Текст книги "Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго..."
Автор книги: Ольга Семенова
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 85 страниц)
От тех предновогодних дней в Бухаресте осталось несколько публикаций в газете и маленькая повесть «Похороны луны», которую опубликовал семеновский журнал «Детектив и Политика».
Осталась Юлианова заповедь, которой следую по сей день: история не повторяется дважды. И если тебе довелось стать очевидцем таких событий, будь благодарен судьбе.
Апрель. Москва
Самым шумным местом в его мастерской на улице Чайковского, кто помнит, конечно же была кухня.
Остальное пространство занимал широкий письменный стол с портативной гэдээровской пишущей машинкой Colibri и кровать, заправленная теплым пледом. Вот, собственно и все!
Хотя нет же. Думаю, многие тогдашние завсегдатаи семеновской мастерской помнили еще его холодильник, доверху набитый вкуснейшим провиантом из валютного магазина «Березка», настоящим «скотчем», белужьей икрой, парной бараниной с Центрального рынка.
Семенов был хлебосол. И народ у него под хорошую-то выпивку да закуску засиживался до поздней ночи. В громких, до хрипоты спорах. В воспоминаниях. В заботах о спасении Родины иные оставались и до самого утра.
Нет, это не были те, по большей части бессмысленные кухонные посиделки диссидентов середины семидесятых.
Застолья у Семенова всегда были позитивны и всегда заканчивались каким-нибудь результатом: статьей в газете, коллективным письмом в политбюро, новым фильмом на ТВ или журналистским расследованием.
В лучшие времена «Совсека» кухня Семенова вообще превратилась в своего рода штаб, где принимались и осуществлялись самые судьбоносные решения, принимались на работу лучшие журналисты и даже выдавались зарплаты.
Именно здесь, на кухне, Юлиан Семенович рассказал мне о главных книгах своей жизни.
Когда его отец Семен Ляндрес освободился из тюрьмы, он велел своему сыну обязательно прочитать именно их: «Исповедь» Жан Жака Руссо и «Жизнь Бенвенуто Челлини».
Июнь. Москва
Свидетелей той трагедии, что случилась с Семеновым, осталось немного. А может быть, и вообще никого не осталось.
Ведь в то солнечное утро, когда Юлиан на своем форде «скорпио» отправлялся к Речному вокзалу, рядом с ним было всего двое – водитель Семенова Александр Иванович и Артем Боровик.
Ехали на переговоры с первым заместителем австралийского ме-диамагната Рупперта Мэрдока Джоном Эвансом. Эти переговоры, насколько мне известно, через своих знакомых устраивал Боровик с целью привлечения в «Совершенно секретно» теперь уже не советских, а западных инвестиций.
О чем уж они там говорили, я не знаю. Только на следующий день Артем рассказал мне, что Семенов вдруг захрипел и повалился на него всем своим телом.
Рассказал с возмущением, как долго его, известного советского прозаика, пришлось устраивать в ближайшую Боткинскую больницу.
И как он долго лежал в коридоре в одних трусах, укрытый больничной, нестираной простыней.
Слава Богу, когда появилась такая возможность, Семенова перевели в госпиталь имени Бурденко, к знаменитому хирургу Коновалову.
Там Юлику сделали операцию. Говорили, что успешно. Хотя, по правде сказать, говорилось это скорее в угоду его родным и близким.
О том, что Юлиан Семенович никогда не выберется из своего сумеречного мира, мне стало ясно, лишь только я увидел его в отдельной госпитальной палате.
Мне достаточно было встретиться с ним одним только взглядом, чтобы сразу увидеть в нем непроглядную, страшную тьму. И понять: он не вернется к нам никогда.
Октябрь. Красная Пахра
Его возили в австрийский Инсбрук на реабилитацию. То и дело укладывали в московские военные госпитали, но все остальное время он теперь жил на даче в Красной Пахре, которая вдруг объединила вместе весь Семеновский клан – и Юлианову маму, и Екатерину Сергеевну, и Дунечку с Ольгой.
Отныне он оказался в плену всех этих женщин, из которого уже не вырвется до конца своих дней. Женщины руководствовались любовью. Чувством долга.
Чувством ответственности и сострадания.
Но если бы его спросили, а он сумел ответить, думаю, он ответил категорично и жестко: невмоготу ему такой плен.
Как любой свободолюбивый мужчина, Семенов больше всего боялся окончить свою жизнь так, как он ее в результате окончил.
Его кумиры, его герои, его иконы сгорали в огне революции, в захлебывающихся атаках за безымянную высоту, в предательских объятиях роковых женщин или, на худой конец, с пулей в голове из собственного нагана.
Но уж никак не на кроватке со стальными решетками, чтобы случайно не грохнулся на пол. Не в окружении множества женщин, которые вынуждены подкладывать под тебя судно. В безрассудстве. Во тьме.
Всего лишь два или три раза приезжал я к Семенову в Пахру во время его болезни. И всякий раз уезжал оттуда с тяжелым сердцем.
Со временем он как будто стал меньше ростом. Превратился в седого, морщинистого подростка со стрижеными ежиком волосами и бородой.
Теперь он лежал в своей детской кроватке и улыбался, глядя куда-то мимо. А потом начинал плакать. Точно так же молча, беззвучно.
Все это время я пытался убедить себя, что это уже не он. Что тот Юлик Семенов, которого я всегда любил и помнил, сражен выстрелом в голову из снайперской винтовки на заднем сиденье форда «скорпио» кофейного цвета пару лет тому назад.
Отчасти это было действительно так. Пуля неведомого снайпера навеки погасила его сознание. Лишила возможности думать, творить, созидать.
И мы, остававшиеся с ним рядом, переживали эту потерю острее всего. А что стало с самим Юлианом? Что творилось в его мятежной душе?
Теология называет такое состояние человека душевными сумерками. Считается, будто внутренний мир наш вдруг словно слепнет, не видя ни прошлого, ни будущего, ни зла, ни добра.
И пребывать ему в таком состоянии вплоть до самой смерти, когда душа наконец изыдет из бренного тела и освободится навек.
Но за что все это Юлиану?
Иные говорят: слишком страстно жил.
Да, страстно.
Любил всем сердцем.
Пил – вусмерть.
Писал до изнеможения.
Ненавидел – до спазма в желваках.
Это про таких, как он, писал несколько сотен лет тому назад его любимый персидский поэт Джалал ад-дин Руми:
Страсть грешну душу очищает,
Страсть две души в одну сплавляет.
Борись с проказой безучастья,
Жги язву страстью, страстью, страстью!
Размышляя о последних месяцах Юлианского календаря, я все чаще и чаще прихожу к заключению, что сумерки его души не были наказанием, но очередным и, должно быть, самым главным испытанием в его жизни, после которого его душа явилась на Божий суд уже очищенной и совсем невинной.
Так что теперь я просто верю, что душа Юлика пребывает ныне в небесных кущах. Что ей там наконец-то светло и радостно. Как никогда.
P.S. Юлианские календари особые. В них всего десять месяцев. Потому как, чего и говорить, он мог и должен был прожить на этом свете гораздо больше.
Жаль, что этого не случилось. Жаль, что его нет. Хорошо, что он жил вместе с нами. Оставив в наших душах иное времяисчисление. По Юлианскому календарю.
ЧАСТЬ 4. Семенов глазами журналистов
ИНТЕРВЬЮ ПИСАТЕЛЯ
СТАТЬИ О ЮЛИАНЕ СЕМЕНОВЕ
Интервью писателя
ИНТЕРВЬЮ НИДЕРЛАНДСКОМУ ЖУРНАЛУ «СОЛИ»
ВОСПИТЫВАТЬ ДОБРОТУ
Интервью к 50-летию со дня рождения Юлиана Семенова.
Я ЛЮБЛЮ ЭТУ СТРАНУ
Русский писатель в гостях у профессора Мэнарта
ПИСАТЕЛЬ ЮЛИАН СЕМЕНОВ – РУССКИЙ АГЕНТ 007?
«R 2000», Аргентина
ПИСАТЕЛЬ, ПРИШЕДШИЙ ИЗ ХОЛОДА
TIEMPO Argentino, Аргентина
ВСТРЕЧА С ИНТЕРЕСНЫМ СОБЕСЕДНИКОМ
газета «Труд»
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
За автомобильно-дорожные кадры
ИНТЕРВЬЮ ГАЗЕТЕ «ТРУД»
ИНТЕРВЬЮ ГАЗЕТЕ «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»
СЕМЕНОВ: СТАВКА НА ПРАВДУ
«Новая Испания», Испания
ВОЗМОЖНА ЛИ СОВМЕСТНАЯ БОРЬБА?
«Московский комсомолец»
БЫТЬ ДОСТОЙНЫМИ СВОБОДЫ
«Московская правда»
ИНТЕРВЬЮ ГАЗЕТЕ «ФИГАРО»
Франция
"Отец был столь яркой и заметной личностью, что неизменно привлекал внимание российских и иностранных журналистов, причем последние подчас не разделяли его убеждений и приходили в надежде на конфликтно-скандальный материал.
Но он за несколько минут успевал настолько обаять и логически убедить интервьюирующего в своей правоте, что изначально скептически настроенный газетчик расставался с ним абсолютно очарованным и разражался объективной и высокопрофессиональной статьей. Привожу несколько статей и интервью, которые содержат наиболее интересную информацию, а также текст статьи писателя Виля Липатова, давшего анализ романов об Исаеве-Штирлице."
Ольга Семенова
ИНТЕРВЬЮ НИДЕРЛАНДСКОМУ ЖУРНАЛУ «СОЛИ»
1979 год
Быть русским зарубежным политиком – это хобби русского писателя и журналиста Юлиана Семенова. Он дает интервью в Нидерландах о Китае.
Китай не желает больше поддерживать дружеские отношения с Советским Союзом. И 11 апреля их сотрудничество заканчивается. Согласно сводке Пекина соглашение устарело. Считает ли Советский Союз, что соглашение не устарело? Как могут складываться взаимоотношения двух стран, постоянно находящихся в состоянии вражды?
Позволю себе заметить: я не являюсь министром иностранных дел. Я – Юлиан Семенов, в этом качестве и буду с Вами говорить. И, как Юлиан Семенов, заявляю, что Ваша постановка вопроса неправильна.
Это не Китай сообщил Советскому Союзу, что соглашение будет разорвано, – об этом уведомили власти Пекина. Русский и китайский народы пребывают в дружеских отношениях и останутся друзьями, я уверен в этом.
И у русских никакой вражды по отношению к Китаю нет. Тун Мао просил нас о ядерной бомбе – мы отказали им. Советский народ убежден, что не народ Китая разорвал отношения между нашими странами – это сделало правительство Пекина.
В западных кругах были убеждены в том, что Китай считал целесообразным вложение денег в сотрудничество с Советским Союзом, а не в связи с открытым рынком Лондона.
Этого я не знаю. Зато когда я бывал в Белоруссии, то собственными глазами видел, как люди задерживаются на работе, а часть их продукции бесплатно отправляется в Китай, тракторы например, в то время, когда они сами в них нуждаются.
5 мая Китай дал согласие на переговоры. Можно ли полагать, что они настроены серьезно?
Я считаю, что если переговоры начнутся, то ситуация нормализуется в течение нескольких месяцев, и то, что было достигнуто за долгие годы, мы сохраним.
Но Пекин должен отказаться от своей агрессивной пропаганды по отношению к нам. Китайское радио транслирует передачи на территорию Советского Союза в течение 24 часов в сутки. Мы хотим иметь разносторонние взаимоотношения, народ Китая – это фантастически одаренные люди с богатой философской и культурной традицией. Но каждому сейчас надо принимать решение.
Вы тоже должны решить: быть ли возле Ден Сяо Пина или оставаться китайским журналистом в Нидерландах.
Русская международная политика базируется на двух принципах: пролетарском интернационализме и мирном сосуществовании. Первый принцип сосуществования базируется на сотрудничестве с социалистическими странами и коммунистическими партиями, второй – со странами, не являющимися коммунистическими. По какому принципу в будущем будут развиваться отношения с Китаем?
Позвольте мне Вас спросить: считаете ли Вы власть в Китае пролетарской, интернациональной? Подумайте только об агрессивной войне против Вьетнама. Вот мой ответ.
Торговля между Китаем и Россией в 1978 году увеличилась почти на 30 % по сравнению с 1977 годом.
Не повторяйте ошибку американского сената – не надо смешивать политику и торговлю. Наши торговые отношения основываются на принципе открытых дверей. Мы не хотим торговать лишь с Чили, Парагваем и Родезией.
В Европе опасаются, что если отношения Китая и СССР нормализуются, то это приведет к дальнейшему наращиванию военной мощи на западных границах. В настоящее время у Советского Союза вдоль границы с Китаем дислоцировано 13 дивизий.
В июне 1945 года Гелен (который недавно скончался) уехал в Америку вместе с архивами Гитлера и России. Кто, собственно, должен теперь опасаться? США? Западная Европа? Или мы? Вы уже знакомы с точкой зрения Хэйга, Роджерса, Лунса. Вы знакомы с прошлым Лунса. Опасения Запада – организованные опасения.
Основа этих опасений зародилась после революции 1917 года. С тех пор мы считались агрессорами. Мы достаточно сильны, но агрессорами быть не хотим, потому что во Второй мировой войне потеряли двадцать миллионов человек. Американцы потеряли 200 000. Наша страна дважды была оккупирована и разрушена, и мы лучше, чем американцы, знаем, что такое война.
Союз между Китаем и Албанией закончился. Были всевозможные спекуляции по поводу возможности сближения Москвы и Тираны.
Меня зовут Юлиан Семенов, а не Кассандра.
В период с 1973 по 1977 год Россия поставила в Африку оружия на 12 миллиардов. Теперь поставщики оружия видят проблему в нестабильности мира?
В то время, пока мы помогали Мозамбику и Анголе, все внимание было уделено стабильности мирного урегулирования, а не действиям против ЮАР и Родезии.
А Эфиопия?
Там, по-моему мнению, стабильная обстановка. Мы помогали Сомали до того момента, как она напала на Эфиопию и повела себя как агрессор.
А Эритрея?
По нашему мнению, в Эритрее существует внутренняя проблема, а мы больше во внутренние дела не вмешиваемся. Мое правительство придерживается той точки зрения, что Эфиопская революция представляет определенный шанс для ее народа. Поэтому мы их поддерживаем. Это также сугубо мое мнение.
Советский Союз известен как страна, не предоставляющая помощи без политической выгоды. Оказывал ли Советский Союз помощь странам, которые не являлись его союзниками?
Конечно да. Вы никогда не слышали об Асуане в Египте? Мы строили больницы в Индии и Иране, строили дороги в Индонезии.
Но ведь в то время, когда предоставлялась эта помощь, в этих странах не было теперешнего режима.
Хорошо, режим у них был другой, но мы сейчас говорим о политическом союзе. Велика разница между понятиями союзники и друзья. Последние – это страны, которые не настроены по отношению к нам враждебно. И в то же время Индию при Ганди и Египет при режиме Насера вы едва можете назвать союзниками. Хотя этим странам мы сильно помогали.
ВОСПИТЫВАТЬ ДОБРОТУ
Интервью к 50-летию со дня рождения Юлиана Семенова.
1981 год
Найти в Москве Юлиана Семенова так же трудно, как и купить в магазине его книги. Постоянные разъезды, затворничества, «убегания» от телефонных звонков. Мне удалось договориться с ним о встрече буквально за несколько часов до его отлета. Естественно, что я сразу же спросил, чем вызвана эта поездка – новыми творческими замыслами или продолжением начатой работы?
– Моя командировка связана с недавним моим романом «ТАСС уполномочен заявить». Хочу повстречаться со старыми друзьями и продумать вопрос о съемке многосерийного кинофильма.
– Уж коль мы сразу заговорили о кино, скажите, почему вам, писателю, как бы не хватает своего материала – слова и вы включаетесь в другие жанры искусства? С чем это связано?
– Чистой прозой и только прозой, конечно, приятно заниматься.
Но почему так неотвратимо тянет к драматургии, к слову, которое хочешь передать другому человеку? Заметим, «Руслан и Людмила» – поэма, но написана-то как пьеса. «Мертвые души» – поэма, «Ревизор» – пьеса, а Булгаков сделал потрясающую инсценировку «Мертвых душ».
Вспомним, как Горький шел в драматургию, как Блок, поэт милостью Божьей, искал себя как драматург в «Незнакомке», «Балаганчике», как Есенин пробовал себя в театре. А Шукшин? Хочется отдать свое слово режиссеру, актеру, человеку, который увидит и поймет его иначе, по-своему.
Да и к журналистике меня тянет постоянно, два года не поезжу как разъездной корреспондент – уже скучно. Это как спортсмен без тренинга.
– Наверное, это еще и потому, что вы, Юлиан Семенович, начинали как журналист.
– Не совсем так. Еще учась в Институте востоковедения, а затем работая преподавателем афганского языка и старшим лаборантом по науке на истфаке МГУ, я тянулся к творчеству, писал рассказы, посвященные любимой женщине.
Однажды, когда я сидел на кафедре, за спиной у меня раздалось покашливание. Это был голос моего шефа Игоря Михайловича Рейснера, профессора, выдающегося востоковеда, брата Ларисы Рейснер.
Подсмотрев, чем я занимаюсь в служебное время, он заметил с усмешкой: «Ну, во-первых, вы злоупотребляете тире, а во-вторых, правильно говорят, можешь не писать – не пиши. Попробуйте все-таки не писать».
Совет был язвительным. А мне надо было решаться, к тому времени я уже сдал кандидатский минимум. И что же?
Я пошел, куда бы вы думали? В «Огонек»! Да, да, в журнал «Огонек», там посмотрели мои опусы и дали командировку, первую в моей жизни, в Таджикистан.
Я должен был сделать очерк о текстильном комбинате. Поселили меня в доме, за стенами которого, как оказалось, был зверо-центр.
Я заинтересовался, пошел туда. И забыл о своей теме. Напросился взять меня в горы на отлов диких зверей. В горах вместо пяти отпущенных на командировку дней я провел две недели и по прибытии в Москву написал сто страниц текста – то ли рассказ, то ли повесть.
Из этих ста страниц редакция напечатала короткое сообщение в восемь строк: в горах Таджикистана трудятся прекрасные звероловы во главе с замечательным мастером Абдали.
Потом, правда, весь этот материал я использовал в первой своей вещи – повести «Дипломатический агент».
И опять-таки с огоньковским мандатом я поехал в первый заграничный вояж в Афганистан. Было это в 1955 году. Вы знаете, Афганистан – это моя слабость. Я горжусь тем, что был редактором первого перевода афганских стихов и переводчиком афганских сказок.
– А теперь от вашего творческого начала в сегодня. Я знаю, что издательство «Современник» готовит пятитомник ваших произведений. Но написано вами значительно больше...
– Да, написано томов тридцать. Это, конечно, много. Но я рад, что мои вещи читаются, ставятся на сцене, экранизируются, я рад тому, что нужен читателю. Вы знаете, сколько писем я получил об одном только Штирлице. И все спрашивают: неужели все закончено?
– Кстати, действительно, что со Штирлицем? Вернетесь ли вы к любимому герою?
– В будущем романе я опишу поверженную столицу рейха. По сюжету мой Штирлиц уезжает сложными путями в Латинскую Америку. И вот там я буду его глазами наблюдать, как начиналась «холодная война» и как люди Даллеса станут искать контакты среди вчерашних нацистов.
– Юлиан Семенович, вас считают писателем детективного жанра. Как вы к этому относитесь?
– Называйте меня как хотите – не обижусь. В американской энциклопедии я назван создателем советского политического романа.
Пусть будет так. А Сименон сказал мне, что я пишу исторические романы. Нам нужна любая литература, кроме скучной. Нашего читателя люблю и уважаю, это умный читатель.
– Какая из ваших встреч с незаурядными личностями самая интересная?
– Трудно сказать. Когда я пишу политические романы, я встречаюсь со многими крупными деятелями, политиками, дипломатами, экономистами.
Ну разве забудешь встречи с Хо Ши Мином, Вальдхаймом, Корваланом, Суфановонгом, недавно погибшим генералом Торрихосом? Многое мне дали разговоры с маршалом Коневым. Скажу честно, мне как писателю интересно узнавать о каких-то исторических тайнах.
Человек всегда любил тайну. Вот почему так популярен у нас детектив: там все скрыто, зашифровано, там чего-то ждешь.
Тайны истории должны раскрываться, и писатели помогают в этом читателю. Меня иногда спрашивают о роли литературы в наше сложное время, так я считаю, что литература должна предотвращать несправедливость, обязана предотвращать забывчивость.
Литература должна воспитывать доброту, гуманизм, то есть как раз то, что необходимо защищать в человеке, в человечестве.
«Я ЛЮБЛЮ ЭТУ СТРАНУ»
Русский писатель в гостях у профессора Мэнарта
1983 г., интервью «Фройденштадт-Шемберг»
Семенов – один из наиболее известных писателей Советского Союза. Его книги читаются миллионными тиражами.
Он такой, какими, собственно, и представляют себе русских: добродушный, дружелюбный, с глубоким убаюкивающим голосом.
Кроме того, Юлиан Семенович Семенов – писатель, и, что сложно себе представить, пишет социально-критические детективные романы.
10 000 писателей входят в настоящий момент в Союз писателей СССР; 24 наиболее известных из них выбрал писатель и русовед профессор Клаус Мэнарт, чтобы описать их жизнь и работу, а вместе с тем и литературу в России в своей новой книге «Что читают русские».
Один из этих 24 писателей, и, наверное, самый известный в России, – Юлиан Семенов. На прошлой неделе он был в гостях у Мэнарта в Шемберге.
Юлиан Семенов и профессор Мэнарт знакомы вот уже три года.
Русский писатель приезжал в Бонн в качестве корреспондента одной русской культурной газеты и во время своего визита встретился с Клаусом Мэнартом в Шварцвальде. После этого визита завязалась их дружба.
В этот раз, чтобы снова навестить своего друга Мэнарта в Шемберге, Семенов воспользовался приглашением Рейнско-Вестфальского международного общества из Дортмунда, где он читал лекцию. Особую радость доставил Мэнарт Семенову, показав ему такие важные для русского человека города Баден-Баден и Баденвайлер.
В Баден-Бадене жили Гоголь, Тургенев и Достоевский, в Баденвай-лере умер Чехов. Со своим гостем Мэнарт говорил, конечно, о ситуации в русской литературе и среди писателей.
«Уже в три года я начал писать песни», – уточнил Семенов с немного лукавой улыбкой. Его первый рассказ был написан в 1956 г. Автор, которому сейчас 50 лет, пишет романы, рассказы, пьесы.
Интересуется он прежде всего историей ХХ века и политикой, поэтому его романы сочетают в себе современную историю и остросюжетность.
В них он описывает работу милиции и затрагивает другие темы, например, такие как бандитизм и наркобизнес в Москве, коррупция, кражи бриллиантов и спекуляция.
Юлиан Семенов не пишет об этих, присущих также и России, проблемах в передовых статьях, а посвящает им свои романы.
Поэтому его детективы полны социальной критики.
Семенов: «Мы вполне открыто рассказываем о своих проблемах».
Несмотря на то что на Западе советские детективы в целом не очень популярны, в Советском Союзе их читают миллионными тиражами.
Юлиан Семенов охотно пишет также путевые заметки, и его можно назвать искателем приключений – учитывая, что он побывал в Испании, Португалии, Чили, Японии, Китае и четыре раза на Северном полюсе и написал о каждой поездке.
Но еще известнее сделал его 12-серийный телефильм о Второй мировой войне, причем не имеющий никакого отношения к антинемецкой пропаганде.
Юлиан Семенов издал 20 книг общим тиражом 20 миллионов экземпляров. Здесь следует учитывать, что советские романы, перед тем как появиться на рынке в виде книг, печатаются в толстых литературных журналах, и уже эти журналы обеспечивают большой тираж.
В Советском Союзе книжные новинки раскупаются очень быстро. Книги распродаются мгновенно, несмотря на огромные тиражи.
На вопрос, как Юлиану Семенову-писателю живется в России, он ответил, улыбаясь: «Я живу прекрасно».
У него квартира в Москве, две машины, небольшая мастерская и загородный дом с сауной. Он с огромным удовольствием ездит на охоту – у него немало ценного оружия, и, кроме того, он владелец большой интересной библиотеки русской, английской, испанской и немецкой литературы. Бабушка его жены была немкой, поэтому Семенов также очень хорошо говорит по-немецки.
У писателя две дочери, Дуня и Ольга. Старшая, Дуня, в 23 года – самый младший член советского союза художников. Ольга, 15 лет, знает французский и уже опубликовала три рассказа.
Конечно, не все писатели живут, как он, говорит Семенов. Но в целом живут они неплохо. Многие, читая по лекции в день, а также благодаря выступлениям на радио и книжным рецензиям зарабатывают достаточно, чтобы прожить.
Юлиан Семенов: «Однако я придерживаюсь немецкой поговорки: «Порядок должен быть во всем». Поэтому работаю очень усердно, ведь я люблю свою работу».
Нередко бывает, что писатель по десять дней подряд трудится, как одержимый, по 20 часов в сутки – с семи часов утра до трех ночи.
«Для меня быть писателем означает много работать», – объяснил Семенов. Но, с другой стороны, умеет после выполненной работы и отдохнуть.
Как положительный момент отметил Семенов тот факт, что молодые журналисты или писатели имеют возможность отправиться на Украину, в Сибирь или на Кавказ работать в качестве корреспондентов газет. А там достаточно времени и вдохновения, чтобы упражняться в письме и нарабатывать свой писательский опыт.
На вопрос о том, как относятся к немцам в России, Юлиан Семенов ответил, что во всем мире по-прежнему много противников немецкой нации.
Считается, что немцы слишком организованны, не умеют по-настоящему развлекаться, только и делают, что работают, и все у них до невозможного упорядоченно.
Когда Семенов впервые приехал в Германию три года назад, у него было такое же мнение о немцах. В то время в нем были еще живы воспоминания о войне, а с ними и предубеждения. Однако вскоре он увидел, что, к примеру, развлекаться немцы умеют даже очень хорошо.
Юлиан Семенов: «Теперь я очень люблю эту страну и, как писа– тель, стараюсь рассказать своим соотечественникам о немцах. Не о политике, а о самих людях».
ПИСАТЕЛЬ ЮЛИАН СЕМЕНОВ – РУССКИЙ АГЕНТ 007?
1984 год, газета «R 2000», Аргентина
Общительность, чувство юмора, сильный характер и объемная фигура… Писатель беседовал с нами во время прогулки по городу В Буэнос-Айресе советский писатель Юлиан Семенов гулял по улицам нашего города и общался с разными людьми. По пути он изучал документы для своей следующей работы, которая будет называться «Экспансия».
Малоизвестный в нашей стране, советский писатель Семенов – автор романов, вызвавших большой резонанс в его стране и во всем мире. Только в СССР его книги были выпущены тиражом более 20 миллионов экземпляров. Он называет себя поклонником Хемингуэя, Грина и Гарсия Маркеса.
На Западе его окрестили советским Джеймсом Бондом. Возможно, потому что в его книгах много расследований и шпионажа, но более всего Юлиан Семенов похож на итальянского крестьянина с примесью ирландского авантюриста.
Говорят, он самый популярный писатель в Советском Союзе. Неисправимый путешественник, военный корреспондент, охотник за документами и персонажами, связанными с нацизмом, любитель охоты и водки, искатель ценностей, украденных во Вторую мировую войну… личность советского писателя Юлиана Семенова, завоевавшего всемирную славу благодаря политическим романам в детективном стиле, позволяет беседе протекать в самых разных направлениях.
Однако все эти «ручьи» впали в одну, главную реку – литературу. Словно некий современный Хемингуэй, Семенов воплотил весь свой богатый запас опыта и исследований в нескольких новеллистических сагах, в одной из которых главным героем является разведчик Максим Исаев (Штирлиц), персонаж, которого сравнивали, хотя и не имея на то существенных оснований, с Джеймсом Бондом Яна Флеминга.
Разговорчивый, веселый, с живым темпераментом, этот человек крепкого телосложения, с бритой головой, без конца пьющий кофе и курящий крепкие сигареты, пробыл в Буэнос-Айресе около пятнадцати дней, в течение которых общался с различными людьми, посещал разные места и собирал данные о жизни нацистского пилота Скорцени, который жил в Аргентине и владел очень крупным предприятием, и высокопоставленного нацистского чиновника Адольфа Эйхманна.
Из Буэнос-Айреса Семенов отправился в Уругвай, а оттуда поедет в Перу, на Кубу и, возможно, в другие страны материка. Впечатления, собранные в этом путешествии, войдут в книгу, название которой будет «Экспансия».
Прежде всего я попросил его сравнить своего героя (Штирлица) со знаменитым Джеймсом Бондом.
«Это карикатура, к которой с целью увеличения продаж прибегают издательства некоторых стран, где была переведена моя книга, – говорит он. – То же самое получится, если я вам расскажу такой сюжет: женщина, замужем за высокопоставленным чиновником, влюбляется в молодого мужчину, живет с ним два или три года, и поскольку муж не дает ей развод, она кончает с собой; и скажу, что лишь в этом состоит “Анна Каренина”. Это абсолютное упрощение.
Моя литература описывает реальные события, известные или малоизвестные читателям, но, для того, чтобы эти истории заинтересовали многих людей, я использую образ человека, который борется со всеми.
Однако глазами Штирлица я показываю нацизм. Я верю в персонажей из плоти и крови. Джеймс Бонд – это персонаж, который, возможно, будет интересен школьнику семи или восьми лет. Это малоразвитая литература.
Нужно пытаться понять героя, стараться узнать, что происходит в его голове, о чем он думает, что любит, что ненавидит; не упрощать его до уровня примитивной куклы. Мы живем в мире, который легко заставить эксплуатировать. И мне это не нравится.
Это времена большой безответственности.
И литература о Джеймсе Бонде безответственна от начала до конца – ведь сложнейшие политические ситу– ации решаются в ней на кулаках или сексуальным обольщением. Мировые вопросы так не решают».
– Какова разница между писателем и журналистом, если учиты вать, что зачастую они работают одновременно в обеих ипостасях?
Семенов ответил:
– Журналист – это человек, который располагает сведениями о событиях или людях и сообщает свои знания в краткой статье, которая должна быть похожа на выстрел из лука. Писатель должен знать то же самое, но строить свой собственный, персональный мир, имеющий отношение к этим событиям и людям, но в то же время очень далекий от них. Стендаль написал «Итальянские хроники».
Там он описывает улицы, картины, дома этой страны, и в то же время более высокой литературы я не знаю.
Достоевский знал человека очень умного, очень способного, и написал книгу под названием «Идиот». Он изобрел собственный мир, имеющий много граней, как у Гарсия Маркеса.
Несмотря на его пресловутую любовь к водке, Семенов не выпил во время интервью с «R 2000» ни капли спиртного.
«Я восхищаюсь писателями, которые способны пить во время работы, – говорит он. – Гарсия Маркес рассказывает, что Грэм Грин выпивает в день больше бутылки виски, и это не влияет на его способность работать.
Я восхищен этим достоинством Грина так же, как и его литературными способностями. Он удивительный рассказчик, владеющий изящным притягательным языком, и великолепный изобретатель характеров».
Автор «Семнадцати мгновений весны» и «Бомбы для председателя» рассказывает затем о своей симпатии к латиноамериканским писателям, таким как Борхес, Гарсия Маркес, Астуриас, Володя Тейтельбойм; симпатии, разделяемой русской публикой.
«Габриель Гарсия Маркес – бог в моей стране, – признается он, – у нас существует большая страсть к литературе этого континента. К примеру, я считаю, что мы знаем аргентинскую литературу намного лучше, чем вы – советскую.
