Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 103 страниц)

Глава 27. Очень важная встреча

Через два понедельника после дня Благодарения, Марти Адрианополис постучался ко мне в дверь. В руках он держал большой конверт из кремовой пергаментной бумаги, и велел распечатывать в его присутствии. В конверте обнаружилось официальное приглашение стать кандидатом на вступление в браство, тоже написаное на роскошной бумаге.

Я прочёл его и спросил:

– И что делать дальше?

– Так ты принимаешь приглашение?

Я кивнул.

– Да, конечно.

– Тогда порядок. В пятницу у нас будет инициация, так что обязательно приходи, – ответил он. Мы пожали руки и он ушёл.

В указанный день принимаемые в кандидаты собрались в подвале, в костюмах, и братья в чёрных мантиях привели нас к присяге. Нам раздали Книжки Кандидатов и мы отправились наверх, где скинули свои пиджаки, галстуки и предались пьянству.

Кандидатам полагалось знать много странной ерунды, как например цвета братства (сиреневый и золотой), историю (основано в Амхерсте, известном ещё под названием Оракул) и даже секретный алфавит – собрание фигур из чёрточек. Век назад, у тех клоунов из Амхерста – извините, Оракула – было слишком много свободного времени. Нас также обучили правильному поведению идеального кандидата – он должен быть как бактерия и вирус, что прислуживает более высоким формам жизни. Например, когда телефон в прихожей звонил, именно кандидат должен ответить, даже если он был наверху в туалете, и даже если полноправный член братства сидел внизу, рядом с телефоном. Ну и похожим образом, кандидатам поручались обязанности помогать на кухне и вообще по дому.

Теперь, оглядываясь назад, я могу понять и объяснить все это. В воскресенье после дня Благодарения, через неделю после окончания каникул, в братстве прошло уже общее собрание. Обычно их проводили раз в месяц и это были дела типа "перед-прочтением-сжечь". Всех, кто не был полноправным членом братства, выставляли на улицу. В данном случае это был момент выбора кандидатов в братство.

На это дело допускались только братья. Собрания проводились либо в подвале (тёмном, мрачном, формальном) или в официальной комнате, что было намного комфортабельнее. В подвале собирались только для тайных церемоний. Наверху в официальной комнате были удобные диваны вдоль стен и ковёр, где можно было развалиться.

Выбор кандидатов был похож на сцену из "Дома Зверей", с некоторыми вариациями. Не было проектора со слайдами, но был Полароид, который брали на вечеринки и передавали друг другу. В основном процедура заключалась в том, что Председатель Загонщиков, держа в руках список, предлагал имена одно за другим. Часто за этим следовала дискуссия, но не всегда. Иногда слышались и комментарии "нам нужны членские взносы!". Потом по кругу шла урна. Она представляла собой нелепую штуковину с корытцем на дне, полным белых и чёрных шаров. Нужно было дотянуться до дна, взять шар и бросить в прорезь. Сделано было так, что больше никто не знал, какой шар был вброшен. Тогда урна передавалась следующему из братьев. Обычно голосовали второкурсники и третьекурсники, поскольку именно они будут жить с выбранными ими новыми братьями. По традиции студенты выпускного курса пропускали урну дальше, хотя и они могли голосовать. Белый шар означал приём, чёрный – голос отклонить. Приём должен быть единогласный, единственный чёрный шар делал приём кандидата невозможным..

Как правило, можно было понять, кто собирался голосовать "За" или "Против", но не всегда. Иногда наиболее многообещающие кандидаты вдруг получали таинственный чёрный шар – и всё. А иногда мог быть принят полный мудак. Если обратиться к истории, много лет общеамериканская организация Каппа Гамма Сигма придерживалась жёсткого правила – "никаких негров или евреев", что не было формально пересмотрено, пока иск в шестидесятых не изменил такой расклад. Это было особенно дико, поскольку в сороковых и пятидесятых отделение братства в нашем политехническом было домом кубинцев, где жили небедные студенты кубинского происхождения. И даже при этом, я знавал одного из братьев, который открыто говорил, что никогда не позволит негру войти в братство – и это был еврей. Вот и разбери, что к чему…

После выбора кандидатов, Председатель Загонщиков оставался без обязанностей, и выбирался Мастер Кандидатов. Его работой было нянчить и учить жизни входящих в братство, чтобы они прониклись своим полным правом стать в будущем хозяевами вселенной, или чем-то в этом роде. В основном работа была простой. Он обеспечивал, чтоб они своевременно являлись, знали правила и не допускали вопиющих ляпов.

Было еще и второе голосование, оно проводилось уже перед самой церемонией инициации в полноправные члены братства весной. Теоретически, кандидат – ещё не брат, но надо было всерьёз накосячить, чтоб в этот раз отклонили. За четыре года помню только один случай, когда кандидат накосячил так, что его приглашение было отменено. Похожим образом, полноправного члена братства почти невозможно было исключить, что требовало единодушного голосования против него. Опять-таки, я видел это один раз за 4 года, и даже тогда отклонения по форме не было; просто группа братьев встретилась с мудаком и объяснила, что на следующий год он не получит приглашения жить в доме, а если упрётся, то произойдёт голосование. Он счёл за благо убраться.

Дело закончилось значительным пополнением – пятнадцать кандидатов:

* Бруно Коулинг – инженер строитель в ПОЗ. Он был из штата Мэн и говорил так забавно, как будто все остальные оттуда же. А-ю-ю-ю!

* Джо Брэдли – математик, как и я, в корпусе ПОЗ. О нем будет позже.

* Лео Коглан – авиационный инженер в морском корпусе ПОЗ. Ему много раз не везло. Однажды, к примеру, он пригласил на свидание чёрную девчонку (очень необычно для 1974) и на него вылили много помоев ("Если ты так любишь чёрных – уходи от нас, позорник!" и "Ты не мужик, пока не порвёшь с чёрной дубиной"). Ещё, на последней стадии кандидатства, в Адскую Неделю, нас переименовали в Нео, значит, неофиты, и к Лео навсегда приклеилась кличка – Лео-Нео.

* Тони Дефрансиско – инженер электрик. Метр восемьдесят шесть, 125 кило, рябой и выглядел как груша. Он был, похоже, наиболее уродливым гуманоидом на планете – и ужасно тупым. Учился 6 лет. Прозвище – малыш Сиско.

* Джо Браун – заносчивый и грубый биолог на программе подготовки к медобразованию. Его поймали на обмане в лабораторных по органической химии на синтезе кафеина – он размолол таблетку Не-Спи и сдал как отчёт. Но всё же закончил и поступил в мед. колледж в Гвадалахаре, Мексика!

* Билл Пабст – инженер электрик по прозвищу Свинарник – из за своей комнаты.

* Билл Шлиц – инженер электрик. Пабст и Шлиц были большими друзьями и делили комнату. На каждое Рождество во время шуточных подарков Шлиц получал бутылку пива ПАБСТ, а Пабст получал бутылку пива ШЛИЦ.

* Джек Даусон – инженер механик. Владел дорогой стереосистемой и полагал себя экспертом во всех аудио вопросах, хотя и был глухим на левое ухо.

* Барри Льюис – химик. Оказался первостатейным мудаком, но тихим и мы его легко игнорировали, когда он вел себя как придурок.

* Гомер Симпсон – да, так его и звали, но это было задолго до того, как на ТВ появились Симпсоны. Гомер специализировался в компьютерах и был концертирующим пианстом. Он отказался от полной оплаты за обучение от консерватории Джуллиард*, чтобы принять полную оплату за обучение от политеха! Как только он вошёл в братство, братья скинулись, купили в дом пианино и он играл для нас всё, что угодно. Память на музыку у него была фотографическая.

* Энди Ковальчук – инженер строитель и завзятый потребитель дури. Завалил всё к концу второго курса, потому что был всегда под наркотой и не появлялся на занятиях.

* Билл Кесвик – химик. Грамотный наркоман, он изготовлял Тихое Масло (тетрагидроканнабинол) на втором и третьем курсах. Потрясающая вещь!!! Кто пробовал – видел цвета, котрым даже названия не было, особенно покурив марихуану, смешанную с его Тихим Маслом.

* Джерри Моданович – инженер электрик и единственный парень, о ком я слышал, что его выкинули из братства. В конце второго семестра второго курса бродячий щенок заглянул в наш двор и был усыновлён братией, вполне неформально. Джерри был оскорблён появлением какашек во дворе, и через несколько дней отвёз щенка, которого теперь звали Джефферсон (по названию группы Jefferson Starship), усыплять. Когда об этом узнала братия, образовались две группы – одна помчалась спасать Джефферсона, но его уже усыпили; вторая сообщила Джерри, что его присутствие больше не требуется.

* Гарри Харольдсон – инженер строитель, авиационный корпус ПОЗ. Забывается сразу. Полный ноль.

* Ваш покорный слуга!

В целом, это была яркая группа. Важным новшеством был состав из Корпуса ПОЗ. Несколько лет, "Бочки" были родным домом для Корпуса. К 1973 году стало ясно, чо Вьетнамская Война закончилась и никому не требуется прятаться на офицерских специальностях от военкоматов. Потому мой набор кандидатов насчитывал только треть участников ПОЗ, и на долгие годы мы оставались последними, кто там занимался. Это вызывало недовольство у старшекурсников.

К каждому был приставлен свой Большой Брат, ментор из старших студентов, чтобы сделать легким вхождение в братство. Мне достался Марти Адрианополис. Я думаю, что он сам вызвался – потому что он, собственно, тоже оставил родной дом, как и я. Его родители были разведены, его отец давно не появлялся на горизонте, а мать несколько лет назад вышла замуж за мудака, которого Марти не переваривал. Он немного понимал, через что мне пришлось пройти. Он тоже никогда не возвращался домой.

Семестр закончился последним кругом П-тестов для кандидатов моего набора и финальным экзаменами для всех, и большая часть народу отправилась домой на несколько недель. Мне пришлось ночевать в "Бочках", в спальном мешке на диване, поскольку общаги и столовая были полностью закрыты. Я решил не ехать домой. Они отправили мне подарки, и я сделал то же. Ещё четыре парня оставались в доме, и я взял на себя роль повара. На Рождество я приготовил ветчину глазированную хреном и горчицей, спаржу под голландским соусом, булочки и помадку на десерт. Было предложено, чтоб в следующем году я принял на себя готовку по воскресеньем. С понедельника по субботу обеды и ужины готовила приходящая кухарка, но за воскресенья отвечали сами жильцы. Повара получали по десятке баксов и менялись по кругу, выбирались из тех, кто понимал что делает в кухне. Один из них был Рикки Холлоуэй, из зала славы курящих дурь.

Ещё я пошёл в школьную поликлинику и узнал имя оптика по очкам. И знал, что это обязательно случится. Мне потребовались очки к концу осеннего семестра, что в этой жизни, что в прошлой. В той жизни я сказал об этом матери, и она заказала очки, когда я был дома. Теперь такой возможности не было. Более того, когда я начал учиться в политехе, мой отец снял меня со своей медстраховки и велел получить студенческий полис. За очки мне надо платить из своих денег. Я купил три пары, в проволочной оправе – прозрачные, тёмные в оправе для авиаторов, и пару армейских – противозачаточных. Это были отвратительно уродливые очки в чёрной пластиковой оправе, которые невозможно было разбить, но настолько катастрофично отталкивающие, что никакой солдат, носящий их, не имел ни малейшего шанса встречаться с девушкой.

Школа возобновилась в январе, в некотором смысле – четырёхнедельные занятия, называемые Я-семестром – значит, январским. Можно было пройти курс – с положенным количеством кредитов – высокой интенсивности. Множество перовкурсников должны были пройти матанализ или физику или химию, если завалили то в первом семестре. Были ещё и интересные необязательные курсы, за которые никаких кредитов не полагалось. Я однажды прошёл курс городского планирования, когда мы на самом деле работали с настоящими политиками и городскими планировщиками Олбани. Это было весьма интересно и дало мне некоторое понимание политики.

На этот раз было по другому. Военная кафедра (ПОЗ) предлагала Я-семестровый курс тактики. Они играли в настольную игру Лидер Танков, по мотивам тактики на Западном фронте Второй Мировой. У меня когда-то была такая игра, классная. Да, я знаю, настольные игры, извращение окончательных ботанов. Да, я ботан, подавайте на меня в суд!

(Кстати, в нашем политехе официальное написание слова ботан – knurd. Это drunk прочитанное наоборот. И только в школе настоящих ботанов можно найти официалльно утверждённое написание.)

Всё это было задолго до компьютерных игр. Доски, физические карты, были вырезаны квадратами, шестиугольниками или восьмиугольниками, и по ним двигались маленькие картонные фишки обозначающие единицы.

Игра "Лидер Танков" использовала шестиугольную доску и фишки представляли танковые, пехотные и артиллерийские части. Конкретная фишка могла быть танковой ротой американских "Шерманов" или немецких "Пантер" и так далее. Были детальные правила о том, как может действовать каждая часть, насколько быстро двигаться и куда стрелять.

Чем отличался курс – досок было закуплено до фига, целых девять. На игру отводилось три, и их можно было соединять несколькими способами. Их соединили по три и расположили в трёх разных комнатах одинаково – одну для команды союзников, одну для команды немцев и одну для судей – преподавателей. Половина студентов играла за союзников, половина за немцев, и каждая команда видела только свои доски, а судьи показывали им ходы другой стороны. В комнате судей были все фишки. Команды делали ходы по очереди, и они дублировались комнате судей. Судьи при необходимости наносили их на доску противника.

К примеру, танковая часть могла двинуться на американской доске, и судьи видели фишку. Они двигали ту же фишку на своей, и видя положение обоих противников, решали, видно ли это передвижение немцам. Если да – команде немцев показывали этот ход, чтоб они могли ответить. Это было сложно, но реалистично. На каждой стороне команда была поделена на функциональную и линейную. Был старший командир и несколько командиров подразделений – бригад и батальонов – ну и другие различия, так что студенты отвечали только за то, чем заведовали.

Я играл в эту игру и раньше, по факту – довольно много, и знал множество приёмов. Я вызвался командовать артиллерией, и ввёл несколько своих правил для подчинённых, ускоряя процесс и обеспечивая постоянный артогонь по противнику. Это многократно приносило успех, когда внезапный обстрел накрывал подразделения врага на марше или развёртывании. Авиаторы и моряки изобрели пословицу – "Пилоты истребителей добывают славу, пилоты бомбардировщиков добывают победу." Я сказал своим что "Танкисты добывают славу, пушкари выигрывают войну". Учителя с этим согласились.

Я знал, что буду в Армии, но думаю, что именно тогда я решил идти в артиллерию. Чем бы мне ни пришлось заниматься, я собирался в боевые подразделения. Нужно объяснить: в Армии два типа офицеров, боевые – и все остальные. Боевые – это в пехоте, бронетанковых войсках, десантниках, артиллеристах и сапёрах, другие – связь, военная полиция, транспорт, медики, тыл, капелланы и др. Это различие очень важно когда пришлось туго, старшие офицеры погибли и вокруг свистят пули. Бывало так, что лейтенант сапёр или пехотинец принимает командование частями с много более старшими офицерами, от майора до полковника – если они не боевые. Например, если штаб тяжело обстрелян артиллерией или окружён.

Это, собственно, одно из главных различий между мною и отцом. Он был штабным офицером, и категорически не хотел быть на линии огня. То же происходило и в гражданской жизни. Ему нравилось работать штатным инженером и он совсем не хотел быть менеджером на вертикали с полной ответственностью за прибыли и убытки. Я пробовал оба типа работы. Управление штатом важно; но менеджеры на вертикалях получают повышения и им платят больше. Их чаще и увольняют, но это неизбежная опасность такой работы. Нет храбрости – не будет и славы.

Так у нас январь и прошёл. Второй семестр начался на последней неделе января, и мы все заслужили яркую вечеринку. В "Бочках" её назначили на вечер пятницы, 8 февраля. Все вернулись с зимних каникул и уже отучились неделю. Теперь мне предстояло понять механику организции вечеринки и самое главное – как достать девчонок!

В треугольнике Олбани-Трой-Шенектади колледжей было много. Кроме Ренеслерского политеха, были Мудрый Рассел, Школа медсестёр больницы Самаритян, Юнион, Сиена, Св. Розы и ещё может ещё несколько которых я забыл, все в пределах пятнадцати – двадцати минут. Каждое братство давно выбрало колледжи, из которых они приглашали девчонок. Теке, к примеру, всегда ездили к Мудрому Расселу. "Бочки" предпочитали Самаритян, Св. Розу и Олбани-Штатный. Это была самовоспроизводящаяся система. Ты встречался с девочкой из колледжа, она постила извещение о вечеринке, девчонки приходили, кто-то из братии начинал встречаться с одной из них, и всё повторялось по кругу.

Ожидалось, что все кандидаты явятся после занятий в пятницу и займутся работой по дому. В основном чисткой и уборкой дерьма куда-нибудь подальше. Официальную комнату, например, следовало опустошить. Мебель выносили на крыльцо под гигантский брезентовый навес, ковёр тоже сворачивался и уносился. В гостиной прятали настольный футбол ипереставляли мебель. Из подвала лопатами выгребался мусор и устанавливалась стерео система. Большая часть чёрной работы выполнялась кандидатами под надзором брата. Было употреблено разумное количество пива.

Моя роль была другой. Марти был Председателем Комитета по Общению, именно он занимался вечеринками и был барменом. Он утащил меня туда, поскольку я много знал о коктейлях и напитках, и поручил мне подготовить бары. Один был в подвале, в нише сбоку, где мы устроили настоящий бар – коктейли и пиво из бочонков. Наверху был складной стол. Там тоже были какие-то коктейли, но в основном пунш. Пунш подавался бесплатно, коктейли и пиво записывались в счёт, который нужно было оплачивать каждый месяц.

Какждое братство хвасталось своим пуншем. У "Бочек" это был май-тай, фруктовый пунш на базе рома. "Вороны" подавали Пурпурного Иисуса, сок из винограда изабелла, ломтики фруктов и водка. Из чего бы его ни готовили, он был непременно сладок и щедро прошит алкоголем, так что девчонки потребляли его с удовольствием, слегка дурели и во-время снимали трусики. Тонкость вкуса не особо требовалась.

Неважно, по какой причине меня оставили работать на баре и на выпивке, когда братья отправились на поиски горячих и желающих приключений женщин. Справедливости ради, "желающих приключений" было важнее, чем "горячих". Сегодня была большая вечеринка, первая за семестр, потому мы вывесили объявы у Св. Розы, Самаритянском и Олбани-Штатном колледжах. Если девочки из Самаритянского могли просто дойти пешком по улице, то в Олбанский колледж и Св. Розы нам требовалось посылать машины. Эти машины назывались "мясные вагоны". В 1974 мы не были политически корректны, и я подозреваю, что если бы вы зашли в эти кампусы сегодня, они всё еще такими и остались. Несмотря что у меня была машина, меня за ними не отправили, возможно потому что решили что первокурсник всё испортит, и я узнал, что они отправились когда они уже были далеко.

Я как раз закончил очередную порцию май-тайев, налил в стеклянную вазу для пунша и решил попробовать, когда сюда начали заходить. Первокурсники были вполне пресдсказуемы. Они сосредоточились на май-таях, который подавался бесплатно, и вскоре основательно нагрузились. Напиток был сильнодействующий, и если за количеством не следить, можно было весьма быстро весьма поглупеть. Кое-кто принял три или четыре за первый час и закончилось тем, что они сомлели кто где. Я принял один, но растянул подольше.

Вечеринка должна была начаться где-то около восьми. Первыми появились первокурсники и ещё братья, кто в одиночку, кто с подругой, приехавшей на выходные. Мясные вагоны начнут возвращаться примерно через полчаса. Иногда, если нам везло, девушки приезжали на своих машинах да еще и привозили подружек. Это была одна из первых вечеринок во всех братствах, так как основная часть вечеринок намечалась на следующую неделю, народу было много. Мне тут же пришлось, стоя за стойкой бара, споро разливать пунш в пластиковые стаканчики, а этаж уже потрясывало от музыки. Led Zeppelin, Rolling Stones и Aerosmith были в сегодняшнем плейлисте.

Вечеринка разворачивалась очень здорово. Я помню, как наполнил чашки, метнулся в кухню за очередной порцией май-тая, вернулся назад и стал наполнять из кувшина вазу для пунша. Потом повернулся, поставил кувшин с пуншем на пол, выпрямился и посмотрел вперёд. Там она и стояла, прекраснейшая из всех девчонок, которых я когда-либо встречал.

Мэрилин Лефлёр.