Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 103 страниц)

Когда они приехали, мы быстро одели детей и вышли наружу. Мы пристегнули Холли, Молли и Картера к саням и Мэрилин с Тессой начали возить их по участку, Пышку же сняли с цепи и оставили в зоне бассейна. Они их так катали минут пятнадцать, пока не начали подмерзать и ворчать. В то же время Баки с Чарли исчезли где-то на холме со своими санками. Мы отвели младших в дом и оставили мальчуганов развлекаться. Рано или поздно они придут.

Они и вернулись. В полдень мы увидели их из уголка для завтрака, смотря сквозь заднюю дверь и потягивая горячий шоколад. Баки придерживал Чарли, который, как казалось, держался за руку и прихрамывал. Я посмотрел на Мэрилин, которая впихивала рисовую кашу в Холли и Молли, и спросил:

– Ну и во что теперь вляпались эти двое?

Она выглянула в окно и сказала:

– Не знаю, но это уже твои проблемы. Я отвечаю за девочек. А ты за мальчиков, помнишь?

Я охнул в подтверждение нашей договоренности о детях. Тесса встала и подошла к двери, чтобы впустить их. Было очевидно, что лицо Чарли скривилось от боли, и он опирался больше на правую часть и поддерживал левую руку.

– Что случилось? – спросила она.

Чарли поковылял к матери, и Баки ответил:

– Мы перевернулись.

– Вы перевернулись? – переспросил его отец.

– На трамплине, – ответил он, довольно кивая.

– На каком трамплине? – спросил я.

Как только я спросил это, я знал, что это самое глупое, что я мог сказать. О чем я вообще думал?! Это же мальчики! Естественно, они прыгали на трамплине!

Баки начал говорить и указывать, а я просто посмотрел на Таскера и сказал:

– Я должен это увидеть!

– Я тоже!

Мы встали и натянули наши сапоги и куртки, и я схватил поводок Пышки. Мы с Таскером следовали за Баки через заднюю дверь, Пышка рвалась с поводка, и мы пришли к основанию холма.

– Мы перевернулись здесь, – сказал Баки, указывая на здоровую кучу снега.

Мы с Таскером посмотрели на эту кучу, затем переглянулись.

– И как вы двое это смогли? – спросил его отец.

– Ну, мы съезжали оттуда, и здесь мы перевернулись, – это и было все объяснение с многочисленными жестами.

Мы продолжали допрашивать Баки, и затем отправили его домой. Я какое-то время все осматривал. План был очень прост и дерзок, но стоял на грани идиотизма. Мальчики навалили кучу снега и утрамбовали у подножия холма рядом с небольшой кочкой ближе к Маунт Кармел Роуд. Затем эта неустрашимая парочка схватила свои санки и поднялась на холм к началу леса за сотню метров от дома. План был таков: взять как можно больше разгона на холме, съехать вниз по холму и подняться в воздух с трамплина. Уже в воздухе они хотели проскочить сливную канаву, перелететь через забор и дорогу и мягко приземлиться на кукурузных полях Джона Кэплса, по моим прикидкам, это составило бы расстояния около тридцати метров.

Конечно, это было невозможно. Склон был слишком пологим, прыжок слишком низким, а расстояние – слишком большим. Даже Книвел бы с реактивным двигателем не смог бы так подскочить! В результате они съехали по склону, сбили эту самую кучу снега, проехались по канаве и в конце концов врезались в забор.

Я посмотрел на своего товарища.

– Ты в это веришь?

Таскер улыбнулся и покачал головой.

– Слишком легко!

Мы двинулись обратно, Пышка шла впереди. Мы зашли внутрь и я сказал:

– Милая, ты не поверишь, что эти двое учудили.

Мэрилин в это время надевала свое пальто.

– Я поверю в это позже. А сейчас мы едем в больницу.

– ЧТО?!

– У твоего сына сломана рука. – объявила она.

– Что?! – я повернулся к Чарли, сидевшему на кухонном столе с несчастным видом и держащемуся за руку, но он не плакал. Я присел на колени перед ним и спросил: – Что случилось, сынок?

– Рука болит, – ответил он, держась за руку.

– Так, дай папе посмотреть, – я протянул руку и осмотрел его руку, насколько мог, несмотря на все его театральные возражения. Было очевидно, что что-то не в порядке, на его запястье была большая шишка. Я посмотрел на остальных и кивнул:

– Думаю, ты права, – сказал я Мэрилин.

Она хмыкнула.

– Лучше запиши это. Я могу такого от тебя потом ввек не услышать! – она вышла в подсобку и взяла куртку Чарли.

– А когда Чарли сможет снова гулять? – спросил Баки.

Мэрилин выглядела так, будто она собирается на нем сорваться, но ее лицо потом смягчилось.

– Не сегодня, Баки. Чарли покалечился, и его нужно отвести к доктору.

– Ох, – он выглядел взволнованным. – У нас неприятности, да, тетя Мэрилин?

Она улыбнулась, а затем и мы все.

– Не больше обычного, Баки. Не больше обычного.

Мне же она сказала:

– Оставайся тут с девочками. Еще не хватало нас всех везти в больницу.

– Травмпункт в Грейтер?

Она кивнула.

– Отвечаешь за девочек.

Я посмотрел на дочерей, которые уже сидели в тюрьме, и прикидывал, кому из нас повезло больше. Мэрилин засунула правую руку Чарли в рукав, и застегнула куртку, не пытаясь проделать того же с его левой.

Тесса и Таскер в это время решили отвезти своих домой.

– Набери мне позже и сообщи, как все прошло, – сказала Тесса.

Они уехали и я помог Мэрилин усадить Чарли в его кресло, и они тоже уехали.

Несколько часов спустя они вернулись, на руке Чарли был огромный бинт, и он получил направление к ортопеду на понедельник. Да, он сломал руку, перелом лучевой кости ближе к запястью. В понедельник утром я поехал на работу, как и обычно, и Мэрилин оставила девочек со мной на пару часов, пока она ездила с Чарли. К обеду они вернулись, на Чарли уже был здоровый гипс, и улыбался он еще шире. Это было так круто! Он дождаться не мог, когда снова можно покататься на санках, и в следующий раз они точно прыгнут с трамплина!

Господи, помилуй!

Весь офис подписался на гипсе Чарли, и мы отправили их в Френдлис поесть мороженого. Я задумался, не позвонить ли Тейлор, чтобы она забронировала мне рейс в Томбукту. Я не уверен, что хочу быть поблизости, когда они начнут прыгать с трамплинов!

Идея прыжков с трамплина стала еще ближе следующим летом. На восьмой день рождения Баки отец купил ему гоночный мотоцикл побольше. Баки получил мотоцикл на шестьдесят пять кубов, и Таскер предложил мне с Мэрилин взять его старый пятидесятикубовый. Мэрилин не впечатлилась, но он бы не успокоился, если бы мы хотя бы не попробовали. Таскер отдал нам мотоцикл, и нам нужно было всего лишь купить одежду и шлем в его магазине. Таскер торговал и ими, и я думаю, что это все стоит дороже, чем сам байк! Tusk Cycle был полноценным магазином, и с радостью бы полностью опустошил ваш кошелек, а потом еще и продал бы вам кошелек гонщика. С другой стороны, поскольку я частично владел магазином, я получал деньги обратно. Ну, вроде того.

В любом случае Чарли от этого был на седьмом небе от счастья. Как только мы доставили его домой, он сразу же надел шлем, завел мотор и начал гонять. Как выяснилось, Баки учил его, пока родители не видели! За два дня Чарли обкатал весь участок, сводя Пышку с ума, и превратил наши 25 акров земли в трек для мотоцикла.

Мэрилин наблюдала за этим с нескрываемым беспокойством. Я знал, что в глубине души она хочет, чтобы у Чарли был несчастный случай, ничего слишком серьезного, но достаточно для того, чтобы он отказался от идеи кататься на мотоцикле. Я знал это. Я не был впечатлен больше ее, но в почти пять лет он уже гонял как дядя Таскер. К концу лета мы разрешили ему поучаствовать в его первой официальной гонке. Он приехал вторым, и все спрашивал, когда можно будет туда вернуться, потому что он хотел победить! Мы с матерью поздравили его, и затем обеспокоенно переглянулись. Мы создали монстра!

Глава 88. Известность

В июле 1986-го моя счастливая анонимная жизнь подошла к концу. Думаю, мне следовало этого ожидать, но сам я об этом никогда не задумывался. Это мой просчет, конечно, но я никогда не продумывал такого.

Я оказался на обложке журнала Fortune.

Если бы я просто сидел и считал денежки, никто бы обо мне и не узнал. Но нет же, я позволил своим друзьям, и тем, кому доверял, убедить себя стать бизнесменом, так что вина за это полностью лежит на мне.

Я должен был догадываться. Когда становишься успешным, люди хотят знать о тебе, и кто-нибудь начинает писать о тебе в газетах и журналах. В моем случае в Fortune решили написать статью о венчурном капитале и бизнесе частного капитала. Ну, именно этим и был наш бизнес, и мы были одной из небольших, но более успешных компаний в этой области. Наверное, это было неизбежно, что подобное случится рано или поздно, и лучше, что в газетах пишут об успехе, нежели о банкротстве.

Оглядываясь назад, мы поняли, что пресса впервые узнала о нас, когда мы оказались в списке желаемых инвесторов Майкрософт незадолго до их первичного предложения. Мы были указаны, как владельцы 6 % доли компании. К июлю вышел такой же список от Adobe Systems, и мы там тоже были. Нас уже до этого указывали в списке от Autodesk годом ранее, но нас самих тогда об этом никто не спросил. Три технологические компании раскрутились за год, с одним и тем же мелким и неизвестным инвестором частного капитала? Не слишком похоже на совпадение!

Мы в некоторой степени готовились к таким поворотам. Мы подготовили небольшие биографии всех пяти принципалов в компании, и для различных списков инвесторов, так же, как и для комиссии по ценным бумагам. Мы ограничились лишь профессиональной квалификацией и историей, и это было довольно пресно.

«Мистер Бакмэн выпустился из Политехнического Института Ренсселера в 1977-м году, и после этого четыре года отслужил в Армии Соединенных Штатов…» – примерно вот так. Мы проработали такие досье для всех нас.

Сначала Мелиссе позвонили из нью-йоркского офиса Fortune и запросили ответ и помощь в написании статьи о венчурном капитале и бизнесе частного капитала. Когда я спросил ее, почему она согласилась, ее ответом было следующее:

– Они в любом случае напишут статью. Хотите, чтобы они написали, что Бакмэн Групп неотзывчивы и скрытны?

Я скривил гримасу, но согласился с ней. В Голливуде говорят, что плохая публичность – это ее отсутствие, но это не очень подходило нам. В ответ от нас требовалась краткая история компании, и мы сообразили милую пресную историю, подтверждающие наши инвестиции в недавние первичные предложения. Больше я об этом не заботился. Я думал, что они сфокусируются на громких именах вроде Сэнд Хилл Роуд, например, Кляйнере Перкинсе или Секвойя Кэпитал, ну, возможно, еще на парочке нью-йоркских или бостонских фирмах. В лучшем случае нас удостоили бы одного параграфа где-нибудь на последних строчках.

Вышло немного не так. Они не объяснили, почему, но указали именно три крупные технологические компании подряд, благодаря котором о нас узнали. Мы-то им их не выдавали. Мы просто владели частью трех самых горячих предложений года. Кто мы такие? Откуда мы такие взялись? Как мы работаем?

И Мелисса, и Джон сошлись на том, что нам следует сотрудничать. Если не держать историю под своим контролем, то это может сделать кто-то другой, причем, не из лучших побуждений. Я не смог придраться к такой логике. Так что я просто напомнил, что нам нельзя говорить о сделках, о которых не следует знать, или выдавать конфиденциальную информацию. Вся связь должна проходить только с кем-то из нас пятерых.

Репортер появился чуть раньше десяти утра в среду. Мисси предупредила нас всех, что он прибудет утром, но я не сильно заботился на этот счет. В девять его еще не было, так что я решил, что как приедет – так приедет, и ушел на совещание с Джейком-младшим и парой юристов и бухгалтеров в своем офисе. В десять ко мне постучал Джон и вошел без ожидания реакции. Он застал нас за столом для совещаний, и мы дружно подняли головы, когда он вошел.

– Парни, быстрее! Босс пришел! Займитесь чем-нибудь! – крикнул я, поднял какие-то из бумаг и начал ими шелестеть. Мы так уже подшучивали над Джоном, так что все тоже подхватили бумаги и начали ими шуметь.

Джон повернулся к человеку, стоящему позади него, и сказал:

– Вот видите, что мне тут приходится терпеть? Вы уверены, что хотите кого-либо здесь интервьюировать?

Послышался приятный смех, и высокий, стройный мужчина вышел вперед Джона и вошел в офис.

– Пожалуй, попробую.

– На ваш страх и риск! – Джон подошел ближе, и сказал: – Карл, это Джофф Колвин из журнала Fortune. Веди себя достойно, или я расскажу Мэрилин.

Я положил бумаги на стол и поднялся. Обойдя стол, я подал руку.

– Мистер Колвин, добро пожаловать в Бакмэн Групп, – я повернулся к остальным. – Мы закончим с этим позже, но основную суть вы поняли. Соберитесь и за работу. Джейк, останься пока что здесь.

Джейк кивнул, наклонился к остальным, и они начали бормотать о чем-то. Я снова повернулся к Колвину. Почему-то он выглядел знакомым, хоть я и не был уверен. А потом вспомнил. Через какие-то тридцать лет или чуть больше он станет одним из главных редакторов Fortune, узнаваемой фигурой в бизнесе – и облысеет!

– Буду вести себя корректно. Он же и вправду расскажет! Чем можем вам помочь, мистер Колвин!

– Зовите меня Джофф. Кто такая Мэрилин?

– Я Карл. Мэрилин – это моя жена, и она уже убеждена, что мне еще нельзя играть с другими ребятами. Если Джон меня сдаст – я труп, – Джейк подошел ко мне, пока остальные собирали бумаги, и я представил его.

– Это Джейк Эйзенштейн-младший, наш вице-президент управления. Уверен, вы захотите обсудить вашу статью и с ним. Он на самом деле многое здесь решает.

– Обязательно пообщаюсь с ним, но, наверное, позже, – мягко ответил он.

Он не отступил, по крайней мере, пока что.

– На этой ноте, я, наверное, пойду и заработаю себе на хлеб. Рад знакомству с вами, мистер Колвин, – Джейк пожал ему руку и вышел, оставив меня с репортером наедине.

Я пригласил его в угол своего офиса, где у меня стоял диван и пара мягких кресел вокруг кофейного столика. Когда мы получили новый офис, я позаботился о том, чтобы у нас было рабочее место (стол для конференций), и для общения, помимо моего стола. Я мог встречать гостей с комфортом, если это необходимо. Я знал достаточно о Колвине, чтобы понять, что он очень умный малый, и мне не нужно было обострять.

– Как ваша поездка? Вижу, вы смогли нас найти, – начал я.

– Да, со временем. Мне сообщили, что ваша компания находится в Балтиморе, но, вижу, это не так? – сказал он.

– Не совсем так. Мы в округе Балтимор, а не в городе. Мы приблизительно в сорока минутах от центра.

– Итак, что же побудило вас создать компанию здесь?

– Очень просто. Мы все здесь живем. Вся моя команда из северного пригорода Балтимора, включая меня. Я живу даже дальше от города, так что мы открыли офис здесь в качестве компромисса.

– Балтимор – не то, что приходит на ум при упоминании венчурного капитала, – ответил он.

Я пожал плечами.

– Деньги изменчивы, как и идеи. Сотню лет назад вы могли бы быть правы. А теперь с каждым днем мир становится все теснее. Связь становится легче и дешевле. Как мы будем коммуницировать сотню лет спустя? Мы могли бы находиться в любой точке планеты и моментально связываться, даже не задумываясь о расстояниях.

– Так вы думаете, что в будущем мы все будем разделены и разбросаны по всей планете?

Я покачал головой.

– Вряд ли. Во-первых, исторически сложилось, что в долгосрочной перспективе будет разрастающаяся урбанизация. Где-нибудь в начале двадцать первого века большинство людей на планете будет проживать в городских зонах. Мы не разделяемся, а собираемся. Во-вторых, всегда будет существовать потребность встретиться с кем-нибудь за чашечкой кофе на ужин и обменяться идеями и веяниями. В этом аспекте мы находимся в невыгодном положении, но это очень приятное место для проживания.

Колвин был умным, начитанным и четко излагающим мысли собеседником, что неудивительно для журналиста высшего уровня. Мы некоторое время поговорили о будущих направлениях, и затем я спросил:

– Итак, Джофф, что привело вас в Хирфорд?

– Это вы и Бакмэн Групп. Я начал писать статью о лице венчурного капитала и частного инвестирования в развитых регионах, и в последние несколько лет всплывали вы и ваша компания. И я здесь, чтобы разобраться, почему, – ответил он.

– Ну, мы были бы рады пообщаться с вами на этот счет, но вы понимаете, что я не могу обсуждать нынешние или будущие сделки. Мы подписали договоры о неразглашении, и все такое. Но я представлю вас людям, которые на самом деле вершат здесь дела.

– Я понимаю это так, что это вы вершите дела. Все-таки на двери ваше имя.

Великолепно! Я просто отмахнулся на это и улыбнулся.

– Никто не может того, что вы приписываете мне. У меня есть несколько партнеров, и это командное дело, – я встал и добавил: – Позволь мне показать вам все.

Колвин поднялся, и я вывел его из своего офиса вниз по коридору. Я указал на дверь Джона, и сказал:

– Вы уже знакомы с Джоном. Он наш председатель совета, и один из назначенных старших.

– У вас их несколько?

– Номер два – это Джейк Эйзенштейн. Он наш казначей, – дверь офиса Джейка была открыта, и располагалась напротив офиса Джона. Когда мы заглянули внутрь, он смотрел на нас и почесывал затылок, правда, делал он это средним пальцем.

– Джейк не только старый, но еще и ворчливый, – я прошел дальше по коридору, и остановился у двери Мисси. Она была открыта, но я все равно постучал по косяку.

– Да-да? – ответила она, выглядывая из-за экрана компьютера.

Я вошел внутрь вместе с Колвином.

– Мелисса, я бы хотел представить тебе Джоффа Колвина из Fortune. Джофф, это Мелисса Талмадж, наш вице-президент по вложениям. Мелисса частенько имеет дело с вещами, касающихся Уолл Стрит.

Мисси поднялась и обошла свой стол.

– Здравствуйте. Добро пожаловать. Кажется, я уже общалась или с вами, или с вашим редактором раз или два.

– С обоими, в сущности. Сперва со мной, затем с ним.

– Ну, как вижу, вы точно добрались. Быстро нас нашли?

Он кивнул.

– Да, но я не знал, что вы настолько далеко от Балтимора.

Я добавил:

– Он перепутал город с округом.

Мисси улыбнулась и легонько пожала плечами.

– Да, это не совсем одно и то же. Вы сюда ехали?

– Вообще, я летел, но не знаю, хорошая ли это была идея. Должно быть, до аэропорта отсюда не меньше часа

Она кивнула.

– Если мне нужно в Нью-Йорк я обычно сажусь на Метролайнер от станции Пенн а затем беру или кэб, или лимузин в Манхэттэне. Таким образом в аэропорт просто не нужно, – я кивнул в подтверждение.

В прошлой жизни я частенько катался на поездах от Олбани до Нью-Йорка, а затем из Нью-Йорка до Балтимора. Я думал, что это сто очков вперед давало и автобусу, и самолетам.

– Я обязательно это учту, – ответил Колвин. – Что побудило вас работать именно здесь? Я думал, что бизнес-квартал – это центр Балтимора.

– Да, в какой-то мере так и есть, хотя очень многие выехали из города. Просто, это, мы все из районов Тоусон и Тимониум, и мы не хотели работать в городе. Когда мы только начали, Карл строил дом где-то в глуши, так что мы пошли на компромисс и оказались здесь. Да и аренда офиса намного ниже, кстати, – она перевела взгляд на меня и спросила: – Ты его всем представил?

– Да, хотя Джейка-младшего только мимоходом.

– Почему бы нам всем вместе не пообедать? Мы можем зайти в Чертово Колесо, – сказала она.

Я глянул на Колвина, он кивнул.

– Неплохо, как по мне. Сообщите остальным. Не думаю, что кто-то что-то уже запланировал на сегодня.

Она покачала головой.

– Ничего серьезного на этой неделе, но следующая неделя полностью забита. Мне нужно на пару дней поехать в город, а вы с Джейком-младшим летите на западное побережье.

– Подойди к нам во время обеда, и мы подтянемся, – и я сопроводил Колвина обратно в свой офис, и мы сели там. – Ладно, давай! – сказал я, начиная интервью.

До самого обеда Колвин задавал мне разнообразные вопросы по поводу наших сделок с технологической троицей. Он также интересовался, почему я отправлюсь на запад. На этот вопрос я отказался отвечать, поскольку планировалась встреча с компаниями, которых мы озвучить еще не могли. Отказ он воспринял тактично.

После полудня Мелисса просунула голову в дверь и сообщила, что все собираются в ближайший ресторан на обед, так что я поднялся и мы последовали за ними. Джофф ехал со мной, остальные же следовали за мамочкиным минивэном Мелиссы. Чертово Колесо на самом деле был больше в стороне Парктона, но все же хороший местный ресторанчик со множеством привычной еды, а их пироги были первоклассны.

За ланчем нас всех опросили на тему того, как мы впервые собрались вместе, и какова наша история. И тогда же после ланча я перебросил его на Джона, и дал ему пообщаться с каждым. Следующий день прошел примерно так же, только еще появился фотограф, который запечатлел каждого из нас по отдельности, и сделал еще несколько групповых фото. Единственный беспокойный момент был в среду после полудня, когда Колвин спросил, могу ли я познакомить его с Мэрилин. Я засомневался, а он же добавил:

– Вы знаете, познакомиться с вашей женой и детьми, узнать немного подноготной, и подобное.

Это было всего пару лет назад, но от мысли, что мои дети снова окажутся у всех на виду, у меня кровь застыла в жилах. Я ответил медленно, но четко.

– Я понимаю, что в какой-то степени я могу стоить внимания прессы, и частично моя жена тоже, но дети – нет. Они несовершеннолетние, и как я понимаю закон, их нельзя фотографировать или упоминать по имени без получения моего разрешения на это, и это разрешение я не дам. Не хочу причинять неудобств, но этот момент не обсуждается. Это ясно, или мне пригласить адвоката?

– Понимаю вас, сэр.

Я с благодарностью кивнул.

– Благодарю вас, но у меня есть свои причины.

Номер вышел месяц спустя. Я знаю это, потому что Мелисса вернулась с обеда с целой пачкой журналов. Она зашла в мой офис с широченной ухмылкой.

– Карл, могу я получить твой автограф? – она положила один журнал на мой стол, и я уставился на него.

Я думал, что мы можем быть там частью рекламы, максимум – один параграф рядом с темой частного капитала. Но моя фотография была на обложке, где я сидел на краю своего стола в хорошем сером костюме, закинув ногу на ногу. Обложка была подписана: «Новое Лицо Венчурного Капитала».

– О, Боже правый! – вскричал я.

– Вы знамениты, босс!

– Ты уволена! Это все ты виновата! Ты и Джон. Иди скажи ему, что он тоже уволен! Вы все уволены!

Мисси только хохотнула над этим и оставила копию на моем столе. Можно было слышать гомон по всем офису, когда все начали читать статью.

Я ничего не мог поделать. Это словно наблюдать, как машина разбивается на гонке. Не стоит на это смотреть, но глаз не оторвать. Я знал, что у меня полно работы, но все-таки мне нужно было это прочесть. Я поднялся и закрыл дверь в свой офис.

Первое, что сказал мне Карл Бакмэн, когда я представился, это «Представить не могу, почему кто-то может захотеть читать обо мне. Я, наверное, скучнейший человек на планете!»

Едва ли.

Бакмэн, 30 лет, Президент и управляющий Бакмэн Групп, практически неизвестной компании частного акционерного капитала. По крайней мере до тех пор, пока их не нашли капиталисты из трех крупнейших и наиболее известных технологических компаний последнего десятилетия. Теперь же они имеют владение и места в совете трех самых быстро развивающихся технологических компаний в Америке – Microsoft, Adobe и Autodesk, и они только начали.

Компания является детищем Карла Бакмэна, одного из самых таинственных и талантливых личностей за последние годы. В индустрии, которая полна бухгалтеров и юристов, он не является ни одним из них. Его личная история даже интереснее, чем история компании. Комбинация триумфов и трагедий, он один из необычнейших людей, которые всколыхнули Уолл Стрит.

Я задумался, закрасить ли это маркером, но потом пришел к выводу, что лучше замазать краской. И задался вопросом, сработает ли сигнализация, если я подожгу журнал. Но я продолжил чтение.

Физически Бакмэн чуть ниже 180 сантиметров ростом, крепкого и жилистого телосложения. Нос однозначно был сломан и не был окончательно вправлен. Он в отличной форме; каждое утро он уделяет час упражнениям и подъему гирь. Говорит он баритоном с легкой хрипотцой, и у него есть легкий южный акцент. Обычно он вежлив и красноречив, но это непостоянно. Когда я спросил, возможно ли познакомиться с его женой и детьми в целях предоставить более подробную историю, атмосфера в комнате резко застыла, и мне было доходчиво сказано, что детей трогать нельзя ни в коем случае. «А не то!» Бакмэн сверхъестественно защищает свою семью. И у него есть весомая причина для этого, но об этом позже.

[Заметка редакции: Fortune не публикует фотографии или имена несовершеннолетних без разрешения родителя или опекуна]

Осталось только дождаться, когда Мэрилин это прочтет! До конца жизни будет припоминать!

Похоже, что статья переключалась между частями о моей личной жизни и обсуждениями, что происходит в компании. Мистер Колвин явно постарался все разузнать. У него были цитаты и от Билла Гейтса, и от Джона Уорнока из Adobe о том, что я давал им, помимо средств.

Типичным параграфом было подобное:

Когда Гейтс спросил, почему Microsoft стоит принять вложение от относительно неизвестной компании, Бакмэн прямо ответил: – Из-за меня. Все, с кем вы будете иметь дело дальше – будут либо юристом, либо бухгалтером. Я единственный, кто действительно понимает, что вы делаете». Затем, при заключении сделки, после подписания всех бумаг, Бакмэн бесплатно вручил Гейтсу код для создания системы DOS, очень популярной системы для создания загрузочных меню, который он сам написал в свободное время. Код был практически без изменений встроен в DOS 2 и последующие версии. Система, позволяющая обычному пользователю создавать системы меню, была признана в Microsoft настолько же ценной, как и средства, вложенные Бакмэном.

Я только фыркнул на это. Единственное, что я сделал, так это указал Биллу, который писал недружелюбный к пользователю код, что этим нужно будет пользоваться не только технарям. Это сильно отличалось от моей первой попытки, когда мне нужно было этим пользоваться для Домов Лефлер и нашей сети. Итак, статья продолжалась.

То, что он мог такое сотворить, неудивительно для тех, кто его знает. Карл Бакмэн многими считается одаренным математиком. В 14 лет он принял участие в научной конференции в своей средней школе. Вместо одного из учителей его советником был профессор колледжа штата Тоусон, и в результате две его работы были опубликованы. В 16 лет он проводил по полдня в том же колледже. В 17 он читал прощальную речь. В 21 год он получил докторскую степень в Политехническом институте Ренсселара. Его советник, доктор Джон Райнбург, объяснил, что наработки Бакмэна предоставили теоретическую подоплеку для развития компьютерных сетей. Также Райнбург сообщил, что с ним связывались и Массачусетский Технологический Институт, и Стэнфорд с предложениями места для Бакмэна после его выпуска.

Любопытно! Джон Райнбург никогда не говорил мне ни о каких предложениях, хотя, возможно, что он сообщил им, что я уже занят.

А затем он отошел от всего. Когда он закончил старшую школу, он отказался от всех направлений, кроме одного. Он поступил в корпус подготовки офицеров запаса. Бакмэн часто добавлял, что в его семье есть традиция служить в армии еще с войны 1812 года. Каждое поколение воспитывало солдат или моряков, и теперь настал его черед. Даже больше, вместо того, чтобы поступить в войска связи, где его навыки математика пригодились бы больше всего, он прошел курс подготовки по прыжкам с парашютом и артиллерийской стрельбы, и поступил в элитную 82-ю Воздушную часть как офицер воздушной артиллерии.

По всем отзывам, Бакмэн был таким же успешным офицером, как и математиком. После трех лет он уже командовал батареей, которая считалась лучшей в части, и был повышен в звании дважды, причем оба раза это было раньше, чем ожидалось. Затем, на своей последней миссии, которая теперь под грифом Совершенно Секретно, он получил Бронзовую Звезду, что очень необычно для мирного времени, и был серьезно ранен, что послужило причиной его ухода из армии. У него до сих пор осталась травма, которая распухает к концу дня, и ему уже требуется трость. Никто никогда не слышал, чтобы он на это жаловался.

Как Колвин вообще узнал об этом? Ему что, удалось заполучить копию формы 201 моего послужного списка?

Когда мы спросили, как было получено первоначальное финансирование, Бакмэн казался оробевшим, а Джон Штайнер, Председатель Совета Бакмэн Групп, рассмеялся. Большинство остальных принципалов тоже засмеялось. По словам Бакмэна и Штайнера, все началось с драки на школьном дворе в его тринадцатый день рождения, когда трое хулиганов попытались отобрать у него деньги на обед. Когда драка закончилась, Бакмэн получил фингал, а хулиганы с увечьями оказались в больнице. Смеялись по двум связанным между собой причинам – что Карла Бакмэна можно запугать, и что трое нападавших думали, что смогут его побить. Среди своих друзей Бакмэн считается бесстрашным и смертельно опасным. У него есть несколько черных поясов по различным боевым искусствам.

Бакмэн отделался фингалом, но этим все не обошлось. Его арестовали и отчислили из школы. Тогда же он познакомился со Штайнером, который тогда был адвокатом его отца. Как они оба сообщили, ссылаясь друг на друга, они убедили полицию провести расследование, обвинения снять, восстановить Бакмэна в школе, хулиганов арестовать, а вишенкой на торте был поданный на них иск за побои. Он получил пятнадцать тысяч долларов за свои старания, и сразу же начал инвестировать в рынок. К 18 годам он стал миллионером.

Там же была и часть про создание компании, которую мы обсуждали за обедом.

Бакмэн создал Бакмэн Групп с помощью тех, кого он называет своим советом. Первым членом группы является Джон Штайнер, который изначально помог ему обзавестись деньгами. Второй и третий участники – это Мелисса Талмадж, его биржевик, и Джейк Эйзенштейн-старший, его бухгалтер. Самым новым членом команды стал сын Эйзенштейна, Джейк Эйзенштейн-младший, налоговый юрист, который недавно закончил юридический факультет и работал в бухгалтерской конторе отца.

– Никто из нас понятия не имел, что мы делаем, – комментирует Бакмэн за обедом со всеми в местном ресторане. – Джейк-младший был зелен и амбициозен, я только уволился из армии и без идей, старшие тоже никогда ничем подобным не занимались. Думаю, что у нас получилось, потому что мы не знали, что получиться не может.

– Карл по-настоящему верный, и это приятное ощущение. Заставляет хотеть оправдать эту веру, – сказала Талмадж. – Я не подходила ни по каким меркам. Я была биржевиком, даже больше продавцом, а Карлу нужен был биржевой аналитик. И он решил, что я подхожу.