Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 103 страниц)

Тогда и вошел Большой Боб Лефлёр, через боковую дверь кухни.

Прозвище было насмешливым, его придумали дети. Это как называть лысого парня "Кудряшка" или высокого "Карлик". О Бобе можно сказать всё что угодно, кроме одной вещи – он совсем не был большим. Ростом в 5,9 и худой, он был одним из самых депрессивных людей на планете с вечно висячим взглядом, вечно сутулыми плечами, Боб вечно ждал подвоха.

Мы шутили, что когда дела идут плохо, он волнуется о том, что дела идут плохо, а когда дела идут хорошо, он волнуется о том, что дела пойдут плохо.

В какой-то момент ему диагностировали депрессию и биполярность, а это та еще комбинация.

Но с другой стороны мысли у Большого Боба тоже были большими! Он был ходячим генератором бизнес-идей. Каждый день он брал с потолка дюжину идей, одиннадцать из которых были бесполезны, но вот двенадцатая… на ней можно было заработать деньжат!

Он был ужасно сложным парнем. Вырос прямо как мой отец, во времена депрессии, в фермерском домике без воды и света, но в отличии от папы, он ушел из школы в шестнадцать, дабы работать.

Он так и не закончил старшую школу, но тем не менее, ему удалось наладить самую большую сеть торговли трейлерами в Нью-Йорке. Они поженились в девятнадцать, начали рожать детей в двадцать, и так и не остановились.

Их пара – самый чистый пример белого мусора, который я только видел!

Гирлянды не снимались весь год. Вы когда-нибудь задумывались кто вообще покупает поющих рыб на стену из вечерней рекламы? Они не просто купили себе одну такую! Они купили их еще для родственников и друзей! Зачем ехать в Вегас, Европу или Флориду на отпуск? Отправьте их в Долливуд!

Чтобы никто не думал, что они мне не нравились, сразу скажу, то это не так. У нас не было ничего общего, кроме их дочери. Однако, у них было множество хороших качеств. Например, это семейство было честным до скрупулезности и вело себя с клиентами куда лучше, чем средняя промышленная компания. Хоть я своих детей растил и по-другому, должен признаться, что они отлично справились – тринадцать детей, все женаты и неплохо устроены, никаких проблем с наркотиками, алкоголем и законом.

Эти люди любили свою церковь и щедро вносили пожертвования.

А еще они бывали злобными и обращались с собственной семьей хуже, чем с подопечными. У них не было абсолютно никаких интересов помимо католической церкви и семьи. Они определенно считали меня грузом, что Бог свалил на них, даже не смотря на мои превосходные результаты по продажам и управлении для них, а еще каким-то образом убедили себя в том, что я алкоголик и никогда не найду постоянную работу. Повторюсь, они были очень сложными людьми, и я провел с ними больше времени, чем с собственной семьей. Я проработал на них четырнадцать лет, прежде чем мы с Мэрилин съехали, как и парочка её братьев.

Мне они нравились, но я не собирался повторять мою предыдущую историю. Одного раза с меня хватило.

Большой Боб вошел и увидел меня, Мэрилин представила меня своему отцу. Я пожал его руку и он что-то пробубнел в мой адрес, затем поцеловал Гарриет и схватил пиво из холодильника, покинув комнату, ничего не сказав. Это был хороший знак, насколько я помню.

Мэрилин села на барный стул, я присел около неё. В доме было удивительно тихо, хотя, я думаю что в доме с десятью детьми это относительное понятие. Майкл всё бегал под крики Гарриет. Пришла маленькая девочка, Рут, лет двух или вроде того, и Мэрилин пришлось поменять ей подгузник. Как только это было сделано, она поплелась обратно. Самому новому пополнению коллекции, Питеру, было два или три месяца от роду, спал в небольшой детской кроватке.

Вот, собственно, и всё. Ни одного из братьев Мэрилин не было поблизости.

Гарриет не готовила ужин, так как стояла пятница. Вечер пятницы – это вечер пиццы! Так сложилось тысячелетиями! Это было здорово как ни глянь, так как я всё равно не собирался там есть.

Мэрилин, безо всяких сомнений, была самым плохим поваром в мире, но это звание досталось ей по наследству от матери – самого плохого повара в мире номер два. Мне всегда казалось символичным то, что супруги детей этой семьи готовили куда лучше, чем они сами (даже у девочек). Частично это было от того, что Большому Бобу наверное в детстве вырезали вкусовые рецепторы. Соль и перец в доме считались экзотическими заморскими специями. Но хуже всего – вся еда была пережарена! Что там Rare прожарка, даже Well Done был не достаточно Welll Done! Если что-то было влажноватым или приятно пахнущим, это могло значить только то, что его нужно еще немного пожарить! Я планировал отвести Мэрилин на ужин в субботу и уехать до ужина в воскресенье.

Тишина вскоре сменилась шумом. К полшестого парни-подростки начали наполнять кухню, к своему удивлению обнаруживая, что сидят за столом с кем-то новым.

Часть проблем Мэрилин заключалась в том, что когда она подросла в семье было семь мальчиков, за которыми ей нужно было помогать ухаживать так как она девочка. Все считали её второй матерью, только без уважения присущего первой. Большая часть парней обращалось с ней как с мебелью. Но снова же, в целой массе аспектов они были лучше моей семьи, даже в прошлый раз. Как я и сказал, я предпочитал свою семью этой.

Двум парнями дали наличку и отправили за пиццей.

Вот список членов семьи:

* Мэрилин – моя любимая. Ей только что исполнилось девятнадцать. Да, она была старше меня на несколько месяцев и я не давал ей об этом забыть. Так мои Дни Рождения проходили куда проще.

* Мэттью – восемнадцать. Только что выпустился со школы, водил грузовик для Лефлёр.

Он был неплохим парнем, временами злобным как черт, но всё же хорошим другом. Они с Мэрилин буквально зажимали меня своим возрастом посередине.

* Марк – семнадцать. Учится в последнем классе.

Очень умный, стал торговцем для Лефлёр. У него был тот еще нрав! Даже я на фоне этого парня казался скромнягой! Он был номером два в фирме, и когда Боб в девяностых не передал ему бразды правления, то он уволился и купил дело в шестидесяти милях от дома. Много же об этом разговоров было!

Хороший бизнесмен и человек, но ни я ни Мэрилин другом назвать его не могли.

* Люк – пятнадцати лет. Десятый класс. В итоге начал вести дело по контракту от Лефлёр. Не самый приятный тип. На самом деле – грубое мудло. Половина компания не хотела иметь с ним никаких дел, включая меня. На его руке висел гипс, он играл в футбол.

Все парни были хулиганами и с годами бинтов, гипсов и перевязок стало столько, что хватило бы на всёортопедическое крыло в местном госпитале. Это всегда наталкивало меня на мысль, что может они и были хулиганами, только вот плохими.

* Джон – тринадцать, первый курс в школе. Дружелюбный и очень умный. Когда мы скупили акции Лефлёр, именно Джон начал заправлять делом. Он шикарно справлялся с этой работой. Брал на себя почти все, начиная с установки домов и заканчивая их обслуживанием. Мы стали хорошими друзьями.

* Габриэль – одиннадцать, девятый класс. Тоже очень милый и умный. Он займется продажами в Лефлёр. Я половину времени отчитывался перед ним, а вторую половину перед Джоном, но всё было в порядке. Тоже хороший друг. Он ходил в колледж в Сиенне по делам.

* Рафаель – десять. Четвертый класс. Непостоянный. Работал в торговле и бухгалтерии для компании, но я не могу сказать что у него это хорошо получалось. Иногда мне было интересно как он вообще выжил. Большинство его должностей сводились к тому, чтобы нанести как можно меньше урона компании. Очень неприятный, не друг. Ходил в колледж Святого Джона Фишера, история.

* Майкл – шесть лет, только пошел в школу. Дружелюбный, прирожденный торговец.

К шестнадцати работал на Лефлёр, и стал номером два. Умер на сороковом десятке от рака. Отличный парень.

* Рут – два. Между старшими восьмью и младшими пятью была четырехгодовая разница, Рут была первой во "второй семье". Младшие отличались тем, что в основном не хотели иметь ничего общего с компанией.

Рут представляла из себя то еще несчастье, она была очень похожа на свою мать (страшная и толстая), а мозгов и личности в ней было как в камне. Серьезно! Мы назначали её на должности, где она причиняла наименьший вред, а затем пристально следили и чинили всё, что она всё таки умудрялись сломать. На нашей свадьбе она бросала цветы.

* Питер – новорожденный.

Он не хотел иметь ничего общего с компанией и отправился в коллелж, дабы стать врачом. Милый парень, женился на небольшой рыжей девушке, что была очень горяча. У них было четыре ребенка. На нашей свадьбе он подавал кольца.

В будущем у них еще будут:

* Пол – работал много лет диспетчером, но затем перевелся в торговлю, где показал себя настоящим гением! Неплохой парень, женился на одной из наших девушек-торговок.

* Сара – стала школьным учителем. Когда Большой Боб умер, она стала исполнительницей его воли, в чем натворила немало ошибок. У неё было очень мало друзей в "первой семье".

* Мириам – тоже стала врачом. С ней связан другой скандал, когда умерла Гарриет. У Гарриет развился рак печени, и Сара, Мириам и Рут спорили насчет лечения. Гарриет, в итоге, послушала последнюю, изменила курс лечения и довела себя до уже безнадежного состояния. Затем они втроем проделали тоже самое, когда у Большого Боба два года спустя нашли меланому.

Невероятно разношерстная компания.

Хочется заметить, что все имена библейские. Парни были названы в честь апостолов, ангелов и святых. Девочки в честь святых или важных библейских фигур. Даже Мэрилин! Дома её все звали Мэри, а когда я спросил её почему, то она объяснила, что отец хотел назвать её Мэри Линнет, в честь Девы Марии и его сестры Линнет. К сожалению, медсестра была глуховата и поменяла имя на Мэрилин. Никто этого не заметил, пока они не записались в объединенную христианскую организацию, где монашки требовали, чтобы использовались имена вписанные в их свидетельства о рождении.

Большая часть старших братьев не понимала, что происходит, когда я появился. Не думаю, что кому-нибудь из них в голову приходило то, что их сестра тоже человек, которому нужна любовь и забота. Я был первым парнем, которого она привела домой. Большинство ребят заинтересовались мною, но вскоре интерес угас. Мэттью увидел во мне парня своего возраста и мы нормально разговорились. Начиная с Люка и ниже ребята были слишком мелкие, они не обращали на меня никакого внимания.

Однако, Маленький Майкл не игнорировал меня. Я был его новым другом, игрался с ним. Когда он услышал как я разговариваю с его родителями, то он спросил:

– Чего ты так смешно говоришь?

Мэрилин и её мать вздохнули и сказали ему не грубить, но я лишь посмеялся.

– Просто я с юга, а вы все кучка Янки! – сказал я ему.

Не то чтобы меня это удивило. У меня всегда был сильный южный акцент, и я просто не понимал этого пока не поехал учиться на север. В мой первый раз я почти полностью избавился от него за первый курс, но каждый раз, когда я приезжал на запад, он появлялся снова. В этот раз я его не потерял, и не думал, что потеряю. Одно уж точно, каждый раз когда будут военные сборы или что-то в этом духе – я стану сердцем Юга!

– Что такое Янки?

– Это значит: "отвратительный бейсболист", – услышав это, старшие братья Майкла заукали. Большинство из них были фанатами "Янки", Там, откуда я, это вы говорите по-смешному.

Мэрилин пренебрежительно фыркнула.

Марк, с другой же стороны, считал относился ко мне как к вызову.

Он был большим умником, но еще большим эгоистом и наглецом. Он всегда испытывал удачу со мной и Мэрилин, зная, что Мэрилин никогда не пойдет против него и будет меня сдерживать. И тот вечер ничем не отличался. После того как они с Мэттью принесли пиццу и крылышки, он решил, что ему нужно сесть за бар, так что он взял стул Мэрилин. Ничего такого, так как она не сидела на нем. Однако он дождался момента когда она сядят и вытащил его прямо из под неё. Все уставились на Мэрилин, хоть никто и не предложил ей помощи. Парень смотрел на меня с усмешкой.

Вряд ли швыряние его об стену помогло бы мне войти в расположение к ним, особенно к Мэрилин, так что я просто встал и помог ей подняться. Я услышал смешок позади меня и вздохнул. Мэрилин схватила меня за руку.

– Не надо! – тихо сказала она.

Я еще раз глубоко вздохнул и кивнул ей, затем повернулся к Марку, всё семейство наблюдало за нами. Усадив Мэрилин на свой стул, я посмотрел Марку прямо в лицо.

– Марк, у тебя есть девушка? – я знал, что есть, так как они поженились через год после нас.

– Да, а что? – сказал он с напускной храбростью.

– Просто любопытно. Представь, что какой-то незнакомый тебе парень приходит к ней на кухню и толкает на землю перед тобой, что бы ты сделал, м? – я протянулся к коробке с пиццей и достал кусочек пепперони, не сводя с него глаз. Мэрилин схватила меня за руку, но притихла.

Внезапно глаза Марка расширились. Я думаю, он решил, что новенький – не лучший объект для издевательств. Он схватил кусок пиццы и направился в гостиную. Я взял его пустующий стул и сел рядом с Мэрилин, невинно рассматривая её.

– Можно мне пива?

Она улыбнулась в ответ.

– Просто веди себя прилично! – девушка встала и принесла мне холодного пива из холодильника. Я лишь улыбнулся в ответ и никто, даже её родители, ни слова не сказали о ситуации с Марком.

Вместо этого Гарриет спросила у меня что я изучаю.

– Математика, Мэм!

– А дальше что? – спросил Большой Боб, – Станешь учителем?

Он не был груб, просто понятия не имел чем занимаются выпускники колледжей, когда его покидают. Единственное занятие для ученого, которое он мог придумать – это работа учителем в школе.

Я удивленно спросил у Мэрилин:

– Ты им не говорила?

– Повода не было, – ответила она, – пожав плечами.

Я оглянулся на её родителей.

– Простите, я думал, что вы уже знаете. Я стану солдатом. Я на военной стипендии.

– Солдатом? – взвыли её родители. Стоило этого ожидать.

Семья Лефлёр была самой большой кучкой уклонистов от призыва когда-либо собранной в одном месте. Если бы был ген, отвечающий за службу, то у них бы его не доставало. Однако только мысль о вступлении в армию, и не только по призыву, но еще и добровольно, была им чужда. Это, кстати, создавало определенную долю вражды между нашими семьями, хотя, по большому счету отношение к армии – всего лишь одно из множества различий.

Комната разорвалась вопросами.

Единственные солдаты, с которыми у этих людей было что-то общее были призывниками из Форта Драм, они иногда приходили и покупали трейлеры. Родители Мэрилин распереживались от того, что их дочь собиралась жениться на ком-то, кто был достаточно туп, чтобы идти в армию, но сказать мне это в лицо они не могли. Её братья, однако, нашли это интересным, если не странным. Гена службы не было ни у них, ни у их детей. Из всех внуков, только Паркер служил.

– Ты идешь в армию? – повторил Большой Боб таким тоном будто спрашивал "Ты станешь педофилом?"

– Да, сэр. Я на стипендии ПОЗ, они платят мне за колледж, а мне нужно будет четыре года отслужить в качестве офицера.

Он глянул на Гарриет с определенной долей испуга, а затем пожал плечами.

– В Армии нужны математики?

Настала моя очередь пожимать плечами.

– Понятия не имею, сэр. Я намерен пойти в пехоту. Хотелось бы в вооруженные силы, но пехота или танки тоже подойдут.

Они смотрели на меня и искренне не веря и полностья игнорируя Мэрилин.

Её чувства на этот счет были чуть более сложны. Во множестве смыслов она ненавидела армию, со своим идеалистическим мировоззрением. "Драки ничего не решают" и всё такое. С другой же стороны, она была очень горда, когда наш сын пошел служить, понимая какая это жертва и тяжкий труд. В этот раз, она была точно так же горда за меня. Когда я почувствовал, что она берет меня за руку, то понял, что это всё чего-то да стоит.

Теперь уже заговорила Гарриет.

– Но это ведь опасно. Тебя могут убить!

– Да, мэм. У меня был двоюродный брат, которого убили во Вьетнаме, в 68-ом по-моему. Еще парочка моих предков погибла во время Гражданской Войны.

Габриель выскочил и спросил:

– С какой стороны?

Я улыбнулся и схватил второй кусок пиццы.

– С обеих. Один умер в Шанселорсвилле, а второй в Геттисбурге. Но я не могу сказать точно с какой стороны кто был. Только знаю, что мы играли и за тех, и за тех.

– А кто из них твой прямой?

– Ни один. У них был третий брат, что слишком молод для службы. Он остался дома и работал на ферме. Почти вся моя семья служила. Мужчины так точно. Бакмэны служат стране со времен войны 1812-го года.

– Да ты издеваешься! – раздался удивленный выкрик Большого Боба.

– Все вы? – спросил Люк.

Он был подростком и его такое приводило в восторг.

Я кивнул и пережевал свою пиццу. После чего рассказал им историю своей семьи.

– Мэрилин видела некоторых из них, когда гостевала у меня. У нас есть стена с фотографиями тех, кто служил. Мой пра-пра-нувыпоняли приехал из Англии в 1750-ом, купил землю и стал фермером в Мэриленде.

– 1750? А на какой стороне он был во время революции? – перебил меня Мэттью.

– Ни на какой. Он был фермером и решил держаться от всей этой темы подальше. Но у него была куча детишек, все считали себя американцами. Младший вступил в Мэрилендское ополчение, затем участвовал в войне 1812-го, и с тех пор все служили.

– Да ну?

– Его младший сын воевал в Мексиканской Войне, где ему отстрелили ногу, вот он и отправился на ферму. У него было три сына, два погибли во время гражданской войны, у третьего было еще несколько сыновей. Все следующие поколения парни становились морскими пехотинцами. Мой прапрадед воевал при битве на Манила Бэй. После него мой прадед воевал в Франции во время первой мировой. Затем мой отец, вторая мировая. Теперь моя очередь.

Гарриет и Большой Боб просто уставились друг на друга. Я уверен, что Мэрилин придется много чего выслушать после моего ухода.

– Мы тоже в ПОЗ! – выпалили Люк, указывая на себя и Джона.

Я глянул на них.

– Правда? Разве вы не слишком молоды для этого?

– Мы в ПОЗ!

Я любопытно глянул на него и Джон добавил:

– В ПОЗ для юниоров.

Я помню, что у них и правда была такая программа, хоть и не мог понять зачем. Дети записывались туда просто чтобы не ходить на физкультуру. Им приходилось надевать форму и проводить балл для выпускников.

– ПОЗ для юниоров? Это еще что?

Я дал им слово.

Мэттью и Марк не вступили туда, в отличии от Люка, Джона и Габриэля. Это был самый близкий к армии акт службы в рамках этой семьи. Наконец-то я спросил.

– А что, если вы уйдете?

– Придется ходить на физкультуру. А что? – спросил Люк.

Я ухмыльнулся ему в ответ.

– Если я уйду, то мне вручат винтовку и отправят за океан рядовым. Вот такая вот разница.

После ужина все вышли в гостиную, где дети включили телевизор. Старшие парни ушли, а родители Мэрилин упали в кресла. Я уселся на диван, с девушкой, что прижалась к моему боку. Я прошептал ей на ухо:

– Похоже твои предки не очень рады тому, что я солдат.

– Это довольно необычно для нашей семьи. Никто никогда не служил, по крайней мере из того, что я знаю.

– Кучка уклонистов!

Она ударила меня локтем в бок. Я посмеялся и прошептал.

– Не говори им, что я сбежал из дому в шестнадцать или что я не католик. Это их с ума сведет.

Она мне улыбнулась.

– Поверь, как только они об этом узнают, то меня тут же сожгут на костре! – она еще раз хихикнула и мы обсудили различия в нашей семье. Несмотря на это, Лефлёр были хорошими людьми, и по мере течения моей жизни я предпочитал проводить больше времени с ними, чем с собственной семьей.

Вскоре я у неё спросил.

– Что у тебя в расписании на завтра?

– Ну, у нас церковь в четыре, но кроме этого… ничего. А что ты задумал?

– Что если я приглашу тебя на ужин? Знаешь какие-нибудь приличные бары или клубы?

– Не то чтобы.

– А неприличные?

– Только ты бы такое спросил! – она призадумалась, – Я обзвоню подруг и мы посмотрим, что они скажут.

– Так… завтра покажешь мне все чудеса Утики!

– Это будет быстро, – ответила Мэрилин.

– Где я сегодня буду спать? – спросил я, – Вряд ли в твоей комнате.

Мэрилин нервно глянула на своих родителей. Мать спала в кресле, а отец не обращал на нас внимания.

– Тише! Это не смешно!

– Прости, они всё равно не слышат. Я где-нибудь здесь упаду?

Она указала на проход сбоку.

– Вот здесь. в библиотеке.

– А сегодня вечером? Что-то будет? – Я похотливо повел бровью.

К моему удивлению Мэрилин ответила тем же.

– Позже, когда мелкие уснут, а родители пойдут наверх, я к тебе загляну. Так сойдет?

Внезапно во рту стало сухо, а в штанах очень узко. Я кивнул и прочистил глотку.

– Ох, да, хорошая идея.

– Я по тебе тоже скучала, – улыбнулась она.

Её родители спали под звуки телевизора.

Затем я перевел взгляд на девушку.

– О, да, а я то так по тебе скучал!

Мэрилин хихикнула и быстро меня поцеловала, прижавшись к моему телу. Вскоре заснула и она.

К девяти или около того, Гарриет проснулась с фырканием, что было не тише её храпа. (Сегодня она скромничала, но обычно, когда женщина заводилась, то могла распугивать медведей)

Она оглянулась и встала, затем толкнула отключившегося Большого Боба и подняла спящую Рут.

Большой Боб тоже встал и приказал Рафу и Гейбу пойти наверх. Всё это разбудило Мэрилин, так что она встала и подобрала Питера тоже занося его наверх. Внезапно я остался совсем один, пора было и мне спать. Я вышел к Гэлекси, схватил свою сумку с заднего сидения и вытащил из неё спальный мешок. Я не помнил, что именно из себя представляла библиотека, но хотел быть подготовленным.

Вернувшись внутрь, я выключил телевизор и прошел под аркой в библиотеку. Кое-что я припоминал. Она была заставлена полками с книгами, все были из коллекции "Великая Литература Мира", в дермантиновых обложках и ни разу не читаны. Большой Боб купил свою библиотеку оптом, но никогда не читал книг.

Еще в комнате находился пустой аквариум и облезший кожаный диван с таким же креслом рядом. Насколько я помнил, ни одно, ни второе удобством не отличалось. Ковер из густой оранжевой шерсти, очень уродливый, но чистый и мягкий. Несколько окон в комнате, за занавесками, и даже днем в комнате было темно.

Я улыбнулся, увидев картину на стене. Она в точности отражала вкусы Большого Боба и Гарриет. Во время своего последнего путешествия в какое-то до ужаса попсовое место, они купили одинаковые полиэсторовые костюмы для четырех апостолов и трех ангелочков. На картине вместе стояло восемь людей, бок о бок, от самого высокого до самого низкого, все в этих богомерзких сине-зеленых полиэстеровых костюмах двойной вязки, что выглядели как останки от плохого скэтча Saturday Night Live о семидесятых.

Они выглядели завораживающе ужасно, примерно с таким же ощущением многие люди смотрят НАСКАР только ради аварий. Через тридцать лет появятся целый сайты посвященные таким постыдным фото и эта – достойна оказаться на главной странице!

Я рассматривал её где-то с минуту, а затем забросил все свои вещи на диван. Там уже была нагромождена куча одеял и подушек, так что я просто решил спать на полу, вместо того, чтобы пытаться понять как его разложить.

Если я ошибаюсь, то он превращался в кровать. Я разложил парочку подушек, а затем раскрыл свой спальный мешок. Внутри него была старая простыня, которую я использовал дабы он не мялся.

Сделав это, я распаковал свой набор для ванной и почистил зубы.

Мэрилин до сих пор не спустилась, так что я просто снял свои туфли и носки, и упал на "кровать", предварительно вытащив копию Хоббита из сумки. В первый раз я прочитал Толкина на втором курсе, и он по-прежнему был хорош. Мэрилин не то чтобы много читала, и я никогда не мог её этим завлечь, но ей нравилось смотреть фильмы Питера Джексона. Я успел добить главу, прежде, чем услышал звук в соседней комнате и отложил книгу.

Мэрилин зашла в библиотеку и улыбнулась.

– Привет.

– Привет, – Я похлопал по спальному мешку рядом со мной.

Мэрилин подошла поближе и упала рядом.

Она уже сняла свои кроссовки, но всё еще была одета.

– Прости за задержку, хотела убедиться, что родители и дети спят.

Я улыбнулся.

– А мне казалось, что ты переодеваешься в ночнушку или что-то в этом роде.

Мэрилин протянулась ко мне.

– Это будет совсем рисково, – я поднял свою руку и она прижалась ко мне, – Господи, как я скучала!

– Думаю, тебе нужно показать как именно ты скучала, – ответил я, обняв её руками и повернув её лицом к себе.

А она, судя по всему, соскучилась ужасно!

Девушка обняла меня за голову и подтянула к себе. Как только наши губы соприкоснулись, она напала на меня языком. Мои руки начали рыскать по её спине в поисках бретелек от лифчика под её хлопковой футболкой. Это возбудило её еще сильнее. Мэрилин навалилась на меня, обняла меня ногами и принялась тереться и стонать.

Что же, я тоже был на грани. Если у меня разум семидесятилетнего, это не значит, что я способен соперничать с гормонами восемнадцатилетнего что бежали в моем теле!

Мэрилин тем временем превращалась в нечто яростное и безумное! Я оттянул футболку с её талии и запустил руки под неё, ощупывая идеально гладкую кожу, а затем быстро передвинулся к северу, чтобы расстегнуть её лифчик.

Поцелуи Мэрилин становились всё более яростными, но ей всё же удавалось отодвинуться настолько, чтобы начать расстегивать пуговицы на моей рубашке. Пока она это делала, я высунул руку и принялся играться с её сиськами. Мэрилин не останавливалась и как только разобралась с рубашкой, то сразу подвинулась вниз и начала расстегивать мои штаны. У нас всё было честно, и следующей полетела уже её одежда. Её киска взмокла и мне даже ласкать её не пришлось, чтобы понять – она уже готова. Мы сбросили штаны на пол, я перевернул Мэрилин на спину и забрался сверху.

Когда я вошел, девушка завизжала, но совсем не от боли.

Я знал, что с ней всё в порядке, так как в письмах она рассказала, что уже сидит на таблетках. Она таранила мой твердый член, наши тела счастливо шлепались друг от друга. Я протянулся вниз и схватил эти прекрасные булочки, не забывая погружаться все глубже. Мэрилин занималась тем же, злобно прижимая моё тело к себе.

Мы не прекращали целоваться и дико трахаться. Я не мог сказать кончила она два раза, или один, но долгий. Вдруг я замер и спустил в эту жадную киску всё, что накопилось во мне за месяц.

Я лежал на ней с минуту или типа того, пока мы переводили дыхание, а затем я перекатился на спину.

– Это было… чудесно, – сказал я ей.

– Ну… что скажешь. Я скучала? – спросила она игриво. Мы даже не двинулись в сторону одежды.

– Похоже, скучала, как и я.

Она глянула на наши промежности.

– Да, думаю да.

Я проследил за её взглядом.

– Ну как, лучше без резинок?

– Боже, эти штуки ужасны, я больше никогда не хочу их использовать!

– Согласен. Я для тебя сделаю всё, но… прошу не проси о них. – я чувствовал как начинаю возбуждаться сснова.

– Но… так гораздо грязнее, должна признать.

– Может быть, но зато никаких улик, от которых нужно избавляться. Тебе бы хотелось такое объяснять родителям?

– Это не смешно! – сказала она, улыбаясь.

– Может сделаешь что-нибудь, чтобы подчистить меня? – предложил я.

Я стащил свою рубашку и лег на "кровать".

Мэрилин тоже сбросила одежду, и я смог снова узреть её великолепную обнаженность, что возбудило меня еще сильнее. Она целовала мою грудь спускаясь вниз, пока не уткнулась в Карла Младшего.

– Так вот о чем ты думал? – сказала она со смешком, а затем лизнула мой член.

Я радостно дернулся и начал постанывать, запустив руки в длинные волосы шоколадного цвета. Изначально я хотел, чтобы меня просто немного почистили, но Мэрилин подошла к вопросу основательно. Она очень медленно и дочиста вылизала мой член, нежно подрачивая и посасывая мою головку, сводя меня тем самым с ума. Затем она принялась засасывать сильнее, а я просто повторял "Черт….Не останавливайся".

Шептал, поднимая бедра так, чтобы вогнать член ей в рот.

Да, те тренировки в Оушн-сити не прошли даром. Мэрилин продолжала, а я всё шептал пока не кончил:

– Да, да… не останавливайся… продолжай сосать, да… вот так! – Мэрилин продолжала сосать, а я кончал ей в рот, девушка стала глотать.

Мэрилин вскочила на ноги и выбежала из библиотеки.

– Сейчас вернусь! – пробубнела она. Я лишь остался лежать в счастливом послевкусии.

Мэрилин вернулась спустя пару минут и опустилась на пол.

– Прости, но мне нужно было пописать и помыться!

– Без проблем!

Я рассмотрел её, она сидела рядом.

– Ты такая красивая, – да, у неё между ног было совсем чисто, – Знаешь, может я верну тебе услугу, но только если ты пообещаешь не кричать моё имя и не будить родителей.

За это она толкнула меня в плечо.

– Я буду потише. А ты постарайся сделать меня погромче! – она легла на пол и широко раздвинула ноги.

– Мне нравятся вызовы. Но просто помни, что мы уже проходили это в Оушн-сити пару раз, и я всегда побеждал.

– Я просто позволяла тебе так думать.

– Это вряд ли.

Я лег на пол между её ног и начала медленно вылизывать внутреннюю часть её бедер. Девушка непроизвольно вскрикнула и я улыбнулся.

– Я же говорил.

– Ты просто застал меня врасплох.

– Дай мне минутку и ты посмотришь, на что я способен на самом деле!

Я провел языком по её щелке и она еще раз визгнула.

– Просто не буди моих родителей! – предупредила она меня.

– Дорогая, если нас сейчас поймают, то мы трупы! Если начнешь кричать, то прикрой лицо подушкой!

Я принялся за работу.

Хоть киска и не моё любимое блюдо, плохим я его тоже не назову, я уж не говорю о мнении дам по этому поводу. Я не был фанатом спермы в киске, но Мэрилин успела всё убрать, так что это не проблема. Я решил сконцентрироваться на красной горошинке спрятанной вверху.

За какие-то секунды, Мэрилин стала стучаться подо мной и громко стонать.

Первые несколько минут она держала меня за волосы, удерживая на месте. Надолго это не затянулось, через десять минут Мэрилин шепотом требовала, чтобы я забрался на неё и оттрахал. Лизнув её клитор в последний раз, я переместился в миссионерскую позу. Она обняла меня ногами за талию, а руками за голову. Девушка закрыла глаза и уткнулась мне в шею, она держалась за меня так, будто от этого зависела её жизнь. Мэрилин стонала и извивалась подо мною, я чувствовал её поцелуи и засосы на своей шее.

Утром останутся следы. Пусть сама объясняет!

Так как в ту ночь я уже кончил дважды, то мог продержаться дольше, хорошо прокатывая Мэрилин. Как же она прекрасно выглядела и чувствовалась. Я кончил и почувствовал приятную боль в яйцах. На сегодня всё. Мы медленно отодвинулись друг от друга и я нежно поцеловал любимую.

– Я так тебя люблю! – прошептал я ей.

– Боже, как я не хочу уходить!

– Ну, если не уйдешь, то кое-кто очень сильно удивится утром!