Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

* * *

– Я не мог знать, что этот щенок бросится между мной и своим отцом, – виновато промолвил Крэтторн. – У него оказался какой‑то амулет на руке… браслет. Запретные его побери! Моя шпага сломалась! Я вынужден был бежать, не исполнив задуманного.

– Я сама дала ему этот амулет. – Очень красивая женщина неопределенного возраста задумчиво кивнула.

– Вы, ваше величество?! – почти возмущенно вскричал Крэтторн. – Но зачем?

– Если бы все сложилось правильно, этот браслет погубил бы его и принцессу Лорну вместе с ним, – ответила женщина. – Нам было бы куда легче, чем сейчас.

– Вместо этого он погубил мою шпагу, ваше величество, – язвительно заметил Крэтторн.

– Вам следует точней выполнять мои инструкции… Крэтторн, – поморщилась женщина. – Вы так хотели убить принца Ильтара, что позволили себе отвлечься от Ренарта и упустили момент. Да еще и шпагу ему вернули. Зачем?

– Что ж, я должен был убить безоружного? – хмуро поинтересовался Крэтторн.

– Сейчас не время для красивой игры, Крэтторн. Что‑то незримое, но могущественное смотрит с той стороны . И я не могу понять, что это. Нашим врагам чересчур часто везет – я думаю, и вы заметили это? Мы должны победить до того, как оно вмешается всерьез. Я даю вам шанс расквитаться с вашими врагами, так сделайте же это! Отомстите, не оглядываясь на благородство и честь! Все равно ведь они лишили вас и того, и другого. Ничего, придет время, и я верну вам ваше доброе имя. Но это случится лишь в том случае, если вы будете четко выполнять все мои инструкции. Если я говорю, что убивать нужно именно Ренарта, значит, вы убиваете именно его. Черед принца Ильтара еще придет.

– Его и всех остальных! – прорычал Крэтторн.

– Его и всех остальных, – спокойно промолвила женщина. – А пока… подите‑ка разыщите себе новую шпагу!

– Что касается принца Ильтара… я не отказалась бы выпустить ему кишки собственноручно, – негромко добавила женщина, когда граф Крэтторн вышел, прикрыв дверь. – Почему он остался в Вирдисе? По моим расчетам, он должен был поспешить к своей обожаемой принцессе. И вот тогда… где‑нибудь по дороге… и совершенно без помех…

 
Она посмотрела на закрывшуюся дверь.
 

– Ох уж этот Крэтторн… глаз да глаз за таким…

* * *

– Началось! – К генералу Гламмеру подбежал маг, совсем еще юный, не старше сорока лет, эльф. – Эти… они вышли наружу! Их много! Они убивают!

– Действуйте, лейтенант! – кивнул генерал, неотрывно глядя на город. – И в самом деле вышли. И продолжают выходить.

 
Последние фразы достались пустоте. Эльфа уже не было рядом.
Генерал смотрел… смотрел на текущую к воротам человеческую реку, смотрел, как то тут, то там из стен выскакивают каменные истуканы, выхватывая все новые и новые жертвы. Ему приходилось напоминать себе, что большая часть жителей города уже выведена, спасена от ужасной участи.
«Для чего каменным истуканам могут понадобиться люди?» – мелькнула внезапная мысль.
Генерала она поразила как нелепая и несвоевременная.
«А для чего бы ни были, они не должны были их заполучить!»
Люди уже не шли, как им было предписано, они бежали, торопясь и отталкивая друг друга.
«Сейчас начнется давка!»
Генерал почти физически ощутил страшное… то, что он предвидел и чего боялся с самого начала. Городская стена проросла каменными тварями. Она просто кишела ими. Они выбирались наружу, и…
«Ну же, миленький! – мысленно взмолился генерал убежавшему эльфу‑магу. – Успей, родненький!»
Эльф успел.
Команда минеров‑подрывников секретной службы сработала на совесть и вовремя. Серия взрывов разнесла городскую стену, пробила в ней чудовищные бреши сразу в десятке разных мест.
Лицо генерала перекосила зловещая улыбка. Он воочию видел, как раскалываются, разлетаются вдребезги каменные истуканы!
 

– Так! – яростно прошептал он. – Есть на вас управа! Порох вас берет! Порох!

И в этот миг генералу казалось, что лучшей картины он в жизни своей не видел.

 
Горожане ринулись в образовавшиеся проломы.
 

– Живей! Живей! – подгоняли их уцелевшие стражники и секретные агенты.

– Еще одну роту туда! – приказал генерал своему адъютанту. – Помогать, выводить, спасать!

– Слушаюсь, господин генерал.

Люди и эльфы бежали, бежали прочь от города, в одночасье ставшего страшным местом. И хотя наступал день и с неба ласково светило солнце, ощерившийся дырами в стене город выглядел жутко и призрачно.

«Всего какую‑то сотню человек затоптали. Да еще сотни две достались этим тварям!»

– Операция прошла успешно, потери приемлемые, – сам себе под нос пробормотал генерал Гламмер, глядя на бегущих, думая о том, что за подрыв городских стен его в любом другом случае как минимум казнили бы. Но как быть со стенами, которые стали пристанищем врагов? Дверьми, через которые враг выбирается в этот мир?

 
«Если я найду мага, который это сотворил, я его кишки на кулак намотаю!»
«Если это не только в столице, если и с другими городами так…»
 

– Ах, скотина… – внезапно выдохнул генерал, пораженный неожиданной мыслью. – Лишить неприятельские города стен, заставить армию спасать мирных жителей, парализовать торговлю и доставку припасов, заполнить дороги беженцами… и лишь потом нападать! Что ж, может, это и ловкий ход, твое мерзопакостное величество Тагинар, но делать это руками колдовских тварей?! Если я только останусь жив, я ж тебя самолично на кол посажу! На кол, тварь ты такая!

Генерал уже почти не сомневался, что войска его величества Тагинара сейчас переходят границу. Ну, или готовятся ее перейти. А подлый мерзавец король Леронны потирает руки, предвкушая легкую победу.

– Ну, подожди же!

Если бы король Тагинар видел в этот миг генерала Гламмера, он бы, наверное, отказался от своих злодейских планов. Если бы, конечно, смог отказаться. Если бы сумел…

* * *

Генерал Гламмер поднял подзорную трубу и вновь внимательно оглядел город. Людей в нем уже не было. Последние из беженцев, спотыкаясь и падая, торопились к воротам временного лагеря. Команда минеров приступила к минированию пространства меж лагерем и городом на случай нападения тварей.

 
Город был пуст.
Нет. Не был.
Каменные истуканы копошились в нем, словно гигантские муравьи, отчего он стал походить на отвратительную копию муравейника. Десятка два истуканов вылезли сквозь проломы и городские ворота и шлялись снаружи, вдоль стен.
 

– Запретный их побери, что они такое делают? – пробормотал генерал.

Но некому было ответить на этот его вопрос. Казалось, истуканы и вовсе ничего не делали, просто переходили с места на место, останавливаясь то тут, то там, сбиваясь в кучки и вновь расходясь в разные стороны.

– Ищете, куда все подевались? – пробормотал генерал и перевел взгляд на работающих минеров.

 
«Успеют ли?»
 

– Кажется, у этих тварей скверное зрение и мозгов негусто, – сам себе под нос пробормотал генерал Гламмер. – Иначе они бы уже заметили лагерь и сообразили, куда делась добыча.

Он вновь посмотрел на лихорадочно работающих минеров и повернулся к адъютанту.

– Срочно пошлите вестового в гвардию. Передайте полковнику Фэльну, что если эти твари направятся в сторону лагеря, то его людям придется их отвлечь, пока минеры не закончат работу.

– Гвардия охраняет королевский лагерь, господин генерал, – осторожно напомнил адъютант. – Придворным его величества и так уже не понравилось, что вы распорядились какое‑то количество гвардейцев выделить для патрулирования города. Боюсь, они без особой радости воспримут…

– Королевский лагерь переносится, – перебил адъютанта генерал Гламмер.

– Куда переносится, господин генерал? – ошеломленно поинтересовался адъютант.

– В городской, – отрезал генерал. – И немедленно. Там хотя бы вал какой‑никакой есть. И ров. А то ведь рано или поздно эти твари догадаются поохотиться на открытой местности и вполне могут наткнуться на королевский лагерь. Боюсь, господа придворные вряд ли смогут выразить им свое неудовольствие.

– Ясно, господин генерал, – кивнул адъютант. – Значит, послать двух вестовых? Одного полковнику Фэльну, другого – его величеству?

– Да. И побыстрее, – кивнул генерал, вновь наводя подзорную трубу на разгуливающих вблизи города каменных истуканов.

* * *

– Его величество приказал поставить лагерь здесь, а генералу Гламмеру, видите ли, не нравится! – бурчал барон Эдрин.

– Как какой‑то там генерал смеет приказывать его величеству?! – возмущался юный граф Раммерт.

– Не какой‑то, а генерал Гламмер, – походя бросил его величество Ренарт, расслышавший этот разговор. – Пошевеливайтесь, господа, пошевеливайтесь. А то ведь он и разгневаться может…

 
Король ушел, оставив двух вельмож в немом изумлении.
 

– И кто у нас после этого король? – наконец фыркнул барон Эдрин. – Ну что, пойдем пошевеливаться?

– Кажется, ничего другого нам не остается, – пожал плечами граф Раммерт. – Я думал, его величество разгневается, а он…

– А он струсил, – бросил барон Эдрин. – Недаром, видать, шептались, что генерал короля на трон усадил. Сам усадил, сам и снимет, если что…

* * *

– Гонец от его величества, господин генерал! – доложил адъютант.

– Зови, – приказал генерал.

– Письмо от его величества, – торжественно доложил гонец.

 
Генерал протянул руку и взял конверт. Вскрыл, пробежал глазами…
«Довожу до сведенья, генерал, что прямо сейчас имело место покушение на меня и принца Ильтара. Покушение осуществлялось при помощи портала. Осуществлял некто Крэтторн, бывший ирнийский граф, осужденный у себя на родине за попытку провокации войны между нами и Ирнией. Бежал. В розыске. Покушение провалилось, но Крэтторну удалось скрыться, воспользовавшись порталом. Выводы: за каменными истуканами стоят люди. В отличие от нас, они вовсе не лишены порталов. Вполне возможно, что это Тагинар. Пишу не для того, чтоб потребовать для себя дополнительной защиты, но для информации. Продолжайте делать то, что делаете, генерал».
 

– Леронна, – сжимая кулаки, прошептал генерал Гламмер. – Ну, точно – Леронна!

– Да, господин генерал? – вытянулся гонец.

– Свободны, – отмахнулся от него генерал. – Король ведь не требовал ответа?

– Никак нет, господин генерал, – ответил гонец.

– Свободны, – повторил генерал, вновь поворачиваясь к городу.

* * *

Путь внутри камня сменился обычным подземным ходом, тускло освещенным скупым светом магических светильников.

«Раз эти твари могут ходить сквозь камень, значит, им этот ход не нужен. А раз он им не нужен, значит, сделан для кого‑то другого…» – подумал Нэллен.

Подземный ход тянулся и тянулся, он казался нескончаемым. Внезапно он резко раздался в стороны и вверх, превращаясь в огромный, тускло освещенный зал, наполненный каменными истуканами, расхаживающими туда и сюда, а в центре зала…

– Ну и дерьмовина, – пробормотал Нэллен, глядя на огромное каменное кольцо величиной с две городские площади, неровное, выщербленное по краям кольцо, от которого так и веяло запредельным злом. Слабый зеленоватый свет, исходящий от этого кольца, скупо освещал огромную подземную полость, в которой оно находилось.

 
Я величайший из амулетов зла этого мира , – раздался голос в голове Нэллена.
 

– Да ну, – откликнулся почти теряющий сознание от ужаса Нэллен. – По‑моему, ты просто каменная дерьмовина, от которой за версту воняет злом, только и всего. Видал я амулеты и более величайшие!

 
Этого не может быть ! – донесся немедленный ответ, и Нэллен, несмотря на охвативший его неодолимый ужас, едва не рассмеялся. В голосе его невероятного собеседника он расслышал самое обычное, почти человеческое возмущение.
«Что ж, прежние противники были не такими опасными… – подумалось ему. – Может, не стоило менять обычных бандитов на такое? Но раз уж так вышло… изволь справиться, агент четвертого класса Нэллен. Ты ведь уже все равно что мертв, верно? Но даже мертвые агенты порой являются для доклада . Потому что должны. Потому что, кроме них, это сделать некому. Но чтобы сделать качественный доклад, нужно сначала узнать побольше. Маркиз Фальт будет недоволен, если ты не принесешь ему ничего, кроме красочного описания охватившего тебя ужаса. А значит… продолжаем разговор, как это ни страшно… продолжаем… спрашиваем, отвечаем, восторгаемся… высмеиваем…»
Нэллен одернул измятое платье.
«Проклятье! В таком месте я предпочел бы оказаться в штанах! Впрочем, кто меня спрашивает? Не голый – и отлично!»
 

– А если ты – величайший, почему я раньше ничего о тебе не слышал? – храбро поинтересовался Нэллен.

«Этот страх – не мой. Это всего лишь магия. Он меня пугает. А тот, кто пугает, обычно сам боится. Вот пусть он и боится. А я не буду. Вот еще – пугаться этого куска камня! Он и отшлифован‑то из рук вон плохо. А что колдовать может, так мало ли кто на это способен. Магов бояться – вообще из дому не выходить, да и там, если захотят, достанут. Вот так. Не мой это страх, и я его слушаться не буду».

 
Я долго спал , – поведал амулет.
 

– А, вот оно в чем дело. – Легкая насмешка в голосе давалась Нэллену все легче. – Ну так и дрых бы себе дальше! Стоило ради меня просыпаться!

«Неужто я перестаю его бояться? – подумалось ему. – Да нет, боюсь, как и раньше, страх‑то явно магический. Вот только… это уже не имеет значения!»

 
Теперь я пробудился и голоден , – поведал амулет зла. – Мои слуги пробудились вместе со мной, чтоб накормить меня твоими страданиями. Напоить твоей болью и страхом .
 

– Ты жрешь такую дрянь? – скривился Нэллен. – Фу, какой ты скучный. И отсталый. Если хочешь знать, амулеты зла давно уже такого не употребляют. Ты отстал от жизни лет на триста!

 
Ты лжешь! Что может быть лучше боли, страданий и страха ?!
«Ага. Оказывается, ты не только вещать умеешь. Возмущение, равно как и любопытство, тебе не чуждо. Что ж, отлично. Вот ты и попался!»
 

– Могу рассказать, – ответил Нэллен. – Разумеется, если ты не станешь употреблять меня немедленно.

 
Мой голод может ждать. Тем более что одного тебя все равно недостаточно. Говори .
 

– С одним условием, – усмехнулся Нэллен.

 
Назови условие .
 

– Я отвечаю на твои вопросы, а ты – на мои.

 
Я не собирался спрашивать. Ты сам навязал мне необходимость сделать это .
 

– А ты навязал мне свое общество.

 
Это мое право – брать любого, кого захочу .
 

– А мое право навязывать необходимость задавать вопросы, а потом требовать ответа на свои.

 
Я не знал. Раз так, это уравнивает наше положение и становится честной сделкой .
 

– Мне тоже так кажется.

 
Я согласен ответить на твои вопросы. Рассказывай .
 

– Итак, что может быть лучше боли, страданий и страха, – начал Нэллен. – Что уже более трехсот лет употребляется всеми амулетами зла, не желающими отставать от современных веяний моды и подрывать свое здоровье разной дрянью… Начнем, пожалуй, с благословенного напитка, что прекрасней боли и крови, блаженней страданий и смерти, напитка, коему отдают должное даже Боги и воздают хвалу все без исключения поэты. Я имею в виду, разумеется, пиво…

«Самое главное – верить. Такие твари ни в чем не разбираются, но всегда чуют ложь. А ведь трудно правдиво солгать, когда страшно. Очень трудно. Вот только… разве же это ложь? Разве для вчерашнего бродяжки есть напиток лучше, чем кружка доброго пива?»

 
Где можно взять пиво ? – спросил амулет зла, когда вдохновенное воспевание пива подошло к концу.
И Нэллену тотчас представилось собственноручно маркизом Фальтом начертанное: «Агенту четвертого класса Нэллену выговор с занесением в служебную характеристику – за спаивание амулетов зла во время выполнения задания».
От истерического хохота он удержался с большим трудом.
 

– Да в любом трактире купить можно, – откликнулся Нэллен, чувствуя, как все больше и больше тает страх, навеваемый амулетом, как все меньше и меньше он этот страх испытывает.

 
Что значит «купить» ? – спросил амулет зла.
 

– Ну, это значит, что нужно взять немного денег… или золота… и обменять его в трактире на пиво, – ответил Нэллен, с трудом сдерживая истерический хохот: ему представилось, как огромный и страшный каменный истукан заходит в трактир и вежливо просит трактирщика продать ему бочонок‑другой.

 
Я немедля пошлю своих слуг на поиск этого редкого питья .
«Ну, точно! Точно!»
 

– Только пусть возьмут денег или золота. Пиво нужно обязательно купить, то есть обменять… иначе ничего не получится.

 
Я запомнил, что значит «купить». Я не знаю, что такое деньги, но мне известно, что такое золото, и у меня оно есть .
 

– Вот и хорошо.

 
Рассказывай дальше .
 

– Э‑э‑э… нет! Сначала ты ответишь на мой вопрос. Мы именно так договаривались. Что‑то рассказываю я, что‑то – ты.

 
Хорошо. Спрашивай .
 

– Я, как ты заметил, довольно много знаю о пиве, но при этом ничего не знаю о тебе. Вот ты говоришь, что ты величайший амулет зла, а я даже вострепетать как следует не в состоянии, потому что ничегошеньки о тебе не ведаю. Поведай же мне о себе, чтоб я и впрямь мог испытать благоговейный трепет.

 
Я возник в незапамятные времена , – начал амулет, но был немедленно и безжалостно прерван.
 

– Но сам‑то ты эти времена помнишь? – нахально перебил его Нэллен.

 
Разумеется , – недовольно ответил амулет зла.
 

– Вот и рассказывай нормально. Как я про пиво. А то – нечестно. Договор нарушаешь.

«Когда Теарн, Ирния и Вирдис были единой империей, – повторил про себя Нэллен. – Маркиз Фальт наверняка знает, когда это было! Страшно давно, раз я ничего об этом не слышал. Должно быть, эта каменюка и впрямь древняя до жути. И тупая. За столько веков так ничему и не научиться! Даже элементарным вещам. Не знать, что такое пиво!»

 
Твоя очередь , – закончив повествование о «незапамятных временах», сообщил амулет зла.
 

– Справедливо, – кивнул Нэллен. – Итак, продолжим. Кроме пива, есть и другие не менее восхитительные вещи, служащие для насыщения величайших из великих амулетов зла. Я говорил о питье, теперь немного поговорим о еде. Итак, начнем с наисладчайшего из блюд земных, ведомого современной науке. Я имею в виду, разумеется, жаркое…

И опять он не лжет. Ни единым словом. Разве может быть для нищего, продрогшего на ледяном ветру мальчишки лакомство более желанное и более недостижимое одновременно? Разве он способен видеть во сне что‑то другое?

 
Где можно взять жаркое ? – поинтересовался амулет зла, дослушав восхваление жаркого.
 

– Там же, где пиво, – пожал плечами Нэллен. – Твоим слугам даже не придется ходить дважды. Пусть только захватят побольше золота.

 
Все, о чем ты рассказываешь, подозрительно легко добыть , – заметил амулет зла.
 

– Да? Ну, не сказал бы, – откликнулся Нэллен. – Впрочем, смотря для кого, конечно. А что, разве ловить людей – трудно?

 
Нет , – ответил амулет. – Люди слабые .
 

– Вот видишь. Но это не потому, что они на самом деле такие, а потому, что твои слуги гораздо сильней.

 
Верно .
 

– Вот и здесь то же самое. Тебе и впрямь нетрудно будет все это добыть, потому что ты могуч и своим могуществом наделяешь слуг своих, но это не значит, что для всех остальных это такая уж простая задача!

 
Ты прав .
Похоже, лесть пришлась амулету по вкусу. Что ж, теперь его очередь отвечать.
 

– А как вышло, что ты пробудился именно сейчас?

 
Мне неприятно отвечать на этот вопрос .
 

– Вот как? Приношу свои нижайшие извинения. Однако договор есть договор.

 
Ты мог бы спросить о чем‑нибудь другом .
 

– Мог бы, но меня интересует именно это.

 
Я… плохо помню … – неуверенно отозвался амулет зла. – Что‑то мешает мне вспомнить .
 

– А если все‑таки постараться? Напрячься и не нарушать договор?

 
Я… должен был… проснуться сам… но… меня пробудили. Я не могу вспомнить – кто… Нет, могу. Какая‑то женщина. Она сидела в огне и читала книгу. В книге было много имен, и среди них – мое. Она назвала его, и я пробудился. С тех пор мне кажется, что она бродит где‑то неподалеку и чего‑то хочет от меня. Но она не дает мне помнить об этом. Ее мысли заставляют меня забывать о ней .
 

– А кто она такая?

 
Женщина из огня. Что я еще могу сказать, если она мешает мне знать о себе? Если бы ты не спросил, я бы и вовсе не вспомнил ее. Кстати, твоя очередь рассказывать .
 

– Верно. Прошу прощения. Итак, следующий мой рассказ будет о вине, этом непревзойденном даре Богов…

 
«Какая‑то женщина? Как интересно!»
«Выходит, амулет как‑то отличает женщин от мужчин? Интересно, как? Не по одежде – это точно! Меня он женщиной не считает, несмотря на платье и прочее!»
Спустя вечность и еще пару часов Нэллен почти в точности знал схему подземного лабиринта, со всеми возможными для людей входами и выходами. Равно как и то, что слугам амулета никакие ходы не требуются. Был бы хоть какой камень…
Мои слуги выйдут из любой стены, даже если под ней никакого камня нет , – поведал амулет зла.
 

– А песок? – спросил тогда Нэллен.

 
Слишком мелко. Нужен камень. Лучше всего цельная плита. Чем больше, тем лучше .
 

– А дерево?

 
Нет. Камень и только камень .
«Вот и отлично!»
 

– А как ты отличаешь женщин от мужчин?

 
Просто чувствую .
«Так я и думал».
Еще с десяток вопросов, и Нэллен был готов сбежать. Уйти не составляло никакого труда. По крайней мере, он надеялся на это.
И тут каменные истуканы стали притаскивать других людей. Много. Очень много.
«Я ничем не могу им помочь. Я должен оставить их здесь и возвращаться к маркизу Фальту. Информация слишком важна. Необходимо передать ее любой ценой», – мелькнуло у Нэллена.
«Я должен хотя бы попытаться их спасти!» – тотчас подумал он.
«Но как же их все‑таки много!»
Испуганные, визжащие, плачущие, бессознательно свисающие с рук каменных истуканов…
 

– И ты собираешься жрать это … эту дрянь? Перед пивом? – Нэллен постарался вложить в свои слова как можно больше отвращения. – Ты испортишь себе все удовольствие!

 
Да ? – озадачился амулет зла.
 

– Точно, – злорадно подтвердил Нэллен. – Хочешь и в самом деле утолить голод и не опозориться перед прочими амулетами – придется подождать. Вот принесут тебе слуги пиво…

 
Я прикажу покуда запереть этих… сравню, что лучше: пытки… или пиво …
 

– Вот‑вот, да не торопись. Распробуй пиво как следует. С одного разу, бывает, и не доходит до таких древних амулетов, как ты. Бывает, требуется несколько попыток.

 
Я понял .
Нэллен с облегчением отметил, что среди несчастных пленников принцессы Лорны вроде бы нет. И принца Ильтара тоже.
«Хоть бы с ними‑то ничего не случилось!»
«А мне пора уходить отсюда!»
«А что для этого требуется? А ничего особенного. Просто разыграть еще одну роль!»
Ничего особенного. Это красотку сыграть трудно. Передать все ее томления и вожделения, скрытые помыслы и тайные желания. Ходить, как она ходит, дышать, как она дышит… и впрямь трудно, ведь ты ни единого раза не красотка. А вот сыграть каменного истукана, который сам по себе почти ничего не чувствует, у которого всего‑то и есть, что повеления каменного же хозяина и возможность улавливать чувства жертв… А если жертва ничего не чувствует, значит, она мертва и в дело не годится. Амулет зла ведь питается именно ужасом и мучениями своих жертв. А для того, чтоб ужасаться и мучиться, потребно быть живым. Можно бы разыграть из себя и мертвого, но кто знает, как здесь поступают с мертвыми телами? А вот сыграть еще одного каменного истукана… каменный истукан не может быть жертвой, потому что он – охотник. Он охотится для своего властелина, ищет ему новые жертвы, в этом единственный смысл его странного сумеречного состояния. В этом – все подобие жизни, что ему отпущено. Не так уж трудно стать подобием такого истукана. У тебя есть все, чтоб справиться с подобной задачей. Ты станешь самым совершенным каменным истуканом из всех прочих и отправишься на охоту. Чуть подальше прочих отправишься. Ровно настолько, чтоб добраться до маркиза Фальта. Сделать доклад. Впрочем, об этом сейчас думать не полагается. Каменные статуи не делают докладов, они просто идут охотиться для своего повелителя и властелина. Охотиться на тех, кто способен испытывать страдания и страх.
Нэллен почувствовал, как холодный камень медленно подымается по ногам, заменяя собой живую плоть…
«Э, нет! Так не годится! Так просто‑напросто сердце остановится!» – испуганно сообразил он, одеваясь легкой каменной броней, становясь совершенно неотличимым от прочих.
«Ну вот, теперь я каменная статуя… почти такая же, как остальные… а значит, мне не нужно сердце… и я могу забыть, почти совсем забыть, что оно все еще бьется… а если об этом не буду помнить я, то и другие ничего не почувствуют, не поймут, не прочтут в моей памяти… я такой же, как вы… такой же, как все здесь… я – камень… камень… камень…
 

– Ну, я пошел, – насмешливо объявил Нэллен, выяснив все, что ему было нужно.

 
Как? Куда? Никто не смеет … – прогремел амулет зла.
 

– Ну, кто‑то, может, и не смеет, а я пошел. За пивом. Прослежу, чтоб твои слуги его не расплескали, – бросил Нэллен и мысленно представил себя каменным истуканом. Перевоплотился в каменного истукана. Сросся с ним мыслями, чувствами… шагнул в глубь камня.

 
Держите его ! – возгласил амулет зла, но было поздно.
Дерзкий собеседник таял на глазах… исчезал… становился незрим и недосягаем… Он помахал рукой и исчез. На его месте возник еще один каменный человек, но амулет зла никогда не считал своих слуг. Собственно, он и вообще не умел считать. Наглого, отказавшегося бояться смертного для него попросту не стало.
Найти! Разыскать! Немедленно ! – приказал амулет зла, не ведая, что тем самым дает своему противнику возможность уйти.