисциплины. Нале‑во! Напра‑во! Кру‑гом!
Монотонный бег огромной реки, чьи могучие волны плавно несут тебя в неведомое. Краем сознания ты понимаешь, что устал, что ты, наверное, больше уже не можешь, что пора бы уже все это прекратить, но река катит свои волны дальше, ей нет никакого дела до твоей усталости и твоих желаний, и вскоре тебе самому уже нет никакого дела до того, устал ты или нет, все твои желания куда‑то исчезают, все равно ведь тебя нет, так какие у ничто могут быть желания? Есть лишь этот могучий и величавый бег, бесконечный бег великой реки… и только ужин выбрасывает тебя на берег.
Ненадолго. До новой команды.
После ужина – построение. Прохаживаясь перед строем, сержант Йанор издевательски комментирует достижения первого дня, интересуясь, не захотелось ли кому‑то из новобранцев домой? Ах, нет? Не захотелось? Мечтают перестать быть никуда не годными олухами и все‑таки попытаться стать настоящими гвардейцами? Что ж, он просто счастлив. Тогда все могут быть свободны. Личное время.
Строй тяжело разваливается. Разбредается в стороны. Многие какое‑то время продолжают неподвижно стоять, словно бы не в состоянии сделать первый шаг. Словно они разучились ходить, не подчиняясь приказам. Впрочем, скорее всего, у них просто не осталось сил.
Личное время? На самом деле в нем нет ничего личного. Личное – это когда можно позволить себе делать то, что заблагорассудится. Подобного времени у новобранца нет вовсе. У него права на такое нет. А личное время – это… Привести в порядок. Себя. Свое оружие. Свою одежду и обувь. Не то сержант завтра голову откусит. Он так и сказал, а раз сказал – сделает. Он такой. Глядишь ему в глаза – и веришь.
И все же… на то и люди с эльфами, чтобы среди полной зависимости пытаться отыскать для себя хоть крупицу свободы. Потратить хоть немножко «личного времени» на что‑то и в самом деле личное. Хоть поболтать, что ли, с теми, кто оказался рядом. С теми, кто находится в таком же положении, как и ты.
Нет. Оружие – это святое. Тот, кто этого не понимает, – не гвардеец. Ему лучше сразу домой отправляться. Но вот потом, когда шпаги и пистолеты будут доведены до надлежащего состояния… Одежда и обувь могут чуть‑чуть потесниться, правда? Новобранцам завтра с утра пораньше в параде не участвовать. А сержант… ну что сержант? Откусит голову – сам виноват будет. Пусть‑ка потом попробует безголовыми покомандовать!
 

– Эй, ты, со шпагой, ты откуда такой? – услышал Карвен за спиной.

Вопрос был на самом деле дурацкий. Кто здесь, собственно говоря, без шпаги? Но… ясно же о чем речь. Только он один умудрился устроить сегодня, скажем так, представление.

– От папы с мамой, – буркнул Карвен, поворачиваясь.

Вот. Что называется – прославился. Теперь над ним еще и сослуживцы потешаться будут.

– Злишься? – удивился его собеседник, темноволосый крепыш с глазами до того светлыми, что трудно было понять, голубые они или серые. – Зря злишься. Нам теперь вместе служить как‑никак. Лучше дружить, чем злиться. Меня Эрбатом зовут. А тебя?

– Карвеном, – ответил Карвен.

– Так чего ж ты злишься, Карвен?

– Да я не злюсь, я… – Карвен не нашелся что сказать и только рукой махнул. – Мне почему‑то показалось, что ты надо мной посмеяться решил, – виновато добавил он.

– Зря ты с сержантом сцепился, – заметил Эрбат. – И смешного тут ничего нет. Думаешь, он тебе спустит?

– Да я и не хотел с ним спорить, – вздохнул Карвен. – Так по‑дурацки все вышло. Сначала муха в глаз попала…

– Муха? – удивился Эрбат. – Какая еще муха?

– Обыкновенная. Не знаешь, какие мухи бывают? Нам же приказано было замереть, вот я и замер. А тут муха… и в глаз! – с досадой ответил Карвен. – Вот слезы и потекли. А сержант углядел и…

– Бедняга, – посочувствовал новый товарищ. – А все ж зря ты ему нагрубил. Не так надо было.

– Да я и сам понимаю… – вздохнул Карвен. – Нескладно вышло.

– Хочешь, попробую с ним потолковать? – предложил Эрбат. – Объясню, что ты ненароком. Что раскаиваешься…

– Да я уж сам как‑нибудь, – смутился Карвен. – А то и тебе попадет заодно.

– Ну смотри… Было бы предложено. А ты правда город от колдуна спасал?

– Правда.

– Расскажешь? – заинтересованно спросил Эрбат.

– Расскажу, – кивнул Карвен. – Почему же нет?

– О! И мы тоже хотим послушать! – тотчас подошли еще четыре новобранца.

***

– И впрямь фальшивые клейма, господин сержант, – кивнул кузнец, разглядывая сержантскую шпагу. – Рядом с настоящим Бриммером и близко не лежало. И сталь так себе… Это кто ж вам такое подсунул?

– Флеммин, – не стал скрывать сержант Йанор.

Вот уж чего он не намеревался делать, так это заботиться о добром имени мерзавца, продавшего ему подделку! Заботиться о добром имени можно, если оно есть, а если оно фальшивое, как те клейма, что украшают его шпагу… шпагу, за которую, в конце концов, два жалованья отдано!

– Боги! Как вас угораздило связаться с этим мошенником?! – схватился за голову кузнец. – Флеммин известный прохиндей!

– Да вот, – зло скрипнул зубами сержант. – В кои‑то веки решил купить шпагу получше. Обычно‑то я у Кориса заказывал, а тут… Настоящую вещь купить захотелось. У Леммера слишком дорого, а у Флеммина – вроде бы по карману.

– У Кориса – оружие дешевое, но неплохое, – наставительно заметил кузнец. – Солдатское, так сказать. У Леммера берут вельможи, которые не только деньги имеют, но и в клинках смыслят. Вас же угораздило купить у того, кто торгует настенными украшениями. Спору нет, это неплохие шпаги для тех, кто фехтует раз в год от скуки, ради того, чтобы подурачиться и застоявшуюся кровь разогнать, а для воина… настоящей работы такая шпага долго не выдержит.

 
Кузнец осуждающе щелкнул ногтем по лезвию.
 

– Вы не составите мне компанию, уважаемый Миддир?

– Компанию? – переспросил кузнец.

– Я сейчас пробегусь до городской стражи, а потом вместе с каким‑нибудь стражником и вами – к Флеммину! И пусть он только попробует не вернуть мне мои деньги! Я, в конце концов, на службе. Что, если бы я охранял государя и у меня вдруг сломалась шпага?

– Бегите за стражей, – кивнул кузнец, снимая кожаный фартук. – Я схожу с вами к Флеммину. Совести у него нет, в самом деле. Продавал бы всяким… кому шпага, только чтобы на стенку повесить, нужна, никто б ему и слова дурного не сказал.

«Так, значит, Карвен не солгал! – поспешая в кордегардию городской стражи, думал сержант. – Придется его в кабак позвать. Конечно, непорядок это, что новобранец за одним столом с ветераном будет сидеть. Ему, если разобраться, увольнительных пока вообще не положено. Но… не отблагодарить за такую услугу – еще больший непорядок. Хуже – неблагодарность».

«Впрочем, пока я Карвену ничего не скажу, – думал сержант, втолковывая зевающему стражу, что от него требуется. – Так или иначе, в течение недели новобранцы заняты от и до и ни на какие кабаки времени все равно не будет. А вот в выходной…»

***

– Новобранец Карвен, как должен солдат воспринимать поучения и наказания от своего сержанта? – с ухмылкой интересуется сержант Йанор.

– С благоговением и радостью, господин сержант, ведь они делают его лучше! – чеканит Карвен.

Тут главное – успеть вовремя. Сержант, конечно, все равно найдет к чему прицепиться, но Карвен не намерен облегчать ему работу. С какой стати?

 
Впрочем, сержант со своей работой справляется.
Раз‑два… раз‑два… нале‑напра… отставить! Кру‑у‑гом! В линию! Ружья заря‑жай! Кто там ворон считает? Они все равно улетели. Итак… по ростовым мишеням… по моей команде… готовься… целься… огонь! Разойдись! В колонну по восемь… ста‑ановись! Раз‑два… раз‑два…
 

– Новобранец Карвен, ты, кажется, фехтовать умеешь? Отлично. А теперь возьми шпагу в левую руку…

– В левую, господин сержант?

– Ты что, глухой?

– Но… я же не умею левой…

– Новобранец Карвен, выполняй приказ!

– Слушаюсь, господин сержант!

– Так, кто там еще фехтовать умеет? Неужели никто? Какая жалость. Что ж, остальные могут оставить шпаги в правой. Итак, начнем с самого простого…

 
Вот так… Вот так… старайся давай… что, неловко тебе? Пыхтишь, потеешь… ничего, у тебя получится! У тебя все получится, мерзавец! Нет, мне тебя нисколько не жалко. Ни на кончик ногтя. Вот такая я сволочь. Да. Давай… давай… Пусть все считают, что я тебя ненавижу. Да я вас всех ненавижу, щенки подзаборные. Ничего, я еще сделаю из вас матерых псов. Обижаешься? Несподручно тебе – левой? Все как люди, один ты как дурак? Ничего, потом зато спасибо скажешь. Когда поймешь. Вот когда поймешь, тогда и скажешь, а пока… старайся. Старайся… Самые лучшие солдаты получаются из тех, кого ненавидит сержант.
 

***

– Новобранец Карвен! – Голос сержанта Йанора обещает столь многое, что в одно‑единственное мироздание все это ни в коем случае не влезет. Впрочем, сержанту наверняка выделят на вещевом складе дополнительное.

– Да, господин сержант?! – Чем громче и четче ответ, тем лучше. Он ни от чего не спасает, ни от чего не защищает, похоже, это заклятье выдохлось от слишком частого употребления, но старослужащие уверяют, что так нужно, а молодым остается верить.

– Родина и государь с надеждой взирают на вас! – вещает сержант Йанор.

– Так точно, господин сержант! – Вытянуться в струнку и блестеть глазами. Нет, эту бурю ветер не пронесет мимо, но в атаку не ходят с кислой рожей.

– Готов ли ты совершить подвиг во имя родины и государя?! – торжественно гремит сержант.

 
«Ну, так и есть, наверняка какая‑нибудь пакость…»
 

– Приложу все усилия, господин сержант!

 
«Получи, зараза!»
 

– Там, на кухне, котлы. Несколько штук. Грязные очень, – с задумчивым видом сообщает сержант. – А должны быть чистыми. Задача ясна?!

– Так точно, господин сержант!

– Выполняй!

Драить покрытые копотью и жиром котлы занятие нехитрое. Просто очень грязное. И долгое.

Карвен с грустью думает о том, что все остальные небось уже спят, тогда как ему еще трудиться и трудиться. А завтра он, не выспавшись, наверняка что‑нибудь перепутает, чем несказанно обрадует сержанта. У того будет повод для еще одного наряда. Даже родину и государя поминать не придется.

 
«Интересно, сам‑то сержант умеет фехтовать левой?»
 

– Этот котел ты плохо вычистил, – доносится незнакомый голос из‑за спины.

 
Карвен вздрагивает и оборачивается.
Из стен посудомойни начинают выходить люди.
«Маги?» – ошалело думает Карвен, таращась на странных незнакомцев, толпящихся возле него.
 

– Быстренько переделай, – приказывает один из них. – Что за безобразие! Видел бы тебя сейчас капитан!

– Ка… какой капитан? – выдавливает из себя Карвен, соображая, что в Феранне наверняка полно магов, здесь даже магическая академия есть, но чтобы все они ни с того ни с сего притащились проверять, как он кухонные котлы драит?

– Что значит, какой капитан? – возмущаются незнакомцы. – Есть лишь один капитан, о котором стоит говорить здесь и сейчас. И раз его на данный момент рядом нет, мы явились присмотреть за тобой вместо него. Чтобы ты все делал как следует и не позорил наставника!

– Наставника? – переспрашивает Карвен. – А откуда вы его… да кто вы вообще такие? Я вас впервые вижу!

До Карвена внезапно доходит, что появление всех этих странно выглядящих и вошедших сквозь стену людей на территории отведенной гвардии является событием, о котором следует немедля доложить. Хоть сержанту, хоть самому генералу. Кто их знает, кто они такие и чего хотят?

– Доложить о посторонних в расположении гвардии? – тотчас откликается на мысли Карвена один из незнакомцев. – Ну, это ты загнул, парень… какие же мы посторонние?

На плечо Карвена ложится тяжелая рука. Слишком тяжелая для живого. Слишком прозрачная.

– Вы… призраки? – ахает осененный внезапной догадкой Карвен.

– Сам ты призрак, – отвечают ему. – Мы – третья гвардейская рота. Лучшая рота в гвардии. А вот ты – пока лишь призрак гвардейца. А если не отдраишь как следует этот котел, то так никогда и не воплотишься.

«Вот же влип! – думает Карвен. – Наверное, сержант меня нарочно сюда послал! Знал, что тут такое творится, вот и решил доконать окончательно…

– Ты ерунды‑то не выдумывай, – укоризненно говорят вновь подслушавшие его мысли призраки. – Делать сержанту нечего – над тобой издеваться…

– Да? – возмущается Карвен. – А когда он меня левой рукой фехтовать заставил?! Это вам как?!

– Великолепно! – отзываются призраки. – Потрясающе! Ай, молодец сержант! И ведь почуял, кому из молодых раньше всех пригодится…

– Да? А вот мне почему‑то так не кажется! – обиженно заявляет Карвен.

– Это потому что ты пока еще призрак, – насмешливо отзываются призраки. – Призрак, а не гвардеец. Да ты три котел, три. Мы сюда не мешать пришли, а присмотреть, чтобы ты от работы не отлынивал. А что касается фехтования… Ты умеешь, другие – нет. А сержанту надо обучить всех. Он не может заниматься с каждым отдельно. Вот он и уравнял шансы. Так, чтобы и тебе было чем заняться. А для чего тебе фехтовать левой рукой, ты поймешь, когда в правую ранят.

– Что?! – выпаливает Карвен.

 
Проклятье, да как же он сам не додумался?! Ведь на поверхности…
 

– Что слышал, – отвечают призраки. – Не глухой, небось.

– Так, значит, сержант…

– Ты три котел, три…

Карвен и сам не замечает, как приступает к работе, под бдительным присмотром призраков. И как‑то так выходит, что он совсем их не боится. Вот нисколечко. И даже не сразу соображает, что бояться нужно. А когда соображает, как‑то поздновато уже пугаться оказывается. И ведь сколько он страшных историй за свою жизнь выслушал! Страшные призраки‑кровопийцы и все такое прочее, а на деле совсем иное выходит. Очень даже симпатичные ребята эти призраки. И даже работать заставляют как‑то необидно.

– Что ж, на первый раз – неплохо, – снисходительно произносят призраки, когда котлы и впрямь начинают блестеть. – А теперь небольшой урок фехтования левой…

– Какое еще фехтование, господа призраки? – возмущается Карвен. – Спать я когда буду? Думаете, сержант в вас поверит и даст мне днем отоспаться?

– Разумеется, не даст, – усмехаются призраки. – Даже если поверит. Да и зачем тебе? Ну, не поспишь один раз… что такого? Ты всю жизнь только тем и занимался, что спал. Пора просыпаться.

 
В левую руку Карвена ложится призрачная шпага.
Карвен потрясенно таращится на нечто полупрозрачное, но тем не менее имеющее вес.
 

– Да ты не смущайся, – утешают призраки. – Покамест с тобой капитана нет, мы за тобой присмотрим. Мы тебя, видишь ли, решили усыновить.

– Всей ротой? – недоверчиво спрашивает Карвен, осматривая столпившихся вокруг него призраков.

– А это только так и делается. Третья рота ирнийской гвардии усыновляет ученика своего командира.

– Так Верген ваш…

– Вообще‑то Верген – это я, – усмехается один из призраков. – Но раз уж командир взял мое имя, мне пришлось взять его. Можешь звать меня Лэрисом.

– Графом?

– Ну, при жизни я графом не был. Но чего только не происходит с людьми после смерти, – качает головой призрак. – Однако мы говорили об уроке фехтования.

– А можно, вы мне расскажете о моем наставнике? Да и о себе, раз уж вы его рота!

– Он сам тебе расскажет, когда придет время, – отвечают призраки.

 
И выхватывают шпаги.
 

– Защищайся! – в один голос приказывает призрачная рота, окружая Карвена со всех сторон. Нет, их, конечно, слишком много, все сразу не могут его атаковать. Их чересчур много даже для того, чтобы поместиться на посудомойне. Поэтому время от времени они меняются. Одни исчезают, на смену им приходят другие.

– Каждому хочется постоять рядом с названым сыном, – поясняют они.

Карвен пытается перекинуть шпагу в правую, но ничего не выходит. Шпага будто прилипла к левой руке.

– Ничего и не получится! – заявляют призраки, кружась вокруг него. – Это шпага для левой руки… для левой… защищайся!

 
Чужая шпага со свистом рассекает воздух, Карвен неловко парирует.
 

– Неправильно.

 
Призрак показывает верное движение. Медленно показывает.
 

– Повторить.

 
Карвен повторяет.
 

– Неправильно. Смотри еще раз.

 
Карвен повторяет снова.
 

– Уже лучше, но наклон корпуса другой. Смотри внимательнее. Да. Неплохо. Повторить. Еще раз. И еще. Следи за локтем. Да. Вот так. Молодец.

Карвен не замечает, как бежит время. А оно бежит, торопится. Призраки исчезают с рассветом, за миг до того, как открывается дверь посудомойни и появляется сержант Йанор. Карвен стоит, зачарованно глядя, как тает в его руке призрачная шпага. Шпага для левой руки.

– Ты чего это? – удивленно спрашивает сержант у Карвена.

– Тренируюсь левой фехтовать, господин сержант, – отвечает Карвен, внимательно разглядывая свою пустую левую руку.

– А котлы? – хмурится сержант.

– Чистые.

Сержант проверяет. Потом вновь смотрит на Карвена. С каким‑то злокачественным интересом смотрит.

– Ты ведь давно с котлами закончил, а?

– Так точно, господин сержант! – чеканит Карвен.

– И все остальное время упражнялся?

– Так точно, господин сержант!

– А спать за тебя, дурака, кто будет?! – рявкает сержант Йанор.

Карвен молчит. Он не собирается рассказывать о призраках. Потом вдруг находится:

– Увлекся, господин сержант!

– Увлекся? – Сержант делает внезапный выпад. Такой, будто в руке у него и впрямь шпага. Карвен отвечает не задумываясь. Сержант мгновенно меняет стойку и атакует другой рукой. И вновь Карвен отвечает почти молниеносно.

– Хм. – На сей раз интерес сержанта вполне доброжелателен. – Может, и не зря ты тут… увлекался. Молодец.

 
Карвен расслабляется. Ну, как же! Сержант его хвалит!
И тотчас получает кулаком под дых.
 

– Все ж таки ты еще салага, – роняет сержант, глядя, как скорчившийся Карвен пытается восстановить дыхание. И едва успевает отскочить. Бросок новобранца почти так же хорош, как был бы его собственный. Тем не менее, сержант успевает увернуться, и Карвен с разбегу налетает на стену.

– Сколько в тебе еще нерастраченной энергии, – ухмыляется сержант. И добавляет: – Через пять минут построение. Изволь не опаздывать.

Отвешивает новобранцу пинка и быстро выходит. А то мало ли… Вдруг этот невыспавшийся мерзавец его все‑таки достанет? Ронять собственный авторитет сержанту нипочем нельзя.

Карвен отлипает от стены и смотрит на закрывшуюся дверь. Вот так. А он уж было понадеялся, что ему поспать дадут. Раз уж хвалят. А его вместо этого – кулаком. И в стену. И пинка. И кто‑то после этого будет говорить, что сержант ему добра желает? Что этот злыдень способен вообще хоть кому‑то добра желать? Ага, как же!

«Ничего, – думает Карвен, спеша на построение. – Не век же мне быть новобранцем. А когда стану нормальным гвардейцем, у меня будет другой сержант! Не такой гад, как этот».

***