Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 103 страниц)

– Разреши мне, – сказал я перед тем как обойти машину. Я помнил, что у Мэрилин не было особого опыта с парнями или свиданиями, и она не знала, что мы должны открывать двери девушкам. Единственные парни, которые были с ней рядом – её братья.

Я опять подумал о том, что это все удивительная случайность – начиная с того, что мы с ней как-то встретились. Я так никогда и не выяснил, почему Мэрилин вообще пошла на эту вечеринку. Она никогда не была большой любительницей тусовок и мало общалась с парнями или ребятами из братств. Я не знаю, что или кто на неё повлияли, чтобы сподвигнуть ее вообще пойти в "Бочки". Похоже, какие-то девочки из Сент Роуз. То, что они оставили её там одну в конце вечера всегда означало для меня, что близкими подружками они не были. А может быть, что она просто оказалась там, где наши ребята заманивали оптом девчонок в мясной вагон. Что бы там ни было, мы встретились, и если это было чистое везение, то это была счастливейшая из всех случайностей, произошедших в моей жизни.

Когда она села в машину, я глянул на неё и сказал:

– Я не стал говорить это тебе, пока мы не выйдем, но ты сегодня выглядишь очень красиво.

– Спасибо. Я как-то не ожидала, что соседки тоже спустятся вниз.

– Не жалуйся, ведь нужно было чтоб кто-то отнес букет в твою комнату.

Она хихикнула и мы двинулись. Проще всего было вернуться на 787 дорогу и свернуть на 90 шоссе к Нортвэй, и потом на Сентрал Авеню. Выбрать путь по светофорам вместо шоссе было бы ужасно долго. Когда мы выехали на шоссе, я спросил:

– Ты уже решила, куда сегодня пойдём?

– Вообще-то нет. Раньше я здесь была в ресторанах только когда родители подвозили меня сюда или по пути с ними домой.

– Они не очень переборчивы?

Мэрилин покачала головой.

– Для них и Ховард Джонсон – уже нечто необычное.

– Я бы выбрал на один или два уровня выше, если не возражаешь, – улыбнулся я. Я уже знал намного больше о её родне, чем мне хотелось.

– Хорошо. Просто они у меня совсем не переборчивые. Ты уже придумал, куда хочешь пойти?

Я пожал плечами.

– Пока нет. Но готов поставить последний доллар, что мы найдём ресторан стейков на Вольф роуд. Как насчёт блюда из морепродуктов и мяса?

Глаза Мэрилин загорелись, как я и ожидал.

– Звучит классно.

– Спорим, что даже найдём местечко где подают эти дурацкие маленькие коктейли с зонтиками, – поддразнил я её.

Пока я вёл машину на запад, мы стали обсуждать о чём рассказали своим соседям. Мерилин созналась, что ей было стыдно рассказывать им то, что я советовал, а сказала только что спала на диване, а утром её отвезли. Когда она спросила, что я рассказал соседу, я засмеялся и пересказал всё, что говорил Фрэнку. Она и ужасалась и смеялась, пока я всё это описывал.

– Я не могу поверить, что ты ему такое рассказал! Это же неправда! – запротестовала она.

– Я хоть в чём-то соврал?

– Ну мы же не спали вместе! – сказала она.

Я качнул пальцем в её сторону.

– Прошу прощенья. Хочешь попробовать ещё раз?

– Ну ведь не в таком же смысле!

– Я никогда не говорил, что мы занимались что-бы то ни было, кроме того, что уснули. Если он хочет думать о чём-то большем, это говорит о степени его порядочности, не моей и наверняка не твоей.

– Но он подумает, что я эта… ну, даже называть не буду – сказала она строго.

Я только посмеялся.

– Больше того. Я рассказал ему о дуэли, и что Брэдли был моим секундантом. Посмотрим, что он от от него услышит!

Мы оба разразились смехом. Как я и ожидал, мы нашли нужный ресторан в северной части Вольф Роуд, рядом с гостиницами и выездом к аэропорту. Из-за снега посетителей было мало, так что мы ждали освободившейся кабинки всего пять минут. Усадив нас, распорядительница спросила, принести ли напитки для начала. Я глянул на Мэрилин и улыбнулся

– Определённо.

Мэрилин посмотрела на меня:

– Какие, к примеру?

Я хихикнул и посмотрел на распорядительницу

– У вас найдётся что-нибудь замороженное, забавно раскрашенное и с зонтичком?

Та громко рассмеялась, несмотря на протесты Мэрилин, и сняла со спинки по меню для каждого.

– Вот, посмотрите. Я вернусь через пару минут.

Мэрилин просмотрела книжечку с изумлением; на каждой страничке были разные составы, часто с тропическим оттенком.

– Что мне заказать?

– Да что захочешь, – ответил я. – Хотя тебе, наверно, больше понравится какой-нибудь коктейль с ромом. Они должны быть послаще.

– А ты? Тоже что-нибудь такое? – спросила она.

– Джин с тоником.

Это отразило мою эволюцию предпочтений. Когда я был молод – ну, ещё тогда – я полагал, что будучи южанином должен любить Бурбон, как и отец. Правда заключалась в том, что мне не нравился Бурбон – для меня он кислый и терпкий. И шотландский виски я тоже не выношу – он по вкусу как скверная микстура. С другой стороны, мне нравится канадский виски, его делают в основном на ржи. Или ирландский виски. Ещё, я открыл для себя, что множество барменов не сумеют правильно сделать кислый коктейль, даже если от этого будет зависеть их жизнь, но вот испортить джин с тоником почти невозможно.

Подошла официантка, назвалась и спросила, готовы ли мы заказывать выпивку. Мэрилин смущённо на меня поглядела и заказала Багама-Мама, который выглядел, как голубой дайкири. Официантка посмотрела на меня

– Для вас обоих?

– Боже упаси. Мне джин с тоником. Танкверэй будет в самый раз.

Она кивнула и ушла. Мэрилин посмотрела на меня.

– Что это? Танджерин?

–

ПП – сорт мандаринов

– Танкверэй. Одна из марок джина.

– Ты много знаешь о выпивке, – сказала она обвиняющим тоном.

– Так я же студент РПИ! Это прямо у них в заявлении. Они спрашивают, сколько ты пьёшь, и если недостаточно, то не принимают.

– Ага, я тебе уже почти поверила! Но до сих пор не могу поверить что прошлой ночью ты пил языки пламени!

Я усмехнулся.

– Это ни что иное, как старый салонный фокус.

В глазах у Мэрилин читалось недоверие.

– Ну ладно, вот как это делается. Спирт при горении даёт низкую температуру…

– Да, но это же огонь, – перебила она меня.

– Правильно, но он не такой горячий, как от нефти или газа или чего-то другого. И ещё один момент. Выпивка не горит, если в ней меньше пяридесяти процентов спирта, это считается 100 единиц. В Сазерн Комфорте как раз 100. Он горит, но едва-едва. Как только он попадает за губы, ему не хватает кислорода и он гаснет. Я совсем не обжёгся.

– Но этот, как его… ну тот парень… он сказал, что очень горячо.

На это я только усмехнулся.

– Это потому что я подстроил ему проигрыш. Он был настолько пьян… Ну, неважно, ты помнишь, что я сперва зажёг его стопку, и подождал пару секунд, пока зажигал свою. Потом я опрокинул свою сразу же, так что стопка не успела нагреться. Гормли потерял время, уставившись на меня, и был испуган, потому что не хотел опалить свои усы. К моменту, когда он попытался выпить, он уже обжёг пальцы.

– А как вышло что ты не обжёг пальцев, когда взял стопку?

Я сделал жест, будто хватаю стопку и опрокидываю её.

– Я думаю, она была у меня в руке меньше пяти секунд.

– У тебя на всё есть ответ. А если бы и у тебя были усы? Или у него не было бы?

Я посмеялся над этим.

– Тогда мне надо было бы придумать что-нибудь ещё, правда? Или ты думаешь, что я мог позволить тебе с ним потанцевать?

Мэрилин только закатила глаза. Она спросила меня, где я научился этому фокусу, и я долго и вдохновенно врал как занимался этим с друзьями в выпускном классе. На самом деле я научился этому в "Бочках". Я видел, до какой тупости это может дойти, один парень опалил себе усы, а второй был до такой степени пьян, что когда опрокидывал стопку, промахнулся мимо рта и пролил это себе на воротничок, который тут же загорелся. Это был сильный ожог. Я не думал, что когда-либо решусь на этот трюк.

Когда нам принесли напитки, мы стали заказывать подходящее блюдо из моря и с суши, говяжье филе и хвосты омаров, только пожалуйста, не пережаренных. Мэрили предложила попробовать её коктейль. Я так и сделал – очень сладкий и холодный, чтобы спрятать крепость, и дал ей лизнуть мой джин с тоником, который ей совсем не понравился. Мы ещё говорили о разных напитках, когда она спросила, откуда в её коктейле голубой цвет. Я вспомнил одну передачу по ТВ и описал процесс изготовления ликёров. Когда она спросила, откуда я это всё знаю, я опять рассказал историю о заявлении о приёме в РПИ.

– Ну ладно, довольно обо мне и моих аморальных привычках. Расскажи мне о Мэрили Лефлёр и её аморальных привычках.

– а нет у меня аморальных привычек, – запротестовала она.

– Да? Но это же самые лучшие привычки. И кроме того, я знаю, у тебя их целый букет.

– Например?

– Ну, ты болтаешься в домах студенческих братств, заманиваешь молодых парней драться на дуэлях, а потом спишь с ними. С моей точки зрения – довольно развратно.

Она усмехнулась

– Ты мне будешь это рассказывать без конца, правда?

– Я же тебе сказал – когда нибудь это станет классным рассказом для твоих внуков. Особенно в присутствии твоих детей, чтоб они повозмущались.

– Ну а тебе что рассказывала твоя бабушка? – парировала она.

– В годы Запрета на алкоголь родители моей мамы изготовляли выпивку в домашней ванне. Это в счёт?

– Это уже тенденция.

Я засмеялся, кивнул и согласился. Теперь я хотел, чтоб она рассказала мне о своей семье. Уже знал, конечно, но было классно и свежо услышать это заново.

Мэрилин была старшей из девяти детей и её мама сейчас носила десятого. Они, понятно дело, были римско-католической веры. Она ходила в религиозную школу, UCA, Католическая Академия Ютики., школа для девочек. Мальчишки ходили в Нотр Дам, которая ещё не стала школой совместного обучения до того, как она уехала в колледж. Следующие за ней семь детей оказались мальчишками, расти рядом с ними было нелегко в некоторых отношениях, но в других даже лучше. Во всяком случае, свою комнату она занимала одна.

– Значит, твоя мама не пользовалась Таблеткой.

– Это против правил, – ответила она.

– Да не той таблеткой. Я имел в виду аспирин. Он тоже предотвращает бременность.

– Это как? – спросила она с любопытством.

– Надо надёжно удерживать таблетку между ногами.

Лицо Мэрилин вспыхнуло улыбкой

– Очевидно, она никогда не учила этого урока!

Я вел разговор на том, как это – расти в такой большой семье, и это было нетрудно, потому что она была очень семейной девчонкой. Во многих отношениях – исключая встречу со мной – колледж Сент Роуз был для неё ошибочным выбором. Семья для неё была критически важна, и она была вдали первый раз в жизни. Без каркаса семейной жизни она плыла в море постоянных перемен. Хотя она об этом не упоминала, я знал из прошлой жизни что академически она была на испытательном сроке после первого семестра. Ей не хватало сосредоточенности и дисциплины в учёбе. Ещё я повернул её рассказ в сторону детей и их обучения. Она собиралась специализироваться в обучении в начальной школе. Опять таки, недостаток сосредоточенности и желания станут серьёзной проблемой в будущем. Она после степени бакалавра так и не пошла в университет получить степень магистра, что почти обязательно, хотя многие школы отводят на это пять лет и согласны за это обучение заплатить.

Всё же мне нравилось слушать рассказ Мэрилин, такой молодой и невинной и полной планов на будущее. Я дал ей волю поболтать всласть, что было изумительно легко. Определённо, все наши дети удивились бы, если бы их мама остановилась в разговоре. Я рассказывал им, что она болтает даже во сне. Наконец, после ужина, коктейлей и десерта припло время уходить. Снег всё ещё потихоньку падал, но не очень прилипал. Я усадил её в машину и повёл обратно к Сент Роуз.

Я задержал её под навесом у дверей и поцеловал

– Хочу ещё раз увидеться.

– И я. Когда?

– Завтра. Или в понедельник. Или во вторник. Скажи когда.

– В следующую пятницу, – ответила она. – Знаешь, ты ведь ещё ничего не рассказал мне о твоей семье.

– Я даже близко не подошёл к такому количеству выпивки, чтоб начать тебе о них рассказывать.

Она открыла дверь в фойе здания.

– Дай мне свой телефон.

Она накарябала номер на клочке и я засунул его в карман. Ещё один последний долгий поцелуй – и я повёл машину обратно к себе.

Глава 29. Полярные медведи и детеныши тюленей

Я позвонил Мэрилин вечером в воскресенье, и ещё пару раз за неделю. Это был великолепный способ отвлечься от занятий, ведь я уже начал сомневаться в том, насколько мудрыми были мои планы.

Быть гением – замечательно, но сдать 24 кредита – громадная нагрузка. В этом семестре я брал классы для третьекурсников и пару для выпускников. К концу семестра, если я не сойду с ума, у меня будет около 100 кредитов или больше. В этом семестре из компьютерных курсов я взял Ассемблер и Компьютерное проектирование, а из математики – Теорию информации и Топологию. Ещё я проводил время в беседах с профессором Ринбургом, который преподавал оба курса. Они были абсолютно великолепны, и инересовали меня ещё тогда. Именно по этим наукам я хотел защитить докторскую, и старался производить на него позитивное впечатление. То, что я собирался делать, было необычным, но не было чем-то неслыханным; он мог сильно помочь или всё поломать.

План заключался в том, что я заеду за ней в пятницу, и мы поедем обедать, а потом в кино, но планы меняются. В обеденное время прошёл слух, что всех кандидатов требовательно созывают в "Бочки" после ужина, но ничего секртеного не будет. Можно приехать с девочкой и после отправиться дальше. Когда я заехал за Мэрилин, объяснил, что не знаю, что происходит, но перекусить можно в "Бочках" и сразу уйти. Она просто пожала плечами и согласилась.

Обед всегда подавался ровно в шесть, так что мы приехали примерно в пол-шестого. Я припарковался сзади, и когда мы шли в главное здание, увидели нескольких парней на льду замёрзшего бассейна. Мы не выпускали из него воду, потому лёд в середине февраля был толщиной в несколько дюймов. Из любопытства мы приблизились к краю в полнейших непонятках.

– Что происходит? – спросил я.

Джек Джонс и Билл Свейзак бензопилой резали дыру в поверхности льда, пока Тед Макино, четерокурсник, руководил работами. Тед был Управляющий Домом в этом году, и в его ведении были инструменты и бассейн. Джек оглядел меня и сказал

– А как со стороны выглядит наша работа? Мы вырезаем во льду полынью.

Я повернулся к Мэрилин:

– Я об этом еще пожалею.

Обернувшись обратно к этим троим, я спросил:

– Зачем?

– Сегодня вечером заплыв белых медведей, – ответил Билл.

Глаза у меня полезли на лоб. О, Святой Христос! Заплыв белых медведей! В прошлой жизни мне всегда удавалось избегать этого, но каждую зиму на ТВ появлялись эти идиоты, прорубающие полыньи и плавающие в них. "Бочки" обладали бассейном, поэтому должны были плавать!

– Это дело добровольное, правильно?

У меня не было ни малейшего желания прыгать в ледяную воду, доказывая что я мужик.

– Абсолютно!

Довольные первой прорубью, они сдвинулась на шесть футов, и приступили ко второй.

Мэрилин глянула на меня так же озадаченно, как и я.

– А вторая прорубь зачем? – спросила она.

Тед злобно ухмыльнулся.

– Ну, белые медведи ныряют в одну прорубь, но выныривать должны из другой, – сказал он, тыкая пальцем. Только детёныши тюленей прыгают в воду и тут же выбираются наверх, а все знают, что происходят с тюленями, правда?

Это не звучало многообещающе.

– И что? – пришлось спросить мне.

Ответил на это Свейзак

– Детёнышей тюленей забивают дубинками и сдирают шкуру.

Мэрилин заверещала:

– Это мерзко!

– Ладно, пойдём, мне надоело стоять на холоде. Такой мороз! Эти идиоты кончат воспалением лёгких, – сказал я ей.

– Ты не собираешься…

– НИ ЗА ЧТО!

Столовая сегодня была плотно набита большей частью братии, всеми кандидатами и примерно дюжиной подружек. Простая еда, говяжье жаркое и хлеб, а главной темой было то, кто уже был белым медведем и кто им собирается стать. Несколько кандидатов решили попробовать, и пара второкурсников, кто пропустил это в прошлом году. И как всегда, были несколько настоящих психов, кто делал это каждый год. Нет, спасибо! В нашей семье только один умалишённый, и это Хамильтон!

После ужина, Сэд Джонсон, Ректор, велел всем проследовать в актовый зал для небольшого собрания. Это было несколько любопытно, но я подумал, что он просто собирается собрать список ближайших родственников всех, кто был достаточно туп, чтобы прыгнуть в бассейн.

Неожиданностью оказалась безумная толкотня, когда братья ворвались в актовый зал. Четверокурсники и проворные третьекурсники заняли диваны и кресла. Второкурсники и нерасторопные третьекурсники разлеглись на ковре. Подружки уселись на чьи-нибудь колени, но Мэрилин предложили уголок дивана, и она втиснулась туда.

Джо Брэдли собирался усесться на пол, но его остановили и велели постоять. В конце концов только кандидаты остались на ногах, окруженные остальными. Странно, но Сэд сидел у складного стола, держа в руке молоток типа судейского, как на встречах братства, где я пока не мог присутствовать.

Сэд призвал всех к тишине и посмотрел на 15 стоящих перед ним кандидатов.

– Кандидаты, вас призвали этим вечером по исключительно важной причине. Сегодня состоится суд. Один из вас обвинён в преступлении, за которое не полагается ни прощения, ни снисхождения. Один из вас нарушил присягу, данную в процессе приёма в кандидаты. Один из вас стоит на самом краю пропасти.

Мы стояли в ряд и каждый из нас смотел на остальных в шеренге. Кто кому и что сделал? Даже я стал беспокоиться, потому что в прошлой жизни ничего такого не было.

– Обвинение заключается в поведении недостойном нашего братства! Держите его!

Неожиданно несколько парней схватили меня и я оказался погребён под кучей тел, даже не успев пошевелиться, не говоря уже о сопротивлении.

– Чего? – заорал я, – Меня?

Почти вся братия хохотала, хотя остальные кандидаты были полностью сбиты с толку, так же как и я. Недостойное "Бочек" поведение вменялось примерно раз в году, обычно поздней весной или ранней осенью, после особенно бурной вечеринки и почти всегда было связано с женщинами или выпивкой. Негодяя признавал виновным товарищеский суд и его швыряли в бассейн. Я видел это раньше – но я-то чего такого наделал?

Сэд ещё раз призвал к тишине и продолжил.

– Обвинение, мистер Бакмэн – поскольку с этого момента я не решаюсь называть Вас кандидат Бакмэн – это поведение, недостойное в "Бочках". Оно выдвинуто братом Гормли после длительных консультаций. Признаёте ли вину?

– О чём вы говорите? – я попытался выенуться, но чьи-то руки держали мои предплечья. – Когда я чем-то навредил Майку?

– Вы не показали уважения, почтения, и – да – даже братской любви, положенных собрату по Каппа Гамма Сигма. Вы поставили себя, всего лишь кандидата, выше полноправного члена братства. Вы допустили пьяную драку с лицом, которое настолько выше вас, что в это даже невозможно поверить! Как вы ответите на обвинение?

– Вы психи!

– Ваша честь, мой клиент считает себя невиновным! – сказал Мари Адрианополис, поднявшись и подойдя ко мне. Остальным кандидатам было велено сесть на пол, как свидетелям.

– Твой клиент? – переспросил я.

– Брат Адрианополис согласился тебя защищать, ничтожного червя, которым ты являешься, – объяснил Сэд. Он величественно махнул рукой в сторону и сказал, – И брат Холловэй будет обвинителем. Брат Холловэй, начинайте.

– Психи, – повторил я. Все заржали, и Мэрилин тоже расслабилась.

Рикки поднялся и подошёл ко мне, качая головой в отвращении перед тем, как повернуться к Гормли, который сидел в кресле с видом счастливого превосходства. Не выиграв дуэли, он нашёл другой способ победить меня!

– Брат Гормли, верно ли что эта сволочь вызвала вас на дуэль на вечеринке на прошлой неделе?

– Это так!

– Погодите, ведь это он меня вызвал! – запротестовал я.

– Пусть твой клиент помолчит, – сказал Сэд.

– Прошу извинения, ваша честь. Он только кандидат и не в курсе, – ответил Марти. На этом я закатил глаза.

Рикки задал следующий вопрос

– И он выиграл дуэль?

Гормли улыбнулся и сказал

– Да, причём с обманом!

Комната наполнилась воплями – позор, позор!

– Ваша честь, обвинение закончено! – Рикки сел с цветущим видом.

– Брат Адрианополис, что ответите?

Марти посмотрел на меня и покачал головой.

– Ну и мудакже мой клиент, ваша честь!

Комната взорвалась смехом.

– Иисус Христос! Это так ты меня защищаешь? Это я мудак? – выпалил я.

– Ваша честь, он обвинил себя собственными словами, – заорал Рикки. – Он признал себя мудаком!

Зал сходил с ума. Даже Мэрилин засмеялась.

Марти только пожал плечами и ухмыльнулся.

– Я служащий суда, и не могу лгать.

– Пора выносить вердикт, – сказал Сэд и поднял судейский молоток.

Я дёрнулся ещё раз.

– Погодите. Я-то сам могу что-то сказать?

Сэд опустил молоток.

– Ну что ты вообще можешь сказать об этом преступлении? – он махнул и хватка ослабла.

– Ваша честь, посмотрите на неё! – ответил я, кивая в сторону Мэрилин, – Не такая ли это женщина, за которую стоит сражаться?

Мэрилин густо покраснела, а остальные девчонки зашумели и зааплодировали в знак одобрения моей линии защиты. Даже Марти улыбнулся и сказал

– Классный ход, Бакмэн.

Собравшиеся были в замешательстве, и все говорили одновременно. Похоже, я сумею с этим справиться!

Сэд ударил молотком и настала тишина.

– Вы привели веский аргумент, мистер Бакмэн. Обвинения в недостойном "Бочек" поведении отклонены. Зал опять разразился буйством, но молоток опять его успокоил. Я заметил, что меня всё ещё держат.

– Однако, теперь я обвиняю вас в том, что вы выставили нас глупо перед девочками. Что скажет жюри?

О, чёрт! Зал взорвался мяуканьем и воплями – "Виновен! Виновен! – и Сэд с остальными надо мной смеялись.

– Стоп! Стоп! Как насчёт него? – заорал я, – Если я участвовал в дуэли, так и он тоже!

Майк выглядел удивлённым, тем более что Рикки прокомментировал

– Он правильно говорит, ваша честь.

Сэд кивнул:

– Точно. Взять его!

Майк дёрнулся на удивление быстро, но натолкнулся на стену из трёх парней в дверном проёме актового зала. Его скрутили и держали, пока он пытался вырваться, как и я. В его случае не было даже пародии на суд. Его обвинили в дуэли и тут же признали виновным. Нас тут же приговорили в белые медведи, в каковой момент мы стали вырываться, но каждого держали четверо или пятеро. Нас подняли на руки и медленно потащили к задней двери.

– Стойте, стойте, дайте снять ботинки! – закричал я. Мои стражи остановились, и Мэрилин смогла ко мне подойти. Она схватила мои ботинки, кошелёк и очки – о которых я совершенно забыл, и один из парней велел ей забрать ещё и мой ремень. Она покраснела, когда другой парень сказал, что она должна знать, как это делается. Теперь, полностью подготовленного, меня несли на двор к бассейну.

Иисус, как же было холодно! Я заметил, что они ухитрились протянуть верёвку подо льдом между двумя прорубями. Марти сказал мне, когда меня поднесли к первой полынье – держись за верёвку и мы тебя вытянем с другого конца.

– А что, если он выпустит верёвку? – спросила Мэрилин.

– Тогда мы вытащим его весной – ответил он. О, чёрт! Я схватил верёвку и напотал её вокруг запястья так туго, как мог, и затем почувствовал, как меня бесцеремонно переворачивают и бросают в прорубь головой вниз.

О Боже, вода была такой холодной, что это даже было больно! Мысли путались, но я чувствовал, что каждый волос на голове горел огнём, и я потерял способность соображать. Я едва-едва чувствовал, как меня тенет за руку, и следующее, что я понял – это что несколько парней орут – Тянем! – когда я высунулся из второй полыньи. Меня охватили чьи-то руки и выхватили вверх и в торону, среди гула поздравлений. Вервку отмотали с моего запястья, и я повернул голову как раз в тот момент, когда Майка с гигантским всплеском сбросили в воду. Верювка тянула его и через пару секунд его тоже вытащили.

– Клянусь, я тебя за это убью! – пообещал Майк сквозь стучащие зубы.

– В данную секунду я даже порадуюсь этому! – ответил я. Майк побежал в здание рядом, где была его комната. Меня же втолкнули в главное здание и потащили по чёрной лестнице в большую ванную комнату на втором этаже. Братья уже включили горячую воду, и прыгнул под струи.

– Ты можешь к нему присоединиться, – сказал кто-то и я увидел, что Мэрилин в восхищении уставилась на меня из дверного проёма. В руках у неё были мои ботинки и остальные вещи.

– Да нет, спасибо, я и так стою достаточно близко, – ответила она со смехом.

Мои зубы всё ещё стучали, но мне удалось попросить её сбегать к машине и притащить мой баул. К моменту, когда она вернулась, под душем рядом уже стояли два второкурсника, решившиеся стать белыми медведями. Когда Мак Сенак стал раздеваться под струями воды (он жил тут же на третьем этаже), Мэрилин завизжала и унеслась. Я засмеялся, вышел из-под душа и разделся. Кто-то притащил полотенца, я вытерся и натянул запасную одежду из своего баула для неожиданных неприятностей. Оставив и его, и мокрые тряпки в ванной комнате, я спустился вниз.

Я нашёл Мэрилин в кухне, болтающей с парочкой братьев и их подружек. Все зааплодировали когда я появился.

– Сам не верю, что я прошёл через это, – сказал я.

– Я думаю, что наш вечер в кино накрылся, – прокомментировала Мэрилин.

Я наклонился и чмокул её.

– Извини. Я понятия не имел о том, что они устроят, – Я огляделся. – Есть тут у нас большие пластиковые пакеты? Мне нужно куда-то положить мокрую одежду.

Мне удалось выклянчить только мешок для мусора, и я вернулся наверх свернуть мокрую одежду и спрятать в баул. Я закончил одеваться, скользнул в ботинки и отнёс баул обратно вниз. Оба второкурсника, ставшие белыми медведями уже ушли в свои комнаты, Я кинул баул в гардеробной, и отправился на поиски Мэрилин. Она сидела на диване в гостиной, в окружёнии сидяших на диванах остальных белых медведей, передающих по кругу бутылку виски Джек Дэниельс, и пьющих прямо из горла.

Я не большой поклонник бурбона, но сейчас мне надо было глотнуть. Я плюхнулся на диван рядом с ней и обнял её за плечи. Когда бутылка добралась до меня, я поднёс её к губам, принял здоровый глоток и передал ей. Она с любопытством глянула, поднесла к губам и едва лизнув, передала бутылку дальше, сказав при этом Фу, чем заслужила множество смешков.

Когда бутылка опять вернулась ко мне, я принял ещё дозу лекарства.

– Определённо сейчас мне теплее, чем в начале, – Я передал бутылку Мэрилин, но она просто вручила её парню, сидящему рядом, и я только теперь заметил, что это Майк Гормли. Он принял тяжёлый глоток, посмотрел мне в глаза и кивнул.

– Будем! – он сделал ещё глоток. – Ты это заслужил, сказал он мне.

– Ты тоже, – парировал я.

Он лишь пожал плечами и насмешливо улыбнулся.

– Да, ну и что? Похер.

Я сделал третий глоток из бутылки и почувствовал, что расслабляюсь когда Мэрилин толкнула меня локотком

– Я не собираюсь спать здесь на диване опять.

Я понимающе кивнул.

– Ну, ты всегда можешь отвезти нас ко мне в общагу и ты сможешь поспать там. Мы сумеем выкинуть моего соседа.

– Даже не мечтай.

– Ты можешь отвезти нас обратно к твоей общаге и мы выкинем к чёрту твоих соседок по комнате.

– И этого не будет, – ответила она.

– Mожет мне надо сделать что-нибудь вместо того, чтобы нагружаться виски.

Она кивнула

– Правильный ответ.

Я пожал плечами. Перед нами освободилось кресло, и мы скользнули туда так, что она разместилась у меня на коленях. У белых медведей появилась ещё бутылка, но в этот раз я пропустил её. Было жаль, поскольку эта бутылка была с канадским виски, но я только похныкал и заскулил, когда она прошла мимо. Мэрилин погрозила мне пальцем и я подчинился.

Виски сработал на совесть; к моменту, когда опустела вторая бутылка, все в гостиной уже были пьяны в дым и лежали вповалку. Мы пробрались в актовый зал и нас никто не беспокоил, пока мы там довольно долго обнимались. После я отвёз её в Сент Роуз и мы решили отправиться в кино следующим вечером.