Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 103 страниц)

Я уже было хотел попрощаться, но по какой-то причине отложил это решение.

– Думаю, я бы сейчас перекусил. А вы как, профессор? Здесь есть что-нибудь, где можно выпить чашку кофе или подобное?

Он казался пораженным.

– Не уверен. Думаю, большинство местных заведений уже закрыто. Можем найти магазин с сэндвичами, или что-то такое. Есть еще довольно неплохое место на Саут Роллинг Роуд в Фредерик, Расселс, но дороговато для чашки кофе.

Я с улыбкой отмахнулся.

– Я угощаю. Приятно вернуться в мир науки. – Джонсон странно на меня покосился, так что я добавил: – Я объясню, как доберемся.

Я подождал, когда профессор соберет чемодан и затем вышел с ним наружу. Пять минут спустя я въезжал за ним на парковку в Фредерике. Затем мы зашли внутрь. Очень милое большое место, со множеством столов и парой небольших столиков. К тому времени вечерний наплыв уже прошел, и мы оказались среди последней волны посетителей.

Хостесс усадила нас за столик и раздала нам меню, и молоденькая официантка подошла к нам.

– Добрый вечер. Меня зовут Гретхен, и я буду обслуживать вас. Вам принести что-нибудь выпить, пока выбираете, что заказать?

Я улыбнулся и кивнул.

– Это был длинный день. Могу я заказать джин с тоником? – я посмотрел на Джонсона и добавил: – Напомню, я угощаю.

Он улыбнулся в ответ и заказал Манхэттэн. Затем, когда Гретхен ушла, он сказал:

– Ну, я нечасто отказываюсь от угощений. Чем вы обычно занимаетесь? Кем работаете?

Я кивнул.

– Э-э, что я делал после получения докторской? – он кивнул в ответ, и я начал: – Ну, пару лет я работал на дядю Сэма. Я прошел курс подготовки офицеров запаса, и после выпуска ушел в армию. После увольнения из армии я создал инвестиционную компанию. Вот, чем я сейчас занимаюсь.

– Вы создали инвестиционную компанию? – недоверчиво переспросил он.

Я улыбнулся.

– Математика предлагает ряд очень выгодных карьерных вариантов, доктор.

– Полагаю, что так.

Мы пообщались несколько минут о Ренсселере и Кларксоне, и я признался, что в армии повредил ногу, поэтому я был с тростью. Когда вернулась официантка с нашими напитками, она спросила:

– Готовы сделать заказ?

Я бросил быстрый взгляд на меню, и уже знал, чего хочу.

– Крабовые пироги неплохи?

– Крабовые пироги восхитительны!

– Звучит здорово, – я передал меню Гретхен, и мы посмотрели на Джонсона.

– Весь ваш. Мне то же самое, пожалуйста.

– Две порции крабового пирога, – она ушла.

Я выпил немного джина, и это было то, что нужно.

– А-а-а, прямо в яблочко. Мне еще за руль сегодня, так что могу выпить не больше двух, но это был очень длинный день.

Джонсон отпил немного своего, и по-детски ухмыльнулся:

– Чувствую себя, как будто правило нарушил, выпивая на учебной неделе. Обычно мы с женой выпиваем по выходным.

Мы пообщались еще. Джонсон был на пару лет старше меня, возможно, ему было тридцать пять-тридцать шесть, женился на преподавательнице английского в колледже, две дочери, обе в средней школе. Он был крепким середнячком. Стереотип о рассеянном профессоре оказался всего лишь стереотипом. Незадолго до того, как принесли наши пироги, он спросил:

– Так почему вы все-таки пришли на симпозиум?

– Ну, думаю, потому, что вы пригласили меня. Сомневаюсь, что иначе бы я о нем вообще как-то узнал.

Он покачал головой.

– А я просто хочу, чтобы люди интересовались инфраструктурой, от которой сами и зависят. Ничего не происходит до тех пор, пока что-нибудь не обвалится и кто-нибудь не погибнет.

В этот момент появилась Гретхен с нашими заказами, так что я потянул с ответом. Я заказал по второму стакану, затем попробовал пирог (очень вкусный!), и, наконец, сказал:

– Без хорошей рекламы и пиара вы никогда никогда не заинтересуете людей инфраструктурой. Это не очень возбуждает, да еще и стоит денег.

Он пожал плечами.

– Я знаю, вы правы. Что вы думаете на этот счет?

– Точно не скажу, но могу сказать вам одно. Если то, что вы делаете, не приносит результата, не надейтесь на то, что когда-нибудь это внезапно выстрелит. Делайте что-то другое. Даже в мелочах.

– Например?

Благодаря тому, что я уже начал жевать кусок пирога, у меня была пара секунд на размышления. Я думал с закрытым ртом, но, подняв палец как призыв подождать, пока я дожевал и проглотил, смочив все джином с тоником.

– Хорошо, ну, что-нибудь простое. Я читал ваши бумаги. У них даже названия, например, «Неблагоприятные последствия окислений инфраструктуры требуют вариантов». Никто вне инженерского круга не будет это читать. Что будут читать обычные люди, политики и газеты, так это «Ржавые мосты стоят денег!»

– Ну, да, но технические бумаги так не пишутся! – запротестовал он.

– Я знаю. Я сам писал пару работ. О чем я говорю, так это о том, что если вы хотите внимания со стороны людей, не сведущих в технологиях, то не нужно писать техническим языком. Нужно писать словами, понятными для всех. Они не поймут «вариантов». Они поймут обрушение моста и рост их налогов. Вам нужно приспособить подачу информации для публики, – сказал я и продолжил. – Это во-первых. Есть еще варианты. Например, политики обожают фотографироваться, открывая мост, или вскапывая землю, или делая что-нибудь. Вам нужно убедить их, что это настолько же здорово, как и фотографироваться, заделывая яму на дороге или ставя конус. Скажите, что это показывает их практичными и экономными. Атакуйте их долларами, а не отчетами и журналами.

Он улыбнулся.

– Звучит так, будто вы не очень доверяете слугам общества.

– Я верю, что они сделают все, чтобы их переизбрали. Убедите их, что от задела ям их переизберут, и они будут их заделывать.

– Это весьма цинично.

– Это весьма правдиво, – ответил я.

Он подумал с секунду и сказал:

– Вам нужно избираться.

Я чуть не выплюнул свой напиток.

– Да ни в жисть!

– Тогда как вы что-то измените? Если не вы, то кто?

– Придумайте другой способ, профессор. Я еще не пал настолько низко, – ответил я.

После нашего позднего ужина я поблагодарил Джонсона за интересный вечер и отправился домой. Спать я лег около полуночи. Мэрилин уже дремала с Пышкой, отогревающую мою сторону кровати. Я вывел собаку по делам на задний двор, и, когда мы вернулись, она ушла в комнату Чарли. Я забрался в свою, уже отогретую, часть кровати и уснул.

В пятницу утром Мэрилин спала в моих объятиях. Как обычно, она проснулась раньше меня, и пошла в ванную, чтобы принять душ. Поскольку утренние занятия Мэрилин обычно занимают по полчаса с чем-то, я успел еще подремать. Спустя пару минут меня разбудила Пышка и принялась скулить, пока я не вывел ее на задний двор. Пока она справляла нужду, я пошел в ванную и поступил так же. Потом я вернулся, чтобы впустить собаку и затем отправился обратно в ванную, чтобы побриться и принять душ самому.

– Утречко! Как твоя лекция? – спросила Мэрилин.

– Интересно, и это был симпозиум, а не лекция.

– Только ты видишь в этом разницу.

Я мог только улыбнуться.

– Прости, что я так поздно вернулся. Мы разговорились с профессором. Ты долго меня ждала?

– Нет. Как только уложила детей, я уснула на диване.

– Прости.

В этот момент в ванную зашли девочки, бубня что-то про завтрак. Я быстро обмотал полотенце вокруг талии.

– Вы обе скоро однажды получите хороший урок по анатомии! – возмутился я.

– Урок будет довольно коротким, – добавила их мать.

– Ох, это было грубо, дамочка! Очень грубо!

Мэрилин высунула язык и затем прогнала девочек обратно через спальню и дальше по коридору. Я заскочил в душ, и проделал свое утреннее омовение почти в дважды быстрее, чем это делает Мэрилин. С другой стороны, большую часть ее времени занимает натирание всего тела лосьоном – я имею ввиду, всего тела. На отдыхе без детей я обычно любил за этим наблюдать. И я решил, что грех жаловаться на такое использование ее времени.

На этом, как я думал, и закончилось мое повторное погружение в мир науки. Я ушел с работы днем пораньше, и мы отвезли детей на озеро Дип Крик на выходные. Там очень живописно летом, и я помню это еще с первой попытки, Сьюзи с семьей частенько туда ездили в поход. Теперь же Сьюзи не станет туда ездить.

Сам я никогда бы не взял Мэрилин с собой в поход. Неважно, какое бы удовольствие мне бы ни доставляло наблюдать, как она шарится по лесу, это было бы несопоставимо с доставленными ею же неудобствами.

Я знал это как абсолютный факт, и какая-то темная сторона моей психики желала, чтобы настал день, когда Мэрилин захочет пойти в поход. Когда она была беременна в первый раз, мы договорились, что я буду на стороне мальчиков, а она на стороне девочек. Таким образом, я был бы старшим бойскаутом в команде с Чарли, а она была бы в команде с Холли и Молли. Чарли уже был Тигренком, а я был назначенным ему взрослым. Чарли считал это морем веселья, и с тех пор, как попал в Уибелос, не мог дождаться похода с ночёвкой. Я же ждал дня, когда Мэрилин придется пойти в поход с Брауни или какой-нибудь там другой группой девочек. Если повезет, кто-нибудь из других родителей это заснимет, и тогда бы я выкупил и себе копию. Я был готов выложить кругленькую сумму за съемку, где Мэрилин плутает в дикой местности!

На этих выходных, конечно, мы просто оставались в домике у озера, немного побродили и позанимались прочими обычными туристическими вещами. После полудня в воскресенье мы поехали обратно в Хирфорд, высадили детей и уложили их подремать. В понедельник Мэрилин должна была забрать Пышку из питомника, а я – вернуться на работу.

К концу недели мерзкий лик науки вновь дал о себе знать. Гарри Джонсон позвонил мне:

– Доктор Бакмэн, я просто хотел позвонить еще раз и поблагодарить за то, что посетили симпозиум, и за ужин после него. Надеюсь, вы не слишком поздно добрались домой.

– Ничего неожиданного. Спасибо, что позвонили.

– Вы помните, как мы говорили о том, что вы можете сделать, чтобы помочь мне? – спросил он.

У меня задергалась бровь. Или я забыл эту часть разговора, или Гарри Джонсон был продавцом получше, чем я ожидал.

– Я помнится, тогда сказал, что не собираюсь баллотироваться на должность.

Он посмеялся над этим.

– Да, я тоже это помню. Но нет, я говорю о других способах привлечь внимание общественности к проблеме.

Эту часть я помню.

– Да, я помню об этом. У вас уже есть какие-то идеи?

– Мы можем написать книгу!

Я уставился на телефон на мгновение. Я почти услышал, как будто Джонсон сказал что-то про написание книги.

– Простите?

– Я сказал, что мы можем написать книгу.

– Да, мне тоже так показалось. На секунду мне подумалось, что Тимоти Лири снова перестарался с ЛСД. Книгу?

Гарри засмеялся.

– Я серьезно. Позвольте объяснить. Прошлой осенью со мной связались Саймон и Шустер по вопросу книги об инфраструктуре. Я отклонил их идею. Я пробовал начать, но это был полный провал. Вы можете сделать ее лучше, намного лучше.

– Я точно уверен, что Тимоти все-таки перебрал.

– Дайте мне шанс. Позвольте мне обсудить это с вами. Пожалуйста.

Я закатил глаза до самого потолка, но согласился. Самое раннее, когда мы могли встретиться, это четверг после обеда. Гарри согласился приехать, учитывая, что в прошлый раз приезжал я. Я сообщил Грейс, что у меня назначена встреча.

В четверг профессор Джонсон появился в нашем офисе около часа пополудни. Я дал ему все указания, как добраться сюда, но не объяснил, как выглядит место. Телефон внутренней связи зазвенел и Грейс сообщила:

– Мистер Бакмэн, к вам прибыли.

Я нажал на кнопку и сказал:

– Секунду.

Затем я поднялся и вышел из кабинета. Я застал Джонсона в лобби, озирающегося с озадаченным видом.

– Гарри! Рад видеть тебя снова!

– Спасибо, Карл. Что это за место? Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Я улыбнулся.

– Помнишь, как я говорил, что у меня степень в прикладной математике? – он кивнул, и я продолжил: – Ну, приложением стали деньги! Мы частная компания венчурного капитала!

– Уолл Стрит? Нечто такое? И компания названа в твою честь? Тогда, должно быть, ты очень важная шишка.

Я улыбнулся на это.

– Можно и так сказать. Я основной владелец. Пройдем в мой кабинет.

– А почему секретарь не назвала тебя Доктором Бакмэном?

Ученые очень переживают насчет обращения. В одном местечке, где я работал еще на первой попытке, была научная лаборатория, где напрямую от полученной степени зависел размер стола. У лаборантов не было стола, у лаборантов с дипломом колледжа была ручная стойка, степень бакалавра обеспечивала стол размером в метр с полочками с одного края, магистрам давался стол в полтора метра, а докторам полагался почти двухметровый стол с полочками по обоим краям.

– Мне повезло, что она сказала «Мистер». Обычно это «Карл», или «Эй, ты!». У нас здесь неформальная обстановка.

Оказавшись в моем кабинете, я указал Гарри на зону отдыха, где у меня стояли кресла и диван.

– Ладно, рассказывай. Что там по поводу книги?

Гарри объяснил свою идею. В прошлом году – 1986-м – к нему обратилось издательство Саймона и Шустера с идеей написать книгу об инфраструктуре и экономике на основе статей, которые он написал. В то время он отклонил их предложение, потому что очевидно, что они хотели нечто, что было ему не по силам написать. Как я сказал той ночью, им было нужно что-то в доступном для понимания виде. К нему они обратились, потому что он был ведущим в сфере.

Они снова объявились в прошлом месяце, незадолго после того, как смыло мост Шохари-Крик на автостраде штата Нью-Йорк. Для книги был самый подходящий момент. Я на самом деле знал, о чем речь, потому что с прошлой жизни я знал про мост. К несчастью для книги, мост обвалился не из-за недостатка обслуживания, а из-за неожиданного наводнения, которое снесло опоры моста. Десять человек погибло.

Чем больше Гарри говорил, тем больше я проникался идеей. Это чем-то напомнило мне мою речь на выпускном, которая была перечитана на воссоединении пару лет назад. Мы платим налоги для того, чтобы у нас были мосты, дороги, вода, канализация и так далее. Это скучно, дорого, никто и слышать об этом не хочет, но это также важно!

Я сидел и слушал, и когда Гарри начал уже повторяться, я поднял руки и жестом показал, что время взять перерыв.

– Ладно, думаю, я ухватил основную суть. Теперь, какой ты видишь эту книгу? Раздели ее на тематические разделы. Что сделает это книгу особенной? Почему кто-либо должен купить ее?

Гарри Джонсон не привык к такому ходу мысли. В его научном мире, ты пишешь толстую кипу с непонятными вещами для таких же специалистов, публикуешь ее в специальных изданиях, и обсуждаешь все это с другими специалистами. Я сам никогда не писал книгу, но моя жизнь не состояла только из науки и инженерии. Гарри начал расписывать какие-то идеи и в моей голове начал медленно формироваться образ книги.

В рабочей области моего кабинета, рядом с моим столом для конференций, у меня была целая стена с белыми досками. Я жестом указал Гарри проследовать за мной, взял маркер и начал выделять разделы книги.

– Во-первых, мы не можем писать только о мостах с дорогами. Инфраструктура являет собой множество всего – дамбы, канализацию, системы водоочистки, каналы – очень многое. Никто не будет читать только об одном, но, если мы уделим каждому разделу по главе или по две, мы можем выпустить книгу-исследование для общественности.

– Я не владею информацией по всем этому. Моя специализация – это мосты и дороги, – не согласился он.

Я просто пожал плечами.

– И что? Ты в курсе, кто этим занимается, можешь найти документы и техническую информацию по теме, и позаботиться о том, чтобы мы указали всех, кто приложил руку. И тогда нам нужно будет найти подходящие и нынешние примеры проблем, и расположить в соответствующей главе.

– Пару лет назад в Италии прорвало дамбу. Мы можем вставить это в главу про дамбы, – предложил он.

Я покачал головой.

– Нет, нам нужны примеры в Америке. Не пойми неправильно, я понимаю, что это была трагедия, но американских читателей не волнуют происшествия где-то еще. Нам нужны примеры в тех местах, о которых слышали и знают читатели. Им плевать, что происходит за морями.

– Это невероятно черство! – возмутился он.

К сожалению, он был прав. Я сел на стол для конференций и кивнул ему.

– Я знаю. В этой ситуации мы оба правы. Вопрос в том, что я говорю о книге, ориентированной на американского читателя. Люди могут быть очень ограниченны в такие моменты. Во-первых, как я уже сказал, у них будет хотя бы какое-то представление о том, где это в Штатах, и, возможно, они даже слышали об этом в новостях. Во-вторых, скажи любому прохожему на улице, что где-то за границей обрушился мост, он сразу ответит: «Конечно, он обрушился! Его строила кучка иностранцев!». И не важно, что весь отряд строителей учился в Массачусетсе, например.

– Это ужасно…

– Да, ужасно, но так по-человечески. Посмотри на наши новости по телевизору. Затонувшая рыбацкая лодка с тремя людьми получит больше времени в эфире, чем паром в Филиппинах, который потонул и унес тысячу жизней! – я просто пожал плечами и развел руками. – Это нечестно и неправильно, но ты знаешь, что такое случается.

– Так ты видишь книгу привлекательной для обычного читателя?

Мне нужно было это обдумать.

– Знаешь, я просто не знаю сам. Нам нужно поговорить об этом с издательством. Думаю, что она заинтересует больше интеллектуалов, закончивших колледж, чем тех, кто закончил только школу. Для ребят, которые читают Scientific American, а не Field and Stream. И еще, наверное, читатели книг о политике.

– Почему о политике?

Профессор Джонсон действительно был, как дитя в лесу.

– Инфраструктура значит деньги, а деньги – значит политика.

– А, точно.

– Ну что, еще заинтересован? – спросил я.

– Да. А ты?

– Да, на самом деле, да. Мне нужно будет еще обварить это дома, или позже, но у меня есть еще время в запасе по графику. Хорошо, что ты помогаешь. Как считаешь, кому что делать?

– Тебе придется писать большую часть, я же предоставлю всю документацию.

– Ладно, но тебе тоже нужно будет это все подправлять, затем уже мне нужно будет править твои правки, а потом издательство, скорее всего, выкинет это в мусорное ведро и заставить нас писать все заново, – ответил я.

Это улыбнуло Гарри.

– Делим пополам?

– Можешь даже взять большую часть, – я протянул руку, и мы обменялись рукопожатием. Затем я подошел к двери кабинета, и распахнул ее. – ЭЙ! У НАС ТУТ АДВОКАТ ЕСТЬ? – заорал я из дверей.

Несколько человек в коридоре остановились и уставились на меня, и затем из дверей высунулись головы Джона и Джейка-младшего.

– Чего ты теперь натворил? – спросил Джон.

– Как раз тот кто нужен, – Джейк только закатил глаза, улыбнулся и вернулся к себе. Джон прошел по коридору и вошел в мой кабинет. – Джон, это профессор Гарольд Джонсон из университета Мэриленда. Гарри, это Джон Штайнер.

– Рад знакомству. Я председатель совета, также известен, как адвокат Карла и его поручитель под залог. Что он теперь натворил?

– Обижаешь, Джон, обижаешь, – не согласился я.

Джон пропустил это мимо ушей и посмотрел на Гарри с улыбкой.

– Мы собираемся написать книгу. Я не знаю, зачем он вас позвал, – ответил профессор.

Джон посмотрел на меня:

– Вы собираетесь написать книгу?!

– Да, наверное. Знаешь что-нибудь о написании или издании? – спросил я.

– Нет. Мне нужно найти кого-нибудь?

– Это может быть хорошей идеей, – я повернулся обратно к Гарри и сказал: – Свяжись с кем-нибудь, кого знаешь, у Симона и Шустера, и скажи, что ты заинтересован. Только, несмотря ни на что, ничего не подписывай, пока это не увидит наш юрист.

– Понял! Хорошо.

– Мэрилин в курсе, что ты собрался книгу писать? – спросил Джон с ноткой веселья.

– Нет, еще нет.

– Это хорошо. Слушай, я найду кого-нибудь, кто разбирается в книгах, а ты пригласишь меня на очень дорогой обед и расскажешь обо всем.

– Договорились.

Джон отправился восвояси, и Гарри тоже ушел, пожав мне руку. Я же только покачал головой. Во что я теперь ввязался?

Глава 90. Ешь свой горох!

Вот так все и началось. На следующей неделе Гарри связался со своим контактом в Саймон и Шустер, и на обед к нам приехал литературный агент. Мы выделили свои идеи, он рассказал об идеях издательства, и в целом мы нашли компромисс. Он оставил нам предварительный контракт для ознакомления, там же были указаны предполагаемые сроки для публикации, и мы пообещали вернуть им его через неделю. Я также убедился, что за документальную литературу предлагается намного меньше нулей в чеке, чем за художественную.

В любом случае, это не было нашей главной целью. Да, деньги – это здорово, по крайней мере, для Гарри – точно, но его главной причиной было рассказать о необходимости лучше следить за инфраструктурой, а моей – вернуться в науку, хоть и таким обходным путем. Я решил, что мои навыки общения и понимание, как устроен мир, дополнят его способности к анализу и инженерии.

Реакция Мэрилин была совсем не той, какой я ожидал. После того, как я объяснил нашу идею, она только кивнула и сказала:

– Хорошо! Тебе нужно заниматься чем-то другим.

– Что?

– Карл, ты начинаешь скучать, постоянно занимаясь одним и тем же. Тебе уже начинает приедаться твоя фирма, я это вижу, – я не знал, что на это ответить, а она продолжила: – Серьезно, ты не просто деньги зарабатываешь. Я знаю, что иногда ты задумывался, что было бы, если бы ты пошел преподавать вместо армии. Просто попробуй.

Ну, на самом деле я знал, что такое преподавание на уровне общинного колледжа, когда был помощником, но мне было интересно преподавание в качестве профессора на уровне четырехлетнего колледжа на полной ставке. Я не собирался этим заниматься, но это была любопытная мысль. Смог бы я написать книгу, или только половину? Я крепко обнял жену и чмокнул, что привело в ужас Чарли, затем позвонил Гарри и сказал, что жена одобрила. Неделю спустя друг Джона, издательский адвокат, одобрил все, мы подписали пару бумаг и стали авторами.

Сроки были установлены. Как только начались каникулы в школе, мы взяли детей и полетели в Орландо на отдых в Мышиный Дом. Пока мы отдыхали, Гарри занимался поиском технической документации и журналов по темам, которые мы выделили для каждой главы. По возвращению я уже собрал бы все воедино и начал бы писать «популярную» версию. Я позаботился о том, чтобы у нас был одинаковый текстовый редактор, WordPerfect 4.2 для DOS, так что мы легко могли редактировать текст и обмениваться дискетами.

Диснейуорлд для меня лично уже устарел, поскольку я бывал там несколько раз в прошлой жизни, но Мэрилин не была там ни разу, а дети тем более. Единственное, чего я никогда не делал – так это никогда не оставался в тамошнем отеле на территории, и я подумал, что так будет намного проще. Чарли было почти шесть, а девочками было почти три, они уже приучены к горшку. Я попросил Тейлор забронировать нам номер в современном отеле Диснея, гигантском здании в форме буквы А, сквозь который проходит монорельсовая дорога. Он настолько дорогой, что там остаются только люди, у которых денег больше, чем здравого смысла, и в этот раз я точно подошел под это описание.

Если вы когда-либо были в Диснее, то вы уже знаете, что это такое. Если же вы никогда там не бывали, то это невозможно описать. Когда начинаются каникулы, полчища семей с детьми заполняют там все. Если вы можете поехать в любое другое время, поступите именно так. Мы уже не могли. Хорошим же моментом было, что пребывание в диснеевском отеле позволяло обогнать все толпы к главным воротам парка по утрам, так как туда шел прямой маршрут монорельса. В некоторые дни можно было позавтракать с Микки, и там так же был клуб Мышкетеров, который оказался сервисом по присмотру за детьми, если родителям понадобится отдых от своего любимого потомства.

В 1987-м Диснейуорлд состоял только из двух тематических парков, Волшебного Королевства и Общества Будущего. Уже начали застраивать комплекс Дисней-MGM, но он не откроется еще несколько лет. И все-таки всего этого было более, чем достаточно для нас. Мы с Мэрилин менялись, один из нас вел коляску с близняшками, а второй в это время пытался удержать Чарли, когда он все-таки был на доступном расстоянии. Я уже потерял счет тому, сколько раз я сидел в маленькой лодке с Холли и Молли, когда мы проплывали через «Этот маленький мир» – к концу отдыха я знал эту чертову песню наизусть! Она им так понравилась! Я один раз изобразил себя повешенным, когда, проплывая одно место, Мэрилин меня фотографировала. С другой стороны, девочки были с ней, когда мы с Чарли исследовали Земли Приключений и Пограничные Земли. Поскольку я не катаюсь на русских горках, я позволил Мэрилин взять Чарли на Космическую Гору. Он заставил ее прокатиться с ним трижды!

(Я однажды прокатился на Космической Горе, еще на первой попытке, с младшим братом Мэрилин, Полом, когда он был того же возраста, что и Чарли. Это было в новинку и я понятия не имел, что это были за здоровые серебристые конфеты. Когда мы слезли с них, я обильно потел и дрожал, Пол поднял на меня глаза и сказал, что он был так напуган, что чуть не расплакался. Я только приобнял его за плечо и сказал: – Я тоже, дружище…Я тоже.)

Я не знаю, кто был больше измотан к концу дня, дети, или же взрослые. Мы провели два дня в Волшебном Королевстве, и один день в Обществе Будущего, смотрели на салюты каждый день, и еще один день провели в Морском Мире. По возвращению домой я был уже изрядно сыт по горло этими парками.

И тогда Мэрилин стала глупо подшучивать:

– А представь, если так ездить с четырьмя детьми? – спросила она.

Я нервно сглотнул и посмотрел на нее.

– Ты сейчас пытаешься что-то мне сказать?

Она испуганно посмотрела на меня.

– Нет! Я просто говорю, а что если бы у нас был еще ребенок…

– Подойди-ка на секунду. Давненько я тебя не поколачивал, кажется, самое время!

Мэрилин рассмеялась в ответ и проигнорировала меня. Господи Иисусе! Четверо детей?! Это даже не смешно!

Когда мы вернулись, я занялся написанием книги. Почти каждый день после полудня и по несколько часов вечером я писал книгу, хотя большую часть составляло прочтение различных отчетов с выделителем текста, и попытки перевести этот жуткий научный жаргон в более удобоваримую и мало-мальски интересную форму для обычного читателя. Обычно, к концу дня я созванивался с Гарри, прося его найти примеры случаев из этой страны, а не где-либо еще.

После введения у нас начиналась глава про дороги и систему шоссе. Дальше мы двигались в сферу мостов, от них затем к водным системам, которые переходили к системам очистки, далее шли канализации с контролем уровня воды, потом дамбы, и так далее, и тому подобное. Частью каждой главы был небольшой урок истории, почему эта сфера важна и как это влияет на развитие и процветание Соединенных Штатов. Еще мне сильно помогло, что еще с первой попытки я был заядлым зрителем Исторического канала и канала Дискавери, которые на этот момент еще не были придуманы. Удивительно, сколько всего странного мне удалось тогда запомнить.

Большая часть книги была готова в середине августа. Самая большая трудность заключалась в том, как ее назвать. Документальным книгам нужно два названия, главное, чтобы привлечь внимание читателя, и дополнительное для уточнения, о чем книга на самом деле. Например «Похотливые шлюхи в действии: Последствия контроля рождаемости на продуктивность американской экономики». Никто не обращает внимания на продуктивность, все читают только про похотливых шлюх. (Ладно, это может быть немного сильно, но это правда!) Наше дополнительное название было довольно прямо говорящим, «Рассыпающаяся инфраструктура Америки и необходимость ее перестроения». Что нам было нужно, так это нечто в духе этого названия, и мы оба с Гарри были абсолютно без идей.

Сперва мы думали назвать ее «Грядущий Кризис», затем «Грядущее Разрушение», потом мы встали в тупик на какое-то время, и вернулись к «Кризису», а потом к «Надвигающаяся Катастрофа». Последнее название продержалось около недели, а потом мы оба сошлись на том, что оно паршиво. К тому моменту надвигающейся катастрофой казалась уже сама книга. Издательство прислало нам первый черновик, и книга была меньше, чем количество красных правок. Благо, что большинство правок требовало от нас просто поменять какие-то места между собой, и вырезать и переставить какие-то отрывки.

А потом все сразу стало легко, потому что издательство само назвало ее. Наш агент редакции прошелся по второму черновику, признал его приемлемым, и взял кое-что из введения.

Ешь горох!

Вот, что вам говорили, когда вы были маленькими. Ешь горох, и вырастешь большим и сильным. Может быть, это говорила мама, или бабушка, или даже тетя Тилли, но все они говорили вам есть горох. Если это был не горох, то это могла быть кукуруза, или морковь, или даже бобы. Не важно, что это было, вам нужно было это есть, чтобы вы выросли большими и сильными.

Нет смысла говорить, что вы не хотели! Эта штука противная! У нее странный цвет, и это невкусно, и похоже на какую-то кашу! Вы не собирались это есть, и никто не мог вас заставить. Нет, нет и еще раз нет!

На самом деле вы хотели есть десерт. Десерт – это здорово! Десерт – это вкусно! Десерт три раза в день – отличная идея!

Но все было немного иначе. Мама, или бабушка, или та же тетя Тилли заставляла вас есть эти овощи – а не то! Никакого десерта, пока тарелка не будет пустая. Возможно, вы иногда пытались скормить часть овощей вашей собаке, но наверняка вас ловили за этим делом и заставляли есть по два боба за каждый, оброненный на пол. Наконец-то вы добирались до десерта.

А потом вы выросли. К подростковому возрасту вы поняли, что овощи могут быть довольно вкусными, и вы знали, что они полезны, и вы были уже достаточно взрослыми для того, чтобы спокойно их есть. Маме, бабушке или тете Тилли уже не нужно было на вас кричать, и они могли начать передавать свою мудрость вашему младшему брату или сестре.

Инфраструктура – как те же овощи. Никто не хочет их есть, но это нужно, чтобы стать большим и сильным. Все хотят десерта и разных веселостей, на которые мы тратим деньги – снижения налогов и увеличения прибыли. Разница только в том, что, хоть мы уже и взрослые и знаем, что овощи есть полезно, мы не всегда это полностью понимаем. Дома мы понимаем, что, если есть только десерт, рано или поздно у нас выпадут зубы, мы станем слабыми и немощными, и в конце концов заболеем. Точно так же это и с инфраструктурой, мостами и дорогами, канализациями и очистными сооружениями. Если не обращать на них внимания, рано или поздно нация ослабеет.

Так что читайте эту книгу и ешьте овощи! Вырастете большим и сильными!

Так книга была названа: «Ешьте свой горох! Рассыпающаяся инфраструктура Америки и необходимость ее перестроения». Мы отправили свой последний черновик вместе с электронной копией в издательство Саймона и Шустера, и после того, как его приняли, мы с Гарри взяли жен на ужин в Иннер Харбор. Мы ощущали себя уставшими, но счастливыми. Я никогда не делал ничего подобного, как и Гарри.