Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 103 страниц)

– Это один из наших стаканчиков для мерок и наша кухонная воронка. Где Хэмильтон? – тишина оглушала.

Мама искренне пыталась отрицать произошедшее, говорила, что это невозможно, а папа лишь смотрел на воронку и стаканчик для мер. Полицейский еще раз спросил кто такой Хэмильтон, только в этот раз более требующим тоном.

– Хэмильтон – это мой младший брат.

Я подобрал со стола фото семьи.

– Вы видели этого человека? – спросил я, указывая на брата.

Мама попыталась убрать фото прочь, но папа встал на её пути. Полицейский, на нашивке которого было написано Джонсон, признался, что не может сказать наверняка, так как на преступнике была надета зимняя куртка.

– Зеленая с желтым? – спросил я.

– Вероятно.

– Безумие! Офицер, вы ошибаетесь. Я попрошу вас уйти! – прервала его моя мать.

Папа стал между матерью и остальными. Она невнятно что-то кудахтала, а я говорил офицеру Джонсону, что хочу, чтобы преступника нашли и наказали. И тут внезапно раскрылась дверь. Гений преступного мира вернулся и даже не удосужился проверить были ли рядом копы.

Мама выскочила из папиных рук и побежала к лестнице.

– Хэмильтон, в свою комнату, быстро!

– Ну уж нет!

Отец ринулся вниз по лестнице и затащил братца, все еще одетого в свою зелено-желтую зимнюю куртку.

Мама визжала, чтобы коп ушел, но тот лишь встал и сказал "Я видел его". На этом моменте мама зарыдала, а брат описался. На штанах появилось пятно и стало спускаться вниз по ноге. Отец был отвращен ими обоими, и разослал всех по комнатам. Он вернулся в гостиную и скрестил руки, в ожидании того, что кто-нибудь откроет рот.

Полицейский глянул на меня.

– Офицер, позвольте задать вам пару вопросов. Вы будете писать рапорт об этом?

– Подождите… – вмешался отец.

Я поднял свою руку, чтобы остановить его и посмотрел полицейскому прямо в глаза. Он глянул на отца, но ответил:

– Да, буду.

– То, что вы видели только что… этого достаточно, чтобы моего брата арестовали?

Он пожал плечами.

– Арестовали, да. Обвинили, кто знает? Он ведь несовершеннолетний.

– Я могу забрать завтра копию рапорта?

На меня странно посмотрели.

– Да, я могу составить вам одну. А зачем вам?

– И если я решу обвинить его, как долго это займет?

Папа начал ныть слишком громко, так что я не расслышал ответ, но мне было плевать. Если я не определюсь с планом сейчас, то это всё будет не важно. Я поблагодарил копа и отправил его восвояси.

Как только он ушел, вниз попыталась спуститься мама, но папа злобно приказал ей оставаться в комнате. Мы уселись по креслам.

– Ну? – устало спросил он меня.

– Я не могу так жить. Ты представляешь, сколько бы стоил новый двигатель? Ты бы за него заплатил? У братца-то точно никаких денег нет. Что дальше? Начнет пробивать шины? Бросать кирпичи в лобовое? Я уже живу с вещами под замком и засыпаю каждую ночь на диване. Что дальше? – спросил я.

Папа потер лицо.

– Я не знаю, Карлинг. Я просто не знаю.

– Я переезжаю, Пап. Как только найду себе жилье, я переезжаю.

– Нельзя, тебе всего шестнадцать.

– И что? Если я здесь останусь, то не проживу достаточно долго, чтобы дорасти до этого. Ты серьезно думаешь, что он остановится? А?

Папа выглядел так, будто сейчас расплачется. И не могу его винить. Я чувствовал себя так же, когда узнал, что у Элисон отклонения.

Мне нужно было продолжать давить.

– Папа, либо я это делаю сам, либо с твоей помощью. Если нужно, то я просто погружу всё в машину и уеду, и вы никогда не увидите меня. Тебе правда это нужно? Неужели ты хочешь только одного ребенка называть своим сыном?

– Нет, мы сделаем это завтра.

Он выглядел побежденным. Всю свою жизнь отец был выше мирских проблем, но не сегодня. Я сделал себе ужин и съел его в одиночестве.

Может показаться необычным, что полиция штата патрулировала наш район, но тогда это было привычным делом.

Ридфилд Роад была главным проездом между Йорк Роад и Дулани Вэлли, если на выезжать на кольцевую Балтимора. Люди гоняли по нашему району под шестьдесят миль в час! Хотя бы раз в месяц случались небольшие аварии, и по крайней мере три раза люди врезались в школьные автобусы. К восьмидесятым всё стало настолько плохо, что выезд заблокировали. Приходилось идти до конца дороги, и затем еще через один квартал к Гринриджу и на развилку.

Помню когда мы были детьми, Я, Рэй и Джоуи Браво бросали снежки в машины с холма напротив наших домов. Я очень хорошо засадил в лобовое одной машине, а затем увидел на ней яркую красную звезду – попал по копу! Мы бежали до самой Пенсильвании – лейн.

Я снова спал в зале в ту ночь, заперев Хэмильтона в комнате. На следующий день я открыл дверь и отправился бегать. Мама проигнорировала всю ситуацию, словно это всё дурной сон, так что яи я игнорировал маму. Ничего хорошего не происходит, если вмешиваются родители. Еще в первый раз я знал, что брат был не в себе, но кто послушает ребенка. Я выбрался прежде, чем он окончательно тронулся. Теперь же он рано начал терять контроль над собой, и чем более успешным становился я, тем более сумасшедшим он.

И хуже того, социальные убеждения насчет больных людей были ужасны. Никто не отправлял детей в больницу, если у них не шла пена ртом, а некоторые даже и в этих случаях не отправляли.

Папа спустился к завтраку и застал меня, перебирающего объявления в газете. Он глянул мне через плечо и присел рядом.

– Ты серьезен насчет этого?

Я посмотрел на него.

– Я должен. Так будет лучше для всех, Папа.

– Твоя мать никогда этого не разрешит.

– Разрешит, если ты ей скажешь, – это действительно так. Есть только один человек, которого мама всегда послушает – это мой отец. Их любовь будто сошла со страниц книг. Не важно что, они всегда будут рядом. Но вот все еще не выглядел убежденным, – Пап, есть несколько вариантов решения этой ситуации. Первый – я остаюсь здесь и Хэмильтон продолжает сходить с ума. Рано или поздно один из нас убьет другого. И я не шучу. Либо он бьет меня, либо я его, защищаясь.

Папа скривился, но спорить не стал.

– Вариант второй – вы с мамой ничего не делаете и я решаю с этим не мириться. Ухожу. Мне плевать что вы можете со мной сделаете, но если только не посадите на цепь в подполье, я в любом случае уйду. Вы можете забрать мою машину, мои вещи, деньги, всё, что захотите. Но я все равно уйду и вы никогда меня не увидите.

– Или третий выход – я переезжаю. Я плачу за квартиру, а вы содержите мою медицинскую страховку. Отписываете мне все права на биржевые счета. Я не подаю на выход из-под родительской опеки. И у нас остается некое подобие семьи. Теперь твой выбор.

Я отклонился на стуле и глянул на него. Выход из-под родительской опеки – это вряд ли. Если не было физического или сексуального насилия, то в Мэриленде практически невозможно этого добиться.

Он с минуту ничего не говорил, а затем подобрал газету.

– Как планируешь бюджет?

Я пожал плечами.

– Может пара сотен баксов в месяц. Много мне не нужно, просто кровать на следующие несколько лет. Да и этого много, я буду рад твоей помощи.

– Потрать немного больше и сними апартаменты сразу с мебелью.

Я кивнул в согласии.

Мы осмотрели списки квартир с мебелью в Тоусоне и Лютервилле. Некоторые из них он знал и отговорил меня либо от района либо от хозяина. Несколько других обвел кружком, чтобы позже позвонить. После ланча мы обзвонили пару мест, он взял всё на себя, так как отец, что ищет квартиру сыну и подросток, что ищет квартиру себе – звучит совершенно по разному. Он просто говорил, что в следующем году я пойду в Тоусон Стэйт, не называя возраста или того факта, что я до сих пор в старшей школе.

Мы объездили пару мест тем вечером. Первое оказалось дырой, второе довольно милым. Квартира над гаражом, в жилом районе в полумиле от старшей школы Тоусона. Старый район, раздельный гараж и владельцы квартиры сделали над ним квартиру для дядюшки. Он переехал в дом для престарелых и квартира стала доступна. Тысяча квадратных футов, но учитывая несущие стены, выходило где-то восемьсот. В квартире была небольшая кухня и столовая, небольшая гостиная и спальня с малогабаритной ванной. Даже стиральная машинка уместилась. Дважды я не думал и выписал чек за первый и последний месяц аренды, как и за страховку.

Я платил за электричество. Воду, налоги и прочее они брали на себя. Мне пообещали позвонить в Ма Белл и восстановить телефон. Я должен был въехать в понедельник.

Как я и думал, спокойно тем вечером в доме Бакменов не было. Мать тут же отказалась это разрешать, но я оставил эту проблему на отца. Хэмильтона разрывала радость от того, что я съезжаю и одновременно с тем зависть. Мне было плевать, и я собирал коробки с вещами. Папа в понедельник уйдет раньше с работы и поможет мне перевезти все вещи. Но я не сказал никому, даже папе, что я вернусь во вторник, когда дома никого не будет, чтобы забрать вещи из нашей комнаты, которые принадлежали мне, но Хэмильтон решил, что они его. В частности я хотел свою коллекцию журналов Analog: Science Fiction и Science Fact, что станут весьма полезны в будущем. Он не мог заявить, что они принадлежат ему, так как моё имя было на подписке. Я знал, что он разорется, но мне было плевать. Маленький засранец испоганил их, когда я ушел в колледж, как и всё остальное, что я оставил дома.

Я переехал днем в понедельник и наскоро составил список того, что нужно купить в Woolworth's. Был такой супермаркет и в 1971 никто к востоку от Миссисипи не знал о Вол-Мартах. Я купил бытовую химию и набор простыней для кровати обычного размера. Немного грубовата, но это куда лучше чем диван и закрытые от брата шкафы по ночам. Я убирался в своем новом доме, пока не свалился без сил, даже не попытавшись заправить кровать.

С тех самых пор, когда я вернулся, я задавался одним вопросом: придется ли мне пережить свою жизнь заново, со всеми её отвратительными деталями, при этом смиряясь с тем, что мои родители возрастом для которых я сам гожусь в родители – ведут себя со мной как с ребенком? Оказалось, что не придется. Я не знаю кто победил. Сама битва – полный отстой.

Глава 17. Независимость

Что же, собственные аппартаменты – звучало как неплохая идея…

В конце-концов, разве это не мечта каждого школьника в Америке? Дикие вечеринки каждую ночь! Никто не скажет тебе НЕТ! Можно пить, употреблять наркотики и трахаться когда тебе вздумается! Верно?

Ну, может да, а может и нет.

Получить что-то – одно дело, удержать это – совсем другое. Кто-то должен за всё платить. Я подсчитал, что могу жить в квартире и быть независимым где-то за шесть тысяч в год. Еще тысяча-другая на развлечения. На брокерском аккаунте у меня было примерно 50 тысяч. С десятью процентами надбавки в год, что было средним процентом роста рынка в то время, эта сумма не покрывала даже шесть тысяч. Деньги, разумеется, водились, но мне всё еще нужно было контролировать финансы. К счастью, я знал, что произойдет с Ling-Temco-Vought и Gulf+Western, да и Intel делали своё Первичное публичное предложение раньше в этом году. Но всё же, копейка рубль бережет. Вечеринки я каждый год проводить не собираюсь.

Самой главной диллемой с деньгами было то, что мне нужно сохранить их ради двух событий, что сделают меня мульти-миллионером. В 1973 нефть взлетит со скоростью света, а в 1970 серебро и того быстрее (относительно говоря), прежде, чем свалиться обратно. Чем больше денег я заработаю и сохраню сейчас, тем больше я получу в дальнейшем. Подсчеты говорили, что каждый вложенный доллар вернется мне в десять раз в 1973, и еще больше в 1979. Я читал Wall Street Journal и Fortune как Библию.

Еще одной причиной было время.

Готовка, стирка, уборка. Добавьте к этому время, потраченное на домашнее задание, бег и упражнения, занятия айкидо… я даже почти ушел из пиццерии, но она давала мне хоть какой-то доход. Единственным способом разобраться со всем этим была железная дисциплина и контроль времени. Шестнадцатилетний подросток бы никогда с этим не справился. Сейчас же мне по крайней мере семьдесят, зависит от того, как считать. Дисциплины мне не отнимать.

Единственное, чего я наверняка не хотел, так это дать всем знать о том, что я переехал из дома. Если вся школа об этом узнает, то на меня без конца начнут давить с предложениями вечеринок каждые выходные. Даже если закрыть глаза на то, что я сам этого не хотел, постоянно говорить людям "нет" – самый простой способ испортить отношения. Куда проще не давать никому об этом знать. Рано или поздно правда вылезет наружу, но лучше поздно, чем рано.

Но не то чтобы я собирался жить как монах. Во вторник, после школы, я встречался с одним знакомым парнем, из вокального кружка, что выглядел так, будто ему в самую пору грабить ликерные, а не покупать в них. На самом же деле, он был милым парнем, что любил ездить и чинить мотоциклы. В итоге, он купил франшизу у Харли-Дэвидсон и чувствовал себя довольно неплохо. Джеймс Таск был в десятом классе, как и я, но его оставляли на год и выглядел он куда старше своих лет. Я отправил его в магазин со списком покупок и пятидесятью баксами. Он вернулся к школе и мы перенесли это добро в мой багажник, оставил ему сдачу и пак пива.

Я сделал вид, будто готовлюсь к вечеринке.

Я занес алкоголь, прикрытый старым одеялом, в квартиру, а затем налил себе шот Black Velvet. Давно же я не пил! Было неплохо. Я сделал себе 7&7, и занялся делами по дому. Самой главной проблемой холостяцкой жизни было то, что приготовив что-нибудь вкусное – всегда оставались объедки. Все мои рецепты были рассчитаны на семью.

Я знал наверняка, что расскажу обо всем только одному человеку и переживал я по этому поводу соответственно. Это – Джина. Я знал, что она никому не расскажет, но ей всё это могло и не понравиться. Её родителям уж точно! Встречаться – это одно, когда единственное место, где вы можете побыть наедине с девушкой – заднее сиденье машины зимой. Парень со своей квартирой это уже другое дело!

Но это неминуемо. В понедельник после Благодарения, тот день, когда я съехал, Джина сказала, что сможет прийти ко мне на ужин в следующие выходные. Это было после того, как я пригласил на её Благодарение, куда она не смогла попасть. Я уклонился и сказал, что спрошу у мамы, а затем еще раз, через неделю, соврал, что к нам приезжают гости из другого города и может получиться позже. Она просто понимающе кивнула. В следующий понедельник она снова спросила.

В какой-то момент придется сказать ей правду. Мы встречались уже три или четыре недели к тому моменту, и Джина согласилась пойти со мной на рождественские танцы. Я спросил, хочет ли она увидеть где я живу, её глаза загорелись, и я помог занести её книги в машину.

Когда мы приехали, то припарковались и еще какое-то время сидели внутри.

Джина не узнала район и не понимала, почему мы приехали, но еще не выходим. Я повернулся к ней и сказал.

– Джина, это очень личное и болезненное. Я должен тебя попросить об этом никому не говорить. Никому. Ни друзьям, ни родителям, и я ничего не расскажу пока ты на это не согласишься.

– Я не понимаю, – потерянно сказала она.

– Знаю, но прошу довериться. Ты мне веришь?

Она слегка кивнула.

– Да.

Я кивнул в ответ и через лобовое стекло я указал ей на дом.

– Там живут мои родители. Я вырос в этом доме, но неделю назад выехал. Теперь у меня своя квартира. Я живу один.

– Я не понимаю! В смысле выехал? Ты не живешь дома? Тебе ведь всего шестнадцать!

Я глубоко вдохнул.

– Мне всего шестнадцать. Мой брат… я рассказывал тебе какая он заноза? – она согласно кивнула, – Брат, он не просто заноза. У него проблемы и он опасен, по крайней мере по отношению ко мне. Я съехал ради собственной безопасности. Договорился с родителями о съеме квартиры в городе. Это случилось неделю назад.

Джина выглядела потрясенной.

– А ты не мог сходить к копам? По поводу брата.

Я пожал плечами и ухмыльнулся.

– Всё не так просто, – я завел мотор, – Поехали, покажу тебе где живу сейчас.

Мы снова проехали мимо школы, и я припарковался на своё место в гараже.

– Я живу вверху.

– Можно посмотреть?

– Конечно, только не говори родителям. Они не будут рады это услышать.

Я не думаю, что она верила мне до того момента, как я впустил её в квартиру. Я строил из себя гостеприимного хозяина, сняв её пальто и усадив в кресло в гостиной.

– Налить тебе чего-нибудь?

Джина улыбнулась.

– А что есть?

– Хороший вопрос, – я открыл холодильник и начал перечислять, – Немного колы, апельсиновый сок… пара бутылок пива… Не думаю, что родители будут рады, когда ты явишься домой благоухая, как пивоварня.

– У тебя есть пиво? – спросила она, шокировано.

– И кое-что покрепче, если тебе интересно. Но твои родители нас обоих пошлют в тюрьму, если узнают, так что не говори им, – ответил я и вытащил Колу, – Хочешь? Скажи, что любишь и в следующий раз я это достану для тебя.

Она кивнула и я налил Кока Колу со льдом. Я принес ей напиток и сел на диван напротив.

– Ты не этого ожидала, верно?

Джина отпила Колу и подошла ко мне на диван.

– Поговори со мной, расскажи, что случилось.

– Ох, Иисусе… что случилось, спрашиваешь? Ладно, сама попросила, не говори что не предупреждал, – я откинулся на диване и Джина прижалась ко мне и посмотрела на меня своими большими карими глазами. Я рассказал ей почти всё, кроме той части, где Хэмильтон бросает презервативы на стол. Я не думал, что такую тему стоит поднимать перед девственницей, которую я собирался соблазнить.

Она под конец совсем перестала говорить и мне стал интересно уснула ли она, но девушку приподнялася и поцеловала меня.

– Мне очень жаль, я могу как-то помочь?

Ох, Джина, если бы ты только знала.

– Ты помогаешь просто тем, что находишься рядом. Это всё, что мне нужно.

– Так к чему вся секретность? – спросила она.

– Что, по-твоему, произойдет когда все в этом мире узнают, что я живу сам по себе? Разрешат ли тебе родители ко мне ходить? Половина школы будет делать всё, чтобы тусить у меня всё время? Можешь придумать хоть один позитивный исход?

– Ты правда думаешь, что так оно всё и будет?

– Ох, солнце, ты и не представляешь! Это создаст столько проблем! Да и родители вряд ли согласятся.

Она улыбнулась, – Ну, вероятно, так оно и будет..

– Вероятно? Думаешь есть какой-то шанс, что твой отец разрешит оставаться у меня, делать пошлости на диване в полном одиночестве? – я потянулся, чтобы поцеловать её.

Джина слегка застонала и залезла на меня повыше, да так, что мой член замер. Теперь моя очередь стонать.

– Насколько пошлые?

– Всем пошлым-пошлые… – я крепко сжал её и мы начали целоваться на диване. Если я буду жить один, то лучше бы рядом иметь такую фигуристую даму. Я не спускал на неё всех псов, ограничиваясь касаниями к попке и спине. Оказалось, что она носит поддерживающий лифчик с задней застежкой… но, эй, у Джины серьезные груди. Ей нужен хороший лифчик.

Мы целовались с языком, стонами и всхлипами около часа, а затем я перекатился и глубоко вздохнул, оказавшись на полу.

– Милая, если мы прододжим в том же духе, то я не успею отвезти тебя домой.

Джина задыхалась не меньше моего, по крайней мере так это выглядело. – Думаю, нам пора.

Я кивнул и провел её до ванной. Затем умылся в раковине на кухне и принял душ вслед за ней. Когда я покупался, то обнаружил её стоящей на входе в мою спальню.

– Это здесь мне предстоит узнать об Опыте Карла Бакмена? – спросила она.

Я лишь взвыл и закатил глаза.

– Продолжай меня целовать так, как и прежде и получишь этот опыт даже раньше, чем думаешь.

– Я лишь думаю, что в кровати всяко удобнее.

– Это приглашение? – спросил я.

Джина покраснела.

– Пока нет!

Я схватил её пальто.

– Тогда не дразни меня! Нужно отвезти тебя до того, как я начну об этом жалеть.

Мы добрались как раз к ужину.

Я объяснил, что водил её к себе домой, что технически было правдой. Надолго я там не остался, а пошел домой и приготовил говяжие консервы. Затем сделал кучу домашки и уснул.

В обед следующего дня я позвонил домой. Мне на это потребовалось две попытки, в первый раз трубку снял Хэмильтон, сбросил звонок и не повесил трубку обратно(в таком случае никому не дозвониться – линия связи будет вечно занята). Спустя пятнадцать минут снова позвонил и на этот раз ответила Сьюзи. Она крикнула маме и я услышал два щелчка, первый раз когда трубку подняла мама, а второй когда её бросила Сьюзи.

– Алло?

– Привет, Мам.

– Карлинг! Рада тебя слышать. Как ты? Уже готов покончить с этой глупостью и переехать обратно?

Мать считала мой съезд глупостью и тут, будто по секундам, раздался еще один щелчок.

– Нет, мам, я не вернусь, – я повысил голос. – Хэмильтон, повесь трубку! Это очень грубо!

Звук в трубке внезапно стал заглушенным, и раздалось далекое: "Хэмильтон, ты слушаешь нас?!"

Еще один щелчок, мама позвала его во второй раз и сказала:

– Карл, никого там нет! Хватит наговаривать на своего брата!

– Верно, Мам. Есть еще одна неплохая история – отправлять чек по почте*.

– Карлинг, прекрати!

Я пожал плечами.

– Ладно, мам, я позвонил, потому что хотел узнать – будете ли вы с папой дома в воскресенье.

– Где еще нам быть? А что?

– Я хотел бы привести Джину на пару минут после церкви. Ты не против?

– Совсем нет! Как ты думаешь, она останется на ужин? Может твои тёти и дяди тоже смогут прийти…

Мама начала перебирать всё у себя в голове, планируя нашу помолвку.

– Нет, мама, ничего подобного. На ужин мы не придем. Она просто спросила и я решил привести её. Мы просидим там максимум час, в лучшем случае. Никакой родни, Мам.

– Но Карл… – запротестовала она.

– Нет, мама. И еще одно. Если Хэм не будет вести себя как следует, а под "как следует" я имею ввиду как следует вести себя на встрече с президентом, мы никогда не зайдем во второй раз.

– Не смей мне угрожать!

– Как следует, мама!

Потом мы распрощались. Очень странный разговор. Я решил позвонить отцу в офис завтра. В конце концов он не будет пытаться рассказывать мне о том, как я неправильно понял своего брата.

Я спросил Джину не хочет ли она прийти ко мне на воскресный ужин. Девушка забавно глянула на меня и сказала:

– Я думала, что ты больше не живешь дома.

Я так же забавно глянул на неё.

– Не живу, а что?

– Тогда кто делает ужин?

– Ну, я, разумеется. Хочешь чего-нибудь конкретного?

– Ты умеешь готовить? – поражённо просила она.

Я раздраженно глянул на неё.

– Да, могу! Я два года учил домашнюю экономику в Средней школе Тоусона! И был почетным выпускником их кулинарной школы!

Она начала смеяться надо мной.

– Я не знаю, что забавнее, то что ты можешь готовить или то, что ты учил домашнюю экономику. Это правда?

Я поднял руку в стиле присяги скаута.

– С чего бы мне лгать? Чего ты желаешь?

– Я?

– Скажи, и я сделаю это.

– Ты серьезно? – спросила она. Я кивнул. – Фазан под стеклом!

Я улыбнулся:

– Слишком много потрохов и стекла нет. Но могу приготовить курицу или небольшую индейку.

– Боже, нет! У нас только что была индейка! Ты абсолютно серьезно насчет готовки, верно?

– Верно. Я довольно неплохо готовлю. Твой отец особо на кухне не появляется, да?

– Папа даже кубики льда себе насыпать не сможет!

Я посмеялся над этим. Бог видит я знаю кучу таких мужчин. Да и женщин тоже, на одной из них я женился.

– Нравятся морепродукты?

Её глаза загорелись:

– Я обожаю морепродукты!

– Как насчет креветок с чесночным соусом под лапшой и чесночным хлебом, подам все с белым вином, например Pinot Grigio.

– Правда?

– Поверь мне, будет вкусно, – убедил я её.

– Поверю, когда увижу.

– Верь мне!

– Убедись в том, что захватил гамбургеры, на всякий случай! – она поцеловала меня и пошла на уроки.

Это был беспроигрышный вариант для парня. Любого парня. Если всё получится, то ты мастер обходительности и искушения. Если нет, то "ты пытался" и она тут же спасет тебя. Никаких минусов. Но и провалиться я не хотел. Это блюдо было визитной карточкой моей матери.

Если убрать в сторону креветки, то оно довольно дешевое. Я переписал рецепт перед тем, как выезжать. К пятничному вечеру мне удалось достать всё, включая вино.

Я поменялся сменами в пиццерии. В тот вечер сказал ей, что посвящаю все выходные ей. Глаза Джины загорелись. – Что ты имеешь ввиду?

– То, что и сказал. Это твои выходные, выбери любой фильм, что тебе по душе, не важно насколько он будет девчачьим, и завтра я буду тебе готовить.

– Я всё еще не могу поверить, что ты готовишь для меня. Друзья никогда мне не поверят.

Я улыбнулся:

– Просто не говори им, что я готовил у себя на квартире.

Скажи, что я всё сделал "у него дома", подразумевая, что мои родители были там.

– Чтобы никто не понял, что у тебя есть квартира?

– И чтобы никто из твоих подруг не наведался, чтобы взять пару уроков кулинарии!

Я посмеялся над ней и наклонился, чтобы поцеловать, отбиваясь от злобных возражений.

Джина высунула свой язык:

– За это я выберу такой фильм, что ты возненавидишь! Так оно и было, тогда шла последняя неделя проката "Последнего киносеанса". До выпуска "Грязного Гарри" и "Бриллиантов навсегда" оставалось еще две недели. Я обещал возмездие.

Джина спросила что надеть на встречу с родителями. Я посоветовал ей нацепить нечто простое, но изящное, вроде блузки и черных штанов. Девушка ответила, что и то и то у неё имеется и я решил, что с туфлями на каблуке, она будет выглядеть элегантно и старше своих лет.

Я был прав. Джина надела кремовую шелковую рубашку с длинными рукавами, черными штанами с высокой талией и черными туфлями. Девушка сделала естественный макияж и завязала волосы простой черной резинкой. Я подобрал её после обеда и сказал, что она выглядит бесподобно.

– Так подойдет? – нервно спросила она.

– Идеально. Мать будет в восторге!

Мы сбежали после того, как я пообещал привести её домой после ужина, хоть и не раньше восьми или девяти. Её родителям было плевать, с чего бы им это волноваться, я отводил их дочь знакомиться с родителями, а не в любовное гнездышко холостяка!

Было несколько странно, сидеть в гостиной, с родителями, в качестве гостей. Они несколько минут разговаривали с Джиной и задавали ей стандартные вопросы, например, где она жила и чем занимались её родители. Нану тоже представили, но она быстро направилась в свою комнату, чтобы полежать. Подошла, Дэйзи и я спустился на пол, чтобы поиграть с ней, а затем прибежала Сьюзи и вела себя очень забавно, даже задав вопрос, который никто не осмеливался спросить – поедем ли мы в мою квартиру. Я уклонился и сказал, что мы не уверены, и собирались поужинать(Да, поужинать в квартире. Не совсем ложь). Затем Сьюзи ушла, а за ней Дейзи, что быстро нашла себе нового хозяина. Даже Хэмильтон показался, хотя и он, и я заметили, что наш отец наблюдал за ним, как ястреб. Его отослали как можно быстрее. Все замяли тот факт, что мне больше не хочется тут жить.

Довольно странная встреча, для всех на ней присутствующих.

Спустя час, я решил, что мы сделали то, что должны, Джина познакомилась с семьей. Я толкнул её локтем и и указал на часы. Она кивнула, мне пришлось откланяться, сказав что нам пора. Джина буквально подскочила со своего места, и не смотря на жалобы мамы, мы сбежали.

Джина заговорила первой:

– У тебя очень хорошая семья.

– Спасибо. Тебе понравились? Думай об этом как о подарке на рождество.

Она фыркнула и хихикнула:

– Верно. Один такой у меня уже есть.

– Может поменяемся? Тогда ты станешь такой же безумной, как и я.

– Они не такие уж плохие! Ты слишком критичен.

Я вздохнул:

– И да, и нет. Ты права, они не так уж плохи. Папа в порядке. Сьюзи маленькая. Нана ничего, но в сейчас у неё уже не все дома. Я думаю, они отдадут её в дом престарелых. Даже мама – неплохая, в неком странном смысле. Проблема в моём брате, который просто полностью безумен и вышел из-под контроля, он издевается над людьми и делает их такими же сумасшедшими, как и сам. Я просто надеюсь, что Сьюзи сможет убежать, прежде чем тот возьмет её в оборот.

В прошлый раз ей это удалось, но тогда с ним было не всё так плохо. Теперь мне стало интересно.

Мы зашли в квартиру и я пустил Джину внутрь.

Первое, что она сказала было:

– Ты что-то сделал с этим местом! Всё выглядит иначе!

Я улыбнулся:

– Да, и нет. В основном я просто убирался и расставил всё по местам. Но кое-что я добавил. Так лучше?

– Еще бы! – хихикнула она. – Может ты и мою комнату обставишь?

– Конечно! Сразу после того как твой отец разрешит мне переночевать с тобой!

Джина покраснела.

– Я еще подумаю.

Я взял наши пальто и повесил их в шкаф.

– Пока ты думаешь, я приготовлю ужин.

– Ты серьезно насчет готовки!?

– Да.

– Как я могу помочь? – спросила она.

Я схватил один из барных стульев, что купил, и занес его на кухню.

– Ты можешь сидеть здесь и вдохновлять на великое.

Джина хихикнула и забралась на стул, скрестив ноги.

– Вдохновлять?

– Ты даже не представляешь!

Я открыл холодильник и вытащил бутылку белого вина. Знаю, что оно должно быть охлажденным, не холодным, но посчитал, что Джине такие тонкости неизвестны, да и охладителя вина под рукой не было.

– Хочешь? – спросил я.

– И об этом ты серьезно?

– Абсолютно, – я достал из шкафа пару маленьких стаканов и вытащил из ящика штопор. У меня не было никаких бокалов, но я смог подобрать достойный набор посуды и блюд Corelleware в Hutzlers, используя 20 % скидку для сотрудников от мамы. – Я думаю, тебе понравится. По крайней мере, надеюсь на это. Pinot Grigio, своего рода итальянский Шардоне, не слишком сухое. – я вытащил пробку и налил ей немного в стакан. – Попробуй.

Она немного сомневалась, но я не думаю, что у Джины было много опыта с вином. Она отпила и задумчиво глянула на меня.

– Что ты имеешь ввиду под "сухое"?

– В сухих винах не так много сахара, как в сладких. Это одно из главных различий. Некоторые вина бывают настолько сладкими, что их подают только с десертами. Другие же сухие и тёрпкие. Я думал, что с фамилией Колосимо, ты пила вино.

Я открыл холодильник и достал пачку креветок.

– Немного, но в основном красное. Папе нравится Chianti.

Я бросил креветки в раковину и наполнил ее теплой водой, а затем схватил тарелку и накрыл ее бумажным полотенцем.

– Chianti – это сухое красное вино. Оно поставляется в нескольких вариантах: от простого Chianti, хорошего и недорогого, но немного грубоватого, вплоть до Chianti Classico и Chianti Riserva, что стоят немного дороже, но обладают куда более нежным вкусом.

Я начал счищать с креветок раковины и хвосты, складывая их на бумажное полотенце.

Джина смотрела на меня и отпивала вино.

– Откуда у тебя столько познаний о вине?

Я просто улыбнулся. Раньше, мы с Мэрилин пили много вина.

Мы не особо любили пиво, но вот бокал-другой вина на ночь – было приятным делом. Она предпочитала более сладкие вина, чем я. Так что найти то, что пришлось бы по вкусу нам обоим всегда было проблемой.