Текст книги "Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Раткевич

***

Был вечер. Такой поздний, что почти ночь. Маршал Эрдан, главнокомандующий вирдисской армии, смотрел на своего государя – и тот видел в его глазах лишь дикое изумление.

– Ваше величество… – наконец выговорил эльф. – Да вы смеетесь, что ли, надо мной?

На дворцовой башне гулко ударил колокол. Один… два… три… одиннадцать… и стихло.

– Нет… – тихо и потрясенно, словно сам не веря ни своим глазам, ни своим словам, промолвил эльф, – не смеетесь…

 
Изумление в его взгляде сменилось страхом.
 

– Ваше величество, – маршал запнулся, – вы нездоровы?

Был вечер. Вечер, когда открываются глаза и раскрываются тайны. Вот только… кто сказал, что от этого хоть кому – то становится легче?

Король с удивлением смотрел на этого мерзкого выскочку, который уже протянул свои загребущие лапы… Выходит – не протянул? На этого ужасного эльфа, один взгляд которого когда – то так напугал короля, что еще миг – и его величество на колени бы перед ним грохнулся… да он же сам меня боится! Он просто в ужасе от моего предложения! Он сам сейчас упадет, если не на колени, то в обморок!

– Или это вас придворный лекарь чем – то опоил? – все так же непонимающе спросил маршал. – Ну кому может в трезвый разум прийти снять с вашего величества корону – и уж тем более надеть ее на меня!

 
Был вечер.
 

– А разве гвардия не считает иначе? – вкрадчиво поинтересовался король.

– Гвардия предана вашему величеству! – горячо заверил маршал. – А что касается отдельных личностей… я убил на дуэли двоих, осмелившихся в шутку намекнуть мне на такое. Больше никто не намекал.

«Не намекал… или не осмелился намекнуть? – тотчас подумалось королю. – Сомнительное удовольствие – намекать на то, за что двое „шутников“ уже заплатили жизнью… но это не значит, что тот, кто не намекал, ни о чем подобном не думал. Нет. Не значит».

– А разве та дуэль была не из – за женщин?

– Это я так сказал, что из – за женщин, – ответил маршал. – Мне не хотелось позорить славные семьи этих дураков… У них ведь остались родные… к чему пятнать подозрением в измене доброе имя старого рода из – за парочки зарвавшихся остолопов?

– Мысль, достойная мудрого государя, – лукаво сказал его величество Эттон. – Быть может, все – таки?

– Нет! – решительно выдохнул маршал. – Никогда!!!

Вечер становился ночью, и звезды, заглядывающие в окно, изумленно смотрели на то, что поначалу казалось им зеркалом. Вот только откуда в зеркале шпага? А шпага, лишенная тени, дерзко подмигивала им в ответ. Сами, мол, догадывайтесь! Здесь вам никто подсказывать не собирается!

Ни шпаге, ни звездам и дела не было до тех двоих, что негромко переговаривались в соседней комнате.

– Ваше величество, – сказал тем временем маршал, твердо вознамерившись отговорить короля от пагубной идеи – хотя бы и устыдив, если иначе не получится, – я всегда был верен своему королю и своему долгу и своей ноши на ваши плечи не перекладывал. Так неужели король окажется не верен своему долгу и своему полководцу, пожелав перевалить на мою голову тяжесть короны?

Его величество был потрясен не меньше, чем маршал, когда тому предложили корону.

 
Что ж это выходит? Они в самом деле не собирался…
И он прав больше, чем полагает, – потому что король не верен своему полководцу… только иначе, нежели ему думается…
 

– Ваше величество, вернемся лучше к первой части нашей беседы, – попросил маршал. – Когда мне следует выступить в поход?

 
«Никогда, придурок!» – хотелось закричать королю.
«Маршал – мое оружие! – плясали в его голове сумбурные мысли. – Такое прекрасное оружие! Никогда не умышлявшее против меня! Так неужто я позволю его уничтожить?! Позволю?»
Маршал и в самом деле не намеревался влезать на его место. Вот сейчас его величество чувствовал это всеми фибрами души. Не намеревался. А как же тогда господа гвардейцы? Все эти шепотки, разговорчики по темным углам? А никак. Мало ли о чем они там себе шептались? Мало ли чего хотели? А вот господин маршал не хочет! И одно – единственное маршальское «нет» пересиливает все их натужные «да». Просто потому что он – это он.
«Но если он когда – нибудь захочет…»
«Но он же не хочет…»
«Это сейчас не хочет, а вдруг потом все – таки…»
«А может, он просто – напросто лжет? Решил, что я ему проверку устраиваю – согласится, мол, не согласится? – и лжет, пытаясь отвести от себя подозрения…»
Его величество знал, что это не так. Что маршал Эрдан говорит чистую правду. Он и впрямь никогда не метил на место короля. Это гвардейцы его ненаглядные спали и во сне его королем видели. Но – не он.
И все же…
Слишком поздно что – то менять. Маховик заговора уже раскручен, а то, что на сей раз заговор возглавляет сам король, только усугубляет дело. И даже королю не остановить уже пущенные в ход рычаги, это все равно что попытаться голыми руками удержать ринувшуюся с гор лавину. Королем для этого быть так же недостаточно, как и любым другим смертным.
Поздно. Увы, слишком поздно.
«Я погублю ни в чем не повинного, верного мне подданного, гениального полководца, который принес бы мне победу в любой войне, – с безжалостной ясностью понял он. – Погублю. У меня нет другого выхода. Если я попытаюсь задержать эту лавину, она может погрести меня под собой. А я должен жить. Ради государства и своего искусства».
Король с сожалением поглядел на маршала.
«Отменить все! Остановить! Ничего, выкрутимся как – нибудь!»
«Он ведь тогда не из презрения меня спасал, а из великого почтения! А я его…»
«Рассказать ему все… он поймет! Картины показать. Быть того не может, чтоб ему не понравилось!»
«С его помощью я не только Ирнийское королевство завоюю… Да вместе мы…»
 

– Так когда мне следует выступать в поход, ваше величество? – повторил маршал Эрдан.

«Ну же! Наберись мужества и скажи ему все! Скажи и проси прощения, невзирая на свое королевское достоинство! Он поймет. Он простит. Он…»

– Выступать? Завтра, маршал, – сами собой выговорили губы короля. – Завтра. Под покровом ночи. И, разумеется, в полной тайне. А обо всем остальном, что я вам говорил… забудьте, маршал. Это была минута слабости, не более…

– Слушаюсь, ваше величество! – радостно заявил маршал, его глаза вспыхнули веселым огнем. – Мы им покажем, клянусь честью! Феранна распахнет передо мной ворота!

Маршал Эрдан поклонился и вышел. А его величество долго еще смотрел вослед воину, которого он только что обрек на смерть. Которого он предал. Предал в награду за верность.

 
Будь оно все проклято, но разве был выход?!
«Если б не наемники… проклятые наемники с единственным приказом – убивать, уничтожать все живое… Если б не наемники, тайно перенесенные магами на территорию Ирнии, спрятанные там до времени в заброшенных гномьих городах, в лесах и на болотах… ждущие условного сигнала мерзавцы… Если они не дождутся сигнала, они могут начать убивать и по собственному почину. Вернуть их обратно? Да? А потом что с ними делать? Заплатить и отпустить? И молиться, чтоб все они держали языки за зубами? Все – все?! Если их всех вернуть, придется убивать их здесь, – обреченно понял король. – Всех. А это же столько народу!»
Стройные ряды воинов и магов, людей и эльфов, отпетых головорезов и душегубов прошли перед внутренним взором его величества. Он содрогнулся, осознав, насколько их на самом деле много.
Уничтожить их без лишнего шума не получится. И куда потом девать столько мертвецов, раз нет никакой войны и не на кого свалить все эти смерти? А что, если маги, смекнув, что к чему, встанут на сторону наемников? Тогда они и вовсе вырвутся. Сил недостанет их удержать. А если случится хоть малейшая огласка… Секретная служба Ирнийского королевства быстро выяснит, кто является инициатором всего этого дела.
«Конечно, именно ирнийскую секретную службу и нужно будет в таком разе обвинить в провокации, в том, что это с ее подачи в Вирдисе объявились бесчинствующие наемники и маги. Вот только ничего это не изменит, потому что правда рано или поздно станет известна, а война начнется все равно. И начнут ее с той стороны, с полным для этого основанием. Кто тогда поддержит короля Эттона, запутавшегося в собственном заговоре? Короля, уже проигравшего одну войну, трусливо бежавшего, бросив армию, и заключившего унизительный мирный договор? Короля, который, несмотря на все это, настолько безумен, что посылает к победителям отпетых мерзавцев, с тем чтобы те убивали стариков, женщин и детей? Да его не просто скинут – казнят, предварительно отлучив от церкви как отпетого мерзавца и злодея! А маршал Эрдан в таких условиях покажется достойным преемником не только его любимой гвардии!»
До его величества наконец дошло, что в его гениальном плане был один сокрушительный недостаток. Начав действовать, уже нельзя было остановиться и повернуть назад. Даже выяснив, что этот план и вовсе не нужен. Что для его претворения в жизнь нет никаких оснований. Ведь поставить Ирнию на колени гораздо удобнее, как раз имея при себе маршала Эрдана. Маршала, а не беглого преступника и заговорщика. Честного, никогда ничего не замышлявшего против короля и престола маршала Эрдана…
Проклятый план!
Начав действовать, нельзя было остановиться, даже осознав, что этот план ведет прямиком в пропасть. Просто потому, что остановиться означало рухнуть туда же, только еще быстрей. Нет никакого возврата. Нет никакой возможности свернуть. Только вперед. И быстрей. Тогда еще есть надежда.
«Проклятые наемники! Они уже там. Их не вернуть. Поздно. Маршал Эрдан… никогда не помышлявший об измене маршал Эрдан… прости… у меня нет возможности тебя уберечь!»
У короля была цепкая память художника, и ему ничего не стоило представить себе чьи – то глаза, лицо, улыбку… или, как сейчас, чью – то спину…
«В конце концов, чертовы гвардейцы все равно бы его заставили, – сам себе сказал его величество. – Заставили, уговорили, убедили… убили бы меня в надежде, что он согласится, когда все равно не останется выхода. Ему бы пришлось, а я был бы мертв. И в каком – то смысле все равно можно считать, что он виновен. Ведь есть же такой расклад, при котором он был бы вынужден? Есть. А я… я просто делаю то, что должен…»
Проклятые наемники!
Уговорив таким образом свою совесть, его величество почувствовал себя немного легче.
Легче?!!
Эта ночь была неподъемной, как топор палача, землеройкой билась она в когтях совиного крика, эта ночь была ноющим, ноющим, ноющим сердцем…
Так тоскливо его величеству никогда еще не было.
 

***

– А вот и ворота, – указал Верген.

В огромной серой гранитной скале был прорублен высокий, необычной формы проход.

 
«Как бы в виде ладони, что ли?» – подумалось Карвену.
 

– Это надо же было… такую ладошку в камне вырезать, – ошарашенно пробормотал он.

– Ладошку, говоришь? – переспросил Верген. – Недаром, видать, тебе гномья шпага досталась. Можешь считать, что ты угадал. Говорят, гномы и в самом деле называли такую форму «ладонью». Эльфы называли ее «язык дракона», а люди – «пламя». Поскольку саму форму все же придумали гномы, думаю, им видней, верно?

– Верно, – кивнул Карвен, восхищенно созерцая, как, плавно скругляясь, изгибаясь в непостижимом каменном танце, этот причудливый, ни на что не похожий проход переходит в роскошный каменный зал с витыми колоннами. В зале было достаточно света, падавшего откуда – то сверху, и вся эта невероятная красота представала в полном своем величии.

– Только ради того, чтобы вот эдак на пороге постоять, куда угодно ехать стоило! – добавил потрясенный Карвен.

– Стоило, – усмехнулся воин. – Но мы еще и войдем, если ты не против.

– Я?! – воскликнул юноша. – Против?! Да я всю ночь эти города во сне…

И тут он замолчал. Потому что вспомнил свой сон. И эти фантастические ворота, у которых он сейчас стоял…

– Что замолчал? – спросил Верген.

– Я уже видел это во сне, – чуть испуганно ответил пи. – Эти самые ворота. Я только что вспомнил…

– Вот как? Расскажи, – потребовал воин.

– Снилось, что мы идем туда… – припомнил Карвен. – А там тараканы… здоровенные. Залезли на стенки – и гадят. Нам пришлось их убить.

– Тараканы, говоришь? Нет. Не может там быть тараканов. Тараканам там давно есть нечего.

 
Он задумчиво нахмурился.
 

– Ладно. В самую глубь не полезем. Вдруг там что похуже тараканов завелось? Сверху походим, на красоты полюбуемся. На первый раз тебе и этого довольно будет. Ну что, пошли?

– Пошли, – кивнул Карвен и вновь посмотрел на сам проход. – Это ж какая дверь должна была быть, чтобы такой проход закрывать!

– Дверь, говорят, была знаменитая, – откликнулся уважаемый Верген. – Из неведомого совершенно черного металла, украшенная золотыми языками пламени и драконами из белого камня. Гномы, как ты сам понимаешь, уходя, свой город нараспашку не оставляли. Чин по чину все заперли. Однако среди людей нашелся один ушлый маг – открыл. Лет триста назад это было. Тогда люди с эльфами в этот город и проникли. Дверь же как ушла себе в стену, так и осталась. Тот маг только как открыть сообразил, а закрыть обратно уже не смог. Вот и стоит теперь все. Гномы, если вернутся, небось обидятся. Пойдем посмотрим.

Они вошли в проем, и Верген указал Карвену узкий вырез от потолка до полу, уходящий куда – то в толщу серого камня. Карвен коснулся внутреннего края выреза. Он был гладкий, как зеркало, как полированная сталь. Сама исчезнувшая в стене дверь была где – то глубже. Ее прятала тьма.

– Дверь, значит, просто отодвигалась в сторону, – потрясенно пробормотал Карвен. – Вот в эту прорезь. Внутрь. В скалу. Такая огромная…

– Ну да. Впрочем, может быть, она не такая уж тяжелая. Ты ведь об этом подумал?

– Об этом, – кивнул Карвен.

– Я когда в первый раз увидел, тоже об этом задумался, – сказал Верген. – О таинственных механизмах, которые двигали туда – сюда такую здоровенную дверь. Но снаружи все равно ничего не видно, а внутрь никто не сумел забраться. Ну, идем дальше.

Едва они перешагнули широкий гномский порог, едва прошли какой – то десяток шагов… как невесть откуда взявшиеся стремительные серые тени ринулись на них со всех сторон. Это было так неожиданно, нелепо и страшно, что Карвен просто – напросто растерялся.

 
Вдох. Выдох. Рука испуганно мечется в поисках рукояти шпаги…
Не находит… не находит… да что же это?!!
Чье – то сдавленное проклятие, и неведомая сила внезапно рванула Карвена вниз. Он с силой треснулся всем телом о шлифованный камень пола, а над его головой коротко просвистела шпага.
Один. Два. Три. Четыре предсмертных стона…
Карвен перевернулся на бок, выхватил собственную шпагу и вскочил. Верген, нагнувшись над одним из трупов, вытирал клинок краем чужого плаща.
 

– Надо же, – негромко заметил он. – Оказывается, я был не прав. Здесь все – таки есть тараканы…

 
Он с интересом поглядел на Карвена.
 

– Надо бы повнимательнее относиться к твоим снам. Интересно, тебе шпага что – то такое во сне нашептала или ты сам?

– Шпага? – глядя на мертвые тела, переспросил Карвен.

– Очень может быть, что она родом из этого города. Других гномьих городов поблизости нет, и, если не предполагать, что ее привезли издалека… В таком случае я вполне понимаю ее возмущение тем, что в ее родном городе поселилась эдакая мразь… и ее желание, чтобы мы все исправили.

– А… кто это? – Карвен еще раз оглядел трупы, с удивлением понимая, что не может определить по их одежде, кто же они такие.

– Наемники. Отпетая мразь. Душегубы. Вот уж на кого я не ожидал здесь наткнуться. Ты прости, что я тебя на пол уронил, но… сам понимаешь. Это не господа разбойники. Такой противник тебе пока не по зубам.

– Они здесь таились, словно знали, что мы придем, и нарочно нас караулили! – выдохнул Карвен.

– Они караулили не нас, а ворота, – пояснил Верген. – И убили бы любого, кто сюда вошел. А это значит, что здесь есть и другие. Впрочем, так и должно быть. Четверым им здесь просто нечего делать. Такие охотятся стаями. Пойдем поищем.

– А… нам они нужны? – спросил Карвен.

– А как же, – проворчал Верген. – Разумеется, нужны. Мертвыми. Впрочем, одного из них я не откажусь некоторое время потерпеть среди живых. Особенно если он окажется достаточно разговорчив. Надо узнать, что они здесь делают. Идем. И тихо.

Он бесшумно двинулся вперед. Карвен шагнул следом. Вот когда он особенно четко уловил разницу между собой и своим наставником. Сержант Верген крался, как большой хищный зверь, прячась в тенях и скользя от стены к стене. Совершенство его движений восхищало и завораживало, как все истинно прекрасное. Карвен подобным похвастаться не мог. Весь мало – мальски подходящий опыт пришел к нему из детских игр в прятки. Крадясь вдоль стены за сержантом, невольно припоминая свои детские уловки, он самому себе казался донельзя смешным и нелепым.

«Играть в прятки в таком возрасте?» Сознание почему – то упорно игнорировало тот факт, что играть в прятки с наемниками – это как – то совершенно не по – детски, и вообще это какая – то совсем другая игра.

И его вот так, без знания правил и практически без обучения, в нее окунули. Карвен понимал, что никто не виноват, а все равно было обидно. Ведь обидно чего – то не уметь или что – то делать плохо. Особенно если нужно хорошо. Особенно если сделать плохо просто немыслимо.

А еще обидно было от осознания того, что он наконец – то попал в сказку, в один из тех гномьих городов, о которых еще ребенком наслушался разных разностей; и вот он идет сквозь все эти чудеса, мимо настенной резьбы и росписи изумительной красоты, сквозь потрясающие переливы света и тени, созданные хитроумными отверстиями и потолке зала, пропускающими солнечный свет лишь под определенным углом, – и все это проходит рядом, вне восприятия, отмечаясь сознанием, но не задевая его по – настоящему… а все потому, что где – то дальше затаились мерзкие двуногие тараканы, которых непременно нужно убить, чтобы они не убили тебя самого. И все мысли об этом.

 
Справиться. Не подвести наставника. Выжить. Какие уж тут красоты?!
«Да. Одна маленькая ложка дегтя способна испортить сколь угодно большую бочку меда», – Карвен никогда раньше с такою силой не осознавал истинность этой поговорки.
Он шагал, пытаясь двигаться так же бесшумно, как его наставник, и от усердия то и дело оступаясь. Наконец Вгрген озабоченно оглянулся.
 

– Так не пойдет, – шепнул он, в три длинных движения вернувшись к Карвену. – Что ты там цитировал госпоже Айнир? «Основы кузнечного ремесла, от предков завещанные»? Вот и повторяй их про себя. И гляди в оба. Вряд ли эти мерзавцы прячутся слишком глубоко.

«Они рядом! – с испугом сообразил Карвен. – Эти… которые, как тени… они – рядом! Они рядом, а я тут спотыкаюсь!»

– Основы кузнечного ремесла! – еще раз шепотом напомнил Верген.

Повернулся и вновь бесшумно двинулся вперед. Карвен шагнул следом. Его внутреннему взору представилась старинная книга в потрескавшемся от времени кожаном переплете. Карвен, словно в далеком детстве, затаил дыхание и распахнул ее на первой странице. Он почти не шумел и ни разу больше не оступился. Быть может, из – за того, что был занят, повторяя то, что заучивал с самого раннего возраста, что начал читать одновременно с молитвенником, едва научившись разбирать буквы и складывать из них слова, то, что было привычно, что составляло некий незримый стержень его существа. Шаг за шагом, буква за буквой, слог за слогом…

 
Верген внезапно замер и плавным жестом подозвал Карвена к себе.
 

– Вот они, – шепнул он.

Зал с колоннами, в котором находились Верген и Карвен, обрывался вниз тремя огромными лестницами. Широкие, словно три каменные дороги, уводили они вниз, вниз… к сердцу гномьего города.

Вот на одной из этих лестниц, той, что слева, наемники и сидели. Удобно устроились на лестничной площадке, небрежно развалясь, прислонившись к каменным перилам. Некоторые лежали, подстелив под себя плащи и подсунув под головы дорожные мешки. Посреди площадки, там, где руки древнего гномьего мастера некогда выложили причудливую мозаику, были составлены здоровенные ружья. Трое наемников играли в кости. Еще один фальшиво тянул заунывную песенку. Из тех фраз, которыми они вяло перебрасывались между собой, можно было без труда понять, кто они такие и чем намерены здесь заниматься.

– Нужно немедленно сообщить об этом, – прошептал воин, выглядывая из – за каменных перил. – Мерзавцы слишком уверены, что им никто не помешает. Что некому будет им помешать. А это может означать только начало новой войны…

– Почему? – ответно прошептал Карвен. Он торчал рядом, разглядывая ничего не подозревающих наемников.

– Потому что только в этом случае у королевской армии может не оказаться времени и сил послать отряд, способный в лепешку раздавить эту мразь. И если нашелся кто – то без чести, совести и мозгов, способный заранее нанять и переправить эту мразь…

– А почему без мозгов? – спросил Карвен.

– Потому что любой армии нужно что – то есть. Обозы с продовольствием – всегда проблема. А если у себя в тылу проделать то, о чем они тут говорят… своей же армии есть будет нечего. Ты не высовывайся так сильно, а то ведь заметят, – добавил он для Карвена.

 
Карвен послушно убрался обратно. Воин еще прислушался и помрачнел.
 

– Нет, он точно сумасшедший, кем бы он ни был… убивать мирных жителей… женщин, стариков, детей… травить колодцы… даже этим тварям кажется, что это чересчур, слышишь?!

– Но им хорошо платят, – с отчаяньем сказал Карвеи. – Поэтому они будут!

– Поспешим, – прошептал Верген. – Нам нужно немедля об этом сообщить.

– Нужно их всех убить, – возразил Карвен. – Они же не просто враги… они… их просто не должно быть, вот и все!

– Их много. Можем не справиться. Если погибнем, о них и вовсе никто не узнает. Некому будет остановить.

– Если мы их не уничтожим прямо сейчас, они кого – нибудь убьют. Например, женщину… или ребенка, – упрямо стоял на своем Карвен. А потом выхватил пистолет, высунулся из – за драконьей морды, украшающей ту часть перил, за которой он прятался, и выстрелил в ближайшего наемника. Тот схватился за живот и рухнул на узорчатые ступени.

 
Наемники завопили, вскакивая на ноги и бросаясь к ружьям.
 

– Проклятье, когда хочешь, ты умеешь находить неопровержимые доводы, – проворчал воин, выхватывая свои пистолеты.

Двумя выстрелами он свалил двоих ринувшихся к ружьям наемников, после чего, укрывшись за перилами и повернувшись спиной к наемникам, принялся преспокойно перезаряжать пистолеты.

– Не высовывайся пока, – бросил он Карвену. – Схватишь пулю – голову оторву!

– А если мне как раз в голову и попадут? – полюбопытствовал Карвен, доставая второй пистолет. Его почему – то распирало совершенно неуместное веселье. Так, словно он хватил большую кружку крепкого вина на Осеннем Празднике, а потом перед всей деревней пригласил на танец первую на селе красавицу – и та вдруг согласилась.

– Тогда задницу надеру.

Снизу послышалось несколько беспорядочных выстрелов. Пуля чиркнула о край драконьей морды и с визгом умчалась прочь, едва не угодив Карвену в ту самую голову, которую ему следовало поберечь, чтобы наставник имел возможность впоследствии ее оторвать. Он торопливо присел.

– Вот так и сиди, – пробурчал Верген.

– Ага, – кивнул Карвен, примериваясь к лестничному спуску. Едва оттуда кто – нибудь высунется…

– Порядок, – сам себе сказал Верген. Его пистолеты вновь были готовы к бою. Перезарядил он их с совершенно сказочной скоростью.

 
«А у меня только один заряжен», – со стыдом подумал Карвен.
 

– Давай пока твой заряжу, – словно угадав его мысли, предложил Верген. – Не бойся. Они прямо сейчас не полезут. Им ведь неизвестно, сколько нас, а они люди опытные. Вот когда они поймут, что нас всего двое, – тогда придется туго. Здесь, наверху, не очень – то спрячешься…

Он говорил, поглядывая сквозь узкую спиральную прорезь в камне на суетящихся наемников, практически вслепую перезаряжая пистолет Карвена.

– Хотя если спуститься по соседней лестнице… Держи! – Верген протянул Карвену заряженный пистолет. – Кажется, мысль дельная.

– Если мы спустимся вниз – они убегут! – запротестовал Карвен.

– Вот еще! Куда им бежать? – фыркнул воин. – Тотчас поймают. Страже с ними, конечно, не справиться, но любой провинциальный гарнизон от них и мокрого места не оставит. Нет… им нужно сидеть и ждать прихода своих. Тот уже не за горами, раз они здесь, но еще не сегодня, иначе мы с тобой об этом уже знали бы. Такие вещи, как начало войны и наступление вражеской армии, не могут пройти незамеченными. А значит, эти никуда не убегут. Напротив, приложат все силы, чтобы уничтожить нас. Ведь если мы о них сообщим, задание можно считать проваленным…

 
Со стороны лестницы послышался шорох.
 

– Лезут, – заметил Верген. – И похоже, всей сворой…

– Отступаем по другой лестнице? – встревожился Карвен.

– Поздновато, – проворчал воин. – Поздновато мне эта идея в голову пришла. Нет уж, встретим их пожалуй что здесь, а уж потом и отступим.

Конец ружейного дула высунулся из – за края лестничных перил. На миг показалась и тут же исчезла чья – то башка.

– Он твой, – негромко скомандовал Верген.

Карвен вскинул пистолет и приготовился. Когда башка показалась снова – Карвен выстрелил. Пуля с визго отскочила от перил, и башка тотчас скрылась.

– Промазал, – спокойно констатировал воин.

 
Со стороны наемников послышался чей – то глухо сдавленный стон.
 

– Однако твоя пуля в кого – то все же попала, – отметил Верген. – Рикошетом. Тебе везет.

Сразу несколько наемников выскочили из – за перил. Грохнули ружейные выстрелы, и в ответ им загремели пистолеты в руках Вергена. Двое наемников упали, остальные бросились вперед, выхватывая шпаги. Карвен выстрелил не целясь, уронил пистолет и потянул из ножен шпагу. Шпага в руке Вергена уже нашла свою первую жертву, а может, и не одну, Карвен не успел разглядеть.

– Их всего двое! – заорал какой – то наемник, целясь из пистолета.

Верген тотчас заколол его, выхватил пистолет и застрелил другого. Пригнулся, отступил на полшага, блокируя удар, шаг в сторону, поворот, тонкий свист клинка, и под ноги Карвену рухнул окровавленный труп. Перескочив через него, Карвен отбил устремившийся ему в грудь клинок и ударил сам… Время растянулось, а пространство сузилось, словно он не врагов убивает, а в родной кузне над наковальней склоняется, обдумывая очередную подкинутую отцом заковыристую задачку. Не так легко молодому кузнецу догадаться, какого именно решения ждет от него старый мастер, но ведь сам мастер – он же тут, рядом! – если что, поправит. Вот и сейчас так. Не раз и не два шпага уважаемого Вергена прерывает свой смертоносный танец, чтобы отвести чужие клинки от нерасторопного ученика.

 
«Ну, ты еще наковальню себе на ногу урони!» – бурчит отец.
Вот так. Вот так. А этого мы и сами… Что, споткнулся? Ну, это ты зря… Нет, мы не будем благородны. Для тех, кто пришел убивать детей и женщин, стариков и старух, – никакого благородства для них не будет! Получи, мразь! И ты тоже! И ты! Что, страшно? Поздно испугались. Раньше бояться надо было. О, черт! Так и умереть недолго. А я еще не всех убил.
Наемники отступили. Задние спешно перезаряжали ружья.
 

– Сдавайтесь, – предложил кто – то из них. – Сдадитесь – убивать не станем.

– Да ну? – ухмыльнулся Верген. – С чего это вы сегодня такие добрые? Карвен, лестница, – не меняя тона, добавил он. – Живо!

Смекнув, что к чему, Карвен повернулся и побежал. В сторону и вниз. Увидел мимоходом свой брошенный пистолет, подхватил и понесся дальше. Позади послышался звон стали и хриплые выкрики. Верген!

 
«Получается, я его одного бросил?!»
Карвен повернул обратно. И налетел на бегущего к нему Вергена.
 

– За мной! – прорычал тот. – Куда тебя несет?

Грохнуло несколько выстрелов, но никто не показывался. Никто не бежал вослед.

– Шпагу в ножны! Пистолеты за пояс, не то потеряешь! – приказал наставник.

 
Карвен торопливо повиновался.
 

– Вниз! Вниз! – прошипел Верген, подталкивая юношу. – Не то они перестреляют нас на лестнице!

Карвен дважды падал, прежде чем они добежали, и всякий раз сильная рука старшего товарища вздергивала его на ноги.

– Потом отдохнешь!

Вновь грохнули наемничьи ружья. Пули щербили камень. Карвен уже не видел окружающей его красоты, давно не видел. Какая тут красота, когда такое…

В нижнем зале куда темнее, солнце из потолочных отверстий освещает его весьма скупо. Колонны изгибаются, словно неведомые деревья, отбрасывая причудливые тени.

«Должно быть, здесь вовсю пользовались факелами и светильниками», – подумалось Карвену.

Колонны, резьба, каменные скамеечки… запнувшись о такую, Карвен полетел носом вниз.

– Тише ты! Под ноги смотри! – рыкнул на него Верген.

– Ага, – простонал Карвен, подымаясь.

– Ждем, – приказал Верген, присаживаясь в тени колонны и начиная заряжать свои пистолеты. У него их было уже три.

– Ты свой брошенный подобрал? – коротко спросил он.

– Да, – ответил Карвен, пристраиваясь рядом и потирая пострадавшие колени.

– Нос не расквасил?

– Нет.

– Отлично. Если они сюда сунутся, им не поздоровится. Эх, была бы у нас хоть парочка ружей – можно было бы открывать охоту хоть сейчас. А от пистолетов на таком расстоянии мало толку.

– Вот сам туда и лезь, – долетело до них сверху. – Эти двое сражаются, точно дьяволы!

– Видал, какая у мальчишки шпага? – поддержал его другой голос.

– Да что там ваш мальчишка? – фыркнул кто – то третий. – Если б не старик, он бы уже с Безликой поцеловался…

– Вон сколько наших с ней поцеловались, – пробурчал кто – то еще.

– Ничего, их денежки достанутся нам, – прогудел начальственный голос. – Вы, главное, дальше не зевайте. Попадите хоть раз в этого шустрого старика, подстрелите его, а там не проблема… подстреленный, он уже не будет таким шустрым.

– Подстрелишь этого дьявола… скорее сам к дьяволу отправишься…

– Нет, я понимаю, что ты собирался резать и жечь, грабить и насиловать, но, кажется, на это задание брали только мужчин. Или в твоем случае произошла досадная ошибка?! – прорычал незримый, но хорошо слышимый командир наемников. – Что?! Не слышу ответа! Если там, наверху, у нанимателя, ошиблись – ты скажи. Еще не поздно. У меня есть полномочия рассчитать тебя немедля. Пулей в голову. Наши законы ты знаешь. Меньше людей – больше денег. А что головой рисковать надо, на то и работа у нас такая.

– А может, лучше оставить их там, и пусть сидят? – предложил еще кто – то. – Полезут наверх – угостить свинцом, а не полезут, и черти с ними?

– Охранять сразу и верх, и низ? Здорово! Каждую минуту дрожать из – за того, что мы не знаем, что этим мерзавцам придет в голову? Очень хорошая идея! Дьяволу в аду обязательно расскажешь, ему понравится! А пуще того, мы не знаем, нет ли из этой норы другого выхода, – озабоченно закончил командир свой гневный монолог. – Потому как если они улизнут и выберутся наружу… им достаточно просто добежать до городской стражи, и нам каюк.