Текст книги "С чистого листа 1 (ЛП)"

Автор книги: Ролли Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 103 страниц)

– Не нужно мне больше таких приключений! – ответила она, и мы оба с ним рассмеялись. Мама лишь фыркнула.

Затем мы с Мэрилин быстро обошли комнату, поблагодарили всех, что пришли, и позаботились о том, чтобы напомнить Джо и Харлану передать наши «детские» подарки Таскеру и Тессе. Затем мы шмыгнули через боковую дверь в лимузин.

Глава 52. Круиз

Прежде, чем сесть в лимузин, я поговорил с водителем о наших планах. Сначала я поглядел на его бейджик.

– Том Буше? Это вы? – спросил я.

– Это я, – дружелюбно ответил он.

– Приятно познакомиться, Том. Я Карл Бакмэн, а это моя жена Мэрилин.

– Я вроде как заметил это, мистер Бакмэн, – засмеялся Том. Он посмотрел на Мэрилин и кивнул ей:

– Миссис Бакмэн.

– Мне нравится, как это звучит, – широко улыбнулась Мэрилин.

Я тоже улыбнулся.

– Что ж, Том, вот в чём дело. Прежде, чем направиться в аэропорт, нам нужно заехать в госпиталь св. Луки, увидеть наших друзей. Ты уже слышал об этом, верно?

– О да! – Том снова засмеялся.

Мы с Мэрилин тоже посмеялись над этим. Вероятно, половина населения долины Мохок услышит об этом к концу выходных.

– Так или иначе, там нужно заехать туда и посмотреть, как у них дела, а уже потом ехать в Сиракузы. Я знаю, этого нет в договоре, но если вы не сможете вписать это в счёт, отправьте мне отдельный счёт по почте, хорошо? – я выудил из кармана визитку с адресом в Файеттвилле.

– Мы выясним это в офисе, – сказал он.

Я секунду поразмыслил.

– Вы заняты завтра?

– Завтра? – вытаращилась на меня Мэрилин.

– Не для нас, для Таскера и Тессы. Им же нужно будет вернуться в отель.

– Оооо, да, и забрать их подарки. Им понадобится детское автокресло, чтобы уехать! – добавила моя жена.

Я взял у Тома несколько визиток с телефонами и сказал, что отдам их счастливым родителям. Он сможет в воскресенье съездить в Sheraton, забрать подарки от Джо и Харлана, а затем привезти их обратно, и уже потом переправить Таскера и его семейство куда нужно. Если Большой Боб не сможет это оплатить – пусть шлёт счёт мне.

Через 10 минут мы были у больницы. Я сказал Тому, что мы постараемся не задерживаться, но не был уверен, как получится. Сжав руку молодой жены, я вошёл внутрь. Внутри Мэрилин спросила меня:

– Знаешь, мы никогда не говорили об этом. Ты хочешь детей?

– Конечно, – я глянул на неё с любопытством. – Я был уверен, что ты это знаешь.

– Я не была уверена.

– Разве ты забыла о том, что должна рассказать нашим внукам про мою дуэль? У тебя должны быть дети и внуки – это есть в правилах!

– Ты и эта дуэль! – засмеялась она, на ходу отвешивая мне подзатыльник.

– Возможно, мне следовало проиграть.

– Ты ужасен! – следующим вопросом было, – Ну а когда ты их хочешь?

– Не прямо сейчас, – я пожал плечами.

– Два года? Пять? Десять? Как много?

Я знал, куда клонит Мэрилин. Она любила детей и, безусловно, хотела иметь их полный дом.

– У нас не будет 13 детей! – запротестовал я. – Я отрежу себе эту проклятую штуку раньше, чем это случится!

Раздался весёлый смех.

– Ни за что! Как насчёт трёх или четырёх?

– Увидим. Вот что я скажу: давай пока побудем новобрачными. Подожди до тех пор, пока я не стану капитаном – или пока Армия не протрёт глаза и не вышвырнет меня вон. Как тебе такое?

– Идёт!

– Идёт! – мы скрепили сделку быстрым поцелуем.

Из регистратуры нас отправили в зону доставки, но я не был уверен, как далеко нас пустят. Если ребёнок уже родился, мы могли бы увидеть его лишь через стекло, или нет. Я надеялся в двух словах рассказать Таскеру про завтрашний лимузин. В худшем случае мне пришлось бы написать записку и передавать её через одну из медсестёр.

Посмотрев сквозь стеклянную стену, мы не увидели ни одного младенца с бирочкой для имени, так что подошли к столу и спросили. При виде нас лицо медсестры просветлело.

– О, да, мистер Таск всё гадал, когда мы сможете прийти. Он уже спрашивал о вас.

– Правда? Интересно, почему? – спросил я наполовину про себя, наполовину для Мэрилин. Моя жена озадаченно пожала плечами.

– Ну, идите в 304-ю.

– Нам можно войти? В смысле, их ребёнок уже родился?

– Просто идите, – засмеялась она.

Мэрилин уже направилась в нужную сторону, так что я просто последовал за ней по коридору к третьей двери и толкнул её. Тесса лежала на кровати и выглядела так, будто её протащили сквозь замочную скважину. Таскер сидел на стуле и выглядел немного лучше, а на его лице смешались изумление и ужас. А на кровати с Тессой лежал маленький свёрток в синей шапочкой на голове.

– О мой Бог! – Мэрилин подлетела к кровати. – У вас родился ребёнок!

– Вы пришли! – радостно воскликнула Тесса. Оба – и Таскер, и Тесса – немедленно попытались поприветствовать нас, и Мэрилин вступила с ними в трёхсторонний разговор, который становился всё громче – пока ребёнок не проснулся и не издал крик. За ним последовала медсестра, которая объявила, что время относить ребёнка под надзор сестёр. Не питомник же).

Мэрилин тут же обошла кругом и посмотрела на ребёнка.

– Он великолепен!

Я поглядел на младенца – лысого, с красным и морщинистым лицом, точно Уинстон Черчилль в плохой день, и улыбнулся.

– Ты права, он хорошо выглядит.

Я обернулся на друга.

– И кто отец? Этот ребёнок слишком хорош, чтобы быть твоим сыном!

И Тесса, и Мэрилин завопили на меня, но Таскер лишь засмеялся:

– Пошёл в жопу, Бакмэн!

– Прикуси свой язык – здесь твой сын!

Пришла другая медсестра и объявила, что нужно осмотреть Тессу. Та потянулась и взяла Мэрилин за руку, а нам с Таскером указала на дверь. Мы вышли наружу, и медсестра закрыла дверь. Мы медленно побрели по коридору к сестринской.

– Как ты, мужик? – спросил я.

– Я не знаю, – он глупо ухмыльнулся. – Это не похоже на то, что раньше было реальным. Или нереально сейчас. Типа того. Ты понимаешь?

– Нет, – засмеялся я.

– Я имею в виду, я думал, что готов, но теперь, думаю, я не знаю. Что, если я совершу ошибку или типа того? Разве это будет по-человечески?

Я увлёк Таскера к стульям и усадил его, а затем сел рядом.

– Дай мне кое-что тебе сказать, Таскер. Ты совершишь ошибку. Ты совершишь множество ошибок. Ты не будешь идеальным. Но и не переживай. Всех ошибок тебе не совершить.

– Ты не очень-то помогаешь, дружище, – сказал он с улыбкой после секундной паузы.

Я улыбнулся в ответ.

– Слушай, твой отец был хорошим родителем?

– Ага, думаю, да, – Таскер пожал плечами.

– И ты знаешь других парней, которые были хорошими отцами, верно? – он кивнул, и я продолжил. – И ты знаешь кой-каких ребят, которые отвратные отцы, так? – Таскер пристально поглядел на меня; подозреваю, что знаю, о ком он подумал. – Просто веди себя как хорошие отцы, а не как плохие. Неужели это так сложно?

– Ты правда не помогаешь! – ухмыльнулся он.

– Быть тобой – отстой. Сойдёт за добрый совет?

Теперь он уже смеялся:

– Мудак!

Дверь в 304-ю палату снова открылась.

– Ты собираешься когда-то жениться на матери своего сына? – спросил я.

Он с печальной улыбкой покачал головой.

– Я уже предлагал. Это всё её старик. Он не хочет иметь со мной дела…

– А кто хочет?

Он показал мне средний палец.

– …а Тесса хочет, чтобы именно он повёл её по проходу.

– Потусуйся с ним рядом. Может, будучи дедушкой, он передумает. Назови ребёнка в его честь. Подлизывайся!

Это почему-то заставило его засмеяться.

– Слишком поздно для этого.

– Что ты имеешь в виду?

– Пусть Тесса скажет тебе, – он встал, и я последовал за ним обратно в палату. – Ты ещё не сказала ей имя ребёнка?

– Ждала тебя.

Таскер чуть нервно глянул на нас обоих.

– Он сказал, что мы должны назвать его в честь твоего отца, чтобы задобрить его.

– Поздновато.

– Как вы его назвали? – спросила Мэрилин.

– Бакмэн Джеймс, в честь вас двоих, – сказала Тесса.

Мэрилин улыбнулась мне; я только таращился на друзей.

– Вы, должно быть, шутите! – Мэрилин хихикнула на эту реакцию.

– Эй, без тебя бы мы не справились, – ответил Таскер.

Я потёр лицо.

– Кажется, в моей идее было больше смысла, – я поглядел на Мэрилин. – Мы можем звать его Баки!

– Господи Боже, – пробормотала она.

– Слушайте, нам пора. У нас уже начался медовый месяц! – мне нужно было уходить отсюда. Бакмэн Джеймс? Очевидно, у нас на руках был массовый убийца! Я дал Таскеру визитку лимузинной компании и пояснил насчёт детских подарков, а затем поцеловал Тессу и Таскера на прощание. Ну, Мэрилин поцеловала Таскера, а я просто пожал ему руку.

Мы вышли наружу и обнаружили водителя дремлющим в машине.

– Готовы ехать? – спросил он.

– Готовы ехать!

Он выскочил и распахнул нам двери, а затем сел вперёд. Минуту спустя мы выехали на дорогу и помчались по главной трассе в сторону Трауэй.

– Бакмэн Джеймс Таск! Бедный ублюдок, должно быть, вырастет массовым убийцей, – заметил я.

– Он не такой. Это ты сейчас ведёшь себя так! – ответила Мэрилин.

– Всё ещё хочешь детей? – фыркнув, спросил я.

– Конечно! – она наклонилась и быстро поцеловала меня. – А ты всё ещё хочешь ждать, пока станешь капитаном?

– Теперь, думаю, может, подождать до полковника или генерала.

– Слишком долго, у нас был уговор! – она показала мне язык.

Я ухватил её за язык, и мы, сблизившись на заднем сидении, начали целоваться. Затем у меня родилась идея, и я покосился на неё.

– Знаешь, наш медовый месяц уже начался, – между нами и водителем была непроницаемая перегородка.

– Да.

– Ты ведь знаешь, что это значит?

Мэрилин вопросительно поглядела на меня:

– Что ты имеешь в виду?

Я провёл рукой по её спине, теребя застёжку лифчика.

– Ты соглашалась – никакого нижнего белья в медовый месяц, помнишь?

– О, нет! – Мэрилин вытаращила глаза.

– О, да! Ты обещала, помнишь?

– Должно быть, я солгала, – Мэрилин так заботилась о лифчике, что пропустила другую мою руку, которая быстро забиралась под её платье, пока не достигла трусиков. – Это жульничество! – пожаловалась она, пытаясь вытолкнуть мою руку обратно.

Это лишь открыло заднюю часть её платья для нападения с фланга. Пока я начал поигрывать пальцами в её киске сквозь трусики, а Мэрилин корчилась, пытаясь призвать меня к приличию, я быстро расстегнул её платье сзади. Мэрилин взвизгнула и попыталась дотянуться до застёжки, но это только дало мне возможность сунуть пальцы внутрь, в киску, которую я выбрил этим утром. Когда она попыталась отреагировать на это, я расстегнул лифчик.

– Было бы куда веселее, если бы ты не сопротивлялась, – сказал я ей.

– Тебе – может быть.

Я наклонился и лизнул мочку её уха, а затем прошептал:

– И тебе тоже!

Я провёл пальцем по её клитору; Мэрилин застонала, и её ноги раздвинулись.

– Сделай это! – приказал я.

Мэрилин делала это медленно, но скорее из-за того, как я её отвлекал, чем из-за чего-либо её. Она спустила до бёдер платье и затем сняла бюстгальтер. Я отбросил его в сторону, а затем помог ей встать и стянул её трусики. Подняв платье до талии, я все следующие полчаса – пока мы не добрались до Сиракуз – баловал её пальчиком и посасывал сиськи.

Поймите, мне хотелось большего, но у нас не было времени! Я никогда не делал этого на заднем сидении движущегося лимузина, и идея мне, в целом, импонировала. В итоге – когда мы увидели знаки выхода с Траувэй – нам пришлось прекратить. Я позволил Мэрилин привести себя в порядок и застегнуть платье, но когда она потянулась за бельём – схватил его первым и положил в свой карман. На этот раз она не спорила, а только посмотрела с шаловливой улыбкой.

– А ты надел своё бельё? – спросила она.

– Позже ты непременно узнаешь это!

– Уж непременно!

Возле аэропорта был Best Western, который предлагал услуги трансфера и камеры хранения багажа. Мы разгрузили лимузин, и я послал туда Мэрилин, пока сам я давал Тому хорошие чаевые. Он помог мне перенести вещи, а затем подождал, когда мы обнаружили, что Мэрилин просто подошла к стойке, но не начала процесс регистрации. Убедившись, что мы получили комнату на ночь, я отпустил Тома с нашей благодарностью.

Процесс регистрации прошёл легко при помощи моей верной карты AmEx. Когда мы делали это в прошлый раз, мы с Мэрилин были бедны, как церковные мыши, и потрошили свадебные подарки в поисках хоть каких-нибудь денег, кроме тех, что на карточке. Так мы и заплатили за медовый месяц – по крайней мере, за ту его часть, что не оплатили Большой Боб и Хэрриет. Когда мы вскрыли коробку для денег, стоявшую в задней гостиной поместья Тринкаус, всё пошло на карточку, оставив на руках около 600 долларов – совсем немного в те дни! Теперь у меня было около двух тысяч на руках, и ещё пара тысяч на дорожных чеках. Совсем другое дело.

Почти весь наш багаж мы оставили в хранилище отеля, а с собой взяли лишь пару сумок. Мы также распорядились, чтобы нас разбудили в 5 утра. В 7 мы вылетали из Нью-Йорка, откуда и выходил наш корабль. Всё это координировал наш турагент, а все билеты и прочие документы были в моей сумке. Так что я защищал это добро так, как будто от этого зависела моя жизнь – ведь, потеряй я его, Мэрилин убила бы меня!

Оказавшись в комнате, Мэрилин швырнула свою сумку на пол и шлёпнула меня по заднице!

– Это за то, что было в лимузине! – сказала она.

Я кинул свою сумку к первой и начал двигаться в её сторону. Комната была маленькой, и я загнал её в угол у кровати.

– Не думаю, что ты и правда так считаешь. Скорее, тебе понравилось.

– Вовсе нет! Лучше верни мне мои вещи!

– Это то, на что ты соглашалась! – ответил я, хватая её и таща к кровати.

– Я соврала!

– Жёны должны повиноваться мужьям, помни! – наставлял я её, плюхаясь на кровать и утаскивая её за собой.

Мэрилин растянулась сбоку от меня:

– Нет, там было что-то ещё!

– Но только после части про подчинение! – Мэрилин хихикнула, и я начал расстёгивать её платье, пока она работала над пуговицами моей рубашки и молнией на штанах. Было бы, конечно, приятно сказать, будто наш первый акт любви в качестве мужа и жены прошёл при свечах, с шампанским и красивым бельём, но это было бы неправдой. Скорее он был поспешным, с платьем Мэрилин вокруг талии и моими штанами, спущенными до лодыжек. Но это было всё ещё очень, очень мило, и я сказал ей, что мы прибережём романтику на потом. Мэрилин согласилась, и сняла платье, пока я стягивал оставшуюся одежду, и мы снова соединились!

Было около десяти или девяти часов вечера, когда я, лежащий там вместе с ней, тяжело дышаший и обнимающий её, спросил:

– Ты голодная?

– Не очень. А ты?

– Не настолько, чтобы сейчас выходить и искать открытое место. Может, Колу или что-то такое?

– Мне нравится эта идея.

– Хочешь пойти со мной? – с ухмылкой спросил я.

Она поглядела вниз, на свою наготу, и улыбнулась:

– В твоих мечтах!

Я только засмеялся, натянул штаны и схватил бумажник.

Торговые автоматы находились внизу. Я захватил пару банок содовой и пару упаковок крендельков из автомата с закусками. Когда я вернулся в комнату, Мэрилин уже спала. Я только улыбнулся. Мне тоже нравилась эта идея. Выпив свою колу и съев крендельки, я свернулся возле своей жены.

Когда на следующее утро зазвенел будильник, меня это не обрадовало. Я знаю, что вставал рано уже долгие годы, но иногда этого дерьма с упражнениями и будильниками становилось уж слишком много. Мне отчаянно хотелось поспать ещё немного. Затем позвонил портье, чтобы также разбудить нас. Я похлопал Мэрилин по попке, чтобы разбудить, но она лишь пробормотала что-то вредное и натянула одеяло на голову. Я похлопал её ещё немного, и она начала махать на меня руками.

– Разве так жена должна обращаться с мужем? – спросил я.

– Ты правда хочешь, чтобы я обращалась с тобой так, как мне сейчас очень хочется? – парировала она.

Отправив её в душ, я начал рыться в сумке в поисках одежды и туалетного набора. Услышав, что вода не течёт, я сам пошёл в ванную.

– У нас нет на это времени, – сказала она мне.

Я уже начал чистить свои зубы, так что лишь пробубнил, что знаю, и продолжил. Пока она заканчивала, я быстро побрился, а затем запрыгнул в душ так быстро, как только мог.

Когда я вышел оттуда, Мэрилин была в комнате, натягивала какие-то вещи. На ней снова были трусики и лифчик, и я лишь улыбнулся ей. Она покачала пальцем.

– Если ты думаешь, что я поплыву через пол-страны без нижнего белья – подумай ещё раз!

Пожав плечами, я схватил свои штаны.

– Я накажу тебя позже. Сейчас я слишком устал для наказаний.

– И как же ты планируешь меня наказывать? – спросила она, натягивая спортивную юбку.

– Нужно будет хорошенько подумать. Ты ведь совершенно непочтительна.

– И ты это так не оставишь, верно? – засмеялась она.

– В ближайшие 40–50 лет – нет. А может, и дольше! – ответил я.

– Куда дольше! – согласилась она, и затем подарила мне быстрый утренний поцелуй.

Мы упаковались и спустились в холл в половине шестого, как раз вовремя, чтобы увидеть, как отходит автобус. Но, будучи уверенными, что через 10 минут он вернётся, мы вытащили багаж из хранилища и поставили его у дверей. Все выходные стояла прекрасная погода, и, похоже, так собиралось продолжаться и дальше. В прошлый раз Мэрилин задержала свадьбу до сезона ураганов, и погода в круизе была отстойной! Мы отправились в круиз на Бермудские острова – и попали в ураган Элла на пути туда и в ураган Флосси на пути оттуда. Я всю неделю кормил рыбок! Похоже, что на этот раз всё будет лучше.

Когда автобус вернулся, мы загрузились и направились в аэропорт, находящийся в 5 минутах езды отсюда. Всё прошло довольно гладко – куда глаже, чем будет после 911. У меня был при себе паспорт, красный, как и у большинства военных, а у Мэрилин только водительские права. Она также положила в сумочку наше удостоверение о свадьбе, потому что в права она всё ещё была вписана как Лафлёр. Их должны были поменять только после нашего возвращения. Мы направились в Восточное крыло, и, прежде, чем взять наш багаж, к его ручкам прицепили специальные круизные бирочки. Нам не нужно будет его забирать – сразу после приземления он будет отправлен прямо на корабль.

С нами было чуточку сложнее. В аэропорту были автобусы, везущие пассажиров в порт, и это было хорошо, потому что я ненавижу ездить по Нью-Йорку, а Мэрилин попросту и думать об этом отказалась. Она не слишком городская девушка. Полёт занял около полутора часов, и мы летели в самолёте без какого-либо первого класса. Было тесно, как сардинам в бочке, но, по крайней мере, мы были вместе. Приземлившись, мы взяли ручную кладь – хорошо, что я захватил её – и направились к выходу, искать автобус. К 11-ти мы добрались до порта.

С этого момента нашими основными занятиями стали спешка и ожидание – прямо как в армии. Наш корабль жил по семидневному расписанию. Мы шли к Бермудам. Корабль выходил днём в воскресенье и приходил в порт во вторник очень рано утром. Мы оставались на Бермудах до вечера четверга, а затем плыли обратно, и возвращались в Нью-Йорк утром в субботу. Тогда они высаживали нас, пополняли запасы еды и выпивки на борту, а также отпускали команду на ночь Содома в Гудзоне.

Чего Мэрилин ещё не знала, а я уже знал – так это то, насколько она любила круизы! Никакие другие виды отдыха даже не рассматривались, если была возможность круиза, настолько она была в восторге. Вероятно, нам предстояли ещё полдюжины, а может, и больше, так она их любила! Ей нравилось посещать новые порты, пробовать новые блюда, ходить по магазинам, сами корабли, а когда они изобрели каюты с балконами – она просто поселилась там. С тех пор у нас ни разу не было круиза без каюты с балконом! Что до Мэрилин, то, Бог свидетель, она просто сидела на балконе, читала или вязала, пока мы проходили мимо целого мира.

Мы плыли на корабле Sun Viking от компании Royal Caribbean Cruise Lines. За долгие годы мы плавали на кораблях от разных компаний, но, кажется, Royal Caribbean доставляла больше всего удовольствия. Sun Viking был их новейшим круизным судном. Совершенно крошечный по более поздним стандартам, он казался чертовски огромным. Он вмешал 725 пассажиров и, казалось, столько же членов экипажа. В будущем корабли будут во много раз больше – с атриумами, многоэтажными ресторанами и театрами, катками для катания, стенами для скалолазания и даже ещё более глупыми вещами.

К тому времени, как мы прошли регистрацию и смогли погрузиться на корабль, моя жена (Боже, я люблю, как это звучит!) практически прыгала от восторга. Её глаза сверкали, как у ребёнка, разворачивающего подарки под ёлкой. Затем мы начали осматривать нашу каюту. Круизные корабли не слишком изменились со времён «Титаника», во всяком случае, в плане отношения к пассажирам. Чем больше у вас денег – тем выше вы живёте. Богатые люди живут на верхних этажах. Бедные живут внизу и гребут, двигая корабль. Во время нашего прошлого медового месяца мы были так бедны, что при входе нам вручили вёсла!

Теперь мы находились чуточку выше. Думаю, на корабле было шесть этажей, и мы были на втором сверху, Прогулочном Этаже. Может, и третьем, но самый верхний этаж был Хозяйским Этажом, и там было всего четыре огромных номера. Стоили они смешно – что-то около 10 000 или 20 000 в неделю, ненамного больше приличного люкса в отеле.

Я не был таким дураком. У нас был маленький номер, примерно такой же, как и в среднем отеле типа Holiday Inn. Тем не менее, у нас был не иллюминатор, а открывающееся окно, зона отдыха с диваном и стульями и двуспальная кровать. Мэрилин была в восторге, когда мы вошли в нашу каюту. Я был чуточку более практичным и искал ванную и шкафы. Их было мало, но они использовали практически каждый сантиметр каюты. Как только наш багаж доберётся сюда – будем жить.

Нам пообещали, что багаж будет у нас до обеда. Они просто загружали его в гигантские контейнеры прямо из аэропорта в брюхо корабля, а затем разбирали. Мэрилин подошла и обняла меня.

– Нам будет так одиноко в нашей каюте в медовый месяц. Чем займёмся, чтобы убить время?

Я засмеялся и обнял её в ответ.

– Не так уж одиноко, как хотелось бы. Готов поспорить, через две секунды после того, как мы доберёмся до самого интересного, кто-нибудь войдёт с нашим багажом. Ты такая эксгибиционистка?

– Может, и нет… – печально сказала она. Переведя взгляд на маленький встроенный в стену столик и ящики, она заметила бутылку шампанского в ведёрке со льдом, а рядом пару бокалов.

– Шампанского?

– Хммм? – я повернулся и увидел, на что она указывает. – Ну, если нам не суждено подурачиться, давай хотя бы выпьем! – я открыл открытку рядом с шампанским и прочитал её, а затем передал Мэрилин. Она была от турагента. Затем я вытащил бутылку изо льда, раскрутил проволоку и вытащил пробку. Мэрилин подняла бокалы, и я наполнил их.

Только мы успели отхлебнуть, как по громкой связи раздалось объявление о том, что обязательные учения от береговой охраны состоятся в 2.15, и всем нужно найти свою спасательную надувную шлюпку и жилет. Об этом нам также было сказано в порту во время посадки – к этому относились весьма серьёзно. Из прошлого опыта я знал, что они будут проверять явку по списку и неявившихся приводить, и не слишком вежливо.

Наши жилеты находились в шкафу, а шлюпка – на двери каюты; затем мы нашли карту, выяснили, где мы и как туда добраться. Прикончив шампанское, я налил нам ещё, когда раздался пароходных гудок. Было уже почти два! Я схватил жилет и натянул его на себя.

– Пошли!

– Прямо сейчас? – удивилась Мэрилин.

– Конечно, почему нет. Мы можем выйти на палубу, допить шампанское и прибыть к нашему пункту сбора.

– Ну а почему бы не оставить жилеты здесь?

Я улыбнулся.

– Потому что все другие люди на корабле так и сделают – а потом будут толкаться и блуждать в поисках своих вещей. Просто погляди, и ты увидишь, что я не ошибся!

Мэрилин поглядела на меня как на психа, но схватила свой жилет, хоть и не надела. Теперь, неся бутылку и бокалы, я вышел, чтобы найти выход на палубу и наше место сбора. День стоял действительно чудесный. Когда бы добрались, корабль уже начал отходить от дока. Это было вовсе не похоже на Корабль Любви – впрочем, как и всегда. К 2.15 мы уже вошли в морские течения, и качало всё больше и больше.

В 2.15 по всему кораблю раздались сигналы, и громкая связь объявила, что на учения нужно являться со своим жилетом, найдя нужное место сбора. И не «если» и «желательно», а в обязательном порядке! Я налил остатки шампанского и положил бутылку на пол – в сторону от прохода, а затем вручил Мэрилин свой бокал, чтобы застегнуть жилет. Затем то же сделала она. Правда, она застегнула его неправильно, но я показал ей, как нужно. Вокруг нас кружило едва управляемое столпотворение, все пассажиры носились туда-сюда, в основном, заблудившиеся и без жилетов или в неправильно надетых, а многие перепутали место сбора. Я лишь улыбнулся.

– Что я тебе говорил?

– Думаешь, ты самый умный?

– О, да! – мы обменялись колкостями. Где-то через 20 минут, когда экипаж показал, как спускать шлюпки, а все остальные стояли рядом и болтали, раздался новый сигнал и было объявлено, что мы можем идти. Толпиться в узких коридорах корабля одновременно с семью сотнями человек, одетых в жилеты, было глупо. Заметив по пути бар, я взял Мэрилин под руку и повёл её туда. Мы сняли наши жилеты и заказали ещё бутылку шампанского.

– Живём один раз, детка!

Мэрилин засмеялась, и мы расслабились и чуть захмелели, потягивая шампанское, пока толпа шла мимо. Затем пришёл и наш черёд. Я накинул жилет на плечи (так было легче, чем нести его) и мы направились обратно в нашу каюту. К счастью, наш багаж уже прибыл! Я тут же начал всё распаковывать и, закинув свою вечернюю форму в мешок для грязного белья, нажал на кнопку вызова и вызвал стюарда. Спустя пару минут появился маленький филиппинец; я вручил ему мешок и пояснил, что это нужно вычистить и выгладить ко второй половине дня в понедельник. Заверив меня, что так и будет, он ушёл.

Разлив шампанское по бокалам, я отставил бутылку.

– Говоря о форме – ты не в форме, – сказал я Мэрилин.

– О?

– Ну, мы ещё не начали? Кажется, пришло время тебе проникнуться получше! – я поставил стакан, и, обхватив её руками, настойчиво потёр место вокруг застёжки лифчика.

Мэрилин со смехом схватилась за мой пах.

– Вас это тоже касается, мистер!

Мы оба рассмеялись и упали на кровать, срывая с себя одежду. Сегодня Мэрилин была сверху и оседлала меня, поигрывая клитором, пока я ласкал её сиськи. Затем она растянулась на мне, и на сей раз это было куда медленнее и слаще.

– Я люблю вас, миссис Бакмэн, – сказал я ей в конце.

Мэрилин положила голову на ладони, поставив локти мне на грудь, как она любила делать.

– Мне нравится, как это звучит.

Я перевернулся, избавляясь от давления её костлявых локтей на мою грудь.

– И мне тоже.

Снова перевернувшись, я сунул руку под голову. Тут Мэрилин заметила на моей руке пластырь.

– Что это? – спросила она.

– Хммм? Что?

– Это! – ответила она, тыкнув пальцем.

– Это скополаминовый пластырь, от морской болезки.

– Ты прыгаешь с самолётов и не болеешь воздушной болезнью, но у тебя морская болезнь? – у Мэрилин никогда не было ничего подобного.

– Кто разберёт, – я пожал плечами.

– Как это работает?

Я снова пожал плечами.

– Это вроде пластыря, пропитанного лекарством от морской болезни, я ношу его, и меняю раз в день. В инструкции говорилось носить его за ухом, но на самом деле можно лепить всюду, где кожа тонкая. Завтра я поставлю на другую руку.

– И ты должен делать это каждый день?

– Достаточно долго.

– Думаю, ты не слишком бы преуспел во Флоте, не так ли?

Я рассмеялся:

– Как-то раз отец дразнил меня этим, много лет назад, а затем вошёл его отец. Он спросил папу, не хочешь ли тот рассказать о своей службе во время войны, и папа заткнулся надолго.

– Нет! Твой отец служил на Флоте с морской болезнью? Это так забавно!

– Согласен!

Мы ещё немного пообнимались, а затем встали и вместе приняли душ. Однако ничего больше – санузел на корабле весьма скромных размеров. Я знаю, что если очень хочешь, можно сделать это и в таких условиях, но нужно ОЧЕНЬ хотеть! И не быть толстяком.

Ужин проходил в две смены – в 6 и в 8 – и нам выпало быть на вторую смену. Было ещё рано, но мы всегда могли пройтись и осмотреться. Мэрилин натянула летнее платье с открытым верхом из шкафа, но когда она схватила какие-то трусики, с поцыкал языком, качая пальцем. Она захихикала и положила их обратно в ящик, а затем схватила босоножки. Раскрыв ящик, я вытащил свои трусы, но она повторила мои жест и звук, и я со смехом вернул их на место. Я надел свои брюки-чинос, цветную гавайскую рубашку и ботинки на босу ногу. Затем, взяв ключи и бумажник, мы вышли из каюты.

Что я узнал, когда Паркер служил на Флоте – так это то, что, каким бы маленьким не казался корабль, на всём всегда чертовски много места и миллионы миль коридоров и проходов. На трёх нижних палубах не было ничего, кроме пассажирских кают. На верхних также располагались бары, бассейны, рестораны и магазины. Мы так и блуждали, пока не добрались до кормы с указателем, ведущим к гостиной «Корона Викинга». У всех кораблей Royal Caribbean Line есть одна особенность. Это круглый бар, установленный в самой высокой точке корабля. Позднее он будет моторизирован и развёрнут на 360 градусов!

Мы уселись в весьма удобные кресла, и тут же подскочил официант, чтобы принять наш заказ. Мэрилин аккуратно одёрнула платье, а когда я заметил это, покраснела.

– Не обращай внимания, – сказал я ей. – Я просто смотрю.

Она покраснела ещё сильнее и воскликнула:

– Держи себя в рвках!

Я чуть понизил голос:

– Жаль, что ты сегодня не на каблуках. Вообрази, поздний вечер, уже темно, мы одни у тёмного бортика, и я позади тебя… ммм, разве не мило?

– Ты такой вредный!

– Вот это-то и сделает меня полезным!

– Может, позже на этой неделе. Но должно быть очень, очень темно и очень, очень поздно, – ответила она. Но она улыбнулась от этой мысли – и я улыбнулся тоже.

Мы были уже на втором напитке, когда настало время ужина, и я встал, а Мэрилин сказала:

– А как же наши напитки?

– Возьмём их с собой.

– Мы можем уйти с бокалами?

– Конечно. Куда мы уйдём отсюда? Когда они опустеют, кто-нибудь отнесёт их к посудомоечной машине, и в конце концов они вернутся в бар, верно? – ответил я.

– Никогда не думала о таком.

– Держись меня, малыш, и увидишь весь мир!

– Ты же знаешь, что ты полный говнюк?

– Мне говорили. Мне говорили, – я взял Мэрилин за руку и мы вместе поехали на лифте на ресторанную палубу, которая была чуть впереди. В итоге нам пришлось спускаться на палубу ниже, а затем подниматься обратно, чтобы добраться туда. Мы присоединились к толпе, ожидающей у дверей.

Главный ресторан на круизном корабле был чуть странным. Во время завтрака и обеда это был обычный ресторан – ты приходил, когда хотел, и ждал, пока кто-нибудь усадит тебя. Ужин был более структурирован. Он проходил в два приёма, потому что невозможно было построить достаточно большой ресторан, чтобы усадить всех вместе. На новых суднах бывает до 5000 пассажиров! Так что они разделили его на две смены – более ранняя для пассажиров с детьми и стариков, которые позже уже спят, и поздняя для более искушённых. Ну, это была моя теория. Я предпочитаю ранние смены, а Мэрилин поздние (правда, она об этом ещё не знала).